Аннотация: Плачь, Конфуций... или китайские экзамены и как с ними бороться
Известно, что Василий Иваныч, пытаясь поступить в академию, сдал кровь и мочу, но не сдал только математику. При китайских студентов можно сказать в том же духе. Они сдают все, что только можно, но не смогли сдать только экзамен на Нобелевскую премию. Если бы он был, китайцы его давно бы уже сдали, и выпустили сотню справочников, как его сдать. А вот нет такого экзамена, и факт отсутствия китайцев из Китая в нобелевском списке их очень беспокоит. Неприлично как-то для сверхдержавы-подростка, Олимпиаду уже почти выиграли, а в 2008 уж точно дожмут, на G8 их приглашают, во всех миссиях и комиссиях ООН участвуют, даже в заложники в Ираке умудрились попасться, а вот в нобелевкие лауреаты ну никак. Как сказал китайский журналист Lii Haibo, "экономическая держава без нобелевских лауреатов скорее всего будет мировым маргиналом".
Трудно представить, какой будет ажиотаж вокруг первого настоящего китайского нобелевского лауреата, так сказать, неамериканского происхождения. Возможно, будут показывать в рекламных роликах по всем телеканалах наравне с барьеристом Liu Xiang и другими олимпийцами. А по Макдональдсам, куда поступит в продажу "Нобельбургер", вместо майки баскетболиста Яо Миня будет висеть копия нобелевского диплома и Рональд Макдональд будет сидеть с книгой мемуаров "Как я стал первым нобелевцев Китая".
Сами китайцы уже давно поняли, что всему виной их система школьной и университетской подготовки, со времен Конфуция ориентированная на сдачу экзамена как такового. С тех пор почти 2 тысячи лет конфуцианская система экзамена на чин была самой передовой в мире, но в Новое время, и особенно в 20-м веке, заметно отстала по эффективности от рационально-формализованной и, главное, подконтрольной обществу западной модели бюрократии. Об этом в самом Китае уже написали массу статей, приняли несколько партийных программ с целью уменьшить зубрежку в школах и вузах, разгрузить учебные планы от экзаменационно-ориентированных предметов, пересмотреть критерии качества выпускника в сторону его умения думать и решать проблемы, наконец, разнообразили систему вступительных экзаменов в университеты, а результатов все нет. Вернее, они пока не видны, а китайцам очень бы хотелось их продемонстрировать, как свой 8-9-процентный рост ВВП в 2000-е годы.
Трудно перестроить радикально образование нации в 1,3 миллиарда, не развалив его, но в то же время и шансов на рождение потенциального нобелевского умника в Китае больше, чем в других странах, а вот не рождаются, вернее не становятся. Умники из Китая уезжают и оседают в Америке и Европе, китайский групповой коллективизм их отпугивает. Чего стоит один только факт, что все иностранные выпускники в течение года уволились из головного офиса китайского компьютерного гиганта Lenovo, как главные причины упомянув нетворческую атмосферу, стимулирующую нежелание делать то, что им навязано начальством, ну и пресловутую производственую гимнастику (по данным газеты The 21st Century: www.21stcentury.com.cn/article.php?sid=17156). Остались только покладистые доморощенные интеллектуалы.
Китайцу легче заучить наизусть какой-нибудь английский страничный текст про глобальное потепление, чем ответить на простой вопрос, как изменился климат в его родном городе, потому что этот город не указан в его ста томах книжек.
В принципе, сама китайская письменность стимулирует заучивание наизусть. Чего стоит система иероглифов (уже значительно упрощенная в 20-м веке) в более чем три тысячи знаков, необходимых только для чтения газеты, не говоря уж о научных трактатах. Человеку, заучившему столько немыслимо разнообразных закорючек, уже все равно, каким образом прирастает его знание о мире, за счет порции закорючек, по новому расположенных, или умения расположить их в неведомом ему ранее порядке. Учеба как таковая часто превращается в заучивание слов из учебника или словаря, в лучшем случае, с примерами из того же словаря.
По утрам в кампусе моего университета зубрежка разносится в воздухе наравне со стрекотом мотоциклов. В 6 утра музыка из репродукторов поднимает всех обитателей общаг, хочешь-не хочешь, а все идут расписываться в книге, причем каждый за себя, за соответствием имен и подписантов следит представитель студенческого союза. Отсидеться в общаге нельзя, ее пустоту инспектируют те же студенты-активисты. Часов в 7 утра после завтрака при хорошей погоде начинают появляться зубрилы с книжками, садятся по-оксфордски на травку или скамейки и начинают кто громко, кто вполголоса повторять что-то из книжки. Если по-китайски, то это звучит шамански загадочно, если же по-английски, то это сродни лепету пьяного шотландца или заклинанию мумба-юмба, только при всеобщем обозрении на арене цирка. Уличный цирк заканчивается с началом занятий в 8 утра и перекочевывает в людные классы, где преподаватели частенько прибегают к хоровому повторению материала, будь то французский (где это еще хоть как-то оправдано на начальном этапе), или физика. Так что хор балалаечников в китайских университетах - понятие вовсе не метафорическое, как в России.
