Дождь, нудно моросивший всю ночь, перестал, и Олег только сейчас заметил голубое безоблачное небо, чистые, умытые улицы и свежую, сверкающую под ярким солнцем, зелень улиц и дворов.
Улица Геологов находилась на самой границе района, который обслуживала подстанция Свиридова. Собственно говоря, ее и улицей-то можно было назвать с большой натяжкой. Дома здесь стояли вдоль линии железной дороги, и от рельсов их отделял большой пустырь, поросший мелким кустарником. Вдоль насыпи располагались частные гаражи, к которым вела узкая заасфальтированная дорога.
Сюда часто вызывали "скорую": то кто-то напьется и устроит драку, заканчивающуюся разбитой головой, то кому-то станет плохо с сердцем. А однажды здесь на дереве повесился подросток. Одним словом - неприятное место.
Водитель быстро нашел нужный дом и подъезд, и уже через несколько минут Свиридов входил в квартиру, указанную в карточке вызова.
Его встретила подвижная пожилая женщина, которая сама и оказалась больной. В комнате, куда они прошли, Свиридов увидел девочку лет двенадцати. Она сидела на диване - худенькая, нахохлившаяся и испуганная.
- Вот, дочь с мужем уехала на работу за границу, а я осталась одна с внучкой. А тут что-то прихворнула, - затараторила старушка.
Свиридов поставил ящик на стол, достал из кармана ручку и, усевшись на стул, сказал:
- Давайте по порядку. Фамилия, имя отчество и возраст.
- Семенова Мария Петровна, 72 года.
- Что случилось?
- Да с сердцем что-то нехорошо.
- Что именно вы чувствуете?
- Понимаете, доктор, у меня вообще в последнее время с сердцем проблемы. Врачи говорят, пульс редкий. Советуют стимулятор поставить. А сегодня с утра слабость сильная и голова кружится.
Свиридов взял руку женщины, нащупал пульс и стал считать, следя глазами за секундной стрелкой. Получилось сорок два удара в минуту.
"Так, только этого мне не хватало" - подумал он.
Было похоже на поперечную блокаду сердца. Нарушение это очень серьезное, нередко заканчивающееся смертью.
Врач обычной бригады "скорой помощи" был очень ограничен в средствах диагностики и лечения. У Свиридова даже не было электрокардиографа. Такую роскошь могли позволить себе только специальные кардиологические бригады.
Единственное, что мог сделать Свиридов в данной ситуации, это ввести внутривенно атропин - лекарство, учащающее сердечные сокращения.
Олег раскрыл медицинский ящик, достал шприц и начал искать нужную ампулу. Перед ним открылась пластмассовая панель с маленькими отверстиями, в которых частоколом выстроились ампулы. Опытный работник "скорой" мог найти нужное лекарство с закрытыми глазами.
Атропин не относился к часто применяемым препаратам, поэтому Свиридов не сразу его обнаружил.
- Вот что, Мария Петровна, - Олег уже вытаскивал ампулу атропина, - сейчас я вам сделаю укол, и мы с вами поедем в больницу.
- Что вы, доктор? - вскочила на ноги старушка. - Какая больница? А с кем я внучку оставлю?
Девочка, до этого неподвижно сидевшая на диване, беспокойно заерзала и с тревогой посмотрела на бабушку.
- А что, у вас нет родственников или на худой конец соседей?
- Да зачем в больницу-то, доктор? - больная словно пыталась убедить врача, что все не так страшно.
- Мария Петровна, если я говорю в больницу - значит, для этого есть причина. Думаете, мне самому хочется туда ехать? Но раз надо - значит надо.
- Бабушка, поезжай в больницу, - неожиданно сказала девочка, - а я к тете Гале в гости поеду.
- Помолчи, Оленька. Я сама разберусь.
- Так, давайте делать укол, - Свиридов уже набрал в шприц лекарство и выпустил воздух.
Женщина села рядом и положила руку на стол. Олег наложил резиновый жгут на плечо больной чуть выше локтя.
- Поработайте кулаком, - приказал он.
На худенькой руке пожилой женщины резко вздулась синяя вена.
"Хоть в чем-то повезло", - подумал Олег.
Он смазал место укола спиртом, быстро проколол кожу и вошел в вену. Внутрь шприца затекла струйка крови. Свиридов начал медленно вводить лекарство.
