Бой Роковой С Тёмными Силами На льду Байдарацкой Губы (Ледовое Побоище) Вариант 2-й И На Льду Байдарацкой Губы (Ледовое Побоище)

Вадим Литинский

Денвер, Колорадо

БОЙ РОКОВОЙ С ТЁМНЫМИ СИЛАМИ

НА ЛЬДУ БАЙДАРАЦКОЙ ГУБЫ (ЛЕДОВОЕ ПОБОИЩЕ)

(К 52-летию завершения авиадесантной гравиметрической съёмки советских арктических морей)

Документальная история - 2-й вариант

(сильно сокращённый с дополнениями). Полный старый текст, в 5 раз толще, вы сможете при желании найти на интернете).

Присной памяти В.В. Федынского и Р.М. Деменицкой, поставившими меня командовать этой битвой

Лейтенант Колчак, Новосибирские острова, 1903 год.

Лейтенант Императорского флота Александр Колчак (1874-1920) в качестве гидролога и геофизика (магнитолога) принимал участие в Русской Полярной экспедиции в 1900-1902 годах по исследованию Новосибирских островов и поискам Земли Санникова. В следующем, 1903 году Колчак руководил Спасательной экспедицией для поисков погибшего около острова Беннета начальника Полярной экспедиции Э.В. Толля. Награждён за эту работу орденом Св. Владимира и "Большой Константиновской медалью" Русского Географического Общества. Верховный правитель России адмирал Колчак был расстрелян большевиками в 1920 году. О работе Колчака в арктических экспедициях читайте в интернете https://stuki-druki.com/authors/Kolchak.php и др.

Автор - старый морской полярный волк, вся корма в ракушках. На фото - 35 лет, начальник дрейфующей ледовой базы в Восточно-Сибирском море, 1965 г.

Лейтенант запаса Инженерных войск СССР Вадим Литинский начал работать в Северном Ледовитом океане (СЛО) через 60 лет после Колчака в качестве начальника гравиметрической партии НИИ геологии Арктики (НИИГА) в Высокоширотной Воздушной Экспедиции (ВВЭ) "Север-14" Северного Военно-Морского флота. Весной 1962 года экспедиция производила картирование дна океана в районе Северного полюса над приполюсной частью подводного хребта Ломоносова. Задача гравиметрической партии НИИГА была опробовать предложенную Литинским методику гравиметрической съёмки на дрейфующих льдах и обучить этой методике офицеров ВВЭ. В этом же 1962 году Литинский начал руководить в качестве главного инженера только что созданной Полярной Высокоширотной Воздушной Геофизической Экспедицией НИИГА, выполнявшей геофизическую съёмку морей Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского в 1963 - 1966 годах, и Байдарацкой губы Карского моря в 1969 году. Командовал всеми дрейфующими ледовыми базами в этих морях, а также делал гравиметрическую съёмку островов Котельный и Новая Сибирь архипелага Новосибирские острова в 1972, 1976 и 1977 годах. "Поставил точку" на определении места захоронения Земли Санникова. Разработал методику авиадесантной и морской гравиметрической съёмки с использованием ледокола "Киев" в Карском море и гидрографического судна "Дмитрий Лаптев" в Беринговом море. Награждён персональным значком Юрия Александровича Жирова "Литинскому Вадиму Арпадовичу Основоположнику Полярной экспедиции" (См. Вадим Литинский "Жировиана").

* * *

Мой двоюродный дед штабс-капитан Евгений Александрович Литинский, в Гражданской войне воевал против большевиков в армии Колчака. Похоронен в Харбине (Китай) в 1936 году. (См. его фото во "Владелец дома N 5 по Свечному переулку в СПб и его сожители (крупица истории)"

Чтобы быть совсем похожим на Колчака, необходимо, чтобы меня тоже расстреляли. Мне мои близкие говорят, что меня, в соответствии с этим пожеланием, тоже, как Колчака, расстреляют (исламские террористы) за последующую публикацию уже написанной документальной истории "Смертная казнь через продольный распил: Путь к спасению цивилизации". Надежда на моё спасение зиждется на том, что арабы на ВиМРЯ (Великом и Могучем Русском Языке) читать не умеют.

Об этом читайте в моей "Эволюции от дятла к Человеку. Часть 2. Человек".

НАЧАЛО

Вихри враждебные веют над нами,
Темные силы нас злобно гнетут,
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще судьбы безвестные ждут.

"Варшавянка"

Русский текст Г. Кржижановского, 1897 г.

Площадь континентального шельфа Арктической зоны России составляет около 70% всего континентального шельфа РФ - более 4,0 млн. кв. км. В Арктической зоне сосредоточены основные запасы валютных полезных ископаемых: 90% извлекаемых ресурсов углеводородов всего континентально шельфа Российской Федерации (из них 70% - на шельфе Баренцева и Карского морей); в Арктической зоне сконцентрирована добыча 91% природного газа и 80% общероссийских разведанных запасов газа промышленных категорий; прогнозируемые запасы углеводородов в глубоководной части Северного Ледовитого океана составляют 15-20 млрд. т. усл. топлива; общая стоимость разведанных запасов минерального сырья недр Арктики достигает 1,5-2 триллионов долларов. (http://www.arctic-online.ru/karta-regiona/karta-arkticheskogo-shelfa)

В прибрежных районах Карского и Печорского морей обнаружены многочисленные проявления месторождений углеводородов, которые могут дать России миллиарды кубометров газа. Наиболее перспективными специалисты считают районы Печорской и Байдарацкой губы <...> Перспективы разработки новых месторождений вполне реальны: они расположены на малой глубине и очень близко к берегу. Так, газоносная структура "Яраяхское" в Байдарацкой губе находится на расстоянии до двух километров от берега при глубине моря до пяти метров, "Юмбъяхское" - в пределах пяти километров от берега при глубине до восьми метров.

(http://russian.rt.com/article/27178#ixzz2zNincUab).

"Настало время дать обозрение деятельности Полярной экспедиции в её историческом развитии, дать обзор её работ крупным планом, как бы сверху, из космоса. Но вместе с тем настало время подвести итоги замечательных работ экспедиции и с несколько иных позиций, а именно, отразить в них Человека, показать роль человеческого фактора. Именно человек, нередко в самых сложных организационно-технических ситуациях и тяжелейших природных условиях обеспечивал успех этих работ." [Выделено мной. -- В. Л.]

Р. М. Деменицкая. Январь 1993 г.

(В книге "Полярники пишут сами", СПб -Ломоносов, 2002)

Не все, оказываются, хорошо знают современный русский язык (СРЯ) и, в частности, что значит слово стёб. Для малограмотных привожу ссылку из электронной энциклопедии:

Стёб - обобщ, разг., арго. Публичное выражение иронического отношения к каким-либо людям, взглядам или понятиям, часто в виде пародии, ставящее целью их высмеивание. Синонимы: высмеивание, ёрничество, ёрничание, пародирование, ирония, насмешка, издёвка, сарказм. (ВИКИСЛОВАРЬ на Интернете).

Моё существенное добавление к ВИКИ: Стёб - В. Лит.: самоирония.

ПРОЛОГ

Хотя по количеству написанных страниц я взял на себя повышенное обязательство - к своему 100-летию догнать и перегнать Льва Николаича, но в Великия и Русския Писатели, вроде Толстого, я никогда не пролезу, потому как меня никто на бумаге не напечатает. Я уже давно поместил в интернетной Библиотеке Мошкова свою нетленку - письмо "Внимание, молодые бабушки и пожилые девушки - я ищу 4-ю жену! (Желательно владелицу книгоиздательства на всех языках мира)". Там я коротко рассказал о своей интересной жизни - более интересной, чем у 99.99 процентов жителей Земли (не считая кроманьонцев). И обещал, что в завещании напишу, что если она (4-я жена) ухитрится вытащить меня из забвения и поместит в плеяду Великих и Русских писателей, то 80% выручки от продаж моих многочисленных бумажных книжек пойдут ей, а 20% - дочке Тане, самой бедной из моих потомков. Но после публикации этой завлекательной для девушек и бабушек нетленки я так и не получил от них ни одного отклика...

Где-то к югу от северного полюса в сторону Новосибирских островов протягивается подводный хребет Ломоносова... И вот здесь, недалеко от полюса, на льду над этим самым хребтом мы впервые в 1962 году в совершенно секретной Высокоширотной Воздушной Экспедиции "Север-14" Краснознамённого Северного Военно-морского флота СССР опробовали предложенную мной методику авиадесантной налёдной гравиметрической съёмки с затушенными (задемпфированными) сухопутными гравиметрами с опорой их на морской маятниковый прибор ММП-П для подводных лодок... Ну, для чего нам нужна была, кровь с носу, гравитационная карта СЛО - Северного Ледовитого океана, вы, конечно, знаете лучше меня - для введения поправок за гравитационные аномалии в траектории ракет, запускаемых с подводных лодок Ну, а почему именно с подводных лодок, да ещё из-подо льда СЛО, вам, конечно, невдомёк, дикий вы народ, ниверситетов, как и я, вы не кончали! Ну, хрен с вами, раскрою наш главный советский совсекрет - потому как из СЛО самый короткий путь до городов США, а с другой стороны - тупые америкосы не могут наблюдать за нашими подводными лодками, как они это делают они со своих космических спутников во всех безлёдных океанах, потому как наш двух-трёхметровый ледовитый лёд плюс пара метров снега на нём - абсолютно непрозрачны! Вот! А вы говорите!

А затем перевожу глаза вниз, и справа от полуострова Таймыр и островов Северной Земли вижу советские восточные арктические моря - Лаптевых, Восточно-Сибирское и Чукотское, ограниченные сверху примерно 80-й параллелью... А ещё дальше, к югу от Чукотки - северная часть Берингова моря... А на западе от Таймыра, в Карском море, я вижу один из самых больших заливов наших арктических морей - Байдарацкую Губу!...

И на всех этих акваториях я командовал авиадесантной гравиметрической съёмкой, летал на самолётах и вертолётах, делал посадки на лёд по сети 30х30 км. А в районе северного полюса и на всех восточных морях - пять сезонов дрейфовал на ледовых дрейфующих базах, a в Чукотском море - даже провалился в трещину, чуть не утоп! А потом в Карском море - на ледоколе "Киев" разрабатывал методику вертолётной гравики на ледоколе с опорой тоже на морской маятниковый прибор... В Беринговом море командовал гравиметрической съёмкой на гидрографическом судне "Дмитрий Лаптев" тоже с опорой на такой же маятник... А на островах Котельный и Новая Сибирь (это Новосибирский архипелаг промежду морей Лаптевых и Восточно-Сибирским, если кто не знает) мы на списанных из армии раздолбанных дырявых вездеходах три полевых сезона гравитационную съёмку делали и замороженных песцов собирали, а сколько раз утоплялись!

...Вот вы сразу же ехидно заприметили - ну, хвастун Литинский! Чего ни коснись - тут командовал, там командовал! Ишь, командир какой уродился! Не, ребята, всё правда!

На фото: Студенты-геофизики 1-го курса Ленинградского Горного института, 1948-1949. Дима Литинский сидит крайний слева. Все одеты нормально, люди как люди, один я в генеральской шинели и фуражке, в генеральском кителе тоже. Правда, без погон, и красные генеральские лампасы спороты с брюк моей мамочкой. Но это моё юное генеральство проистекало не из прирождённого пижонства, а от нищеты (другой никакой одежды у меня в ту пору просто не было, а мамочкина пенсия по инвалидности составляла всего 41 рубль, где уж тут). Форма была генерал-майора С.Е. Прохорова, зенитчика, командовавшего защитой Ладожской Дороги Жизни, очень много сделавшего для меня в юности. Сергею Евгеньевичу Прохорову я посвятил документальную историю "А вы выпили в День Победы 8 мая?"

Да, так по поводу причины моего раннего командирства. Тут, ребята, куда ни кинь - гены виноваты. У меня есть подлинные документы на предков только начиная от моего пра-пра-деда, полковника Гаврилы Иваныча Литинского. Он погиб во время Бородинской битвы.

Его и моей пра-пра-бабушки Авдотьи сын, Александр Гаврилыч, пока был полковником, командовал Е.И. Высочества Наследника Цесаревича Драгунским полком, а потом стал генерал-майором. Орден Святого Георгия IV класса имел, однако, 26 ноября 1855 года получил, Крымская война тогда была, если кто помнит. К сожалению, его сын, а мой дед, Николай Александрович, дослужился только до поручика, а потом вышел в отставку (См. "Как писали завещания в 1820 году" и "Эволюция от дятла к человеку, или как я чуть не стал отважным разведчиком".

Мой отец, обер-лейтенант Австро-Венгерской армии Арпад Сабадош, был награждён за храбрость высшими австрийскими и венгерскими орденами и германским Железным Крестом за сражения на русском и итальянском фронтах, а затем во время венгерской заварушки в 1918 году был произведён в революционные генералы и командовал Румынским фронтом, пока антантская Румыния его не разбила, и его приговорили к повешенью. Чем с ним дело кончилось, и как он легко отделался только пятью годами Соловков, в то время как 90% венгерских коммунистов в СССР расстреляли - см. Арпад Сабадош "25 лет в Советском Союзе".

Обер-лейтенант Арпад Сабадош. Вена, 1915.

Ну, это всё только про моих предков, на которых у меня есть документы с их именами. А вот что пишут о моём отдалённом предке, имени которого я не знаю: "Фамилии Литинских присвоен герб Гржимала, с тою однакож разницею, что в стене о шести кирпичных рядах <...> [дальше описание герба я пропускаю - В.Л.]. Таковым описал герб Литинских отец Рутко в манускрипте своём; он же предполагает, что означенный герб надан одному из их предков от Русских князей за храбрость при взятии крепости, который вероятно первый сделал к оной приступ и вороты вырубил или выломал".

Герб Литинских

Видите, тот отдалённый безымянный герой, ставший моим гербоносным предком, тоже был командиром. А вы кричите: "Чего ты, Литинский, всю дорогу в командиры пробиваешься?!" - А вот чего - генная инженерия виновата! Так таки да, что несмотря на то, что природа категорически противилась, чтобы я стал офицером, создав меня вслед за мамочкой слепошарым (очень сильно близоруким), так что после школы мне выдали "белый билет" - полное освобождение от воинской службы. А я вопреки всему стал офицером. Для этого при поступлении в Горный институт я сразу же отправился на военную кафедру и убедил генерал-майора - заведующего кафедрой - что раз все мои предки до пятнадцатого колена были военными, то я не имею права нарушать эту семейную традицию! И он плюнул, устав убеждать меня, что я делаю ошибку, прорываясь локтями в армейскую службу, и допустил меня к занятиям по военному делу. Так я стал офицером-сапёром Военно-инженерных Войск.

