Аннотация: Социокультурный сравнительный анализ case-studies университетов Jiaying г. Мэйчжоу и колледжа Xingjian г. Наннинь, КНР)
В области STS и SSS (Science and Technology Studies, Social Studies of Science (1)) российские исследователи пока еще позади планеты всей, особенно ее развитой англоязычной части, поскольку с наукой и RD в России дела обстояли довольно плохо в последние два десятилетия, когда основные прорывы в исследованиях совершались на Западе. В принципе, ситуация не особо изменилась и к концу 2000-х, так что получается, что какая наука (в основном академическая, инертная, на гособеспечении, стареющая и даже вымирающая), такие и исследования науки - переводы, ознакомительные статьи, словари непонятных терминов, статьи авторов, которые очень трудно читать не только обычному человеку, а и специалисту-гуманитарию, поскольку реальность, описываемая в терминах повседневности, подвержена какому-то коллоссальному межкультурному разрыву: реальность в тексте совершенно не соответствует российской действительности или, по крайней мере, чувствуется, что проблемы, которые обсуждает Хабермас, Латур или де Серто, волновали их где-то в 1980-е, в лучшем случае в 1990-е, а до России они вот только-только добрались в виде сегодняшнего потребительского ажиотажа и этих долгожданных (увы, безнадежно запоздалых) переводов в www.sociologica.net и http://www.v-lab.unn.ru/text.htm. Так что данная статья априорно является арьергардной попыткой применить методологии, уже во многом устаревшие в западном контексте, трактуемые в терминах догоняющего развития в российском и китайском контекстах, но приложенные к благодатному восточному материалу, на котором, словно мертвецы в фильме про карибских пиратов, оживают старые интерпретации: ANT(2), карнавальный monde a l'inverse, ролевые модели, дихотомия high achievers-low achievers, cultural blindness, смена научно-академических парадигм.
Историко-ситуативное и методологическое представление case-studies
Китайские частные образовательные учреждения находятся еще в процессе становления и первичного накопления авторитета с момента открытия первого частного вуза в новом Китае в 1982 г.(3) Большинство частных колледжей открылись в последние 10-15 лет и постепенно обустраиваются. Наилучшие позиции у тех, кто пристроил свои кампусы к существующим известным вузам и всегда могут обратиться если не за финансовой поддержкой, то хотя бы за профессиональной экспертизой, привлекая к преподаванию профессоров известных alma mater. В принципе, правила и регулятивы у частных и государственных колледжей, нанимающих иностранных преподавателей, одинаковы, поскольку требования государственных и провинциальных министерств образования унифицированы по всему Китаю, но отличия в деталях порой настолько существенны, что возможно говорить о полном разрыве в принципах преподавания и организации академических практик между частными и государственными вузами, по крайней мере, на уровне и с точки зрения частично вписанного в структуру колледжа стороннего наблюдателя (иностранного преподавателя).
В нашем случае, в роли case-study выступают два колледжа - государственный университет Jiaying в г. Мэйчжоу (точнее, его факультет иностранных языков) и Xingjian college (г. Наннинь), частный вуз, ассоциированный с ведущим провинциальным университетом района Гуанси. Естественно, внешне цели и задачи и там, и там одинаковы: стандартный коммерчески окупаемый образовательный проект в развивающейся стране - обучение иностраннму языку, культуре англоговорящих стран, коммуникации и т.д. В случае государственного учреждения, на первый план в позиционировании вуза в рекламе для внутреннего потребителя (китайского студента и его родителей, поскольку, как правило, именно последние платят за обучение) выходят его государственность, стандартизация, традиционализм (существует с 1913 г.(4)). Для иностранца важны, в первую очередь, гарантированные условия работы и очень неплохой оплаты, факт, что это все-таки университет с довольно строгим отбором, а не частная школа и не детский сад, и напоследок местная региональная специфика и туристическая привлекательность региона Мэйсянь - это район традиционно компактного проживания народности хакка в провинции Гуандун со своей субкультурой, историей, диалектом, кухней и т. д.(5)
В случае частного колледжа, 'особо приближенного' к ведущему вузу, на первый план выходит совсем другой фактор, более профессиональный и, в какой-то степени, коммерческий - колледж Xingjian находится в кампусе университета Гуанси (ключевой вуз автономного района Гуанси), большинство предметов на английском языке и читается прподавателями иностранцами. Разница в позиционировании и саморекламе обусловлена еще и немалой платой за обучение в частном заведении - 15 000 юаней в год против 4500 в государственном вузе Jiaiyng. Здесь возникает момент истины и особой привлекательности для иностранца - очень высокая зарплата за стандартную преподавательскую нагрузку в 16-18 часов и фактор большого города (Наннинь - более 6 миллионов).
В плане качества студенческого контингента, разницы нет. Вступительный балл обоих вузов примерно эквивалентен, поскольку на низких значениях китайского ЕГЭ (ниже 550, хотя в разных провинциях минимальный проходной бал различается, в автономном районе он немного ниже, чем в типичной, тем более, высокоразвитой, провинции Гуандун, 500 против 525) особого различия в качестве студентов уже не наблюдается. Собственно, с точки зрения иностранного преподавателя, не будет заметно и особой разницы даже между студентами ведущих вузов страны - Пекинским, Шанхайским и Гуандунским университетами (Tsinhua, Fudan и Sun Yatsen) и обычного провинциального вуза, поскольку учебные программы и литература унифицированы, обучение ведется на иностранном для студентов языке, концептуальные схемы привносятся иностранцем каждый раз заново, так что разница может быть заметна, в первую очередь, в мотивации студентов, и лишь затем в их уровне, если эта разница в уровне подготовки вообще есть, поскольку тесты китайского (да и любого другого) ЕГЭ стандартизируют обучение так, что те, кто достигают высоких результатов на госудаственном экзамене, являются, как правило, лишь лучшими исполнителями (зубрилами), а вовсе не самыми способными студентами. Вероятны еще вариации с несколько лучшими возможностями для исследовательской работы, лучшими шансами на международные программы обмена и более качественными библиотеками в передовых столичных вузах по сравнению с провинциальными, но это стандартные внешние преимущества, не зависящие от студенческого контингента.
