Аннотация: По количеству секса на душу населения Таллинн мог тогда войти в книгу рекордов Гиннесса
ПРОФЕССОР ЭДИК
1
Таллинн - это был особый город в
СССР.
Там все было умеренно. Пьяный че-
ловек на улице - редкость. Пили не
стаканами, а рюмками. Люди разгова-
ривали негромко, а в трамваях - тихим
шепотом. Везде говорили "спасибо" и
"пожалуйста". Улицу переходили толь-
ко на зеленый свет светофора. Даже
когда не было рядом ни одной маши-
ны - стояли и ждали. Официанты были
строги, подтянуты - и не обсчитывали.
Какой-то несоветский город!
Честное слово!
Да! В Таллинне все было умеренно
- кроме секса. По количеству секса на
душу населения Таллинн мог тогда вой-
ти в книгу рекордов Гиннесса. С ним
не могли конкурировать ни откровенно
развратная Рига, ни романтически чок-
нутый Ленинград, ни буйная Москва. В
этом смысле про Киев, Кишинев или
какую-нибудь Одессу - даже неловко
вспоминать. Там секса тогда вообще
не было. Дети там рождались на капу-
стных грядках.
И - не спорьте!
Я вам говорю - и я знаю, что гово-
рю. Сам оттуда. Меня оттуда принес
аист, но по дороге уронил. Вот почему
я теперь такой, а не иной.
Но вернемся к Таллинну.
Секс там был везде, на каждом шагу,
и считался не роскошью, а средством
передвижения. Дом Печати, где нахо-
дились редакции газет и журналов, был
переполнен молочными братьями и се-
страми. В танцевальных клубах можно
было через пять минут знакомства до-
говориться о совместной бессмертной
ночи. Секс происходил, кроме постелей,
на лестничных площадках, садовых ска-
мейках, письменных столах и даже на
строгой проходной торгового порта.
Строгой она считалась потому, что за
ней начиналась государственная гра-
ница СССР. Даже пограничники, с ав-
томатами через плечо, ничего не могли
поделать с этой таллиннской эпидеми-
ей свободной любви! Впрочем, сами
пограничники тоже были не против.
Автоматы им при этом совсем не ме-
шали.
В Таллинне я был тогда белой во-
роной.
20-летний репортер, в меру испор-
ченный морским училищем, где подвы-
пившие женщины с улыбкой отдава-
лись в экипаже всей курсантской роте.
Меня клонило в пользу романтики и
возвышенности любви. Я и теперь -
такой же. Мой поверхностный цинизм
происходит от журналистской профес-
сии - но не от самой души. Аист был
прав, когда уронил меня когда-то. Ве-
роятно, он сделал это сознательно.
Спасибо тебе, аист.
2.
Среди тысячи моих тогдашних при-
ятелей был Эдик. Молодой, почти юный
кандидит наук. Каких именно наук - не
могу знать. О таких мелочах Эдик ни-
когда не рассказывал, а я и не расспра-
шивал. Эдику было важно одно: то, что
он кандидат с намеком на докторскую
степень. С одинаковым успехом он мог
защитить кандидатскую диссертацию
- по математике, а докторскую - по гео-
графии. Сама наука не имела для него
ни малейшего значений.
Он был родом из еврейских окрес-
тностей Полтавы, и в нем было много
сходства с гоголевскими персонажами.
Не с одним, а со всеми персонажами
одновременно. Например, он был скуп,
как помещица Коробочка, и нахален -
как Чичиков. Эдик отличался геройс-
кими усиками и всегда отутюженными
рубашками. Кроме того, он был импо-
зантен и остроумен.
Я деликатно старался не бывать с
ним в барах, потому что платить всегда
приходилось мне. Но в компании с ним
я никогда не скучал. Эдик не давал мне
такой возможности. Разговаривать с
ним было просто и легко.
Институтский диплом Эдик получил в
Ленинграде, а кандидатскую защитил в
Таллинне. С его пятой графой это было в
Эстонии проще. Но любил Эдик все-таки
Ленинград, а Таллинн - терпеть не мог.
