Аннотация: Дурак - это человек с паспортом, но без головы.
25 БИЛЕТОВ НА СИМФОНИЮ
Боря Ройтблат
Рассказ
1.
Не умею писать юмористические рассказы.
Поэтому - завидую. Не черной, а белой завистью: тем, у кого это ловко получается. А я так - не умею.
Таланта нет.
Иногда смотрю в телевизор. Идет юмористическая передача. Выходят авторы: один, другой, третий. Темы у них - сногсшибательные.
Первая тема: секс - измены, выкрутасы. Супружеский обман. Ловко получается. Публика хохочет. Наверное, сама себя узнает. Как будто раньше себя - не знала, не знала, а теперь послушала про себя - и вдруг узнала! А мне это - по барабану. Нет, это не моя тема.
Вторая тема - ненавистная любовь к тещам. Кто подсчитает, сколько авторов и сколько раз убивали в своих юмористических рассказах своих любимых тещ? Получится умопомрачительная цифра. Такое чувство, что чуть ли не все юмористы - это тещеубийцы в потенциале. Публика хохочет. Наверное, себя узнает. А я себя никак не узнаю. У меня были две тещи - и обе, как назло, хорошие люди. Нет, спасибо, это не моя тема.
Третья тема: пьянка. Тысяча вариантов. Этот напился - и бла-бла-бла. Тот напился - и ля-ля-ля. Тысяча приключений на пьяную голову. Публика смеется. Наверное, себя узнает. А я себя - не узнаю. Не пью. В этом причина. Нет, это не моя тема.
А есть другие темы, кроме этих трех?
Нет.
То есть, совсем нет?
Почти нет: три главные темы - превалируют.
Потому я теперь учусь, как это делать: короткий юмор. Знаю, что безнадежно. А все равно - любопытно. Знаю, что не научусь. А все равно - хочется. Когда у человека нет таланта, ему надо арбузы есть. Но где найти столько сезонов, чтобы каждый день были спелые арбузы?! В Библии так сказано: "Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших". Но как найти слова, которые не гнилые, если три главные темы юмора стали гнилыми еще до того, как они стали темами?
Я неграмотный человек. Неграмотность не толкает меня на мысль пробиться в телевизор и зарабатывать гонорары. Это не мое амплуа. Но даже я, такой квадратный по интеллекту, имею право на попытку юмора.
И я это опять делаю.
Опа-ля!
2.
Есть такой Семен.
Молодой.
При деле, при костюме с галстуком.
Но - дурак.
Он не умеет влюбляться. В этом проблема. У него двести женщин было, на пространстве от Жмеринки до Мадрида. По этим женщинам он мог бы географию Европы преподавать. Но! Дурак - это человек с паспортом, но без головы. В делах у него есть голова. А по женщинам - нет.
Он встречает меня в городе. Он подходит и ноет:
- Все есть - но как влюбиться?
Однажды он мне надоел. А у меня решения - короткие. Я говорю Семену:
- Шлымазл! Вот идет аккуратная девушка в сапогах. Шлымазл, влюбись в нее!
- Сейчас или через год? - спрашивает застенчивый Семен.
- Только что! - отвечаю я.
И этот развратник от Жмеринки до Мадрида, этот обманщик двухсот женщин - он берет меня под руку, как будто я двести первая женщина, и он подходит к девушке, и он говорит ей фразу, которая двести раз делала его чемпионом:
- У меня есть 25 билетов на симфонию.
О, разве можно так с аккуратной девушкой в сапогах?! Фу! Фи! Фэ! Сейчас она крутанет носиком, сейчас она скажет: " А меня мама не пускает!". Но девушка перекрывает мои ожидания.
- На какую симфонию? - нежно спрашивает она. - На чью симфонию?
- Не запомнил,- отвечает Семен.
- А почему вы не запомнили?
- Потому что он - дурак,- отвечаю я, чтобы приободрить Семена.
- А что такое дурак? - спрашивает девушка.
- Дурак - это человек с паспортом, но без головы,- говорю я, чтобы помочь Семену первый раз в жизни влюбиться.
- Но у него есть голова! - удивляется девушка.
- Нет, это иллюзия,- говорю я. - Оптический обман. Он хочет впервые влюбиться. Он страдает без любви.
- Поэтому он такой примитивный? - строит догадку девушка.
- Я не примитивный,- говорит Семен.- Я с высшим образованием. У меня есть приличная зарплата. У меня есть приличная машина.
- В самом деле - дурак! - радуется девушка подтверждению моих слов.- Рекламирует себя - как на базаре. А чего он хочет от меня?
- Не от вас,- говорю я.- Он от себя хочет: влюбиться в девушку. В такую, как вы.