Основой для сравнения будут не только сами академичсекие практики вузов и их вариации, но и культурные коды, социальные традиции, министолкновения цивилизаций и администартивные механизмы, за ними стоящие. Поначалу хотелось поместить всю эту мешанину под рубрикой социология образования в обычный конструктивистский контекст ANT и выяснить, как разные актанты преобразуют саму сеть взаимоотношений до неузнаваемости, но по мере углубления в детали мне придется подключать дополнительные культурологические интерпретации, поскольку учебные заведения западного толка и основанные на китайском интересе к Западности и модернизации, причины их появления и функционирования еще не являются необходимой и достаточной базой данных для выводов о доминирующих механизмах и движущих силах развития двух учреждений. Так что методологическую базу придется расширять за счет присвоения участникам 'сети актантов' функций и производных, напрямую не связанных с их участием в работе сети, т. е. у актантных единиц могут появиться дополнительные траектории движения и вовлечения в неведомые подсистемы, для описания которых самих принципов сети недостаточно.
Исходными принципами сети могут считаться китайские законы и принципы функционирования учебных заведений, поскольку легально ничего другого в этой ситуации не существует (не американские же законы применять), кроме каких-нибудь международных норм трудового права, которым, естественно, китайские законы соответствуют, и совсем уж верховных регулятивов типа прав человека. Тем не менее, повсеместно распространены некое мышление в духе западных свобод и строгих контрактных обязательств, некий прозападный дух, китайская показная вежливость и предупредительность по отношению к западным работникам, что внутри полностью китайских социальных схем (например, школ, где нет иностранцев) отсутствует. В случае такой 'неозападненной' иностранцами школы или вуза, китайских правил и нормальных отклонений от них будет вполне достаточно. В случае наших двух case-studies их явно недостаточно. Добавим, что там, где работают иностранцы, существует еще один фактор нестабильности, иностранцев нужно много и каждый год все больше и больше, хотя бы просто потому, что появляютя колледжи типа Xingjian, где иностранцы читают большинство предметов. Их зарплата в Китае не такая высокая, чтобы американцы, канадцы и англичане просто рвалиcь туда; так что в экономических терминах это зазывается, seller's market. У 'покупателя' преподавательских услуг, китайского колледжа, ограниченный выбор.
Поясним это на примере процесса найма работников: для преподавания в китайском колледже в богатой южнокиатйской провинции Гуандун иностранцу необходимо, помимо диплома о высшем образовании, иметь еще и преподавательский стаж от 2-х лет. Это универсальное требование иногда соблюдается, а иногда и нет, в зависимости от потребностей того или иного конкретного колледжа и связей его администрации с министерством образования и полицией.
Требования о разрешении на работу иностранцам в Китае довольно жесткие, если им следовать, вплоть до того, что далеко не все учебные заведения имеют право нанимать иностранцев (необходимы определенная материальная база, финансовое состояние, жилищные условия, число студентов, бюджет, важность школы для региона и масса других параметров), но тем не менее, как частные, так и государственные вузы и школы легко могут эти требования обойти, сознательно или несознательно проигнорировать, а то и вообще платить из кармана наличными иностранцу даже без контракта и обнародования часов в официальном расписании, примеров тому сколько угодно. Таким образом, можно сделать предварительный вывод, что участники (актанты) учебных сетей обладают повышенной степенью свободы выбора и маневра внутри системы противоречащих друг другу правил, тогда как организаторы сети находятся под излишним давлением ограниченного рынка предложения, но компенсируют это свободой выбора действовать по правилам или игнорировать их в зависимости от долгострочных и краткосрочных целей. К тому же сама промежуточность и пограничность этой сети между китайской бюрократической системой и западной ментальностью иностранных преподавателей, между вписанностью китайских администраторов в правовое поле КНР и их странной и явно 'незападной' готовностью из этого поля выходить и входить обратно в любой момент, если обстановка потребует, провоцирует участников на достаточно свободное обращение с посторонними системе китайскими предписаниями и циркулярами, реже - с подписанными в рамках системы 'иностранный преподаватель - китайский колледж' контрактами, т.е. можно констатировать факт наличия, по крайней мере, двух подсистем внутри одной системы - западно-вестернизванной и китайской (в свою очередь, официальной, и неофициальной).
Типовой актант-участник, а также необходимое и достаточное условие существования самой системы 'иностранец - китайский колледж' - сам преподаватель, без которого все будет сводится к обычной китайской схеме. Наличие иностранца вызвано многочисленными факторами в первую очередь модернизационно-подражательного, а уж затем рационального и традиционалистского характера. Любой китайский колледж с минимальным доступом к возможности нанимать иностранцев с готовностью позиционирует себя как именно таковое учреждение, указывается даже точное число иностранных преподавателей и вузов, с которыми ведется хоть какой-то обмен или просто диалог.(6)
Модернизационно-подражательный фактор имеет смысл отделить от простого рационального по нескольким причинам - при обычной рациональности любая администрация предпочтет менее дорогой, проблемный и требовательный контингент при условии, что результаты будут примерно одинаковыми. Учебные результаты и достижения студентов могут быть примерно одинаковыми, если контингент китайских преподавателей в китайском же колледже будет очень квалифицированным, с огромным международным опытом и навыками повседневной жизни в западных странах, этим людям можно меньше платить. Зарплата китайского и 'иностранного' PhD в том же университете Jiaying - 3000 и 5000 юаней в месяц соответственно, китайский PhD даже очень высокой квалификации может жить в съемной квартире в кампусе и даже платить за съем какие-то деньги, иностранцу все должно быть предосатвлено бесплатно вплоть до воды и электричества. Китайских преподавателей не надо обеспечивать всем необходимым и лучшим жильем, и не надо еще и возиться с их проблемами, визами, приглашениями, учреждая и постоянно расширяя при этом отдел международных связей, тратя огромные усилия и деньги на рекламу и привлечение именно иностранных работников. Так что при обычной рациональности, китайские колледжи нанимали бы одного-двух иностранцев на несколько недель для блок-лекций и семинаров и, так сказать, для создания имиджа международности, и этим бы дело ограничилось, как часто этим все ограничивается в России и Восточной Европе, даже в языковых вузах.
