Теперь "я" - врач Юра в больнице(гериотрия) под Хайдельбергом: изумительный Старый город, виноградники, лесистые холмы с частыми скалами, изгибы Рейна, средневековые замки и: эта больница...
Пациенты - глубокие старики, готовящиеся к уходу в лучший мир, часто: уже ничего не соображающие. Но есть и очень колоритные. Я даю им клички, про себя, конечно.
Рэмбо
К старику, отрешённо сидящему в кресле, наклоняется главврач, внимательно заглядывает в глаза: проверить реакцию.
Реакция: молниеносный прямой, - в нос! Врач, согнувшись, закрывает лицо. Рэмбо, вскочив, добавляет пяткой по затылку(неплохо преподавали в Вермахте рукопашный бой!), - главврач рухнул на четвереньки. Старик, кривя губы в презрительной усмешке, хватается за то место, где должен бы быть верный тесак или "Парабеллум". Нет пистолета! - "Разоружили, гады!" - мелькает догадка. Рэмбо бросается, видно, решив добить голыми руками, - перехвачен подоспевшими санитарами.
Имя у Рэмбо(спокойный, как всегда, сидит, укрытый пледом, в больничном дворе, с видимым удовольствием вдыхает лесной с привкусом реки воздух): Фриц Колдун.
Рэмбо(по-немецки, само собой): "Надо мной партизаны всегда смеялись: Ведьмак, говорили, а ещё и Фриц!"
"Какие партизаны?!"
"Какие, какие? Русские, конечно! Вот говорят: Восточный фронт... Кто в Сталинград попал, тому не повезло, - согласен. Моего кузена(такой бабник!) сожгли из огнемёта, он пулемётчиком был; друг: из плена не вернулся, - что говорить! Я же время под Псковом провёл, в спецотряде по борьбе с партизанами. Наш командир и партизанский комиссар - мужики с понятием. Отправят на задание: мы с шоколадом, партизаны: с этим, как его, перьвачом. Настреляем дичи для этого, шашьлик, - патроны, тем более, надо же списывать. Так вот и отдыхаем 2-3 дня; если хорошая погода, то и дольше. Воевали полицаи из местных и из этих, как их, эстонцев. Мы их не любили: против своего народа, тьфу! Мой земляк Макс (он в комендантском взводе служил) шёл раз с портным: коменданту шинель подогнать(чего там подгонять: поперёк себя шире!). Какая-то баба влезла: ‚Стреляй его, - ты что, не видешь: это же еврей!" Макс её: сапогом. - Правильно сделал; не любили мы этого. ...Хотя и у нас идиотов хватало..."
Примечание "Парабеллум"(кому не интересно, пропустите)
Вообще-то, "Парабеллум" - тип патрона(пистолетный, 9mm), под который был сконструирован пистолет, выдаваемый в советском кинематографе как "Парабеллум". На самом деле показывали "Pistole P 09", известный как "Люгер"(хотя главный конструктор: Ботхер), использовавшийся в I Мировую. Вермахт был вооружён "Вальтером P 38"(их до сих пор носят норвежские пограничники); киношный маленький "Вальтер" - "Вальтер PP9".
Бабка Банзай
Ведут бабку по коридору, поддерживая под руки, 2 медсестры-монахини(клиника - католическая, некоторый персонал прислан из монастырей со всего света, - эти сестрички, например: из Индии; другие, как я, - имеют к церкви весьма отдалённое отношение) Бабка едва идёт, - вдруг, охая, медленно оседает у них на локтях. Индуски напрягаются, переносят упор на ближние к пациентке ноги.
Внезапно бабуля бьёт левой пяткой по правому колену медсестре слева, правой пяткой: по левому колену той, что справа! Всё, - в доли секунды!(Ничего себе, - это уже покруче, чем в Вермахте!) Монахини со стоном оседают на пол, - Банзай рвётся по длинному больничному коридору, - на свободу!!
Вопит: "Ihr kriegt mich nicht lebend, verfluchte Nigger!"(" Живой вам не дамся, проклятые негры!") Видно, тёмные индуски вызвали в угасающем сознании внезапную ассоциацию с чернокожими американскими солдатами.
Через несколько шагов обессиленную бабку замяли, вкололи успокоительное покрепче...