Потерянное поколение в лице Лермонтова, Белинского и Герцена или, исторически близкое, но географически далекое - Хэмингуэй, Фицджеральд и Фолкнер теперь уже выглядит какой-то иронией по сравнению с необласканными нобелевскими премиями Пелевиным, Сорокиным и Толстой, но метафора, тем не менее, существует и исчезать не собирается, тем более, что развлекательных видов деятельности прибавляется с каждым годом, и там возможны какие-нибудь свои загогулины типа "властитель дум-джей", "полпред в интернете", или "неистовый телеведущий".
В основе "потерянности" лежит общий исторический опыт, пережитый и прочувствованный экономический/культурный кризис, глобальное потрясение и смена вех, хотя при локальной "потерянности" это может быть просто неудачный режим. Российский философский "корабль дураков" 1922 г., репрессии деятелей искусств в 1937 г., китайская культурная революция 1966-76 г.г. - яркие примеры потерянных поколений в мировом масштабе, тесно ассоциированные с коммунизмом. Война во Вьетнаме и Лаосе, полпотовский геноцид в Кампучии, цунами в индонезийской провинции Бандар Ачех в 2004 г. - примеры локальных потерь. Недавно таковым окрестили в "Экономисте" поколение с промытыми культом мозгами, выросшее под эгидой Туркменбаши в стране, которая потенциально могла бы легко догнать арабские страны Персидского залива. Подпадают под это определение нынешние самовзрывающиеся иракцы. Иранцы и афганцы, кажется, уже во втором колене потеряны, кубинцы и бирманцы - в третьем, а палестинцы и северокорейцы оттуда вообще никогда не вылезали.
В Китае наличествует несколько поколений-кандидатов на потерянность, от тех, кто рассеялись по миру после падения монархии в 1910-х или спаслись в Америке от японской оккупации и гражданской войны в 1930-е, до затурканных коммунистами в 1989 г. борцов за демократию. Самые подтвержденные претензии у поколения выходцев из образованных или зажиточных семей, которых во времена культурной революции 1966-76 г.г. вместо университетов поголовно отправили в деревни учиться у крестьян и, так сказать, нюхнуть пороху деревенской бедности. Как сказал один исследователь: "it is the result of the demiurgical will of one man, Mao Zedong, to create a whole generation of "revolutionary successors" entirely devoted to the cause of socialism and to the realization of Maoist ideals." Это безумное начинание Мао в мирное время и в отсутствие внешних угроз, кроме гипотетической холодной войны, было совершенно необъяснимым, но сломало жизни миллионам, как тому партийцу, который был слишком похож на Мао и в итоге обвинен во властолюбии, или молодоженам, которых обвинили в цинизме из-за того, что в их супружеской спальне портрет великого кормчего видел не то, что нужно. Именно дети жертв культурной революции, рожденные еще как на грех в ситуации политики "одна семья - один ребенок" сейчас учатся в университетах, получили название "маленькие императоры" (поскольку, как правило, единственные в семье и окружены заботой многочисленных бабушек и дедушек), а в западных СМИ названы "избалованным поколением"(the Coddled generation) и поколенем Я (the Me generation).
И все же, пострадавшие от политических катаклизмов 20-го века китайцы, не были среднеклассовым большинством, за исключением, конечно же, жертв оккупации и гражданской войны, когда досталось всем. Политические чистки наверху и среди интеллигенции не тронули крестьянские массы, но безмолствующее большинство пострадало от голода и больших скачков 1950-60-х. Так что, теоретически, полноправных потерянных поколений в Китае несколько, также как и в СССР. По большому счету, чуть ли не весь 20-й век с небольшими перерывами у двух великих наций оказался потерянным. 21-й же век несет свое, несколько иначе потерянное поколение, пожалуй, не только в Китае, а во многих быстро глобализующихся странах, включая Россию, - поколение, потерянное в навалившемся, как снег на голову, потребительском буме. Поколения baby-boomer-ов в западных стран, столкнувшиеся с потребительским изобилием в 1960-е годы, в некотором смысле, "потерялись", но их протест был, по крайней мере, озвучен движением хиппи, революцией во Франции в 1968 г., борцами за гражданские права и антивоенными активистами в Америке, так что какое-то слово в мировой истории они сказали и свой вклад в гуманизацию глобализационных процессов внесли. Сумеют ли остаться в истории антиглобалисты, блоггеры, скинхеды, лимоновцы, Наши и их абсолютно неизвестные аналоги в развивающихся странах - большой вопрос. В Китае, кажется, вопрос о протестных настроениях снят с повестки дня. Публикации с заголовками подобными "The new middle class is young, rich and happy. Just don't mention politics" достаточно точно отражают реальность.
