Аннотация: Кто и как делает деньги в китайском кампусе. На примере университета Джайин (г. Мэйчжоу, провинция Гуандун, Южный Китай)
По уровню экономической свободы, как ее понимают в западных странах и, в первую очередь, в Америке, Китай находится далеко не на первых ролях, а где-то во второй сотне стран, между Пакистаном и Мозамбиком. И это несмотря на тот радующий жителей Поднебесной факт, что китайские города-государства - недавно возвращенный Британией колониальный блудный сын, Гонконг, и Сингапур, где китайское насение доминирует, уверенно возглавляют этот список самых свободных экономический зон в мире, подпустив близко лишь Ирландию. В самой же Поднебесной существуют масса проблем с различными запретами и ограничениями, коммунистическими традициями, плюс громадное, как в любой посткоммунистической стране, количество ленивых и активных искателей и эксплуататоров должностной или природной ренты.
Так что даже такой простой социальный механизм, как университетский кампус иллюстрирует, как рядовые, средние и высокопоставленные китайцы борются за жизнь. В смысле - бедные борются, а те, у кого уже что-то есть, используют свое положение и гребут лопатой. Знакомая ситуация, и она примерно соответствует месту Китая в мировой иерархии экономической свободы - 111-е, рядом с Россией на 122-й позиции.
В первую очередь, деньги кует сам университет Джайин, несмотря на щедрые пожертвования спонсоров и огромные невозвратные кредиты от государства. Зарабатывает, конечно же, в первую очередь, руководство и примазавшиеся компании, руководимые родственниками. Причем есть многие знакомые россиянам источники доходов вроде взяток при приеме студентов с низким экзаменационным балом, а есть и такие способы, что в России, Европе или Америке трудно вообразить, такие как перманентное озеленение кампуса. И это в субтропическом климате на широте Флориды и Арабских эмиратов, где и так все растет только держись. На облагораживание вида тратятся какие-то огромные деньги, поскольку китайцы любят все эти маленькие садики-фонтанчики-беседки-деревца-клумбы-цветочки абсолютно везде, даже возле помойки. Центральная площадь университета - Площадь Столетия - озеленена на подаренные спонсором 2 миллиона юаней (около 250 000 долларов), при всей дешевизне китайской рабочей силы, материалов и т.д. В анкетах абитуриенты и первокурсники в первую очередь отмечают, зеленый кампус или нет, и если не очень, то и отношение так себе. Но ведь кто-то на этом прилично греет руки, поскольку сметы на эти изящные клумбы и пальмовые композиции, как правило, индивидуальные. Это не какая-нибудь покупка компьютеров и оргтехники, где сразу видна цена товара, и снабженец никого даже на юань наколоть не сможет, если только поставщик-родственник не выпишет липовые чеки, что, в принципе, возможно.
Оговоримся сразу, что откатные механизмы в Китае иностранцу трудно отследить с уверенностью, хотя росийский опыт очень помогает. Гораздо меньше могут помочь местные жители, которые, по китайским традициям, привыкли думать только о своих делах. Компартия выполняет некую регулирующую роль и время от времени организует расследования, выявляет нарушителей, которые отправляются в тюрьму, а то и к стенке. Так загремел же на десять лет первый проректор университета Джайин, когда выяснилось, что при строительстве новой библиотеки ушли налево почти 20 миллионов юаней. Из-за этого университет даже лишился главного спонсора - гонконгского миллиардера, именем которого названы два здания в кампусе. Господин Теньчжабин пожертвовал 10 миллионов на строительство 40-миллионной библиотеки, а столько денег разворовали. Сразу после этого он объявил себя банкротом, что на языке китайской вежливости значит - послал Джайин подальше. Один знакомый моей студентки, владелец угольной шахты в районе Мэйчжоу, где в 2005 году произошел взрыв с многочисленными жертвами, в последний момент своей жизни видел лишь целящийся в него взвод солдат. Так что те, кто делают деньги по крупному, рискуют тоже по крупному. Мы рассмотрим более простые и уж явно неподрасстрельные способы заработка.
Например, такой интересный способ увеличить бюджет вуза: униформу университета студенты обязаны покупать. Это обычный спортивный костюм, даже без эмблем и надписей. Но в магазине похожий прикид будет стоит юаней 50-60, а вот студенты обязаны платить за два комплекта все 150. Разрыв получается солидный, если учесть, что в Джайине 13 тысяч студентов. Каждый переплачивает 30 юаней, и хорошо, если значительная часть этой разницы попадает в разряд доходов университета, но уж явно не вся.
