Шляхов Анатолий Анатольевич:
другие произведения.
Примитивность Классики
Сервер "Заграница":
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Помощь
]
Комментарии: 7, последний от 12/08/2005.
© Copyright
Шляхов Анатолий Анатольевич
(
mu@pop3.ru
)
Обновлено: 18/10/2007. 21k.
Статистика.
Статья
:
Великобритания
Скачать
FB2
Ваша оценка:
шедевр
замечательно
очень хорошо
хорошо
нормально
Не читал
терпимо
посредственно
плохо
очень плохо
не читать
ПРИМИТИВНОСТЬ КЛАССИКИ.(дискриминация и пытки художника англией)
Дзинь. Дзын...
Дзинь.
Звоню, в лондонскую, простенькую, занюханную дверь. Простенького, занюханного, трехэтажно - карликового, чистенького, пока,
картонного дома: ? 92 Wesley close
South Harrow, 020 8864 4297; 07931173901.
Стены которого, мона пробить боксёрским кулачком, без боксёрской перчатки.
Но ни кто их не пробивает.
Ещё.
Боксёры, в трусах, расползлись, по углам рингов,
без рангов,
с лампасами,
под рангоутами.
Далеко.
По далёким углам. В далёких странах;
расползлись.
И домишек прозябает.
Среди свежа - состриженных, ярко - жёлто - зелёно - изумрудных площадочек из - под кошеной травки.
Травушки - муравушки.
Карликовый же, он потому, что для нищих, и потолки естественно; моно, достать, потянувшись вверх руками, самих нищих,
или нищающих,
или обнищавших,
уже.
Видимо, во всю; во все; вовсе.
Дзинь. Дзын...
Дзинь.
- Привет, Раймонд.
- О, здорово.
Заходи.
Проходи.
Аккуратно,
не задень, здесь, порядок.
Садись.
Чай. Кофе.
- Книг, я смотрю, у тебя, видимо - невидимо.
Всё растёшь
Над собой.
Слышал, я,
в книгах, болезнь какую - то нашли.
- Да ладно, тебе.
- Не, серьёзно.
Как то ишь...
- Да ладно, шутить.
- Как - то, ка-ак то
ш,
грибок, вирус, спрей, спирулина, бактерия...
вообшем, такая
маленькая - маленькая хрена - тень.
- Да, иди, ты.
- Да.
Какая.
Какая,
при в дыхании попадает в библиотекарей, библиофилов, библиоманов.
- О, бибилио - менов.
- Да, да. В библиоманов,
из книг.
Там заводится, разводится.
И продлевает им жисть.
Во!
- Кому?
- Тебе.
- Ес. Это гуд.
Чай. Кофе.
- Кофе.
Английский, пятидесятилетний, щуплый, жилистый, лысовато - светлый.
Начинающий морщинить лицом,
Инструктор - миномётчик. Пенсионер - инвалид - сумасшедший;
С родинкой во рту.
Кряхтя и посапывая, осторожно наступая на растянутую, при позавчерашнем, утрене - строевом - зарядочном беге, левую ступню.
Пропехотинил в махонькую кухню.
Малолитражной, лондонской, льготной квартиры, для неимущих и тихих тихо,
не сильно, несколько с ума сошедших.
Говорил ему тода:
кости, у тебя пятидесятилетние,
кода бежишь, внимательно гляди на ноги,
на ступни, особливо.
Как там, да чего.
Не малыш,
вже.
С ума подошедший и не имущий.
С ума с пошедших, не имущих.
- Кофе, с молоком?
- Угу.
Как завсегда.
Открывается настенный бежевый кохоночный шкафчик.
Хлюпают, хлопая вверх, крышки
разных упаковок,
туды их в качели.
Брайон, покупает, всё токмо дорогое.
Так его,
чистокровного англика, воспитали от самого детства, ещё до Рождества, при зарождении.
Вриклама,
да прочее информационное промывание души и мозга, без душа для тел.
Прогресс, вместе-с с их пластмассовой цивилизацией.
Не.
Токо мозга.
Мозгового отдела желаний.
Душа должна быть в умнее. При Мойдодыре.
Мой до дыр.
- Слушай, Раймонд.
Тут, я, напечатал текст.
Можешь помочь с переводом?
- Сейчас, я занят.
И завтра занят.
