Аннотация: Победители и призёры первого открытого поэтического турнира земли Баден-Вюртемберг
Победители и призёры Первого Открытого поэтического турнира
земли Баден-Вюртемберг.
Турнир состоялся 29 января 2005 года
по произведению Фридриха Шиллера "Ивиковы журавли" (перевод В. Жуковского).
Конкурсная строка: "Меж истиной и заблужденьем..."
Конкурсное произведение
F. Schiller
Ивиковы журавли.
На Посидонов пир весёлый,
Куда стекались чада Гелы
Зреть бег коней и бой певцов,
Шёл Ивик, скромный друг богов.
Ему с крылатою мечтою
Послал дар песней Аполлон:
И с лирой, с лёгкою клюкою,
Шёл, вдохновенный, к Истму он.
Уже его открыли взоры
Вдали Акрокоринф с горы,
Слиянны с синевой небес.
Он входит в Посидонов лес...
Всё тихо: лист не колыхнётся;
Лишь журавлей по вышине
Шумящая станица вьётся
В страны полуденны к весне.
"О спутники, ваш рой крылатый,
Досель мой верный провожатый,
Будь добрым знаменим мне.
Сказав: прости! Родной стране,
Чужого брега посетитель,
Ищу приюта, как и вы;
Да отвратит Зевес-хранитель
Беду от странничьей главы.
И с твёрдой верою в Зевеса
Он в глубину вступает леса;
Идёт заглохшею тропой...
И зрит убийц перед собой.
Готов сразиться он с врагами;
Но час судьбы его приспел:
Знакомый с лирными струнами
Напрячь он лука не умел.
К богам и к людям он взывает...
Лишь эхо стоны повторяет -
В ужасном лесе жизни нет.
"И так погибну в цвете лет,
Истлею здесь без погребенья
И не оплакан от друзей;
И сим врагам не будет мщенья,
Ни от богов, ни от людей".
И он боролся уж с кончиной...
Вдруг... шум от стаи журавлиной;
Он слышит (взор уже погас)
Их жалобно-стенящий глас.
"Вы, журавли под небесами,
Я вас в свидетели зову!
Да грянет, привлечённый вами,
Зевесов гром на их главу".
И труп узрели обнажённый;
Рукой убийцы искаженны
Черты прекрасного лица.
Коринфский друг узнал певца.
"И ты ль недвижим предо мною?
И на главу твою, певец,
Я мнил торжественной рукою
Сосновый положить венец".
И внемлют гости Посидона,
Что пал наперсник Аполлона...
Вся Греция поражена;
Для всех сердец печаль одна.
И с диким рёвом исступленья
Притантов окружил народ
И во´пит: Старцы, мщенья, мщенья!
Злодеям казнь, их сгибни род!"
Но где их след? Кому приметно
Лицо врага в толпе несметной
Притекших в Посидонов храм?
Они ругаются богам.
И кто ж - разбойник ли презренный
Иль тайный враг удар нанёс?
Лишь Гелиос то зрел священный,
Всё озаряющий с небес.
С подъятой, может быть, главою,
Между шумящею толпою,
Злодей сокрыт в сей самый час
И хладно внемлет скорби глас;
Иль в капище, склонив колени,
Жжёт ладан гнусною рукой;
Или теснится на ступени
Амфитеатра за толпой,
Где устремив на сцену взоры
(Чуть могут не сдержать подпоры),
Пришед из ближних, дальних стран,
Шумя, как смутный океан,
Над рядом ряд, сидят народы;
И движутся, как в бурю лес,
Людьми кипящи переходы,
Всходя до синевы небес.
И кто сочтёт разноплемённых,
Сим торжеством соединённых?
Пришли отвсюду: от Афин,
От древней Спарты, от Микин,
С пределов Азии далёкой,
С Эгейских вод, с Фракийских гор...
И сели в тишине глубокой,
И тихо выступает хор.
По древнему обряду важно,
Походкой мерной и протяжной,
Священным страхом окружён,
Обходит вкруг театра он.
Не шествуют так персти чада;
Не здесь их колыбель была.
Их стана дивная громада
Предел земного перешла.
Идут с поникшими главами
И движут тощими руками
Свечи´, от коих тёмный свет;
И в их ланитах крови нет;
Их мёртвы лица, очи впалы;
И светлые меж их власов
Эхидны движут с свистом жалы,
Являя страшный ряд зубов.