Набор учебников на весь год студенты также обязаны покупать, вернее он просто входит в состав годовой платы за образование, хочешь - бери и учись, не хочешь - выкинь и бери книги в библиотеке, но деньги-то уже заплачены и продать эти учебники практически некому. Так что книгопечатники имеют свою гарантированную прибыль, но, видимо, там откатные технологии работают на более высоком уровне министерств, потому что навяливание учебников - это правило любого китайского университета, так что местные бизнес-пройдохи тут ни при чем. А вот такого распространенного в Америке и Европе бизнеса как книги second hand в кампусе почти нет, поскольку спрос невелик. Разве что неучебные издания студенты как-то еще могут перепродать друг другу.
Вслед за самим университетом как главным социалистическим эксплуататором с китайским лицом выстраивается огромная очередь желающих срубить деньгу на студиозусе от самого президента и деканов, затем корпоративных и частных спонсоров, преподавателей, обслуги, охранников, уборщиц, самих студентов и вплоть до мелких субъектов, промышляющих всем, чем можно от продажи фруктов до собирательства мусора.
Начнем по-порядку, с тех возможностей, где руки греет сам университет - доставка питьевой воды в офисы факультетов, квартиры преподавателей и работников, а также студенческие общаги. В Китае водопроводную воду пить нельзя и даже кипятить и потом пить ее нежелательно. 19-ти литровые бутыли питьевой воды стоят в каждом уважающем себя офисе и, само собой, в квартирах. Желающих доставить эти бутыли за 4 - 5 юаней хоть отбавляй, все же это свободный рынок. В районе кампуса оперируют несколько мелких фирм по доставке воды, но университет учредил свой центр по снабжению питьевой водой и... просто обязал студентов покупать воду именно в этом центре. Правда, к чести таких бизнесменов с административным ресурсом, цену на бутыль в кампусе удалось сбить с 5, 5 до 4,5 юаней, хоть какой-то прок от всей затеи.
Тут же под носом у центра водораспределения шабашат по мелочи какие-то простецкого вида мужички на мотоциклах - крестьяне из ближайших деревень, где, естественно, есть экологически чистые и не очень колодцы. Бизнес-пейзаны заполняют обычные пластмассовые канистры ключевой водой и привозят их в кампус на мотоциклах, хотя иногда за эту водяную контрабанду шугают кампусные охранники. Воду сплавляют студентам за 1,5-2 юаня в зависимости от размера емкости. Бедным студентам все же какая ни на есть выгода, жидкость по качеству примерно одинаковая, а все же десятилитровую канистру можно выторговать за 2 юаня. А иначе за водой придется ходить к тому же деревенскому колодцу за километр и далее. Кто-то ходит, по крайней мере, после занятий я всегда встречаю 3-4 группы студентов, волокущих канистры со стороны деревни. Ведь даже если кто-то готов рискнуть здоровьем и вскипятить для питья или мытья водопроводную воду, он сталкивается с очень серьезным запретом - нельзя в комнатах общаги включать кипятильники. За нарушение - очень серьезные оргвыводы вплоть до исключения.
Действительно, электропроводка даже в новых общежитиях так себе, при одновременном включении нескольких обогревателей запросто обесточивается все здание. Так что этот пункт общажного распорядка действительно написан если не кровью, как воинский устав, то хотя бы потом пожарных, у которых университет числится как особо опасный объект. Кстати, та же история с обогревателями в январе-марте, когда температура падает до 5-6 градусов ночью, а отопления нет как такового (домашнего отопления в Китае вообще нет южнее реки Янцзы). Студенты запасаются лишними одеялами, потому что обогреть комнату с довольно просторными щелями в окнах и дверях просто нечем, хотя в соседних магзинах полно электрообогревателей на любой вкус.
Кстати, одеяла они тоже обязаны покупать в университетском центре распределения, где студентам также стараются впарить полотенца, чемоданы и прочую ерунду, без которой не обойтись. Мелочь, юаней 15-20 за паршивое одеяло из ваты вторичной переработки, а все же деьнги в бюджет, ну и конечно же кому-то поступают откаты от фирм производителей всех этих одеял, невзрачной университеской униформы, бутилированной воды и т.д.
