(Отчёт ведьмака Гоши о Вальпургиевой ночи на горе Броккен.)
Я, Тутышкин Георгий Пантелеевич, врач-маммолог и начинающий пластический хирург, в прошедшую Вальпургиеву ночь был приглашён на гору Броккен в составе делегации российской нечистой силы. В своём дневнике привожу вольный отчёт о поездке, точнее - полёте.
Вылетел загодя - за два часа, лишь стали появляться первые признаки вечера. Вообще беда с нашими белыми ночами - в конце мая большое неудобство, если ты ведьмак и должен прибыть вовремя на международное мероприятие своим ходом, то есть по воздуху. Хорошо, хоть в этот раз начал дождик накрапывать, облачность низкая и на форсаже, через трубу неиспользуемого дымохода из дома на улице Правды можно незаметно вылететь и укрыться от ненужных взоров в густых тучах.
Приглашённых из Питера было шестеро, по три лица каждого пола. Прочие нечистые, которые не получили оферты, тусовались как обычно - на Вуоксе и перетирали приглашённым кости, то есть завидовали.
Встретились над Шушарами, поздоровались и двинули на запад. Очень скоро нагнали нас ещё несколько летунов, из региональных организаций. Дамы, как у них принято - каждая на помеле, а мужики разношёрстно, кто как. Один оригинал, с ног до головы обросший волосяным покровом огненно-рыжего цвета, восседал в банном тазике, свесив ноги. Все дружно осудили коллегу из Вологды - он стартовал совершенно пьяным верхом на кочерге. Но замечания ни один из нас не решился ему сделать, помня древнюю заповедь, что вологодский конвой шуток не понимает и пьяный ведьмак из Вологодской области крутился на кочерге как на вертеле вниз-вверх головой. Однако держался крепко и не падал с транспортного средства. Очередная загадка русской души - как эта душа может в таком виде ориентироваться в пространстве...
- Летит-летит по небу клин усталый, - запел пьяный.
- Слышь, промежуток малый, не богохульствуй! - оборвали его. И он затих. Буквально через двадцать минут были над столицей. И растворились в многочисленной московской делегации.
Средь москвичей сразу нашелся наш главный, предводитель самозваный.
Круглый, в очках, губки бантиком. Рожа знакомая всем по телевизору. Кажется, из крупных демократов. То ли натуральных, то ли либеральных, а может и ещё каких - у всех одинаковый огнь в глазах тлеет, зелёненький. С ходу выдвинул себя в руководители делегации, поставил вопрос на голосование, а поскольку все мы тутошние, россияне, то значит, что всем это дело индифферентно, фиолетово по-понятному если. Все, следуя обычаю, смолчали, он и назначил себя вождём. Ну и хрен с ним!
Сосед мой по клину, из коренных москвичей родом из Череповца, тут же на меня наехал:
- Когда вы своего подполковника из Кремля обратно к себе в Смольный заберёте? Достал уже, да и своих генералов у нас полный боекомплект!
- А мы его и не назначали, - говорю ему, - ты свердловским предъяву делай, или к лондонским изгнанникам апеллируй!
Коренной столичный затих и мы полетели дальше.
Ещё через полчаса были уж над Киевом. Лысая гора внизу, где местные нечистые тусуются. Нас увидели, зашумели:
- Платите за пролёт, москали! - кричат.
- Денег с собой не взяли, послезавтра вышлем наложенным платежом, сообщите реквизиты и сумму в гривнах! - отвечает наш предводитель. Зря он так. Снизу, словно противоракета, взмыла одна блондинистая тощая чертовка с косами вокруг головы. Над нашей делегацией прошлась на бреющем и исторгла содержимое кишечника. Многих обдало, пришлось делать незапланированную остановку на Дунае, отмыться в водах, ранее числившихся символом братства и нерушимой дружбы, куда бросала всякая нация свою продукцию жизнедеятельности: 'болгарскую розу и югославский жасмин, с левого берега лилию в росах ... румын'. Сейчас никого не было и помылись ребята и девчата быстро.
На горе Броккен принимающая сторона выдала каждому по опознавательному знаку, программке и стандартному набору делегата, куда входила в том числе пачка презервативов.
Официальная часть была занудной, но недолгой. Пятеро ораторов бубнили о задачах объединения нечистых всея Европы с чистыми для укрепления толерантности на континенте. Я сразу вспомнил недавний пример толерантности и как она пахла. Во время перерыва ко мне привязался упырь из Прованса, упорно наезжая с вопросами, почему мы не боремся против кровавого чекистского режима и засоряем полонием лондонский общепит. Меня выручил шеф нашей делегации, оказавшийся рядом. Начальник наш самозваный сразу офуярил своим ответом въедливого прованца - типа, мы сами с усами, а если будете пиндеть, мы на вас из космоса энцефалитного клеща, у которого зубы смазаны коллоидным смертельным ядом, распылим. И - конец дискуссии.
