Было чудесное зимнее утро. Снежные вершины гор Алатау сияли под веселым февральским солнышком. Его лучи тихонечко сбрасывали с ветвей развесистых алматинских деревьев их роскошный снежный наряд. Радуясь теплу, громко чирикали воробьи. Чувствовалось скорое наступление весны - пожалуй, самой благодатной поры года в Центральной Азии...
Ничто не предвещало тревоги. Дела в генеральном консульстве спокойно катились своей чередой - оформление виз, различного рода документов, справок, запросов и тому подобное. Слава Богу, уже давненько не случалось здесь, вдали от родины, ни гибели, ни задержания наших граждан, ни каких-либо других чрезвычайных происшествий с ними. Однако, когда я в радужном настроении пришел на работу, наш консул Игорь Васильевич Иванченко, поздоровавшись, известил:
- Сергей Григорьевич, есть неприятные новости...
- Что случилось, Игорь Васильевич?
- Только что мне позвонила одна женщина - какая-то Богунец Инна Николаевна из Малой станицы (окраина Алматы - C.Ш.), гражданка Казахстана, и сообщила, что дня три назад, в субботу утром, некая Розгина Галина, временно квартировавшая у нее, ушла из дому вроде бы погулять и до сих пор не вернулась. При этом свою трехлетнюю дочь Розгина по сути оставила у Богунец, и что теперь делать с девочкой, та не представляет. Связи с пропавшей Галиной у нее нет.
- А какое отношение консульство имеет к этому событию? Розгина что, гражданка Украины?
- По словам этой Инны, которая мне позвонила, ей известно, что Галина Розгина, девица, так сказать, легкого поведения, прибыла в Алматы на заработки якобы из Узбекистана, но ее дочка - маленькая Дарина Пирог родом с Украины, из Донецка, где и сейчас проживает ее отец. По крайней мере, туда Розгина один или два раза звонила с домашнего телефона Богунец. Номер телефона в Донецке у Инны Богунец сохранился, и она мне его сообщила.
Несмотря на то, что в Украине было еще очень-очень рано (все же разница во времени 4 часа), звоним в Донецк. Трубку берет бабушка Даши, мать ее отца, Пирог Тамара Анатольевна. Она сразу подтверждает, что маленькая Дашенька является ее родной внучкой, которую увезла с собой сожительница сына Галина.
В общем, из рассказа Тамары Анатольевны следует, что ее сын Олег Пирог несколько лет назад познакомился с Галиной в одном из ночных клубов Донецка, где та работала стриптизершей. Галина, 1984 года рождения, по национальности то ли украинка, то ли белоруска, родом из Ташкента, где проживали ее родители, попала в Донецк после депортации вместе с подругой (гражданкой Украины) вроде бы из Объединенных Арабских Эмиратов, где они, по-видимому, занимались древнейшей профессией.
Олегу Галя очень понравилась. Она, как ему удалось выяснить, в отличие от своих подружек по ночному клубу, не гуляла с кем попало, вела себя прилично, даже, насколько позволяла ее профессия, скромно. И вскоре молодые стали жить вместе, в гражданском браке, в котором и родилась Дашенька. После рождения ребенка между супругами начались скандалы. По словам бабушки, Галина начала погуливать, не уделяла надлежащего внимания дочке и мужу, и вскоре, года полтора назад была депортирована из Украины. В Узбекистан она поехала с маленькой дочерью. Поэтому то, что Галина оставила ребенка у чужих людей, Тамару Анатольевну не удивило, однако она очень переживала за внучку:
- Сергей Григорьевич, это же теперь Дашеньку могут забрать в приют. Этого допустить нельзя. Я договорюсь по телефону с той женщиной, у которой она оказалась, чтобы та присмотрела за ней, пока мы не приедем и не заберем ее домой в Донецк. А Вы уж посодействуйте этому. Я не представляю, как такая малышка сможет находиться в приюте для беспризорных.
- Хорошо, хорошо, - успокаиваю бабушку, - сделаем все возможное.
Следующий телефонный разговор состоялся с Дашиным отцом, который, судя по всему, был очень взволнован и даже растерян, узнав, в какую скверную ситуацию попала его малолетняя дочь. Вместе с тем он решительно подтверждает намерение забрать девочку к себе и в дальнейшем проживать вместе с ней в Донецке. Договариваемся, что до приезда Олега в Алматы (а ему нужно было бы еще получить заграничный паспорт и достать немалые деньги на билеты) Дашеньке лучше пожить в семье Инны Богунец (которая переговорив по телефону с Донецком, подтвердила, что никоим образом не возражает против этого), а генеральное консульство тем временем проработает вопрос вывоза Даши из Казахстана и оформит соответствующие документы.
Однако еще никаких первичных бумаг, чтобы приступить к организации возвращения Дашеньки в Украину у нас не было.
- Олег, - обращаюсь к молодому человеку, - для того, чтобы мы начали тут что-то делать, Вам нужно прислать нам, в генконсульство, во-первых, копию свидетельства о рождении Даши, во-вторых, справку, которая бы подтверждала Ваше отцовство относительно ее. Вас же не лишали отцовства?
- Нет, нет, что Вы!
- В-третьих, - продолжаю перечислять, - нужны копии Ваших паспортных данных. Кроме того, не помешало бы нам здесь иметь Ваше заявление с просьбой о том, чтобы консульское учреждение взяло на себя опеку относительно пребывания в Казахстане Вашей малолетней дочери до Вашего приезда за ней в Алматы. Разумеется, что все эти документы должны быть нотариально заверены. Сумеете все это быстро сделать?
- Сейчас же побегу в ЗАГС, а затем к нотариусу. Надеюсь, что сегодня же все это подготовлю.
- Ну, тогда записывайте номер нашего факса...
Стоит отметить, что уже на завтра мы получили от Олега по факсу копии всех упомянутых документов и его паспортных данных.
В тот же день я обсудил по телефону вопрос о получении разрешения на вывоз несовершеннолетней Дарины Пирог в Украину (с учетом отсутствия ее матери) с начальником отдела по борьбе с преступностью относительно иностранцев ДВД г.Алматы Агали Ибрагимовым и начальником отдела миграционной полиции РУВД Медеуского района города Алмазом Жамшитовым. За долгие годы работы в южной столице Казахстана у меня сложились довольно хорошие деловые отношения с этими, еще молодыми, однако уже достаточно квалифицированными сотрудниками казахстанской полиции. Вместе с ними мне не раз приходилось решать непростые вопросы, связанные с различного рода неприятными происшествиями, которые иногда случались с украинскими гражданами на территории нашего консульского округа.
И сейчас полицейские внимательно, с пониманием отнеслись к возникшей проблеме. По их мнению, без разрешения матери, с которой еще неизвестно, что произошло, сделать что-либо будет крайне сложно. К тому же невыясненным остается вопрос о нынешнем гражданстве Галины Розгиной и ее дочери.
- У меня есть все основания считать, что маленькая Даша является гражданкой Украины, - замечаю я.
- Да, - отвечает Ибрагимов, - но может ее мать и, соответственно, девочка являются гражданками Узбекистана или может уже и Казахстана. Придется делать запросы, в том числе в Посольство Узбекистана, ждать ответов...
- Но это же длительное время, а такой малышке, как Вы понимаете, - настаиваю я, - постоянно нужна родительская опека, которую ничто не заменит. Здесь долго ждать никак нельзя.