Очевидно, что этого китайским администрациям недостаточно. Выходит на первый план сверхрациональный фактор командной системы китайского высшего образования, ускоренной модернизации КНР, за которым выстраиваются частные факторы - привлечение лучших (а в случае частного колледжа Xingjian) и более богатых студентов и их родителей за счет рекламирования им такого-то и такого количества иностранцев в колледже, позиционирование колледжа как более продвинутого, 'западного', фактор некоей языковой среды, неформального общения и даже некоего мифического интернационального сообщества. Как неожиданное следствие сверхрациональности возникают традиционалистские факторы с китайским лицом. Например, помня о том, насколько мощной протестной силой всегда было студенчество в Китае в 1960-е и 1980-е, администраторы всячески ублажают студентов и с необходимостью следуют их приоритетам, особенно в частном вузе, наподобие Xingjian college. Стало быть разговорный английский (традиционно слабое место азиатских студентов во всех англоязычных странах) должен быть в приоритетах колледжа, даже если само государство его таковым не считает. В этом плане, китайские частные образовательные структуры добились значительной самостоятельности выбирать и преподавать то, что студентам действительно надо. Образовательный стандарт по специальности 'Английский язык' не предполагает обязательного устного компонента в структуре государственного экзамена, который студенты университетов сдают в 4-м и 8-м семестрах (Test for English Majors-4 и -8)(7), но поскольку массовый запрос на разговорный английский есть (к тому же, стандартные англозычные тесты для обучения в западных странах, такие как IELTS, естественно, предполагают и устный экзамен (8)), то колледжи идут на поводу у студентов, нанимая иностранных носителей яызка порой просто для разговорной практики.
И здесь кроется одна из проблем для колледжей, которые расширяют и диверсифицируют дисциплины, преподаваемые иностранцами, потому что одно дело преподавать обычный разговорный английский и совсем другое - дисциплины наподобие культуры англоязычных стран, истории, литературы. Даже обычное писание сочинений (Creative Writing) на английском у многих не получается преподавать эффективно. Все эти предметы требуют специальной подготовки и квалификации, которой многие иностранные преподаватели не обладают. Но сначала возникает проблема найма, поскольку уже на ее стадии можно решить или предотвратить почти все проблемы, но это явно не удается в массовом порядке, и в итоге типичная система 'китайский колледж-иностранный специалист' частенько превращается в уникальную и функционирующую ad hoc или по меняющимся правилам.
Рекрутинг в саморасширяющейся системе
Процесс рекрутинга является прерогативой администрации колледжей, но определенную долю влияния сообщество иностранцев может получить в лице авторитетного формального лидера сообщества или иностранного посредника, постоянно проживающего в англоязычных странах. В университете Jiaiyng большую роль при найме играл и играет групп-лидер иностранных преподавателей, который в 2002-2008 г.г. интервьюировал кандидатов по телефону, объяснял основные правила и рассказывал о местной жизни и условиях работы и проживания, после чего кандидат принимал окончательное решение, приезжать-не приезжать, а затем уже университет решал, приглашать человека формально или нет. В конечном итоге, решение оставалось за администрацией, но в случае рекомендации групп-лидера в 100 процентах ситуаций китайское руководство следовало совету иностранца.
Подводные камни существуют и при таком, казалось бы, идеальном и гармоничном сотрудничестве, а именно, в течение нескольких лет групп-лидер из Канзас-Сити приглашал своих знакомых и друзей по церковной общине в родном городе, и люди из американской глубинки приезжали за минимальным преподавательским и новым культурным опытом, а также новыми ощущениями, что явно сказывалось на качестве преподавания. К тому же религиозные наклонности преподавателей из Канзас-Сити находились в явном противоречии с требованиями, абсолютно четко прописанными в контракте, - запрет на всякое упоминание религиозных и политических тем и проблем на территории кампуса. В результате, после скандала с поездкой студентов в соседний город, где есть большая церковь, и визита туда, о котором сразу же стало известно администрации, университет стал намного более придирчив в найме людей из Канзаса.
В конечном итоге власти провинции Гуандун установили в 2004 г. требования минимального преподавательского стажа от 2-х лет для нового преподавателя, университет Jiaying последовал за этим, и это сразу отсекло канзасских дилетантов и искателей нового опыта. Причем, похожая тенденция установилась в течение 2004-05 годов по многим регионам Китая, но не везде. Даже после Пекинской Олимпиады-2008 в университете Гуанси и Xingjian college, например, работают несколько людей 'с нуля', т.е. несмотря на факт длительного присутствия иностранных специалистов-преподавателей английского в Китае, за счет постоянного расширения спроса и ареала преподавания языка, увеличения количества курсов создается эффект ненасыщаемого рынка и отложенной стабилизации академической ситуации, когда сиюминутная выгода от быстрого и удобного найма легко достурных людей оборачивается дополнительными проблемами там, где система должна идеально функционировать - в самом преподавании.
