Что делать с завоеванной страной? Не превращать же ее в колонию Нормандии. Чтобы унять аппетиты своего славного рыцарства, конфисковал земли всех, кто со стороны саксов пал при Гастингсе. А дальше надо было думать.
Реальными администраторами на местах стали королевские шерифы, а не равноудаленные графы.
Ввел обязательную клятву непосредственно королю, а не только своему господину, и обязательную воинскую повинность по призыву короля - иначе земельный надел получить было невозможно.
Искусно провел чересполосицы: земли баронов так переплелись, что отобрать кусок у соседа, не ущемив других соседей, стало невозможно. Никто не владел цельным массивом земли в одном месте. Это был залог за послушание. Нельзя, скажем, взбунтоваться в Кенте и сохранить при этом свои поместья где-то под Йорком или Кардиффом, их тут же отбирали.
Затеял кадастровую опись угодий, перепись населения и всего имущества в стране. Все заносилось в "Книгу Судеб" - Domesday Book. Cтон стоял по всей Англии великой, ведь платить налог надо было с каждой курочки, а и переписывали каждую курочку. Но платили - десятую часть, не такое уж бремя по нынешним временам.
Подумаешь, скажет кто-то. Обычные непопулярные, хотя и жизненно необходимые реформы. Нет, по тем временам совсем не обычные. Опись всего имущества, скажем, была проведена в Европе впервые. Это была настоящая перестройка, но только образца XI века, успешная.
Старался оценивать по деловым качествам - несущественно, сакс или нормандец. Лояльных продвигал, непослушных наказывал. Но что же делать, если огромное большинство людей устроено иначе и без разделения на "своих" и "чужих" дня не может прожить. Вот и выходило, что преданными оказывались, главным образом, свои, а для кого он оставался чужаком, захватчиком, те обнаруживали строптивость и подлежали ущемлению.
В конце концов почти одни захватчики и оказались в его совете. Важно, однако, вот это "почти". До 10% государственной элиты составляли все-таки национальные кадры. Дверь в институты власти была открыта. В летописи указано прямым текстом: "Если кто хотел жить и сохранить свои земли, тот должен был следовать воле короля".
И ведь не убивал многочисленных родственников поверженного Гарольда или того же малолетку Вильгельма Этелинга. Они-то благодарностью не отвечали, досаждали потом неустанно. Такая была недюжинная уверенность в себе у этого человека.
1068 г. - непрошеные гости из Ирландии. Их привели наследники Гарольда. Хотели взять Бристоль. Горожане не предали своего нового короля, отбились.
В 1069-1070 гг. Вильгельму пришлось совершить ужасающий поход из Йоркшира, чтобы разгромить восстание, которое подняли братья законной жены Гарольда. Сын Гарольда, тоже Гарольд, родился через пару месяцев после битвы при Гастингсе. Он нашел потом теплый прием в ставшей враждебной Норвегии, там не забыли, что когда-то его отец отпустил домой всех пленных после побоища под Йорком.
Это усмирение погубило около 150 тысяч человек, хотя только один был казнен официально. Умерли с голоду. Вильгельм смертную казнь вообще отменил. Хотя, конечно, могли убить при попытке к бегству или по неосторожности.
Исключением стала казнь Уолтофа, дважды пошедшего против соверена. В народных преданиях этот Уолтоф изображается мучеником. На самом деле король не простил ему второго предательства. Эдак каждый вздумает предавать и каяться, предавать и каяться, и на этом карьеру делать.
Горстка эрлов заслуженно и 150 тысяч крестьян незаслуженно были принесены в жертву единству государства. Благодаря Вильгельму мы знаем, сколько может не плодоносить земля, если ее обильно посыпать солью - примерно сто лет. И не поскупился: соль, как важнейший консервант, тогда ох как в цене была.
