Мао - мой сосед

Мисюк Борис Семёнович: другие произведения.

Мао - мой сосед

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]

Оставить комментарий © Copyright Мисюк Борис Семёнович (misyuk@front.ru) Обновлено: 27/03/2013. 22k. Статистика. Рассказ: Китай Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Во многом (ох, во многом!) нас переплюнув, китайцы в 60-70-е годы "культурной революции" успешно передушили половину своей интеллигенции. И когда, уже в 90-х, северным ветром меня и мой пароход занесло на ремонт в Шанхай, я не чаял найти живыми своих однокашников-китайцев.

С юных лет ярый сторонник теории "большого скачка", ставя телегу впереди лошади, я заявляю сразу:

Если б не пожар в дизельном цехе КамАЗа в 1993 году, так бы оно и было - я мог стать соседом Мао Цзэдуна... И Дэн Сяопина, между прочим, тоже...

Ну а теперь по порядочку. Начнем танцевать от печки, как говорят на Руси. Семь десятилетий плясали мы от печки, затопленной в 1917 году. В Китае, соответственно, пляшут от 1949-го, когда над площадью Тяньаньмынь в Пекине был поднят красный флаг из шелка площадью чуть меньше самой площади - более полутора тысяч квадратных метров - знай наших! Большая желтая звезда на флаге символизировала, конечно же, компартию, а четыре малых - четыре класса китайского народа: рабочих, крестьян, городскую буржуазию, национальную буржуазию. Я ничего не выдумываю, а цитирую "Краткие сведения о Китае", изданные в Пекине в 1992 году в издательстве "Синьсин". Две звезды из четырех - буржуазия, каково?!

Ну, ладно, к буржуазии мы скоро подъедем вплотную, а пока - о тех далеких временах, обагренных сенью гигантского флага. Революции ж как обычно: свергают всё и рушат "до основанья, а затем" строят свои времянки, не ведая пословицы, отчаянно гласящей: нет ничего более постоянного, чем временное! Это же, увы, зачастую относится и к людям. Сначала уничтожается или изгоняется дореволюционная интеллигенция, а затем выстреливается вымпел: "Кадры решают всё!" И эти кадры надолго садятся в кресла, заполняя собой самые сладкие соты. Китайцы прилежно, идя след в след по нашим стопам, повторяли сталинские лозунги и телодвижения. Вскоре после своего Октября, младшего брата нашего октябрьского ноября (ноябрьского октября), в Пекине собрали целую армию самой талантливой молодежи, за год поднатаскали в русском языке, выдали каждому по два агромадных, с флотский рундук величиной, чемодана, набив их трудами Мао, толстенными словарями, стандартной синей робой, кастрюлями, мисками, прочей кухонной утварью, конечно же, этими своими щепками, которыми они едят, и отправили в Советский Союз учиться. Через пять лет та же самая армия, но уже - инженеров и ученых, вернулась в Китай, чтобы петь за нами и далее: "Мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем!" Сейчас у нас, правда, поют немножко иначе: кто был ничем, тот стал никем...

Во многом (ох, во многом!) нас переплюнув, китайцы в 60-70-е годы "культурной революции" успешно передушили половину своей интеллигенции. И когда, уже в 90-х, северным ветром меня и мой пароход занесло на ремонт в Шанхай, я не чаял найти живыми своих однокашников-китайцев. Мне повезло однако - мы встретились с Чжао, не изменившим профессии корабела, благодаря чему и произошло это чудо: в полуторамиллиардном (без малого) Китае отыскать человека, с которым, к тому же, ты не виделся тридцать лет, ох-хо-хо!..

