Лариса Усманова
Японский дневник
Путешествие в страну Драконов
Путешествие в Китай я ждала даже с большим нетерпением, чем в Японию, потому что невозможно понять культуру стран Восточной Азии, не побыв в Китае. Великая китайская цивилизация некогда оказала влияние на основы культур стран этого региона, да и сейчас взаимоотношения между обеями Кореями, Японией и Китаем являются определяющими всю политико-экономическую обстановку в Восточной Азии.
Шанхай: окно в Европу
Я вышла в Шанхайском аэропорту с ощущением одиночества: летела я одна, моя подружка-китаянка Чоу на мой последний e-mail не ответила и, честно говоря, я все еще надеялась, что это просто оттого, что планы наши не изменились. Но мои предчувствия меня не обманули...
Светлый шанхайский аэропорт встретил меня огромным количеством китайских лиц, в которых я никого не узнавала. Был 11 час вечера, а среди встречающих Чоу не было. "Не паниковать" - вспомнила я свое старое правило, которое стало главным в мой первый выезд за границу - тогда, летом 94-го в Лондонском Хитроу меня, практически неговорящей по-английски, никто не встречал. Ситуация повторилась на другой стороне света через 6 лет. И если я хоть что-то все-таки могла тогда сказать на English, на китайском я знала только одно слово "ше-ше" - "спасибо", которое мало чем могло мне теперь помочь.
Итак, не паниковать. Сначала я пошла обменивать свои иены, потом искать ааэропортовскую гостиницу на тот случай, если придется заночевать здесь. У меня был еше запасной вариант. За неделю до моей поездки в Шанхай уже уехала моя одногруппница - индонизийка Ренни. Она собиралась присоединиться к нам с Чуо для поездки в Пекин. Ее телефон (вернее, домашний телефон ее китайской подружки) у меня был, поэтому звонок Ренни мог бы прояснить ситуацию и, в крайнем случае, завтра она могла бы меня найти в аэропорту. Если не сегодня, на что я очень надеялась...
На том конце провода что-то спросили по-китайски. Я попросила к телефону Ренни по-английски и снова услышала китайскую речь. Мне показалось, что говорили минут пять. Потом в трубке стало тихо и через минуту я услышала голос Ренни.
Она ждала меня, сняла мне номер в гостинице. К сожалению, не знала каким рейсом и в какой день я прилетаю (трудно было позвонить? - подумала я про себя, хотя прекрасно знала ответ - ни китайцы, ни индонизийцы не будут тратить деньги зря: ведь я все равно прилечу. И вообще, "это мои проблемы"). Хорошо, что я позвонила. Мне теперь надлежало сесть в автобус номер 24 и ехать до конечной остановки, а там ждать ее.
Нормально, да? - ругалась я про себя, параллельно пытаясь придумать способ выяснить, где находится остановка автобуса номер 24. На счастье мимо пробегали стюардесы и на хорошем английском объяснили. Провожать, как это бы сделали в Токио, иностранца никто не пошел.
Автобус уже был заполнен людьми. Я с надеждой пыталась разглядеть кого-нибудь с европейско-японской внешностью... но мне не везло явно. Пришлось просто протянуть какую-то бумажку из выданных мне на обмен 100 долларов контролеру и сказать "Шанхай". Та выдала сдачу, и я плюхнулась на переднее сидение рядом со старичком. Он вежливо подвинулся, пискнув на английском "пожалуйста, мисс".
Всю дорогу я боялась, что выйду не там, где надо. Оказалось, что остановка была одна единственная. Но и на ней меня никто не ждал. Я стояла посреди площади, залитой огнями иллюминированных деревьев, мимо проезжали таксисты, переодически останавливющихся и широкими жестами приглашаюших сесть. Чувствовала я себя полной идиоткой... и только через 20 минут из окна проезжавшего мимо троллейбуса показалась белозубая улыбка Ренни - я здесь.
...Утром, проснувшись в старой гостинице, окна которой выходили в темный переулок, который напомнил мне виды из токийских бизнес-отелей, мы пошли смотреть город. Оказалось, что наша дешевенькая гостиница стоит в пяти минутах от Бонда - знаменитой шанхайской набережной, где расположены здания бывших европейских торговых миссий и с которой открывается великолепный вид на шанхайское чудо - район небоскребов.