Так или иначе, стражи порядка посоветовали, чтобы Инна Богунец, у которой осталась девочка, подала в Медеуское РУВД заявление об исчезновении Розгиной с целью объявления ее розыска и, возможно, в дальнейшем - признания "без вести пропавшей". Это предложение я сразу же передал Инне и для придания делу "правомочных" оснований (телефонный же разговор никуда не "подошьешь") пригласил ее в консульство.
Уже поздно вечером пожаловала в наше учреждение хрупкая, красиво, даже немного вызывающе одетая женщина лет 30-33.
- Я - Богунец Валентина, старшая сестра Инны, которую вы ожидаете. Сама Инна не смогла прийти, так как присматривает дома за детками. Их у нее двое - девочка четырех лет и годовалый мальчик, да еще и Даша в придачу. Их не было на кого оставить - муж задержался на работе.
- Проходите, - приглашаем мы с Игорем Васильевичем посетительницу в зал, - объясните, как же попала Галина с дочкой к Инне?
- Дело в том, - рассказывает Валентина, - что где-то летом прошлого года пожаловал к Инниному мужу в гости сосед, его бывший одноклассник с красивой девушкой, которую представил как свою невесту. Это и была Галя.
- А где же они познакомились?
- Насколько мне известно, подхватил он ее в каком-то ресторанчике на Сейфуллина (улица в Алматы, один из участков которой известен как место сбора "жриц любви" - С.Ш.). После того Галя с дочкой, - продолжала Валя, - стала жить у этого парня. Она зачастую по-соседски наведывалась домой к Инне. Вместе с детками они ходили на прогулки, поскольку и они сами ровесницы, да и их дочери - почти одногодки.
- Что же дальше-то произошло?
- Дней десять назад, вечером этот мужик, не знаю уже за что, избил Галину и выгнал ее вместе с девочкой на улицу, на мороз. А так как ей не было куда деваться, она пришла к Инне, попросилась на одну ночь, да так и осталась. Ни денег, ни документов у Гали не было. Она и из дома первые дни боялась выходить. Но вечно же не будешь сидеть в иждивенках, и вот в минувшую субботу Галя сказала, что пойдет прогуляться, пошла и пропала, - заканчивает свой невеселый рассказ Валентина.
- А может Галина возвратилась к своему сожителю?
- Да нет, мы уже были после исчезновения Гали у него, расспрашивали, - заверяет, что не видел ее, да и не знает, где она.
Валентина также сообщила, что после нашего утреннего звонка Инна написала и передала через нее заявление в Медеуское райуправление полиции об исчезновении Галины. Тут же мы получили письменное заявление Инны в генконсульство, в котором содержалась просьба принять меры к возвращению ребенка к отцу в Украину.
* * *
Утро следующего дня уже не было таким солнечным, как предыдущее. Я подготовил информацию в наш МИД о том, в каком положении оказалась маленькая гражданка Украины, набросал черновик обращения к начальнику ДВД г.Алматы с просьбой подтвердить, что Галина Розгина находится в розыске (получение такой справки могло бы послужить основанием для оформления Даше Пирог удостоверения личности на возвращение в Украину). Провел, на всякий случай, и телефонный разговор с консулом Посольства Узбекистана в Казахстане. Там, как и следовало ожидать, ничего не было известно об уроженке Ташкента Г.Н.Розгиной, на консульском учете она не состояла.
- Вообще-то, сложно выяснить, является ли Розгина гражданкой Узбекистана, тем более, что неизвестно, по какому адресу она была прописана. Ну, Вы пришлите ноту, мы рассмотрим, сделаем запрос в Ташкент..., а там посмотрим, - резюмировал узбекский коллега.
И на том, как говориться, спасибо.
Время котилось к обеду, Игорь Васильевич вел обычный прием граждан, когда ему позвонила Инна Богунец и встревоженным голосом сообщила, что к ней домой приехали полицейские, да еще и вместе с телевидением и, несмотря на все ее возражения, забирают Дашу.
- Не отдавайте, отец же и бабушка Даши с Вами договорились...- попытался поправить ситуацию наш консул.
- И слушать не хотят, настаивают, - беспомощно лепечет Инна.
- Дайте-ка трубку полицейскому...
После того, как на другом конце провода раздался незнакомый женский голос, Иванченко официально представился, попросил собеседницу назвать себя.
- Я сотрудница инспекции по делам несовершеннолетних. На основании постановления Органа опеки и попечительства Медеуского райотдела образования мы должны поместить несовершеннолетнюю Пирог, оставшуюся без родительского присмотра, в городской ЦВИАРН (Центр временной изоляции, адаптации и реабилитации несовершеннолетних г. Алматы - С.Ш.).
- Погодите-ка, Даша Пирог является гражданкой Украины, между ее отцом и хозяйкой дома есть договоренность о присмотре за девочкой, пока отец не приедет за ней в Алматы, - возражает Игорь Васильевич.
- Ничего не знаю, у меня есть постановление...
- Ну, Вы хоть подождите меня, я сейчас, минут за 30 подъеду, - настаивает консул, - и мы во всем разберемся. Генеральное консульство возьмет ребенка как украинскую гражданку под свою опеку. Назовите хотя бы свое имя...
Но собеседница отключила телефон, и все последующие попытки дипломата продолжить разговор остались безрезультатными.
После такого поворота событий сразу выезжаем с Игорем Васильевичем в Малую станицу к Инне Богунец. Свернув с основной магистрали, долго кружим нерасчищенными от снега, разбитыми улицами. Среди множества почти одинаковых небольших частных, закрытых высокими заборами домиков алматинского предместья с трудом отыскиваем нужный. Металлическая калитка во двор наглухо закрыта. За забором, во дворе неистово залаяла собака. Через минутку из дома выбегает в домашнем халатике оживленная, русая молодая женщина.
- Богунец Инна здесь проживает?
- Это я. Ой, а вы, наверное, из посольства Украины? (Ну что тут поделаешь, - для большинства простых людей, что посольство, что консульство - ни какой разницы - С.Ш.). Проходите, проходите в дом, собака не достанет.
По дорожке, до которой свирепому псу действительно не дает достать крепкая цепь, мы с консулом направляемся к дому и через заваленную вещами веранду заходим за хозяйкой в небольшую жарко натопленную комнатку. На веревке, протянутой вдоль стены, сушатся ползунки, пеленки и другое детское белье. У дверей в соседнюю комнату, откуда доносится хныканье младенца, стоит и со страхом смотрит на нас девочка лет четырех.
- Маринка, - обращается Инна к дочке, - пойди присмотри за братиком. А вы, - это уже к нам, - проходите к столу.
- Спасибо, Инна, мы на минуточку. Расскажите, пожалуйста, что же здесь у Вас сегодня произошло?
- Вы знаете, я ничего не могла поделать. Приехали две женщины: одна - в полицейской форме, вторая - в гражданском, да еще и телевидение. Показывают мне какую-то бумажку с печатью и говорят, что должны забрать Дашу. Я им отвечаю, что договорилась с ее отцом, который должен вскоре за ней приехать с Украины, о присмотре за ней, что консул, то есть Вы, говорили, что Даша - гражданка Украины, и без Вас ее нельзя никому отдавать. Но где там, меня еще и обвинили, что я нарушаю законодательство Республики Казахстан... А после того, как я Вам позвонила, быстренько одели Дашу, взяли ее вещи и разные там бумаги, которые были в Галиной сумке, и уехали.
- Понятно... А где же находится этот приют?
- Ей-богу, не знаю, и они ничего не сказали...
