Аннотация: Помаранчевая чума на площади "Залежности"
Два майдана - два барана
Или про "революцию" в Украние
На майданах Киева скопища людей. Играет музыка выступают купленные с потрохами "идейные" весельчаки-оптимизаторы толпы. Душепродавцы от эстрады и песенного жанра сеют неразумное, невечное, недоброе....
И вдруг в ряды помаранчевых затесался баран.
Он нестриженый, кучерявый, но очень похож на обычного "хлопця". Ему платят тоже аж 80 гривень в день. Как всем. Такса такая. На работе в поте лица своей морды он за "таки гроши" должен вкалывать как известный в народе папа Карло, а тут лафа: можно блеять, в смысле что-то нечленопонятное-нечленораздельное выкрикивать, общаться с другими баранами и овцами, козлами и свиньями в смысле соратниками ( и не очень ) по убеждениям... и ни хрена не делать.
В это время в другом стаде (уже с бело-голубой расцветкой) тоже затесалась овца. Скромная такая, немногословная, но временами невменяемая: у нее случаются буйные приступы лже-патриотизма: она машет ручонками и издает резкие гортанные звуки. Кстати, замечу, она тоже баран, но женского пола. Оля привезена издалека в набитом битком такими же... вагоне, потому что такой масти бараны, в смысле приверженцы учения Великого Премьера, обитают в основном в Донецкой области и ближе к необьятным пастбищам России. На майданах, которые окупировали эти бараны, платят 70 гривень суточных за голову, но зато кормят вволю!
И вот встретился баран Вася с овцой Олей.
И состоялся такой разговор.
- Я против тебя, овца, и твоего Пастуха, в принципе ничего не имею, - не очень понятно подтвердил свою неагрессивность Василий.
Оля не пропустила мимо ушей оскорбительное "овца", и ответила тем же.
- Я вас баранами не считаю, - заметила она вполне резонно и не очень дружелюбно. - Только зовут меня Оля.
- Вася, - представился наш баран.
- Пока паны там чубляться (ссорятся -по-русски - *прим. Автора-очевидца), скажи мне Вася, как ты мог за такого президента - американского шпиона, который толкает нас в НАТО, - выступать?
- Оля, мне наср... за кого, абы гроши платылы...,- честно признался Вася.
- Так иды до нас, у нас ще командировочные дають!
- Оля, а у тебе душа не болыть?! Мы ж тут як куклы заводные. И усе за нас уже решено! Моя жинка (жена -рус. Прим. очевидца) на базари и в спеку, и в холод стоить, мы за комуналку - газ, отопление, воду, квартплату - половыну грошей отдаемо, а ничого изминить не можемо!
(автор не переводит дальше с суржика, т.к. это уже нужно делать каждый раз, - извините).
- Ох, Васылю! Думаешь у нас, донецких, намного лучче?! Така ж картина! А еще за лечение - плати, за учебу детям -последнее отдай! Разве ж это жизть!?
- Надо щось робыть! - грустно соглашается баран Вася.
Они печально вздыхают и молчат, потому что на трибунах вопят лидеры помаранчевых и бело-синих. Усилители делают эти вопли громогласными многодецибельными. Все остальное уже не слыхать... В их речах гнусные, якобы "праведные", оскорбления и обвинения соперника в борьбе за власть.
- Паны у нас землю забралы, все скупылы на корню, -жалуется Вася на богатых, когда становится чуть тише.
- У нас то ж самое! - соглашается Оля.
- И шо ты предлагаешь?
- Шо, шо? Я не знаю, мне бы детей прокормыть! Как они там без меня?
- А муж? С ними? Он как?
- Он у меня шахтер. Шахту прихватизиировали. Никакой безопаности у новых хозяева нема. Хорошо, что мой Коля еще живой!
- Оля, слыхала, шо в конституционной судьи богатств на 12 миллионов долярив? В другой бы стране давно уже б такую б. в отставку, а эта судит!
- И я бы не уходила. Этот суд -это ж ее кормушка. Запугала пидсудных - получила в лапу! А уйдет, ее свои ж и посадят! Она в силе пока при власти!
- Точно кажешь. Ну а як нам дальше жить? Мы ж не вороги
- А кто сказал, что мы вороги! Мы жертвы!
Прижался баран к овце. Испуганно, осторожно. Чтоб не очень афишировать.
И стали они пробираться через толпу в разные стороны. На запах. Время-то к обеду пришло. Горячее подвезли...