Скелет в шкафу

СКЕЛЕТ В ШКАФУ

И ДРУГИЕ СЛУЧАИ ИЗ ЖИЗНИ

СКЕЛЕТ В ШКАФУ

Было это все (а может и не было совсем) на заре становления челночного бизнеса. Ездили в китайский град Суйфэньхе люди всякие. Кто товару для себя любимого ехал прикупить, а кто и для бизнеса торгового. А рубль тогда, как говорилось в одной популярной телеигре, был равен 4 юаням. Сердце пело, когда ты на твердые бумажные рубли имел возможность приобрести кучу всякого мягкого барахла в количестве 50 кг. А эти огромные порции всякой еды, особенно мясной, за сущие копейки... Сердце не просто пело, оно орало, как громкоговорящая установка на майском параде. А если еще и запивать все это купленной за 1 рубль (4 юаня) водочкой в пластиковых поллитровых пакетах, называемых в народе "медузами", то жизнь становилась прекрасней с каждым глотком, тем более, что каждая "медуза" для удобства потребителя была снабжена вмонтированной в нее соломинкой. Именно это и делал обычно простой народ по пути домой в поезде, автобусе и отойдя от оных.

А теперь, собственно, случай.

Прохождение таможни всегда было процессом длительным и вдумчивым. Вот и теперь поезд стоял и стоял, народ постепенно повагонно истекал из поезда с вещами, а оставшимся становилось все скучнее и скучнее. Да и немудрено - вагонов в поезде много, а очередь почти не движется. Поэтому народ в накопителе таможни слегка оживился, когда со следующей партией шопного народа из вагона выпала интеллигентного вида дама, крепко принявшая водочки на грудь приличного размера. Кроме обязательного набора баулов с товаром она несла (по крайней мере, пыталась) два торта. Все это плохо удерживалось в ослабевших женских руках и в конечном итоге успешно упало на пол, превратив последний в полосу препятствий. Собрав на сапоги большую часть красивого торта, дама взяла курс на установку, делавшую все тайное явным, попросту "телевизор".

Упрямо преодолевая шквальный ветер, своими порывами бросавший ее из стороны в сторону, она достигла конвейера, подающего багаж в жадную пасть устройства, и попыталась поставить баулы на ленту. Но свершилось страшное - водочка в горячей груди перевесила весь остальной организм, плюс повышенная скользимость, не побоюсь этого слова, сапог, смазанных тортом сыграла свою роль. И вот дамочка в классической коленно-локтевой позе въезжает в темное нутро прибора.

Немая сцена, как в бессмертном творении Гоголя "Ревизор": Таможенник дикими глазами глядит на экран, по которому плавно проплывает скелет полуживой женщины. Народ, как ему и следует, безмолствует. Дама что-то потихоньку бурчит в недрах "телевизора".

Занавес...

ДЕВЯТЬ ЖИЗНЕЙ

Путь из Суйфэньхе в Харбин на автобусе неожиданно занял вместо пяти часов все восемь. Ремонтировалось дорожное покрытие, и автобус больше стоял, чем ехал. В Харбин мы въехали глубокой китайской ночью, часов в 12. Если учесть, что после девяти вечера на улицах китайского города практически не увидишь гуляющих прохожих, так как все уже смотрят второй, а то и третий сон, то мы въехали в этот город практически утром.

Самое удивительное, что когда нас привезли покормить в ресторан, который был уже закрыт, и в нем не было ни одного клиента, мы не услышали ни одного слова упрека и ссылок на то, что повар уже ушел и вообще рабочий день окончен. Кстати, нас кормили не разогретой вечерней едой, а свеженарезанными салатами и приготовленными в течение 15 минут горячими блюдами. Больше всего нас удивило то, что принимающая сторона, абсолютно невиновная в задержке автобуса, искренне чувствовала вину и всячески хотела загладить неприятное впечатление о стране, которое могло создаться у нас. И вот апофеозом этого заглаживания должна была послужить бутылка самой дорогой водки, выставленная нам на стол (а надо заметить, что в создании образа русского человека для иностранцев не последнюю роль сыграл светлый образ Андрея Соколова из "Судьбы человека", не закусывающего после первой, равно, как и после второй, и третьей...)

В ресторанный зал процессия из трех человек внесла на большом лаковом подносе с павлинами затерявшуюся на нем бутылочку, видом и емкостью живо напомнившую нам трехгранную емкость для уксусной эссенции. С благоговейным придыханием переводчик сказал нам: "Это самая лучшая водка в Китае - "Девять жизней", ее пьют члены Политбюро". Учитывая, что группа составляла человек десять (за исключением двух детей осталось восемь), причем все ходили в школу и легко могли разделить 250 граммов на 8, шансы хорошо принять на грудь (а также залить за воротник, дерябнуть и пр.) были ничтожно малы, даже более того, стремились к нулю.

