КИЕУ
Нгуен Зу
Перевод В.П. Ларина с вьетнамского и английского языков
по книге Михаэля Каунселла
ханойского Издательства Мировой литературы
А.
1
Века дождем текут чрез нас с небес на землю.
А книжный червь корпит над песней древней.
Страшится ль вод соленых он, что тутовые рощи?
Но не боится в вечном сне свои забыть он мощи.
И не страшится зарю-пощечину из ревности обычая
Отвесить небу голубому самолично.
2
Во времена, когда плодом науки служил душистый ананас,
Когда дощечки из бамбука терпели выдумки о нас,
На троне дома северного Минь
Сидел за тыном временщик Зя-Тинь,
Спокойствие царило повсеместно,
И две столицы сохраняли равновесье,
По сродству от Зя-Тиня материнскому
Чиновник среднего пошиба веселился.
Выонг - из древних почитателей Конфуция.
Ему сынка однажды аист раздобыл в капусте...
Выонг Куана младшего,
К учености, как к молоку, припавшего.
Да простокваша простоквашей - две сестрицы,
Что пух вертеться мастерицы.
Красавицы Тхуи Киеу, Тхуи Ван,
Им все б блуждать подобно облакам.
3
Старинной чашки идеал -
Талант Киеу расцветал.
Она стояла под дождем
На каменной ступеньке днем.
Струились слезы чрез ресницы,
Сияли утренней зарницей.
Казалось, что сама ее судьба
Разбиться невзначай могла.
4
Киеу была достойна бога,
Любви союза, недотрога.
Потусторонний взгляд не мог
Проникнуть в девичий чертог.
Но, точно бабочка весной,
Уж радужной пыльцой
Была готова нарядиться
И, как пчела, весь день трудиться.
5
Клочком погожего денька
Кружится ласточка, легка.
Весенней краской, словно волны,
Дрожат травы` у горизонта.
И тридцать юных дней нетерпеливо
Ждут буйства радуги на диво.
И ветка груши - белый цвет
Желает предкам вечных лет.
Идут могилы их проведать,
Своей судьбы печаль изведать.
Лукавых нищих сонм, в обносках,
Глядит во след одной повозке.
Так, словно золотой халат
Уносит буйная река.
Холмы могильные - толпищей,
Тут догорают деньги нищих.*
Клубится пепел поминальный
Ярилу в след. О, сон прощальный.
Одной ногой ступив в могилу,
Домой плетутся боязливо
Сестрицы с братцем, за руки схватившись,
Лазурью тухнущей пленившись.
А под мостком кривой ручей,
Пищит, как сонный воробей.
6
Здесь у тропы могильный холм поник угрюмой головой,
Покрытый желтою травой.
О, от чего во дни поминовенья
Здесь все таит себя в забвении?
"Тут Дам Тиен молчит, девица.
Была она певица.
С талантом и красой в почете,
Подобно ласточке в заботе".
Выонг Куан им объясняет
И веткой вечер разгоняет.
"Румянец с щек ее свалился,
Вдруг гость на лодке объявился.
Услышал он о ней вдали
И к ней приплыл искать любви.
Да поздно уж. Упала ваза и разбилась".
Комар кусает в глаз на милость.
"Повозки след во мхе исчахнул.
Не мил тебе я, он заплакал".
7
Вот два конца у этой ветки. Она нам указует путь.
Вот холм. А был бы муравейник, лишь стоило ее б воткнуть,
И побежали тут они бы, спасая яйца свои, как жемчужины.
От гибели избавить жизнь свою среди забот так нужно им.
О, сколько Солнц упало с тех времен и Лун взошло,
Но кто безвестную могилу эту навестить пришел!
8
Из-под коры древесной дятел червей добывает.
И рифмою своей, тук-тук, он древо к жизни возрождает.
Тут в нерешительном стоишь молчании,
Цветов вдыхая увяданье.
Здесь горестям лишь жить осталось.
Сказала Ван: "Она невольно посмеялась,
Рассыпав жемчугом свои слезы`,
Чтоб избежать пустой молвы.
Как было б странно ей увидеть пришельца дальнего того.
