В Китае этот вездесущий социальный тип школьных старост, комсоргов и прочих склонных к социальному активизму товарищей еще не вполне выветрился, хотя к условиям 21-го века вполне приспособился. В Поднебесной за социальный активизм, как и в СССР, не платят в прямую и в открытую, но в некоем второстепенном социальном плане стимулируют и продлевают его существоввание. Например, даже если студент сдаст все экзамены на оценки выше 90 (из 100), что чрезвычйно редко случается, он все равно не получит стипендию высшей степени, если оценка по общественно-политической аттестации (перевожу советским термином, потому что китайская терминология - "за социальную активность" звучит странно) будет ниже тех же 90. В разных университетах эта стипендия варьируется от 300 до 1000 юаней в месяц, студенту вполне можно прожить на нее, если плату за обучение и общагу внесли родители/родственники/взят кредит на обучение, потому что скромные студенческие расходы без пива, караоке-баров и герлфрэндок не превышают 10-15 юаней в день. А если оценка за ОПП ниже 70, а это в основном решает сама студенческая группа на итоговом собрании в конце семестра, то даже самый круглый отличник никакой стипухи не получит, так что совсем уж плевать на социальную активность явно не рекомендуется.
Определенная логика в культивировании этих коммунистических атавизмов есть и не только в том, что само правительство культивирует рудиментарно-коммунистические заклинания и лозунги: в конце концов, молодежные организации и клубы по интересам от вязания крестиком до гребли по Темзе существуют во всех университетах мира, просто в Китае считается, что лучше эти формальные, и не очень, организации держать в узде с помощью стимулируемой и контролируемой сети прикормленных активистов, нежели чем пускать это дело на самотек, как на Западе, где иногда маргинальные сообщества переростают в доморощенные террористические группы и начинают взрывать мадридские поезда или лондонские автобусы, а в мягком варианте, бессмысленно и беспощадно бунтовать в парижских пригородах.
Так что несмотря на всю эту мелочевку студенческой кампусной иерархии, ведущую и направляющую социальную роль этой иерархии трудно переоценить, потому что она не только приучает к дисциплине и дает первоначальные навыки карабкания по социально-иерархической лестнице, но и собственно репрезентирует социально значимые навыки, формирует ценности и очерчивает все полезные интересы, т.е. репрезентирует все нужное и разрешенное за пределами узкой университетской специализации. О том, насколько это актуально, можно судить по нашим отрицательным примерам предельной атомизации общества. Ведь нигде нет формально-зарегистрированных студенческих кружков по собиранию бомб из подручных материалов, хотя вот химики юнайтед или в одиночку вполне способны этим заниматься и сумели недавно взорвать вьетнамское кафе в Москве и автобус в Тольятти. И дело как раз в том, что если бы был взрывотехнический кружок для химиков, то там бы учили чему-нибудь более полезному, например, как эти бомбы находить и обезвреживать, или, более серьезно, если бы студенты-подрывники имели в своих рядах хотя бы одного скрытого активиста в расистской шкуре от какой-нибудь нормальной партии, их повязали бы до первого же взрыва, а не после восьмого, что спасло бы многих от пожизненного срока. В Китае ничего подобного студенты элитного столичного вуза (да и какого-нибудь ПТУобразного колледжа в склонном к терроризму заштатном Уйгурском автономном районе) никогда в жизни бы не сделали, потому что их бы сразу вывели на чистую воду через разветвленные социальные сети китайских кампусов. Безбашенные уйгуры, которые взрывают макдональдсы и бросают гранаты в китайскую "вооруженную народную полицию," не являются студентами вузов. Вот уже и прямая выгода от всех этих старост, комсоргов, парторгов, физоргов и прочих подкулачников. Китайские студенты в среднем гораздо менее склонны к мятежам, чем крестьяне и рабочие-мигранты. Урок восстания на площади Тяньаньмэн-89 китайскими властями заучен.
