Это место называли " кавказским Иерусалимом". Иногда " малым". Основанное почти триста лет назад, оно, по- своему, уникально в диаспоре, поскольку нигде больше в мире , кроме нынешнего Израиля, евреи не жили и сегодня не живут столь компактно.
Я давно хотел попасть сюда, в Кубу, на севере Азербайджана и только встреча с Зауром Гилаловым, московским бизнесменом, накануне собранного им первого Всемирного конгресса горских евреев определило и повод, и сроки.
- Я сам из Кубы, - объяснил Заур - и скоро, в августе, у нас будет ежегодный день поминовения, когда на Родину съезжаются сотни земляков со всего мира, чтобы посетить могилы близких. Давай, там и встретимся...
" День поминовения" - это 9-го Ава, день еврейского траура, разрушения Иерусалимского храма.
Куба издревле разделена речкой с красивым названием Кудийал- Чай. Одна часть - азербайджанская. Другая, через мост, до 1926 года называлась Еврейской Слободой, а после - Красной. И действительно, здесь, как и в 1722 году, живут только евреи.
Но тогда, получив право жить в Кубинском ханстве, их были десятки семей. Через два века - уже сотни, построившие только здесь 13 синагог. Еще недавно в Кубе- Красной Слободе насчитывалось около двадцати тысяч жителей. После распада Советского Союза большинство разъехались - в Израиль, США, Германию, но, главным образом, в Москву. Жизнь вытолкнула отсюда энергичных и предприимчивых мужчин на заработки. И они развернулись именно в Москве, приезжая уже во второй дом отдохнуть и погостить. Сегодня в Красной Слободе много новых красивых вилл, детей и женщин. А живет постоянно около трех тысяч - но, по- прежнему, как и веками назад, только евреи.
Они пришли на Кавказ , как полагают, из Персии. Когда великий Ксеркс завершил " Вавилонское пленение", то обратно на Землю обетованную вернулось только два из двенадцати колен израилевых. Остальные - ассимилировались или рассеялись сначала по империи - и дальше по свету. Когда уже почти в середине первого тысячелетия новой эры в Иране вспыхнуло и со временем было подавлено широкое восстание Маздака, выступавшего за социальное равенство, часть евреев, принявших в нем активное участие, ушло на север - к Восточному Кавказу, а затем - и западнее, к Алании. Так на Кавказе появились евреи, джууры.
Поскольку они долгое время жили среди персов, то постепенно обрели и свой язык, смесь диалекта фарси и иврита. Это их потом, вместе с пришедшими с ними маздакитами, стали называть татами. А язык - татским.
Любопытна и еще одна примечательная , но немало важная деталь. Великое хазарское государство, как считают русские, со столицей Итиль на Волге еще до того, как стало иудейским каганатом, поначалу лежало скорее в прикаспийских степях, тяготея к нынешнему Дагестану. И даже главный город их был недалеко от Махачкалы.
Хазары- тюрки, монголоидными чертами лица, успешно противостояли персам, но не смогли удержаться под ударами арабской конницы. Полководец Мерван, отчаянный и дерзкий, будущий халиф, дошел до Дербента, чьи крепостные стены перекрывали долину на север и тянулись от моря вглубь год на 42 километра. Мерван в конце концов разбил хазаров, вытеснив их на Волгу и в степи Причерноморья. Многие историки полагают, что хазары приняли иудаизм не потому, что, согласно легенде, из кагану Булану приснился ангел, обещавший победы над врагами с принятием иудаизма. А как раз под влиянием ушедших из Византии и из Персии евреев. Первые бежали, когда император объявил о принятии империей христианства и поголовном обращении в новую веру всех подданных. Вторые уже жили на просторах каганата. Степняки существовали грабежами и не особо обращали внимание на различие вер. Грамотные и торговые евреи, скорее всего, смогли оказать влияние на первого же вменяемого кагана.
С тех пор 25 хазарских вождей были иудеями и носили иудейские имена. А вот в местах проживания евреев в том же Дагестане появилось еще одно хазарское царство Джидан. И там, и там власть исповедовала иудаизм, а жители и "государственную" религию, и мусульманство, и уже появившееся в этих краях христианство. В главном городе царства, Семендере, который грабили , кстати, не только арабы, но и пришедшие поживиться сюда с севера русы, складывалась уникальная для истории ситуация. Знать и властители были иудеями, а лучшие воины, гвардия - мусульмане.
Рассказывают, что гости, бывавшие в этих краях, наблюдали как в пятницу жители идут в мечети, св субботу ,они же - в синагоги, а в воскресенье- в христианский храм. " Мы не хотим обижать ни одного Бога" - так объясняли они свою веротерпимость.