Все разительно изменилось, когда с соблюдением всех ритуальных поклонов и приседаний бутылка была открыта. Даже не будучи разлитой по рюмкам водка издавала запах ацетона, легко ощущаемый из любой точки ресторана. Персонал окружил нас стеной, поощрительно кивая и делая недвусмысленные намеки, что, мол, пора и накатить по стопочке. Но самоубийцы, желающего разрушить свою печень без надежды на восстановление, не нашлось. Более того, мы дружно попросили убрать ее на соседний стол, чтобы не забивать аромат блюд запахом лакокрасочных материалов, чем нанесли им страшную обиду. Я думаю, что если бы они были японцами, то они бы сделали харакири. Они были китайцами, поэтому, я думаю, они потом просто насладились ее чудесным ароматом, меж собой обсуждая этих загадочных русских. Ведь настоящая выдержанная китайская водка должна иметь ярко выраженный запах, и чем она дороже, тем запах сильнее, это знает истинный ценитель, а уж кто, как не русские являются истинными ценителями (см. выше про Андрея Соколова).

Как сказал Киплинг "Восток есть Восток, Запад есть Запад, и вовек не сойтись им вместе".

ПОРТРЕТ ДУРИАНА ГРЕЯ.

Давно это было. Ездили мы как-то по турпутевке в Пекин. Хорошая компания - мы с женой, дочка Аня и друзья, Володя и Анна - супружеская пара, наши ровесники. Пока добирались до Харбина, руководитель Нина рассказала нам кучу интересных баек о загран.жизни. А надо сказать, это была одна из первых наших дальних вылазок в эту самую загран.жизнь.

Вот и рассказала нам Нина про фрукт диковинный, дуриан называется. Мол, вкуса он необыкновенного, да и запаха тоже. И если вкус у него райский, то запах совсем наоборот. Одним словом, единство и борьба противоположностей по Гегелю. Но вкус, говорит, незабываемый - смесь клубники, абрикоса, суфле, манго. Одна мелочь - вкус познает тот, кто от запаха зловонного сможет, так сказать, абстрагироваться.

И вот гуляем мы по городу Харбину и видим в супермаркете орех небывалой величины, с хорошую дыню, с острыми шипами. Написано "Дуриан" на табличке, все без обману. "Ага, - подумали мы,- вот повезло, так повезло. Нужно брать". Тут и Нина, кстати, поблизости прогуливалась. "Он самый, - говорит, - да спелый какой. Аж лопнул от спелости".

Заплатили мы немало, плод-то экзотический, на улице не валяется. Бегом в гостиницу - наслаждаться. Первые сомнения возникли у дочки Ани, когда воздушная волна, настигшая нас при торможении в номере гостиницы, оглушающе ударила в нос. "Кажется, я не смогу "так сказать, абстрагироваться", - промычала она с зажатым носом, - и вообще, я лучше клубнику, абрикос, суфле и манго попробую отдельно от запаха".

С презрением посмотрев на человека, добровольно отказавшегося познать райское блаженство и стоявшего у раскрытого окна, мы расселись вокруг журнального столика с вскрытым орехом, в котором виднелась желто-розовая масса, напоминающая подтаявшее на солнце сливочное масло, окружающая большую плоскую косточку и испускающая ЗАПАХ. Нет, не так. Правильно будет ЗАПАХ, или даже ЗАПАХ. Описать его невозможно. Хотя попробую. Это смесь запахов перемороженного и затем благополучно сгнившего лука и чеснока и комплекта портянок, которые носили в течение месяца по очереди солдаты небольшого воинского подразделения, численностью не менее роты. Мне кажется, что абстрагироваться от этого запаха может только труп, но ему трудновато будет насладиться вкусом. Мы честно попробовали по чайной ложке ЭТОГО, зорко следя, чтобы кто-то не съел меньше других.

Вы не поверите! Я первый раз в жизни пробовал пищу, вкус которой так удачно гармонировал с ее запахом. Какая клубника, какой абрикос и манго! Они не росли не то, что рядом с этим фруктом, их не видели в радиусе километра от него. По вкусу это было именно то, чем оно пахло.

