Аннотация: Посты в октябре и фрагмент из прежнего текста с пояснением
Чей Гоголь?
Продолжаются попытки впихнуть невпихуемое.
Я о препозитивном определении перед словом "писатель". Пихают туда.
Уже высказывался. Публикация Портникова влила в это дело свежую струю.
Вправе ли чехи говорить о Кафке как о чешском писателе, а ирландцы о Джойсе как об ирландском? По-моему, вправе, просто это далеко не вся правда. Эту не всю правду в указанную синтаксическую позицию не впихнёшь. Необходимы пояснения.
Язык обычно считается главным критерием. Но и тут трудности. Билингва Томаса Бекета еще можно назвать англо-французским писателем. Но что-то мешает предпринять подобную операцию по отношению к Шевченко.
Объяснения, почему великий украинский поэт писал свои повести и дневник по-русски, при том что эти объяснения могут быть вполне по делу, не отменяют сам факт.
И для Метерлинка придется сделать исключение. Не называть же его французским писателем. Бельгийского языка не существует в природе. По похожей причине мы не называем, соответственно, немецким писателем Цвейга, английским - Фолкнера и испанским Борхеса.
Сплошные исключения.
Тирания языка. Одного слова мало. Хотя с Шекспиром и Мопассаном как будто всё ясно.
А с Пушкиным не всё. Спросите у эфиопов.
Кроме языка и кто где родился и жил, еще и тематика.
Не все с этим согласятся. Мне кажется, ранние произведения Гоголя дают украинцам кое-какие основания считать его своим. Кто так не считает - на здоровье.
Существует прямо противоположная, очень жесткая позиция. Гоголь не опубликовал ни строчки на украинском языке. Называть его украинским писателем неправильно. Неважно, где родился и чей потомок.
Стараемся не грешить против фактов. Не отбраковывать неудобные.
Цитата.
"Сердцеведением и мудрым познанием жизни отзовётся слово британца; легким щёголем блеснёт и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает своё, не всякому доступное умно-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырывалось бы из-под самого сердца, так бы кипело и живо трепетало, как метко сказанное русское слово".
Бодрый такой шовинизм. Не в восхвалении русского языка даже, а во вроде бы малозаметном принижении других. Они неплохие, но какие-то не такие. Не такие всеобъемлющие и душевные.
Надо сказать, эти другие он знал так себе. В отличие от русского. Который он знал и владел им, как мало кто.
Как мало кто, я написал?
Надо бы уточнить. Знал и владел им, как никто.
Проза Пушкина и Лермонтова в чём-то опиралась на стилистическую традицию, сложившуюся во французской словесности. Строй фразы. Ритм. По-моему, ничего обидного по поводу русской литературной традиции я при этом не сказал.
Слог Гоголя новаторский абсолютно.
Ниспосланную ему раздвоенность Гоголь попытался преодолеть еще в "Тарасе Бульбе". Там у него запорожские казаки - русские. Один народ, вот именно. Потом и вовсе сосредоточился на Петербурге и средней полосе.
Портников указывает на различные подходы и взгляды. Сам он считает Гоголя украинским писателем. С какой стати отдавать его всего государству-агрессору.
При внимательном чтении, однако, получается, что в чём-то и русским. Чтобы согласиться или не согласиться со мной, вам придется пройти по ссылке и прочитать весь текст.
В обсуждениях под постом - одна короткая реплика.
"Не могу ничего читать и слышать на русском языке".
По-моему, это честно. И понятно, чем вызвано. И какой уже тогда Гоголь.
Тень автора даже более въедлива и настырна, чем он сам. Эта тень спрашивает: а сам-то ты как считаешь?
За ответом возвращаю к первой фразе данного опуса.
Разные имеющиеся взгляды на великого прозаика тоже ведь формируют его образ. Причём в совокупности, а не так, что, мол, моя точка зрения правильная, а остальные пусть идут лесом.
Плюрализм такой плюрализм.
Это банально, признаю заранее.
Хотя и тут кто-то усмотрит жалкую попытку подняться над схваткой.
Ничего.
Мне привычно отгребать с разных сторон.
Плодитесь и размножайтесь
На сайте Ватикана появился дайджест обращения понтифика к миссионерам-скалабрианцам.
Так называется всемирная католическая конгрегация, cозданная преподобным Джованни Скалабрини в конце XIX века. Тогда основным в ее деятельности была помощь итальянским репатриантам в Новом Свете.
В нынешних реалиях речь идет о беженцах и иммигрантах из так называемого третьего мира.
Франциск I ожидаемо не остановился на всем известных издержках. Очевидно ведь, что в более или менее благополучные страны не всегда поступает добротный человеческий материал.
Это как в вопросах войны и мира - церковь оставляет другим разбираться, кто агрессор и кто жертва. Конечно, если это вообще церковь, а не отдел пропаганды, прикрепленный к узурпированной власти.
Пацифизм такой пацифизм. Смирение, кесарю кесарево и так далее. При том что, как мы помним, папа позволял себе высказывания, не укладывающиеся в примирительную пацифистскую повестку. Назовем это как-нибудь поприличнее - например, конъюнктурными секуляристскими девиациями. Но превращения в отдел пропаганды в данном случае всё-таки не произошло.
Иммиграция становится понемногу похожа на великое переселение народов. Мы видим, как на наших глазах меняется облик европейских городов.
Пишущий это придерживается того мнения , что отгородиться от наплыва в принципе невозможно. Какие-то полумеры, но и только.
В теории наплыв могли бы остановить две вещи.
Первое. Создание приемлемого качества жизни в местах, откуда бегут.
Второе. Коренное изменение в системе ценностей европейца и американца. Ответить на демографический вызов хотя бы двумя детками. Лучше тремя.
Реально выполнение этих условий? Ответ угадывается.
Призываю уважаемых читателей воздержаться в комментариях, буде они последуют, от сниженной лексики как в адрес горячих противников иммиграции, так и в адрес ее несгибаемых сторонников. Это в высшей степени многослойная и деликатная тема. Хватает без неё срач-поводов. Да и просто получится офф-топ.
Что же в таком случае топ?
А вот что.
Выступая в защиту беженцев с христианских позиций, папа не преминул указать на некий сугубо светский фактор. Это старение и убыль населения. Иначе говоря, приветствуется вливание свежей крови.
Я как прочитал это, так прямо-таки обомлел.
Он явно понятия не имеет, сколько смешанных браков возникает на европейской почве и в какой степени потомство иммигрантов усваивает новый цивилизационный код.
Но я о другом как раз.
Господь что повелел? Плодиться и размножаться. А плодятся и размножаются далеко не все.
Или делают это неохотно, со скрипом. Католическая церковь боролась с желающими предохраняться и стыдила свою находящуюся в продуктивном возрасте паству за эту пассивность. Неужто устали бороться и стыдить? И теперь надо звать производителей со стороны?
А ты же сам написал, укажут мне, что эта проблема вряд ли разрешима.
Ну, написал, написал. Я же не вселенский викарий, которому по долгу службы вменяется формулировать нравственный императив и призывать к его осуществлению. Да ведь и ресурсы для этого у него кое-какие имеются. А вдруг я не прав, и призыв умерить свой социальный эгоизм будет услышан почти полутора миллиардами католиков и католичек в этом лучшем из миров? Умный проповедник при этом не станет сегодня настаивать на отказе от контрацепции. Во всем нужна мера. Он сформулирует реально выполнимую задачу и очертит стратегию.
Очень бы не помешала какая-нибудь всемирная конгрегация в связи с этим призывом.
Понятно, что вопрос беженцев здесь ни при чем и подвязывать его не надо.
Как всё же иногда полезно даже небольшое изъятие из текста. Подвязывание налицо, и получилось оно нелепым. Еще одна неуклюжая девиация.
По поводу цивилизационного кода, в который не заложено кратное воспроизводство, тоже хочется сказать пару ласковых.
Но выйдет спорно для кого-то. А мы ж договорились без срача.
Ладно.
Дорогой брат мой
Я не собирался никого мистифицировать, так вышло. Перечитывая имевшее место обсуждение, увидел, что надо кое-что уточнить. "Письмо" кое на чем основано, конечно, но на самом деле выдумано автором от первого до последнего слова. По Шкловскому: это могло быть; это, может быть, было. Вся повесть здесь.
Да, прошу извинить, если кого царапнет "великая бабушка". Это ведь не я, а внучек ее говорит. Внуку простительно.
***
К 1814 году Александр I был самым популярным человеком в Европе. Красавица-жена присоединилась к нему и тоже везде встречала восторженный прием.
Оба устали от любви на стороне. В зареве 12-го года и, так сказать, в победных раскатах 13-го они, кажется, увидели и услышали друг друга.
Следующий в очереди на российский престол, Константин, тринадцать лет жил в разлуке с женой. В Европе это знали. Это было неправильно.
Высшие интересы требовали примирения.
Я еще застал время, когда близкие люди в случае размолвки или в преддверии важного разговора писали письма. Мы вправе предположить, что Александр, пригласив к себе для разговора брата, сперва написал ему. Тем более он знал горячий характер цесаревича. Тому всегда нужно было время, чтобы, успокоившись, что-то понять.
Дорогой брат мой,
Моя горячая любовь к тебе, как и, уверен, твои добрые чувства к старшему брату и самому преданному другу твоему, побуждают нас обоих быть откровенными. Разреши мне предварить этим письмом разговор о деле в высшей степени богоугодном и необходимом для блага вверенного нам отечества.
Я благодарен судьбе, что не поддался наветам и не впал в постыдные разбирательства по поводу той, чей брачный союз со мной благословила наша великая бабушка. Могильный холод поглотил виноватых и безвинных. Справедливо ли упорствовать в обличении грехов, которые совершались также и нами ? Не побуждает ли нас наша религия, пролив слезы взаимного раскаяния, обняться, всё простить и всё забыть?
Наши воспитатели учили доверять не словам, а опыту. Доверься же моему опыту. Наш общий государственный триумф совпал с личной победой простого смертного, коим явится твой бедный брат на Высший суд, над прежними слабостями и обидами.
Как жаль, что здоровье императрицы оставляет мало надежд на новое, счастливое прибавление.
Я помню о не раз высказанном тобой нежелании принять на себя ответственность за судьбу империи. Но времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. К этой мудрости уместно добавить еще одну: пусть мертвые хоронят мертвых.
Всегда завидовал твоему знанию Евангелия на языке праотцов. Сей язык еще послужит к вящей славе твоей и всех нас. Не в интересах государства и всего, за что ты храбро и умело сражался под началом Суворова и в нынешнюю кампанию, прерывать освященную традицией линию наследования.
Даст Бог, вы подарите миру наследника, и тогда словоохотливой Европе останется только одно - замолчать.
Пока что пересуды продолжаются - во вред династии и новому порядку, который мы установим в Старом Свете после окончательной победы над зарвавшимся безумцем.
Предмет наиважнейший и в высшей степени деликатный. Он потребует от нас новых встреч и обсуждения. Ты знаешь, что я всегда со вниманием выслушивал и буду выслушивать твои резоны. Но, как бы там ни было, сегодня твое доброе, искреннее и мужественное сердце должно подсказать тебе единственно верный поступок.
Приезжай же немедля, дабы мы обнялись и я перекрестил тебя перед поездкой к Великой княгине.