Для политических аналитиков в России, включая подавляющее большинство специалистов-корееведов, победа Но Му Хёна на президентских выборах в Республики Корея явилась приятным сюрпризом. Как, впрочем, и для наблюдателей в других странах, да и в самой Южной Корее. Следует заметить, что даже северокорейцы, искренне желавшие Но победы, были озадачены столь буквальным осуществлением собственной "линии партии". Задним числом, конечно, можно утверждать, что резкие акции КНДР по размораживанию своей ядерной программы в предвыборную неделю были ловким и дальновидным ходом - они на самом деле напугали южнокорейского избирателя и он решил голосовать за "партию мира" (термин, кстати, предложенный корееведом российского происхождения!). Однако еще накануне выборов российские эксперты исходили из того, что северокорейские "выкрутасы" помогут скорее жестко настроенным к КНДР южнокорейским консерваторам и всерьез просчитывали, как обострится кризис вокруг ядерной программы Северной Кореи в случае прихода к власти в Сеуле Ли Хве Чана и какие шаги надо будет предпринять России в этом случае. К счастью, не пригодилось.
Впрочем, похоже, в России нет ясности в отношении того, чего ждать от нового южнокорейского руководителя и как использовать его симпатию к России. Пока что российский политический истеблишмент лишь с удовлетворением принял к сведению, что избранный президент РК намерен уделять больше внимания "дипломатии в отношении четырех держав", среди которых России отведено немаловажное место.
Главный фактор позитивной реакции на его избрание в Москве - его широко известное намерение продолжать линию на сотрудничество с Северной Кореей, "разруливать" ситуацию вокруг ядерной проблемы Севера мирным диалоговым путем, что совпадает с линией России и дает шанс на мирное разрешение кризиса. Разумеется, в нынешней критической ситуации это для России главное, и взаимопонимание в северокорейском вопросе создаст широкие возможности для искреннего сотрудничества между Москвой и новой сеульской администрацией.
Москва, собственно, уже продемонстрировала это, в первые же дни после победы Но согласившись на экстренный приезд в праздничные дни спецпосланника из Сеула для обсуждения северокорейской ядерной проблемы (заммининдел Ким Хан Гён провел в российской столице переговоры 4-5 января 2003 года). Южнокорейцам был разъяснен подход Москвы: северокрейская ядерная проблема должна решаться "в пакете" с предоставлением КНДР гарантий безопасности. Россия рассчитывает на содействие Сеула в реализации этой программы и поддерживае активизацию диалога и сотрудничества между Севером и Югом. Определенный аванс преемнику Ким Дэ Чжуна, таким образом, сделан.
Похоже, в Москве хотели бы надеяться на большую самостоятельность Но Му Хёна, о которой он в делает упор в своих публичных заявлениях. Важно. Что он обязан своей победу исключительно южнокорейскому народу - у него нет обязательств ни перед внешними силами, ни перед южнокорейскими политиками (спасибо предавшему Но накануне выборов Чон Мун Чону!) или бизнесом. К тому же он постоянно аппеллирует к идеям национализма. Однако антиамериканизм, который сыграл свою роль в привлечении симпатий южнокорейского избирателя, скорее может насторожить российских политиков, которые вряд ли захотят провоцировать США . Москва не стоит использовать антиамериканскую риторику и пытаться "вбить клин" между США и РК для того, чтобы на этой основе повысить свои акции в глазах с Но. Гораздо важнее то обстоятельство, что в мире реальной политики Но Му Хёна для ослабления односторонней зависимости от США надо будет опираться на другие центры силы. В особенности на Китай и Россию. И это обстоятельство, несомненно, нужно активно использовать российским и корейским дипломатам.
Укрепление взаимодействия с Китаем и Россией особенно важно, если Но захочет всерьез реализовать установку на "лидирующиую роль" в отношении Северной Кореи и выйти из тени США в формировании линии мирового сообщества в отношении дальнейшего развития событий на Корейском полуострове. При этом особенно важно то, что Россия, в отличие от США готова "на равных" говорить с Южной Кореей, не пытаться оказывать на нее давление или не принимать в расчет ее интересы. В этом плане Россия более привлекательный партнер, чем и Китай - тем более, что она является демократическим государством.
Для укрепления роли России немаловажно и то, что Но Му Хён, как говорят, с симпатией относится к деятельности В.В.Путина, ему нравится динамичный стиль и сама личность российского президента. Совпадают и базовые подходы российского и южнокорейского лидеров к Ким Чен Иру - в том, что не надо его изолировать и "прессинговать", а надо протянуть руку и вести диалог на равных без предвзятости. Не исключено, что именно Россия и сам Президент Путин помогут Но Му Хёну наладить доверительный контакт с загадочным для большинства южнокорейцев, включая большинство новых сеульских руководителей, северокорейским лидером. Значение этого для судьбы мира и развития на Корейском полуострове в нынешний критический момент трудно переоценить.
Так что помощь России в том, чтобы урегулировать ситуацию на Корейском полуострове в самом начале деятельности нового президента РК незаменима. А это, в свою очередь, должно задать тон отношениям на весь пятилетний период "власти Но" и в других областях политического диалога и крупномасштабного экономического сотрудничества. Обе страны заинтересованы в использовании этого потенциала в позитивном направлении - прежде всего в интересах реализации многообещающих планов многостороннего экономического сотрудничества. Эти планы начали прорабатываться в период президентства Ким Дэ Чжуна, однако торможение с южнокорейской стороны было довольно ощутимым. А ядерный кризис и вовсе заставил задуматься над их реальностью. Если он будет преодолен, создастся совершенно новая обстановка для реализации совместных проектов России и двух Корей.
Прежде всего это касается проекта соединения Транскорейской магистрали с выходом на Транссиб, который Россия считает центральным в своей экономической и политической линии на Корейском полуострове и в регионе. Президент Но является горячим сторонником осуществления этого проекта. Немало поддерживающих его и в его окружении, в то числе непосредственно заинтересованных в успехе многомиллиардного предприятия представителей деловых кругов. Не случайно, что в опубликованных в середине января "десяти основных задачах" новой администрации проекту транскорейского железнодорожного сообщения с выходом на Траннссиб отведено немаловажное место как в контексте сотрудничества с Севером, так и с экономической точки зрения. Не исключено, что при Но будет реализовано и другое предложение России - заняться восстановлением энергетики и инфраструктуры КНДР совместно с Южной Кореей по формуле: "объекты и рабочая сила КНДР - южнокорейские деньги (или зачет капиталовложений в счет российского долга РК) - российское оборудование и специалисты".
И наконец вопрос экспорта российского оружия в РК. С учетом стремления новой администрации обрести большую оборонную самостоятельность и диверсифицировать источники вооружений для него открываются неплохие перспективы. Даже если общие оборонные расходы будут сокращаться, идеология снижения зависимости от США может подтолкнуть южнокорейцев к представлению российским системам лучших возможностей для честной конкуренции на южнокорейском оружейном рынке.
И еще одно важное наблюдение. Политика делается людьми. До сих пор в южнокорейском политическом истеблишменте число людей, понимающих Россию и персонально заинтересованных в сотрудничестве с ней было ничтожно мало. Будем надеяться, что в рамках предстоящей в РК реформы президентского аппарата и МИДа позиции тех, кто имеет опыт общения с Россией и не настроен к ней непредвзято, укрепятся. Это способствовало бы не только формальному повышению степени приоритетности российского направления во внешней политике РК, но и реализации этого принципа на практике.