Рассказала нам Инна и о знакомстве с Галиной, и о проживании той у нее, и о ее внезапном исчезновении - то есть то, что нам уже было известно из вчерашнего разговора с ее сестрой. Подтвердила, что Галина родом из Ташкента, откуда приехала в Алматы на заработки после того, как ее родители умерли. Показала клеенчатую сумку китайского производства, в которой, по ее словам, остались носильные вещи Гали: джинсы, куртка, пара юбочек, несколько кофточек и тому подобное - все ее весьма нехитрые пожитки.
- Ну, если Галина даст о себе знать, скажите ей, чтобы позвонила в генеральное консульство - номера телефонов у Вас есть, - просим мы на прощание гостеприимную Инну и едем дальше, в ЦВИАРН. Правда, по пути приходится сделать еще пару телефонных звонков, чтобы выяснить адрес этого заведения.
Находится он далековато от центра города, на северной его окраине, неподалеку от алматинского международного аэропорта, в микрорайоне со звучным названием "Жулдыз" ("Звезда" - в переводе с казахского). Безусловно, ничего звездного мы там не увидели. Двух- и пятиэтажные дома, разбитые, в колдобинах дороги. За бетонным трехметровым забором возвышается двухэтажное кирпичное здание, построенное, очевидно, лет 30-40 назад в качестве местной школы. Это и есть Центр временной изоляции, адаптации и реабилитации несовершеннолетних г.Алматы.
Выходим из машины, подходим к центральному и вместе с тем единственному с улицы входу в здание. Дверь заперта. Заметив рядом с дверью кнопку входного звонка, нажимаю ее. Тишина. Немного подождав, нажимаю снова - безрезультатно. Сквозь небольшие окошки на дверях видно лишь металлические решетки, окрашенные в темно-голубой цвет. Приходится стучать. На стук появляется молодая казашка в форме сержанта полиции.
- Ну, чего Вы шумите, я и так Вас уже давно вижу по монитору. Проходите.
Осматриваюсь, действительно, неподалеку от входа вижу камеру видеонаблюдения. Заходим. В вестибюле на стенах такого же цвета, что и решетки, развешены плакаты с гербом и гимном Казахстана, объявления о часах приема посетителей, письма благодарности от родителей, отыскавших в этом приюте своих непутевых деточек. Представляемся.
- Мы из генерального консульства Украины. Хотели бы переговорить с Вашим руководством по поводу пребывания в Вашем центре Пирог Дарины, которая является гражданкой Украины.
- Да я когда Вас увидела, так сразу и поняла, что Вы из посольства. Вашу девочку недавно к нам доставили.
- Так чего ж так долго не открывали?
- Разыскивала по телефону начальника. Он Вас уже ждет. Дайте мне Ваши документы, я запишу в журнале Ваши фамилии, и Вас проводят. Гульнара, - позвала дежурная другую сотрудницу, - проведи товарищей с украинского посольства к подполковнику.
Проходим в сопровождении Гульнары через еще одни решетчатые двери и двигаемся длинным, слабенько освещенным коридором, по обе стороны которого за решетками видим достаточно просторные, правда, пустые комнаты с металлическими кроватями, без матрасов и белья. Мрачное, сказать прямо, впечатление, - вроде бы в тюрьму попал.
Наконец, через небольшую приемную входим в ярко освещенный кабинет начальника Центра. Из-за маленького письменного стола, заваленного разными бумагами и папками, встает навстречу нам худощавый подполковник полиции, лет 40, с глубоко посажеными, уставшими глазами. Здороваемся.
Вручаем с Игорем Васильевичем хозяину свои визитки, объясняем цель приезда и обращаемся с просьбой разрешить свидание с нашей маленькой соотечественницей и показать, на основании каких документов Дашенька оказалась во вверенном ему учреждении.
Подполковник звонит кому-то и дает команду привести Дарину - "ну ту девочку, которую сегодня привезли". Пока Даши еще нет, начальник приюта рассказывает о сложностях работы.
- В Центре дети содержатся в течение одного месяца, а то и дольше, пока мы не найдем родителей или же не передадим их в детские дома. В среднем у нас здесь одновременно находится 40 - 50 несовершеннолетних в возрасте от 3-х, а то и от 2-х, до 18-ти лет. Я уже несколько раз ставил перед руководством вопрос, что дошколят, которые потерялись, надо держать отдельно от подростков, в специальных заведениях, что-то наподобие домов ребенка. Но пока еще этот вопрос не решается. У нас же профессионального персонала не хватает, заработок небольшой, работают люди, можно сказать, на энтузиазме...
- Между прочим, - продолжает подполковник после короткой паузы, - к нам в Центр попадает довольно много детей, прибывших в Казахстан из-за границы - в основном, конечно, от соседей - из Узбекистана, Киргизии. Был даже мальчик из дальнего зарубежья, а вот с Украины - впервые. Ну, Вы-то не беспокойтесь, условия у нас неплохие, кормят детей вполне удовлетворительно. Вот посмотрите меню, распорядок дня...
Наконец в двери стучат и в кабинет заводят темно-русую девочку, с заостренным носиком и карими глазенками, которые с интересом и без малейшего страха посматривают на нас. Это и есть наша Дашенька Пирог. Одета она довольно прилично: чистенький темно-синий шерстяной костюмчик с беленьким жакетиком, на ногах - шерстяные носочки и комнатные тапки. Выглядит Даша даже старше своего трехлетнего возраста.
- Добрый день, девонька. Как же тебя звать?
- Даса.
- А фамилия?
- Пилох.
- А маму твою как звать?
- Мама Галя.
- Где же то твоя мама?
- Мама посла в магазин купить мне кафетки и заблюдилася. Но она все лавно за мной плидет.
- Ну, на тебе конфеты пока от нас, - и мы вручаем Дашеньке пакетик с "киндерсюрпризами", конфетами и мандаринками, купленными в каком-то магазинчике по пути в приют. - А раньше тебя мама оставляла у чужих людей?
- Да, но потом всида забилала.
- А как папу твоего зовут, помнишь?
- Папа Алех.
- Ясно, наш ребенок. Как же ты здесь устроилась? Дали тебе кроватку?
- Да, и клаватку, и вот тапки.
- Мы ее разместили в комнату вместе с тремя другими нашими дошколятами, у нас есть для них игрушки, работает телевизор..., - поясняет начальник приюта.
- Мозна, я тут съем? - вдруг спрашивает девочка, вынув из пакета мандаринку.
- Конечно, конечно. Дай-ка я тебе почищу, - обращаюсь к ней.
- Не, не нада, я сама.
- А ты, кстати, сегодня здесь кушала? Что было на обед?
- Нне, - мотает головой Даша.
Я с упреком смотрю на подполковника.
- Ее привезли во время обеда, пока оформляли..., - оправдывается он. - Но уже скоро ужин, мы ее обязательно хорошо покормим, не беспокойтесь.
Пока Даша расправлялась с мандаринками и "киндерсюрпризами", Берлик Жумаханович показывает нам официальный документ относительно ее. В распечатанный на принтере и датированный от руки вчерашней датой лист, имеющий стандартное название "Постановление Органа опеки и попечительства Медеуского районного отдела образования о помещении несовершеннолетнего в центр временной изоляции, адаптации и реабилитации несовершеннолетних" вписано, что "02.02.08г. гр. Розгина Галина Николаевна, 1984 г.р., оставила н/п Пирог Дарину Олеговну, 2004 г.р. по адресу ... и до настоящего времени не вернулась". С ссылкой на "ЗРК-591-ЃЃ ст.11 ч.1 п.5" (лишь впоследствии я узнал, что здесь речь шла о Законе Республики Казахстан о профилактике правонарушений среди несовершеннолетних и предотвращение детской беспризорности) указанный орган "постановил: несовершеннолетнего(юю) Пирог Д.О. поместить в ЦВИАРН ДВД г.Алматы". Подписано постановление главным специалистом К.Науметовой и утверждено начальником РОО С.Ж.Досматовой. Вот и все. Никакого официального бланка, никакой печати на листе нет.