А теперь вы не поверите вдвойне. После недолгого совещания Ў нашего кружка неюных дегустаторов решило повторить эксперимент под предлогом того, что мы могли что-то не понять с первого раза. Результат тот же.

А теперь мораль сказки. Усы у меня мерзко воняли дурианом около двух недель, а Нина, когда мы принесли ей в купе поезда герметично упакованный в целлофан плод, дико закричала, что она не так уж и любит дуриан и просила бы его выкинуть поскорее, пока не увидел проводник.

P.S. Кстати, позднее я узнал, что в Таиланде, родине дуриана, под угрозой большого штрафа запрещено даже вносить его в гостиницу, а не только принимать в пищу в номере. Сильно вкусно пахнет, однако. Вот так-то.

ЛЕГЕНДЫ ОБ АКВАПАРКЕ

Впервые аквапарк мы увидели в Харбине году в двухтысячном. К гостинице "Сингапур" было пристроено огромное здание с бассейном, в котором периодически гуляла большая волна, как на настоящем море в прибой. Хлорированная волна легко сбивала с ног и тащила по кафелю. В аквапарке была куча всяких бассейнов один другого меньше, набитых под завязку китайским народом. Но главное было не это.

Посреди зала спускались с умопомрачительной высоты три желоба - один спиральный (медленный, для чайников), второй просто наклонный и последний наклонный с горбом посередине. Именно последний и привлек наше внимание. Скатываться нужно было лежа на спине, подложив под голову руки. По желобу постоянно текла вода, что уменьшало трение и добавляло скорость, согласно какому-то закону Ньютона.

Ничего хитрого - лег и поехал. Но я никак не мог понять, что за деревянный стук разной тональности сопровождает почти каждый спуск. Решив разобраться с этим позже, я отважно поднялся наверх. Лег и поехал. На середине пути я понял, что так деревянно звучало. После горба тело мое оторвалось от желоба и взмыло вверх. Я слегка взволновался и оторвал руки от головы. Оказалось, что руки мои должны были послужить амортизирующей подушкой для мягкого соприкосновения головы с желобом при возвращении меня в оный. Я это понял, но поздно. Руки мои были распростерты, как крылья у орла, а голова звонко бумкнула по желобу.

Что было дальше - помню плохо...

Туловище мое безвольно скользило вниз со страшной скоростью, пока не остановилось в маленьком бассейне на финише. Бассейн был рассчитан на китайца среднего роста, поэтому мои 1м 90 см в нем уместились не полностью. Ноги грациозно торчали выше бортика. Публика неистовствовала.

Раскланявшись, я покинул, подобно Ихтиандру, эту лужу. Подозреваю, что тембр звука при встрече головы с желобом зависит от количества мозга в черепе, но эту гипотезу я не проверял.

Второй аквапарк был открытый. Стояла летняя жара, толпы китайцев плескались в бассейне, желоб был еще выше и круче, градусов под 60 и метров тридцать высотой. Желоб стоял пустой и иссохший, как пустыня Сахара. Китайцы, увидев группу русских, выжидательно притихли, подталкивая друг друга локтями и придвигаясь ближе к желобу. Похоже, это была дежурная забава харбинцев.

Как по мановению волшебной палочки побежала, журча, струя воды по желобу. Народ был готов к бесплатному зрелищу. Где еще увидишь сошедших с ума "бледнолицых"? Естественно, нашлись и исполнители смертельного номера, готовые пострадать во славу России. Судя по тому, как они выглядели на верхней площадке, сверху все было гораздо страшнее.

Первый пошел...

Он забыл про предупреждение о необходимости держать ноги вместе, а может, просто не придал ему внимания. Огромное давление воды, спрессованной телом героя на финише, пересилило все сфинктеры и заполнило пустые полости тела, причем, рот, нос и уши в последнюю очередь. Эффект трехведерной клизмы испортил всю радость полета. Гордой походкой он побежал в раздевалку. Русские умирают, но не сдаются.

ХУДОЖНИК, ХУДОЖНИК МОЛОДОЙ

Харбин - красивый город, спорить никто не будет. И очень российский. В нем есть даже пешеходная улица Арбат, парк Сталина и Софийский собор. А на площади у Софийского собора располагаются художники, которые пишут портреты для желающих. Образцы, изображающие Бреда Питта и Анжелину Джоли, стоят рядом. Живьем я их, правда, не видел, но на афиши похожи.

Было не очень поздно, площадь с музыкальными фонтанами мы уже осмотрели и продвигались сквозь галерею художников. От предложений не было отбоя. Русская душа очень мягкая, долго сопротивляться не было сил, и вот моя жена Лена уже сидит перед художником.