Разумеется, с точки зрения наиболее влиятельного в мире обкома, вашингтонского, неоконсерваторов, того же "Экономиста", и даже КПК, нынешнее поколение образованных молодых китайцев не считается потерянным, а наоборот, названо самым счастливым за всю историю Китая, несмотря на очевидную "эпоху перемен" на дворе, в которую китайцы традиционно рекомендуют жить лишь своим врагам. По коммунистическим стандартам, создание "Нового Нового Нового Китая" под патронажем Ху Цзиньтао не несет радикальных перемен, а только лишь улучшение уже неплохого, и под эпоху настоящих перемен не подпадает, дабы не портилась картина и в итоге создавалось некое подобие социальной стабильности, о которой иначе сложно говорить, если более 10 % населения страны оказалось деклассированными полубомжами, рабочими-мигрантами mingong. Среди этих мигрантов немало молодых людей, которые "потеряны", но несколько в другом смысле, в таком же, как потеряны оказываются родители, приезжающие из стран без будущего в развитые западные демократии без нужной этим странам профессии и квалификации только для того, чтобы делать черную работу, но обеспечить светлое будущее своим детям - этакая оптимистическая, жертвенная потерянность. И таких людей в сегодняшнем мире десятки миллионов, китайские мигранты - лишь небольшая часть.
Вот и получается, что чуть ли не все китайцы, родившиеся после ужасов культурной революции, завершившихся со смертью Мао, оказались в ущербном положении. Молодые образованные горожане, по-китайски zhiqing, десять лет крутили хвосты коровам и питались вареным рисом в сельских комуннах. Но они вернулись из колхозов и свои преимущества городских жителей в полной мере использовали в первые десятилетия реформ. Многие обогатились, поскольку Дэн Сяопин объявил, что "быть богатым славно", и сейчас и они сами, и особенно их дети, получившие университетские дипломы и престижные рабочие места, в общем-то неплохо устроились в крупных городах, где в основном и сосредоточены богатства новейшего Китая. Эти люди составляют основу среднего класса с высокими стандартами потребления, именно они накупили 3 миллиона легковых машин в Пекине, больше, чем в Нью Йорке. Более 37-ми миллионов из них опробуют заграничные поездки к 2008 г., когда заграница сама придет в Китай с пекинской олимпиадой.
А вот те колхозники, к которым горожан 40 лет назад ссылали на курсы политпросвета, за редким исключением, не преуспели. Ни они, ни их дети не получили достойного образования, поскольку хороших школ на селе как не было, так и нет, и уж тем более, нет возможности изучать дополнительные предметы, репетиторства и прочих благ больших городов. Нынешняя экономика Китая не сырьевая, как в России и у арабов, а индустриальная, а стало быть более образованные люди легко выигрывают у менее образованных сельчан и лимиты, даже если те уже давно перебрались в город с началом реформ. Так что молодые сельские мигранты, миллионами цепляющиеся за окраины крупных городов с их фабриками, в лучшем случае, станут плодородной почвой для роста своих отпрысков и сумеют устроить их в городские школы, благо в последнее время партия предприняла некие шаги по улучшению жизни мигрантов и их детей, в том числе отмену платы за начальную школу и уравнивание платы за среднее образование для городских и людей с временной регистрацией. В этом смысле молодая китайская лимита, конечно же, будет потеряна, вернее, пожертвует собой, чтобы дети не разделили их участь.