Военный сбор после 4-го курса Горного института, лагерь Военно-инженерного училища в Усть-Луге, июнь 1952 г. Отличник боевой и политической подготовки, единственный очкарик среди всех 400 курсантов лагеря, Дима Литинский занимает почётное место одесную от полковника Старкова (или Старовойтова? Не помню), которого он, Дима, со всей этой группой курсантов спас от неминучей смерти при минировании моста. (См. "О положительном влиянии алкоголя на кучность стрельбы" http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/alkogol-1.shtml).

После окончания Горного института мне, как и всем нашим мужским выпускникам, было присвоено звание младшего лейтенанта запаса. Через несколько лет меня произвели в лейтенанты. А перед самым отъездом в эмиграцию родные партия-правительство, зная про мою военную косточку и командирские замашки, присвоили мне звание старшего лейтенанта, в расчёте, что из-за этого я откажусь от эмиграции. А я колебалса, но так и не отказался... (Любимая жена Мина настояла: "или-или!)

Вот такие вот дела, ребята! Было дело! Есть чего вспомнить!

Ну, ладно, пойдём дальше про Северный Ледовитый океан...

Моих многочисленных статей по применению высокоточной магнитной съёмки, каппаметрии, геохимических методов для поисков кимберлитовых тел, об "универсальной" редукции силы тяжести, с помощью которой я определил строение Момо-Зырянской впадины и обнаружил продолжение на многие десятки километров газоносного Предверхоянского прогиба под надвинутым на прогиб Верхоянским хребтом; и многих других моих статей, опубликованных в "Докладах АН СССР", в "Советской Геологии", "Геологии и Геофизике", Трудах МГУ, НИИГА и др. - вы не найдёте на интернете. Я нашёл свою статью "О применении металлометрической съёмки и каппаметрии для поисков кимберлитовых тел", опубликованную в "Советской Геологии", 1963 г., N 2, на интернете только в переводе на английский язык: "Аpplication of metallometry and kappametry in prospecting for kimberlite bodies" (http://www.tandfonline.com/doi/abs/10.1080/00206816409474070#preview). Ну, что ж поделаешь.

Ну, и конечно, главная статья - "Concept Of Effective Density: Key To Gravity Depth Determinations For Sedimentary Basins" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/conceptofdensty.shtml). "Концепция эффективной плотности: Ключ для определения глубины осадочного бассейна по гравитационным данным". Опубликована она была в 1989 году в "Geophysics", главном геофизическом журнале США (а может и мира?). За прошедшие с тех пор 32 года ссылки на неё пошли блуждать по белу свету на многих языках мира помимо английского, включая турецкий и греческий. Даже мою формулу для вычисления глубины бассейна назвали "Гиперболический закон Литинского". А вот опубликовать эту статью на нашем Великом и Могучем языке в известном журнале "Геологие и Геофизика" я так и не сумел. Такие вот дела!

Дальше ещё кучу статей написал, несколько из них сразу же перевели на английский, а потом на другие европейские языки перепечатали !

Но это всё семечки! А вот чего действительно очень серьёзное я сделал впервые в мире в наше просвещённое время - так это то, что я сварил когда-то в Якутии суп из мамонта! Вот-те крест на пузе! При проходке канавы (для подтверждения границы найденной и оконтуренной нами трубки) мы наткнулись в вечной мерзлоте на огромную мамонтячью берцовую кость. Распилили её - свежак! Костный мозг свежий! Сытый народ (мы много тогда больших тайменей ловили) жрать залежалый (10 тысяч лет) продукт отказался, а я отпилил небольшой кусок кости, чтобы в кастрюлю поместился, и сварил бульон из этой косточки - и, как видите, до сих пор живой! Может, наоборот - именно от отведанной мамонтятины я таким жизнерадостным стал и на 127 лет жизни намылился!... И-эх! Опять ведь чуть не забыл про это... Извините, ребята, старею, память отказывает...

Кто плохо знает анатомию мамонтов - поясняю: в правой руке я держу берцовую косточку мамонта (или мамонтёнка), а на плече у меня точно бивень мамонтёнка. Но это было позже, на острове Котельном, Новосибирские острова, в 1976 году. Эта котельная "берца" пролежала 10 тысяч лет на поверхности - не свежак, поэтому я её есть не решился. Но зато перед самой эмиграцией я сдал в Ленинградский Зоологический музей невиданную древнюю лошадиную челюсть с большими хищными клыками, найденную также на острове Котельном. Заведующая соответствующим отделом этого музея аж закудахтала, увидев мой подарок! За него она мне преподнесла две литровые бутылки питьевого спирта. Этот её подарок позволил нам эмигрировать в Америчку, а без него - ну, никак я бы сюда не попал ! Как дело было со спиртом, вы можете прочесть в "Отъезд в эмиграцию, 1979 год".

Вы же помните - как всегда, чего бы я не делал - всё было впервые в мире! Надо поискать, может найду фотку этой челюсти, позволившей нам переселиться в Америчку!

Упс, ребята, маразм крепчает! Вот про многочисленные свои научные статьи похвастался, а про то, как докторскую степень по геофизике не получил - Деменицкая не разрешила - забыл помянуть. Совсем коротко: В 1968 году Деменицкой удалось окончательно выпереть меня из Полярной экспедиции и из отдела геофизики. А в 1972 году при защите мной кандидатской диссертации в МГУ на кафедре Федынского, Деменицкая уговорила Всеволода Владимировича отобрать от меня честно заработанную докторскую степень, рекомендованную головным институтом ВНИИГеофизика, и передать её Г.И. Гапоненко под предлогом того, что он вот-вот станет замом директора НИИГА, и ему будет нужна для этого докторская степень, и его кандидатская диссертация будет представлена для защиты через несколько месяцев (см. ту же докуисту "Обыск и допросы"). Я не знаю, как проявил себя Георгий Иванович на поприще замдиректора нашего института по геофизике - я его там не застал. Бо надоели мне Деменицкая, КГБ, вся наша Советская власть во главе с передовым авангардом трудящихся - родной коммунистической партией, и я плюнул на всё и слинял за бугор.

* * *

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

СОЗДАНИЕ ПОЛЯРНОЙ ВЫСОКОШИРОТНОЙ ВОЗДУШНОЙ ГЕОФИЗИЧЕСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ И ГРАВИМЕТРИЧЕСКАЯ СЪЁМКА СОВЕТСКИХ АРКТИЧЕСКИХ МОРЕЙ

Современная карта Северного Ледовитого океана

Весной 1969 года, 52 года тому назад, Полярная Высокоширотная Воздушная Геофизическая Экспедиция (ПВВГЭ) Ленинградского Научно-исследовательского института геологии Арктики (НИИГА) завершала авиадесантную гравиметрическую съёмку советских арктических морей, начатую под моим руководством в качестве главного инженера этой экспедиции в 1963 году...

Приснопамятный Советский Союз (то есть живущий в памяти вечно - поясняю, ежели кто из вас малограмотный в старо-славянском языке) с самого своего начала стоял впереди планеты всей по освоению Арктики. 2 июля 1918 года, в разгар гражданской войны, В. И. Ленин подписал декрет Совета Народных Комиссаров о снаряжении в Северный Ледовитый океан крупной гидрографической экспедиции, а дальше - и ващще пошло-поехало! Я вам тут не буду ликбез навязывать, сами на интернете всё найдёте - было бы желание.

Новый огромный этап подробного площадного изучения Центрального Арктического Бассейна (ЦАБ) Северного Ледовитого океана (СЛО) и его советских морей авиадесантными геофизическими методами (гравитационные, магнитные и сейсмические измерения) начался в 1962 году. Масштаб этой съёмки - 1:2,500,000, расстояние между точками посадок самолётов и вертолётов на лёд в среднем 30 км. Представляете, весь Северный Ледовитый океан с его морями и советскими островами- 15 миллионов квадратных километров - мы, россияне, как мухи, через каждые 30 км засидели! Это значит, что сделали около 15 тысяч посадок самолётов и вертолётов на лёд!

Этот этап осуществлялся в соответствии с совершенно секретным Постановлением Совета Министров СССР 1961 годa о проведении МГС - мировой гравиметрической съёмки, и, прежде всего, съёмки СЛО (кто забыл - Северного Ледовитого океана) и его морей. СовМин СССР и лично верный ленинец товарищ Никита Сергеич Хрущев (малограмотный, но всегда по первому сигналу тов. Сталина пускавшийся плясать лезгинку... Тьфу ты, склероз, присядку!) тогда подсуетились с этим Постановлением. Зачем? Потому что гравитационные данные были необходимы для введения поправок в траектории ракет с ядерными боеголовками, запускаемых с подводных ракетоносцев из акватории, ближайшей к Америке, чтобы первыми лихо вдарить по их городам и весям. Ну, из СЛО, конечно, кто хоть чуть-чуть помнит географию.

Подготовкой этого постановления СовМина руководил Главный Геофизик СССР (начальник геофизического Главка Министерства геологии), он же Главный Гравиметрист СССР, он же завкафедрой геофизики в МГУ профессор Всеволод Владимирович Федынский.

Ничего подобного (такого масштабного изучения физических полей в океане) в мировой практике ещё не было. Ни американцы, ни, тем более, слабосильные канадцы или европейцы ничего подобного совершить не могли по естественной причине - бо от натуги задняя кишка прорвётся! Да и сейчас не могут. А Советский Союз - смог!

Страницы из книги "Геофизики России". Информационно-биографический сборник. ЕАГО, М., 2005.

Две организации были назначены для выполнения этой съёмки - Высокоширотная Воздушная Экспедиция (ВВЭ) "Север" Гидрографического Управления Краснознамённого Северного Военно-Морского Флота, которая заснимала глубоководную часть СЛО. А съёмка мелководной (шельфовой) части была поручена только что созданной в 1962 году Полярной Высокоширотной Воздушной Геофизической Экспедиции (ПВВГЭ) НИИ Геологии Арктики. Напоминаю для малограмотных, что шельф СЛО - главная кладовая нефти и газа СССР.

Начальником этой экспедиции начальница отдела геофизики НИИГА Раиса Михайловна Деменицкая протолкнула коммуниста, отставного капитана первого ранга гидрографа А.П. Витязева. Витязев был ни в зуб ногой в геофизике и в организации авиационных работ на арктических льдах, но Раиса Михайловна предполагала (ошибочно), что он, как гидрограф, поможет ей установить связь с ВВЭ "Север" (чего не произошло, Раиса Михайловна сама прекрасно справлялась с этой задачей). Главным инженером Полярной экспедиции Федынский с подачи Деменицкой назначил меня, автора и грамотея в создании методики этой съёмки и многолетнем руководителем геофизикой в Арктике. Так что фактическим руководителем Полярной экспедиции в первые 4-5 лет был я, беспартийный, а Витязев, освоившись, через пару лет стал руководить хозяйственными делами - завозкой на места базирования лётных отрядов бензина, продуктов питания, палаток, разборкой с выпившими работягами, и пр.

Ух-х! Наконец-то! Всё, вроде бы, объяснил вам. Можно переходить к рассказу о Великой битве на льду Байдарацкой Губы,

Ан, нет! Извиняйте! Главное упустил - как Раиса Михайловна из моего поддерживателя вдруг превратилась в мою главную врагиню!

Дело было так. В первую пару лет Деменицкая убедилась, что я успешно руковожу Полярной экспедицией. Ежегодно комиссия отдела Геофизики Министерства Геологии СССР во главе с заместителем Федынского по гравиметрии главным геофизиком Л.В. Петровым приезжала в начале лета в Ленинград для приёмки полевых материалов нашей экспедиции и в конце года для приёмки отчёта о результатах работ. Как вы понимаете - у меня, отличника, начиная с первого класса начальной школы, всегда оценки было только "отлично". И Раиса Михайловна, погружённая в организацию геофизических работ на

кораблях Гидрографических экспедиций Флота в океанах (помните про Сашу Городницкого?), из-за того, что у нас всё отлично, совершенно перестала обращать внимание на нашу Полярку! Ни разу за три года не приходила на приёмку наших полевых материалов и защиту отчётов, на которые всегда приезжала комиссия Министерства Геологии! (Вот теперь дивлюсь я на небо, тай думку гадаю - why not? Почему нет? Почему не приходила?!).

Дальше большая вставка из "Обыск и допросы":

Совершенно секретную диссертацию "Некоторые вопросы геологического истолкования результатов гравиметрической съёмки моря Лаптевых и западной части Восточно-Сибирского моря" (ну и названьице! "Некоторые вопросы"! Тьфу! Мне сейчас стыдно за такое название - "некоторые вопросы" - хотя диссертация сама была хорошая) я закончил и отправил в Московский университет на кафедру Всеволода Владимировича Федынского, главы советской геофизики, по совместительству начальнику геофизического Главка Министерства геологии СССР. Головной (или ведущей) организацией, писавшей главный отзыв на мою диссертацию, был Московский институт ВНИИ Геофизика. Этот головной геофизический институт всего Советского Союза очень высоко оценил мою кандидатскую диссертацию и рекомендовал её принять, как докторскую. Тема диссертации, вернее, статья о тектоническом строении этих арктических морей, послужила причиной разрыва Деменицкой со мной. По результатам работ 1963-65 годов я осенью 1965 года написал статью "Геолого-тектоническое строение дна морей Лаптевых и западной части Восточно-Сибирского по геофизическим данным". Эту статью от А до Я написал я. Изложил свою идею о платформенном строении шельфа этих морей, подробно изложил точку зрения геолога Я.И. Полькина, принимавшего участие в интерпретации наших материалов, о продолжении геосинклинальных структур суши на шельфе (хотя с этой идеей а был совершенно не согласен). Включил в соавторы также и примкнувшего к Полькину начальника одного из лётных отрядов Г.И. Гапоненко. В качестве соавторов, помимо Полькина и Гапоненко, включил ещё Д.В. Левина, чей отчёт об аэромагнитной съёмке я частично использовал, а также начальника ещё одного лётного отряда, Андрея Орлова, моего однокашника по Горному институту. Последние двое в обсуждении тектоники морей участия не принимали, я их вставил просто из уважения. А Раису Михайловну Деменицкую, начальницу отдела геофизики НИИГА, принимавшую самое активное участие в создании Полярной экспедиции на самом первом этапе, и продвинувшую меня на роль её руководителя, но не принимавшую никакого участия в приёмке наших полевых материалов или обсуждении предварительных результатов работ - начисто забыл вставить в эту статью, склеротик!