Когда хазар, зажатых между русами и пассионарными тогда мусульманами сменили новые орды кочевников, евреи остались. Они селились среди мусульман, платили специальную подать, но особым, физическим, притеснениям не подвергались. В изначальном исламе иудеев все равно считали " народом писАния".
Один из западных путешественников описывал, как видел еврейский город недалеко от нынешнего Буйнакска, где якобы жили до пятнадцати тысяч иудеев. Уже в 16 веке евреи в Восточном Кавказе жили не только в своих городских районах, но и появились еврейские аулы, даже неприступная крепость- село и целая заселенная " еврейская долина" близ Дербента. Иудейские поселения тянулись от этого города сплошной линией до Кубы. Но с середины 18 века местные властители уже вовсю боролись друг с другом за власть и евреи стали объектом грабежей и изгнаний - из одного города - в другой. Как это было раньше в средневековой Европе. Евреи платили специальную подать мусульманскому местному владыке и вынуждены были исполнять бесплатно ряд " грязных" работ.
Когда далеко на западе Суворов воевал с наполеоновскими гренадерами, здесь, у Дербента, очередной, жадный до добычи, князь осадил самое больше село "еврейкой долины" Аба - Сава. Когда 160 мужчин села погибли в боях, победитель уничтожил всех мальчиков , а женщин увел в полон. Так прекратила существование "еврейская долина". Евреи бежали в более спокойные места, на Кавказ, но многие по страхом смерти переходили в мусульманство. И тут на их судьбу повлияла Россия, к которой, согласно мирному договору с Персией, перешли земли Северного, а затем и всего, Азербайджана и Дагестана.
Чеченские войны, продолжавшиеся полвека, и особенно восстание горцев под воительством Шамиля серьезно повлияли на жизнь горных иудеев. "Джихад" , провозглашенный имамом, коснулся и здешних евреев. Их грабили - потому что за них некому было заступиться. Некоторые еврейские аулы были обращены в ислам. Война тянулась долго и в ней погибли более ста тысяч русских солдат. Пока на Кавказской войне не появился не появился князь А. Барятинский. Князь наладил личные отношения с представителями еврейских общин и пообещал всяческое содействие и защиту. Вскоре штаб его армии знал все о передвижениях войск Шамиля. Дело пошло настолько успешно, что при конных русских полках приписали по 60 горских евреев и несколько больше - при пехотных. Зная и менталитете, и обычаи, и территорию евреи оказались для русской армии незаменимыми помощниками.
С другой стороны, евреи служили и у Шамиля. Любимой женой великого имама, одной из восьми, была, как полагают, еврейка Анна, дочь купца из Моздока. Шамиль отказывался от любых денег, когда ее, захваченную, пытались выкупить родные. После поражения имам был взят в плен и сослан в Россию. Анна оставалась с ним до конца, а после смерти Шамиля перебралась в Турцию, где до самой смерти с гордостью носила звание вдовы великого горца. И она, и ее дети от Шамиля, были правоверными мусульманами.
Но еще во время войны правой рукой мятежного имама и даже начальником его монетного двора в Чечне был еврей Исмиханов. Именно ему Шамиль якобы доверил переговоры с русскими о сдаче, когда стало очевидно, что война проиграна и он же был переводчиком при личной встрече пленного Шамиля и императора Александра Второго. Тогда же все горские евреи за храбрость получили освобождение от податей на двадцать лет. а также возможность беспрепятственного передвижения по России.
По разным оценкам, в конце 19-го века только в Азербайджане евреи жили более, чем в тридцати городах и аулах. Русские принесли горским евреям безопасность, но вместе с ними сюда впервые за века пришли и обвинения в кровавом навете. Горских евреев только в Азербайджане , по меньшей мере , трижды обвиняли в жажде крови мусульманских младенцев. В тому времени сложились устойчивые общины на Северном Кавказе - Моздок, Пятигорск, Назрань. Тогда и появилось название " горские евреи", чтобы как-то отделить коренных иудеев, со своим бытом, языком, традициями, близкими к кавказским, от приезжающих евреев - ашкеназов ( европейцев). Многие из них тогда занимались виноградарством и виноделием, поэтому первые горские евреи - миллионеры как раз и вышли этого преуспевающего бизнеса. В то же время, еще в середине 19-го века, горские евреи установили связи с Иерусалимом и первым тонким ручейком начали переезжать в Палестину. Кстати, первой книгой, изданной на татском языке горских евреев стала перевод работы доктора И. Сапира " Сионизм". После Февральской революции на Кавказе, так же как и в самой России, с одной стороны, проходят сионистские конференции, с другой - значительная часть евреев поддерживает коммунистов.