Вторым номером программы - шабаш. Тут всё классно, с элементами народного творчества, экскурсами в прошлое, с пивом, сосисками, национальными танцами без штанов - очень интересно, одним словом.
Затем начался банкет со смыслом. За каждый столик посадили по четыре единицы нечистых. По два разного пола, чтоб в процессе присмотрелись друг к дружке, дабы приступить к основной части программы саммита - наведению мостов путём укрепления отношений с последующим сношеньем международным.
Организация здесь, на Броккене, выше всяческих похвал. Ясен пень - больше тысячи лет тусуются.
Надо опыт перенимать. Когда дошли до вопроса установления всяких там сношений, то каждому из желающих предоставлялось в четвёртом измерении отдельное убежище со всеми удобствами. Моими соседями за банкетным столом оказались трое - швед с огромным фаллосом и ягодная такая флорентийка, на которую я сразу глаз положил. Она тоже улыбалась мне приветливо. На шведа любовалась аппетитная барышня выдающейся наружности (что я, как маммолог и мужчина, моментально отметил) в живых глазах которой горел очень интересный огонь. Первый облом произошёл с нею - откуда ни возьмись, выскочил юркий азиат, который нежно, как хорошо знакомая любовница, начал сладко, но не по-братски, целоваться с белокурым. Потом флорентийка увидела кого-то, заулыбалась, достала зеркало, поправила волосы и бросилась в раскрытые объятия огромной, эбеновой африканке и они слились в экстазе. Вот тогда и обратили мы взоры друг на друга. Маммолог Тутышкин и Майнхофф, в девичестве Глинтвейнова, бывшая соотечественница и землячка, проживающая ныне с мужем в австрийском городе Линц.
Подробности дальнейшего упущу, скажу лишь, что маммологический осмотр классического образца начинается с пальпации и может продолжаться достаточно долго, чтобы полностью выявить картину состояния обследуемой. Что и было проведено в течение двух часов, до третьих петухов. Майнхофф-Глинтвейнова осталась довольна четырьмя эпикризами, я - тоже, поскольку анамнез полностью подтвердился. Договорились встретиться уже в человеческом обличье в октябре сего года в Берне, где будет проходить международный симпозиум пластических хирургов. Расстались мы с нею очень тепло.
Тронулись в обратный путь, обсуждая достоинства местных достопримечательностей.
Вологодский полностью оклемался и свечкой сидел на кочерге, как Семён Будённый на своём мерине.
Наш шеф-редактор уже идею придумал:
- Блин, да что у нас, в России, подобающих мест что ли мало? Свой Броккен организуем, есть на Волге утес, к примеру. Ну и что ж, если диким мохом оброс от вершины до самого края!
Замантулим национальный проект, денег вложим...
- И заработаем, - добавил череповецкий коренной москвич.
- Это само собой уж! - подтвердил самозваный командир наш, - вот этот самый утёс всем миром возьмём, да с лопатами и вилами отчистим - будет местечко для симпозиумов не хуже Куршавеля.
- А давайте назовём это место 'Гора Брокколи', - внесла предложение одна из питерских ведьм.
- Этот вопрос следует обсудить со всей тщательностью, - важно изрёкло начальство.
Обстановка на Лысой киевской горе изменилась коренным образом. Местные независимые товарищи давно уже перешли к шестому пункту повестки дня, то есть к банкету, который, как положено, плавно мимикрировал в хорошую советскую пьянку с сопутствующим развратом. Здесь всё происходило проникновенно и натурально, то есть в кустах. Нас пригласили к столу. Рядом оказался вурдалак из донецкого угольного бассейна, в человеческой своей ипостаси - владелец винокуренного завода. Познакомились, представились. Выпили.
- Гоша, а маммолог, это как? Спец по мамкам, типа да? - спросил меня винокур Ваня.
- Специалист по мамкам - гинеколог. А я - по верхней части женского организма, - пояснил я ему.
- Оральный секс, что ли?
Объяснять далее разницу не имело смысла и я согласился. Рядом с нами на сучке дерева висела накладная коса давешней нашей обидчицы.
- Волосы здесь, а где ж хозяйка волос? - поинтересовался я у Вани.
- В кустах, где ж ей быть. Ей раз в год можно бабой побыть, а не политруком?
- Не понял, - говорю я.
- А чего не понять, когда у неё все мужики - козлы, один Буш луч света в тёмном царстве.
А вот и она, только опять пустая, кажись...- насторожился Ваня.
Из кустов с воплями выскочила хозяйка накладных волос. За нею на карачках выползал восхитительно пьяный хлопец.
- Что, ПОСЛЕ нельзя было нажраться, козел! - вопила распалённая барышня.
- Да, и у этого рука не поднялась, - подвёл черту под нашей дискуссией винокур из Донбасса, - улетайте, ребята, сейчас она устроит нам большой бемц. Нет начальства хуже голодной бабы.
Домой воротились без приключений, уже вовсю рассвело, город был пуст и тих. Дописываю по свежим следам тему и - спать. Интересно, приснится ли сегодня моя австрийская пациентка?