И вот я чувствую, что после сдачи ей, как редактору геофизического сборника, этой злополучной статьи о первых геологических результатах наших грандиозных работ, она начинает относиться ко мне с каждым днём всё хуже и хуже. Я уж и так, и эдак - дальше совсем плохо, стала она меня подъедать со всем содержанием моей прямой кишки. На мое место главного инженера явно выдвигает Жору Гапоненко с партбилетом, рабоче-крестьянским лицом и происхождением и сильно выраженным южно-русским акцентом. Жора, будучи рядовым начальником лётного отряда (которых всегда было 6), на всех наших производственных совещаниях всегда просил слово после моего заключительного выступления, когда все уже начинали расходиться, и повторял почти слово в слово, только спотыкаясь, то, что я только что сказал! Народ удивлённо переглядывался и перешёптывался, потом некоторые подходили ко мне: "Арпадыч, что с Гапоном? Он чего?!" - Я объяснял недогадливым, что Жора озвучивает партийную точку зрения по данному вопросу. Хорошо, что она всегда полностью совпадает с моей.

Я был в полной непонятке, что с Деменицкой. И тут вызывает меня зам директора по науке Михаил Григорьевич (Мовша Гиршевич, как оказалось из какого-то приказа отдела кадров о его награждении по случаю его тезоименитства). Я с замом никогда никаких дел не имел, кроме одного случая, когда я его спас от надругательства по национальному вопросу со стороны пьяного трамвайного хама (см. мою докуисту "Русские хамы. Американцы - нет!"). Я тогда выкинул этого коноголика из трамвая (не подумайте плохого - не на ходу, а на остановке). Всегда, когда надо было принять в экспедицию очередного незаменимого специалиста-еврея, я шёл к только к директору, хохлу Ткаченко. Коммунист Равич, комсомолец двадцатых годов, в соответствии с духом эпохи, точно бы зарубил единоверца. Так что, когда Михаил Григорьевич, не предложив мне сесть, спросил меня, как долго я буду продолжать играть в цацки, я выразил искренне недоумение, о чём идёт речь? Какие цацки? "И тут мне истопник раскрыл глаза на ужасную историю...", как поётся в песне. Да, историю о том, что я не вставил Деменицкую в соавторы самой первой нашей статьи по геологическим результатам работ Полярной экспедиции, в создании которой она принимала самое активное участие, пользуясь расположением Федынского. Если бы не Раиса Михайловна, то подобную экспедицию могли бы создать в другом институте! - сказал Равич. (А вот хренушки Вам! Я ещё в 1962 году дрейфовал на льдине над хребтом Ломоносова с военными моряками и разрабатывал для них и для нас методику этой самой гравиметрической съёмки на дрейфующем льду! Таких специалистов, как я, больше в Союзе не существует, поэтому давайте не будем, Михаил Григорьевич! Но это я ему так не сказал, а только подумал).

- Михал Григорич, да мне жалко, что ли?! Я вот и Левина и Орлова вставил в соавторы просто из уважения! Хотя они статью не писали и не обсуждали! Конечно, Раиса Михайловна заслуживает быть в соавторах моей статьи больше, чем все остальные, вместе взятые! В голову не пришло! В маразм, наверное, стал впадать!

- Ну, хорошо, а Ваши друзья, партийцы Карасик и Трубятчинский, правая и левая рука Раисы Михайловны, Вам этого не подсказывали?

- Михал Григорич, вот суки, извините, нет! Хоть бы намекнули, гады! Я бы её первым автором вставил, как только статью закончил, ведь все же знали, что пишу эту статью, могли бы намекнуть, что надо политес соблюдать, мне жалко, что ли?!

- Вадим Арпадович, я Вам всё сказал. Идите, исправляйте положение. Деменицкая маленькая, но злая собачка, и съест она Вас с потрохами при её колоссальной настойчивости, пробивных способностях и связях с Федынским.

Р.М. Деменицкая

"Спуск с вершины" - автор и Р.М Деменицкая. "У нас любовь была, но мы рассталися... " (Школа по морской геофизике в Геленджике в сентябре 1961 года).

Поблагодарив Равича, я побежал к Деменицкой, жутко извинялся, ссылался на склероз, говорил о её действительно огромной заслуге в создании экспедиции, благодарил за то, что она именно меня рекомендовала Федынскому поставить в качестве реального главы экспедиции... Раиса Михайловна слушала молча. Когда я замолчал, она сказала:

- Поздно, Вадим Арпадович. Да Вы ведь не сами додумались, Вам кто, Равич, небось, подсказал? Спасибо за предложение, но я его не принимаю.

Пользуясь правами редактора нашего геофизического сборника, Деменицкая поставила фамилию Гапоненко в авторах статьи, написанной мной, впереди моей.

И дальше моё яростное вытеснение из экспедиции продолжилось. Формальный начальник экспедиции, А.П. Витязев, член партии, высокий, широкоплечий и представительный отставной капитан первого ранга (совершенно не знакомый с геофизикой и работой в Арктике) был поставлен на эту должность Деменицкой. Пока у нас с ней была любовь, мы с Витязевым работали душа в душу. Вся наука, методика и техника работ были на мне, Александр Павлович занимался палатками, спецодеждой, питанием, договорами с авиацией, завозом бензина и др. организационными работами с помощью наших старых проверенных опытных руководящих хозяйственников - Феди (Фёдора Михайловича) Коврова, Бори (Бориса Николаевича) Горбачёва и других, которые и выполняли всю эту важную работу и спокойно могли бы обойтись и без него. Но нужен был формальный глава экспедиции - член партии. А у Витязева не только бравый внешний вид, но и сама фамилия были очень представительными. Как только он понял от Деменицкой, что Литинский персона не шибко грата - его отношение ко мне резко изменилось. Стал зверски придираться по совершенно смехотворным вопросам. Так что меня в 1967 году из главных инженеров перевели в придуманную специально для меня должность главного геофизика (директор НИИГА Б.В. Ткаченко упёрся рогом и не давал меня уволить), а потом, когда Ткаченко был в отпуске - списали из экспедиции совсем. И я стал работать в отделе горючих ископаемых в партии Димы Вольнова. Но потом меня пару раз приглашали в Полярку, в частности, в 1969 году я делал гравиметрическую съёмку на вертолёте Байдарацкой губы Карского моря, когда вся остальная экспедиция работала на Чукотском море, а в1974 году руководил гравиметрической съёмкой на гидрографическом судне "Дмитрий Лаптев" в северо-западной части Берингова моря.

Забавный эпизод описан в докуисте "Отважные Дрейфуньи", когда Витязев в 1965 году в Чокурдахе в трезвом состоянии пытался вручить мне печать Полярной экспедиции, так как я являюсь её фактическим начальником. Почитайте, интересно.

Ну, понятно вам теперь, почему Деменицкая стала моим главным врагом не на жизнь, а на смерть?!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

СЪЁМКА БАЙДАРАЦКОЙ ГУБЫ

Проектом Полярной экспедиции в 1969 году предусматривалось завершить съёмку наших арктических морей - в восточной части Чукотского моря. Туда направлялась вся экспедиция - в этот раз всего лишь четыре лётно-съёмочных отряда, вместо обычных шести, радиогеодезическая система "Поиск" (четыре радиостанции), камеральные группы, хозяйственная группа, авиаторы и их обеспечение, администрация, бухгалтерия, представитель Первого (секретного) отдела, и руководство экспедиции... Дрейфующая ледовая база им в этот раз не понадобилось - хватало времени летать и с суши, на мне эта красота в прошлом году и закончилась.

А дополнением к проекту предусматривалось одновременно выполнить гравиметрическую съёмку одним самостоятельным отрядом на льду Байдарацкой Губы (залива) в юго-западной части Карского моря. Начальником отряда был назначен я. Причина нашего одиночества - Байдарацкая губа прилегает к огромному (длинному) полуострову Ямал, на котором располагаются богатейшие месторождения нефти и газа. Необходимо было определить, продолжаются ли эти месторождения под мелким Байдарацким дном.

Полуостров Ямал. Слева - наша голубенькая Губа. Коричневые пятна - месторождения нефти, зелёненькие - газа. Как вы считаете - могут эти пятна продолжаться налево, под Байдарской водой? Вот и я тоже. Вот поэтому нас и направили в Байдарку! (Не переживайте! Продолжаются!)

Нам не было предоставлено радио-геодезии для мгновенного определения координат точек и никакого хозяйственного обеспечения. Координаты предстояло определять с помощью астрономических наблюдений, очень медленных и возможных только при безоблачном небе. "Наймёте там на месте рабочего 3-го разряда в качестве повара, наймёте самолёт или вертолёт - и вперёд с песнями!" - вдохновлял меня на подвиг начальник экспедиции Витязев. Я точно понимаю, что с этим проектом подсуетилась Раиса Михайловна, чтобы добить меня окончательно: "Не справится Литинский с этой работой! Я всегда говорила, что он предельно слабый исполнитель и никудышный организатор!".

В состав этого отдельного отряда входили четыре человека:

Начальник отряда - старший геофизик В.А. Литинский.

Оператор - гравиметрист - Роман (ставший в Америке Рувимом) Саулович Хаимов.

Астроном-геодезист Анатолий Сергеевич Калачёв.

Камеральная обработка - инженер-геодезист Алексей Александрович Кураев.

В Полярной экспедиции лётно-съёмочный отряд всегда состоял из 5 операторов, а не из трёх, как в нашем байдарочном случае. И камеральная группа для быстрой обработки материалов в "ночное" время, придаваемая отряду, состояла как минимум из 2-х человек. Примите во внимание, что координаты пунктов наблюдения нам предстояло определять астрономическими измерениями, как было раньше с отрядами, базировавшимися на всех наших дрейфующих ледовых базах, до которых радиогеодезическая система "Поиск", расставляемая у берега, не доставала. А астрономия требует 30 - 40 минут наблюдения в лучшем случае, если при перелёте между точками посадок удаётся заранее вычислить эфемериды звёзд или планет. Это нужно для того, чтобы астроном на точке смог навести трубу теодолита точно в то место, где в этот момент ожидается появление какого-нибудь Альдебарана или Венеры. И тогда эта маленькая беленькая точечка на ярко голубом фоне неба вплывёт в окуляр - и вуаля! Можно производить измерения! А если не успел вычислить эфемериды или второпях допустил ошибку - гуляй Вася-пилот, по буфету, время астрономического наблюдения может возрасти до часа-полутора, а то и более. Ну, и конечно, "ночная" обработка дневных наблюдений одним специалистом займёт часов 6-8. А в Чукотском море координаты пунктов определялись с помощью радиогеодезической системы "Поиск" мгновенно. Ну, ладно. Где наше не пропадало!

Моя отрядная троица состояла из давно знакомых мне людей. С Кураевым я был знаком с 1952 года, когда я, будучи ещё студентом-пятикурсником Горного института, на преддипломной практике работал в качестве инженера-геофизика в НИИГА в экспедиции Н-52, руководимой лауреатом Сталинской прении Н.Н. Самсоновым (см. "Обыск и допросы. Самсонов. Якир. Буковский"). Тогда мы начали впервые делать авиадесантную гравиметрическую съёмку Предтаймырской низменности, а я потом писал совсекретный дипломный проект по этим материалам, по поводу какового Государственная Экзаменационная Комиссия (ГЭК) в протоколе No. 66 записала следующее:

ПОСТАНОВИЛИ: 1. Признать, что студент Литинский В.А. выполнил и защитил дипломный проект с оценкой ОТЛИЧНО и выдать ему диплом с ОТЛИЧИЕМ.

2. Присвоить тов. Литинскому В.А. квалификацию горного инженера-геофизика

3. Отметить, что дипломный проект Литинского В.А. имеет производственное значение, ГЭК рекомендует его в аспирантуру.

Алексей Александрович Кураев тогда впервые рассказал мне подробно, как Деменицкая отправила в 1950 году на десятилетку на лесоповал по 58-й статье, пункт 10, топографа-геодезиста НИИГА Николая Васильевича Ларичева, приятеля Кураева.

С Романом Хаимовым мы вместе делали магнитную и гравиметрическую съёмку в 100 км к югу от Хатанги на Гулинском массиве в 1954 году (см. "Гулинская экспедиция"). Ну, и потом он работал в Полярке.

С Толей Калачёвым я тоже работал в Полярной экспедиции.

Из Ленинграда наша отважная четвёртка вылетела 6 марта. По дороге залетели на тройку-пятёрку дней в Воркуту, где я на основе доверенности директора Института Б.В. Ткаченко заключил с Воркутинской отдельной авиа-эскадрильей (ВОАЭ) договор на аренду вертолёта. (В Чукотском море, как и во всех предыдущих морях, начальники съёмочных отрядов договоры на аренду авиасредств не заключали - для этого есть заместитель начальника экспедиции по лётной части).

В маленький аэропорт Усть-Кара в одноименном ненецком посёлке на левом (западном) берегу Байдарацкой губы мы прилетели 11 марта и разместились в двухэтажной гостиничке аэропорта.

Карское море и его Байдарацкая Губа.

Вот что сказано на интернете о Карской Губе и об этом посёлке:

Самая дальняя северо-восточная точка на карте Ненецкого округа - поселок Усть - Кара, расположенный на берегу Карской губы. Из 70-80 домов в последние годы он разросся более чем на 100 домов с числом жителей около 1,5 тыс. человек. Возникла Кара как колонизационный поселок заключенных в далеком 1934 году.
На косе у моря воздушные суда принимал отличный аэродром, на который приземлялись самолеты до АН-10 включительно. Гостей привечали в двухэтажной гостинице - с диванами, зеркалами и коврами. [Это рассказ про старую Кару, в которую прилетели мы в 1969 году. - В.Л.].

С тех пор минуло двадцать лет и ныне Усть-Кара уже не та, по-другому здесь устроена жизнь. Сейчас здания аэропорта нет - в ожидании самолета жители Усть-Кары укрываются от непогоды в небольшом балке. Дорога от аэродрома идет через развалы многолетнего хлама - старые станки, машины, огромное количество пустых бочек. Остов старого самолета смотрится там инородным телом: гофрированная обшивка широких крыльев, мощные сплетения стрингеров и нервюр, темно-зеленая армейская окраска. Эти обломки хранят тайну - никто в поселке не знает, когда это и как туполевский "реликт" здесь оказался. Проходим мимо фундамента давно сгоревшей гостиницы - говорят, что в ней, было дело, ночевали знаменитые полярные летчики Водопьянов, Козлов и Фарих.

