Сразу после Большой войны длилась в Греции долгая вязкая партизанская война коммунистов против хунты чёрных полковников. Кое-кого из активистов вывезли передохнуть и марксистски подковаться в соцлагерь: кого в Узбекистан, а кого: в ГДР. Пока длилась идеологическая подковка, смысл борьбы как-то незаметно рассосался, по крайней мере для йотиных родителей. Они расслабились в спокойном Эрфурте, забросили 'Капитал" и инструкцию по подрывному делу, устроились на фабрику, женились, дождались конца хунты и конца коммунизма, вышли на пенсию (уже ФРГ-шную), купили под родной Ларисой (Греция тем временем тоже вступила в EU) небольшую уютную виллу на берегу моря.
Где-то в начале этого долгого пути и родилась Йота.
Йота
Борется с греческо-православной церковью ("Я - атеист!"), с атеистами - коммунистами: за свободу (сбежала в 80-ых из ГДР на Запад, к буржуям), с буржуем Мартином: чтоб не указывал, что надо на презентации одевать модельные туфли ("они: вредные!"), со своей фигурой: за то, что не такая, как у Венеры Милосской, с прокуристкой Утой- женой шефа ("надо же быть такой неженственной!") - Уту она вообще не любит, - больше, чем турок!
На турок Йота зуб имеет за греческий Константинополь (хотя и живёт в достаточно турецком районе), на греков: за то, что не дали гражданство ("надо быть православной. Когда я заявила, что имею право на свободу совести, консул ответил, что мало того, что я не верующая, родители - коммунисты, так ещё и живу в Германии в своё удовольствие! - Сам-то тоже не в окопах на турецкой границе! Так ему и отрезала!").
Мартин как-то после особенно жаркой стычки с непокорной партизанкой (тоже холерик, к тому же: "Я же шеф!" - обиженно...) подарил ей фарфоровую куклу - ведьму (кстати, оригинальную: с горы Брокен (той самой!), очень даже недешёвую).
Эллинка с гордостью прицепила трофей над рабочим местом, чтобы все видели!
Сейчас, после смены профессии, по командировкам езжу редко, - не царское это дело, но народ из поддержки клиентуры весь в разгоне сегодня. Надо научить водителей в очередной клинике у BlackBerry (органайзер + сотовый телефон, мы его подгоняли под нужды клиентов) на кнопки жать.
Кроме меня едут Мартин с Йотой: попробуют склонить начальницу клиники к очередному договору.
Встретились, как всегда, возле бюро ранним утром; шеф, как всегда, слегка опоздал, гречанка, как всегда, его слегка (сонная ещё) за это поругала.
Сегодня путь лежит в Штаде, городишко на берегу Эльбы, между Гамбургом и Гуксхафеном.
Я - за рулём, соратники на заднем сиденье: уточняют последние детали плана боевых действий.
Вырвавшись из Берлина на оперативный простор, "пятёрка" сама понесла.
"Андрэ!" - с заднего сиденья, строго: Йота, кроме прочего, борется с высокой (по её мнению) скоростью (у самой же с её другом годовой лимит штрафов: 1.200; так что с произволом полиции она тоже борется по мере сил и бюджетных возможностей). Через какое-то время следить за спидометром ей уже ни к чему: пробка. К счастью, проползаем её относительно быстро. На правой полосе: в лесовоз до половины въехал дальнобойщик - литовец (водитель, видно, заснул, - фура же: уже с темпоматом, но ещё без системы автоматического торможения, - самое тупое сочетание. У младших братьев: сплошь и рядом.) Под сцепившимися фурами: сплющенная легковушка. Бр-р-р!!
Молча едем дальше. После пробки: относительно разряженный поток авто. Нагоняю пошарпанный "Бенц"-бусик с польскими номерами. Внезапно заваливается прямо на меня, - тоже заснул! (что они там за Одером вчера все праздновали!) Резко торможу, отваливаю вправо, резко давлю на газ, - коробка - автомат откликается на "kickdown" (в таких случаях лучше всего: ручная коробка с ассистентом), БМВ, присев на заднюю ось, пролетает мимо очумевшего поляка, - по резервной полосе! Уфф!