Любая, даже самая умственно отсталая студенческая группа имеет в своем составе, как минимум, старосту (ban zhan), вице-старосту (fu ban zhan), представителя компартии (tuan zi shu), учебного лидера (xue xie wei yuan), физорга (tiu yi wei yuan), казначея (san hon wei yuan), лидеров досуга, социальной работы, пропаганды, какого-то там ответственного за каллиграфическую разрисовку лозунгов, уполномоченного по техническим средствам и т. д. И это вдобавок к тому, что в менее разгильдяйских группах могут оказаться представители студенческого союза факультета с такими же замысловатыми должностями, а в продвинутых классах может оказаться до 20 процентов - члены компартии, половина студентов - кандидаты в нее и куча представителей того же факультетского или же университетского студсоюза вплоть до того, что плюнь и в какого-нибудь активиста попадешь. Я однажды ради интереса пересчитал, сколько моих студентов висит на доске фотографий активистов на факультете, и понял, что на втором-третьем курсе их почти четверть, т.е. каждый четвертый - какой-нибудь потенциальный Марат Казей, а скорее Павлик Морозов, потому что постукивают на иностранных преподавателей регулярно, у деканов имеется шпионская сеть из студентов-партийцев и полупартийцев. И при этом самые партийные, как правило, не самые головастые и усердные, потому что они уже в компартии, а значит у них, а вернее, их родителей, есть солидные связи-guangxi, и стало быть со всякими там резюме, CV и поиском работы кровь из носу по окончании учебы можно особо не париться.
В принципе, нечто подобное существовало и в СССР. Так в группе из 30 человек на радиофаке ННГУ, помнится, были собирающий взносы комсорг, выдающий стипендию староста, юнкор-рисовальщик-редактор стенгазеты, физ-непонятно-кто и в дополнение бог-знает-чем-занимающиеся члены студсоюза, совета факультета и прочая дребедень, тоже примерно четверть состава. Я и сам в свое время был старостой и ездил со стипендией всей группы по городу в переполненном автобусе. Даже бодигарды из одногруппников не требовались, хотя и не помешали бы, потому что многие отказывались от этой почетной работы, указывая на страх при перевозке денег.
Некоторые активисты являются еще и интересными персоналиями, если уж не хорошими студентами. Видимо, это очень важно при продвижении по все этим конфуцианским молодежным иерархиям. Как выяснилось из разговоров с одной такой активистской, все эти не поддающиеся запоминанию и рациональному осмыслению головоболезные должности типа старосты или синекуры типа партийного секретаря группы должны быть официально одобрены самой группой и проголосованы в открытую. Причем все чаще и чаще самые хлопотные должности старосты и учебного лидера достаются тем, кто просто хочет немного улчшить свое "общественное лицо" и, как следствие, резюме, а не действительно рвется в бой работать на коллектив за почет и признание. Но совсем уж придурка или явного разгильдяя все же не выберут всей группой, самим боком выйдет. Это какой-то низовой уровень демократии с китайским лицом, который, правда, на уровнях повыше заменяется пресловутым демократическим централизмом, в результате которого на съезд компартии или во Всекитайское собрание народных представителей попадают только проверенные товарищи. Фотографии со съездов, где вперемешку сидят костюмированные партократы, уйгурские фермерши, многозвездные генералы и монгольские пастухи прямо таки светятся ностальгией по советским съездам победителей 1930-х годов.