Окраины поселка представляют собой сплошную свалку - обломки техники, старые катера, автокраны, машины, ржавые бочки. Рядом руины гаража, сгоревшего три года назад. Воинская часть, выведенная отсюда лет десять назад, оставила после себя огромное свайное поле, горы железобетонных плит, поломанное оборудование ПВО, крылья поверженных локаторов.

Конец цитаты.

* * *

По прибытии, прежде всего мы познакомились, а дальше - подружились с отличным человеком - начальником аэропорта Сергеем Кузьмичом Сорокиным. Он по занимаемой должности был членом партии, но при этом оставался прекрасным и честным человеком. Как он из-за этого качества схлопотал партийный выговор с занесением (не без моей помощи) - расскажу ниже.

По наводке Кузьмича я нанял в качестве рабочего 3-го разряда туземную школьницу Аню (фамилию не помню) - она была нашим шеф-поваром.

Апрель 1969 года. Лётная геофизическая группа и персонал аэропорта Усть-Кара: слева - наша повариха Аня, второй слева - жизнерадостный автор, обнимающий Аню и начальника аэропорта Сергея Кузьмича Сорокина, четвёртый - наш Роман Хаимов, рядом радистка аэропорта Катя (?), А.А. Кураев, и ещё одна радистка Тамара. Снимал Толя Калачёв, поэтому в кадр он не попал. За нами - единственное двухэтажное здание в посёлке - гостиница аэропорта. Без нас, как было сказано выше, это здание сгорело. Стоило нам улететь - как тут же, пожар по-пьянке... А может - и через пару лет, не ручаюсь.

Я пытался найти на интернете сведения о замечательно человеке, Сергее Кузьмиче, сыгравшем огромную роль в спасении нас от происков Деменицкой. И вот что я только нашёл на сайте "Полярная Почта Сегодня" (две цитаты):

На сайте http://www.podvignaroda.ru/ есть информация о награждении за выслугу лет (Указ ПрВС СССР N108 от 23.10.1944 г.) медалью "За боевые заслуги" лейтенанта Сорокина Сергея Кузьмича, 29.06.1908 г.р., в РККА с 26.06.1934 г., командира звена 2 АЭ 17 ИАП 7 ИАД ВВС ТОФ:
http://www.podvignaroda.ru/?n=50592009.

Вторая цитата:

В книге Н. Н. Штучкина "Над горящей землей". -- М.: ДОСААФ, 1980, встретилось:

Уволившись в запас, Сергей Сорокин работал в гражданской авиации, был штурманом отряда, летал до 1970 года на Ли-2, Ил-12, Ил-14...

Конец цитат.

Через неделю к нам прибыл арендованный воркутинский вертолёт Ми-4. Фамилию пилота я не помню. Фотографии его у меня тоже нет. Ну, и ладушки. Не стоит он того, чтобы его имя осталось в героической эпопее гравиметрической съёмки арктических морей.

19 марта состоялся наш первый вылет на рекогносцировку ледовой обстановки Губы... Так таки да, что таки плохо наше дело - стало ясно в первый день! Такой говённой ледовой обстановки я не видел никогда за шесть лет работы на наших арктических морях и в приполюсной части СЛО! Ясно даже и ежу, что это были волшебные вражеские происки "сучки-пташечки" Р.М. Деменицкой, как называл её наш НИИГАвский умница-геолог Володя Черепанов. Я, конечно, видел до этого зверски всторошенный лёд в Чукотском море, когда мы, девять человек, шли километра четыре от места посадки нашей "Аннушки" до разрушенной американской научной дрейфующей станции "Чарли", см. "Дрейфующая Америка". Вот там и был сплошной всторошенный лёд, но без разводий.

Чукотское море, 1966 год. Вот так мы и пёрлись 4 километра за два часа, чтобы: 1). Прежде всего, собрать данные, что это за америкосская станция такая. 2). С голодухи пожрать на заброшенной дрейфующей станции. 3). Ну, и выпить, конечно, если повезёт! Мерикосы-крохоборы, говорили в народе, всегда всё бросают, чего недоели и недопили, экономят на перевозках, в отличие от нас, широких русских натур, когда мы обязаны были всё подчистую вывозить с ледовых баз, чтобы пиндосы-америкосы по объедкам не догадались, что мы делали гравиметрическую съёмку на этих ледовых базах. Вот мы и выяснили, что эта была станция "Чарли", закусили и выпили, и благополучно вернулись на Родину. Евреев среди нас не было, никто не попросил политического убежища в Америке, у врагов не остался, слава тебе, Христе! (См. мою документальную официальную статью "Обнаружение остатков американской дрейфующей станции "Чарли" в районе к северу от о. Врангеля", "Проблемы Арктики и Антарктики", вып. 29, изд. ААНИИ, Л., 1968).

А здесь, в Губе, было чёрт те что! Ну, припайный (неподвижный, прикреплённый к берегу) лёд, ещё куда ни шло, жить можно припеваючи. Толщиной 160-180 см, он протягивался узкой полосой вдоль побережий полуостровов Югорский слева (на западе) и Ямал справа (на северо-востоке). Ширина этой припайной полосы на западе составляла всего 1-2 км на севере в районе Амдермы, до 5-6 км в районе Усть-Кары и до 10-12 км на юге в районе устья реки Байдараты. Ширина припайной полосы вдоль северо-восточного Югорского побережья была больше - до 15-25 км. Но учтите, что сеть наших точек измерений (посадок на лёд) была 20х20 км, как что на узкой полосе припая, где сядешь, там и слезешь.

А вот здесь дрейфующие льды занимали основное пространство Байдарацкой Губы. Ширина площади, занятой дрейфующими льдами, составляла 60-70 км в средней части Губы, достигая 210-230 км на северной границе участка съёмки по линии Амдерма - Харасавей. Торосистость дрейфующих льдов по 5-балльной шкале - значительная, до нескольких баллов. Да нам, вертолётцам, торосистость "по барабану". Вот вы, начитавшись моих полярных докубаек, где вся наша экзотика происходила на дрейфующих льдах, радостно воскликните: "Димуля, об што речь?! Ты же многократный дрейфун, как ты себя презентовал на приведённой выше фотокарточке с отважными девушками-дрейфуньями. А тем более на вертолёте! Вперёд и выше!" Да-а, ребята... Кабы так... Но вы вспомните про Деменицкую... Самое поганое, что смогла для нас сделать своим проклятием Р.М. - так таки да, что она это сделала! Площадь разводий и трещин составляла 20-30% от площади зоны дрейфующих льдов!

Вот вы, ребята, прочтя эти два параграфа, подумали вслух: Ну, Литинский, гигант мысли и отец русской демократии - какая память! Все цифры помнит! Светлая головушка! А ещё в склеротики и альцгеймеристы записался!... Э-эх! ПризнАюсь, так и быть! Так ведь эти все данные из отчёта Полярной экспедиции за 1969 год для меня, убогого склеротика, моя любимая бывшая сотрудница Любочка Харитонова переписала, спасибо, Любочка! Я с ней на острове Котельном в 1976 году на дырявом вездеходе вкалывал, см. её интересный и смешной рассказ об этом "Письмо в прошлое", которое приведено на интернете в самом последнем Приложении (No. 8).

Любочка на острове Котельном, 1976 г. На правом снимке - наш вездеходчик-водитель Витя Фетисенков, Любочка, инженер-геофизик Серёжа Раевский и автор.

Вот! А вы говорите о моём гигантизме!

Вот примерно так выглядел лёд в центральной и северной частях Байдарацкой губы (хотя эта картинка не моя, она была снята в Баренцевом море с "Гринписом" .

Ну, ладно, вернёмся к нашим мутонам. Это значит, что плавают льдины и льдиночки среди рек Вавилонских... Ребята, а садиться-то как на них на вертолёте для производства гравиметрических измерений?! Неужели нам только и остаётся, что "На реках вавилонских тамо седохом и плакахом, внегда помянута нам Сиона"... Кто не врубился в старо-славянский, разъясняю, что дело наше совсем плохо: "При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе... Дочь Вавилона, опустошительница! Блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам!"... (Псалом 136). [Насчёт дщери вавилонянки-опустошительницы Р.М. Деменицкой жидо-масонский царь Давид Исаич тогда всё точно подметил и в своём псалме правильно её отобразил!].

То есть об использовании самолётов Ан-2, как это было на всех наших восточных арктических морях, не могло быть и речи. Да и на вертолётке - как на эти вшивые льдинки сядешь? Ведь он же, вертолёт-то, тяжёлый, льдинка наклонится, и мы со своими гравиметрами в воду канем?! Во, блин, Деменицкая! Ну, сучка-пташечка, подсуропила!

Вернулись мы в свою гостиничку после рекогносцировочного облёта акватории с убитым настроением. Но то, что Деменицкая окунула нас в говно по самые уши, это мы поняли только в следующие пару дней. Разводья и трещины-реки - это объективная реальность, данная нам в ощущении. А субъективный фактор - это наш пилот, имени которого, я, слава Богу, не запомнил. А то стыдно было бы перед его потомками поливать его грязью. Но, конечно, я не премину помянуть здесь Раису Михайловну, которая, зуб даю, своим проклятием подсуропила нам не только невозможную ледовую обстановку, но и этого авиатора, труса и неумеху. Конечно, и раньше нам попадали не все такие классные лётчики, как Эдик Каменский, спасший меня от утопления из трещины в Чукотском море в приснопамятном 1966 году (см. описание этого эпизода и светлую фотографию Эдика в вышеупомянутых "Будни дрейфующей ледовой базы" и "Дрейфующая Америка"), были и середнячки, но чтобы так... А этот безымянный трус категорически отказался летать над полыньями, разводьями и широкими трещинами, и садиться на дрейфующий лёд! Мы все оказались "в глубокой заднице", как пел мой друг Тимур Шаов (см. "Тимур Шаов, как зеркало русской эволюции")

Тимур и я ("Король и я" - смотрели такой фильм?)

после концерта в Денвере 24 ноября 2013 г.

С большим трудом мы с этим горе-пилотом частично засняли кусок Губы, занятой припайным льдом. Но эта же площадь - с гулькин член по сравнению со всей Губой! Примите во внимание, что Деменицкая наколдовала нам в дополнение к убийственной ледовой обстановке также и предельно неблагоприятные метеорологические условия! А если облачность была, по крайней мере, хоть немного больше, чем 50 процентов (то есть чуть больше половины неба было покрыто облаками), то наш отважный сталинский сокол на законном основании, ссылаясь на "НПП ГА" - Наставление по полетам Гражданской авиации - отказывался вылетать в этот день вообще. "НПП ГА" таким запретом обеспечивало безопасность посадок летательного аппарата - если нет теней от торосов, то их не видно, и можно влепиться в торос. Как садился на самолёте Ан-2 асс Эдик Каминский при нашем полёте на покинутую американскую станцию "Чарли" при сплошной 100-процентной густой тёмной облачности в районе сильно всторошенного льда, когда всё было серо, что визу, что вверху, и никакие торосы абсолютно не были видны - читайте в "Дрейфующей Америке". Приледнившись, мы с Эдиком прошли вперёд и обнаружили, что остановились мы тогда в 10 метрах от огромной высокой гряды торосов, которую мы увидели, только подойдя к ней вплотную. Эдька тогда мне сказал (у меня на морозе, без шапки, волосы стояли дыбом), что он их (торосы) печёнкой чувствует. Раз мы живы остались - значит, не врал. А этот сталинский сокол - и-эх! И это при том, что управлял-то он не самолётом, а вертолётом, когда спустись пониже - зависни на двух метрах - опусти ногу и лаптем пощупай, есть тут торос или нет!

...О, Господи! Что только не делает злобная баба, когда после любви впадает в ненависть!

К концу полевого сезона весной 1969 г. у нас сложилась чрезвычайно сложная обстановка из-за отказа командира вертолёта летать над разводьями и трещинами и не в солнечную погоду. То есть, средняя и северная части Губы оказалась недоступными для съёмки. А тут ещё эта облачность! Около 80% проектной площади Байдарацкой губы оказалось не заснятой! А конец полевого сезона - 1 мая! Витязев, подгоняемый ясновидящей Деменицкой, шлёт мне телеграммы, что в случае задержки в поле хоть на один день после 1 мая, все дополнительные расходы будут за мой счёт! А тут ещё как астрономию сделаешь, если полнеба закрыто?! А, да хрен с ней, с астрономией, пилот же всё равно на забастовке!

Более того (как я полагал - по волшебному заданию Деменицкой) командование ВОАЭ (Воркутинской Отдельной Авиа-эскадрильи) из-за выхода из строя всех их вертолётов (во что делает злобная баба ради достижения своей цели!) отозвало в Воркуту и наш вертолёт для использования его в качестве санитарного. Таким образом, Деменицкая руками командира ВОАЭ разорвала мой договор об аренде этого вертолёта! Во даёт Раиса Михайловна! Всё! Литинский добит! Можно было бы с грехом пополам и с позором на всю плешь наш неуспех свалить на законных основаниях на объективные факторы. Но Деменицкую-то не проведёшь! "У всех на Чукотском море всё в порядке, а Литинскому, как дурному танцору, всегда яйца летать мешает!"

Я излил своё горе Сергею Кузьмичу - начальнику нашего аэропорта. Мы с ним частенько задушевно беседовали за жизнь, сидя на кроватях в нашем номере гостинички с кружкой чая.

- Да, Вадим. В дерьме вы по уши. Не знаю, верить ли твоему объяснению, что это всё волшебные происки твоей злобной начальницы, или это просто такое ужасное стечение обстоятельств. Ну, что ж с тобой делать. Надо спасать друга. Иду ва-банк! Могу тебе предложить один вариант. Есть у меня на примете один хорошо знакомый пилот-вертолётчик. На Мысе Каменном он базируется, это КОАЭ - Каменная Отдельная Авиа Эскадрилья, нашего же Полярного управления. Но - хрен его знает, может, он сейчас на какой-то другой срочной работе занят, он обычно с геологами и буровиками работает. Тогда хрен тебе кто его отдаст. Буровики за него, как за спасительную соломинку держатся. Правда, он еврей, если не боишься. Но с другой стороны - у вас нет никакого другого выхода, вы пропали, конец сезона, а у вас восемьдесят процентов площади не заснято. Говно твоё дело, Вадим-царевич!