Чжао, то и дело озираясь, понизив голос, поведал мне, что один из "наших" прибился к хунвэйбинам и хунвэйбинами же был затем казнен из-за каких-то разногласий, разночтений цитат Мао, а двух других "в порядке критики" лишили всех званий-степеней и сослали в гиблую западную провинцию, где их натурально сожрали малярийные комары. Двоим же посчастливилось уцелеть. Вторым как раз и был Лю Пичин, с которым я в студенческие годы больше всех дружил. Чжао рассказал и о его мытарствах, о том, как Лю, пошедший по партийной линии, взлетал и падал, расшибался и воскресал, угробил здоровье и в конце концов осел у подножия Великой Китайской стены, в городе Саньхай-Гуань.

Название это переводится буквально так: Сань - гора, хай - море, гуань - ворота. Верти как хочешь: Горные Ворота Моря, Морские Ворота Гор... В детстве очаровывали нас, мальчишек, индейские имена - Большой Змей, Длинное Перо, Быстроногий Олень. А что вот мое имя, думалось уныло: Борис - председатель дохлых крыс? А фамилия - вообще ни в какие "гуань" не лезет...

Ох, Иваны мы, родства не помнящие! Ведь и наши имена (не только Лилии и Львы с Тигранами) полны смысла. И названия городов и деревень наших - тоже ведь не из пальца высосаны. Просто прояви любознательность, и столько удивительных тайн откроется...

Нет, не зря два класса из четырех, обозначенных на флаге звездами, буржуазию символизируют, не зря! Стоило в конце восьмидесятых приоткрыться нашей дальневосточной границе, как население целых двух провинций Китая практически стопроцентно превратилось в купцов-продавцов. Обуржуазившись, провинции расцвели и продолжают процветать, несмотря на обнищание "старшего брата". Чан из города Суйфыньхэ, что в провинции Хэйлунцзян, сказочно разбогатев на торговле синтетическими костюмами "адидас" и пуховиками, в которые оделось было пол-России, переехал с семьей на курорт Камень-Тигр, что неподалеку от Горно-Морских Ворот, купил там домик и зажил, как у Будды за пазухой. Гешефта притом не бросил, а поскольку правители Китая, перестав брать пример с кремлевских, не бегали с ножом за курицей, несущей золотые яйца, не только процветал сам, но и содействовал процветанию соседей. А соседи на курортах знаете какие?

Правильно, крутые. Но не в новом нашем понимании, не бандиты и не "новые русские", то есть не "новые китайцы" в русских кавычках, а старые китайцы, без всяких кавычек предержащие власть в жилистых и по-молодому крепких руках. Китайский народ называет их "чиновники-торговцы". Партийная элита любую перестройку оприходует себе на пользу, если не сама ее затеет, дабы исцелить дряблые телеса свои и сердце от ожирения.

Где завязываются самые теплые знакомства? Конечно, в бане. Но это чисто русский вариант. А если взять шире, то - на пляже, на курорте. Камень-Тигр - шикарный морской курорт. К тому же недалеко от Пекина. Выбраться сюда и понирванить денек-другой чиновнику-торговцу не так уж трудно, даже при нынешней двойной загрузке. В общем, Чан с чинами столичными неслабо задружил...

Приехал в Саньхай-Гуань и я. На Канары в отпуск - этого мне не потянуть, а тут... Мой старый друг Лю с помощью своего нового друга Чана не только приглашение мне сделал, но и оплатил гостиницу и целый месяц кормил бесплатно!..

Да, господа-товарищи-соотечественники, вы правы - про сыр в мышеловке я вспомнил довольно скоро. Но - рано злорадствуете - вспомнил с улыбкой...

Забравшись в сию китайскую курортную тмутаракань, я должен был по сценарию моего хитромудрого, как дракон (сравнение - made in China), друга Лю играть роль рашен бизнесмена. Как ни странно, в этом краю непуганых психов (кажется, так говаривал бессмертный Остап) роль мне удалась. Можно даже сказать, я сыграл ее с блеском.

Предусмотрительный Лю вместе с приглашением прислал мне список предметов торга, из тех, что снятся китайским бизнесменам: дешевая рыба, дешевый металл, то есть металлолом (желательно в виде пароходов и танков, годных к продолжению службы), лес, удобрения и пр.. Я должен был проставить примерные цены и адреса фирм, торгующих таким добром. Трудности это не составляло, поскольку наши газеты с конца восьмидесятых кормились рекламой, и даже районка "Ленинец", в которой трудился один мой приятель, была талантливо переименована им в "Объявленинец". Не больше часа пошелестев страницами "толстушки", специализировавшейся на рекламе и бесплатно, как в парижах и лондонах, рассовываемой по нашим почтовым ящикам, я преспокойно, словно на удачной рыбалке, накуканил десятка два всяких-разных ТОО, ОАО, ЗАО, ООО, АОЗТ, ИЧП и пр. со всеми их адресами, телефонами, факсами и телексами. Кой-каким из них позвонив, проставил в списке Лю цены - вот и всех делов-то. "Рашен бизнесмен" созрел.

До порта Циндао я дошел на нашем танкере, а дальше там оставалось всего ничего, по нашим меркам - доплюнуть можно. Да даже и по китайским меркам, вполне можно было доехать на велосипеде. Но Лю встречал меня на машине Чана. Поразительно, но мой Лю за тридцать лет почти не изменился внешне! Такой же черный - ни волосинки седой, улыбчивый, живой, предупредительный. Лишь через месяц, у самого финиша моего гостевания, Лю откроет мне секрет своего брюнетства, похвастав заодно отменными качествами китайской черной краски...

О-о, как умеют китайцы встречать гостей! Славная хлебосольством Россия, изрядно обнищав за годы "перестройки", пальму первенства в гостеприимстве уступила, пожалуй, именно Китаю. Хотя нет, нет, каюсь: странноприимного радушия русских селян никакой перестройкой, слава Богу, не извести. Китайцы же встречают широко лишь почетного, либо сулящего выгоду гостя. А впрочем, и тут я, видимо, неправ, потому что в деревнях китайских не бывал.

Мудрости предков, знавших толк в "чайной церемонии", хэйлунцзянский деятель Чан, сорокалетний шустряк на шарнирах, следовал с похвальным прилежанием. Однако все течет, все изменяется. Чайную церемонию постепенно (в угоду русским ли, по веленью ль времени) подменили пиво-водочной. И называется это дело - к а м б э й , что в переводе означает: пей до дна! А начинается все - да, с невинного чайника, полного чая, зеленого, душистого (с жасмином, в основном), целебного. Но очень скоро появляются бутылки, блюда, одно другого интереснее и вкуснее, краснобаи заводят состязание в тостах, и вот уже над столом под звон бокалов звучит сакраментальное: "Камбэй! Камбэй!!"

Салат из побегов бамбука, тушеный осьминог, отварные угри, жареная медуза, хрустящая, недурная, надо признаться, на вкус, маленькие крабы, креветки, всевозможные ракушки. В общем, по китайской пословице: живущий у моря питается морем, живущий у горы питается горой. Китайская кухня, известно, держит мировое первенство, а южная провинция Гуандун - на первом месте в Китае. Тамошние повара, говорят, могут приготовить более двух тысяч блюд! Все, что растет, летает, плавает и ползает - все идет в дело. Царские блюда - верблюжий горб, слоновий хобот, медвежья лапа, губы гориллы, зерна лотоса с медовыми финиками, синее вино из змеиной желчи.

Пока я уплетал свиные хрящи и медузу, Лю просвещал меня на сей счет. Об одном я его просил - не подсовывать мне собак и кошек в любом, самом царском виде.

Чан же изощрялся в жанре тостов, одновременно представляя мне гостей:

- Пожелаем здоровья и успехов в делах товарищу Го из Пекина, вот уже третий год не забывающему наш Камень-Тигр!

Грузный, не меньше центнера нетто, Го довольно залоснился.

- Обаятельная Юй Сяоли прилетела к нам из далекой западной провинции специально для этой встречи с нашим русским гостем. Выпьем за ее мужество, здоровье и удачу! Камбэй!

Юй Сяоли, оправдывая свое имя (Сяо ли - маленькая красотка), приятно улыбнулась, порозовев сквозь смуглую кожу от легкого смущения. Действительно миниатюрная, черноглазая, а возраст у них не определишь: лет тридцати в течение лет двадцати...

Камбэили мы (дарю нашим выпивохам новый глагол) допоздна. Зато с утра ко мне в гостиницу нагрянули бизнесмены. Срежиссировал это действо Чан. Первым он прислал моего друга Лю с огромной сумкой, набитой питьем и едой. Чего в ней только не было! Целых три пачки чая, зеленого и черного, галеты, конфеты, бутерброды, палка копченой колбасы, увесистый сектор сырного круга и полдюжины бутылок: сок, пиво, водка трех сортов. Теперь я мог устраивать камбэи и сам.

Вскоре появились Чан с обаятельной Юй Сяоли. Я кинулся было церемонить чай, но обаятельная, не отпив и глотка, пошла на меня в бизнес-атаку. Решительная тетя (я вспомнил вчерашний тост Чана) решила брать быка за рога. Итак, она - тореро, а бык - это я, и значит, мне надлежит вертеться и не сдаваться. Только я так подумал, Юй сделала первый выпад:

- У нас в провинции строится большой аэропорт, и нам нужно парочку ваших ТУ.

Среди моих многочисленных знакомых значился и летчик. Отлетав свое в небе, он приземлился прямо на поле бизнеса и торговал не только ТУ, но и СУ, новехонькими стреловидными, суперскоростными истребителями. Успешно торговал или нет - другой вопрос.

- Парочку? - переспросил я. - Всего-то? Да пожалуйста, сколько угодно. А СУ не надо?

- Ой, надо, надо! - Темпераментно обрадовалась Юй. - А почем?

- Дорого, - на всякий случай отрезал я, но глаза-маслины вдруг засияли, оплавились, стали источать то ли оливковое масло, то ли миро. И я немедленно поднял руки: - Для вас, синьора, будет сделана скидка.

Я уже готов был и к скидке штанов, но маслины легко, как мишуру, стряхнули лучистость и с матовым металлическим блеском устремились в перспективу коммерции. Китаю нужен металл, много-много дешевого металла, которым завалена ваша страна. Ну да, старые пароходы, военные корабли, - в общем, все то, что вам не нужно, металлолом. А у нас есть то, что вам позарез нужно: одежда, белье, рис, тушенка "Великая стена", овощи, фрукты, елочные украшения, электрогирлянды. Знаете, такие мигающие и даже подмигивающие - прямо цветомузыка, да. Ну и конечно, знаменитая праздничная пиротехника, которой вот уже тысячу лет славится Китай!

Кадры из любимых фильмов детства проплыли перед моими глазами: Миклухо-Маклай, папуасы, бусы, кокосы. Из политэкономии, кою штудировал пять лет в институте, вспомнилось: бусы - товар - бусы-штрих. Кораблями, я знал, пресса сообщала, у нас очень успешно торгуют адмиралы. И я воскликнул радостно:

- О, этого добра, очаровательная Юй, у нас для вас сколько душе угодно!

- Цены?

- Ниже рыночных! - Парировал я, что актер в рекламном ролике. - Цены вас приятно удивят!

- А крылатые ракеты можно у вас купить?..

Я открыл рот и непроизвольно заморгал.

Маслины, моргнув ответно, стушевались. Мудрый Чан пришел на помощь:

- Ладно, ладно, оставим это нашим министрам обороны, друзья мои. Юй - по-китайски значит "рыба". Давайте о рыбе поговорим.

- О да, да, - подхватила Золотая Рыбка, - нам нужно много дешевой рыбы.

- Минтай, камбала, селедка?

- Да-да, минтай, камбала! Если дешево, то мы много-много возьмем!..