Хотя горские евреи не были политизированы так, как европейские, а больше занимались торговлей и ремесленничеством, в ходе борьбы советской власти с местными националистами они скорее поддерживали " русских". В Дагестане до семидесяти процентов красногвардейцев были из горских евреев. При этом, основная их часть жила патриархально, по-восточному, большими семьями в несколько поколений и даже вплоть до укрепления советской власти нередко имели по две- три жены, что для других евреев было недопустимым. В принципе, устройство жизни еврейского рода у них мало чем отличалось от соседского, кавказско-мусульманского. Вплоть до традиций кровной мести. В большой семье у каждой жены и детей был отдельный дом, старшая координировала общее хозяйство, а руководил всем отец.
В советское время горские евреи создали ряд своих колхозов на Кавказе и в Ставрополье, но последние были уничтожены вместе с людьми нацистами в краткий, но кровавый период оккупации. Полностью были вырезаны евреи ( и ашкеназы, и горские) в Кисловодске и Пятигорске. Тем не менее, кого война напрямую не затронула так и остались " на земле" и уже в недавний, " брежневский" период Советского Союза колхозником был почти каждый десятый горский еврей. Менялись властители и даже режимы, евреи перетекали из одного города и региона в другой - а пригород Кубы, со своей и внутренней и административной властью, оставался тем же.
И - с теми же.
Заур разместил меня в своем кубинском родовом доме - там где жил его дед, большой и мудрый, уже потерявших многих и переживший гибель сына. Его Талхум был бизнесмен и в девяностых годах развернул большое дело в Москве. Поговаривали, что под его началом был один из столичных рынков. На самом деле - доля. Кроме того - торговая сеть и вложения в недвижимость. Я не вникал и не уточнял. Меня никогда в общении не интересовало то, что не касается.Но Талхума, в той же Москве, в 1997 году застрелил наемный убийца, которого так и не нашли. А может и не особо искали.
И вот тогда весь уже раскрученный бизнес перешел в двум братьям - старшему, как и положено в семье горских евреев Зауру и к младшему, уже из нового неодушевленного поколения деловых и прагматичных. Они оказались очень разными. Один воспринимал себя как часть всей общины, глобально. Другой, более современно, как часть... стаи. Сегодня это называется " корпоратив".
Заур заметно выделялся из среды богатых московских земляков, среди которых, пожалуй, самые известные ( и неизвестные) Тельман Исмаилов , Зарах Илиев и тридцатипятилетний Год Нисанов. Их состояния оцениваются в сотни миллионов долларов , а московские обороты - в миллиард и более. Среди прочих проектов, как и Гилалов, они были совладельцами самого большого в России Черкизовского рынка.
Но дальше приумножения денег и развития бизнеса миллионеры мозгами остались нетронутыми. И только Заур стал заниматься широкой общественной и меценатской деятельностью. Он успел построить две большие синагоги горских евреев - в Москве и в Израиле. И обе они были названы в честь убитого отца. Создал Фонд сохранения и развития еврейской культуры, финансировал издание книг и проведение культурно-исторических конференций, а после организации Всемирного конгресса горских евреев стал их признанным лидером.
Я не раз с ним общался: ни "распальцовки", ни даже привычного для евреев " ты" собеседнику. Интеллигент по воспитанию и кругозору, не стесняющийся признать, что чего-то не знает, он и не особо вписывался в струю земляков-нуворишей, прорвавшихся из мелкой торговли в золотые стойла рублевских конюшен.
Последний раз мы виделись с ним в Нью -Йорке, в декабре 2002-го. - Вот что, сказал тогда Заур - У тебя уже много материалов о горских евреях. Давай-ка подсними еще наши общины, где посчитаешь нужным - и готовь фильм. Я хочу сделать горским евреям подарок. - Можно снять в Австрии, Германии и Китае. Снег сойдет - с марта и управлюсь. - Ну вот и хорошо. Перед поездками позвони мне напрямую, без посредников, я "прикрою" съемки.
Черед несколько месяцев, в марте 2003 года, Заура расстреляли из " калашникова"при выходе из ателье, где он примерял свой свадебный костюм. Ему было 29 лет. В прессе тогда писали о странном отсутствии его двенадцати телохранителей. Чушь. Он часто ходил и ездил вообще без охраны и вроде не нажил врагов. Но, судя по всему, имел завистников и конкурентов. Убийц опять не нашли. В отличие от отца, похороненного на родине, в Кубе, первый и единственный подлинный лидер горских евреев навсегда остался на Востряковском кладбище в Москве, на новой Родине.
С тех пор никто из горскоеврейских толстосумов, которых в России ассоциируют , по-простому, с азербайджанцами даже близко, как личность, а не кошелек, не смог приблизиться по значимости к Зауру Гилалову. Горские евреи, заявившие было о себе, снова стали периферийной общиной, живущей в своем, но не в большом, мире, которому он первый попытался рассказать о них.
А тогда, в Кубе, Гилалов- старший рассказывал о том, что их род живет здесь почти триста лет и здешние азербайджанцы-соседи никогда не давали повода пожалеть об этом. - А сейчас еще лучше, чем раньше.И мы, и мусульмане - все сыновья одного отца, Авраама, так что делить нам нечего.