"Шанхай" - слово, которое во всем мире символизирует образ Китая. С открытия порта Шанхай для доступа иностранных торговых кораблей после опиумных войн 19 века началось настоящее познание Китая Западом (хотя Марко Поло побывал в Пекине еще в 1290 году). Поэтому "шанхаями" теперь везде называют китайские кварталы - где нет порядка, сплошной китайский рынок, мафия и беспредел. Впрочем, в этом есть своя историческая правда: Шанхай был некогда раем для искателей приключений. Улица Fuzhou Road в Шанхае (в 10 минутах от набережной Бонда) - некогда Кровавая улица, улица красных фонарей и опиумных лавок - сегодня одна из центральных в Шанхае. 20 процентов населения города - около одного миллиона (!) человек - еще в 50-х годах покупали здесь опиум. Китайским коммунистам еле удалось тогда разобраться со своим "шанхаем".
Но Шанхай поразил не бедностью и преступностью (кстати, в местном автобусе меня даже попытались "обчистить" - разрезали сумку, но, видимо, не успели ничего взять), а контрастом - на фоне великолепия современных кварталов с небоскребами из стекла и бетона, мрамора и неизвестно чего, сохнет над главными улицами города чье-то белье, и, игнорируя правила дорожного движения, носятся велосипедисты и бегают пешеходы. Шанхайцы не изменили себе: несмотря на звание экономической столицы Китая и соперничество с Гонконгом в именовании Нью-Йорком Азии, Шанхай удивляет своей демократичностью, иногда просто шокирующей.
Пекин: "северная столица" страны драконов
Золотой дракон на красном фоне - символ китайских императоров - и сегодня остается символом страны. Особенно это заметно в политической столице страны "непобежденного коммунизма" - Пекине (или Бейджине - "северной столице" по-китайски, как его и зовут во всей Восточной Азии). Красный и золотой императорские цвета логично вписались в сознание современных китайцев символическими цветами коммунистической партии. Поэтому неудивительно, что над императорским дворцом возвышается портрет нынешнего генерального секретаря, а перед дворцом на знаменитой площади Тяньямен - самой большой в мире - мавзолей Мао Дзедуна. И хотя студенческие выступления 1989 года за демократию в стране, трагически закончившиесяна этой площади, повлияли на умонастроения руководства, столица императоров так и осталась традиционно-имперской и в то же время фантастически оригинальной. Дворцы, пагоды, китайские сады с чудесами, буддистские, даосизские, конфуцианские храмы - сегодня просто музеи, ведь 90 процентов китайцев - неверующие. Потомки Конфуция, Лаоцзы, первых буддистов сегодня отнюдь нерелигиозны. Если, конечно, не считать за религиозность приверженность коммунизму. Портреты вождей, мавзолеи и памятники повторяются с тем же постоянством, как и в России до недавнего времени памятники Ильича.
Памятники более древней истории - Китайская стена, дворцы Чингисхана и его потомков, захоронения пекинского человека, жившего здесь 200 тысяч лет назад, - для современных китайцев лишь история. Но история, которая дает современному сознанию глубинное самоуважение. Как и прежде, иероглифы, принятые во всей Восточной Азии для обозначения Китая, означают - "срединная страна" или "та, что в центре". Так что формирование современного китайского менталитета изначально исходит из позиции "центра мира" и "очага культуры". Китайцы всегда считали и считают себя центром мира.
Причем прогрессивным: самая динамичная в мире экономическая система, возвращенные территории, бывшие западные колонии - Гонконг, Макао (правда, остаются сложности с Тайванем), стабилизация ситуации в Тибете, полная идеологическая поддержка населения - такого России и не снилось...