Начало обнадеживало, на портрете постепенно проявлялись глаза, рот. Вроде, похоже. Я отвлекся на минуту. Вернувшись к портрету, я увидел на бумаге симпатичную китаянку. - Стоп, стоп, стоп, так дело не пойдет! Непохоже.-

Даже не моргнув глазом, маэстро заменил лист. Все началось сначала - рот, нос, глаза, все вроде один в один с оригиналом. На какой стадии все это превратилось в китаянку, я так и не понял. Начинаем разборки. Нос похож? - Похож. Рот похож? - Похож. Глаза похожи? - Да, вроде, похожи. Какие проблемы? Плати юани - и свободен.

Мне это напомнило молодые годы. В части, где мы проходили лейтенантские сборы после института, был взвод с прибалтами и взвод с таджиками. И проводился по всей части смотр "Боевых листков". А в те древние времена присутствие изображения вождя мирового пролетариата на этих "Листках" было обязательным. И вот, представьте сцену: стоят рядом два изображения Ленина. Вариант прибалтийский - высокий, широкоплечий бледнокожий красавец в стандартной позе с вытянутой вдаль рукой. Вариант таджикский - стоящий в той же позе коренастый и смуглый человек с характерным разрезом глаз и широкими скулами. Но, заметьте, усы, борода и лысина на месте и совпадают по форме и густоте волосяного покрова. Как говорил Фокс Малдер из "Секретных материалов": "Истина где-то рядом".

Вот и мы решили так же, и сохранили портрет неизвестной китаянки для потомков.

ВЕЛИКАЯ КИТАЙСКАЯ СТЕНА.

Говорят, что Великую стену видно даже из космоса.

Мы увидели ее из окна поезда задолго до прибытия в Пекин. Далеко на горизонте Стена большой змеей обвивала склоны гор, кое-где разрушенная почти до основания. Затем, через много километров, она упрямо восставала из небытия и продолжала карабкаться на склоны и спускаться с них на равнины до следующего исчезновения. Самое непостижимое в Великой стене то, что она не замкнутое кольцо, а набор кусочков стены, не связанных между собой. Такое ощущение, что древние строители каждый год начинали строить новую стену, как говорится, с нуля, не обращая внимания на то, что где-то неподалеку уже стоит подобное незавершенное чудо света.

Истинный исследователь Китая никогда не будет подниматься на Стену на подъемнике. Вот и мы шли вместе с китайскими паломниками по ступенькам разной высоты, отполированным миллионами китайских ног. Жара стояла градусов за тридцать, силы таяли, как мороженое на солнце, но ничто не могло остановить наш путь к совершенству. Стена меняла наклон и ширину - в самых широких местах плечо к плечу могли идти рядом человек восемь, в самых узких - двое. Плавное течение стены прерывали башни, стоявшие молчаливыми стражами на крутых склонах скал.

Громко стрекотали цикады. Вот и последняя башня. Вид с нее открывался потрясающий. Казалось, видишь полмира перед собой (а если обернуться, то и вторую его половину). Но, заглянув за башню, мы увидели продолжение стены и следующую башню выше этой. А достигнув ее, мы обнаружили еще стену и башню, и еще, и еще...

На третьей башне мы сдулись. Стало ясно, что предела совершенству нет, и пора идти вниз. Однако, вниз идти было гораздо труднее. Ноги тряслись и почему-то не хотели слушаться.

Наконец, мы достигли камня, на котором были написаны иероглифы, гласящие, что только тот китаец может считаться настоящим гражданином своей страны, кто покорил Великую стену. И мы поняли: ТЕПЕРЬ МЫ НАСТОЯЩИЕ КИТАЙЦЫ.

ЗНАНИЕ - СИЛА

Знание еще одного языка, кроме своего великого и могучего, очень помогает в жизни. Но не всегда, и об этом следующая история.

Ехал с нашей группой турист Сергей. Был он моряк и за время своих плаваний изрядно научился английскому языку. И вот всю эту поездку он рьяно это демонстрировал своей жене и маленькой дочке, которые усиленно этим восхищались. Тут надо сказать, что в это время у Китая возникли какие-то разногласия с Америкой. Они американцев и раньше-то не очень любили, ну а тут вообще на них обсердились.

А для китайца любой белый человек, разговаривающий на английском языке, автоматически становится американцем. И, соответственно, становится делом чести этого самого американца обжулить. Сергею много раз об этом говорили, но он упорно наступал на одни и те же грабли. Ведь если ты на чистом русском китайцу втолковываешь, что ты не олигарх, и денег осталось еще максимум на полчаса пребывания в этой благословенной богом стране, он проникается твоими бедами почти до слез и вот тут-то и начинается самый торг, после которого цена может измениться в разы.