Предварительный вывод о начальной фазе системы в университете Jiaying: преподаватели и администраторы, участники ANT системы 'китайский колледж - иностранец' приобретают все больший и больший опыт, но сама перманентная смена моментальных приоритетов (нанять как можно быстрее и побольше) и рядовых участников ведет не к стабилизации системы за счет создания критической массы опытных в функционировании в данной системе людей, а, словно в карнавале, из-за полного отсутсвия или ограниченной коммуникации между участниками (говорят они на одном языке, но культурные приоритеты, типы менеджмента и организации деятельности абсолютно разные) ситуация продолжает дестабилизироваться с каждым новым притоком новичков. А уж если меняется состав китайских администраторов, занятых в рекрутинге, жди еще больших проблем, поскольку коммуникация порой исчезает совсем, потому что международный и языковой опыт новых людей в администрации оказывается еще менее серьезным.
В Xingjian college рекрутинг построен более разнообразно, но эффективней от этого не становится, и количество проколов в процентном отношении аналогичное. Рекрутирование ведется как через много лет неизменный вэбсайт колледжа(9) внутри Китая из числа людей, уже какое-то время отработавших в стране, благо зарплаты от 7000 юаней и выше при средних по старне для иностранцев в 4500 позволяют просто переманивать людей. Часть преподавателей рекрутируется через официального представителя колледжа в Лондоне, гражданки Великобритании китайского происхождения. По идее, дублирование основного способа рекрутинга через офис в Лондоне должно бы помогать избежать явных провалов и найма абсолютно непригодных к преподаванию людей, однако нельзя сказать, что и эта система намного лучше. Люди, приезжающие по рекомендации из Лондона после двухчасовго инструктажа на тему, как преподавать в Китае, не имеют никакого опыта преподавания и учатся всему с нуля.
Люди, нанятые непосредственно администрацией колледжа через существующие каналы в Китае, хоть и имеют минимальный преподавательский 2-х летний стаж, но порой оказываются еще более неприспособленными, чем новички из Лондона (трое из таких новобранцев в 2008 г. в декабре, по наивности или из злого умысла, сознательно передали студентам экзаменационные задания по нескольким предметам, сорвав фактически половину экзаменов в колледже), так что можно сделать вывод, что процесс найма иностранных преподавателей английского языка в Китае абсолютно спонтанный, практически не поддается структирурованию и не гарантирует приемлемых результатов вне зависимости от того, занимаются этим исключительно китайцы, представители англоязычных стран или китайские представители в англоязычных странах. Весь этот рекрутинг, как это ни странно, при всей серьезности отношения к нему и немалым затратам на содержание отдельных рекрутеров и отделов международных связей в китайских университетах, является покупкой кота в мешке, несмотря на все жесткие требования к резюме, к преподавательскому стажу, рекомендации с предыдущих мест работы, интервью и прочие способы подстраховки работодателя. Объяснить это можно лишь гигантской разницей культурных и менеджерских практик, разницей в приоритетах и общей нестабилностью системы 'колледж-иностранец' из-за ее перманетного расширения.
Это также свидетельствует о некомпетентности китайских рекрутеров в элементарном знании английского и анализе резюме иностранцев, когда иностранный преподаватель считается a priori компетентным во всех сферах преподавания даже без малейшего опыта (фактор носителя языка-native speaker затмевает профессиональный подход и анализ) и не учитываются дополнительные личностные и культурные факторы, например, отсутствие опыта работы как таковое у выпускника колледжа, или частая смена мест работы кандидата в зрелом возрасте, или его работа в частной лингвистической школе в Китае с преподаванием разговорного английского, тогда как коледжу требуется преподаватель English Speaking Countries (нужна элементарная подготовка в страноведении и Cultural Studies) или Creative Writing (нужно, как минимум, гуманитарное образование). Все эти факторы и размышления выглядят второстепенными, когда речь идет об иностранцах, и это порой оборачивается скандальными ситуациями, когда иностранные преподаватели 'по-братски' делятся экзаменационными вопросами со студентами, чего они ни в коем случае не стали бы делать у себя в стране. Т.е. налицо ситуация, когда сам статус иностранного университетского преподаваетля, полученный, в общем-то, благодаря фактору рождения в англоязычной стране, ведет к абсолютному головокружению от успеха, и рациональное поведение отбрасывается ради дружбы со студентами, помощи им, впечатлении о них, как недотепах, которым надо помочь, и тому, что называется cultural blindness.
В плане рекомендации с предыдущего места работы в Китае у меня есть, по крайней мере, два наблюдения из обоих колледжей. Когда Xingjian college запросил рекомендацию обо мне от университета Jiaying и мне выдали ее на руки, я подумал, что она слишком мала для профессиональной характеристики, и попросил китайского коллегу ее перевести. Оказалось, что там было написано всего лишь, что я преподавал такие-то и такие дисциплины с 2003 по 2008 г.г. Казалось бы, иностранец есть иностранец, если не выгнали с предыдущего места, значит компетентен и идеально подходит. Но оказывается, что и это не совсем так. Второе наблюдение опровергает первое - американский преподаватель колледжа Xingjian был с позором выгнан за махинации с визой, сомнительный образ жизни и странный способ преподавания страноведения English Speaking Countries, основанный на анализе его удачных и не очень отношений с женщинами в Америке, Африке, Австралии и Китае. Рекомендация, котоая была ему дана в отделе международных связей университета Гуанси (к которому колледж Xingjian относится) для другого университета в Китае, содержала только перечень курсов, которые он преподавал. Конечно, на новом месте работы легко могут узнать, за что человека выгнали с предыдущего, достаточно сделать один телефонный звонок. Однако, китайские администраторы предпочитают полагать, что общественное лицо нового преподавателя идеально.