В Пекин мы доехали на скоростном ночном поезде, но так как билетов не было, пришлось купить сидячие места (говорят, что есть и стоячие). Эпопея с билетами вышла совсем российской - в кассах говорили, что билетов нет, а в трех шагах от кассы народ предлагал купить. Мне все больше начинало казаться, что это все мне удивительно знакомо... Чоу проводила нас до мест и, чмокнув в щечку, пожелала удачи - этого нам как раз и нужно было. Повезло сразу - попутчиками оказались гонконговский бизнесмен и учительница английского языка. Так что всю ночь до Пекина мы проболтали. Учительница вышла где-то за полчаса до столицы, а бизнесмен довел до касс для иностранцев и помог купить обратные билеты. На прощанье дал визитку: я ведь собиралась еше и в Гонконг слетать...
"Русский, китаец - братья навек!" - пропел мне бодрым голосом Иосиф Кобзон в сопровождении хора Александрова с экрана ТВ рано утром в пекинском отеле (остановились мы в гостинице Пекинского университета - спасибо Чоу, которая забронировала для нас его еще в Шанхае). Мир повернулся вспять - я вернулась в Россию 20 лет назад: красные флаги, серпы и молоты, красногалстучные школьники на экскурсиях, огромные проспекты, здания "сталинского" стиля. Россия 10-летней давности заглянула мне в глаза на рынках и вокзалах: похожие на "челноков"-мешочников продавцы, относительно качественный, яркий дешевый товар, на каждом углу - забегаловки, где санитарная обстановка сомнительна.
Но я увидела и то, что хотелось бы назвать Россией "завтрашней" - удивительное ощущение неподавленности, энергии и силы выживания у этих людей, вызывающее уважение и боязнь одновременно.
Шаолинь: буддистская молитва для синяков
1500-летний монастырь - родина буддистской секты Чан (Дзен) - более известен как Мекка особого вида боевых искусств - шаолинского кунг фу. После гонконговского фильма 16-летнего Джета Ли "Шаолинский монастырь", вышедшего на экраны в 1982 году, паломничество в этот китайский монастырь, расположенный в 800 киломатрах к югу от Пекина, не прекращается. Правда, сегодня он больше напоминает интернат для тинейджеров, желающих стать телохранителями, каскадерами и полицейскими. 15 тысяч мальчишек от 3 до 18 лет обучаются в 42 спортивных школах. В основном это китайцы, хотя есть, конечно же, и иностранцы. Но и здесь прослеживается приоритет китайцев: обучение для них стоит всего 20 долларов в месяц (что очень много для простой китайской семьи), тогда как для иностранцев - 400. Выдержать обучение до конца удается не каждому: обучение строгое - от английского языка до буддистской философии, помимо изнурительных тренировок, условия более чем спартанские.
Несмотря на толпы туристов, мальчишки выделывают такие пируэты, которые редко увидишь даже в фильмах. Увидеть же обычного монаха мудрено: слишком шумно от магазинов и ресторанов вокруг монастыря...
Обратно в Шанхай
После недельного пребывания в холодном Пекине поездка стала приключением. У Ренни заканчивалсь виза, и она уехала в Шанхай. Я собиралась провести еще 3 дня в городе... Разве можно одной ездить по стране, языка которой ты не знаешь? Даже если кое-какие иероглифы объяснят тебе значение, спросить что-либо невозможно: в китайском языке самое сложное - произношение. Впрочем, сами китайцы сталкиваются с этим чаще: северные, например, плохо понимают южный диалект. Успокаивало меня лишь то, что практически все молодые китайцы прилично говорят по-английски.
Впрочем, мне опять повезло: китайские татары оказались народом отзывчивым, и вечером меня потащили в какой-то пекинский ночной клуб, чем-то напомнивший мне первые постперестроечные русские клубы. Почему-то бросилось в глаза, что "девочки" там были славянской внешности.
Путешествие на юг из Пекина в Гонконг через Шанхай пришлось проделать одной. На этот раз я лишь убедилась в том, что менталитет современных китайцев близок менталитету современных россиян. Поглядывая с третьй полки (боковых полок в поездах нет) на то, как простые китайские парни и девушки режутся в карты, рассказывают анекдоты и залив горячим кипятком сухую лапшу с присвистом уплетают, я ловила себя на мысли, что когда-то это уже видела. Это не был эффект "де жа вю": мы просто удивительно похожи...
Гонконг: город будущего - английский с китайским акцентом?