А теперь представьте, что подходит благополучный с виду американец-эксплуататор. Ну кто же с ним будет торговаться из-за юаня-другого. Наоборот еще добавят, да так, что мало не покажется.

И вот гуляем мы по огромнейшей площади Тяньаньмень в центре Пекина и вся эта площадь усеяна китайцами, запускающими в небо воздушных змеев разных цветов и калибров. И так мне захотелось купить змея, вспомнить детство, что я не удержался и после продолжительной битвы с торговцем все же купил себе игрушку.

Возвращаемся в автобус и видим радостных Сергея с семьей, рассказывающих, как они, наконец-то, смогли выторговать благодаря знанию языка Сергеем змея не за 200, а всего за 60 юаней. Тут они замечают у меня в руках такого же змея и снисходительно спрашивают: "Ну, а вы за сколько купили?"

После того, как они узнали, что я купил змея за 17 юаней, до самого конца поездки, Сергей больше не разговаривал по-английски.

ТИБЕТСКАЯ МЕДИЦИНА.

- Сегодня мы поедем в центр тибетской медицины, - объявила всем Нина.

Ну, поедем, так поедем. Я-то в это шаманство не верю, но не отбиваться же от стада. И вот мы в этом, священном для всех верующих в чудеса, месте. Нас встретил целый отряд в белых халатах, судя по просветленным лицам, все они были, по меньшей мере, профессорами.

Для затравки самый древний из них практически без подготовки схватился за два провода, торчавших из розетки. Народ не понял, чего это он так расстроился. Но дедок, не моргнув глазом, отлип от проводов и ухватился руками за патрон электрической лампочки, которая засветилась в полный свет. Не дав зрителям опомниться, старичок опять подзарядился от сети и, собрав всех десятерых в хоровод, крепко шибанул нас электричеством. Все поняли, что шутки закончились.

Дальше отъем денег пошел по накатанному. По пульсу целители шустро определяли болезни. У женщин находились женские болезни (таблетка 3), у мужчин, соответственно, мужские (таблетка 2), у людей обоего пола старше 40 лет - проблемы с давлением и сердцем (таблетка 1) и суставами (4).

Каждая болезнь требовала вдумчивого поглощения в течение месяца этих таблеток, которые, кстати, внешне не отличались друг от друга, да и пахли, в общем-то, одинаково. Да и стоили тоже одинаково немало. Наш полиглот Серега с женой и дочкой набрали большой пакет таблеток от всех болезней долларов на восемьсот. Торг, как вы понимаете, был неуместен.

Не знаю, как другим, но нам и друзьям Володе с Аней чудодейственные таблетки не помогли. Я думаю, дело в менталитете. Нужно не только есть китайские таблетки, но и думать при этом по-китайски, что они помогают. А мы думали с вечной русской верой в сказку, что болячку, зарабатываемую многие годы, можно за месяц извести подчистую.

"Фиг вам",- как говорил Шарик из известного мультфильма.

КАК ПТИЦА ДЛЯ ПОЛЕТА

Еще со школы я очень хотел летать, особенно после изучения "Грозы" Островского. Ну, вы помните - "Человек рожден для счастья, как птица для полета". Но все как-то руки не доходили. И вот пришел этот миг исполнения желаний.

Дело было в Даляне. В бухте Синьхай стоит башня 90 метров высотой, с которой есть два варианта исхода - один на тарзанке, привязанный резинкой за ноги (этот вариант я сразу отмел, представив себя в виде двухметровой торпеды, пронзающей водную гладь и не умеющей при этом плавать) и второй - по канату, натянутому над всей бухтой. Со стороны это выглядело впечатляюще - раскинув руки, как крылья, люди-птицы летели над морем.

Может, если бы девочка из нашей группы не захотела так же полететь, я бы так и не нашел для этого времени. Но она захотела, а какой мужчина позволит женщине оказаться смелее...

И вот мы в лифте поднимаемся на эту Башню Смерти. Дальше все пошло неправильно. Оказалось, что пристегивают в горизонтальном положении только легких китайцев и детей. Я в эти категории не вписался. Меня всунули в подвеску, подобную парашютной, и, что-то быстро объяснив на китайском, сбросили за ограждение площадки. Я полетел над морем, как птица, но птица, сидящая на унитазе. Более того, я летел спиной вперед, изображая неизвестно для кого радость на лице и помахивая рукой. Полет закончился мощным ударом о какой-то ватный матрац, а если учесть, что на спине у меня глаз нет, то удар был внезапным. Своей филейной частью я чуть не снес трех китайцев и половину приемной площадки.

