Аннотация: – Сто, – коротко сказал Сема.
– То есть, бесплатно?
Боря Ройтблат
Любовь Семы Меерзона
рассказ
1.
Сема - это был тупой мальчик.
Так его называли в детстве: тупой. Вероятно, это было у него с рождения. То ли папа что-то недоработал, то ли мама упала с чердака, когда у нее шел девятый месяц. Иначе Сема пошел бы в родителей. Его мама продавала пиво из бочки. А папа работал снабженцем в смешторге. Короче говоря, его родители - это были не тупые люди. Особенно Семин папа. Мой папа 40 лет работал на заводе "Прогресс" и один раз украл там конструкторский карандаш за 3 копейки. А Семин папа воровал по 40 раз в день - мешками.
Но Сема был - тупой мальчик. Хотя что-то наследственное у него было. Когда он был розовым дошкольником, он подкрадывался к двери родительской комнаты. Дверь была слегка приоткрыта. Сема с наслаждением слушал, как шелестят ассигнации. Это родители пересчитывали деньги - свежий навар.
Сема понял, где прячутся деньги. Это место было в шкафу. Там, у стенки, лежал мешочек со старыми колготками. Деньги были - внутри колготок. Денег было так много, что Сему покрыл холодный пот. Он еще не умел считать, но понял, что к чему. Он взял себе красную 10-рублевку: на мороженое.
Это никто не заметил. Родители считали только свежий навар.
С тех пор Сема то и дело брал из шкафа по 2-3 червонца. Это было - не воровство. Он понимал, что для родителей эта мелочь - пустой звук. Он складывал эти деньги в единственную книжечку, которая имелась в доме. Это был "Капитал" Карла Маркса. Папа эту книгу никогда не читал, но уважал за название. Папа читал только накладные. Но и в накладных подписывался с ошибками - Мэирзон. А в паспорте у него было - Меерзон. А мама однажды подписалась - Меерзониха. Как слышала, так и написала.
Папа учил Сему так:
- Деточка! Ты наш наследник. Ты кровь Израиля, где нам троим делать нечего.
- А почему? - спрашивал Сема.
- Потому что мы там откроем свое дело, и через 5 минут нас посадят на 25 лет.
- А тут - не посадят?
- Тут - нет. Тут никто не живет на зарплату, кроме шлэпэров.
- А Пиня Штильман - шлэпэр? - спрашивал Сема.
- Конечно! Он хочет стать инженером!
- А у Пини такие умные глаза!
- У собачки глаза еще умнее. Но это не значит, что она хорошо зарабатывает. Через 20 лет Пиня будет иметь 200 рублей зарплаты. Ему будет изменять жена. А дети будут ему говорить: "Шлэпэр, купи нам хотя бы старый велосипед, а том мы тебя зарежем в день получки!"
- А почему жена будет ему изменять? За деньги?
- Нет, за любовь! Дамочки любят мужчин, у которых всегда есть тысяча на карманные расходы.
- Все женщины - это проститутки? - удивился Сема.
- Не все, деточка. Только те, кто пока живут на этом свете. А те, кто уже на том свете - это уже не проститутки. На том свете денег нет. Я не знаю, что я там буду делать. У меня там будет инфаркт!
- Значит, и мама - проститутка?!
- Вэйзмир! - сердился папа. - Да, она пока на этом свете. Но ей плачу я, а не полковник милиции.
- А по сколько ты ей платишь?
- Это зависит от качества ее работы, - уклончиво отвечал папа. - А почему ты хочешь это знать?
- Я хочу знать, сколько стоит Катя.
- Эта Пилипчук? Дочка майора из второго подъезда? А сколько ей лет?
- Уже одиннадцать.
- Но тебе только десять! Зачем тебе так рано? Я начал это только в 12 лет.
- Нет, я хочу только посмотреть. Сколько это стоит, чтобы я не дал ей лишнее?
- За посмотреть? Ну, 10 копеек.
- Папа, а почему наша учительница называет меня тупым?
- Это от зависти. Сколько ты сделал ошибок в диктанте?