Он внимательно следил, как содержимое шприца медленно перетекает в вену, поэтому не сразу заметил, что рука больной стала уходить назад.
- Эй, руку, руку держите! - крикнул Олег старушке, но она его уже не слышала.
Глаза женщины закатились, а сама она начала медленно заваливаться на бок.
Свиридов выдернул иглу, быстро зажал место укола ваткой и подхватил больную. Она была как тряпичная кукла, вся провисла и не сопротивлялась.
Проклиная все на свете, Олег уложил женщину на пол и стал искать пульс. На запястье никакого пулься не было, не было его и на шее. Из места укола сочилась кровь, оставляя следы на полу и на одежде больной и врача.
- Девочка, как там тебя? Оля? Быстро беги на улицу, скажи водителю, чтоб сейчас же шел сюда. Мигом, Оля! - закричал доктор.
Девочка молча соскочила с диваны и выбежала из комнаты.
Внезапно с пола донесся хрип - больная судорожно вдохнула воздух.
Свиридов начал массаж сердца. Эта процедура всегда является актом отчаянья, потому что шансов спасти человека после остановки сердца в домашних условиях практически нет.
Непрямой массаж сердца - это тяжелый физический труд. Казалось бы, ну что тут особенного: надавливаешь на грудную клетку пострадавшего двумя руками и отпускаешь, надаливаешь и снова отпускаешь... Но делать такие движения нужно один раз в секунду, а время проведения массажа неограничено. Это под силу только физически крепкому человеку.
Обычно через пять минут проведения массажа сердца одежда становится мокрая, а через десять уже хочется все бросить и уйти. А мысль о том, что все эти действия абсолютно бесполезны, забирает последние силы.
В комнату вбежал водитель Харитонов.
- Доктор, что делать-то надо?
- Василий, звони в центр (центральная диспетчерская) и проси срочно спецов-кардиологов! - запыхавшись, проговорил Олег.
- Давай я лучше тебя сменю, а ты сам позвонишь, - предложил шофер.
- А ты умеешь?
- Обижаешь, доктор...
Свиридов уступил место на полу и взглянул на больную. Она по-прежнему судорожно дышала, самостоятельных сердечных сокращений не было.
Свободной кардиологической бригады на их подстанции не оказалось, поэтому пришлось ждать специалистов из другого района.
Только через двадцать минут появились "спецы": двое мужчин среднего возраста, один врач, другой фельдшер. Кроме медицинского ящика, они несли кардиограф и дефибриллятор.
- Все, доктор, можете отдохнуть, дальше наша работа, - сказал кардиолог.
Свиридов молча встал с пола и отшел в сторону. Он был весь мокрый и чувствовал себя так, словно пробежал без передышки километров пять.
"Спецы" раскрыли дефибриллятор (прибор, подающий электрический разряд высокого напряжения) и начали готовиться к реанимации.
Фельдшер смазал электроды прибора специальной мазью и стал прилаживать их к грудной клетке больной.
- Стой! - неожиданно сказал врач-кардиолог.
Фельдшер застыл с электродами в руках, вопросительно посмотрев на него.
- А сколько ей лет? - "спец" кивнул на лежащую на полу женщину.
- Семьдесят два, кажется, - ответил Свиридов.
- Так, Сережа, складывай прибор, - приказал кардиолог.
- То есть как складывать? - удивился Олег.
- А вот так, доктор. Больная давно умерла. Мы же врачи, а не чародеи. Мертвых пока еще оживлять не умеем.
- Но ведь она дышит, - воскликнул Свиридов.
- Где, покажите?
Все посмотрели на женщину. Она лежала неподвижно. Дыхательные движения прекратились.
- Но ведь можно попробовать, - просящим тоном проговорил Олег.
- Пробуют, доктор, в другом месте, а мы лечим. Соседей пригласите. Пусть девочку к себе возьмут и родственникам сообщат. Удачи вам, доктор.
"Спецы" собрали свои вещи и ушли из квартиры. В углу на диване всхлипывала девочка.
Всю дорогу обратно Свиридов молчал. Харитонов, чувствуя его настроение, не лез с расспросами. Только перед самой подстанцией Олег процедил сквозь зубы: