Литинский Вадим Арпадович: другие произведения.

А вы выпили в день Победы 8 мая?

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Литинский Вадим Арпадович (vadimlit1@msn.com)
  • Обновлено: 18/03/2015. 51k. Статистика.
  • Байка: Россия
  • Иллюстрации: 10 штук.
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:

    Вадим Литинский

    Денвер, Колорадо

    А ВЫ ВЫПИЛИ В ДЕНЬ ПОБЕДЫ 8 МАЯ?

       Памяти С.Е. Прохорова.
      
               Вот отдаю своё достоинство на обрезание, что вы, как и 99.99...% совтрудящихся, не выпили за нашу победу 8 мая! А я не просыхаю уже два дня!
               Ну, во-первых, большинство из вас в тот день в 1945 году ещё не достигли 18-летнего возраста, когда официально разрешается употреблять алкогольные напитки. (Американцы в этом плане ващще офигинели - тут это можно делать только с 21-летнего возраста, хотя умирать за ридну Америчку на войне призывают с 18 лет. Продавец в винной лавке или бармен в забегаловке, нарушивший это правило, железно идyт в тюрягу на два года. Никаких оправданий, что ему, бармену, показалось, что он отпускал банку или бокал пива старичку. А ты евонный драйвер лайсенс проверил? То-то зе! Так что в Советском Союзе жить было лучше, жить было веселее!). А во-вторых, в Советском Союзе почти никто не знал, что Великая Война кончилась официально 8 мая.
               Акт о безоговорочной капитуляции Германских вооруженных сил - это юридический документ, установивший перемирие на направленных против Германии фронтах Второй мировой войны, обязавший германских военнослужащих к прекращению сопротивления, сдаче личного состава в плен и передаче материальной части вооружённых сил противнику, фактически обозначавший выход Германии из войны. Он был подписан представителями Верховного командования вермахта, верховным командованием Западных союзников и Советского Союза. Время подписания - 7 мая в 02:41 (по среднеевропейскому времени). Немецкий генерал Йодль подписал Акт капитуляции Германии, как представитель вермахта. Акт о капитуляции приняли: от англо-американской стороны - генерал Беддел- Смит, от СССР - советский генерал-майор Суслопаров- (представитель Сталина при союзном командовании); также его подписал представитель Франции генерал Франсуа Севез в качестве свидетеля.- Капитуляция нацистской Германии вступила в силу 8 мая в 23:01 (по среднеевропейскому времени). Дата вступления документа в силу стала Днём Победы в Европе. В СССР в момент вступления документа в силу уже наступило 9 Мая. Поэтому товарищ Сталин повелел, в пику всем другим народам мира, считать Днем Победы не 8, а 9 мая. (Подробнее об установлении даты советского Дня Победы смотрите в моих "Солдатских могилах" http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/123.shtml).
               А вот я, непоседливый, узнал о нашей Победе и выпил за неё, в отличие от всех вас, недоумков, 8 мая 1945 года, в возрасте 15 лет! Дело было так. В этот день к нашему дому N 22 на улице Красной Конницы (Кавалергардская тож, раньше и теперь) подъехал трофейный "Хорьх" (если кто из молодёжи не знает - это был такой германский легковой автомобиль). Из него легко вылез поджарый генерал-майор С.В. Прохоров, заместитель командующего зенитной артиллерией Ленинградского фронта генерала-лейтенанта Одинцова. Генерал Прохоров вошёл в нашу парадную, и, бросив взгляд на лифт, не работающий со времён Великой Октябрьской Социалистической Революции, начал бодро взбираться по широкой лестнице на шестой этаж. (Однажды мне пришлось проделать этот путь вместе с генералом Прохоровым. Не сочтите меня патологическим хвастуном, но я, пятнадцатилетний пацан, взлетел к нашей квартире N 9 на три, а может и на четыре пролёта раньше Сергея Евгеньевича. Потому как я четыре года ежедневно - три года до Войны и год после возвращения из эвакуации - тренировался по взбегании наверх через две ступеньки. Часто по два, а то и по три раза в день. Сначала возвращался из школы, потом ходил в лавочку за хлебом, потом в другую лавочку за керосином. Ну, сами знаете, чего я вам. Вероятно от этого я и стал впоследствии очень выносливым).