- Тут сухие люди, - говорил он. - А
местные девушки - похожи на манекен-
щиц. Ты видел когда-нибудь манекен-
щицу на подиуме? Ну вот, здешние та-
кие же. Так, словно не живут, а работа-
ют на подиуме. Вот в Питере - это да!
Там такие девушки работают в столо-
вых... такие страстные! С такими от-
крытыми бандитскими душами!
- Почему бандитскими? - удивлен-
но спрашивал я.
- А вот - умеют бандиты в загуль-
ный момент жить нараспашку! То, чего
часто не хватает обычным людям. У меня
были подруги - во всех столовых Пите-
ра. И меня, бедного студента, они кор-
мили всегда бесплатно. Тройными пор-
циями, причем обязательно с прилич-
ным компотом! А я за это честно платил
им безумными ночами. Когда надумаю
жениться - поеду в Питер, пройдусь по
столовым - и выберу себе невесту! А в
Таллинне - что? Сухие манекенщицы.
Равнодушные секс-машины!
Впрочем, таллиннских девушек он
тоже старался не обижать. У него была
комната в общежитии гостиничного
типа. Там охотно бывали девушки, раз-
веденки и замужние дамы. Эдик не от-
казывал - никому.
Но два вечера в неделю - пятницу
и субботу - он дарил только одной
даме.
3.
Эта дама была его большой тайной.
Но однажды, на глубоком витке откровен-
ности, он вдруг рассказал мне - кто это.
- Умная женщина! - с восторгом
признался Эдик. - Сейчас она делает
мне двухкомнатную квартиру и полным
ходом решает вопрос относительно
докторской. У нее влиятельных знако-
мых в Таллинне- больше чем букв в га-
зете. И в Питере у нее солидные люди
есть, и в Москве.
- Молодая - но уже такая приятная?!
- невежественно спросил я.
- Ну... молодая, но не совсем, - ска-
зал Эдик. - Месяц назад ей стукнуло
50 лет. Но между нами разница - все-
го лишь 22 года, это не так много. Хо-
рошая женщина. Правда, выжимает из
меня - все соки. До утра! Она сначала
хотела назначить мне понедельник и
четверг. Но я уговорил ее переназна-
чить этот процесс на пятницу и суббо-
ту. Так, чтобы я хоть выспаться мог и
прийти в себя. А иначе - я работать не
смог бы. Помер бы от этих физичес-
ких нагрузок. Очень требовательная
женщина! Так и говорит мне: "Я - вкус-
ный персик. А ты - паровоз, лети впе-
ред, в коммуне остановка!"
Но пока я до этой остановки - ком-
муны добираюсь - все, уже еле живой!
- Так ты кто у нее? - обалдело спро-
сил я. - Сексуальный раб?!
- Ну... раб не раб, а выхода нет. Вот
сам посуди. Мне уже 28 лет - кварти-
ры нет. Начальство мое - непробивное.
Ходатайствовать за меня некому. А она
уже практически решила вопрос на-
счет квартиры. А кроме того, года че-
рез три я железно стану доктором наук.
Ради этого - неужели так трудно две
ночи в неделю быть Героем Социалис-
тического труда?! У нее муж... ну, что-
то вроде министра, тюфяк, импотент.
Она его давно поставила под каблук.
Но, к сожалению, не может принимать
меня у себя дома: муж пока еще про-
тив. А у нее там кровать - как Елисей-
ские поля! А ванная комната - больше,
чем вся моя гостинка вместе с туале-
том! Жаль, что муж пока сопротивляет-
ся. Ведь я ничего плохого против него
не имею!
Я, двадцатилетний, слушал его с
большими, как сковородка, глазами. Мне,
придурковатому юному репортеру,
раньше даже в голову не приходило, что
такое может быть. И вдруг я понял: он
со мной так охотно общается именно
потому, что я журналист и он считает
меня приближенным к сливкам обще-
ства! А если бы я был, к примеру, сле-
сарем? Он меня даже не заметил бы,
невзирая на пятую графу.
Мне стало - зябко и одиноко.
- А что ты? - вдруг сказал он. - Про-
бился в редакцию - значит надо ко-
вать железо пока не остыло. Ты в об-
щаге намерен всю жизнь торчать?
