Японский телевизор мигнул глазом. Из динамиков зазвучала китайская речь, а на экране возникла Артбухта и дымящиеся руины Севастополя. В гостинице "Девять драконов", недавно открывшейся в новой промышленной зоне Пудун, на окраине Шанхая, шла передача из серии "Классические военные операции 2-й мировой войны".
История 2-й мировой стала причиной массовых беспорядков, возникших в десятых числах апреля 2005 г. в Шэньчжене, Гуанчжоу, Шанхае и многих других городах Китая. Тысячи китайцев провели митинги у японского посольства в Пекине, кидали яйца, громили витрины японских универмагов и ресторанов, требуя бойкота японских товаров и недопущения Японии в члены СБ ООН. По ходу беспорядков, власти Токио потребовали от Пекина извинений за причиненный ущерб и лучшей защиты своих граждан и собственности от возмущенной толпы. Однако внешнеполитическое ведомство КНР заявило, что не собирается приносить подобных извинений. К середине апреля премьер-министр Японии Дзюнитиро Коидзуми заявил, что если его предстоящая в скором времени встреча с председателем КНР Ху Цзиньтао обернется обменом жесткой риторикой, то тогда этой встрече лучше не состояться.
Новая волна антияпонских протестов охватила Китай после получения известий о том, что Япония подала заявку на вступление в члены СБ ООН, а власти Токио приняли, казалось бы, безобидное решение о принятии новых школьных учебников истории. Пекин осудил это решение как "яд" для умов молодых японцев, потому что в новых учебниках искажается история японской оккупации Китая в 30-40 гг. прошлого века, замалчиваются или отбеливаются факты преступлений против человечества.
Чему же учат японских учащихся авторы новых учебников истории?
ИСТОКИ ЯПОНСКОЙ РЕВИЗИИ ИСТОРИИ
Проблема в том, что в последние десятилетия в Японии нарастает обратная волна национализма и нежелания признать ответственность за события в Азии в период между началом 1930-х и 1945 г. Полем битвы становится молодое поколение (отделенное от войны 60 годами), а также учебники истории, по которым они проходят обучение.
Япония до сих пор разделена во мнениях по поводу ответственности за войну и должной интерпретации этого периода ее истории. В первые послевоенные годы японские учебники выражали взгляд на Вторую мировую войну, отражавший позиции государств-союзников, особенно США. Но эта ситуация изменилась в 50-х гг., когда США, стремившиеся к демократизации Японии и превращению ее в союзника, сдали все свои права влияния на японское образование.
С 1958 г., когда министерство образования Японии обрело право "проверять" учебники, власти страны и правящая Либерально-демократическая партия занялись первыми попытками пересмотра школьных курсов истории. С тех пор, историки и чиновники ведут между собой непрерывные споры о цензорстве и правильной интерпретации японской истории. В 1965 г., либеральный профессор истории Сабуро Иенага подал в суд на министерство, заявив, что цензура учебников является нарушением Конституции.
ДИПЛОМАТИЯ И ПЕРЕПИСЫВАНИЕ ИСТОРИИ
В 70-х и 80-х гг., когда Япония стала активно расширять экономические связи с соседними азиатскими странами, ее правительство начало уделять больше внимания мнениям этих стран. Аргументы внутренних споров по поводу исторических учебников перекочевали на дипломатическую арену в 1982 г., когда некоторые страны-соседи, особенно Корея и КНР, резко осудили официальное японское определение 2-й мировой войны, как оборонительной, антиколониальной борьбы, навязанной Японии извне. В итоге, Министерство образования позволило писателям и издателям использовать в исторических учебниках слово "агрессия". Но и после этого в Токио возникал ряд скандалов, стоивших кресла нескольким министрам, позволившим себе публичное отречение от ответственности за войну и военные зверства и жестокости.
В последнее десятилетие 20 в. еще одна проблема стала "яблоком раздора" между Японией и ее азиатскими соседями. Это проблема так называемых "женщин комфорта". Столь благозвучным эвфемизмом японские власти именовали сотни тысяч корейских, тайваньских, филиппинских и др. азиатских женщин, насильно эксплуатировавшихся в годы 2-й мировой войны, как секс-рабыни для обслуживания японских солдат в прифронтовых борделях.