- Восемнадцать.
- У меня было больше, - сказал папа. - Но я пока - живой! Ничего, мама подарит учительнице французское белье, и у тебя станет меньше ошибок. Кончишь 8 классов, и я устрою тебя в смешторг. Потом и в армию устрою - тут, под боком. Ты будешь спать с дочкой учительницы, и они будут на тебя смотреть - как на генерала!
Это были душевные разговоры. После таких бесед Сема уже не чувствовал себя тупым. В книге "Капитал" у него лежало 700 рублей. Те, что он понемногу брал из шкафа. Он решил проверить себя на девочке Кате.
2.
Был смачный сентябрь, как это всегда бывает в Бердичеве. Таких сентябрей больше нигде нет. Но и такого Бердичева - нигде нет!
Смачные облака тихо плыли от крепости на базар. Пацаны на реке ловили верховоду и окуней. На лужайке за крепостью Сема увидел Катю. Она красиво купала в реке свои загорелые ноги.
- Катя, - сказал Сема, - тебе деньги нужны?
- А за что?
- За посмотреть.
- А за сколько? - спросила Катя.
- Десять копеек, - почему-то с неловкостью сказал Сема.
- Ид-ди отсюда! - сказала Катя. - Мандовошка! Я за 10 копеек даже зубы не покажу!
- А это - за сколько покажешь?
- Это? - Катя задумалась. - За три рубля. Но только на три секунды! Что увидишь - то твое.
- А Русаков говорил, что ты ему за рубль показывала 30 минут и даже разрешила потрогать.
- Русаков! - смутилась Катя. - Русаков - красивый мальчик. Он занимается боксом. А у тебя нос длинный, губы толстые, а жопа - как у лошади! А к тому же ты - маланец!
- А Пиня Штильман?
- Маланец, - согласилась Катя. - Но он за меня контрольную решил и написал три домашних изложения - на "пятерку". Как было не показать! А что с тебя взять? Самый тупой в школе. Даже Русаков не верит, что ты маланец. Все маланцы в Бердичеве - при голове, а у тебя вместо головы - баняк! А вистикэр абызойен! Ты хоть по-малански понимаешь? Ну, переведи, что я сказала? Это про тебя так соседи говорят.
- Ты, гойка! - сказал Сема. - Даю 5 рублей. Но чтоб я мог спокойно посмотреть и потрогать!
Катя задумалась.
- Нет, - сказала она. - Но за червонец... может, соглашусь.
- Червонец?! Я за червонец могу у нашей директрисы посмотреть!
- Иди к директрисе, - ответила Катя. - Может, сторгуетесь. А я девочка дорогая. А моя последняя цена - 25 рублей. Меерзончик, у тебя есть так много денег?
- Я... принесу, - вдруг выдавил из себя Сема.
- Принесешь? - не поверила Катя. - Я тебя подожду немного в лодке на том берегу. А не принесешь - всем буду рассказывать, как ты мне 10 копеек предлагал за парижское кино! Беги, а то я долго ждать не привыкла!
Сема побежал. Это было недалеко. Вы, конечно, знаете улицу Мира в Бердичеве? Я сам с этой улицы! Это рядом с крепостью. Шаг вперед и два назад, и ты уже и там, и тут.
Но была и проблема! В книге "Капитал" были только червонцы, а родительский шкаф - был закрыт! И тут, конечно, сказалась Семина тупость. Ему надо было забежать в "Гастроном" и разменять один червонец на две пятерки. Но Сема - не догадался! А Пиня Штильман - догадался бы, потому что уже имел второй разряд по шахматам. А Сема - так спешил! Он боялся, что Катя уйдет.
Тупой мальчик!
Очень тупой!
3.
Он прибежал к реке. Катя кокетливо сидела в лодке.
- Здесь не 25, а 30 рублей, - сказал Сема. - У тебя есть пятерка сдачи?
- Нет.
- А ты мне потом вернешь пятерку?
- Нет.
- Как не вернешь?! - вскипел Сема. - Мы же за 25 договаривались!