Самое сложная и, прямо-таки нестандартная потерянность у юных императорв из поколения Я. Они могут безудержно потреблять, родители всячески стимулируют это, компенсируя свои юношеские утраченные иллюзии. Эти молодые люди очень редко догадываются о том, что пришлось испытать родителям в их годы. О культурной революции даже нынешние студенты вузов почти ничего не знают. Старшие партийные товарищи прекрасно понимают, что экономическое развитие должно ориентироваться именно на этих людей - автомобили, комфортное жилье, технологические новшества, развлечения, турпоездки - все это должно быть им доступно в первую очередь. Фермерам, мигрантам, интеллигентам, бюджетникам придется поднапрячься, а пенсионерам, инвалидам и всем, кто не толкает китайскую экономику вперед в потребительском ажиотаже придется подождать, как, собственно, и в России, которая находится на похожем участке траектории догоняюшей модернизации. Впрочем, существует отличие, у России есть нефть и газ, сверхдоходами от которых элита всегда может поделиться с аутсайдерами и решить временные проблемы. В Китае все доходы зарабатываются потом, кровью и мозгами, и те, кто с мозгами и, желательно, еще и двужильные, рано или поздно получают преимущества. С укреплением индустриальной экономики и началом перехода к постиндустрии, образованный средний класс должен стать движущей силой китайского общества и по-настоящему средним, а не балансировать, как у нас, на латиноамериканский манер, в пределах 10-20 процентов.
С другой стороны, китайская нация в 1,3 миллиарда не крохотный Сингапур, который можно удержать на мини-национальной идее порядка и процветания за счет отсоединения от проблемных соседей типа Индонезии и политики открытых дверей. В большом Китае нужны какие-то государственнические, националистичесике, геополитические и идеологические основы, а марксизм-социализм-маоизм уже не годятся и, кроме скуки, никаких эмоций у тех же студентов и молодежи в целом не вызывают. И это еще одна проблема для партии: молодое поколение до 30 лет, в 2015 г. проецируемое на цифре в 500 миллионов человек, довольно долго находится в идейном вакууме, который не заполняется ничем, кроме идеи зарабатывать деньги и потреблять. Ведь тогда на экономических успехах и оптимистичных новостях с рынка держится вся властная вертикаль, а капитализм цикличен и не обходится без кризисов. Только какой-нибудь Великой депрессии Китаю не хватало.
Партии и власть предержащим нельзя допустить, чтобы это потерянное в потреблении поколение превратилось в "рассерженных молодых людей" (young angry men), говоря все тем же историко-литературным языком. Нельзя ограничивать экономически самое активное поколение в их святая святых - в потреблении. Невозможно также мобилизовать их на какие-то политические авантюры типа борьбы за Тайвань или гонку вооружений с США (исторический урок СССР заучен), дабы вдруг не породить у них желание начать свою "перестройку" или даже какую-нибудь "достройку капитализма" и отвоевать себе больше прав, а именно, политических - выбирать и быть избранными, причем не через пародийную советскую систему выборов сквозь партийное сито, до сих пор доминирующую в Поднебесной. Ведь тогда не избежать новых волнений наподобие Тяньаньмэнь-89, которые вкупе с более 70-ю тысячами ежегодных мелких и даже остающихся незамеченными для жителей Китая фермерских протестов могут покончить с монополией КПК на власть. Так что все политические шаги партии, а уж тем более возможные авантюры типа отправки войск туда, откуда нет немедленной экономической выгоды, должны быть просчитаны гораздо лучше, чем та же советская оккупация Афганистана или американская война в Ираке. Ничего подобного Китай не сможет себе позволить до тех пор, пока дети нынешних mingong (а это более 110 миллионов) вдруг не убедятся в том, что и они, как и малограмотные их родители, пролетели мимо общества процветания. И тогда партии придется их чем-то занять лет через 15, но на первом плане пока фигурирует Тайвань. В долгой перспективе для России это значит, что китайское нашествие на Дальний Восток пока не грозит, и даже не мыслится. Все зависит от того, насколько просвещенным и образованным в смысле социальной справедливости окажется нынешнее поколение Я и будут ли его предельно прагматичные лидеры способны интегрировать менее привилегированные слои в какое-то мистически планируемое партией "гармоническое общество" и социализм с китайским лицом.