А нам явно не хватало времени. Скоро надо было уже возвращаться - работать. Но, несмотря на бессонную ночь, стулья московского аэропорта и многочасовый перелет, Япония прочухивала нас свободой и вызовом.
Что, на самом деле, одно и то же.
О японских евреях рабби почти ничего не знал, да ему и не надо. Он жил в своем мире долгосрочной командировки, привычного регламента жизни и отчетов о проделанной работе.
Отчеты - это и есть работа. А иначе, как ее разглядеть?
Проблема , однако, была и в том, что в Японии не оказалось антисемитов. А без них скучно. И поэтому местная необычная во всем культура неподвластна пониманию европейца. Страна есть, японцы тоже. А вот цементирующих их еврейских обстоятельств и интересантов в этом почему-то не было. Иногда у них появляются книги о еврейском мировом капитале, а то и заговоре. Но это здесь фэнтези. Как у русских про затерянный мир динозавров в Амазонии.
Если хочешь узнать старое о евреях, спроси антисемита. Он расскажет все и даже больше, чем они сами. Антисемит - еврейское альтерэго, постоянное напоминание о чьей-то исключительности и собственной несостоятельности.
Если об этом слышать постоянно, то даже самый глупый еврей почувствует себя особенным человеком. Точнее, проникнется в первую очередь. Все равно выделят и пометят. Избранностью. И, как показывает история, даже умирать.
Поэтому именно еврею, в отличие от другого, надо постоянно подпитывать и оправдывать навязанное ему звание и стремится к совершенствованию - через творчество, дело или деньги.
Поэтому именно евреи преуспевают в бизнесе - они привыкли выживать и связывать несовместимое.
Поэтому именно евреи охотно идут в творческие профессии - они больше, чем другие, не умеют подчиняться обстоятельствам.
Поэтому именно еврейка родила Христа, а его еврейские апостолы - породили все,что с ним связано. На свою голову.
Зато остальные и поныне могут ежедневно стоять перед обрезанным сыном Марии на коленях, а затем идти на погромы, вытряхивая из еврейских перин и голов невесомый пух извечно безответного " за что?"
- А за все хорошее...
В Китае, рядом, когда-то тоже были свои евреи. Процветающая большая община в городе Кайфень. И где она? Растворилась. Погромы, геноцид, притеснения? Да ничего такого не было, вообще. Жили сначала по своим законам, как жили. Но отсутствие какого-либо давления эти законы смягчили. Зачем себя самоограничивать, если это никому вокруг не интересно? Китайцы сами себя считают избранными в Поднебесной. А другие собратья- единоверцы слишком далеко, почти абстрактны. Вот и ассимилировались китайские евреи полностью, подчистую. Возникли и растворились.
Примерно то же, намного позднее, произошло и с евреями Японии. Бизнес стал затухать и торговцы разъехались. Но наш японский раввин так далеко не заглядывал. Он видел только то, что рядом, перед собой - и в далеком прошлом.
Это русские веками живут завтрашним днем и грядущим счастьем - как расплатой за трагедию их очередной современности.
Это Восток дышит " сегодня и сейчас".
Это Запад мыслит нынешним и будущим.
И только евреи живут сегодня и вчера одновременно.
У еврея нет будущего. Оно еще просто не случилось. А что случится, не изменить. Но зато у него всегда есть реальное прошлое.
От первых пяти Книг Ветхого Завета до истории всего человечества в виде выживания, освоения и воссоздание жизни на новых землях или на пепелищах старых очагов.
В Японии евреи появились вместе с внешней торговлей, разрешенной только в конце 19-го века. До этого исторически недавнего времени иностранцев, прибывавших в страну без разрешения казнили. Рубили головы. Система сегуната и самураев была самодостаточной. Японцы веками не нападали и не завоевывали соседей, не высовывались, но и к себе не подпускали.
Однако после подплывших близко оснащенных американских кораблей и " революции Мэйдзи" , полтора века назад, японцы наконец клюнули на западные технологии и приоткрыли двери. Местная элита поняла, что можно жить и лучше, и интересней.
Приняли законы, которые обеспечивают и самих принимающих, и их детей. Прикормили и перевооружили военных - чтоб ценили и берегли. Обожествили императора - должно же быть что-то наглядно святое. Привычный самурайский господин, но для всех.
Основная волна евреев последовала после русской революции вместе с ошметками "белого" движения. Многие через китайский Харбин. Жить в регламентированной кастовой, уже милитаристской Японии первой половины 20-го века было не подарок. И русские евреи, а именно они были сутью местной общины тех лет, съехали при оказии в США, Европу и Австралию.