- Господин подполковник, - обращаюсь к хозяину кабинета, - эти органы опеки у вас так всегда оперативно работают? Только вчера в райуправление внутренних дел было подано заявление об исчезновении Дашиной матери и сразу же постановление и помещение ребенка в приют. Ведь Вам лучше меня известно, что на улицах Алматы все еще слоняется, попрошайничает немало беспризорных.
- Как Вам сказать, - уклончиво отвечает полицейский, - в последнее время и правительство, и местная власть уделяют повышенное внимание искоренению беспризорности среди детей. Согласитесь, в последние годы беспризорной детворы стало значительно меньше на наших улицах, чем было, скажем, в 90-х годах. Что же касается оперативности реагирования, то здесь, очевидно, особый случай - девочка иностранка...
- Ну, а если я, генеральный консул Украины, будучи уверенным, что Даша является гражданкой Украины и, руководствуясь нашим Консульским уставом, согласно которому именно я несу ответственность за установление опеки над несовершеннолетними гражданами Украины, оказавшимися в нашем консульском округе без присмотра родителей, сейчас возьму и заберу Дашу из Вашего Центра с собой под свою опеку? Тем более, у меня есть нотариально заверенное заявление ее отца, в котором он просит генконсульство взять ребенка под опеку. Так что, отдадите мне ее под расписку? Как, Дашенька, поедешь с дедом? - обращаюсь уже к девочке.
- Да, - кивает головкой малышка, ни сколечко не смущаясь.
- Нет, - как-то нехотя, однако твердо отвечает подполковник, - я не могу этого допустить. Я Вас с ней просто не выпущу. Вы же понимаете, я человек подчиненный, у меня есть постановление. Вот если Вы добьетесь его отмены, - тогда, пожалуйста, с удовольствием.
- А как же побыстрей отменить это постановление? Не посоветуете?
- Скажу только, что если уж Вы так хотите ускорить решение этого вопроса, то, на мой взгляд, Вам лучше обращаться в Департамент образования, службу по защите прав несовершеннолетних, или же к руководству акимата...
Теперь нам оставалось только поблагодарить Берлика Жумахановича и попрощаться с ним и Дашенькой.
- Мы скоро приедем за тобой, - обещаю я девочке и совершенно серьезно добавляю, обращаясь к начальнику заведения: - Присматривайте внимательно за нашей гражданкой, хорошо кормите, смотрите, чтоб не заболела до той поры, пока мы ее заберем отсюда.
- Хорошо, хорошо, не беспокойтесь. Что-то консулы других государств о своих маленьких гражданах так не беспокоятся. Вот мальчик у нас из соседней страны, так мы уже больше месяца добиваемся, чтобы родители за ним приехали.
Выходя мимо бдительной охраны через решетчатые двери из ЦВИАРНа, я уже окончательно решаю, что при первой возможности заберу девочку из этого приюта к себе. Поживет у нас в квартире, моя супруга за ней присмотрит, пока отец не заберет Дашеньку в Донецк. Вечером обо всем рассказал жене, которая однозначно поддержала мои намерения.
* * *
Наступил четверг. Утром я подготовил ноту в департамент консульской службы МИД Казахстана (после переезда министерства в столицу республики Астану в Алматы осталось функционировать отделение этого Департамента). В ноте кратко излагалось, что приключилось с нашей маленькой гражданкой, и содержалась просьба об оказании действенного содействия в незамедлительной передаче несовершеннолетней гражданки Украины Пирог Д.О. из ЦВИАРНа г.Алматы под опеку Генерального консульства Украины до окончательного решения вопроса о ее выезде на Родину. Кроме того, с учетом новых обстоятельств (помещения ребенка в приют) доработал обращение к начальнику ДВД г.Алматы.
В мой кабинет заходит консул, здороваемся.
- Как дела, Игорь Васильевич? Выяснили телефоны городского департамента образования, как мы с Вами договаривались? Кто там вопросами опеки занимается?
- Сергей Григорьевич, я все-таки сначала позвонил в Медеуский райотдел образования, переговорил с его начальником - Досматовой. Непробиваемая мадам, скажу я Вам.
- Ну, Вы хоть ей втолковали, что они явно поторопились с помещением Дашеньки Пирог в ЦВИАРН, не посоветовались с нами?
- Да что я ей только не доказывал: что по всем данным Даша является гражданкой Украины, что скоро за ней должен приехать отец, который подал заявление, чтобы консульство взяло девочку под свою опеку, - ничего не хочет воспринимать. Она ссылается на то, что согласно законодательству Казахстана только органы опеки и попечительства и никакие другие могут заниматься устройством детей, оставшихся без присмотра родителей. Более того, Досматова заявила, что поскольку отец девочки не пребывал в законном браке с ее исчезнувшей матерью, орган опеки и попечительства Медеуского района (а этот орган подчинен райотделу образования) вообще не примет решения о передаче ребенка отцу аж до тех пор, пока тот не представит документов о праве опеки над ней.
- Ну, это уже вообще ни в какие ворота не лезет! Какое еще нужно отцу право опеки над собственным ребенком?! Ведь никто же не лишал Олега Пирога родительских прав, - моему возмущению нет предела.
Сразу звоню в райотдел образования, но все мои попытки лично переговорить с Досматовой остаются безуспешными.
- Салтанат Жумановна только что уехала, ее не будет до вечера, - любезно так сообщает секретарша.
- А может, обратимся к Мустафину? Он обязательно должен помочь. Эти же вопросы в его ведении, - предлагает Иванченко.
- Как же я мог о нем забыть? Он же заместитель акима Медеуского района. Конечно, согласен. Скорее звоним.
Позвонили. Мустафин как раз проводил совещание, однако берет трубку, и мы договариваемся встретиться у него через час.
Нужно отметить, что Берик Мустафин, чернявый, по восточному красивый молодой человек лет 35-ти, когда-то работал в Министерстве иностранных дел Казахстана, где, в частности, ведал вопросами сотрудничества с Украиной. Года два назад он перебрался (по-видимому, вернулся) из холодной и суровой Астаны в уютный Алматы, где был назначен заместителем акима Медеуского района по социально-гуманитарным вопросам. С ним, человеком контактным, доброжелательным, у сотрудников украинского генконсульства сложились довольно хорошие, можно сказать, дружеские отношения. Он, в частности, позаботился, чтобы не сняли памятную доску в честь Великого Кобзаря на доме, расположенном на углу улицы Шевченко, присматривал, чтобы всегда был порядок возле памятника украинскому поэту, расположенному как раз в Медеуском районе, почти всегда принимал участие в торжественных мероприятиях, проводимых генеральным консульством, да и нас приглашал участвовать в знаменательных событиях районного масштаба.
Так что у нас были все основания полагать, что преждевременное решение райотдела образования относительно Даши Пирог будет отменено при содействии Берика, и вскоре мы заберем ее из приюта. Преисполненные надежды, с тем мы и поехали.
Поскольку, когда мы прибыли к акимату, до назначенного времени встречи оставалось еще с полчаса, для того, чтобы выяснить, какие могут быть препятствия на границе при вывозе Даши из Казахстана, решаем пожаловать в соседнее здание РУВД к начальнику отдела миграционной полиции района Жамшитову, с которым я позавчера уже имел телефонный разговор.