Все студенты в мире хотели бы иметь меньше экзаменов и больше свободного времени для дискотек и компьютерных игр. Китайцы еще хотели бы жить не по шесть-восемь, а хотя бы четыре человека в комнате, иметь горячую воду в комнатах, а не в раздатке возле столовой, меньше человек в классах и сокращения экзаменов с 7-9 в семестр до среднемирового показателя в 4. Но если первые в списке требуемых благ зависят от финансовых возможностей вуза, и во многих местах уже начинают обеспечиваться, то дальнейшая коррекция учебных планов мало что может изменить в смысле подхода преподавателей и студентов к занятиям, т.е. требуются изменения на уровне системы образования, а значит традиции и культуры. Да, они сдают 8-9 экзаменов в семестр, но если посмотреть, сколько времени они готовятся к ним (1, самое большее 2 дня), и готовятся ли вообще, если имеют на руках ответы, то остается приравнять их экзамены к нашим зачетам, а их повальное заучивание к нашему списыванию и подкупу преподов, и все встанет на свои места в смысле по отсталости и полупродвинутости мы с китайцами сравняемся, а если учесть недавний рейтинг вузов опубликованный The Times Higher Education Supplement, где Пекинский университет каким-то чудом оказался на 17-м месте в мире, а столичный же Университет Цинхуа пробрался на 62-е, то по британским меркам Россия в пролете. Впрочем, утешения ради, следует сказать, что по рейтингу, составленному в Шанхайском университете JiaoTong, который из скромности поместил себя в пятую сотню, МГУ с 66-м местом все же опережает обоих китайских лидеров, оказавшихся в третьей сотне. Последние при этом чуть не на сотню обставили Санкт-Петербург.
С хождением на поводке у студенческой массы в Китае есть сложности, поскольку в памяти у многих еще остались воспоминания о временах культурной революции, когда профессора, подобно абсурдистским старушкам у Хармса, запросто падали с балкона. Конечно, призывы к этому власть делать не будет, но все понимают, что со студентами нельзя перегибать палку и их интересы надо учитывать.
Именно этим объясняется такой большой приток иностранных преподавателей в университетах Китая, поскольку тот, кто сам зубрил книжки до посинения, не сможет быстро отказаться от такой методы и сходу перестроиться, даже под угрозой вылета в окно. А тут пожалуйста, смотри на иностранца, которому твоя развивающаяся и не слишком богатая страна платит в два-три раза больше, чем местному, и делай как он, задавай вопросы, дискутируй, давай групповые задания, а в конце семестра давай студентам сочинение, устный экзамен или, на худой конец, разрабатывай тест, где надо думать при ответе, а не просто запомнить и потом подчеркнуть нужную фразу.
Вторая причина конвейерного подхода к экзаменационному процессу - размер классов. Имея 40-50, а то и больше, студентов в классе, преподавателю трудно переключиться на индивидуальный подход. Массовый тест multiple choice, проверяемый путем сверки со справочным образцом, становится единственным выходом из ситуации перенаселения. Проблема в том, что в современных условиях студенты умудряются заполучить тест заранее и просто выучивают ответы. Вот поэтому зубрилы и появляются в парке как грибы.
Я уж не говорю о школе, где число учеников, как в многодетной Африке и сельской Индии, частенько зашкаливает за 70, и это при наличии одного, очень редко, двух детей в китайской семье. В школе зубрежка тестов и последующее их массовое воспроизводство являются для учителя единственным способом выжить, если учесть, что в Китае зарплата в сфере образования, как и в большинстве стран мира, является самой низкой в системе общественных служб, в среднем едва превышая 2500 юаней в месяц (The 21st Century, 22 декабря, 2004). Правда, глядя на эти цифры и сравнивая их с российскими, можно порадоваться за китайцев. Думаю, что многие наши педагоги мечтали бы бросить свои школы и вузы, уступив места приезжим из бывших республик СССР, и рвануть в Поднебесную преподавать все дисциплины, даже теорию Мао-Дэна, которую у нас переложат с марксизма-ленинизма, да вот беда с незнанием китайского языка. А поскольку помощи бывшего большого брата ждать не приходится, китайцы пока довольствуются выборочным приглашением иностранцев и малым количеством своих преподавателей, явно недостаточным для значительного снижения количества студентов в классе и смены экзаменационных подходов.