В доме, типичном для здешних мест, состоящем из множества комнат и большой крытой веранды, заправляли женщины, все в черном и в платках, но глава рода и мужчины - в авторитете, с ними советуются, но не спорят. - Мы не спорим , но в еврейском доме хозяйка - все-таки женщина.
Рано утром многие мужчины и юноши собрались в единственной синагоге.
Горские евреи всегда соблюдали традиции, но при этом слишком строгих ортодоксальных ограничений не придерживались. Свободолюбивые - как и все на Кавказе. Законы для них важнее, чем буква Закона. Табличка " Просьба не курить в шабат" - лучшее тому подтверждение. В синагоге я не увидел рядов кресел и верующие, разувшись у входа,сидят здесь прямо на коврах. Возможно , это влияние мусульманских соседей. И еще, я не нашел совсем закрытого, но все-таки отдельного места для женщин. Сюда ходят молиться только мужчины.
В свое время, в синагоге Даугавпилса, уже независимой Латвии, меня умилил национальный флаг, стоящий в углу - его вывешивают в дни государственных праздников. Ну, понимаю " молитву благодарности советскому правительству" в синагогах СССР. Однако проявление лояльности на Востоке, видимо, тоже традиция. И, написанная по-русски, молитва благодарности правительству Азербайджана с наилучшими пожеланиями - часть здешнего внутреннего интерьера и, видимо, внешних правил.Руководители общины сетуют, что мужчины среднего возраста на заработках в Москве, а многие уезжают вслед за детьми - кто в США, кто в Россию, кто в Израиль. Этакая цепная реакция.
Люди здесь свободны и открыты. И это видно по общению. Но есть одна тема, о которой горские евреи не любят говорить. Еще недавно невесту и жениха здесь подбирали родители. Они и решали кто с кем будет. Эта традиция, уже не везде, но все-таки еще жива. За невесту в ее дом жених платит нынче твердой валютой. И немаленькой - от двадцати- до тридцати тысяч долларов. Как залог. - Так что, девочка в семье, выходит лучше, чем мальчика? - Улучшив момент, спросил я одну горянку. - Не скажи. Если парень хорошо зарабатывает, то тогда мальчик - лучше...
Вот такая ориентировка на материальное благополучие мужчины и, как следствие, семьи - типичная для этой общины и во многом объясняет предприимчивость и жизнеспособность горских евреев. Женщина для них - прежде всего хранительница очага, дома. Здесь предпочитают жениться на "своих". Но и по сей день в еврейской Кубе на улице и в кафе можно встретить, в основном, мужчин. Женщины и девушки выходят только по делам. А так, все свое время проводят в домах. - Так должно быть, - объяснили мне - А мужчина должен работать.
Работа, насколько я понял, это, в основном , торговля. В нынешней России, глядя на судьбу Гилаловых, дело и хлопотное, и опасное. Днем 9 Ава, когда сотни кубинцев со всего мира, приходят на три городских кладбища помянуть близких, опасность жизни вне дома особенно зрима. Кладбище порой напоминает богатые мемориальные комплексы. Видно, что на ушедших родных здесь люди денег не жалеют. У горских евреев и поныне на похоронах и при поминовении привлекают профессиональных плакальщиц, но очевидно, что ушедших помнят и заботятся об этой памяти. Бросается в глаза и множество богатых мраморных плит с портретами в полный рост молодых людей, погибших в девяностых годах. В той же России и Москве.
А уже вечером,с заходом солнца, по традиции, как праздник жизни над ее трагедией, начинается период помолвок и свадеб.По роскоши и размаху они почти неотличимы. В одном из залов торжеств Кубы, словно где-нибудь в Израиле, с менорами на стенах и внушительной шестиконечной звездой над главной люстрой, мужчины и женщины сидели в зале за отдельными столами. Так принято.
Праздновали помолвку молодой пары. Счастливого, слегка растерянного от внимания, парня и очень молодой, но грустной девочки. - Невесте только пятнадцать, - шепнул, узнав меня, кто-то из приехавших немецких кубинцев. - А жених? - Жених возвращается в Москву.
Женщины- родственники со стороны невесты сидели за богатым столом, почти не притронувшись, как на поминках. Молодежь, веселая и довольная, поставив какого-то малыша в круг, выписывала под камеры трех свадебных операторов отпускную под праздник начала новой совместной жизни. Я вспомнил, как глава общины сказал, что, может быть, когда жизнь в Азербайджане наладится, кубинские мужчины, во всяком случае из Москвы, вернутся. Но я не увидел в его глазах уверенности.
Кроме той, что в Кубе евреи будут жить, по меньшей мере, еще тысячу лет.