С одной стороны, активистом быть легко, особенно в бестолковом, не ориентированном на глубокие исследования, вузе, которых в Китае 95 а то и больше процентов. Немного труднее в престижных головоломных вузах, где учиться надо нормально, но и там все эти комсорги-физорги процветают, потому что это какой-никакой плюс в резюме. В средненьком вузе учебный процесс нуден и скучен, там зубрежка, а иногда и повторение хором, как в начальной школе или при изучении языка с нуля. Особо не разгуляешься. В общагах, особенно девичьих, царит довольно строгая дисциплина (до совместного проживания в одном здании, не говоря уж про одном этаже и блоке, лиц противоположного пола китайцам еще как до Китая раком) - утром подъем и уборка комнат, и активисты из студсоюза регулярно ходят по комнатам и проверяют, все ли встали и убралсь, и ставят оценки, как правило за 80 и выше. Ниже 70-ти случается только в самых безактивистных и протараканенных комнатах. Там юноши еще не просохли после воскресной пьянки, поскольку их общаги никто не запирает в 11 вечера и ребята иногда отрываются в близлежащих забегаловках, которые появляются уже даже на территории кампуса возле общаг и при этом работают до ухода последнего посетителя, т.е. иногда до полуночи. Это уже какая-то латиноамериканская вольность. Еще 5 лет назад такое невозможно было представить в Китае, а единственный бар на территории кампуса 2 года назад закрыли как раз по моральным причинам перед проверкой из Пекина. Но бизнес есть бизнес, он про китайские моральные ценности слушает, да ест. Такие номера даже в известных либерализмом американских университетах не проходят. Там, по крайней мере, внутри кампуса пиво не продают допоздна, если вообще продают. В последние годы в китайских общагах уже и не гасят свет в 23 часа, но все равно за компьютером не очень засидишься, если уже двое-трое из шести соседей по комнате завалились спать.
Так что у защищаемых режимом дня и закрытием общаг в 23.00 девиц остается единственная возможность развлечься на всех этих конкурсах песен, танцев, костюмов к Хэллоуину и английских спичей, не говоря уж про воскресные благотворительные распродажи и праздничные концерты. Даже руководство коллективной утренней зарядкой или групповыми дневными физическими упражнениями в кампусе, что китайцы, кажется, вполне не прочь делать даже по жаре, оценивается по какой-то одним активистам ведомой шкале ОПП. В дни легкоатлетического чемпионата университета даже занятия отменяются на два дня, чтобы легче было заполнить стадион, и через это физорги, физоргички и сами бегуны-прыгуны получают свои 70 очков в конце семестра. Загонять студентов на стадион все равно не получается, простые неактивистские массы в лучшем случае приходят на построение при открытии и закрыти, ну и если кто-то из группы бежит или прыгает с шансами на победу. В СССР, помнится, на легкоатлетическом чемпионате университета народу было совсем мало, сами участники и близкие друзья. Кажется, за второе место на стометровке мне пятерку по ОПП поставили автоматом, хотя за пару месяцев до армии на это было глубоко плевать.
Активисты должны подавать пример и первыми двигать к автобусу с красным крестом на добровольно-принудительную сдачу крови и вносить пожертвования для лишенцев от наводнений и землятрясений. Такое впечатление, что это комсомольское "быть всегда впереди" - единственное, что активистам всех мастей в Китае осталось делать. Большинство студентов - люди нормальные, в меру аполитичные, в меру прагматичные и money-ориентированные. Лозунгами и призывами уже мало кого на что можно подвигнуть, вот и приходится активным товарищам брать на себя какую-то часть серьезной социальной ответственности, которой в университетах еще полным-полно, как-то старостам - отчитываться перед администрацией за посещаемость и сообщать остальным о переменах в расписании или каких-то социальных мероприятиях, учебным лидерам - подавать пример в учебе и заниматься отстающе-разгильдяйствующими сокурсниками, физоргам - считать, кто пришел на утреннюю зарядку, а кто прогулял. Партийным студентам осталось посещать партсобрания и рассказывать о них одногруппникам в разумных пределах, кандидатам - тоже самое и еще не дай Бог завалить экзамен, все кандидатство летит к черту, казначею - трястись с деньгами группы и отсчитывать копейки (вернее, джяо) на социальные вылазки, коллективные обеды и руководить походом на рынок в случае кулинарного конкурса или группового пикника.