Но, посмотрю, через неделю.
Если, это не поэзия, как в тот раз.
- Не.
Тода, послушай.
Внимательно.
Токо.
Только, что, дома, Промт. О, PROMT XT Office Giant, версия 6.0.0.36,
перевёл.
Брайон, несёт кружку китайского фарфора
И ставит,
на пивной подкуржник, на при диванном, низком, тёмно - деревянно-полированном столе, возле громадного, синего, матерчато - крытого кресла.
В котором утонул, погружённый в себя, я.
- Ну, слушаю.
- "Примитив классики".
- Чего. Чего!
Миномётчик, с эхом, ч е г о.
Ворочается и ставит вторую, китайского фарфора, кружку.
На второй пивной под кружник.
- Не, перебивай, пожалуйста.
Слушай.
Садится на, тем же, матерчато - крытый, из гарнитура, занимающий, почти пол комнаты, синий диван и
аккуратно, погрузившись в глубины материй,
отхлёбывает, малость кофе.
Ещё.
Ещё.
Ещё.
- "Примитив классики".
- А, это что?
Рассказ.
Статья.
- А, пёс его знает.
Что.
Что?
Крик души!
Во что.
Вот ответь, делятся ли литература и литераторы,
На вскрик души?
- Обиженной души?
- М-мда.
Может и обиженной.
Хотя, чем лучше понапишешь.
Тем, уж чаще, будут стараться обидеть.
Расположенные, по поверхностям китайского фарфора, мои паутинки, от криков души.
Слушай.
"Примитив классики".
- Займи десятку.
Или лучше, двадцать?
Через десять дней отдам.
- Ты, всегда, отдавал.
А, однажды забыл.
Помнишь?
- Честно - честно, через десять дней отдам.
- Займу, потом.
Если дослушаешь.
- Гуд.
- "ПРИМИТИВ КЛАССИКИ.
(язык наш - враг наш).
Человечество оторвалось от реальности,
посредством говорения и печатанья.
Забывая уникальность мгновений,
которые,
язык человеческий, выражать, никогда не научится.
Электрон неисчерпаем,
пометить каждый,
хотя бы именем, или цифирей,
никакие человеческие придумки не в состоянии.
Пометить каждую травинку, живую сейчас, хотя бы именем,
никакие человеческие языки не в состоянии.
Пометить каждый листик, живой сейчас, хотя бы именем,
никакие человеческие языки не в состоянии.
Пометить каждого муравья, живого сейчас, хотя бы именем,
никакие человеческие языки не в состоянии.
Пометить каждое растение, живое сейчас, хотя бы именем,
никакие человеческие языки не в состоянии.
Пометить каждое дерево, живое сейчас, хотя бы именем,
даже без описания уникальности индивидуальности,
никакие человеческие языки не в состоянии...
Хватит."
- Что?
- "Много чего, язык человеческий, никогда не сможет.
Например,
видите, он последователен.
И раскрывается, только в последовательности.
Читаете,
побуквенно, по словно, построчно;
И никогда наоборот.
Из-за последовательности языков, человечество мучает, самоё себя, меня, и Вас.
Мы, не можем читать, всё сразу, у всех сразу, о д н о м о м е н т н о.
И компьютер последователен. И не будет одномоментным.
Великие умы, по-американски, за длиннющие доллары, взращивают:
килобайты, мегабайты, гигабайты, терабайты.
Да, хоть, бабабайты.
Компьютер последователен, и одномоментным не будет.
В реальности всё, о д н о в р е м е н н о..
Остынь."
- Это, Я.
- Не,
"У нганасан в языке, в их примитивном, крайне - северном языке, в котором добрая половинка слов, русских;
есть тридцать слов, определения состояния снега.
Сколько, таких же определителей, в великом и могучем?
Страшно жалко людей,
следующих, за системой говорения,
считая её великой и могучей.
Они перестают познавать жизнь, воспринимать жизнь,
попадая в рамки языка;
пытаются выстроить свою, ограниченную языком, модель понимать,
всё дальше и дальше уходя из реальности.
С каждым пятидесятилетием, люди
хуже видят,
хуже слышат,
хуже обоняют,
хуже осязают,
хуже чувствуют вкус.
Рассказывая друг другу сказки о прогрессе, создавая искусственную среду.
Подчёркиваю.