Почему возникали соляные бунты, из-за чего такой шум? Не потому что с солью вкуснее. Солили рыбу, мясо, если создавались излишки, а это не каждый год случалось. Засоленное мясо, к тому же обложенное в подвале кусками льда, завернутыми в солому, могло сохраниться до следующего года. Лед таял медленно, иногда до лета. Но главное - соль. И вот громадные угодья Честера были посыпаны этим дефицитным стратегическим продуктом. Чтобы нечем было кормить скот и чтобы нечего было потом солить. Крепко тогда пожалели северяне, что в свое время не стали плечом к плечу с Гарольдом и не перемололи нормандцев на холме Сенлак!
Чинно-благородно все, никто никого не таскал за бороды, не сажал на кол, не кипятил в котлах. Вильгельм боялся Бога, боялся греха. Благотворительная помощь пострадавшим не пресекалась. Но местность была разорена - и усмирена.
Привез с собой умных евреев. Кто-то должен был вести учет, подсобить с кредитом. Публика была проверенная, главный фактор надежности - расхождение с христианами по некоторым принципиальным вопросам, и значит в случае чего, дефолт там какой, силовое решение не сложно было осуществить.
Опять евреи, а что делать. Прикажете умолчать, потому что кому-то надоели евреи, само слово "евреи"? Нет уж, из песни слова не выбросишь. Хотя подробностей очень мало дошло до нас. Но Вильгельм ничего не делал просто так. Если уж набрал в Руане грамотеев, то, значит, ему это было нужно.
Люди Книги получили свободу перемещения по стране, могли присягать на Торе, а не христианской Библии, продавать невостребованные заклады по истечении годичного срока. Дискриминация тоже была, не беспокойтесь. Ни под каким видом не дозволялось владеть землей. Кроме того, существовал запрет на все профессии, кроме ростовщичества и врачевания.
Толковые экономисты нужны были Вильгельму для того, чтобы по возможности перейти с оброка натурой на взыскание налогов в звонкой монете. Cам понимал, что без денег как без воздуха будет задыхаться экономика, или подсказал кто, а он оценил, не важно. Важно, что оценил и действовал соответственно.
Сладостно сжимается еврейское сердечко при фразе: "Не был замечен в антисемитизме". Похоже, Вильгельм стал первым британцем, который не считал себя глупее евреев.
Вздумал огородить для себя так называемый Новый Лес неподалеку от Винчестера. "Лес", forest означало тогда не много-много деревьев, а охотничьи угодья, большей частью как раз поле, а не лес. Молва приписала монарху чуть ли не полное уничтожение там всех строений и пастбищ. Будто бы пол-Англии огородил для забавы своей королевской. На самом деле не более 200 кв. миль, но сам факт. Народ ворчал, а дальше уже Вильгельм заупрямился: "Король я или не король?". Не прозондировал заранее почву, не все продумал. С этим лесом, по правде говоря, проявил он себя как самый настоящий угнетатель.
Шальной охотничьей стрелой был убит в этом злополучном лесу внук, там погиб и любимый сын. Никаких сомнений, что это божья кара ни у кого, включая короля, не было. Осталась трогательная история о том, как раскаявшийся монарх вернул кому-то отобранный было земельный надел, и тот молился за доброго Вильгельма. Надо было тогда уж весь лес отдать, переоформить как-то собственность. Наверняка хотел это сделать, да поздно было, не мог, не имел права как глава государства. Приняли бы за слабость. Нельзя.
Слабым не был никогда.
Сперва 10 тысяч, к концу правления 30 тысяч войска оказалось достаточно, чтобы удерживать суверенитет страны и порядок на территории, где проживали не менее 2 млн. человек.
Деятельная элита, уважение к закону, экономический подъем.
![Гравюра XVI в. Горло загнанному оленю перережет не король, а королева. А так все, как в доброй старой Англии времен Вильгельма. Но какова наша Веселая Бетси!.. []](/img/j/jurij_j_b/korolxch10/royalhunt.jpg)