Даже Токио, на мой взгляд, уступает Гонконгу в современной архитектуре. Будучи английским протекторатом в течение 100 лет и всего лишь в 1997 году возвращенным Китаю, Гонконг выглядит этакой элитной падчерицей на бедных китайских культурных и экономических просторах.
Гонконг - остров на юге Китая и город, узкой полоской выстроенный вдоль пролива, отделяющего остров от материка. Город, напоминающий Лондон и Нью-Йорк одновременно. Первый - своими британскими зданиями периода колонизации, двухэтажными автобусами, классическими английскими парками, языком общения. Второй - удивительным количеством, разнообразием и высотой небоскребами, сквозными улицами с навесами на уровне вторых-третьих этажей, под которыми можно идти во время проливного дождя, не замочив ног, качеством и ценами товаров. Здесь есть даже улица Голливуда. Китайского здесь немного - иногда услышанная речь, пару иероглифов на ресторане, удивительной голубизны вода в проливе. Китайская девушка, добровольно ставшая на один вечер гидом, рассказала, что гонконгцы не в восторге от присоединения к Китаю: "раньше получала 1000 гонконгских долларов, теперь 800". Книжка, купленная в магазине, с характерным названием "Гонконг - новая китайская колония" лишь подтвердила ее слова.
В Гонконге я пробыла три дня. Кстати, мне совершенно случайно повезло найти отель. Бронировать его времени у меня не было (билеты я покупала в Шанхае, потому что попала в дурацкую ситуацию с китайской визой. Почему-то мне выдали 2 китайские двухнедельные визы и 2 гонконговские двухнедельные. Пришлось перестраивать график путешествия на ходу - сначала из Шанхая в Пекин, потом обратно, затем из Шанхая в Гонконг и обратно. И все для того, чтобы два раза въехать в Китай и использовать визы полностью). Выйдя в аэропорту, я прихватила памфлет с номерами отелей и на конечной станции начала прозванивать их. Цены были заоблачными, но маленький "гест-хауз", который оказался кельями при монастыре (!), приютил за очень приличную студенческую цену.
На Восток: назад - в будущее?
Мое более чем двухнедельное пребывание, помимо ярких впечатлений, дало пищу для размышлений. Великая китайская стена - единственное дело рук человеческих, видимое из космоса - как дракон растянулась на 6 тысяч километров. Китайцы построили ее для того,чтобы навсегда забыть о существовании варварского мира на севере и на Западе. Но стена все-таки рухнула и не спасла китайскую империю от разграбления татаро-монголами. Теми, кто создал потом на территории Китая, Казахстана, России и Восточной Европы государство, сравнимое лишь с империей Македонского и стер в сознании китайцев различие между понятиями "Восток-Запад". Потомки Чингисхана создали Китай как централизованное феодальное государство. Но даже монголы затем растворились в китайской нации. Тем не менее количество народностей - 56, проживающих в Китае, поражает: внутренняя Монголия, Манчжурия, Тибет, китайский север Корейского полуострова, Гонконг... Пекинские татары рассказали, что отнюдь не чувствуют себя единым китайским народом.
Перед каждым народом стоит вопрос самоопределения - какое место этот народ занимает в мировой культуре. Это и есть взаимовлияние понятий глобализма и регионализма. В Китае много народов, которые тоже хотят это понять. Но Китай проводит сейчас политику объединения, что, надо объективно признать, чисто китайским населением приветствуется, повышая его самоуважение и определяясь как национальная идея. Мои друзья, преподаватели курса международных отношений (!), например, с гордостью показывали мне видеозапись передачи Гонконга под юрисдикцию Китая.
Конечно, постперестроечный опыт России многому научил китайцев. Экономические связи, несомненно, могут соединить регионы. Но без политических изменений - не смогут удержать. В Китае остро ощущается это несоответствие: между либеральной экономикой и отсутствием демократии. Особенно это чувствуется на юге страны, где об этом говорят открыто. Гонконгский бизнесмен даже сказал мне: "не поэтому ли въезд в Гонконг для китайцев ограничен, что гонконгская демократическая система заразительна".