- Кузьмич, едрёна вошь, выручай! Да хрен с ним, что он пейсатый и в чёрной шляпе с большими полями летает, у меня у самого жена еврейка, я сам на четвертину с ней ожидовел! Лишь бы был он человек хороший! Да хрен с ним, с человеком, каким бы говном он не был, лишь бы над разводьем с перепугу не обосрался!

- А вот это я тебе гарантирую! Да он ещё к тому же и не пейсатый, хотя за чёрную шляпу я не отвечаю. Пиши его имя - зовут его Игорь, а фамилия его Шайдеров. Я завтра ожидаю борт на Каменный, я тебя на него посажу, прилетишь - вались в ножки командиру КОАЭ, распиши, что без вашей гравитационной съёмки наши подводные ракеты все не в ту степь полетят! И ему, командиру, за срыв твоей работы, которая по специальному постановлению Совета Министров, перед генеральным секретарём ВКПБ персонально отвечать придётся! Пугни его! Ну, конечно, бутылку для контакта прихвати с собой. Можешь на меня сослаться, что мол, Кузьмич посоветовал.

Наша комната в ту пору в ещё не сгоревшей гостинице. Толя Калачев читает какую-то весёлую хренотень, а я серьёзен - вставляю обойму в свой Браунинг. Завтра лечу в Мыс Каменный на встречу с командиром КОАЭ. Пан или пропал! Мне терять нечего!

Назавтра на попутном самолёте я прибыл в аэропорт Мыс Каменный. Расположен он на западном берегу Обской Губы, напротив Тазовской Губы. Я с воплем ворвался в кабинет начальника этой особой авиа-эскадрильи (обычно свой пистолет, выдаваемый мне всегда для охраны госсекретов я никогда не носил, а тут демонстративно повесил кобуру на пояс), и сходу, пользуясь наставлением Кузьмича, стал катить помойную бочку на этого невинного начальника. Приложив палец к губам, а затем указав на потолок (правда, второпях не потребовав подписать бумагу о неразглашении), я раскрыл оторопевшему пожилому авиатору страшную тайну, что произойдёт, если мы не измерим на всех наших арктических морях, и прежде всего, в Байдарацкой губе, гравитационное поле. Без гравитационных поправок наши ядерные ракеты все полетят к едрёной матери не в ту степь. А Воркутинская ОАЭ сорвала это совершенно секретное Постановление Совета Министров СССР и задание, данное мне лично дорогим Никитой Сергеевичем. Суровая кара советского народа не замедлит обрушиться на Воркуту. До конца полевого сезона остались считанные дни, а у нас не заснято 80 процентов площади Байдарацкой Губы. Вся надежда только на Вашу героическую Особую Каменную авиа-эскадрилью и персонально на вашего пилота Игоря Шапирова.

Умный начальник сразу же врубился, от кого я почерпнул эту информацию об иудейском ассе, фамилия которого оказалась не Шапиров, а вовсе даже Шайдеров.

- Так говоришь, до конца вашего полевого сезона осталось две недели, - сказал, закуривая, командир КОАЭ. - Договор-то на аренду вертолёта Ми-4 мы с тобой сейчас сварганим, дело не хитрое. А вот с пилотом... Игорь сейчас возит буровые трубы в... для... (я, естественно, от волнения не запомнил, куда и для кого Шайдеров возил трубы). Эта работа тоже, кровь из носу, ответственная и срочная, но, конечно, из-за двух недель буровые трубы не в ту степь, как ваши подводные ракеты, не полетят. Ладно. Дам я тебе Шайдерова. Он тебе всё быстро сделает, не боись. Очень ты хорошо умеешь уговаривать. Что у тебя там, в кармане-то, топорщится, доставай. (Щелкнув тумблером громкой трансляции): Валечка, принеси нам копчёной рыбки, рюмки, ну, сама знаешь. (Мне, когда Валечка принесла всё необходимое): Хороший ты парень, видно, что болеешь за дело. Ну, поехали, будем здоровы. Кузьмичу самый тёплый привет, а отставному генсеку Никит-свет Сергеичу Хрущёву - с комприветом по плечу и за руку. Скажешь, когда будешь с ним выпивать, что не только ты, но и полярные лётчики за Родину, когда приспичит, тоже болеют! Будем здоровы!... Ну, давай по второй! Через два часа будет борт на Воркуту, я дам команду, чтобы они тебя в Кару по пути подбросили. (По трансляции): Валечка, подбери там все бумаги для договора на аренду Ми-4. Начни всё печатать, как обычно, а существенное и об оплате с Вадим Арпадычем потом вставите, он к тебе сейчас подойдёт. Да, Шайдерова. Хрущёв тут настаивает, куда ж денешься, хоть и отставной, но всё же генсек. Да и Брежнев поддерживает Шайдерова, так, Вадим Арпадыч? Жду, Валечка! (Накалывая вилкой кусок вкусной рыбы - мне): Ну, давай, поехали! Валя обещает отдать тебе на время Шайдерова!

Несколько дней мы, нервно грызя ногти, ждали явления обещанного Спасителя.

* * *

А сейчас я, чтобы разрядить нервную обстановку, расскажу вам об Усть-Каре свои впечатления и покажу мои её тогдашние фотографии.

Усть-Кара, апрель 1969. Вид улицы.

Я и наша питательница Аня (фамилию, к сожалению, не помню). Разносолами не кормила, но сыты были. Спасибо тебе, Анечка, если увидишь эту мою докуисту! А если внуки увидят - то и им спасибо за милую бабушку!

Общественный транспорт. У меня у самого оленское водительское удостоверение есть, ещё в 1954 году получил в Гулинской экспедиции как лучший национальный каюр, почитайте про эту экспедицию! А в Биректинской экспедиции я ващще был лучшим оленьим всадником, мог бы в Эпсомских Дерби участвовать! Посмотрите, там много фотографий меня на оленях.

Северная Якутия, 50-е годы. Я веду караван оленей.

Снова Усть-Кара. А вот на индивидуальный собачий транспорт (стыдно признаться) я так права и не получил, хотя уже в 16 лет я стал инструктором служебного собаководства!

Усть-Карские ясли и их заведующая Люда. Простите, Людочка, фамилию Вашу запамятовал, Альцгеймер на носу!

Для подготовки национальных кадров будущих полярных исследователей я организовал экскурсию к нашему вертолёту.

Те же экскурсанты крупным планом, полны энтузиазма.

Вот они, будущие исследователи Арктики! Я прочитал им вводную лекцию о гравитационном поле и о его влиянии на траектории трансконтинентальных ракет с ядерными боеголовками.

Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что не все будущие исследователи Арктики полны энтузиазма: "Вертолёт хорошо, звездолёт хорошо, а оленя - лучше!"... (А может - просто на морозе пИсать захотели, у меня у самого это теперь часто бывает).

Я шучу. Я надеюсь, что все участники этой экскурсии найдут себя на этих фотографиях и пришлют мне свои теперешние фотографии, демонстрирующие, какими замечательными людьми они стали, и даже не обязательно исследователями Арктики!

Усть-Карская начальная школа...

...и Усть-Карские школьники. А вот кто с фотоаппаратом - училка или фотокорр - склероз, батеньки, дико извиняюсь!

Толя Калачев и я позируем рядом с Алексеем Александровичем Кураевым, нашим астро-геодезистом и по совместительству - отопителем. Откуда дровишки? Из аэропорта, вестимо!

Труипенсы - трудящиеся и пенсионеры (это моё персональное новое слово в лингвистике) около местного магазина. Главная статья дохода магазина - продажа питьевого спирта...

Отвлекусь маленечко (пока наш Спаситель не прилетел) и расскажу вам, как начальник аэропорта Усть-Кара Сергей Кузьмич Сорокин, бравый военный, а потом и полярный лётчик, схлопотал партийный выговор с занесением из-за этого магазина, в получение им какового выговора, и я руку приложил. Дело было так. Вдруг неожиданно туземцы (жители Усть-Кары) начали болеть. Один за другим. "Начало болезни внезапное и характеризуется ознобом, лихорадкой, упорной головной болью, болью в спине. Через несколько дней на коже, сначала в области живота, появляется пятнистая розовая сыпь. Сознание больного заторможено (вплоть до комы), больные дезориентированы во времени и пространстве, речь их тороплива и бессвязна. Температура постоянно повышена до 40RC и резко снижается примерно через две недели. Во время тяжелых эпидемий до половины заболевших могут погибнуть".

Ребята, это не я - Гигант русской мысли, хотя соответствующее удостоверение у меня есть:

Я - самый обыкновенный склеротик-маразматик и графоман, как характеризует меня моя бывшая ближайшая родственница Лена Литинская. То, что сказано выше о тифе - это всё вездесущий интернет.

А верный диагноз поставила единственная медперсоналица в этом посёлке... Едрит меня в Мадрид - ну, если я склеротик, то я и есть альцгеймерист! Не только имени не помню, но и кем она была - юной докторицей или медсестрой, застрелите меня из поганого ружья! Красотка - даже сейчас снится! Ведь она же и меня спасла от падучей болезни! Придётся маленечко отвлечься, вы уж извините склерозного старичка. Дело было так: прилетели мы из редкостного съёмочного рейса в родной аэропорт (это ещё с первым трусоватым пилотом было), я выскочил из родного вертолёта... Какого, в задницу, родного?! Это из того, который летать над разводьями боялся! Но не в том дело. Выскочил, протягивая руки, чтобы Роман мне гравиметр подал... И ёкарный бабай! Страшная боль резанула мне спину и попу! Глаза на лоб! Я с копылов долой, на все четыре лапы! Народ повыскакивал: Арпадыч, что с тобой? Я весёлую рожу корчу - идите быстро в гостиницу, ужинайте и спать, а я вот ужо оклемаюсь и чуть попозже приду! Ну, народ недоверчиво настаивает, что они меня под белы руки сопроводят, а я неумолимого начальника из-под себя изображаю. Голодный народ побежал в гостиничку, а я легонько за ними... Мать-тиас Ракоши, не могу идти! Встал на четвереньки - вроде маленечко полегше. Однако, метров через сто понял - до гостиницы доползу, да, и что там? Всё равно надо к врачу! Видел я мельком эту красотку, ну, а сейчас, надеюсь, будет законный повод познакомиться поближе. Закусил я удила, чтобы позорно не стонать, и на четырёх карачках поковылял к посёлку. Долго ли, коротко ли (два километра) - дополз я до медпункта. Скребусь в дверь внизу, подняться не могу. Подробности радостной встречи я упускаю, а юная красотка мне, выслушав мои стоны, вдруг сразу же и говорит: "Снимайте штаны и ложитесь!" Я удивился, что вот так сразу я ей так понравился, но тут же врубился, что до любовной сцены ещё рановато, и жуть как застеснялся! А она мне, нацеживая в шприц чего-то из маленькой стекляшки: "Никаких через штаны, тем более ватные и грязные! Живо снимайте и попой вверх!" Поскуливая от боли, я подчинился. Ребята, боль прошла через пять минут! Но не от укола, а от радости! Что такая прелестница к моей попе прикоснулась! Подпрыгивая козликом после благодарностей и признаний в вечной любви, я поскакал в гостиничку - завтра же рано вылетать!

Короче - в Усть-Каре разразился настоящий сыпной тиф! Кто из вас, склеротиков, помнит - во время гражданской войны в России от него погибло около трёх миллионов человек, в том числе и который "Десять дней, которые потрясли мир". Что, забыли, что ли?! Ну, вы даёте, вы же склеротики ещё хуже меня! Да Джек Лондон, тьфу ты, нет - Джон, как его, Рид!

Ну, Кузьмич, как неофициальный глава посёлка, юная докторица-медсестра (ну, пусть будет Ольга, Олечка), ну и я - вы же знаете, что я - сумочка с блохами, меня всё касается, тем более, что вертолёта у нас нет (Деменицкая, зараза), хрен с ним, пусть погибну от тифа, как Джек Рид, но пользу Родине принесу - кинулись мы на борьбу с вшивой эпидемией. Вот тут я и побывал в домах заболевших нанайцев-аборигенов... Матка Боска Ченстоховска! Дома снаружи хорошие, а в домах - какая нищета! Богатый оленевозный колхоз! Рыболовство! И вши!

И всё от беспробудного пьянства! Ну, вы знаете - что наши чукци, что ихние пиндосские эскимосцы, что японцы и прочие чурки нерусские - у них какого-то там энзима, который алкоголь на навоз переводит, в крови недостаёт или даже вовсе отсутствует. (Я человек простой, ниверситетов не кончал, может - не то говорю - так вы уж простите ради Христа). Короче - склонные они к алкоголизму ещё больше, чем мы, исконно-посконно-сермяжные русские хрестьяне. Ну, и мы, трое инициаторов борьбы с эпидемией, решили, как в этом кинофильме "Какая-то рука и костяная нога", или что-то в этом роде: Пьянству - бой! Кузьмич решительно рванул дверь мaгAзина: "Продажу спирта запрещаю!" Докторица шлёт телеграммы в Обл-Край-здрав, или куда там, чтобы вакцину и помощь присылали, я тоже весь из себя озабоченный судьбой трудового ненецкого народа... И вдруг Кузьмич получает депешу из Обл-Нац-Край - (или как его там) кома партии - выговор с занесением! За злостное самоуправство и срыв финплана магАзина! Во, блин! Чего я был свидетель! А вы говорите - честь и совесть нашей эпохи! Какое нахрен - вовсе даже ООО ПГ КП/б/ - Особо Опасная Организованная Преступная Группировка Коммунистическая Партия /большевиков - если кто читал мою нетленку с таким названием!

Ну, ладно. Давайте дальше, а то вы уже зеваете.

* * *

Ну, теперь немного о работе. Немного, потому что первые 3/4 полевого сезона мы не могли работать из-за говённого сталинского сокола, а в последней четверти было столько работы, что времени фотографировать совсем не было.

Вадим производит гравиметрические измерения на опорном пункте перед вылетом в рейс с первым пилотом (если таковой рейс состоится, дай-то Боже!).

Была у нас точка наблюдения на берегу - а неподалеку мы увидели ненецкий жертвенник (или могила по совместительству?). Рядом со мной поломанная нарта с каким-то ящиком. На столбе справа - черепушка олешка и труп птицы? Не помню, а сейчас и не разгляжу.