Корпоративные спонсоры университета действуют с размахом, поскольку карт-бланш куплен надолго. В кампусе оперируют большие магазины China Mobile, China Unicom, медиа-концерна "Синьхуа", супермаркет, принадлежащий все тому же миллиардеру из Гонгонга, и с десяток магазинов поменьше, поскольку в жизнь уже вступает поколение людей, родившихся в пореформенную эпоху после 1978 года и они уже не знают, что такое распределение и тотальный дефицит. Бедных и нищенствующих студентов в Китае все меньше и меньше, тогда как ассортимент товаров растет на глазах и уже мало чем уступает западному. Кстати, последние остатки голодных студентов как раз и подрабатывают в этих магазинах, выставляя вечерами и в выходные на улице их товар по оптовой цене и получая свои комиссионные. Ну а самые ненаходчивые подрабатывают уборщиками аудиторий своего факультета за сто юаней в месяц и 10 минут работы в день - вымести мусор из одного класса и пройтись с тряпкой. Студенческий союз следит за тем, чтоб эта достаточно пыльная работа доставалась только тем, кто действительно нуждается. Кто-то из родителей одного из студентов подался на заработки в большой город и автоматически выбыл из общинного списка нуждающихся фермеров, который бедные студенты в первую очередь несут в университет. И тут же студент вынужден был расстаться с почетной должностью классного уборщика.
Есть и более хитромудрые возможности, но они открываются только для активистов и пройдох. Так один из факультетских комсомольских вожаков подрядился через молодежный союз в первую неделю учебного года продавать SIM-карты China Mobile первокурсникам по дискаунтной цене. За неделю студент продал полтысячи карт и наварил 4000 юаней, что больше китайской профессорской зарплаты. Деятели студенческого союза постоянно организуют какие-то ярмарки, распродажи в кампусе, и явно не остаются в накладе. Впрочем, декан факультета искусств также вышел из своей башни из слоновой кости и открыл недавно магазин китайской каллиграфии прямо у ворот кампуса. Сидит там старичок и выводит иероглифы целый день, и уходят эти свитки нарасхват.
Еще один ключевой момент - пищеблочный. Китайцы, в принципе, живут, чтобы есть, в отличие от западных людей. Еда в Китае - дело настолько сакральное, что не сделать на ней деньги невозможно. Есть две огромные столовые для студентов на много тысяч мест и две маленькие, с камерно-семейной атмосферой, для преподавателей, хотя и студентам туда вход открыт, поскольку для хозяев-арендаторов столовых деньги лишними не бывают. Еда в студенческой столовой помойного качества - это признают все, зато дешевая и позволяет многим студентам выживать на 150-200 юаней в месяц, тогда как в преподавтельской едальне один обед стоит юаней 10. Есть десятки прикампусных ресторанов буквально в метрах от границ, но достаточно далеко, чтобы не платить аренду. А в близлежащих деревнях местные кулаки даже строят многоэтажные доходные дома, где сдаются комнаты студентам, такой уголок свободной жизни на расстоянии брошенного камня от казарм-общаг. Ну а по традиции на первом этаже ресторанчик, где поесть юаней за 5-7 не составляет труда, вот студенты побогаче туда и спешат в обеденный перерыв, не желая травиться в студстоловой.
В принципе, студентам запрещается жить за пределами кампуса, потому что тогда они, шутка ли, могут привести в свою комнату лиц противоположного пола, но чаще всего просто висят в интернете всю ночь или режутся в карты, а также не пробуждаются по звонку в 6 утра и не ходят на зарядку. И плату за общежитие обязаны вносить в начале года все студенты, кроме местных жителей, да и то, если родители живут поблизости, а не на другом конце города. Однако, постепенно эта монополия университета на жилье размывается - многие студенты каким-то образом выбивают разрешение на проживание вне кампуса, и поэтому доходные дома растут как на дрожжах. И кажется, даже давать на лапу за разрешение никому не надо, просто надо быть каким-нибудь активистом во всех этих немыслимых проявлениях китайской коллективистской жизни, а это, как мы уже видели, достаточно прибыльно.
Хозяева околокампусных ресторанов часто открывают в перерыв раздаточные окошки и столы прямо на улице, десятками продавая за 3-4 юаня вполне приличные обеды в пластиковых коробках. Таким образом, какую-то часть студенческих денег им удается отконкурировать от университета. Тут же по мелочи промышляют местные крестьяне победней, раскладывающие на лотках горы фруктов. Некоторые умудряются даже пробраться со связками бананов в кампус, где покупателей побольше (все-таки абсолютное большинство студентов живет в кампусе и питается в студстоловых) и разложить товар прямо у стадиона или возле оживленных перекрестков, но оттуда кампусная охрана может прогнать, а то и конфисковать весь товар, особенно если приезжает какое-нибудь начальство с проверкой, что случается еженедельно. Много этими копеечными бананами и апельсинами не заработать, но для фермеров, живущих натуральным хозяйством, и это деньги, и в целом, в Китае умеют довольствоваться малым.
Промышляют в кампусе все, кому не лень. Интернет-кафе появляются и исчезают, как грибы. Кампания по очистке интернета от порнографии в Китае в основном завершена, так что в последнее время открываются новые точки компьютерного доступа. Один их них возник за месяц прямо над открытым канализационным стоком, но возле оживленной тропинки, и работает с раннего утра до полуночи. Видимо для молодой четы, снующей там между мониторами, ксероксами и принтерами, деньги не пахнут.