Крупновата птица оказалась. Но все-же, опять-таки из классики, - "Я видел небо".

"ФАРШИВЫЙ" ИМПЕРАТОР.

Произошло это все в ту же поездку в Пекин. Гидом у нас была чУдная девчонка с простым китайским именем то ли Соня, то ли Вера (да будет вам известно, что китайцы, изучающие русский язык, в первую очередь берут себе иностранное имя, в данном случае русское, которое минимально созвучно родному имени. Эта страшная тайна долго мучила меня, пока я не узнал, что имена раздает преподаватель, и в выборе имени не последнюю роль играют имена персонажей книги, которая последней была прочитана). Так вот, эта девчушка имела интересный дефект произношения - она заменяла Л во всех словах звуком Р. Это очень оживляло наши беседы об истории Древнего Китая, его куРьтуре и национаРьных особенностях веРикого народа.

Дело происходило в майские праздники, в Китае тоже переняли дурную традицию их переносить и объединять... И вот в эти перенесенные и объединенные семь дней праздника весь китайский народ, в едином порыве, из глубинки метнулся в столицу для приобщения к святыням. В одну из достопримечательностей Пекина - гробницу императора эпохи то ли Цин, то ли Мин, нас и привезли. Многотысячная река из черных голов впадала в русло, шириной в двенадцать человек, ограниченное каменными стенами и ведущее куда-то в неизвестность. Посреди этой черной реки светлым бакеном качалась моя голова, возвышаясь над невысокими китайцами и поблескивая линзами очков. Наша маленькая группа медленно продвигалась вперед. Маленькая, потому что благоразумные руководитель Нина и китайская Соня-Вера остались где-то в тенечке на скамейке. Солнце стояло в зените, жара была градусов 26. Русло сужалось постепенно: десять, восемь, четыре и, наконец, только один человек мог спускаться в подземелье по узкой винтовой лестнице. Вернуться назад против течения было невозможно, это напоминало неотвратимое продвижение к водопаду. Так прошло часа четыре. Воспитанные в духе дзен-буддизма, китайцы покорно выносили все тяготы этого пути, чего не скажешь о нас, избалованных европейцах. Наш народ роптал и тащился вперед, или тащился вперед и роптал (кому как больше нравится).

Наш путь подошел к логическому концу, мы спустились в гробницу и увидели большой гранитный прямоугольный камень за бронестеклом, к которому бросились радостные китайцы с криками и плясками. Выход был недалеко, и, спустя какие-то минуты, мы, потные и злые, отыскали Нину. Отдохнувшая Соня-Вера, радостно глядя на наши распаренные лица, встретила нас рассказом о том, что эту гробницу откопали во время культурной революции и необразованные хунвейбины разрушили, как водится, все до основания, а в наши дни изготовили из камня, как она метко выразилась, "фаРшивую гробницу".

И все бы ничего, да тут наша Нина рассказала, что рядом с ее скамейкой стоял большой телевизор, на котором за время нашего безумного путешествия она подробно рассмотрела раскопки и все сокровища, уничтоженные в революцию. Этого наши с Володей неокрепшие души не выдержали, и мы бросились искать холодное пиво, чтобы заесть его какой-нибудь кулинарной экзотикой вроде жареных скорпионов. Но это уже совсем другая история...

ЗМЕИНЫЙ СУПЧИК.

Ну а теперь, мой читатель, я бы хотел рассказать об изысках кулинарного искусства, с которыми нам повезло столкнуться за время путешествий по Китаю. Не скажу, что являюсь экспертом во всех экзотических блюдах, но все же что-то интересное смогу поведать.

Началось все это тогда же, и в той же компании. Пекин, конец ХХ века - я, жена Елена, дочь Аня и друзья - Володя и Анна.

Наша руководитель группы Нина решила показать нам Пекин с гастрономической стороны. Для затравки она предложила нам "тысячелетние яйца". Эти яйца лежат закопанные в землю около месяца, проходя процесс ферментации. При этом, так как, сами понимаете, свежее за месяц они не становятся, желток их становится ядовито-зеленого цвета, белок сильно темнеет, а яйца приобретают сильный запах.