Надпись на обороте этих фотографий - "В гостях у Семёна Лаптандера". К сожалению, ничего не сказано, где это место. Ясно, что это близко от берега, но какого - левого (Усть-Карского) или правого (Моррасальского) берега Губы - науке сейчас уже точно не известно. Помню, что мы были внутри яранги, Семён угощал нас рыбой и жареной олениной (выпивки у нас с собой не было, мы же не рассчитывали на эту встречу). Теперь уже я набрал в Яндексе "Семён Лаптандер" и понял, что это очень распространённая ненецкая фамилия. Может быть, кто-то из потомков этого оленевода-охотника, посмотрев на эти фотокарточки, воскликнет: "Так ведь это же прадедушкина яранга! И вот он сам рядом с Вадимом стоит!" - и пришлёт мне подробное описание своего предка!

* * *

Небесный Спаситель волею Божьею явился народу (нам, четырём отчаявшимся НИИГАпникам и начальнику аэропорта Усть-Кара Сергею Кузьмичу) 17 апреля. До конца полевого сезона оставалось 13 дней и 80% не заснятой площади. На меня Игорь Сергеевич Шайдеров-Спаситель с самого первого взгляда, когда он молодо спрыгнул на галечную косу из двери своего Ми-4, произвёл самое благоприятное впечатление. Ни закрученных у висков длинных пейсов, ни широкополой чёрной шляпы, ни даже маленькой ермолки-кипы на нём не оказалось - молодой красивый парень! Когда мы обменивались с ним крепким рукопожатием, сердце моё колотилось, как у девушки на первом свидании с любимым, я готов был в гомосеки идти! Трое членов его команды - второй пилот, бортмеханик и радист пошли обустраиваться в предназначенные им комнаты, а мы, четверо верных апостолов Спасителя и Кузьмич (я сбегал в нашу комнату за необходимыми картами) пошли знакомиться в столовую. После лёгкого знакомства, я развернул карту Байдарацкой губы и посвятил Спасителя в нашу тяжёлую задачу, подробно осветив гибельную ледовую обстановку, созданную специально для меня Р.М. Деменицкой. Игорь отнёсся весьма серьёзно к моему рассказу и полностью, по-видимому, поверил в причину наших предыдущих неудач. Вылет на завтра он назначил рано, поэтому мы без долгих разговоров отправились спать. Кузьмич за спиной Игоря показал мне кулак с поднятым большим пальцем. Я в ответ радостно улыбнулся и обнял Кузьмича, зная, что Боженька - Он не фраер, он правду видит!

Разумеется, трудно было рассчитывать, что в течение всего этого короткого времени будет стоять лётная погода и что не произойдёт простоя вертолёта из-за неисправности матчасти, как это довольно часто случается. Весь экипаж (Игорь уже рассказал летунам о стоящей перед нами задаче), а тем более состав геофизического отряда отлично понимал, что для выполнения плана в этих условиях нужно приложить максимум усилий и добиться максимальной производительности труда.

Дело осложнялось тем, что в экипаже нового вертолёта отсутствовал штурман. На лётной работе это совершенно не отразилось, так как командир вертолёта И.С. Шайдеров прекрасно справлялся с вождением вертолёта во всех заданных на карте направлениях, и выбирал точку посадки почти точно там, где она и была намечена мной на карте. Однако, мы оказались без помощника астронома, обязанности которого, по установившейся практике работ Полярной экспедиции, обычно выполняет штурман вертолёта или самолёта. Из других членов экипажа никто не обладает соответствующей подготовкой для выполнения этой квалифицированной работы. Сам Игорь нам помочь в астрономии не мог, но не потому, что ему грамматишки не хватало (её-то у него было в избытке), а потому что увидите дальше.

В иных условиях можно было бы поставить на эту работу второго оператора-гравиметриста Романа Хаимова (другим оператором-гравиметристом был я сам). Однако, при сложившихся обстоятельствах это было бы совершенно нецелесообразным. Я уже говорил, что большая часть площади съёмки покрыта дрейфующим льдом, разбитым многочисленными трещинами и разводьями. В этих условиях наблюдать на гравиметрах очень тяжело из-за микроколебаний люда. На припайном - неподвижном - льду микроколебания либо почти отсутствуют, либо существенно слабее. На сплочённом дрейфующем льду, как это было в районе Северного полюса и в восточных арктических морях, наблюдения затруднены даже на "затушенных" (демпфированных) гравиметрах. А в наших условиях - смотришь в окуляр, а светлая чёрточка ("стрелка") мечется по шкале, и только большой накопленный опыт позволяет оператору выбрать правильный осреднённый отсчёт, вследствие чего время наблюдения на одном приборе увеличивается более чем вдвое, по сравнению с наблюдениями на более сплочённом дрейфующем льду. Если бы я один наблюдал на четырёх приборах (а единственно в нашем отряде их было не три, как обычно, а четыре, для повышения точности и исключения возможных случайных ошибок измерений), гравиметрические наблюдения на каждой точке продолжались бы на 10-15 минут дольше самых трудоёмких астрономических наблюдений, и производительность съёмки значительно снизилась бы. Учитывая, что в конце полевого сезона оставалась не заснятой ещё 80% площади, я не мог пойти ни на какое снижение производительности съёмки, чтобы не поставить план под угрозу срыва. Мне было ясно, что если план не будет выполнен, никакие самые объективные причины не будут приняты во внимание начальником отдела геофизики Р.М. Деменицкой, целью которой при оценке моей деятельности является доказательство того, что Литинский не может справиться не только с руководством экспедиции или морской партии на э/с "Вл. Обручев", но и с руководством небольшого лётного отряда.

Чтобы не терять ни одного дня, я попросил старшего инженера-геодезиста Алексея Александровича Кураева, занимавшегося в нашем отряде камеральной обработкой астрономических наблюдений, полететь на съёмку в качестве помощника астронома. Он радостно согласился - за налёт часов и посадки полагалась хорошая доплата к зарплате, в размере 30% от оплаты первого пилота. Одновременно 18 апреля я отправил телеграмму начальнику экспедиции А.П. Витязеву, в которой сообщалось, что в экипаже вертолёта отсутствует штурман, и поэтому я просил разрешение на участие в полётах А.А. Кураева в качестве помощника оператора-астронома. [Обратите внимание на эту фразу. Она ещё будет играть зловещую роль]. И мы, взяв четыре гравиметра и теодолит, полетели в первый пробный вылет.

Да, Боженька в очередной раз подтвердил мне, что Он не фраер! Игорь оказался пилотом от Бога! Естественно, его совершенно не смутило отсутствие солнца в этот первый вылет. Над разводьями он летал, не выражая малейших эмоций. Об том, чтобы обкакаться, не могло идти и речи, даже под моим пистолетом. На отдельные плавающие льдины порядочного размера он садился элементарно. Но тут приуныли мы с Романом. Наблюдать на гравиметре, когда в двадцати метрах от тебя, хоть и на малых оборотах, но крутится винт вертолёта, было абсолютно невозможно. "Стрелка" вибрировала и скакала по шкале, как лягушка на раскалённой сковородке! Ах, сучка-пташечка! И тут достала она нас!

Я попросил Игоря высаживать нас на льдину, не касаясь льда. Кто-то первым соскакивал из зависшего вертолёта, мы аккуратно передавали ему приборы, и выскакивали сами. Затем Игорь отлетал метров на 200-300, и садился на другую подходящую льдину, или даже, если крупной безопасной для посадки льдины не было, то вертолёт зависал в воздухе вдалеке, пока мы, закончив наблюдения, не сгрудимся в кучу и, махая руками, не покажем Игорю, что он может вернуться за нами. От этой маленькой хитрости положение наше резко улучшилось. Мы поняли, что сможем закрыть всю площадь губы равномерной съёмкой. Так мы сможем высаживаться и делать наблюдения даже на сравнительно небольших льдинах. Но, как наиболее догадливые из вас через 15 минут тут же поняли - Игорь в качестве записатора-помощника астронома при такой методике посадок с отлётом на сторону помочь нам не мог при всём желании. Кровь с носу - нужен Кураев. И вот он с нами! Астрономия заработала!

...Но Деменицкая чёрным коршуном парила над нами и здесь!

Через пару дней нам стало ясно, что за оставшиеся до 1 мая дни нам всё равно съёмку не выполнить. Спаситель ничего уже сделать не сможет! Даже несмотря на помощь Кураева, из-за астрономии наша производительность была слишком низкая... Да... Всё... Сучка-пташечка нас всё-таки добила! Витязев, в угоду ей, ни в жисть не продлит нам пребывание в поле на несколько дней, хотя перерасход в нашей зарплате, если и случится, то для огромной экспедиции будет смехотворным. Обсуждая сложившуюся ситуацию, наша четвёрка благородно отказалась от любой оплаты за эти несколько дней, о чём я тут же телеграфировал начальнику. Но Деменицкая устами Витязева ответила категорическим НЕТ на наш запрос о продлении срока работ на 4-5 дней даже всякой без оплаты ("Литинский говнюк, и работать не умеет! Пусть Родина пострадает, и съёмка останется незавершённой, но по его вине! Police verso!" - телепатически услышал я издалека слова Раисы Михайловны)...

Но я всегда повторяю и свято верю - "Боженька - Он не фраер! Он правду видит!" И помог Он нам, направив к нашим берегам - кого бы вы думали?! Ни в жисть не догадаетесь! Американский самолёт стратегической авиации - разведчик! Который и стал нашим последним Спасителем! Вот - святой истинный крест на пузе! Землю могу есть, если вы потребуете, как Гаврик предлагал в "Белеет парусе"!

Вижу, что народ перестал клевать носом над моей докуистой, и слышу, что из зала уже кричат: "Давай подробности!".

Даю. Дело было так. Быстро закончив съёмку южной части Губы в самом начале полётов с Игорем Шендеровым, мы из Усть-Кары перебазировались в аэропорт Амдерма, на самом северо-западном краю нашего съёмочного участка, чтобы заснять самую трудную, самую разбитую в осколки льда северную его часть. А в Амдерме помещался Штаб противовоздушной обороны западного сектора Арктики. Естественно, я заявился к генерал-майору, командующему этой обороной. Предъявил ему свои секретные "креденшелс" (это слово ещё не вошло в обиход Великого и Могучего вместо затрапезного "полномочия"?), что мы тут летаем не ради рыбы или охоты, а сугубо для защиты нашей Родины от пиндосов-америкосов, потому как наши ядерные ракеты без нас полетят совсем не в ту степь. Ну, опять же про генсеков помянул для важности. Генерал проникся, мы с ним выпили из его запасов за знакомство, и расстались друзьями.

Роман, Вадим и Толя на крыльце гостинички в Амдерме.

Потом иногда вечером встречались в кинозале, причём я по близорукости садился со своей командой на первые нижние пустые скамейки, а генерал, полковник и майоры садились на верхние задние скамейки, под окошечки кинопроекционных аппаратов, смотря на простую публику и на нас свысока. Но мы-то знали, что издалека маленький экран видно плохо, и наслаждались хорошей видимостью фильмов вблизи. На втором-третьем сеансе видим, что лейтенанты-сержанты, разгадав нашу хитрость, стали спускаться пониже от начальства, поближе к нам. А потом и генерал, и полковник, и майоры снизошли к нам с благородных вершин!

Но не в этом была гениальная задумка Боженьки-Не-Фраера, как помочь нам в безнадёжной ситуации. На третий или четвёртый день работы, я вдруг вижу, что наш радист, сидящий в вертолёте в своём закутке, погруженный в свои наушники и рассыпающий дробь морзянки своим ключом вперемешку с кропаньем чего-то на листке бумаги, вдруг встаёт, подходит к кабине пилотов и протягивает свою куропись Игорю. Прочитав, Игорь оборачивается ко мне, манит меня рукой и, сняв наушники, перекрикивает рёв двигателя: "Американский разведчик подлетает к юго-западной части Карского моря, всем приказ - сесть в ближайшем аэропорту! Кончаем работу!"

Вот, ребята, права была Деменицкая, обозвав меня в древности склеротиком, а моя Лена теперь постоянно - идиотом (реже полудурком и графоманом). Ну, что б мне тогда в полевом журнале или в дневнике записать, в какой из аэропортиков Байдарацкой губы мы прилетели! Знал бы я тогда, что на старости лет стану ВиРД - Великим и Русским Докубайкописцем (нет, теперь уже Докуистописцем), обязательно бы записал! А теперь - изо всех сил тужусь в туалете, чтобы вспомнить, и никаких намёков! Где это было - Моррасале, Харасавее или в Амдерме - поди, найди на интернете! Ведь тогда места расположений радиолокационных станций в Арктике были совершенно секретны, вопреки заявлению баронессы Анны Жермены де Сталь - "В России всё секрет, но ничего не тайна!"

Короче, я же ведь сумочка с блохами (как меня аттестовала моя первая любимая жена Ира, покойница), поэтому, конечно, проник на эту РЛС - радиолокационную станцию. Всё-таки, скорее всего, это было в Амдерме. Всем прибрежным радиолокационным станциям нашим генералом был дан приказ сидеть и молчать в тряпочку, чтобы враг их не засёк. Разве что только пара-тройка главных станций, наверняка известных мериканам из космоса, продолжали испускать свои радиолучи, чтобы отслеживать перемещение пиндоса-америкоса, чтобы он, сука, за 25-мильную зону к нам на просторы Родины чудесной не залетел, а то и сбить можем. Но я полагаю, что мерикосы и так по спутниковым данным про наши секреты всё знали. Вы, конечно, не читали мою докуисту "Дрейфующая Россия". И, разумеется, тут же не полезете её читать. Поэтому для вас, ленивых, приведу оттуда отрывочек, подтверждающий тезис баронессы Анечки де Сталь:

Я не боюсь разгласить этой байкой наши гостайны. Во-первых, прошло уже много лет, это уже стало историей, и страна должна знать своих героев. А во-вторых - это секрет Полишинеля, с которым намерзнешься у пятого угла Пентагона, когда будешь пытаться продать эти тайны американам за бутылку "Абсолюта". Для иллюстрации этого тезиса вот вам ещё одна мини-баечка: после окончания работы нашей экспедиции "Север-14" в 1962 году, её начальник, капитан первого ранга Леонид Иванович Сенчура, ставший впоследствии учёным секретарём Всесоюзного Географического общества, именем которого (Сенчуры) назван какой-то объект дна СЛО, приехал в Ленинград из Архангельска, где базировалась экспедиция, на доклад к начальнику ГУНиО вице-адмиралу Анатолию Ивановичу Россохо, именем которого тоже назван какой-то объект СЛО. Доложился хорошо, рассказал о проделанной экспедицией работе, продемонстрировал предварительные карты. А Анатолий Иванович подходит к стенке, отдёргивает шторку, за которой оказалась какая-то карта, подзывает к ней Леонида Ивановича, и спрашивает его: "Это ваши точки посадок самолётов на лёд для измерений? Все или нет?" - Сенчура сравнил со своей картой. - Вроде все. А как они к вам попали?! - Враг не дремлет! Они за вами со спутников следили, - ответил адмирал. - Так это что - вор у вора дубинку украл? - удивился каперранг. - Тс! Это гостайна! Возьми, откорректируй свои координаты. У них со спутников твои точки поточнее будут, чем по астрономии и по вашим "Рымам".