Когда спрос на преподавателей из англоязычных стран такой, что предложение едва-едва за ним успевает, и сам факт, что преподавать в Китай из богатых англоязычных стран едут люди, которые не очень преуспели у себя на родине, а то и откровенные неудачники и недотепы, то само качество преподавательского контингента и ограниченный опыт китайских администраторов по отсеву иностранцев неминуемо приводят к большому проценту ошибок при найме, а то и найму абсолютно случайных людей, которым в лучшем случае не продлевают контракт, в худшем, они досрочно вылетают с волчьим билетом на родину, а если повезет и есть желание, устраиваются на работу в полулегальные школы или занимаются репетиторством, благо рынок услуг в преподавании английского в Китае огромный и еще не вполне насыщен.(10)
Преподавательские мотивации
Вот нексколько цитат из интервью с разными иностранными преподавателяи Xingjian College, которые приоткрывают завесу над мотивацией приезда в Китай. Я намеренно выбрал самый слабый вариант с полным признанием несерьезного отношения (преподавателю чуть больше 20-ти лет) и, на первый взгляд, очень серьезный вариант с самоанализом мотивации и целей (человеку за 60).
'It's the first job I've got. I graduated in 2006. I stayed in the same city for 4 years studying... At some point I've got really tired, bored, the same place, the same people. I wanted a change, to begin a fresh start. I though I needed to go to the other side of the world. The overall western view of Asia - it's a mysterious place, not only far geographically, but also far in imagination. I played ma-john in a video game. At university, I started to read about Taoism, Laotse etc...Before I graduated, my father's cousin who I did not know before came for dinner. I learned he was teaching in China. Nobody in my family was outside the province, and now I have an uncle in China. I stayed in touch with him and as soon as graduated I asked him to get me a job there. I could run away and leave my old life. If my uncle was in India, probably I'd have gone to India. I could have ended up at another place...'
Очевидно, что выбор Китая в качестве первого места работы и приобретения опыта обусловлен не только небольшим культурным интересом и наличия родственника, уже преподающего в Китае, но и легкостью этой работы для выпускника западного университета. Молодой человек не видит того, что ему для обретения высокооплачиваемого рабочего метса в Китае необходимо лишь закончить университетский курс, даже опыта работы не было нужно. Каким-то образом дядя все устроил, и окажись дядя в Индии, племянник отправился бы туда же. Все это говорится без задней мысли китайским студентам, которым для аналогичного старта (преподавание иностранного языка за пределами Китая) нужно быть очень успешным студентом, иметь по крайней мере магистерскую степень и опыт работы, учиться в престижном вузе Китая, который имеет программы обмена. И может быть тогда появится шанс. Западый салага с траекторией low achiever, учит людей, которым для аналогичного шага в жизни нужно быть очень удачливым high achiever. Какая каша получится в голове студентов, неизвестно. Пожалуй, только зависть, что они родились не в англоязычной стране.
Основная проблема в преподавании этого молодого человека в Китае уже видна невооруженным глазом - его мотивация, навыки, цели, опыт практически те же, что и у стдентов, которых он учит, или даже ниже. Преподаватель не умнее и не образованнее студента, просто фактом и привилегией рождения он оказывается выше своего китайского сверстника, и является для него живым примером, что можно достичь высокого статуса, пальцем не пошевелив. Для сравнения, примерно такая же ситуация была в университете Jiaying в 2002-2004 г.г., когда там преподавали 3 американские студента колледжей во время gap-year, а потом 3 выпускника колледжей, т.е. разница возрасте и опыте была минималоьной. В результате некоторые особо продвинутые китайские студенты факультета иностранных языков Jiaying university в 2003 г. при первой встрече со мной здоровались за руку как с новым преподавателем этого университета. Т.е. статус иностранного преподавателя вообще оказался сдвинутым в их сознании как статус какого-то старшего друга и приятеля. Правда, университет практику нанимания американских студентов и выпускников с 2005 г. прекратил, видимо, количество примеров панибратства зашкалило мыслимые пределы.
Второй важный момент интервью - преподаватель признался, что дядя в Китае все устроил. В Китае такая забота о родственнике называется guangxi-связи.(11) Китайцы очень тонко чувствуют этот момент, и когда они видят, что человек получил престижную работу преподавания (за которую ему платят как минимум в три раза больше, чем квалифицированному китайскому педагогу) по причине родственных связей, воспринимают его как такую же традиционную китайскую ролевую модель, которые для них представляют другие люди, добившиеся успеха не благодаря личным качествам, квалификации, таланту, а личным связям, что в Китае повсеместно и, как следствие, ведет к повальной некомпетентности. Западный преподаватель оказывается вписан в культурный ареал китайского студента не как западный носитель четких принципов, как ролевая модель поведения и образец для подражания, а как свой человек, добивающийся успеха через связи и родню. Потерян еще и момент персонального авторитета иностранного преподавателя как носителя иных (западных) ценностей, его ценности оказались до боли знакомыми и похожими на ценности обычного среднего китайца.
Второе интервью представляет сосбой гораздо более продуманный и основанный на самоанализе нарратив. Это уже рассказ зрелого человека: 'I went back to school at an older age and completely changed my major. My first degree was in Speech and Communication when I was young. I never actually worked at that field. My minor in college was Botany. I worked with plants and flowers for 25 years. When I was almost 50, I decided to get a new degree because I knew I could not continue always working physically. I needed to do something more mental...When I was 18 years old I spent two years in Japan which led to a high degree of interest in Asian culture. I also had an interest in teaching English as a Second or Foreign Language. My combined major was Asian Studies and Second Language Acquisition...