- Салеметсиз бе! Здоровеньки булы! Хал калай? Как дела? О, так Вы уже оказывается майор, а мы все помним Вас капитаном. Поздравляем! - поздоровались мы с хозяином небольшого, однако на удивление уютного кабинетика, один из углов которого занимал большущий аквариум с экзотичными рыбками.
- Жаксы, жаксы, (хорошо, хорошо - в переводе с казахского - С.Ш.) - полицейский нас явно не ожидал, однако принял сразу. - Что привело ко мне столь почтенных гостей?
- Что же ты, Алмаз, нас так подвел - посоветовал, чтобы хозяйка дома, в котором мать оставила маленькую девочку, подала заявление о ее пропаже. Та и подала, так вы, еще и чернила, как говориться, не высохли, забрали ребенка и запроторили его в ЦВИАРН. Нам ничего не сообщили, не посоветовались.
- Так я же, господин генеральный консул, я ж ничего..., - взволнованно оправдывается майор, - Я ж как лучше хотел, исходил из того, что без согласия матери нельзя вывезти ребенка за границу, а если матери нет, то пока она не будет признана пропавшей без вести, никто не может дать такого разрешения. Только и того, что посоветовал, а о том, что маленькую забрали в ЦВИАРН, вообще не знал. Это Баян, Баян, переговорите с ней.
- Кто такая Баян?
- Баян Тургинбаева, начальник инспекции по делам несовершеннолетних. Я ей сейчас позвоню...
В сопровождении Алмаза поднимаемся этажом выше. В кабинете сидит красивая молодая казашка в форме старшего лейтенанта полиции. Здороваемся, представляемся.
- И вот такая красавица, - спрашиваю, - забрала нашу маленькую Дашеньку в приют?
- И даже со мной не захотела переговорить, - дополняет Игорь Васильевич.
- Вы понимаете, у нас было постановление, мы очень торопились, еще было много работы.
- Как же так! Вы же решаете по сути судьбу беззащитного маленького человека. Разве при этом можно так спешить?!
- Ну и медлить нельзя.
- Нужно было хотя бы посоветоваться с нами, а Вы даже не представились... А зачем Вам нужно было приглашать телевидение, снимать все это?
- Хм...У каждого своя работа...
Разговор явно заходит в тупик, да и к Мустафину уже пора. Сухо прощаемся и выходим.
В просторном кабинете заместитель акима района встречает нас с распростертыми объятиями.
- Проходите, проходите. Чай, кофе?
- Благодарим, надеемся, что мы Вас долго не задержим.
После обязательного для восточных стран ритуала обмена комплиментами и общими фразами о последних событиях в мире, в Казахстане и Украине, излагаем собеседнику фабулу, того, что приключилось с Дашенькой Пирог, и просим помочь как можно быстрее решить эту проблему и передать нам из ЦВИАРНа нашу гражданочку, которая ныне оказалась самой младшей из детей в этом приюте.
Однако Берик Лухманович, переговорив с Тургинбаевой, которую вызвал к себе, а затем по телефону - с Досматовой и еще с кем-то из компетентных лиц, так и не решается помочь нам в отмене постановления о помещении Даши Пирог в ЦВИАРН. Очевидно, телефонным собеседникам удалось его убедить, что решение этого вопроса упирается в статью 100 Закона Республики Казахстан "О браке и семье", согласно которой лишь органы опеки и попечительства вправе избирать формы устройства детей, оставшихся без попечения родителей. Все наши с Игорем Васильевичем аргументы о приоритете положений международных договоров над национальным законодательством, о том, что малышке будет лучше в моей семье, нежели в окружении весьма разношерстного контингента ЦВИАРНа, к сожалению, так и остаются не воспринятыми. К взаимному, надо полагать, огорчению мы прощаемся с Мустафиным, на которого возлагались такие большие надежды.
Да, пообщались на районном уровне, пора выходить и наверх, рассуждаю я, покидая Медеуский акимат. Сразу после обеда уже без консула, который должен вести ежедневный прием граждан, еду с заранее подготовленной нотой и письмом в алматинское представительство МИД РК и городской ДВД.
В представительстве внешнеполитического ведомства захожу к заместителю директора департамента консульской службы Кайсару Аркабаеву и советнику Министра иностранных дел РК Бахыту Абылгазину, которые уже не раз по деловому и по дружески помогали нашему консульскому учреждению в решении различного рода вопросов. Они выражают сочувствие ребенку, пытаются ввести в более спокойное русло мои намерения относительно скорейшей передачи мне девочки и обещают предпринять для решения этой проблемы все, что от них зависит. Однако если моложавый заместитель директора департамента имеет больше надежд на поддержку Астаны, куда собирается переслать нашу ноту, то опытный дипсотрудник Абылгазин возлагает надежды скорее на личные, неофициальные контакты. Он, в частности, советует непосредственно выйти на заместителя акима Алматы Сейдуманова, курирующего гуманитарные вопросы, а также сводит меня с сотрудником городской прокуратуры, который берется проработать вопрос об отмене постановления Медеуского отдела образования.
"Сейдуманов, Сейдуманов... - думаю я, выходя из здания представительства, - так просто и быстро к нему не попадешь, вечно занятый, постоянно где-то бегает... Да и договориться с ним нужно уже до верного, чтобы положительно решить вопрос".
- Так, Михайлович, - обращаюсь я, садясь в машину, к нашему завхозу и по совместительству водителю Волошинову, - поехали еще по одному адресу...
- Куда, куда? - удивленно переспрашивает он.
- К весьма уважаемому и авторитетному человеку, который может нам посодействовать в решении проблемы с Дашенькой.
Этот человек, насколько мне известно, длительное время работал на высоких государственных должностях. Между ним и бывшим послом Украины в РК В.В.Богатырем сложились в то время дружеские, доверчивые отношения. Он всегда, чем мог, помогал украинской дипломатической миссии в ее деятельности в Казахстане. Да и сейчас он руководит достаточно представительной организацией. "Может и в этот раз нам поможет?" - думаю я по пути.
Наш благодетель, слава Богу, на месте и принимает меня сразу, хотя предварительно мы об этом и не договаривались. Разговор продолжается недолго. Мой визави понял все с полуслова, не вникая в подробности. Он при мне звонит Сейдуманову по правительственной связи, которая исправно продолжает служить на постсоветском пространстве "избранным" абонентам (трубок обычной связи такие лица, как правило, не берут). Но, как на грех, заместителя акима Алматы на месте не оказывается.
- Не волнуйтесь, Сергей Григорьевич, - успокаивает меня на прощание собеседник, - я обязательно сегодня ему дозвонюсь и сообщу Вам о результатах. Надеюсь, все будет в порядке.
Теперь можно ехать и в городской департамент внутренних дел. К начальнику департамента Тургумбаеву я без предварительной договоренности, конечно, не попадаю. Оставив в канцелярии свое обращение и поскитавшись длинными и, как мне показалось, довольно путаными коридорами полицейского учреждения, захожу в кабинет своего давнего знакомого Агали Ибрагимова. После обязательной восточной преамбулы прошу собеседника взять под контроль наше обращение к Тургумбаеву.
- Агали Ниязович, позаботьтесь, пожалуйста, чтобы наше письмо не завалялось в канцелярии, потом оно, наверно, все равно к Вам попадет, так дайте ему ход. Принятия судебного решения о том, что Галина Розгина является пропавшей без вести, ожидать, по-видимому, очень долго, но, полагаю, можно было бы решить вопрос об отправке Даши Пирог из Казахстана в Украину и при наличии справки полиции, что Розгина находится в розыске. Не будут же ваши пограничники удерживать здесь ребенка без матери.
