Любишь ли ты воздух, которым дышишь?
Вообще - когда замечаешь?
Ощущаешь ли необходимость, что следовало бы и ему,
животворящему воздуху, признаться в любви?
Все, что жизненно необходимо, не нуждается в словах признания.
Если даже и нуждается, стойко обходится и без них.
Спасибо еде. Спасибо воде. Спасибо беде. Спасибо
тебе.
Только благодарность, но - не любовь?
Когда ты произносишь слова любви - не делаешь ли ты
над собой усилие (насилие), и уже это ставит под сомнение
естественность твоих чувств. Сильные чувства обходятся
без слов.
Много слов - маловато чувств.
Но все это слабое утешение, когда надо вспомнить, что
своей матери, маме ты ни разу не сказал простого:
люблю.
Подразумевалось.
люблю мама
МАМИН МЕМУАР
Моя мама особой сентиментальностью не грешит. Кре-
стьянское воспитание. Нежная женщина, но суровая.
Однако один эпизод всегда вспоминала со вкусом и
удовольствием. Это я родился. Отец пришел за ней в боль-
ницу. Сельская больница находилась за деревенской дам-
бой, далеко на отшибе. Родился я в феврале. Лютень! Отец
где-то раздобыл овечий тулуп (у него-то самого на все слу-
чаи жизни кроме рабочей фуфайки других выходных наря-
дов не имелось), закутал меня, кроху, в большой тулуп, так
и нес до самого дома.
- Когда девок рожала, не приходил, - смеясь, уточняла
мать. - А тут пришел. Такой гордый. От гордости распира-
ет. Важно так тебя нес. На вытянутых руках.
За девками? Нет, не приходил.
ДРУЗЬЯ С ПЕРВЫМ СНЕГОМ
Почему-то первое воспоминание: я болею. Очень ма-
ленький. И почему-то один в доме. Мама меня покинула,
может, отлучилась за лекарством или в магазин за баноч-
ным компотом "вишня". Сестры в школе. В маленьком
доме в маленькой кухоньке протяжная тоска.
Я смотрю в окошко. Но за окошком ничего не происхо-
дит. Впрочем, нет. Произошло. Ведь снег выпал. Кажется,
первый. Это заметно - он очень какой-то осторожный. На-
верное, неулолвимый снег - разведчик. В разведку пошел:
достаточно ли холодно тут, на земле, где больной мальчик
смотрит в окошко, чтобы наступить белой легкой зиме. Он
осторожный. И невероятно теплый. Вот если бы его по-
трогать. Я трогаю холодное стекло. Да, не дотянешься до
теплого снега.
Вон и мамка торопится.
Трансцендентальное одиночество детства.
Я прикоснусь к холодному стеклу.
Зато мы навсегда друзья с первым снегом.
ХЛЕБ НА КАПУСТНОМ ЛИСТЕ
Почему меня мать отправляла к тете Поле? Я еще и в
школу не ходил. Помогать? Или, чтобы я ей не мешал? Ка-
кой я помощник тете Поле - неистовой труженице? и веч-
ной жалостливице.
В Сарафановке живут дед Яков, бабка Улита, дядя
Коля, безрукий дядька Алексей. Тьма родни. Но только
тете Поле доверяет меня мать. Тетя Поля легкая, бегучая и
какая-то узкая: нет щелки, в которую она не прошмыгнет.
Утром тетка пекла хлебы. Она печет их в широкой
русской печи с заслонкой на больших капустных листах.
Может, поэтому донышко у хлебов мягкое, корочка зажа-
ристая, а запах хлеба выбивает слюнки: он ржаной, воз-
душный, мякиш податливый, хрустящая корочка тепло-
сладкая.
Тетя Поля уходит на дальние поля. Мне в далях делать
нечего - еще несмышлён. Она ушла жать лен. Мне ж пору-
чается сходить в кедровник за огородом грибов пособирать,
либо красных подберезовиков, или если уже повылезали -
белых. Можно на болото за загоном, там уже клюква спеет.
Я предпочту добычу покрупнее. Со своей корзинкой управ-
ляюсь быстро.
У меня с собой из дома книжка. Тетя Поля вернется за-
темно. Я почищу и помою грибы, и могу улечься на старый
твердый дедов сундучок, чтобы почитать.
Июльский день тянется бесконечно. Денек выдался
знойным. Жужжит лениво и надоедливо сомлелая муха.
Время остановилось. Оно не течет. Оно затвердело, как ста-
рый мед, ему некуда течь. Я в этом дне как в меду. Сладко,
липко и навсегда остановлено. Янтарный свет.
У меня слипаются глаза. Я подремлю. Но очень креп-
ко. И даже через этот сон: всё бесконечно, всё будет тя-
нуться медленно и бесконечно. За окошком шум потре-
скивающего зноя. Дом старенький, старый. Он еще с зимы
запас прохладу.
Я знаю, что тогдашняя деревня работала, как тетя Поля
- неистово, от зари до зари ишачила, батрачила, на поту
они, крестьянские богатства.
Но для меня деревня - июльский знойно-душный дол-
гий нескончаемый день, дремотное томление, загустевшее
как мед время, истома времени и нескончаемость жизни
в прохладе старого деревянного пропахшего ежедневным
трудом крестьянского дома.
Я - крестьянский сын крестьянки-мамы.
Скоро вернется тетка Поля.
Хорошо на этой земле.