Как сказал нам один китаец, "мы едим все, что летает, кроме самолета, все, что плавает, кроме парохода, и все, что движется по земле, кроме автомобиля". В той поездке мы о-очень хотели познать все тайны Китая, причем все сразу и быстро. Но не все смогли попробовать некоторые блюда. Одним из них являлось это самое яйцо. Жареных скорпионов и воробьев, личинки шелкопряда и лягушек - смогли, а яйцо у некоторых не пошло. Все эти экзотические вкусности мы пробовали на торговой улице с очень мудреным названием, на которой вечером собирается добрая половина Пекина.

Но по-настоящему удивило нас кулинарное чудо - жареное мороженое. Мороженое опускается в кляр и быстро жарится в кипящем масле. Процесс идет мгновенно, поэтому мороженое не тает. Словно вафельный стаканчик жарится непосредственно на брикетике мороженого.

Я не буду рассказывать о пекинской утке. Если честно сказать, слава о ней создана в большей мере ритуалом нарезания шеф-поваром утки мелкими кусочками, завертыванием в специальные блинчики и употреблением с соусом и луком.

Мне больше понравился ритуал, сопровождающий употребление змеи. В тайском ресторане нам принесли живую гадюку, обвивающую руку повара, и при нас вспороли ей брюхо, слив кровь в одну пиалу, а желчь в другую. Разбавленные 56-градусной водкой ингредиенты из пиал разлили по рюмкам - кровь мужчинам, а желчь - женщинам (своей им уже не хватало). Затем из этой многострадальной змеи приготовили три блюда - на первое суп, в котором на хвосте стоял свернутый кольцом скелет змеи, на второе - тушеное мясо, кстати, по вкусу напоминающее куриное. И замыкали этот ряд острые чипсы из шкурки гада. Все это сопровождалось тайскими танцами и хороводом. Очень зажигательно.

О китайской кухне можно рассказывать бесконечно. Но, как говорят в Азии, сколько ни повторяй "халва", во рту слаще не станет. Все это лучше всего пробовать самому, не доверяя ощущениям других. И тогда, мой друг, найдется и для тебя такое блюдо, о котором ты будешь вспоминать с улыбкой, или с тоской, и рассказывать такие же байки путешественника, как это делаю я.

Удачи Вам в поисках впечатлений!

ЭПИЛОГ

Возвращаться на родину после двух недель пребывания за границей очень интересно. Ты уже немного отвык от наших порядков (точнее беспорядков) и смотришь на все происходящее слегка отстраненным взором, особенно, если эти беспорядки не касаются тебя лично.

Обычно мы возвращались международным вагоном из Харбина, и пограничный вместе с таможенным досмотры проходили прямо в вагоне, без всей этой нервотрепки по прохождению границы. В этот раз все происходило намного страшнее. Людей из вагонов выгружали на перрон и постепенно утрамбовывали в здание вокзала, так как к прибытию следующего поезда из Суйфэньхе на перроне должно быть девственно пусто.

Здание потрескивало, поеживалось и похрюкивало, но процесс шел в общем-то бодренько. Стоять было совсем не скучно. Ограничение по весу перевозимой клади наложило свой отпечаток на внешний вид окружающего народа. Ведь в основной массе вокруг стояли так называемые "помогаи", которые за символическую плату выезжали в Китай с обязательным условием перевезти в Россию 30 кг колониальных товаров для торговцев. Но хотелось максимально использовать поездку, поэтому вокруг стояли люди в ветровках, поверх которых надеты кожаные куртки, на которые надеты куртки-аляски... Предела не существовало, точнее, он был ограничен пределом выносливости. Рядом с нами стояла миниатюрная женщина в кроссовках 46 размера, из которых виднелись свои кроссовки. Короче, театр абсурда.

Очередь почти не двигалась, в отличие от стрелок часов. Единственное, что облегчало пребывание в здании в июльскую жару - это были аккуратно развешанные по стенкам 12 кондиционеров. Все они не работали, но безумно радовали глаз.

И вот сквозь эту толпу к рабочему месту пробивается таможенник. Устав, он остановился, и взгляд его упал на женщину, напоминающую капусту, в своих многослойных одеждах разных фасонов, надетых по возрастанию размеров. Лицо ее было багровым, пот крупными каплями катился по лицу. Четвертый час пребывания в этой бане не пошел на пользу ее облику. Не знаю, чем он руководствовался, когда спросил, зачем же она так оделась в такую жару. Но ответ был достойный. Женщина кротко потупила глаза и сказала: "Зябну я". После этих слов весь зал просто лег от истерического хохота.

Действительно, народ, который даже в подобных ситуациях находит силы шутить, победить невозможно.