- А потом? - радуется девушка.- Он будет мне голову морочить? А потом? Я скажу ему: "Пшел вон!" - и он пойдет?
- Куда ему идти? - говорю я. - Он уже и так там. Поймите: он хочет влюбиться. Он хочет жениться. Он хочет иметь четверых детей.
- Кто? - спрашивает Семен.- Я?!
Но было уже поздно.
3.
- Пойдемте на симфонию! - твердо сказала девушка.- Позавчера я окончила консерваторию. Вчера - послала вон своего друга. А сегодня - пора выйти замуж и родить четверых детей.
О, как старался Семен переделать симфонию в бар со свечами! О, как он убеждал ее, что не надо торопиться выходить замуж, это лучше сделать после выхода на пенсию! О, как пылко он объяснял, что выходить замуж за дурака - это недостойно для девушки в сапогах! Потому что и дети могут пойти в папу - и тоже стать дураками!
Не помогло.
- Шлымазл, иди на симфонию! - сказал я.
И они пошли на симфонию.
А я пошел домой.
У меня было светлое настроение. Я был уверен, что теперь Семену будет хорошо. Эта двести первая доведет его до такого симфонического тарарама, что на двести вторую - у него сил не хватит. И он впервые сумеет влюбиться.
Я не ошибся.
Через три месяца я встретил Семена в городе. У него был радостный вид. С таким радостным видом человек приставляет дуло пистолета к своему виску - и нажимает на курок.
- Семен! - удивленно сказал я.- Ты еще не застрелился?
- Она 25 раз ходила со мной на симфонию,- сказал Семен.- Если симфонии не было в этом городе, мы ехали в другие города. Я устал от симфонических оркестров. Я предложил ей паритет: не больше трех симфоний в месяц - и я женюсь!
- На ком?
- На четвертой симфонии за месяц! - закричал Семен.- Спасибо тебе, что я уже женился! Это ты виноват!
- В чем?!
- Что я в нее - влюбился! - кричал он.- 25 раз за три месяца ходить на симфонии - какой гигант это выдержит?! И я - влюбился! От безвыходности!
- А почему ты не пригласил меня на свадьбу?
- Я тебя даже на свои похороны запрещу приглашать! - кричал Семен.- По завещанию! Где моя свобода?! Где моя потерянная юность? Где пляжи Кастелло де ла Плана?! Где двести вторая, на которую меня теперь даже подъемный кран не поднимет?! Где, я спрашиваю, то, чего уже не будет?! Я тебя знать больше не знаю!
Он ушел.
Он страдал.
Это странно. Почему, когда человек влюбляется, он обязательно должен при этом страдать? Что это за неприятность - влюбиться? Или это так надо, чтобы осознать себя впервые умным? Или - окончательно признать себя дураком в квадрате?
Нет.
Семен как был простым дураком в первой степени, так и остался. Эта двести первая руководит им, как топ-менеджер - слесарной мастерской. Мастерски руководит. Пока она родила ему только первого ребенка, но уже есть мысли о втором, третьем и четвертом. Он в нее по-прежнему влюблен. Хотя он хотел меня больше знать не знать, но сообщает при очередных встречах, в чем причина. У этой двести первой такой фокус: когда она смотрит на Семена - ему кажется, что он в раю. А когда она не смотрит на Семена - он видит себя в аду. Между адом и раем - он выбрал рай. Поэтому он с ней, а не с двести второй, на которую нет подъемного крана.
Умеет девушка.
Хитрая девушка.
Каверзная девушка.
Она его под своим фокусом держит - как под прицелом. Шаг влево - расстрел. Шаг вправо - алименты.Она смотрит на него по три минуты в день. В остальное время суток она делает вид, что не замечает его. Она знает, что он так - не привык. Он привык - наоборот. Поэтому она так и делает: наоборот тому, что наоборот. Он работает, она играет дома на пианино. Он работает ради трех минут ее влюбленного взгляда. Она это понимает. Тонкая психология у девушки. Эта девушка похожа на симпатичного удава, который медленно, с расстановочкой, кушает кролика. Не для того, чтобы его полностью скушать, а чтобы знал, мерзавец, кто в доме хозяин.
А у Семена - как не было головы, так и нет. Паспорт - есть. А головы - нет. А я тут не при чем. Я не заставлял его влюбиться.
Он сам этого хотел.
И теперь он - влюблен.
4.
Спрашивается: где юмор в этом рассказе?
Нет юмора. Не умею писать короткий юмор. Но - мне этого хочется. Просто так. Чтобы не кому-нибудь, а самому себе доказать, что юмор - это не обязательно теща, пьянка и секс.
Опять не получилось. Значит, опять надо пробовать.