- А за ожидание? Таксисты всегда берут за ожидание.
- Ты, таксистка! - возмутился Сема. - Антисемитка! Ты меня без ножа зарезала!
- Ну, вот, - вздохнула Катя. - Теперь я еще и антисоветчица! Ну, что? Тридцатка - или мне уходить?
- На! - прошипел Сема. - Бери!
Они зашли в кусты. Где-то рядом квакали лягушки. Катя вздохнула и высоко приподняла юбку. Сема увидел белые трусики. Катя опустила юбку.
- Кино окончено, - сказала она.
- Как?! - потрясенно произнес Сема. Это - все?!
- Все. Кто не понял, тот уже не поймет.
- Но это я мог и на пляже увидеть!
- А кто тебе мешал? - удивилась Катя. - Все лето был пляж. Там бы и посмотрел.
- За 30 рублей?!
- Меерзончик! - сказала Катя. - Таким, как ты, нельзя показывать больше.
- Почему?!
- Я не хотела, чтобы ты умер от счастья - на моих глазах.
- Но я сейчас умру - от горя! - закричал Сема.
- Умирай, - согласилась Катя. - Но я уже пошла.
- Подожди! - крикнул Сема. - Верни мне деньги!
- После кино касса денег не возвращает! Ты хотел посмотреть? Хотел. А ты сказал мне, что ты хотел посмотреть? Не сказал. Значит, все было правильно. Ох, Меерзончик, почему ты такой некрасивый? Как мне тебя жаль! Ты хоть целоваться умеешь?
- Нет, - сказал Сема.
- Бедный маланец! Ладно, я тебя сейчас научу. За пять минут.
Они целовались в кустах два часа. Семе это понравилось. Наконец, Катя сказала:
- А ты... ничего. Молодец. Получше Русакова.
- А Пини Штильмана? - спросил Сема.
- Пиня? В школе - умный, а в этом деле - дурак. Ты лучше их обоих. Проводи меня домой, а то мне завтра проводить политинформацию, надо хоть что-то переписать из газеты.
- Ты такая... красивая! - сказал Сема.
Вечером он рассказал папе, как было дело.
- За 30 рублей?! - сказал папа. - За 30 рублей три генерала устроили бы себе пасху!
- Да, но я получил удовольствия - как на 50 рублей!
Папа подобрел. Погладил Сему по голове.
- Бывает, - сказал папа. - Скажи спасибо, что эта фармазонка не сняла с тебя в два раза больше. Но она тебе скоро надоест.
- Скоро? Когда?
- Через три раза.
- Не надоест! - сказал Сема.
Он ушел в свою комнату. Лег на тахту, и долго вспоминал, как это было красиво - эти поцелуи. В его ушах стояли слова Кати: "Ты лучше их обоих".
4.
Сема учился в школе тихо. На второй год никогда не оставался. За это папа платил и директору, и завучу. Сема, как и Русаков, занялся боксом и стал мускулистым. В седьмом классе он покупал себе десятиклассницу: не только за показ и поцелуи. Это были взрослые девочки, которым иногда нужно было то 20, то 25 рублей.
Папа охотно давал Семе деньги и говорил:
- Это полезно для здоровья. Это самый лучший рецепт от онанизма.
Когда Сема стал восьмиклассником, он надел костюм и галстук, и пошел покупать Катю. Он уже знал, как с ней торговаться. Тем более, что ЭТОГО у нее еще не было.
- Сто, - коротко сказал Сема.
- То есть, бесплатно? - удивилась Катя.
Но за 250 она все-таки согласилась. Это было у нее в квартире, когда родители ушли на работу. Сема сказал об этом папе.
- Двести пятьдесят?! - сказал папа. - Что это за фармазонка?! За такие деньги я могу в Бердичеве гарем купить!
- Но я получил удовольствия на 5 тысяч, - возразил Сема. - Как ни с кем!
- Ты в нее... влюбился? - с ужасом спросил папа. - В эту гойку?
- Да, - сказал Сема. - Я в нее с детского сада был влюблен.