Преподаватель рассказал также о своем обучении по специальности 'преподавание английского языка как иностранного', взаимоотношениях с университетским профессором, которая всегда требовала высших достижений, даже сделал замечание, что это все те же связи-guangxi, как и в предыдушем случае, но более продвинутые, основанные на профессиональном интересе, что для китайца является знаком серьезности подхода и может служить моделью поведения в будущем.
I ended up working at three different colleges at the same time. I was getting a lot of experience. I did it for 3.5 years... I started seriously considering that money was not that important. I was making very good money, but I needed still to have the joy of learning more about Chinese culture, not the college environment, but actually experiencing it. After I graduated from college, before I started working, I went to Seattle university to work on my masters in Teaching English as a Second Language Methodology and Applied Linguistics. But I did not finish. I finished one third of the way. I did get a certificate in Teaching English as a Second Language, but I did not finish my masters because I really needed to get to work to make some money... I did not have any money. All the money I saved was gone... When I came here I was already an experienced teacher in ESL...First time, I taught young learners in middle school....I went to a few schools but was cheated... My philosophy became: 'One lie - goodbye'.
Здесь преподавательская мотивация гораздо более серьезная, это и желание помогать китайским студентам, и как-то отплатить профессору-китаянке за ее новаторские подходы к работе с ним в Америке, как будущим преподавателем ESL. Преподаватель четко осознает огромную разницу между обучением ESL в собственной стране и преподаванием English as a Foreign Language в Китае. Настораживет тот факт, что преподаватель несколько раз отказывался от своих больших планов по разным причинам. Например, не работал по полученной специальности в молодости и вернулся к ней только после 25 лет работы садовником, когда почувствовал, что старость не радость. Мы видим, по крайней мере, факт отложенной самоактуализации, т.е. в Китае 3 десятилетия спустя человек осуществил мечту юности. Однако, лишь после очередного прокола с траекторией high achiever. Он хотел закончить магистерскую программу и получить степень в США, но ограничился только сертификатом на преподавание ESL в Китае. Человек обладает мотивацией high achiever, но как минимум два раза соскальзывал с этой траектории на более легкий путь low achiever и обычного заработка. Такой вариант преподавателя, в любом случае, лучше, чем молодой неопытный недотепа, понятия не имеющий, что он делает в аудитории, что случается в Китае повсеместно. Получается, что в Китае, на безрыбье, запоздалый преследователь мечты оказывается рыбой.
Он также может быть идеальной ролевой моделью серьезного профессионального отношения к работе для студентов (и он действительно таковым является), хотя он и называет себя 'half-expert in ESL'. Но мы имеем дело с университетскими студентами, пусть и не самыми продвинутыми и мотивированными, так что на их уровне наблюдается пока какое-никакое соответствие. Но ведь студентам надо подавать примеры того, как быть настоящим экспертом, а не половинкой-недоучкой, бросающим высокие достижения на полпути. Другой насторажтвающий фактор - проработав почти 5 лет в Китае и, как мячик, отскочивий от нескольких школ и учебных центров по причине слишком принципиального отношения 'One lie - goodbye', преподаватель не оставил этой позиции культурного превосходства и негибкого отношения к местными администраторам. С одной стороны, это является примером для китайских студентов, если до обсуждения этих тонкостей личной жизни дело когда-нибудь дойдет. С другой стороны, негибкость и неприспособленность к местным условиям в течение многих лет, свидетельствует об определенной ограниченности, что не является сильной стороной университетского преподавателя. Проблему споров с администрацией по принципиальным вопросам можно было давно решить и без позы борца за чистоту нравов, что оборачивается частой сменой мест работы и показа китайским администраторам, что они обманщики. Он знает, что китайские администраторы не обращают внимания на летание из угла в угол, и это не портит резюме иностранца в КНР, так что можно менять школы, как перчатки. Налицо все та же культурная надменность, хотя и скрытая за благородными принципами.
Таким образом, два интервью представляют практически полярные примеры отношения иностранного преподавателя к работе и жизни в целом. Все остальные примеры преподавательских откровений располагаются в промежутке между этими полюсами, от немного более осознанного выбора профессии до непонимания всего лишь нескольких небольших деталей китайского учебно-образовательного контекста, как-то преподавание Writing в Китае должно строиться на том, что студенты в состоянии проговорить и понять, а не на объяснении им тонкостей языка и риторических фигур, даже если это успешно работало при преподавании Writing в Америке.
Очевидна некоторая ущербность ролевых моделей иностранного преподаваетля в Китае. Возможно, на уровне простого неамбизиозного человека, такие ролевые модели срабатывают, но ведь студенты могут и должны стремиться к самым высоким достижениям, а примеров этого ранга практически нет. В итоге, в массовом варианте иностранного преподавателя эти люди не способны быть ролевыми моделями для амбициозных студентов. Большинство преимуществ и качеств иностранца над китайскими студентами базируется на привилегии рождения в развитой англоязычной стране, о чем сами преподаватели порой и не догадываются, демонстрируя cultural blindness.
Караоке-образование в Китае
Расписание факультета иностранных языков университета Jiaying и расписание в Xingjian college существенно разнятся в плане количества часов, преподаваемых иностранцами, в среднем, в первом это 2 предмета и 4-6 часов в неделю из примерно 30, в основном, разговорный английский и Writing. Во втором этот уровень явно выше 50%, т.е. около 20 часов в неделю. На долю китайских педагогов остается фактически только обязательные гуманитарные курсы вроде марксизма, теории Дэн Сяопина, экономики, истории, а также теория и практика перевода и основы английской грамматики. Все остальное, связанное с английским языком, историей и культурой англоговорящих стран, занято иностранцами. Это уже совсем другое образование, намного более дорогое, хоть и подпадающее под один и тот же образовательный стандарт. В плане ценности, тут могут быть сомнения, но сам факт постоянной открытости другим культурам, постоянной ротации преподавателей из разных стран мира, да и просто иностранных физиономий перед глазами студентов, сильно расширяет горизонты сознания и понимания студентов, хотят они этого или нет, даже если преподает им американский неудачник и ловелас. Они, по крайней мере, могут сопоставить методы преподавания и сравнить его с австралийским или канадским неудачником.