В 1993 г. группа из 46 бывших "женщин комфорта" из Филиппин подала в районный суд Токио иск с требованием выплаты японским правительством прямой денежной компенсации, в сумме 7 млн. 930 тыс. дол. США. Первой реакцией Токио было заявление о том, что Япония не несет за этих жертв ни юридической, ни финансовой ответственности, но имеет только гуманитарные обязательства. Многие годы министерство образования также не давало разрешения на прямые упоминания об этом скандальном факте истории. Но после подачи аналогичных исков бывшими "женщинами комфорта" из Китая, Тайваня и Южной Кореи, а также дипломатических протестов со стороны этих стран, Токио, в конце концов, уступило международному давлению.
РЕВИЗИЯ ИСТОРИИ ПОСЛЕ ПАДЕНИЯ БЕРЛИНСКОЙ СТЕНЫ
"Холодная война" также сыграла важную роль в определении картины событий, преподносимой японским учащимся. После падения Берлинской стены и исчезновения коммунистической угрозы, в Японии вновь усиливаются попытки помещать признанию ответственности Токио за развязывание 2-й мировой войны в Азии. Одиозные националисты и критики из числа политиков и профессоров ведущих университетов заявляют теперь, что содержание учебников истории было неоправданно искажено влиянием пацифистских идей. Что современные учебники преувеличивают ошибки прошлого и искажены влиянием иноземной антияпонской пропаганды.
Эти и им подобные аргументы вовсе не новы, но обретают все больший вес, по мере нарастания в Японии националистических чувств и присоединения к этому хору могучих консервативных политиков. С другой стороны, с момента окончания "холодной войны", либералы проигрывают свои позиции в борьбе за большую ответственность. Тот факт, что США сбросили на Японию атомную бомбу, все еще доминирует при оценках меры ответственности в военные годы.
СТЕРИЛИЗАЦИЯ, ВО ИМЯ СОЗИДАНИЯ ПРЕКРАСНОЙ ЯПОНИИ
Если националисты успешно продолжат идти своим путем, то японские исторические учебники могут вновь лишиться упоминаний о "женщинах комфорта" или о массовой бойне 1937 г. в китайском городе Нанкине. В 1996 г. в одном японском образовательном журнале появилась статья, автор которой предложил сформировать комитет для составления новых, "правильных" учебников. А одна из консервативных фракций парламента, именующая себя "созидание прекрасной Японии", приняла резолюцию, требующую от министерства образования пересмотреть учебники по истории страны.
По мнению профессора Масанори Накамура из университета Хитоцубаси, начиная с "революции Мэйдзи" в 1868 г., в Японии наблюдалось четыре обратных волны национализма. Движение в период после "холодной войны" стало четвертой волной. Ее влияние на общество в целом достаточно ограничено. Но молодое поколение, не имеющее и не получающее знаний о войне, испытывает заметно больше симпатий к давно избитым аргументам националистов.
В отличие от Германии, ищущей правды и покаяния в отношении 2-й мировой войны, Япония до сих пор избегает любых серьезных дебатов о своей ответственности за развязывание войны в АТР. В итоге, содержание исторических учебников до сих пор остается открытыми спорным вопросом. А новейшие националистические течения в Японии делают решение этой проблемы еще более затруднительным.
Одним из наиболее вопиющих примеров "официальной амнезии", характерных для подхода Японии к истории 2-й мировой войны, является официальное отрицание событий, случившихся в декабре 1937 г. в г. Нанкине. Многие японцы предпочитают верить, что творившиеся там зверства были "выдумкой", раздутой мстительными западными державами. Историки и общественные деятели, пытавшиеся рассказать правду об этих зверствах, подвергались гонениям и, в одном случае, даже убийству. Когда, под дипломатическим давлением, чиновники от образования были вынуждены включить Нанкин в тексты исторических учебников, они сделали все возможное, чтобы приуменьшить размеры "Нанкинской бойни". Например, была издана директива, требовавшая исключения всех упоминаний о количестве китайцев, уничтоженных японскими войсками в г. Нанкине.