- Это у тебя пройдет, - сказал папа.
5.
Тут началась перестройка.
Папа ушел в работу. Он имел дело с людьми Киева и Житомира. Таких людей в те годы называли - мафия. Потом их стали называть - бизнесменами. Слова разные, а суть - одна. Папа ездил и открывал магазины, рестораны, фирмы. Сема стал работать с папой. Мама - не работала. Она считала деньги.
На досуге Сема изменял Кате. Она узнала про это и сказала:
- С тобой - никогда.
Она с ним больше не здоровалась. Сема переживал. Ему не хватало Кати. Но дел было так много, что Сема позабыл про нее.
Началась инфляция. Начались доллары. Пиня Штильман окончил институт и уехал в Израиль. Русакова посадили в Киеве - за рэкет. В тюрьме его кто-то убил. У папы тоже пошли неприятности: разборки. В Киеве убили двух его компаньонов. Папа решил, что третьим станет он. Папа съездил в Днепропетровск и договорился: он выходит из дела, продает за недорого то, что имеет, а потом - исчезает.
Летом родители и Сема улетели в Германию. Как беженцы.
- Мы-таки беженцы, - сказал папа в самолете. - Мы в самом деле - удираем!
В Германии папа открыл фирму и стал работать с теми самыми людьми, из-за которых погорел. Пошла прибыль. Папа опять полюбил жизнь.
Сема часто ездил по делам в СНГ. То самолетом, то за рулем подержанного "Опеля". Туда лучше ездить на подержанных иномарках: больше шансов, что вернешься назад. Однажды он ехал в Киев. Но неожиданно свернул в Бердичев. Он поднялся на третий этаж и позвонил в дверь, обитую дермантином. Дверь открыла Катя. Она была в сарафане.
- Чего тебе? - спросила она.
- Так, заехал.
- Это твоя иномарка во дворе стоит?
- Моя.
- Езжай дальше.
- Как у тебя с деньгами? - спросил Сема.
- Плохо. Отец в отставке, пенсия маленькая. Я работаю на фабрике.
- Возьми, - сказал Сема и протянул ей конверт. - Здесь пять тысяч марок.
- Не возьму, - ответила Катя. - Ты мне уже заплатил однажды. Уходи. Я тебя все равно не прощу. С голоду подохну - но не прощу.
Она закрыла дверь.
В Германии Сема рассказал про это отцу.
- Паршивка, - сказал папа. - Зачем она тебе? Она старше тебя на год. Тебе не с кем переспать? Сколько у тебя после нее было?
- Не считал.
- Работай, - сказал папа. - Это забудется.
6.
Прошло два года. Однажды вечером Сема сказал папе:
- Я еду в Бердичев.
- К этой гойке? - понял папа.
- Да. Прямо сейчас. Я не могу без нее.
- Ты такой тупой, Сема, - сказал папа.
Но Сема уже укладывал вещи в саквояж. Он гнал по автобану всю ночь. В Польше позавтракал, и опять сел за руль.
В Бердичев он приехал под вечер. Ему открыл дверь Катин отец.
- Заходи, - сказал он.
Катя сидела на тахте и держала на коленях маленькую девочку. Той было, наверное, год.
- Кто счастливый папа? - спросил Сема.
- Исчез после пятого месяца беременности, - ответила Катя.
- Зато я - не исчез, - сказал Сема. - Оформим документы и уедем. Заберу вас обеих.
- Не поеду, - сказала Катя.
- А кто тебя спрашивает? - удивился Сема. - Ша! Не выступай! Это не политинформация. Как я сказал - так и будет.
...Он-таки увез ее в Германию. Вместе с девочкой, которую удочерил. Они тут уже несколько лет. Есть второй ребенок - от Семы.
Нормально живут.
А почему его в школе называли тупым? Если человек плохо пишет диктанты, это еще не значит, что он - дерьмо.
А насчет Пини Штильмана папа был неправ. Пиня зарабатывает не 200 рублей, а раз в 50 больше. Не рублями, а долларами.