Квартиру надо выколачивать, а не хло-
пать ушами! Кстати, когда я стану док-
тором наук, ты про меня статью напи-
шешь?
- Можно, - вяло ответил я.
- С портретом?
- Можно и с портретом.
- Молодец! - сказал он. - А хочешь я
тебя тоже пристрою в эту коммерцию?
- Сексуальным рабом, что ли?
- Нуда! Кто о тебе позаботится, если
не ты сам? Могу поговорить с моей
дамой. Представлю тебя - в лучших
тонах! Моряк, журналист, почти писа-
тель!
- Да не моряк я уже! И не писатель!
И как репортер я - так себе, сопля на
ушах. Вот у нас в отделе есть Сережа
- это да, крупная фигура!
- Довлатов, что ли? - сказал Эдик. -
Ну, этого я с моей дамой знакомить не
стал бы. Отобьет! Я про него кое-что уже
слышал. А ты - молодой, неопытный.
Тебя, так и быть, я готов пристроить. Она
тебе найдет солидную подругу!
Я сопротивлялся. Но мысль о соб-
ственной квартире медленно побежда-
ла мою беловоронность.
И я - тупо согласился.
Жена министра, то есть подруга
Эдика, приняла нас обоих у себя дома.
В гостиной комнате. Не могу сказать,
что в этой комнате преобладал шик.
Наоборот, все было в умеренных тонах.
Среднестатистический шведский гар-
нитур. У некоторых моряков, с которы-
ми я делал интервью, квартиры были
куда шикарнее. Вероятно, жену мини-
стра мебель не очень интересовала.
Она смерила меня внимательным
взглядом.
- Хороший мальчик, - сказала она.
- В красном пиджаке! Красный цвет
вызывает страсть.
- Вот и наша страна - вся красная,
вся страстная, - убедительно добавил
Эдик.
Жена министра говорила по-русски
с едва заметным, весьма приятным эс-
тонским акцентом. Она выглядела ухо-
женно. Она смотрела на меня с некото-
рой хищностью. Я боялся, что она зас-
тавит меня прямо в гостиной раздеть-
ся догола, а потом - изнасилует!
Эдик - ревновал. Пожалуй, он уже
сам был не рад, что привел меня сюда.
Все-таки я был моложе его на целых
восемь лет! Как известно, все хорошие
домохозяйки любят свежее мясо, а не
слегка подпорченное.
- Мальчик! - сказала она. - Женщи-
на создана для любви. У женщины нет
возраста. Есть никудышные мужчины
- но это совсем другой аспект. Ты спо-
собен быть нежным?
- Постараюсь, - пробормотал я.
- Будь увереннее! Подними голову!
Смотри на женщину пронзительно -
как чекист на врага народа!
Я попробовал сделать пронзитель-
ный взгляд. Похоже в этот момент Эдик
перестал ревновать. Мой пронзитель-
ный взгляд - это был взгляд перепу-
ганного зайца.
- Ничего, постепенно получится, - мягко
заметила она. - Три месяца назад Эдик
тоже был болваном. А теперь - Ален
Делон! Опытная женщина всегда умеет
из простой воды сделать шампанское.
Мальчик, у меня есть подруга, мы с ней
когда-то в одном классе учились. Мы
родом - из эстонской деревни на Даль-
нем Востоке. Знаем жизнь! Моя подруга
разведена, у нее скромная, но очень вли-
ятельная должность в Совмине. Маль-
чик, вы меня правильно поняли?
- Ну... да, - сказал я. - Совмин - это
хорошо.
- Понятливый! - улыбнулась дама. -
Грозным надо быть! Грозным! Может,
водочки немножко выпьем для укрепле-
ния взаимопонимания? Эдик, наливай!
Дело было днем. Министр был на
работе. Я не любитель водки. Но мне
пришлось поучаствовать - и мы раз-
давили на троих три бутылки. При
этом: дама - осталась трезвой, Эдик
был под градусом, а я - уже был со-
всем хорош. И я невпопад заявил даме:
- Задание будет выполнено, товарищ
генерал!