- Так то оно так, Сергей Григорьевич, однако перед отправкой девочки Вам стоило бы переговорить с начальником пограничного отряда, чтобы там никаких препятствий не возникало.
Сидим так, разговариваем, когда вдруг в кабинет, конечно, с разрешения хозяина, заходит какой-то сотрудник полиции и, поздоровавшись и извинившись, начинает весело рассказывать Ибрагимову о неком солидном западном бизнесмене, которого полиция едва не задержала во время "облавы" на представительниц самой древней профессии.
- Простите, - вмешиваюсь я, - а где и когда происходила эта облава?
- Ну, так в минувшую субботу, на Сейфуллина, - получаю ответ.
- Так может, - обращаюсь к начальнику отдела, - и Галину Розгину Ваши сотрудники "загребли" во время того рейда? Она же исчезла именно в субботу и возможно сидит сейчас где-то в СИЗО или приемнике-распределителе до выяснения личности? Ведь никаких документов у нее нет, в Казахстане она находится, скорее всего, нелегально.
- Это обязательно нужно проверить. Я узнаю и Вам доложу, - обещает Агали.
На том и порешили.
Вернувшись в консульство, внимательно, чтобы быть во всеоружии, еще раз листаю страницы казахстанского закона "О браке и семье", Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, принятой странами СНГ в Минске еще в 1993 году, Консульского договора между Украиной и Республикой Казахстан. Убеждаюсь, что согласно межгосударственным документам консульское должностное лицо имеет право, когда это необходимо, рекомендовать или назначать опекуна недееспособного гражданина представляемого им государства. К тому же, и в Конвенции, и в Договоре зафиксировано, что компетентные власти государства пребывания должны безотлагательно сообщать консульскому учреждению о необходимости установления опеки или попечительства над гражданином соответствующего государства. "Этого же в случае с Дашей Пирог сделано не было, - рассуждаю я. - Нужно будет на это обратить внимание в алматинском акимате". Правда, в конвенции отмечается, что в срочных случаях учреждение другой Договаривающейся Стороны может само принять необходимые временные меры в соответствии со своим законодательством. Да, но временные...
Мои размышления прерывает телефонный звонок. На связи наш доброжелатель, обещавший договориться с заместителем акима города о встрече со мной.
- Сергей Григорьевич, договоренность с Сейдумановым есть. Он Вас готов принять завтра в 12 часов.
- Огромнейшее Вам спасибо, до свидания.
- До свидания. Успехов Вам. Вы ж мне только сообщите, чем все закончится.
"Безусловно, нужно хорошо подготовиться к переговорам в городском акимате. Стоит, наверное, заручиться поддержкой международных организаций. Правда же, безусловно, на нашей стороне. Просто районная власть допустила просчет и теперь, сберегая честь мундира, настаивает на том, что все сделано правильно, в соответствии с законом. Обязательно нужно убедить городскую власть в обратном, несмотря на то, что она не захочет признавать ошибку своих подчиненных... Корпоративная солидарность. Но ведь речь идет не о том, кто прав, кто виноват, а об интересах маленького ребенка. Кстати, как она там, в том ЦВИАРНе?" - такие мысли под вечер роятся в моей голове. Снова звоню начальнику приюта и выслушиваю его доклад о том, что с нашей Дашей все в порядке - покушала хорошо, ведет себя спокойно, не хнычет.
- Смотрите, Берлик Жумаханович, я Вас очень прошу, чтобы Даша у Вас там ни чем не заболела, пока мы ее не заберем. Это под Вашу личную ответственность.
- Хорошо, хорошо, присмотрим. А когда же Вы рассчитываете ее забрать?
- В ближайшие дни, - уверенно отвечаю я, - как только уладим некоторые формальности.
Переговорив с подполковником, перебираю, какие же организации могут нам помочь. Ну, конечно, это Миссия Международной Организации по Миграции (МОМ) в РК. Интересно, работает ли еще там эта женщина-юрист, которая пару лет назад помогала нам освободить из принудительного задержания, а по сути из рабства нашего соотечественника Бодню? Ищу ее номер телефона среди кучи визиток, которые накопились за три года работы в Алматы. Да, есть - Айна Шорманбаева.
Звоню. Повезло - Айна сразу отвечает по мобильному телефону. Конечно, она прекрасно помнит освобождение Бодни на Кордае, как и прежде работает юрист-консультантом в МОМ та готова снова оказать содействие генеральному консульству Украины. Обстоятельно рассказываю Айне о том, что произошло с маленькой Дашей Пирог, о неприемлемой позиции, которую заняли в этом деле районные органы. Собеседница полностью соглашается с тем, что девочку нужно как можно быстрее вытаскивать из приюта. Обращаюсь к ней с просьбой пойти завтра вместе со мной в городской акимат. Договариваемся, что утром я завезу ей в миссию МОМ ноту с изложением событий, на основании которой она подготовит соответствующее обращение.
Уже поздно вечером наша заведующая канцелярией Ольга Владимировна печатает под мою диктовку обращения генконсульства к заместителю акима г.Алматы Сейдуманову и к миссии Международной Организации по Миграции в РК, а также аналогичную ноту к зональному офису ЮНИСЕФ в Алматы. Может и они помогут?
* * *
В пятницу утром, как и договаривались с Шорманбаевой, еду в миссию МОМ, разместившуюся подальше от шумных центральных улиц города, в небольшом особнячке в окружении почти таких же по размеру частных домов. Айна почему-то задерживается. В ее ожидании замечаю, что сегодня снова над Алматы улыбается солнышко, с крыш обильно капают сосульки, превращая выезженные машинами улицы в сплошной каток.
А вот и она - невысокого росточка, на вид не более 35 лет, с всегда приветливо улыбающимися, темными глазами.
- Извините, Сергей Григорьевич, что заставила Вас ждать, едва дошла, такой гололед. Что там у Вас, давайте.
Передаю ей нашу ноту, а также копии документов, полученных от Дашиного отца из Донецка. По случаю знакомлюсь в миссии с ее новым главой Махмудом Надери. Он однозначно поддерживает наши попытки забрать Дашу из приюта и отправить на Родину. Особенно беспокоит руководителя миссии судьба таких девушек, как Галина Розгина.
- Они словно бабочки на огонь, слетаются сюда, в большой город на заработки, а в результате остаются без документов, без денег и, в конечном счете, попадают в рабство. Мы всячески пытаемся им помочь выйти на правильный путь, но, к сожалению, не все в наших силах, - с горечью говорит опытный дипломат.
Спустя пару часов снова встречаемся с Айной и отправляемся в городской акимат. По пути заезжаем в офис ЮНИСЕФ, расположенный в самом центре южной столицы, в многоэтажном административном доме на площади Республики. Сюда уже так просто, как в домик миссии МОМ, не попадешь. После тщательных проверок документов, поднимаемся отдельным лифтом чуть ли не на верхний этаж и длинным, на удивление безлюдным и чистейшим коридором проходим в просторный кабинет руководителя представительства Райимбека Сисемалиева.
Господин Сисемалиев принимает нас очень вежливо и даже, если можно так высказаться, по протокольному любезно. Да, он, по его словам, очень разделяет нашу обеспокоенность судьбой Даши Пирог и обязательно проинформирует об этом случае агентство ЮНИСЕФ в Астане для принятия мер. Ну что ж, как говорится, и на том спасибо. Благодарим, раскланиваемся и едем с Айной дальше, в акимат.