НАНКИНСКАЯ БОЙНЯ
Региональная роль и могущество Японской империи непрерывно возрастали с самого начала столетия. Тайвань и Корея уже полностью находились в руках Японии. В начале 30-х гг., под предлогом борьбы с диверсиями и саботажем, японская военщина вторглась в Маньчжурию и создала в ней марионеточное государство Маньчжоу Го. А в июле 1937 г. началось прямое и полномасштабное вторжение Японии в Китай. Японские войска быстро захватили огромные территории страны. Но г. Шанхай, где китайское правительство расположило свои лучшие части, держался несколько месяцев. Люди, которых японцы презирали как грубых, отсталых, трусливых и разобщенных, вдруг, унизили военное орудие "живого бога" - японского императора. Поэтому когда Шанхай все же пал, и японская армия двинулась вверх по р. Янцзы, в сторону Нанкина, тогдашней столицы Чан Кайши, беспощадность японцев полностью отражала их жажду мести. Китайские войска медленно отступали. В итоге, Чан Кайши пришлось оставить Нанкин и перенести столицу выше по течению, в г. Чунцин. 12 или 13 декабря 1937 г. (точная дата не установлена) японцы вступили в г. Нанкин. "Изнасилование Нанкина" или "Нанкинская бойня", под таким названием вошли в историю последовавшие за этим события. Число убитых в следующие шесть недель гражданских лиц и военных дезертиров составило до 300 000 человек.
Именно число и способы убийств печально прославили г. Нанкин. Японцы использовали китайцев в роли живых чучел для отработки штыковых приемов и состязаний по обезглавливанию. По некоторым данным, было изнасиловано от 20 до 80 тысяч китайских женщин. Многие солдаты переходили от изнасилований к расчленению поруганных женщин, отрезая им груди и распиная на стенах. Отцов принуждали насиловать своих дочерей, а сыновей - насиловать своих матерей, на глазах у прочих членов семьи. Не только "рутинные" похороны живьем, отрезание органов и поджаривание на огне, но и другие, еще более страшные методы пыток людей применялись в эти дни японцами. Многие случаи описаны в книге "Изнасилование Нанкина", изданной в 1998 г. калифорнийской ученой Айрис Чжан.
Чжан считает, что бойня в Нанкине прекратилась отчасти потому, что японцы стали готовить переселение в город своих граждан, а отчасти потому, что все, кто не сбежал или не укрылся от террора, были к тому моменту уже мертвы. Благодаря присутствию европейцев, включая репортеров, новость об этой дикой бойне облетела весь мир. По иронии судьбы, именно критика Западом массовых изнасилований привела к тому, что японские милитаристы создали печально известную сеть прифронтовых борделей, эксплуатировавших полупорабощенных "женщин комфорта". По мнению Айрис Чжан, события в Нанкине стали "забытым Холокостом", особенно в самой Японии, где всякие сведения о преступлениях японской военщины на территории Китая до сих пор замалчиваются или сознательно искажаются.
С другой стороны, проблема объективности и стиля подачи военной истории авторами школьных учебников заслуживает более широкого подхода.
В 2003 г. в журнале The American ASIAN REVIEW (Т. XXI, ? 4, с. 109-144) появилась примечательная статья Томоко Хамада 'Конструирование национальной памяти: сравнительный анализ учебников истории для средней школы в Японии и КНР'. Сравнив три одобренных в 2001г. министерством образования японских учебника (два либеральных и один националистический) с одним государственным учебником истории в КНР, Хамада показывает, что авторы японских учебников до сих пор склонны выставлять Японию скорее не как агрессора, но жертву, которую подтолкнуло к агрессии соперничество с великими державами Европы и Америки. (с. 124-125) В то же время текстам китайского учебника ТОЖЕ присуща определенная односторонность, а изложенные в них события напоминают сюжеты пекинской оперы или китайских народных сказок, в которых 'злодей' (Япония) терпит полное поражение, а 'герой' (Компартия Китая) вступает на трон и законно правит народом. В китайских школьных учебниках пока все еще доминирует моноцентричная 'ханьская' версия истории, при зримом отсутствии истории 'национальных меньшинств' и их взгляда на историю (с. 138-140).
Справедливости ради нужно признать, что мифологизация и ревизия истории Второй мировой войны, наряду с использованием школьных учебников истории, как орудия политики и пропаганды, присущи не только японцам, что показывают события последних лет в Прибалтике и на Украине.
Давно известно, что отрицание или замалчивание фактов истории это, как правило, гарантия их печального повторения в грядущем. Неожиданный телеочерк в гостинице 'Девять драконов' и антияпонские выступления на улицах Китая, демонтажи памятников в Прибалтике и попытки реабилитации пособников Гитлера на Украине - хороший повод подумать о том, к чему приводят отказ от покаяния, ревизия и фальсификация событий истории. В любом случае, ни конъюнктурная ревизия уроков истории ангажированными политиками, ни тенденциозное переписывание школьных учебников истории не способно привести к общественному примирению, освободить от бремени прошлого и положить конец страданиям, горечи и ненависти, по сей день разделяющим как отдельных людей, так и целые народы.