5
Мой дебют в роли пронзительного
любовника состоялся в субботу вече-
ром. На квартире у подруги жены ми-
нистра. Ничего плохого об этой даль-
невосточной эстонке сказать не могу.
Наоборот: она была - великолепна. Мы
выпили по бутылке шампанского. По-
танцевали. Ну и... так далее.
Я не порнограф, чтобы рассказывать
подробности.
К утру - на меня было жалко смот-
реть. В те годы был известный фильм
"Никто не хотел умирать". Могу доба-
вить: а я - тем более! Она так заму-
чила меня своей страстностью, что я
был - еле живым! На грани морга! Это
при том, что она была старше меня на
30 лет!
И я понял, что следующий раз окон-
чится моими похоронами. Надо было
найти причину, как остаться живым.
Пусть без квартиры, без карьеры - но
живым! Я нашел причину - и прошеп-
тал:
- Мне осенью... сделали... две опе-
рации. Посмотри: на моем животе -
два шва! Свежих! Через пять минут они
" разойдутся - и я умру прямо на тебе!
- Не надо умирать! - испугалась она.
- Что мне потом делать с твоим тру-
пом?!
- Похоронить! - простонал я. - С
воинскими почестями!
Это произвело на нее сильное впе-
чатление. Такое сильное, что она реши-
ла избвиться от меня - как можно бы-
стрее! И она это сделала честно, без
малейшей подлости. Она велела мне
подождать на углу квартала. Подъеха-
ла на "Москвиче". Отвезла меня прямо
к дверям общежития. Дала на проща-
ние большой пакет с продуктами, и от-
дельно - бутылку коньяка. Послала мне
воздушный поцелуй вдогонку - и уеха-
ла на бешеной скорости.
Да!
Секс-раб из меня не получился!
6.
До вечера я спал утомленным сном
- как солнце в пустыне. Затем начал
поедать деликатесы, которые мне пода-
рила эта женщина. После этого ко мне
вдруг пришел Эдик. Он уже был в кур-
се моей трагедии.
- Ну, дурак! - сказал Эдик. - Ох, ду-
рак! Через полгода у тебя была бы соб-
ственная квартира со всеми удобствами,
а не эта комната в общем сарае!
- Она меня замучила своим темпе-
раментом! - возразил я. - У меня два
шва. Я не хотел попасть в морг!
- Ты какой-то не деловой, - покачал
головой Эдик. - Сам удрал от собствен-
ного счастья. Ох, не умеешь ты быть
любовником приличных женщин! Что
это у тебя? Коньяк?
- Она дала мне еще несколько ба-
нок пражского паштета, охотничью кол-
басу... и еще черт знает что. Хочешь
поесть?
- Открывай коньяк! - сказал Эдик.
- Это все - из буфета Совмина. Ну, на-
ливай!
Мы выпили. Помирились. Я при-
знал свою вину, хотя так и не понял, в
чем я виноват.
Эдик ушел - и после этого я стал
его избегать. Мне было неловко за
свою оплошность. Все-таки настоящий
мужчина обязан держать бой до конца
- вплоть до геройской гибели на бое-
вом посту!
А я так - не смог.
Не получилось!
А ведь мог постараться еще, а по-
том еще и еще - и у меня в 20 лет была
бы собственная квартира! Может быть
даже с лоджией! Или... хотя бы с обык-
новенным балконом.
Тоже неплохо, правда?
[ 410 ]
7.
Эдика я потом редко встречал.
Наши пути постепенно разошлись. Но
я знал, что он вскоре получил кварти-
ру. Через пару лет он стал доктором
наук. Женился на раздатчице из ле-
нинградской столовой. В середине 80-
х годов он был уже молодым профес-
сором. А потом уехал по контракту в
Норвегию.
Вероятно, он до сих пор там.
В Норвегии.
А я...ну, это я, что еще сказать. Маль-
чик из Бердичева -и этим все сказа-
но. А ведь мог стать членом редколле-
гии! Мог ездить за рулем собственной
машины! А если очень постарался бы
- мог жениться на дочери буфетчицы
Совмина! Как я жил бы хорошо! Как сало
в шоколаде!
Впрочем, я редко ем сало.
Да и шоколад - не очень-то люблю!..
Штутгарт, Германия