Дядя достал редкие путевки в пионерлагерь, в Анапу. Родители меня повезти не могли, договорились с соседкой, она там собиралась работать вожатой, захватила дочку и меня заодно. В Краснодаре на улицах росла алыча. Срывай и ешь. Очень понравилось. До Анапы летели "кукурузником". Сильно болтало, народу - пропасть и ничего не видно.
Пионерлагеря я терпеть не мог. Что за отдых: вставай не когда хочется, иди куда скажут. В воде не сколько хочешь, конкурсы дурацкие. Хочешь с книжкой полежать – в лес иди, хочешь в лес - тихий час. Я больше любил к деду в Брянск или к тете в Смоленск: читаю, в кино хожу, больше мне ничего не надо было.
И ничего особенного не умел. Свистеть не умел, шевелить ушами не умел. Так и не научился. Научился только пальцами щелкать. И то благодаря Савостину. Он на "Ромео и Джульетте" сказал: а вот в этом моменте щелкни пальцами.
- Может рукой махну?
- Нет, щелкни.
- Да я не умею.
- Ерунда.
Назавтра я щелкал.
Громко.
В Анапе я чуть не утонул. Повели нас в город, завели на пляж. Никаких плавруков, купайся, сколько влезет! Там была мель, за ней еще одна. До первой я доплыл (метра два). Раздухарился, поплыл до второй. Это метров шесть. На полпути понял, не доплыву. Развернулся. Чувствую, и обратно не дотяну. Хотел закричать. Звук не идет. Я на дно. Выныриваю, два взмаха, опять на дно. Сил нет. Наконец не выдержал, ладно, тону. Становлюсь вертикально, достаю до дна. Вышел. В этот день больше не купался.
Потом я еще на Тельманке тонул. До буя доплыл, а обратно не. Как выбрался, сам не помню. На страхе. Больше плавать не пытался.
А об Анапе - все. Ничем больше не запомнилась. И к Черному морю любви не появилось.
По мне, так Балтийское лучше.