Огромное здание Алматинского акимата бурлит. И хоть когда-то, до переноса столицы в Астану, помещений этого здания вполне хватало для размещения Правительства Казахстана, чувствуется, что в настоящее время чиновников в городской администрации никоим образом не меньше, чем было в правительственном аппарате. Преодолев сложную систему контроля, поднимаемся на нужный этаж, заходим в приемную заместителя акима. Из кабинета Сейдуманова доносятся его совсем неласковые слова, по которым, даже не владея казахским языком, понятно - шеф не в духе и "распекает" кого-то из подчиненных. Представляюсь перепуганной маленькой, щупленькой секретарше, которая, нужно отдать ей должное, сразу проскользнув в кабинет, докладывает шефу о прибытии представителя иностранного государства, то есть меня. Крик смолкает, из кабинета быстренько ретируется крайне бледный человек, и секретарша, втянув голову в плечи, приглашает меня в кабинет.
- Заходите, Серик Турарович ждет Вас.
Все еще возбужденный предшествующим нелегким разговором, Сейдуманов встречает меня стоя впереди большого, заваленного бумагами письменного стола, занимающего едва ли не половину кабинета. Это человек лет 50-ти, среднего роста, классический аппаратчик, голова которого за время государственной службы успела полностью поседеть, что крайне редко случается в таком возрасте у лиц азиатских национальностей.
Без всяких там преамбул, внимательно меня выслушав, он, извинившись за нехватку времени, поскольку сейчас должен куда-то отъезжать, вызывает через секретаршу начальника правового управления - моложавого важного казаха и заместителя начальника департамента образования - пожилого возраста, худенькую, уставшую женщину славянской национальности и приказывает им немедленно вместе со мной разобраться в деле Дарины Пирог.
Спускаемся уже вместе с юристом с моей стороны - Айной Шорманбаевой, ожидавшей меня в приемной, этажом ниже и располагаемся в одном из служебных помещений акимата, где рядом с рабочим местом заместителя начальника департамента образования Галины Самотокиной трудится еще несколько сотрудниц этого подразделения. Разговор за квадратным столом получается длительным, напряженным и для всех ее участников мало приятным.
Наши оппоненты и не скрывают, что из сообщений районного отдела образования они хорошо осведомлены об обстоятельствах дела, и пытаются всячески доказать, что с малолетней Пирог районные органы поступили абсолютно правильно, в полном соответствии с пресловутой для нас статьей 100 Закона Республики Казахстан "О браке и семье". И тут все мои аргументы относительно преимуществ положений Минской конвенции и Консульского договора между Украиной и Казахстаном не воспринимаются.
- Все дело в том, - возражает Самотокина, - что нам ровно ничего не известно о матери девочки, ни о гражданстве, ни о месте ее постоянного проживания. Если мы передадим ребенка вам, то мы в дальнейшем оставляем его без материнской опеки.
- Относительно матери Вы правы, - вступает в разговор Шорманбаева, - нам вообще не известно ее местонахождение, не известно, что с ней, и мы не знаем, когда это будет известно. Но у девочки есть отец - гражданин Украины, который проживает в Донецке. Как следует из всех имеющихся документов, он не лишен родительских прав, не признан без вести отсутствующим, не объявлен недееспособным или умершим. Более того, он не отказывается от участия в воспитании ребенка и заинтересован в быстрейшем воссоединении с ним. Следовательно, согласно пункту 3 статьи 1 Закона Республики Казахстан "О правах ребенка" Дарина Пирог не может быть признана ребенком, оставшимся без попечения своих родителей.
- Но мать ребенка не пребывала в брачных отношениях с этим человеком, - настаивают сотрудники акимата, - по сути, она является матерью-одиночкой.
- Нет, не так, - отрезает Айна, - я тоже родила сына вне брака, но он не считается незаконнорожденным. У него есть законный отец. Что же касается Даши Пирог, то она как гражданка Украины на территории Казахстана находится под защитой генерального консульства этой страны и до приезда отца, согласно его волеизъявлению, должна быть передана под опеку этого дипломатического учреждения.
Крыть вроде бы и не чем, но акиматовский юрист продолжает настаивать на своем.
- До выяснения, что с матерью, ребенок должен оставаться в ЦВИАРНе. Нужно уважать законы Республики Казахстан, - декларирует он.
Ну что тут скажешь? Встаем из-за стола. Начальник правового управления, попрощавшись, быстро уходит. В завершение обращаюсь к Самотокиной.
- Галина Михайловна, Вы опытный человек, женщина и мать, наверное, продолжительное время по работе занимаетесь делами обездоленных детей. Неужели Вы, чисто по человечески, считаете, что трехлетней Даше лучше будет находиться в приюте, чем до приезда отца у меня в семье. Моя жена с удовольствием за ней бы присмотрела.
Собеседница лишь вздыхает.
- Галина Михайловна, - продолжаю я, - Если уж Вы как представитель акимата отказываетесь передать Дашу Пирог под мою опеку и так уверены в необходимости оставить ее в ЦВИАРНе, то дайте, пожалуйста, соответствующий письменный ответ на наши письменные обращения по этому поводу.
- Сергей Григорьевич, пока никакого письменного ответа мы Вам давать не будем, - тихо отвечает заместитель начальника департамента. - По данному вопросу мы еще проконсультируемся с нашим министерством, возможно и с другими ведомствами в Астане. Так-то.
Не стоит и говорить, с каким настроением я выхожу из акимата. Небо над городом заволокло тучами. Кое-где пролетают снежинки. Да, подключается к этому вопросу Астана, рассуждаю я, наверное, и нам следует задействовать "тяжелую артиллерию".
Вернувшись в консульство и обдумав ситуацию, пишу еще одно письмо директору департамента консульской службы МИД Украины, в котором, изложив последние неутешительные новости, обращаюсь с просьбой срочно выслать нам разъяснения относительно порядка оформления в генеральном консульстве временного опекунства над несовершеннолетней Д.Пирог.
Вопрос в ведомствах Астаны может "провиснуть" и тянуться довольно долго. Не стоит ли подключить к этому вопросу наше министерство по делам семьи? Набираю по телефону это ведомство в Киеве, представляюсь, спрашиваю, кто в министерстве специалист по вопросам опеки детей.
- Обратитесь к заместителю министра Кондратюк Татьяне Викторовне. Лучше ее никто этих вопросов не знает, - бодро сообщают мне из первой приемной.
Звоню по указанному номеру телефона приемной Кондратюк. Слышу в трубке девичий голос, называю себя, начинаю объяснять причину своего звонка и прошу соединить меня с Татьяной Викторовной.
- Это я и есть. Внимательно Вас слушаю.
Такой ответ меня определенным образом обескураживает - за долгие годы моей государственной службы крайне редко случалось, чтобы чиновники такого высокого ранга непосредственно, не через секретаршу, снимали трубку городской связи. Извиняюсь и коротко, местами и путано, объясняю собеседнице суть дела и спрашиваю, не могло бы ли наше министерство проконтактировать по поводу Даши Пирог с соответствующим исполнительным органом Казахстана - Комитетом по охране прав детей, действующем в этой стране в составе Министерства образования и науки.
- Если все так, как Вы рассказываете, то Вы, безусловно, правы - ребенок по заявлению отца и согласно требованию консульского учреждения должен быть передан под Вашу опеку, - говорит заместитель министра. - Это они, по-видимому, поспешили, а теперь не могут найти достойного выхода. Вот что, изложите все в письме в наше министерство, и мы обязательно подключимся.
- Очень благодарен за понимание, конечно, если не будет здесь получаться, придется так и сделать.