Те, кто не смог, оставались на еврейских кладбищах Иокогамы и Кобе.
- Торопитесь на кладбище, так сразу? - переспросил раввин, программируя заново спутниковый навигатор, когда машина вывернула на новую трассу, уже в сплошной городской мир.
Тихий океан с высоты скоростной дороги качал на плаву мощные соски корабельных башен. За холмом открывалась американская военно- морская база Иокогамы, пригорода Токио.
- А ведь там есть походная синагога для морячков, - я вспомнил о том, что сегодня пятница - Интересно, а как они на флоте целые сутки соблюдают шабат, когда даже ручку в руки брать нельзя, тоже считается работа.
- А вот и ваше кладбище, - радостно объявил раввин.
- Точно нерусский, - подумал я - А теперь посмотрим, кто здесь, а рабби расскажет о своем, о непомерном.
Самое большое, из двух, еврейское кладбище Японии было протяжным и грустным, как последний супружеский долг.
Но открытым. Ни туда, ни оттуда никто не рвался.
Япония и евреи-3 ..... Один человек мне как-то сказал, что у него уже все есть: и вилла, и положение, и деньги, и " Бентли" и даже любовница, с ногами
- Потрясающе, - восхитился я, чтоб его не разочаровывать и подумал - А все-таки жизнь - это постоянное обретение потерь. И неизвестно, что ты подсчитываешь, прибавляя.
На кладбище лежали те, кто уже все приобрел.Надписи на идиш, английском, русском. Даты. Прочерк вместо жизни.
Как у всех.
Их, серо- каменных, около пятидесяти. Потомки этих людей, чьи уже нередко столетние надгробия, чуть обветшали, даже и не знают о своих предках. Приходят только смотритель - по работе, да раввин - по долгу службы.
Здесь его застал звонок из полиции. Задержали израильтянина, но он просрочил время пребывания туриста в стране и оказался теперь нелегалом. Парень, оглядевшись, вспомнил, что он еврей и потребовал в камеру цицит - сплетенный из нитей атрибут молитвенной одежды верующих после совершеннолетия. Без него ему теперь никак нельзя. А японцы не поняли, что это такое. - Придется ехать. Разобраться и, если надо, помочь, - пояснил рабби.
- Молодец, парень, - подумал я тогда - В любом случае, вживую увидев рабби среди камер, до депортации, будут опасаться унизить или подсаживать к уголовникам.
Зато еврейский общинный центр Токио навещают сотни живых и здоровых: бизнесмены, программисты, банковские клерки, дипломаты. Постоянное членство у ста пятидесяти семей. Его построили за свои деньги, осевшие здесь бизнесмены еще в 1953 году. Как клуб и синагогу. С тех пор появилась возможность молиться, брать книги, учить иврит по японскому учебнику и даже купаться в бассейне.
- В этом смысле - как объяснил распорядитель в кипе, но с греческим именем Гомер - Мы ничем не отличаемся от таких же центров в любом большом европейском или американском городе. Соседи доброжелательны и во всем готовы помогать.
- Неужели антисемитизма совсем нет? Может, бытовой, незаметный.
- Как это? - удивился Гомер - Я же не слепой.
А неподалеку, в центровке Токио, на площади станции метро " Шибуя", ежедневно проходят мимо друг- друга более четырех миллионов человек. Как нигде в мире.
И все они японцы. Эта страна мононациональна. Зато европейцы для них - на одно лицо, трудноотличимы.
Но, поскольку нас было двое, проблем не возникало.
- Вы - братья? - зубастые девчонки из какого-то клуба-ресторана, почти схватив нас за рукав, косили голливудскими оскалами и листочками с пугающими цифрами скидок в йенах.
Я испуганно глянул на смуглого цыганистого Сеню. Он гордо молчал.
Солнце уже катилось к закату и сумерки яркими витринами рукоблудно шарили по мостовым.
Нам же предстояла еврейская радость японского шабата. Раввин проводил его дома с заходом солнца.
Он жил в небольшой двухэтажной пятикомнатной квартирке вместе с женой и ребенком. Свой зеленый дворик с громадным холодильником для присланных из Израиля кошерных продуктов, кухня, спальня, пара просторных салонов, комната для гостей.
- Здесь, сказал раввин, вытаскивая из стенного шкафа матрасы-татами - у нас останавливаются евреи, приехавшие в Токио - Для своих.
- Неужели деньги запросит за ночевку? - подумал я встревоженно.