И стали вкруг, сверкая взором;
И гимн запели диким хором,
В сердца вонзающий боязнь;
И в нём преступник слышит: казнь!
Гроза души, ума смутитель,
Эринний страшный хор гремит;
И, цепенея, внемлет зритель;
И лира, онемев, молчит:
"Блажен, кто незнаком с виною,
Кто чист младенчески душою!
Мы не дерзнём ему вослед;
Ему чужда дорога бед...
Но вам, убийцы, горе, горе!
Как тень, за вами всюду мы,
С грозою мщения во взоре,
Ужасные созданья тьмы.
Не мните скрыться - мы с крылами;
Вы в лес, вы в бездну - мы за вами;
И, спутав вас в своих сетях,
Растерзанных бросаем в прах.
Вам покаянье не защита;
Ваш стон, ваш плач - веселье нам;
Терзать вас будем до Коцита,
Но не покинем вас и там".
И песнь ужасных замолчала;
И над внимавшими лежала,
Богинь присутсвием полна,
Как над могилой, тишина.
И тихой мерною стопою
Они обратно потекли,
Склонив главы, рука с рукою,
И скрылись медленно вдали.
И зритель - зыблимый сомненьем
Меж истиной и заблужденьем -
Со страхом мнит о Силе той,
Которая во мгле густой
Скрываяся, неизбежима,
Вьёт нити роковых сетей,
Во глубине лишь сердца зрима,
Но скрыта от дневных лучей.
И все и все ещё в молчанье...
Вдруг на ступенях восклицанье:
"Парфений, слышишь?.. Крик вдали -
То Ивиковы журавли!.."
И небо вдруг покрылось тьмою;
И воздух весь от крыл шумит;
И видят... чёрной полосою
Станица журавлей летит.
"Что? Ивик!.. Всё поколебалось -
И имя Ивика помчалось
Из уст в уста... шумит народ,
Как бурная пучина вод.
"Наш добрый Ивик! наш сраженный
Врагом незнаемый поэт!..
Что, что в сём слове сокровенно?
И что сих журавлей полёт?"
И всем сердцам в одно мгновенье,
Как будто свыше откровенье,
Блеснула мысль: "Убийца тут;
То Эвменид ужасный суд;
Отмщенье за певца готово;
Себе преступник изменил.
К суду и тот, кто молвил слово,
И тот, кем он внимаем был!"
И бледен, трепетен, смятенный,
Незапной речью обличенный,
Исторгнут из толпы злодей:
Перед седалище еудей
Он привлечён с своим клевретом;
Смущённый вид, склонённый взор
И тщетный плач был их ответом;
И смерть была им приговор.
Шиллер написал балладу Die Kraniche des Ibikus, сюжет которой ему был подсказан Гёте, в 1797 г. И напечатал в "Musenalmanach für das Lahr 1798". Гёте нелегко расставался с мыслью самому написать балладу на этот сюжет, но всё-таки передал Шиллеру поступившие в его распоряжение подготовительные материалы. Жуковский перевёл балладу в 1813 г., первая публикация в "Вестнике Европы", 1814. Первоначальная редакция последней строфы у Жуковского была ближе к тексту Шиллера:
И пред седалище судей
Он привлечён своим клевретом;
Амфитеатр судищем стал;
Один лишь плачь убийц ответом,
И смерти суд на злобных пал.
В. Жуковский:
1. Ивик - греческий лирик 2-й половины 4-го века до н. э., происходивший из области нижней Италии, некоторое время жил при дворе тирана острова Самоса Поликрата. Легенда о его убийстве - бродячий мотив эпохи эллинизма.
2. "Под словом Посидонов пир разумеются здесь игры Истмийские, котроые отправляемы были на перешейке (Истме) Корнифском в честь Посидона (Нептуна). Победители получали сосновые венцы. Гела, Элла, Эллада - имена древней Греции".
3. И тихо выступает хор - "Хор Эвменид (Эринний, Фурий). Сии богини, дщери Нощи и Ахерона, открывали тайные преступления, преследовали виновных и мстили им на земле и в аде".
Победитель Первого открытого поэтического турнира земли Баден-Вюртемберг.
Евгения Босина (Evgenia Bosina), Nahariyya, Israel