То вздымаясь, опускаясь, удаляясь
в крепе черном барка шла,
И на палубе у трупа, неотступно
смерть жила,
Мертв поэт на свете этом,
бледен лик его лица,
только яблоки глазные голубые,
что у неба глубина.
Глянь по морю шепот, блики, - словно крики
у испуганных русалок,
а на челн волна кидаясь, разрываясь,
вслух печалью отозвалась.
Eine starke, schwarze Barke
segelt trauervoll dahin.
Die vermummten und verstummten
Leichenhueter sitzen drin.
Toter Dichter, stille liegt er,
mit entblosstem Angesicht;
seine blauen Augen schauen
immer noch zum Himmelslicht.
Aus der Tiefe klingt's als Riefe
eine kranke Nixenbraut,
und die Wellen, sle zerschellen
an dem Kahn, wie Klageslaut.