Аннотация: Отрывки из записок о Лондоне: "Сумерки" и "Портрет работы Ван Эйка".
Оранжеватые отсветы заката озаряют узкую, вернее даже, тесную улицу у вокзала Паддингтон. Тесную от зданий, стоящих местами как попало. Грустное и немного унылое впечатление производит вокзал на другой стороне улицы - едва виднеются перроны под навесом дугой... а ведь это вокзал с таким манящим и знакомым именем.
Город такой, что ли? Таких городов немного - можно видеть название впервые в жизни, но оно будет казаться знакомым. Хотя Паддингтон - как можно не знать про Паддингтон?
Мне знакомы многие из этих слов. Когда-то в детстве я не могла оторваться от плана метро, в особенности его центральной части. А на обороте был план центра города с основными картинками... И каждый парк, circle, crescent, множество музеев и, конечно же, неузнаваемый Парламент, непривычно вытянутый с юга на север, вероятно, нашли и заняли свои места в сознании. То была несбыточная мечта.
Я вновь проштудировала этот же план и множество других. С линейкой и с книжками под рукой. Я выписывала названия улиц, и уж конечно, достоверно знала, где находится гостиница. И не могла поверить, что это Вест-Энд, как и вообще не могла поверить в сам факт поездки в такой город. Но этот факт я - с присущим мне занудством - воспринимала почти как чудо. И ужасно боялась его.
Чудес за пару дней почти не случилось. Но и они бывают. Жаль, не всегда, когда хочется.
А сейчас вот оранжеватый свет среди машин и бордюров достигает обменных пунктов напротив вокзала. Здесь лучший курс в городе, по крайней мере, один из лучших. Неподалеку, на пересечении Мерилебон Роуд и Бейкер Стрит, служащий обменника сделал большие глаза, услышав, какой курс мы ищем. Здесь это не предел.
О том, что лучший курс возле Паддингтона, нам рассказал Крис. Он нам еще много о чем рассказал. Впрочем, это его работа. И все рассказанное им подтверждается. Вот, мы пришли проверить и на этот раз.
Дорогу в гостиницу попробуй еще найди... Но ничего. Особнячки и дома чуть побольше сменяются аллейками и улочками, светофоры сменяют цвет, только движение по левой стороне неизменно. И неизменна пивная неподалеку от вокзала. И газетный стенд в магазинчике рядом. А еще неизменна зелень на Квинс Гарденс - и вечные подвалы, подвалы... Я в восторге от подвалов, если только там не стоят мешки с мусором. Представьте дом, уходящий на этаж под землю. Представьте, что почти перед каждым домом из-за этого траншея метра три глубиной, огороженная заборчиком. Представьте - кульминация этой картины! - представьте, как выглядит в ранних сумерках вход в дом по своего рода мостику. И дверь, входная дверь с номером.
Итак, вдоль подвалов мы идем по Квинс Гарденс - это бульварчик, выходящий к гостинице. Антона восхищает стоящая у тротуара двухместная спортивная машина, и он начинает говорить о том, что это и сколько она может стоить. Я ехидно-ностальгически замечаю, что когда-то у Вадима Самойлова был Форд Таурус, и потому я, хоть и плохо разбираюсь в машинах... От этой фамилии Антона уже тошнит. Я знаю об этом, и занудствую нарочно. Впрочем, Антон тоже занудствует страшно. Я найду тому причину пару дней спустя.
Но каждый занудствует в своем.
***
Когда Крис закончил экскурсию, и мы вроде бы посмотрели все стоящие вещи в Национальной галерее, я, вооружившись планом, упорно потащила своих трех спутников обратно, в крыло Сэйнсбери. Галерея была близка к закрытию, которое должно было состояться где-то через час, но толпа меньше не становилась. Меня спрашивали, что я хочу им показать. Антон особенно упорствовал в расспросах, но я лишь загадочно улыбалась. Мама говорила, что мы тут уже были. Да, так и было. Найдя круглую комнату, я радостно повела всю компанию налево. Здесь мы тоже были - но не в крайнем зале. Я же давно присмотрела на плане зал с фамилией Вай Эйка (хоть и коварно молчала об этом).
Перед Вай Эйком было довольно много народу, как и по всей галерее. Я подвела всех прямо к "Портрету супругов Арнольфини" и, не особо стараясь сдержать улыбку, рассказала о значении данного произведения в развитии живописи (репродукция его даже есть в БСЭ на цветной вклейке и в большой книжке про Лондон): дескать, бытовой жанр... четки, апельсины, собачка... и прикол - зеркало, в котором отражается якобы сам рисующий картину художник, которого на остальной картине, естественно, не видно; и автограф автора над зеркалом. Но главный прикол картины был не в этом. Не знаю, осознавали ли это выходцы из Азии и редкие туристы из других стран, стоявшие поблизости, но персонаж в черном, как давно - ну, уже в течение пары лет - известно, потрясающе похож на... на... это даже в одной программе "Куклы" было отражено.
Я сияла от радости: мой поход имел успех. "Портрет" и правда произвел впечатление.
Спустя короткое время я видела в музейной лавке в крыле Сэйнсбери, как Антон покупает открытку с картиной Ван Эйка. Я же сама купила открытку с мистическим пейзажем Каспара Давида Фридриха, а также вид Лондона работы кого-то из импрессионистов.