Сеня радостно смотрел на меня. Мы оба как-то парили на адреналине, но, не говоря друг другу, понимали , что самое опасное после самолета и сегодняшних же съемок - это расслабиться и присесть. Встать будет трудно.
Впереди был затяжной вечер и опять работа с людьми" с колес", но сам факт, что потом наконец можно просто свалиться и отдышаться придавал событию еврейского шабата в Японии и, и вообще, первому дню подлинный шарм.
Любой, знающий что такое азарт успешной работы, когда все идет как задумано и даже больше, помнит это мазохистское ощущение одновременного полета и валящей усталости.
Сами японцы хорошо знают, что это такое. Здесь уважают упорство и готовность к самоограничениям. Японская пословица гласит ' Чем больше воды - тем выше корабль'. Это уважение, смешанное с удивлением, мы встречали потом повсюду.
На шабате в Токио все было почти, как везде в мире: расслабленно и привычно.
- Я бы хотел попросить об одном. - надо было прикрыть наше завтра - С утра надо арендовать машину. Но еще не знаем где. Подбросите нас до какой-нибудь фирмы, где сдают напрокат. А то с этой аппаратурой...?
Рабби кивнул и пошел открывать дверь гостям. Обувь в Японии, как и в Росии, оставляют при входе. А ходят в носках. В одной комнате нередко и спят и едят. Но это японцы.
- Шалом, шалом.. - в комнату протиснулась миниатюрная японка с большим рыжим евреем за спиной. Ее маленькая, как община, грудь едва умещалась на фоне серебряного " Моген Давида".
Чудны дела твои, Господи...
На шабат пришли две смешанные пары с детьми - настоящими японскими евреями. И, тоскливо одетый под банковского клерка, чудак-программист из Голландии, который приехал в Токио на несколько месяцев в командировку от фирмы.
- Я тут как неприкаянный, - он неожиданно втянул живот, сунул руку в штаны, под ремень и начал активно шарить.Покрутив там нечто и зажав, он наконец рывком выдернул кулак из брюк.
Я зажмурился, хотя было интересно.
Голландец вытащил наружу сразу две кисти цицита, как оказалось, в наглядное доказательство приверженности веры.Знающие люди говорят, что "Тора предписывает привязывать к углам одежды, имеющей форму четырехугольника, особые кисти из шерстяных ниток, чтобы изо дня в день напоминать еврею о его обязанности исполнять все 613 заповедей."
- Соблюдаю все традиции, даже здесь. Хотя с женщинами конечно проблема.
-Это как ? - Он мне уже нравился, несмотря на запах дорого лосьона, притягивающего провинциальных дурочек и отталкивающего здоровых на нюх женщин. И мужчин.
- Никак , - вздохнул голландец - Женщин нет. Одни японки.
Все-таки разбаловались они там, в своих амстердамах.
Хлеб евреи здесь пекут сами. Но с кашрутом проблема. Раввину на всю небольшую общину продукты присылают из Израиля.
А пока, в Токио, японец-иудей с библейским именем Ишай делал нам кошерные суши. На самом деле, они называются " суси", но русские говорят как им скажут по телевизору, а не так, как есть.
В основном, суси бывают четырех видов - варианты риса и кусочка сырой рыбы. Ишай шлепал их как пельмени , но мы быстро поняли, что сегодня останемся голодными.
Эли, его жена- израильтянка, между тем, переодевала трехлетнего длинноволосого японского красавца в кипе по имени Ионатан.
Это была очаровательная пара - любящая и потому невезучая.
Ни в Израиле, ни в Японии для них места не находилось. Ишай, чье изначальное имя конечно звучит совсем иначе, сначала поехал в Израиль посмотреть страну и встретил там Эли. Оказалось, что они нашли друг друга. Чтобы жениться на еврейке, он стал изучать традиции, сделал обрезание и принял иудаизм.
Не формально, а всем сердцем. Они встречались пять лет прежде чем, решились пожениться. Но ее семья Ишая не приняла. Он для них остался японцем, а это значит - чужаком. Молодым пришлось перебраться в Токио, где уже его родители не одобрили выбор и веру сына.
- У нас принято жениться на своих - также как и в Израиле. А наш случай особый, тем более в Японии. К тому же мы соблюдаем кашрут и традиции. И когда приходим в гости в моим родителям, то отказываемся от еды, чем сильно обижаем маму. И им не понять, почему мы питаемся отдельно и не принимаем даже сладости для сына. Такой вот непримиримый конфликт.