Конец цитаты.

Итак, проник я внутрь этой радиолокационной станции. В полутьме несколько солдат (может всего два? Не помню точно) сидели за столиками, на которых стояли большие коробки типа телевизоров с круглыми, сантиметров 25-30 в диаметре, экранами кинескопов. Слабо светящийся экран был рассечён зелёными многочисленными диаметрами и концентрическими кругами. Зелёная светлая точка, медленно перемещавшаяся между этими "меридианами" и "широтами" - это и был вражеский самолёт-разведчик, пытавшийся засечь радио-излучения от наших береговых радаров. Вот хрен тебе! Вот наша РЛС работает, но ты её, конечно, давно знаешь, а остальные-то выключены! Хотя из космоса огромные антенны РЛС прекрасно видны. Солдат-наблюдатель громко выкрикивал координаты вражеского самолёта, снятые с кинескопа, другому солдату, стоявшему около большого прозрачного пластикового щита, на котором были нанесены такие же меридианы и параллели, как и на экране кинескопа, только гораздо большего размера - если не вру, то метра полтора в диаметре. Там же были нанесены очертания берега. Этот солдат-чертёжник точками наносил по диктуемым ему оператором координатам на прозрачный щит положение самолёта, соединял эти точки, и мы видели маршрут вражеского самолёта.

И тут меня осенило! Едрёнать! Какого хрена! За-а-е... стрелись! Так ведь и наши координаты радиолокационщики могут засекать и передавать их по радио на борт нашего вертолёта! Уи-и-и-и! Я нервно, как таракан, повергнутый на спину, засеменил ножками, сидя на стуле, мысленно приказывая врагу рвать когти отсюда, чтобы поскорее закончился этот сеанс, и я бы смог пасть в ноги моему любимому генералу, который вместе со всеми наблюдал за перемещением зелёненькой цели по экрану кинескопа и по пластиковому щиту!

И вот, наконец, враг, не солоно хлебавши, улетел из нашего сектора, включили свет, и я кинулся к генералу. Выслушав моё горячее объяснение, что мы горим с планом из-за долговременной астрономии, и наши ракеты точно полетят не в ту степь, если мы не выполним приказ Совета Министров СССР, генерал, к моей великой радости, сразу согласился поддержать моё рацпредложение. Соответствующая команда была тут же дана всем ближайшим к нашей родной Губе радиолокационным станциям передавать по радио нам на борт координаты вертолёта по нашему запросу! Мы тут же полетели заканчивать съёмочный маршрут... Едрёнать!! Радист принял координаты нашей первой точки! Я велел для контроля сделать астрономию... Мать твою за ногу! Нам дали три пеленга с трёх станций!! Все координаты близко совпадают, мать их дери!

Вот хрен Вам, Раиса Михайловна, сосите... А, его у вас нет, тогда сосите грязный палец от злобы, а мы, кажется, выкрутимся!

Выкрутились! Ещё как вывернулись! [А я ещё похвастаюсь вам - потом грамоту и премию 25 рублей от НТО Горное получил за рационализаторское предложение - "Определение координат точек посадок авиатранспортных средств на лёд с помощью радиолокаторов"]. Благодаря великолепным лётным и просто человеческим качествам И.С. Шайдерова, а также благодаря самоотверженной работе экипажа и лётного отряда, мы выполняли съёмку практически в любую погоду (плевать теперь на солнце и астрономию!), летали и садились на льды там, где это было необходимо, несмотря на крайне тяжёлую ледовую обстановку - многочисленные полыньи, разводья и трещины. Поэтому за оставшийся краткий промежуток времени мы не только выполнили, но значительно перевыполнили (120%) план съёмки, как по количеству пунктов наблюдений, так и по площади. При этом, естественно, мы ни на копейку не вышли за пределы плановой сметы. Санкция на это перевыполнение плана была дана мне лично директором НИИГА Б.В. Ткаченко, которого я специально запросил телеграммой, зная, что если бы я обратиться с такой просьбой к Витязеву, то он, по указанию Деменицкой, зарубил бы наш благородный порыв ("Насрать на Родину! Не дадим говнюку Литинскому выйти в передовики - ударники коммунистического труда!"). При этом сеть съёмки была выдержана равномерно, выполнены необходимые детализационные наблюдения. Полевые материалы нашего отряда были приняты в Ленинграде министерской комиссией с отличной оценкой.

Ещё пара слов для восхваления нашего Спасителя. В моей лётной практике это был только второй иудей-вертолётчик. С Михаилом Трейвишем, пилотом первого вертолёта Ми-1 с бортовым номером Н-1, выделенного лично И.В. Сталиным для народного хозяйства в лице нашей НИИГАвской экспедиции Н-52 (см. многократно цитированную докуисту "Обыск и допросы..."), мне полетать в 1952 году не удалось, так как Трейвиш разбил свой МИ-1 (см. там фото) через несколько дней после прилёта на базу экспедиции Усть-Тарея на реке Пясина в Предтаймырской низменности . Кроме того, что Трейвиш был пилотом-испытателем, работавшим под крылом самого создателя вертолетов М.Л. Миля, я не успел узнать о нём практически ничего. Но Игорь Шайдеров, повторяю - это был пилот от Бога! Он летал и садился на лёд в таких условиях, в которых ни один другой пилот этого бы не сделал - можете мне поверить, у меня огромный налёт часов на самолётах и вертолётах с посадками на арктических льдах. И ещё. Всем, кто связан с арктической и любой другой малой авиацией, хорошо известно, что приписка заказчиком лётных часов авиаторам - в Советском Союзе было абсолютно нормальным и общепринятым явлением, для этого в проекты работ закладывались лишние лётные часы. Игорь сразу отказался (к моей великой радости - есть же на Руси ещё честные люди, хотя и евреи!) от того, чтобы я ему записал "липу". "Мы и так своё заработаем", сказал он, хотя другие члены экипажа и ворчали на него. Мне потом рассказывали, что его выперли из авиаотряда за эту его халтуру. Нефтяники, которым он в тундру на буровые вышки возил трубы, продукты и их самих, и отказывался от приписок, крутили пальцем у лба, но обожали Игоря за то, что он работал, как бешеный и ювелирно клал буровые трубы в точно назначенное место. А авиаторы его считали психом ненормальным, за то, что он не давал своему экипажу халтурно заработать официальную общепринятую липу и компрометировал своим отказом от приписок всю авиацию. Поэтому, как мне потом рассказывали, его и выперли позже из полярной авиации.

И вот же дикая непруха - нет у меня светлооко лика Спасителя! Ну, свалить эту какасть на Деменицкую, конечно, можно, но, пожалуй, только косвенно. Это же из-за её происков мы вынуждены были вкалывать ежедневно без перерывов на обед и перекуры по 12-16 часов в день! Где уж тут до фото-сессий... И-эх!

Есть у меня единственный снимок нашего вертолёта в хорошей ледовой обстановке, вот он (эта фотка появилась потому, что мне приспичило покакать во время работы, пришлось отойти подальше, чтобы публику не стеснять моей голой попой):

Ну, ладно, поехали дальше. Склеротики (я имею в виду моих сверстников, остальные читатели могут не обижаться), напоминаю вам, что мы на следующий день после явления нам Спасителя, полетели на съёмку, и в тот же день, 18 апреля я отправил телеграмму начальнику экспедиции А.П. Витязеву, в которой сообщалось, что в экипаже вертолёта отсутствует штурман, и поэтому я просил разрешение на участие в полётах А.А. Кураева в качестве помощника оператора-астронома. В течение четырёх дней, пока мы вели съёмку из аэропорта Усть-Кара, я не получил никакого ответа на мой запрос от Витязева, поэтому А.А. Кураев продолжал участвовать в съёмке в качестве помощника оператора-астронома. Затем мы перебазировались в аэропорт Амдерму, на крайней северо-западной точке Губы, чтобы снимать самый обширный и самый трудный участок в устье Губы. Телеграмма Витязева с ответом на мой вопрос, отправленная им 22 апреля, была вручена мне только 27 апреля, при случайном залёте в Усть-Кару. В телеграмме А.П. Витязев указывал, что не он комплектует состав экипажей вертолётов (это он язвил, имея в виду отсутствие в экипаже штурмана), и запрещал Кураеву летать. Таким образом, о запрете Витязева я узнал уже после того, как вся съёмка с участием А.А. Кураева была выполнена.

Карта Байдарацкой Губы.

Северо-западная граница съёмки обозначена красной линией.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ЗА ОТЛИЧНУЮ РАБОТУ - ЛИШИТЬ ЛИТИНСКОГО ПРЕМИИ!

Итак, мы благополучно завершили съёмку Байдарацкой Губы, несмотря на все коварные волшебные происки "сучки-пташечки" Р.М. Деменицкой! Заснятая площадь составляла 38,000 кв. километров. Всего было выполнено 17 рейсов, произведено 130 посадок на лёд с наблюдениями на 107 координатных пунктах (12% повторных - контрольных наблюдений для оценки точности съёмки). Вычисленная по этим данным точность съёмки (среднеквадратическая ошибка) составила +/ - 1.22 миллигала. Точность плановой привязки точек наблюдений нашего отряда - от +/- 200 метров по радиолокации до +/- 800 метров по астрономии.

Вот некоторые технико-экономические показатели из отчёта Полярной экспедиции за 1969 год, характеризующие работу руководимого мною отряда по сравнению с другими четырьмя отрядами, работавшими в Чукотском:

1. Количество пунктов наблюдения, выполненных за полевой период отрядами:

1. Отряд Третьякова - 90 Съёмка Чукотского моря, полевой период 2.5 мес.

2. Отряд Гапоненко - 91

3. Отряд Орлова - 97

4. Отряд Ващилова - 104

5. Отряд Литинского - 131 Съёмка Байдарацкой губы, полевой период 2.0 мес.

2. Средняя производительность съёмки на вертолётах отрядов на Чукотском море - 5.2 пунктов за 1 съёмочный вылет, нашего отряда - 7.7 пунктов за вылет.

-- Средняя затрата лётного времени вертолёта на производство одного пункта на Чукотском море - 1.3 часа, нашего отряда - вдвое меньше (0.6 часа). [Вот тут я в сумлении - может быть это не только результат лучших в мире лётных качеств нашего Спасителя, но и от того, что Он отказался от липовой приписки налёта часов?!].

-- Точность гравиметрических измерений (+/ - 1.22 миллигала) самая высокая в экспедиции.

Таки что? Вы думаете, примерного пионера Диму Литинского на всеобщее обозрение в красный уголок поставили? Таки да, что таки нет! 8 сентября я был ознакомлен Витязевым с его рапортом на имя директора НИИГА Б.В. Ткаченко о лишении премии за полевой период некоторых сотрудников Полярной экспедиции "за нарушения трудовой дисциплины и производственные упущения". В этом рапорте Витязев требует лишить премии и меня на 35% "за превышение полномочий в руководстве лётным отрядом, выразившимся в необоснованном привлечении к полётам тов. Кураева без согласования, точнее, вопреки запрету руководства экспедиции". (Врёт - до меня запрет не дошёл!) Заготовлен также соответствующий приказ по институту о лишении премии, который будет представлен директору на подпись.

Такой наглости со стороны коммунистов Деменицкой и Витязева я не мог вынести. В тот же день, 8 сентября, я написал рапорт директору НИИГА про эти безобразия. Рапорт сохранился у меня, из него я и взял приведённые выше цифры технико-экономических показателей. (Ну, вы-то, конечно, сразу было подумали о моём умственном гигантизме). Полностью рапорт приведён в Приложении N 3.

В сжатом виде я написал в этом рапорте всё то, что вы прочли выше, и вот ещё какие доводы:

"...Нами предложен и опробован новый, чрезвычайно экономичный способ плановой привязки пунктов наблюдений при авиадесантной съёмке путём пеленгования вертолёта с помощью береговых радиолокационных станций.

Почётная грамота за рацпредложение использовать радиолокационный метода определения координат места посадки летательного аппарата. Премия, помнится, была 25 рублей. У меня таких грамот от Научно-Технического Общества Горное целая пачка, но во всех описано конкретно за какое открытие или статью я получил каждую грамоту. А эта грамота - только за "Участие в конкурсе ЛОП НТО Горное 1971 года за лучшую внеплановую научно-исследовательскую работу", потому как радиолокация в Арктике - совершенно секретна! Вот! А вы говорите, что старушка баронесса Аннушка де Сталь, утверждавшая, что "В России - всё секрет, но ничего не тайна" - во многом ошибалась! Неправда ваша!

Продолжаю цитировать самого себя, любимого, из рапорта директору:

Каковы же отрицательные последствия участия в полётах А.А. Кураева? В своих резолюциях на мой первый рапорт на Ваше имя с просьбой оплатить полёты А.А. Кураева, начальник сектора отдела геофизики тов. А.М. Карасик и А.П. Витязев пишут, что Литинский, привлекая к полётам А.А. Кураева, вызвал перерасход фонда заработной платы и сорвал камеральную обработку (в поле) астрономических материалов. Действительно, из-за того, что всю съёмку мы выполнили в течение последних десяти дней, работая по 12-16 часов в сутки, у нас не оставалось времени на обработку материалов (только бы поскорее поесть и лечь немного поспать). Учитывая строгий запрет Витязева задерживаться в поле, мы не могли, как это обычно делается, обработать свои материалы на месте полевых работ. Даже если бы А.А. Кураев не принимал участие в полётах, а занимался камеральной обработкой, он не успел бы обработать и половины всех точек за те дни, в которые мы выполнили всю съёмку. Однако то, что мы приехали в Ленинград с необработанными материалами, никаких последствий не имело - мы обработали все материалы и построили карту до предоставления материалов комиссии, так что по нашей вине никакой задержки не произошло.