Мимо проплывает указатель: "Herzsprung" ("скачок сердца"). Точный указатель! Вот как тут доживёшь до пенсии! Здоровым!
Объезжаем Гамбург с Юга, мимо Букстехуде, на федеральную дорогу и: наконец-то, Штаде.
В больнице зашли сразу в транспортный отдел. Начальник отдела Вернер, огромный добрый мужик, угостил вкуснющей домашней колбасой (у него по совместительству: потомственное подворье. Кроме всего, он развернул там ещё и небольшой конезавод, и пансионат для семей с малышами: чтобы играли с живностью. Это сейчас в Германии: повсеместно). Вернер, предупредительно; "Это из свинины" (видно, принял Йоту за турчанку) Мы с Мартином хихикнули; Йота огрызнуться не смогла, - уже набит рот паштетом, - махнула рукой, прожевала, сама рассмеялась.
Перекусив, соратники отправляются к начальнице, я занимаюсь водителями. К сотовым-то все привычны, BlackBerry же обычному человеку ни к чему. Утряслось в конце концов; - Вернер совместными усилиями с диспетчером Дитером выгоняет для вида упирающийся народ на работу. Оставшись одни, рассказывают местные анекдоты...
Дитер: "Тем летом пришёл как-то на службу в шортах: жарко ведь было. Шефиня увидела меня во дворе и: издала приказ о запрете шорт на территории клиники!"
Я, задумчиво: "Всё дело в ногах... Позавидовала, видно."
Вернер, хохоча, хлопает диспетчера по коленке: "Точно! Ножки-то у тебя краше, чем у модели. Только кривоваты!"
Дитер: "Так я попробовал подбить мужиков прийти всем в миниюбках своих жён. Вот этот штрейкбрехер", - тычет здоровяка в объёмистый живот: "всё испортил!" - "Да где же я подходящую для меня юбку-то найду!" - Вернер разводит руками. Смеёмся. В следующую минуту зазвонил телефон, - Вернер с Дитером расползаются по рабочим местам.
Мне тут делать больше нечего; партизанская агитаторша и Мартин (тоже любитель самоотверженного убеждения) от начальницы раньше, чем через 3 часа, не оторвутся.
Еду в город осмотрется. Штаде известен атомной электростанцией и дачей другого Дитера: того, который Болен. Кроме того, это - немецкий мини-Амстердам. Отделён от своевольной Эльбы дамбой, в Старом городе (а кроме Старого, города практически нет) по улицам отреставрированных домиков: каналы, как в Амстердаме: грахты, судноразгрузочный деревянный кран XVIII века. Подъезжаю к реке: мимо мини-причалов яхт и куттеров-краболовов, мимо 4-хметровой дамбы с мощными воротами, при угрозе потопа автоматически запирающимися (кто не успел, тот опоздал!). На берегу: ресторанчик с крепкими стенами и бункером для тех, кто опоздал. По Эльбе проходят огромные океанские контейнеровозы (она тут уже ~ 1,5 km шириной), шикарные океанские яхты и паром из Гуксхафена в Гамбург, шикарный, как яхта. Прикидываю время: в Гамбург и назад успею, но далеко от гавани: уже нет. По гамбургской гавани же и её окресностям я уже бродил. Ладно, остаюсь. Выкупался на недалёком пляже, погрелся на солнышке. Подлетел через пару часов в клинику, - как раз вовремя.
Возвращаемся без происшествий. Шеф, устав от гречанки за день, садится вперёд. Делится впечатлениями от переговоров: вроде бы первый раунд удачен. Расслабившись, переключает радио на классику (у Мартина в гостиной камин из дикого камня, над камином: скрипка. На скрипке Мартин даже играет, - так, иногда, для себя...) Сзади зашуршало, - шеф тут же инстинктивно переключает на любимый Йотой джаз! Довольное хихиканье...
Под взвизги саксофона влетаем в сумерки и, - в Берлин.