За месяц, прожитый в Китае, я услышу эту фразу тоже много-много раз. Если дешево, то много! В любой бизнес-беседе в Китае она звучит что рефрен в песне.

Обменявшись визитками, мы договорились с Юй о новой встрече и разошлись удовлетворенные друг другом - что любовники. Чан и Лю также, я видел, остались мной весьма довольны и, видимо, именно поэтому тут же отвезли меня в апартаменты пекинца Го.

Устроился Го не по-китайски широко - в трехкомнатном номере фешенебельного, что называется, курортного пансионата. В гостиной на журнальном столике изогнули лебяжьи шеи белые лилии в хрустальной вазе, на расписанном драконами подносе стояли блюдца с легкой закуской, красиво сервированной, но явно на европейца: ветчина, сыр, маринованные огурчики, салат. Из холодильника Го тут же достал запотевшие бутылки с пивом, водкой, водой. Кондиционер, негромко жужжа, рассасывал дым, так и валивший изо рта Го, курившего американские сигареты одну за другой. По-американски он себя и вел. Во всяком случае, "если дешево, то много" я от него не слышал.

- Нам нужны удобрения, большим партиями. Если договоримся о поставках, с транспортом не будет проблем.

- Мне нравится ваша уверенность, уважаемый Го, но как раз на нашей железной дороге на границе затор.

Я случайно прочел об этом в газете накануне отъезда. Вот как полезно бывает читать на дорожку, подумал я.

- Нет, - Го улыбнулся, тая в заплывших глазках превосходство, - проблем в этом не будет. Все предусмотрено. Так сказать, обходной маневр. Я знаком лично с министром путей сообщения Казахстана. Наш состав стоять не будет.

- О, это здорово! - Меня пронзила радость за "наш состав". Мне оставалось лишь улыбнуться.

- У вас сейчас списывают много танков в металлолом, - Го раскрыл глаза пошире, как-то подобрался весь. - Так вот ваши танковые дизеля, компактные и мощные, нужны нам для деревенских электростанций. Китайские деревни, - брови Го нахмурились, - много еще деревень - не имеют света.

Отбить танковую атаку Го я был не в силах и поднял руки:

- Простите, но о танках я ничего не знаю, не занимался ими.

- Товарищ Го знает, - вмешался Чан, - можешь ему верить. Когда вернешься на родину, узнай и сообщи нам. Хорошо на этом заработаешь!

Го подлил мне водки и пива.

- Вы же моряк, да?

Я кивнул, обрадовавшись: ага, значит, сейчас он выдаст, наконец, тост "За тех, кто в море".

- Россия имеет очень много старых судов и военных кораблей...

Боже, взмолился я, опять двадцать пять! А "чиновник-торговец" деловито, пыхтя очередной сигаретой, продолжал:

- У крупных судов до шестидесяти процентов бортовых листов стальной обшивки можно использовать вторично. На наших верфях уже научились это делать. Вот помогайте нам покупать такие корабли.

Господи, какие ж мы, оказывается, огромные и круглые, что у нас прямо с боков наших можно обдирать шкуру и тут же шить себе шубу. О да, огромные и круглые дураки! Боже ж мой, вот уж где в точку попал Верещагин: за державу обидно.

Корабли постоят!..

Загремел в ушах родной голос Владимира Семеныча.

Не знаю, сколь долго еще могло продолжаться это бизнес-кораблятство, если бы Чан снова не вклинился.

- Давайте съездим на небольшую экскурсию, отдохнем немножко, развеемся, - предложил он, то ли заметив кислую мою мину, то ли подслушав ненароком Высоцкого у самых моих ушей.

И мы попылили на джипе Чана в китайскую Ялту - город Циньхуандао, что в переводе означает: остров (дао) императора по имени Циньхуан. Лю остался дома: дела.