А.П. Витязев на общем собрании экспедиции, посвящённом подведению итогов полевых работ, заявил, что из-за проступка Литинского, допустившего к полётам не предусмотренного сметой Кураева, произошёл перерасход фонда заработной платы, в результате чего премия всем участникам экспедиции находится под угрозой. Это совершенно не соответствует истине. Фонд зарплаты экспедиции остался далеко не исчерпанным, несмотря на доплату 201 руб. за налёт часов и точки А.А. Кураеву, но также и несмотря на непредусмотренную сметой доплату за налёт часов самому А.П. Витязеву, сумма которой (427 руб.) не на много меньше суммы доплаты Кураеву и Литинскому, вместе взятым. Я уже не говорю о том ,что Кураев участвовал в производстве наблюдений, а А.П. Витязев, как не специалист [начальник экспедиции в области геофизики и астрономии был полный дундук. - В.Л.], не участвовал, хотя все эти доплаты предусмотрены именно за производство наблюдений.

[Я всегда к умным членам коммунистической партии относился с лёгким презрением, даже если это были хорошие люди, как к карьеристам и лицемерам. Исключение я делал только для некоторых боевых офицеров - для многих из них вступление в партию во время войны было обязаловкой. И для наивных прекраснодушных идеалистов, свято верящих в светлое будущее всего человечества - коммунизм. Но таких прекраснодушных ненормальных на весь Советский Союз в наше время оставалось не расстрелянными, я полагаю, не более сотни дюжин. Вступил в говно - а отмыться от него практически невозможно. Так что Витязева я рассматривал не только как лицемера, но и как жулика, приписавшего себе незаработанные 427 рублей. Моя и Кураева вместе доплата за налёт часов была лишь немного больше Витязевской. Конечно, такую сумму он не смог бы заработать при всём желании, даже летая пассажиром "наблюдателем" - надо же начальнику экспедиции хотя бы в последний, завершающий сезон всех авиадесантных съёмок увидеть, чего там делают на льду эти геофизики! Конечно, такая сумма была связана с двойной-тройной припиской числа лётных часов, если он действительно летал (в чём я глубоко сомневаюсь, это же очень утомительная процедура - "то взлёт, то посадка", как пел я однажды в Москве дуэтом с Юрой Визбором), а не просто жульнически приписал себе эти деньги. При мне, когда я был главным инженером экспедиции, он бы никогда не решился на такое откровенное хамство. Но Гапоненко-то был тоже коммунистом! А коммунист коммунисту глаз не выклюет!

Так, ребята, а теперь давайте на минутку отвлечёмся и посмотрим, много или мало украл у экспедиции коммунист-жулик А.П. Витязев. Даже для моих сверстников - старых пердунов-склеротиков-альцгеймеристов - цифра 427 рублей теперь уже мало что говорит. Хотя все мы отлично помним, что пол-литровая бутылка водки (всеобщий экономический эквивалент в Советском Союзе) стоила в те годы 2 рэ и 87 коп, а зарплата рядового инженера составляла 100-110 рублей. Но вы же знаете, что я не какой-нибудь там докубайкописец, а настоящий докуистописец! У меня все мои заявления-высказывания подтверждаются документами. Ну, не все, но многие. Ну, а уж фотографий - вагон и маленькая дрезина.

Значит, смотрите: моя зарплата главного инженера Полярной экспедиции с 1963 года, когда эта экспедиция была создана, составляла в Ленинграде 190 рублей. Когда меня Деменицкая в феврале 1967 года понизила в звании до главного геофизика, зарплата оставалась прежней вплоть до марта 1969 года, когда Деменицкая снова понизила меня до старшего геофизика (170 руб.). А в июле 1970 года она выперла меня из родной Полярной экспедиции совсем, и моя зарплата в должности старшего инженера-геофизика отдела геологии нефти и газа сохранилась на тех же 170 рублях. А теперь давайте смотреть только на полевой период 1969 года, чтобы сопоставить мой заработок геофизика, выполняющего съёмочные полёты на вертолёте, и "летучего голландца" - начальника экспедиции, капитана первого ранга, не умеющего наблюдать на геофизических приборах. Примите во внимание также его живот - надо же было наблюдать на гравиметре, сидя на корточках или стоя на коленях, у него бы это ни в жисть не получилось из-за большого живота. Возьмём только апрель месяц - как вы помните, за 12 дней этого месяца мы с помощью нашего Спасителя пилота вертолёта Игоря Шайдерова выполнили 80% двухмесячного плана полевых работ. Всего в этом месяце мне начислили 570 рублей, из них 190 р. - основная зарплата и столько же - за "ледовый районный коэффициент". Чтобы сосчитать, сколько же я заработал за налёт часов и посадки в этом месяце, вычтем 190 р. х 2 = 380 р. из 570 рублей, и получим надбавку за налёт часов и посадки в апреле - 190 рублей. Ну, добавим ещё 20% от этой суммы (38 р.) - в конце марта и начале апреля мы же сделали со сталинским соколом 20% работ. Итого расчёт показывает, что всего за налёт часов я заработал 228 рублей. Но я-то вкалывал, как папа Карла, или того хуже - как В.В. Путин, то есть, как раб на галерах, а жулик-коммунист Витязев приписал себе 427 рублей чистой липы ни за что! - В.Л.].

Продолжу цитирование выдержек из моего рапорта директору НИИГА:

Доказательством того, что несмотря на эти доплаты, имелась значительная экономия фонда зарплаты, служит настоящее премирование сотрудников экспедиции за полевой период. <...> Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод, что формулировка в рапорте А.П. Витязева моего "проступка" - "превышение полномочий, выразившееся в необоснованном привлечении к полётам А.А. Кураева без согласования, а вернее, вопреки запрету руководства экспедиции" - не соответствует действительности. Обоснование привлечения А.А. Кураева к полётам достаточно подробно приведено выше. Послав запрос о разрешении летать Кураеву, я тем самым предпринял всё возможное для согласования этого вопроса. О запрете летать Кураеву я не знал, т.к. соответствующую телеграмму Витязева я получил уже после выполнения съёмки, что подтверждается почтовым штемпелем на телеграмме и свидетельством трёх сотрудников нашего отряда. Ни к каким неприятным последствиям участие Кураева в съёмке не привело.

Казалось бы, что выполнение плана в столь тяжёлых условиях, более того, его значительное перевыполнение, проявление инициативы и оперативности (перезаключение договора на аренду вертолёта с другой организацией, [а также впервые (в мире? Или только впервые в Союзе? Посмотрите у Гиннеса) радиопеленгование съёмочного вертолёта для определения координат пунктов наблюдений. - В.Л.]), самые высокие технико-экономические показатели во всей экспедиции, самая высокая точность съёмки должны были вызвать высокую оценку работы нашего отряда со стороны руководства экспедиции, отдела геофизики и администрации Института. Вместо этого, за "превышение полномочий" мне поставили на вид. Более того, за этот же "проступок", не имевший никаких неприятных последствий, а наоборот, способствующий перевыполнению плана, начальник экспедиции под давлением начальника отдела геофизики требует снять с меня 35% премии за полевой период, наряду с сотрудниками экспедиции, обвиняемыми в пьянстве и дебошах (причём размер удержания с их премии составляет 10-15%). Таким образом, размер удержания с премии за выполнение плана на 120% при отличном качестве съёмки и наилучших в экспедиции технико-экономических показателях оказывается в два-три раза большим, чем за пьянство и дебоши.

Всё это я не могу расценивать иначе, как продолжение травли меня со стороны начальника отдела геофизики Р.М. Деменицкой, травли, имеющей корни, весьма далёкие от моей научной и производственной деятельности.

Прошу Вас учесть всё изложенное при рассмотрении рапорта А.П. Витязева.

/подпись/ В. Литинский

8 сентября 1969 г."

Конец цитаты из моего рапорта.

Директор НИИГА Б.В. Ткаченко исключил мою фамилию из приказа о снижении премии провинившимся сотрудникам экспедиции.

* * *

Я, ребята, с раннего детства (мамочкино воспитание) атеист и материалист. Только не называйте меня марксистом-ленинцем. Учение Карла Маркса о построении коммунизма даже не в отдельно взятой стране, а во всём мире - бред беременной лягушки, потому как трудиться задарма большинство людей, а тем более негры, арабы и прочие чурки нерусские, никогда не будут. Вот евреи - те могли бы построить коммунизм в пику всем другим народам, только для того, чтобы поддержать своего единокровца Карлхена Маркса и доказать всем остальным народам, что те - слабаки, а они, евреи - впереди планеты всей, и до коммунизма у всех других народов кишка тонка, а для евреев - как два пальца обписать! Тем более, что израильские кибуцы - самые настоящие коммунизмы в миниатюре, там у них действительно осуществлено "каждому по потребности" (то есть - жри "от пуза" и набирай себе на складе шмотья и прочего барахла, сколько сможешь утащить), "от каждого по способности" (т.е. вкалывай до потери пульса). Да, вот, кстати, и русские могли бы в своё время построить коммунизм - полтора или даже два поколения россиян беззаветно работали без зарплаты и почти без еды в ГУЛАГах и колхозах! Никита Сергеевич обещал же построить коммунизм в 1980 году! Так вот не дали ему! Скинули! А сейчас время уже упущено, те тренированные в гулагах и колхозах поколения вымерли по причине преклонного возраста и беспробудного пьянства! Михаил Великий Горбачёв ОРРК (Освободитель Рабов, Разрушитель Коммунизма) познакомил россиян с капитализмом, теперь их в коммунизм и пол-литрой не заманишь!

А Ленин - тот ващще был самым настоящим сумасшедшим палачом, при вскрытии его черепа было обнаружено, что его мозг наполовину протух (см. у меня "Был ли Ленин пидерасом? Но железно - палачом!"

* * *

И хотя я атеист и материалист, но я свято верю и часто повторяю, что Боженька - он не фраер, он правду видит. Поэтому, заканчивая эту докуисту, я с верой и надеждой на чудо набрал в Гугле слова "игорь шайдеров вертолёт", и вот что я получил:

Игорь Шайдеров - капитан в отставке. В 2005 году он продал дом некому Юрию Юрченко. По словам капитана, вместе с домом покупатель прихватил все его имущество. В редакцию "НК" Игорь Сергеевич пришел после того, как ему не помогли ни в милиции, ни в прокуратуре...

- После выхода на пенсию я решил заняться хозяйством, - вспоминает Шайдеров. - Представьте, пьянящий запах свежескошенной травы. На цветах - капли утренней росы. Солнце еще не жалит горячими лучами. Тишина. Только из глубины сада доносится гул. Это пчелы кружат над белоснежным куполом цветущей вишни. Тропинка от дома ведет к озеру. А дальше - лес. Красота!

- Да вы художник! - заметила я. - Живописные картинки так и встают перед глазами.

- На самом деле, я летчик. 10 лет отслужил в ВВС Балтийского флота - летал на истребителях. Потом 20 лет "отпахал" в полярной авиации на вертолетах Ми-8. [Выделено мной. Правда, с нами он летал на Ми-4. На Ми-8, значит, пересел позже. - В.Л.]. После увольнения вернулся в Калининград. Здесь у меня семья - жена, дочь, внуки. В 1989 году купил старый немецкий дом с участком в поселке Абелино Озерского района, в 100 км от Калининграда. Строение каменное, добротное. Три комнаты, наверху - чердак. Во дворе дровяной сарай, гараж, баня. В поселке всего 7 домов. Мой - на самой окраине. Заниматься здесь хозяйством - одно удовольствие. Простор! То в лес за грибами, то в сад, то к пчелам - все время при деле! Я четыре сотки земли засадил малиной. Держал полтора десятка кур, вырастил трех поросят...

Но самое главное богатство - моя пасека. 40 ульев, 30 пчелиных семей. Каждый год снимал урожай до 300 кг меда. 16 лет ездил на свою "фазенду"! А что делать здесь, в городе? Скучно!

Однако моя семья, жена и дочь, выбирались в Абелино очень редко. Не разделяли моей страсти к загородной жизни. Да и возраст... Мне уже 74 года. В конце концов, меня уговорили дом продать.

Конец цитаты.

Всю историю, откуда взята эта цитата, желающие могут прочесть здесь:

(http://www.rudnikov.com/article.php?ELEMENT_ID=20257).

Вряд ли кто-нибудь из калининградцев когда-нибудь будет читать мои докуисты. Но если Боженька не фраер, во что я истово верю, то, вдруг мне и тут повезёт, и кто-то из людей, знающих Игоря Сергеевича Шайдерова, наткнётся на эти строки. Товарищ, будь ласка, разыщи Игоря, пошли ему эту докуисту с огромной благодарностью за наше спасения на водах Байдарацких и посрамление дщери Вавилона, опустошительницы! Блажен ты, Игорь, что воздал ей за то, что она нагадила нам!

* * *

Да, ребята, кто дотерпел меня до этого места - честь вам и хвала, труженики села! Нет, пера. Ну, я имею в виду - труженики компьютера. На этом я заканчиваю. Пошлю эту нетленку в "Вестник". Володя Леплер, издатель "Вестника", говорил мне неоднократно, а Лена даже орёт на меня, что вестниковедам тяжело читать подряд каждую неделю одного и того же автора, а уж тем более меня! Хотя однажды я был в "Вестнике" аж 7 недель подряд из-за нетленки "Внимание, молодые бабушки и пожилые девушки, я ищу 4-ю жену!". Ну, конечно, там, суда по заголовку, для половины населения Денвера была очень занимательной, не то, что про какую-то Бардачную Губу. Но я верю в себя и, вот честно, мои нетленки мне очень нравятся. Поэтому, ребята, к вам большая просьба - если вам моя Байдарка понравилась, хотя бы не на все 20 номеров, а хотя бы на первый десяток, найдите, будьте ласка, возможность послать Володе свой лайк на эту Губу, чтобы он не побоялся вашего восстания на одиннадцатой публикации!

Спасибо, навеки с вами,

Вадим.

Оставить комментарий © Copyright Литинский Вадим Арпадович (vadimlit1@msn.com) Обновлено: 06/02/2021. 126k. Статистика. Рассказ: Россия Иллюстрации: 47 штук. Скачать FB2		Ваша оценка:

Литинский Вадим Арпадович: другие произведения.

Бой Роковой С Тёмными Силами На льду Байдарацкой Губы (Ледовое Побоище) Вариант 2-й И На Льду Байдарацкой Губы (Ледовое Побоище)