ГЛАВА БЕЗ НОМЕРА

О людях хороших.

За время поездок по Китаю многие лица стерлись из памяти, но некоторые иногда вспоминаешь и внезапно осознаешь, что тебе повезло встретить этих необычных людей.

Петя Николаевич.

Первая поездка в Суйфэньхе. Морозное утро, мы выходим из гостиницы и встречаем сгорбленного старика в какой-то невообразимой ушанке. Этот старичок отвел нас в ресторанчик (хотя ресторанчик - это очень сильно сказано, скорее, закусочная в подвальчике) под названием "Владивосток". Как патриоты своего города мы не сильно сопротивлялись.

Мы думали, это был просто "помогай", который срубит пару-тройку юаней за приведенных клиентов, а он сам был владельцем этого заведения, поэтому у него было не только русское имя, но и отчество. Оказалось, что он сам был из России, вывезли его в младенческом возрасте, и за долгие годы жизни в Китае он не только язык освоил, но и вид китайский приобрел - глаза сощурились, да и сам он ссохся и сгорбился, как китайский батрак. Хотя был он на вид древним, это не мешало ему иметь в Харбине жену лет на двадцать моложе и большой дом.

Кстати, в ресторане работала официанткой его внучка. Когда мы заглянули в ее блокнот, в котором она отмечала заказы, нас поразило, что писала она на правильном русском, почерком прошлой эпохи, с завитушками и вензелями. "Это меня дедушка научил", - похвасталась она.

Как же надо любить свою Родину, чтобы в чужой стране не потерять русскую душу и часть ее даже передать детям и внукам.

Моя хорошая.

В ресторане у Пети Николаевича работала девчушка Люда. Всегда приветливая, она будто светилась от желания накормить вкусно и быстро. Разговаривала она по-русски тоже очень хорошо. И было у нее присущее только ей обращение ко всем знакомым клиентам - "моя хорошая". Она легко вспоминала нас даже после полугодового отсутствия в Суйфэньхе. Сразу от входных дверей Люда видела, кто пришел, и радостно кричала: "Моя хорошая, проходи Лена, а что, ты сегодня без Саши приехала?"

Прошло несколько лет. Нет уже этого ресторанчика, и Люда уже не живет в Суйфэньхе, а в памяти осталось ее тепло, так же греющее, как горячее вино в маленьком чайнике, настоянное на травах и пахнущее летом, которое она подавала на стол нам, замерзшим от февральских ветров.

Я Вас любил...

Нашу группу в Харбине водил молодой китайский гид Ваня. Улыбчивый и спокойный, он очень пришелся по душе всей нашей группе. Да и наша группа, похоже, ему понравилась. На прощальном ужине он рассказал о своей учебе в университете в России и даже спел несколько наших песен. Но удивило не это.

Ваня прочитал нам наизусть "Я Вас любил", причем прочитал не так, как это делали мы в школе, занудно и с отсутствием чувства. Пушкинские строки звучали так проникновенно и искренне, даже не верилось, что этот язык не был родным для него. Наверное, ни один из нас, коренных носителей языка, не смог бы так прочитать даже с листа, не то что наизусть. А китаец смог.

За это было немного стыдно, но чувство гордости за то, что у нас есть поэт, который понятен и любим во всех уголках мира было сильнее.

Китайская хохлюшка.

В Даляне, ожидая свою группу в холле гостиницы, разговорились с китаянкой-переводчицей. Она училась в Киеве, хотя при нынешнем отношении к русскому языку в Украине это довольно странно. Девушка рассказала, что за годы учебы полюбила борщ и прочие славянские блюда. С тоской она говорила, что хочет сала и борща со сметаной, а в заключение сказала: "Наверное, я за это время совсем хохлюшка стала (от слова хохлы)".

О дружбе.

Во второй раз приехав в Шеньян, мы попали к той же переводчице Лене, с которой путешествовали раньше. Обычно китайцы не склонны допускать посторонних в свое личное пространство, но Лена искренне обрадовалась, увидев нас, и сказала очень мудрые слова: "У нас, у китайцев, считают - если виделись один раз, вы знакомые, во второй раз - друзья, а на третий раз - родственники".

Вот такие они - китайцы.

Оставить комментарий © Copyright Попов Александр Сергеевич (creol2001@mail.ru) Обновлено: 26/02/2010. 36k. Статистика. Впечатления: Китай		Ваша оценка:
Аннотация: Попытка посмотреть с юмором на встречу с незнакомой страной

Попов Александр Сергеевич: другие произведения.

Скелет в шкафу