Также в течение года открылось три или четыре новых кафе со столиками, продающие нехитрую закуску и напитки. Ресторанами их назвать язык не поворачивается даже у китайца, поскольку готовить они могут только лапшовые супы, но студенты могут там спокойно сидеть до отбоя в 23.30 за бутылкой пива на троих-четверых, кто от бедности, а большинство от слабой приспособленности к алкоголю у населения южного Китая.
Один, но самый популярный у иностранцев бар, правда, закрылся по моральным соображениям. Содержал его кампусный охранник с так себе зарплатой в 1000 юаней, а имел он от своего бара больше 4000 в месяц - в целом получался доход, на который он спокойно выплатил нешуточный штраф в 6000 за рождение второго ребенка и на который облизнется даже необремененный взятками декан какого-нибудь филфака или географического. В итоге прикрыли наще заведение бывшего солдата, развлекавшего иностранцев упражнениями с нунчаками. Иностранцы засиживались частенько до 2-3 часов ночи, в соответствии с латиноамериканским принципом "бар закрывается с уходом последнего посетителя", а несчастный владелец не устоял перед требованием парткома убрать рассадник пьянства, мешающий спать студентам в окрестных общагах. Но все уверены - охранник не пропадет и рано или поздно откроет такой же бар где-нибудь неподалеку, слишком уж это рыбное место - университетский кампус.
Рыбу здесь тоже ловят, поскольку река протекает между общежитиями и столовыми. Образованные рыбаки из студентов и преподавателей могут посидеть в выходной эдак часик с хорошим удилищем и наловить на уху, которую, правда, общажным студентам негде приготовить. А вот натуралы-фермеры приходят из деревни либо с электрическими разрядниками и сачками, либо налаживают сети и перегораживают всю реку. Не очень понятно, сколько они таким образом налавливают, но это еще не предел заработка для крестьян. В засушливые месяцы половина речного дна оголяется, и тогда уже наступает очередь сборщиков ракушек, а потом и просто хлама.
Мусор у Китае кормит, поит, одевает и даже помогает попасть в первую десятку богатеев страны. Так в этом году самым богатым человеком в Поднебесной стала некто Zhang Yin - владелица заводов по переработке бумажного мусора как раз в провинции Гуандун с состоянием в 3,4 миллиарда долларов. Последователей у нее в Китае миллионы. Некоторые шарятся по обнаженному дну нашей кампусной речки в поисках пластика или бутылок. Беспенсионные, но вполне приличного и не бомжового вида (бродяг и бомжей в кампус охранники не пускают, а то они на университетских помойках поживились бы на славу), старушки деревенского вида, живущие где-то неподалеку от кампуса, регулярно обчищают мусорные ящики и ловко подбиряют вездесущие пластиковые бутылки и стаканчики на стадионе и в парке, причем средь бела дня. Конфуцианское уважение к шурующим на развалах старикам, видимо, перевешивается столь же конфуцианским призывом заниматься исключительно собственным делом. Иногда на помойках задерживаются по делу снующие непрерывным транзитом через кампус фермеры. Несколько специалистов по свиноводству регулярно приезжают с большими бачками и опоражнивают обрамляющие центральную помойку сотни ланч-коробочек сразу после завтрака, обеда и ужина, набирая так за день килограммов сто пищевых отходов для поросят. Интересно, что сами сотни и тысячи пенопластовых коробочек свиноводы не увозят, а только аккуратно складывают, оставляя кучки для каких-то коллег победнее, которые позже появляются с телегой.
И наконец, существует некая профессиональная когорта квартирных и подъездных уборщиц из соседних деревень, которые пользуются доверием настолько, что преподаватели, включая иностранцев, дают им даже ключи от своих квартир, чтобы те приходилли, когда хозяев нет дома. Убирают они за те же 15-20 юаней раз в неделю также и некоторые общажные комнаты студентов, живущих по 6-8 человек. Правда, в общагах существует строгий порядок и даже некое соцсоревнование за чистоту помещений. Представители студенческого союза проверяют каждую комнату регулярно по утрам и выставляют оценки. Победители конкурса чистоты по общежитию получают в конце месяца премии до 100 юаней на комнату. Как уж при этом студенты умудряются нанимать деревенских уборщих и объясняться с проверяющими из студсоюза, остается одной из тайн китайской экономики и культуры, но подпадает под общее правило китайского бизнеса, который в основном существует за счет незаметного изменения существующих правил и регламентов, почти как при старокупеческом "не обманешь, не продашь".