Что происходит на занятиях китайских преподавателей, трудно сказать. Понятно, что существуют стандарты, книги, учебники, экзамены (включая национальные TEM-4, TEM-8, CET-4, CET-6, все-таки это Китай, и здесь экзамены на чин имеют тысячелетние традиции), поэтому какие-то знания там приобретаются и что-то изучается. В более близком мне плане преподавания предметов иностранцами, сразу бросается в глаза огромное количество повторов в расписании и, следовательно, во всем учебном плане. Все предметы, читаемые иностранцами, можно разделить на те, что имеют хоть какое-то объективное культурное и гуманитарное содержание, как то British Literature, American Literature, American Culture, English Speaking Countries (предполагается изучение истории, социальных систем, культуры), и те, в основе которых лежит сама коммуникация на языке, его функции и использование языка - Communication, Listening, Writing, Comprehensive English, Extensive Reading, Integrated English Skills, специальные коммуникативные курсы, разработанные для языковых школ, такие как Interchange, Passages и т.д.
При наличии в расписании любой группы как минимум трех курсов наподобие Communication, Interchange, Comprehensive English, Integrated Skills в добавок к Writing, Extensive Reading, Listening, невольно возникает вопрос, а что они там делают на этих занятиях, как не изучают одно и то же и практикуются во все тех же чтении, грамматике, писании, слушании, разговорном английском? Можно подумать, что чем больше, тем лучше. Администрация именно так и думает, увеличивая количество однотипных курсов, преподаваемых разными людьми. По-видимому, студенты и их родители, платящие приличные деньги за это, не возражают. Но такое впечатление, что они не возражали бы и любому другому распределению курсов и часов, если дело идет об иностранцах. В конец концов, разработка учебных планов - это дело профессионалов, и всегда можно непрофесионалам-родителям как-то объяснить свой выбор. К тому же, национальные экзамены для студентов английского языка TEM-4 (без его сдачи невозможно получить степень бакалавра, хотя в последнее время и здесь появились обходные пути) и TEM-8 продолжают доминировать в умонастроениях студентов, и иностранные преподаватели как бы попутно готовят студентов и к этим общим национальным китайским экзаменам.(12)
Настораживает следующее, переходит ли количество общих часов на простое изучение языка в Xingjian college в качество университетского образования? Во-первых, изучение языка в больших группах (30 человек в Xingjian, очень мало, по китайским меркам, где в госуниверситете, таком как Jiaying, группы могут быть и по 40 и даже 50 человек, а если не на факультете иностранных языков, то и все 60-70) с разным уровнем владения языком непродуктивно по определению. Во-вторых, ничего другого преподаватели, нанятые как именно преподаватели английского, предложить и не могут, поскольку их профессиональная компетенция варьируется от инженеров до библиотекарей и даже шоферов-дальнобойщиков. Понятно, что любой грамотный инженер в состоянии прочесть элементарный курс по механике или технике на своем родном языке, но, во-первых, студенты пришли в гуманитарный колледж не за этим, а знаниями культуры, бизнес-практик и языка. Посторонние дисциплины на английском им будут просто недоступны. Во-вторых, студенты-инженеры в Китае, как правило, не обладают навыками разговорного английского, необходимыми для даже очень простого курса механики, физики или математики, эти сложные дисциплины читают преподаватели-китайцы. Так что преподаватель-иностранец действительно вынужден преподавать исключительно язык и то, что он знает о культуре страны, что довольно часто подменяется личным опытом, который имеет развлекательное значение и функцию, но в плане теории и культурологических обобщений не является особо ценным, если этим навыкам студентов сначала профессионально не научить, а учить их этому некому.
В этом основная слабость образования на английском в китайских колледжах наподобие Xingjian: происходит перманентный повтор сходных учебных ситуаций (пусть и с разными преподавателями из разных стран мира) и студент вынужден повторять одно и то же в разных вариантах, но это все равно та же грамматика, синтаксис, коммуникация на языке, чтение текстов, рассчитанное на простое понимание, а не на разные интерпретационные стратегии, потому что для этого у студентов не хватает знания языка и самих интерпертационных практик. Получается, что китайский колледж элитного и дорогого образования, все равно, в силу объективных причин слабости подготовки как студентов, так и преподавателей, функционирует как караоке-бар, где меняются только песни и музыка, а способ усвоения и взааимодействия с этой музыкой и текстами все равно один и тот же - повтор за телетекстом. В этом случае, талант студента, его индивидуальные способности и навыки не развиваются, а стагнируют. Превзойти оригинал в караоке невозможно, можно лишь улучшить повтор за телетекстом (преподавателем), а в идеале, студент должен пытаться превзойти оригинал. Такой возможности колледж в системе караоке-образования не может предоставить.
В случае университета Jiaying, занятия китайских педагогов, по видимому, не особо отличаются от занятий в инъязах любых других стран, где есть своя академическая традиция, как в России и Восточной Европе, в частности, и там студенты английского изучают свой классический набор гуманитарных дисциплин, как-то лингвистика, история языка, историческая грамматика, более углубленный курс литературы и самого языка с уклоном в грамматичсекие теории. Что касается обычных курсов разговорного английского, Writing, страноведения США-Великобритании, Newspaper Reading, которые в университете Jiaying читают иностранцы, то эти курсы не доминирующие, хотя и несомненно важные и помогающие студентам. Основной курс обучения на факультуте иностранных языков в университете Jiaying строится, как и в обычном российском инъязе, отличия очевидны - китайский упор на сдачу национальных экзаменов (чего нет за пределами Китая), упор на запомианние и заучивание наизусть, но это уже другая история, другое образовательное караоке, в котором, по крайней мере, иностранцы не участвуют.