Не знать любить иль ненавидеть. Водой надвое сломано весло.
"Всезнайству твоему," - сказал Куан, - "нет меры.
Нет мочи слушать! Твои слова и рифмы - землемеры.
Царит здесь всюду мрак тяжелый,
И тень, как вдруг оживший дух, сюда издалека вернулась новоселом".
"Ушли почтенные таланты", - Киеу молвила, - "оставив души и тела,
Но перед нами воскресают любовь и добрые дела".
9
Поднявшись ветер, вдруг слова ее во след себе увлек
И опрокинул дерево, и корни древние его извлек.
И видят дети уж во мхе густом
Следы того, кто был им не знаком.
Она ж сказала: "Любовь, мои родные, к вам вернулась. Не бойтесь духа".
Она протягивает свое сердце нам, звучащее стихами и минутами.
10
Ужель, остаться иль уйти, уйти, остаться.
Лишь музыке случилось громче, громче вдруг раздаться,
Писатель. Он. И ноги не идут.
И белый лунный конь - уж тут как тут.
Ослаблены поводья. И точно снег пошел. Стал.
О, вы, читатели его, кто б в страхе убежать мечтал.
Он в одеянии лазоревой травы
Предстал велением судьбы.
С коня сошел в лирическом уединенном уголке.
И в туфлях, золотом расшитых, пошел навстречу по траве.
Трепеща, подобно ветви красной.
Знакомец ли Выонгу не напрасно.
Уж спрятались в цветах созданья оба.
Одна, другая недотрога.
Вот топчется, не находя скамьи,
Ким Чонг из благороднейшей семьи.
Богатой, знаменитой, мудрой, утонченной,
Земле и небу жизнью посвященной.
11.
Всем обликом своим подобен кипарису,
Прямой и тонкий ствол и крона, точно стан Уллиса.
Простерлась родина вокруг.
Выонг-куану ближе он, чем самый лучший друг.
Украдкой слышит аромат соседства.
Он сестрам - брат полей с благого малолетства.
Здесь воды, горы, облако над ними -
Обитель дев, любви, чье не известно имя.
Нежданно встретиться - ужели то не счастье
Весной погожей, не в осеннее ненастье.
И удивиться первому цветку - не лучше ли,
А не букету роз прощальному в дорогу, в сотню ли.
Весною орхидея вспыхнет, а хризантему осень ждет.
Талант родится и поникнет, как пробужденья миг и увяданья мед.
Упала тень его в цветы, где прятались созданья оба.
И королева красоты уже собралась в путь - до гроба.
12.
Задернула Киеу занавес цветов, изящные раздались темпы гонга.
И Солнце скрылось за горой, и рябь речная, точно шкура лонга*
Блестит под появившейся Луной. Порхают тени, золото клубится.
С Востока головой своей японская айва клонится
Под тяжестью сияющей росы на ветвях,
Дорога слышится едва, бегущая туда, где умолкает эхо.
"Явился путник, ну и ладно.
"Цветенья ждать всегда мы рады!
"Кто бы он ни был, как тут быть.
"Веками красоту любить.
И есть она ль?"
Стараний сердца уж не жаль,
Так бьется на чужбине голубь чудный.
А тень косая от Луны, как штора или сон занудный,
Письмен рождающий черты,
В дремоту клонит и цветы.
13.
Пред ней, как из земли, изящный вдруг мальчишка вырос.
Как гриб, который любит сырость.
Как лотос золотой вдали, в реке,
Иль сорванный и вянущий в руке.
Шагнул он к ней и завопил шпионски вдруг
"Красавица с дороги сбилась, очутилась тут.
Она ответила: "Характерец, как прежде был.
Ведь белым днем уж виделись. Забыл?
"Мой дом - на небесах.
"Речным потоком мост развеян в прах.
"Сердец утопших сколь соединилось
"И сколько слов и слез пролилось.
"А о сиюминутном думать, так упрешься в стену.
"И книга горестей тебе тотчас пребудет пленом.
"Дерзать. Так, может, подчинится и судьба.
"Как в лодке плыть неведомо куда.
"Вот десять карт сложились славно.
"Ах, научиться бы писать по-новому исправно".