Шабат в Токио ничем не отличается от такого же шабата в любой точке земного шара - те же молитвы, красное вино, та же последовательность церемонии, те же песни. И тепло. Сеня снимал как двужильный, отказываясь есть и даже выпить из моей фляги заначку виски - Потом, потом...
Потом, почти в полночь, когда гости разошлись, дела сделали и все остались довольными, но уставшими, раввин вдруг предложил нам помощь... в поиске гостиницы.
- Я же сказал, раввин не наш, - чертыхнулся Сеня, сняв наконец с плеча тяжелую камеру.
- А кто " наши"? - удивился я - Он уже с нами отработал. Можно сбрасывать. Но раз так, пусть покажет ночной Токио. Где мы потом сами будем центровку искать? Выдержишь?
- А то..
Центр полночного города был полон неспешных людей, в основном молодежи. Многие из парней красят волосы в рыжий или даже в светлый цвет. Это привилегия молодых. Почти толпа. Но ни одного агрессивного лица. Ни криков, ни толкотни. Ни шумных подростков. Хорошо освещенные рекламой большие улицы и много молодых людей. В полночь.
Многочисленные камеры наблюдения поддерживают безопасность, но, в целом, несмотря на жестокие фильмы и обильное порно, уровень преступности здесь крайне низок, а раскрываемость преступлений - одна из самых высоких в мире.
Короче, по японским городам можно шататься и ночью. Маньяки здесь разряжаются в кино, а в жизни - с видео или по телефону.
Молодежь в центре гуляет и знакомится. Но в гости друг к другу не ходит. Мы не раз видели потом многоквартирные дома с оградкой и железной калиткой. Без звонка или домофона. Чужой, любой, не зайдет, если не встретят и не откроют сами. Так же, нередко, и подъезд.
' Тусуются" в барах и клубах, а для близкого общения в стране существуют целые специальные районы "отелей любви".
Мы их видели не раз в пригородах городов, обратив внимание на свет и какие-то призывы. Подумали, что отели и однажды заехали, сильно удивившись.
Выглядят они совсем не по- японски. А ля - Лас Вегас. И внешне пОшло - неоновые рекламы в виде сердечек и рюшечек, каменные вазы и фигуры полуголых дев в стиле барокко. Но система необычная.
Здесь внешне, вообще, никого нет. Даже административной стойки или охраны. Нет и входа с улицы.
Пара приезжает на машине в подземный гараж и на табло видит горящие свободные номера. Мы с Сеней, не зная, приехали туда парой. Он остался в машине, а я побежал в ресепшен. Но дверь была закрыта, а за стойкой и в небольшом холле - никого. И нигде ни души. Мы заехали в открытый подземный гараж, но лифт вез только до этажей с номерами на дверях. И снова никого. Я почувствовал ползучий ужас под лопаткой и захотелось скорее вырваться и сбежать на улицу. То же самое было и в другом месте.
Тогда мы и поняли, что не туда попали.
На самом деле, это не для туристов. Японцы просто заказывают номер, когда хотят с кем-то уединиться. Без чужих глах, приватно. Просто приезжают, ставят внизу машину, поднимается на лифте к номерам и, вместо ключа,просовывают купюры в щель автомонитора. Дверь открывается и в зависимости от оплаты - номер в вашем распоряжении. Ни регистраций, ни персонала, ни охраны. Никого вокруг. Видимо, только камеры. Но и их я не видел, не искал.
Снять же обычный номер в гостинице оказалось не просто.Я не мог понять, почему в трех местах, явно не перегруженных гостями, мне отказывали практически сразу. И когда я говорил " номер на двоих" и когда" номер на двоих с товарищем". Они явно принимали меня за иностранца, который хочет переночевать с профессиональной девицей или таким же приятелем.
Уже за полночь рабби мужественно возил нас по городу, благо отелей вокруг оказалось достаточно.
Номер удалось снять только когда, испробовав все варианты, мы пошли вдвоем и с видеокамерой наперевес. Позже подтвердилось, что в Японии очень неохотно дадут место в гостинице или ту же машину напрокат без предварительного звонка - брони. Здесь обо всем надо договариваться заранее. Хотя бы формально. Но сначала звонить. И знать это.
Было половина второго ночи, когда счастливый раввин помахал нам ручкой. Так мы его и запомнили.Навечно.
А я выложил полторы сотни долларов за несколько часов нормального сна - до утра. Вместо ванной в номере стояла большая деревянная бочка с краниками для воды, а также чайник и пакетики чая.
Кровать была одна и узкая, как одиночество японца.
- Втяни живот, - последнее, что я услышал, проваливаясь в ночь.