Некоторые выводы и практические предложения
Прежде всего, под сомнение ставится основополагающий для системы 'китайский колледж-иностранный преподаватель' принцип, чем больше английского, тем лучше. Преподавателей иностранцев надо пытаться загружать не только самим английским и однотипными курсами наподобие Interchange, Integrated English Skills, Comprehensive English, Communication, но и пытаться по возможности диверсифицировать всю образовательную палитру, придумывая новые, но от этого не менее нужные курсы в соответствие с реальной квалификацией иностранцев - компьютерные технологии, интернет, бизнес-практики, бизнес-среда в межнациональных корпорациях, углубленная история отдельных стран (пусть это даже будет Новая Зеландия, уровень все же будет выше), западное мировоззрение, философия, социальные учения и т.д. Конечно, это может отпугнуть от колледжа, такого как Xingjian, случайных людей, приехавших в Китай за культурным опытом и разнообразием, приятно провести время, улучшить свой низкий статус, найти жену и т.д., и будет сложнее найти иностранных преподавателей для колледжа, но от этого ситуация и репутация подобных колледжей только улучшится. Этим случайным людям и 'преподавателям на час' придется уходить в другие, менее требовательные места, или отнестись к своей работе серьезно и... лучше работать, что студенты сразу заметят.
Второе, системе 'колледж-преподаватель' нужна большая устойчивость, стабильность, предсказуемость учебных планов на 2-3 года вперед, чтобы преподаватели имели время подготовиться к новым курсам, как это делается в западных вузах. Если человек знает, что если все идет нормально, то при высокой зарплате частного колледжа ему не надо искать других мест в Китае, он туда может просто съездить как турист. Если преподаватель знает, что через 1-2 года он будет преподавать такие-то и такие дисциплины или даже специализироваться в них, то это дает ему время подготовиться, и это уже выглядит, как практики хороших западных университетов. А если еще и добавить к этому возможность заниматься исследованиями или, по крайней мере, помогать студентам в этом на регулярной основе, то это уже совсем будет похоже на средненький европейский университет, ситуация, к которой Китай так стремится.
В-третьих, китайское образование на английском как чисто коммерческий проект со всеми его рыночными перегибами, как то нежелание исключать исправно платящих студентов-двоечников и копирование дипломов, должен быть преобразован в более академизированную систему не только в плане академических свобод и преференций, но и в смысле этики и подходов к ежедневным микроменеджерским задачам. Студенты должны быть отчисляемы за плохую успеваемость; несданные экзамены и курсы должны висеть дамокловым мечем над двоечниками и вести к большим проблемам в получении диплома; образование должно постепеноо обретать черты образования как усилия, а не легкой прогулки с нетребовательными дилетантами в качестве педагогов, т.е. в итоге должна смениться академическая парадигма от edutainment к тяжелому испытанию по выживанию с иностранцами в качестве каких-никаких педагогов и инструкторов.
В практическом плане, система найма и распределения курсов должна быть отлажена так, чтобы этим занимался англоязычный профессионал в образовании, а не администратор без всякого опыта преподавания или родственник такого и такого-то бизнесмена-китайского спонсора колледжа за непонятные откаты за каждого преподавателя, независимо, дилетант это или профессионал, что сильно напоминает коррумпированную китайскую практику, основанную на родственных связях guangxi. Тогда будет меньше случайных людей, в принципе, и этим неслучайным людям будет уже не все равно, что преподавать, и они уж точно не будут передавать своим студентам экзаменационные материалы за месяц до экзамена.
И последнее, заниматься ежедневным микроменеджментом иностранных преподавателей, когда их число зашкаливает за 25, как в Xingjian college, должен авторитетный иностранный профессионал и профессиональный преподаватель со стажем, а не дилетант с техническим образованием и не китайский администратор без опыта работы с иностранцами. Тогда отпадет надобность в координаротрах дисциплин, ибо эти деньги можно будет платить одному координартору всего (групп-лидеру) с небольшой преподавательской нагрузкой.
ЛИТЕРАТУРА
1. Science and technology studies - http://en.wikipedia.org/wiki/Science_and_technology _studies. Никаких упоминаний и ссылок на Россию (СССР) там нет.
10. English Language Training Profitable Industry in China, Xinhua News Agency January 22, 2002 (http://www.china.org.cn/english/SO-e/25691.htm)
11.At its most basic, guānxi describes a personal connection between two people in which one is able to prevail upon another to perform a favor or service, or be prevailed upon. The two people need not to be of equal social status. Guānxi can also be used to describe a network of contacts, which an individual can call upon when something needs to be done, and through which he or she can exert influence on behalf of another. In addition, guānxi can describe a state of general understanding between two people: "he/she is aware of my wants/needs and will take them into account when deciding her/his course of future actions which concern or could concern me without any specific discussion or request". The term is not generally used to describe relationships within a family, although guānxi obligations can sometimes be described in terms of an extended family. The term is also not generally used to describe relationships that fall within other well-defined societal norms (e.g. boss-worker, teacher-student, friendship). The relationships formed by guānxi are personal and not transferable. (http://en.wikipedia.org/wiki/Guanxi)
12. Китайские студенты и администраторы очень озабочены этим засильем конфуцианского экзаменационного синдрома. Примеры многочисленных статей на эту тему множатся: 'However, Nobel Prize has never been issued to any scholar from the Chinese mainland, as examination-oriented education here pushes students to become interested only in the result of examinations, rather than the mastery of knowledge.' // http://www.7139.com/ennews/edu/200808/64909.html