"Она права, без рассмотрения первичных документов министерство в такое дело вмешиваться никоим образом не может. Но сколько еще времени пройдет, пока мы напишем, они получат, рассмотрят, отреагируют, в письменном виде обратятся в Комитет по защите детей в Астане, те в свою очередь будут рассматривать... А девочка все это время бумажной волокиты будет сидеть под замком? А может, стоило бы в этой ситуации обратиться к Саре Алпысовне?" - рассуждаю я.
Сара Алпысовна Назарбаева - супруга президента Казахстана, хорошо известна и уважаема в этой стране как весьма доброжелательный человек, заботящийся об обездоленных детях, основатель и президент благотворительного детского фонда "Бобек" ("Малыш" - в переводе с казахского). Возможно, хоть она поможет преодолеть бюрократические преграды? Но перед тем как выходить на такой уровень, стоило бы посоветоваться...
Звоню в Киев одному из руководящих государственных служащих высшего ранга, которого знаю как умного, весьма рассудительного человека. (При этом разница во времени на пользу - в Алматы уже вечереет, а там еще послеобеденная пора.) Хорошо, что он на месте, секретарша сразу же соединяет. Здороваемся, объясняю ситуацию с маленькой гражданкой Украины, прошу совета.
- Знаешь, Сергей Григорьевич, - отвечает он, - может я и недостаточно разбираюсь в консульских вопросах, но, учитывая предстоящий уже вскоре визит нашего президента в Казахстан, я бы тебе посоветовал оставить это дело вплоть до завершения этого визита. Ты же понимаешь, какая сейчас внешнеполитическая обстановка, а тут еще ты вставишь проблему!
- Извините, - пытаюсь не согласиться я, - так это же малышке придется целый месяц сидеть в приюте... А может пусть ребенок побудет это время у нас, а когда приедет Ющенко, Назарбаев ему торжественно девочку и передаст.
- Ну, знаешь, не хватало нашему президенту еще беспризорных по всему миру собирать! Вообще делай там, что хочешь, только тихо, не гони волну.
Вот так-то... Наверху не до нас, надо спускаться на грешную землю и разгребать на месте... Как же там чувствует себя Дашенька? Завтра же нужно будет к ней наведаться. Звоню в приют и, получив от Молдыбаева заверения, что с Дашей все в порядке, собираюсь и еду на дипломатический прием, который устраивает сегодня одна из расположенных в Алматы дипмиссий. Еду главным образом с целью пообщаться с кем-то из местного руководства по поводу решения вопроса относительно Даши.
Мне везет - хотя аким города и отсутствует, местную власть представляет Сейдуманов. Он оживленно беседует в тесном кругу представителей дипкорпуса и местной общественности. Мне удается только поздороваться, но на мой молчаливый вопрос глазами заместитель акима реагирует при первой возможности.
- Сергей Григорьевич, я в курсе, как прошли у Вас переговоры с моими сотрудниками. Не волнуйтесь, немного подождите, - все будет в порядке.
Благодарю за понимание и высказываю надежду на то, что он будет держать этот вопрос на контроле. Удается переговорить и с заместителем начальника департамента консульской службы Аркабаевым, который уверяет меня, что в МИДе РК, куда им была переслана наша нота, ему обещали поддержать позицию генконсульства. У меня и сомнений нет в нашей правоте, однако, сколько еще ребенку быть взаперти?!...
* * *
Как всегда в субботу прихожу на работу около 10 утра и еще не успеваю рассмотреть текущие дела и подписать очередные документы для отправки в Украину, как из городского акимата звонит Самотокина.
- Сергей Григорьевич, тут по вопросу с вашей девочкой есть вот такое предложение: Вы представляете в Орган опеки и попечительства Медеуского района постановление, принятое в Украине соответствующим органом по месту жительства отца ребенка, о разрешении Вам взять ее под временную опеку. Разумеется, подаете этот документ вместе со своим соответствующим заявлением, и сразу после этого Медеуский райотдел образования принимает решение о передаче девочки Вам. Согласны?
- Уважаемая Галина Михайловна, согласен-то я, согласен, но зачем еще какие-то постановления органов опеки с Украины? Согласно всем международным соглашениям, которые, кстати, подписаны и Казахстаном, непосредственно я как консульское должностное лицо имею право назначить опекуна гражданину Украины, оказавшемуся недееспособным на территории консульского округа.
- Однако же самого себя Вы не можете назначить опекуном?
- Оформить мое временное опекунство над Дашенькой Пирог вполне может и наш консул Иванченко. Это простая формальность.
- Ну, уж нет, Сергей Григорьевич, давайте действовать так, как я предлагаю, тем более, что еще ничего не известно о матери ребенка. У нас, в Казахстане, решение об опеке принимается на уровне района, поэтому подайте и Вы, со своей стороны, постановление районного органа опеки с Украины. Вы же знаете, что в соответствии с нашим законом "О браке и семье" такие вопросы находятся в исключительной компетенции органов опеки и попечительства. К тому же именно такая процедура отмены решения Медеуского райотдела у нас со всеми согласована.
- Понимаю... Ну, что ж, Галина Михайловна, и на том спасибо. Надеюсь, что вскоре у меня будет соответствующее решение из Донецка. Полагаю, заверенная консулом копия с гербовой печатью подойдет?
- Думаю, да. До свидания.
- Всего хорошего.
Так, сегодня суббота... Вряд ли в Украине можно будет за сегодня оформить такое решение. А почему бы не попробовать? По крайней мере, поставить этот вопрос. Кстати, а какой же орган у нас уполномочен принимать решения об опеке, рассуждаю я и начинаю искать в интернете нормативное положение об органе опеки и попечительства в Украине. Выясняю лишь то, ведение дел по опеке и попечительству возлагается на отделы и управления райгосадминистраций или же исполкомов городских или районных советов в городах.
Звоню в Донецк Дашиному отцу. Объясняю ситуацию.
- Для того, чтобы мы могли взять Дашу из приюта, Вам необходимо пойти в райисполком, выяснить, кто там занимается опекой, и добиться, чтобы они как можно скорее приняли решение о разрешении мне взять Дашу под опеку до Вашего приезда за ней, - растолковываю я Олегу и понимаю, что без подключения официальных лиц, то есть в данном случае моего, он сам вряд ли сможет быстро чего-то добиться. - Кстати, какой там у Вас район?
- Калининский. Я в райисполком сразу побегу, как только они откроются.
- Позвоните мне оттуда, сообщите, как дела.
- Договорились.
В Алматы уже наступало время обеда, когда раздался телефонный звонок от Олега.
- Я из Калининского райисполкома. Нашел нужную сотрудницу. Она с Вами хочет переговорить, передаю трубку.
Из трубки слышится приятный, даже какой-то веселый женский голос.
- Доброе утро! Я из службы по делам несовершеннолетних Калининского района. Тут Олег Пирог мне все объяснил. Безусловно, ребенку нужно помочь. Но, господин консул, для принятия решения о Вашей опеке над Дашей нам нужно иметь Ваше заявление по этому поводу, а также справку с места работы и копию Вашего паспорта.
- Ну, за этим дело не станет. Сообщите Ваш e-mail, мы тот час в консульстве подготовим эти документы и в течение 30 минут вышлем Вам их отсканированные копии. Полагаю, что, учитывая ситуацию, такой вариант пройдет. При необходимости, мы пошлем Вам оригиналы фельдъегерской почтой.
- Думаю, не понадобится, мы все понимаем. Записывайте электронный адрес...
- Спасибо. И скажите мне, пожалуйста, на чье имя писать заявление, кто у Вас в районе руководитель органа опеки и попечительства?
- Записывайте: председатель Калининского райисполкома г.Донецка Курносова Т.А.