Компартия пытается адаптироваться, и политический лозунг "одна страна, две системы" пока сохраняет хрупкое равновесие. Но перевес рыночных механизмов, влияние западной масс-культуры и инвестиций должен привести к росту коррупции (что, говорят, уже есть) или отказу от жесткой политической системы. Многие китайцы уже шепчат, что лидеры партии - хорошие бизнесмены, и кризис не застронул Китай, потому что его банковская система централизованна, и Китай пока еще "вещь в себе". Что будет потом - коллапс или спокойная эволюция, трансформация передачи полномочий и контроль за процессами? Вся Азия со страхом наблюдает за динамикой процессов в самой перенаселенной стране мира.
Впрочем, не только Азия. Этой осенью (2000 года) произошел поворот российской внешней политики с "атлантизма" на Юго-Восток. Евразийские идеи, может быть, впервые в российской политике стали реализовываться и стирать, как некогда татаро-монголы в сознании китайцев, разделение "Восток-Запад" в сознании российского человека. Восточные визиты президента России окончательно показали Восточной Азии, что Россия - не Запад. А значит, китайские проблемы могут стать российскими, и старая песенка про "братьев-китайцев" не лишена смысла...
***
Символ дракона преследует вас на обратном пути: на билетах авиакомпаний, журналах, и даже в новогодних прогнозах - "заканчивается год Дракона...". Китайский календарь готовится попрощаться с годом единственного зверя, которого человек никогда не видел и которого боится и уважает больше всего, - символом страны, которая хочет воплотить именно эти черты. Китай пока остается кантовской "вещью в себе" - не стремясь к распространению своего влияния и занимаясь лишь внутренними проблемами. Но даже в такой ситуации распространение китайцев (если не культуры как раньше) идет огромными темпами. Если же позиция Китая по отношению к внешнему миру изменится на позицию распространения влияния, мир может превратиться в китайский. Многие предрекают, что в 21 веке мир заговорит по-китайски. Хотя я не сторонник этого мнения, в аэропорту все же купила себе учебник китайского языка и традиционные китайские сладости, по виду и вкусу напомнившие мне родной татарский чак-чак...
Лариса Усманова
Пекин-Шанхай-Гонконг-Токио.
Октябрь 2000 г.
Постскриптум. Очень многое осталось вне этих записей, к сожалению. Вспоминая эту поездку спустя 2 года, я понимаю, что помимо ощущения захватывающего приключения (когда непонятно что произойдет через час и где ты будешь и что будешь делать), в целом, Китай поразил мощью культурного наследия, хотя и в не очень хорошем состоянии. О сервисе после Японии говорить не стоит (правда, интернет-кафе в крупных городах встречаются). Сначала пугало искренне дружелюбное внимание китайцев к иностранцам (правда, это может быть, я отвыкла от нормального внимания в равнодушном японском обшестве). В отличие от демократической Японии в коммунистическом Китае к иностранцам не относятся как к чужакам, поэтому чувствуешь там себя свободнее (как ни странно). В больших городах много иностранных студентов, путешествующих, как и мы, без гидов. Поэтому в случае необходимости всегда можно найти себе компанию для визита какого-нибудь дворца или музея, или просто спросить дорогу на улице. Так как все очень дешево (транспорт, еда), проще брать такси и безопаснее для желудка есть и пить в приличных местах. Около отелей всегда толпятся "частники", готовые возить вас целый день, куда вам вздумается (так мы мотались вдоль китайской стены). Причем цену поездки вы оговариваете сразу, а расплачиваетесь после того, как вас привезут отбратно в отель. Как ни странно, китайцы в деле довольно честные, не хамы, главное, показать им, что сам не тюфяк. По поводу количества населения: говорят, лучше не ездить в период национальных праздников - или задавят, или напугают, а в целом, не получится свободно поездить по стране, так как транспортные системы развиты не очень хорошо, а желающих бывает много. Я была как раз после 1 октября - дня основания КНР, и прониклась ощущением бешеной энергии потому, что столкивалась с нею непосредственно на улицах, испытывая постоянно проблему "одиночества в толпе" (и это после Токио! и тогда, когда основной поток празднующих уже схлынул из столиц в провинцию) .