Китай - словно другая, неведомая планета. Вот даже само пространство между городами у нас свободно, у них - нет. Нет свободного пространства - и все тут! Каждый метр используется, эксплуатируется: земля - под огородные грядки, вода - под рыборазводные ерики, лягушачьи фермы, устричные садки, оросительные каналы. И везде копошатся люди, с утра до ночи, да и потемну нередко с фонарями-фарами. Невольная мысль терзает извилины: нам бы хоть половину их трудолюбия - и мы могли бы прокормить все земное человечество, да, всё на свете, а не только прогрессивное, как именовали мы соцлагерников и сочувствующих.

Какой, оказывается, большой и красивый город этот Циньхуандао! Квадратных коробок почти нет. Видно, обмен опытом между китайскими и официозными советскими архитекторами этих благословенных мест не коснулся. Дома - оригинальных проектов, пяти-, десяти- и более этажные белые лебеди, золотистые соты, кофейные и "кофе с молоком" шкатулки с огромными золотыми иероглифами сверху вниз по торцу или горизонтально по фасаду, с большущими, как "Седьмое небо" на Останкинской телевышке, НЛО с окнами кругового обзора, с квадратными или трапецеидальными башенками. Масса магазинов, гостиниц, харчевен, и все с огромными и красиво, барельефно исполненными - красными, синими, зелеными, золотыми - иероглифами. Миллионы велосипедов, стоящих у гостиниц, офисов, заводов, раскатывающих по улицам. Очень зеленый город. Тополевые аллеи, свечи кипарисов, трепещущие акации. Вдоль широких проспектов - двойной ряд деревьев или палисадников, отделяющих центральную проезжую часть с двусторонним движением для машин от двух боковых велосипедных дорог с односторонним движением.

На морском берегу - правительственные дачи.

Город-курорт с населением пятьсот тысяч превращается летом в четырех с половиной миллионный мегаполис. И ухитряется быть относительно чистым, хотя мусорят китайцы напропалую. Но трудится целая армия уборщиков. И туриндустрия тут тоже - напропалую: сувенирные лавчонки, забегаловки, харчевни, рестораны, курортные комплексы.

Чан выбрал, по-моему, один из самых дорогих кабаков в городе - с шикарными отдельными кабинетами на двоих, на четверых, с непременным karaoke и затемненным до глубокого интима танцзалом, утопающим в коврах. За щедро сервированным, просто царским столом господа-товарищи Чан и Го сделали мне главное деловое предложение. Оно звучало так:

- Городские власти отвели нам большой участок (а земля на курорте о-очень дорогая!) под строительство сборочного цеха КамАЗов. Занять рабочие руки - проблема первоочередная здесь. Если вы поможете нам наладить поставку запчастей, мы для вас, - Чан сделал паузу и торжественно поднял палец, - построим дом на берегу моря!..

Дар речи я, естественно, утратил. Фантастические буколические картинки поплыли перед осоловелым моим взором: выхожу это я, значит, поутряни в плавках на бережок - ну да, прямо перед крыльцом собственного дворца-бунгало, потягиваюсь, а через заборчик, значит, мне приветственно этак, по-ленински, машут ручкой добрые соседи - Мао и Дэн. Ага, и мы хором идем купаться. И резвимся в волнах, как дети. И хором же поем:

Русский с китайцем - братья навек!

Крепнет единство народов и рас!

Плечи расправил простой человек!

Сталин и Мао слушают нас! } 3 раза

Через месяц, окрыленный, я летел домой. И первым делом, прилетев, ухватился за кипу газет, складированных для меня женой. И как-то, знаете, сразу бросился в глаза именно этот вот заголовок: ПОЖАР НА КАМАЗЕ...

Вот так и не удалось бедному Мао - хотя бы посмертно - стать моим соседом по даче...

1998

Оставить комментарий © Copyright Мисюк Борис Семёнович (misyuk@front.ru) Обновлено: 27/03/2013. 22k. Статистика. Рассказ: Китай	Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта

"Заграница"

Путевые заметки

Это наша кнопка