       Ну, так вот. Поднялся генерал на шестой этаж, звонит нам в девятую квартиру 2 звонка (1 - это к Маслёнкам, 3 - забыл фамилию - соседи справа от нашей комнаты, сына у неё Олегом звали, но он почти взрослый был; 4 - Клавдии Ивановне, 5 - это Анне ... (забыл отчество, у неё двое девочек), 6 - это Александре Антоновне Шабес, еврейка она, но перекрасилась - партийная она была, кондукторшей в трамвае работала (их с дочкой двое). Ну, перечислять состав их семей я не буду, вам, наверное, это не очень интересно. Короче - отнюдь не как у Высоцкого - "на 38 комнаток всего одна уборная". Отнюдь нет. Уборных было две - одна простая, крохотная, для прислуги, около кухни, а вторая большая - совмещённая с санузлом (с ванной и рукомойником, ну, раковиной, в смысле). Значит, комнат в нашей квартире было 6, а Клавдия Ивановна жила в пристройке при кухне, которая при царе была кладовкой для продуктов, без окон, в смысле. При царе-то эта наша квартира 9 принадлежала (ну, съёмная, конечно) моей любимой Бабе Маре (Марии Александровне Литинской), мамочкиной тёте. Бабы-Мариного жениха-народовольца повесили, она так и осталась в девушках, хранила верность, замуж не вышла, фамилию не меняла. Мамочка мне рассказывала, что Баба Маря с царём вальс танцевала на выпускном вечере в Смольном! Забыл только, с каким царём - Николаем Вторым или Александром Третьим. Но не подумайте плохого, что Баба Маря до Великой Пролетарской Революции была какой-нибудь буржуйкой или там олигахкой, занимая одна шести-комнатную квартиру с двумя туалетами. Отнюдь нет. Она жила комунной (ещё при царе-то!) с сёстрами Гиппиус - Татьяной (художницей) и Натальей (скульпторшей) Николаевнами. Зинаида Гиппиус со своим хахалем Мережковским (или уже мужем?) жила в другом месте. После революции эту квартиру скоммуниздили. При нас в этой шести-комнатной коммуналке жило 7 семей (включавших 8 детей). А Клавдия Ивановна, которая в кладовой без окон, была одинокая, работала уборщицей в доме для инвалидов. Потом она ребёнка от кого-то инвалида родила, хотя и пожилая. Кстати, какое прекрасное новое слово - скоммуниздить - широко вошло недавно в наш великий и могучий! В обычной речи оно означает утащить, украсть, спереть (смотрите интернет - 650 ссылок на Гугле), но в данном случае, когда речь идёт о преобразовании частной собственности в коммунальную, надо помнить о двух составляющих этого слова, обозначающих "обобществить" и "с-издить".
       Когда в боевом 19-м году поэтесса Зинаида Гиппиус с её мужем, писателем Мережковским, удрали из страны сознательных рабочих и крестьян на ПМЖ к врагам в капиталистическую заграницу, её сестичек репрессировали, потом выпустили на короткое время, а после убийства Кирова, как и тысячи других дворян, выслали из Ленинграда за 101-й километр - их в Новгород. Почему при этом не замели бабу Марю - теперь поди спроси. Не иначе, как приняли во внимание повешенного царизмом жениха-революционера... Ой, дак ребята... Чего это я?... Ушёл от темы! Вы бы меня останавливали, если что! Склероз же, батеньки!
       Так, вернёмся к баранам, но скажу, что если кого заинтересует, как я среди Бабы Мари проводил до войны боевитую пролетарскую антирелигиозную пропаганду, хотя она была предельно образованная гражданка, учила меня географии и древней истории по высшему разряду и немецкому языку (от французского я категорически отказался, отчётливо представляя, что воевать мы будем только с немцами), но она была дикая - истово верила в Бога. Так если кто заинтересуется, как я проводил марксистско-ленинскую пропаганду среди бывшей Смолянки, то читайте докубайку "Как писали характеристики в 1838 году, и кое-что об императрицах и благородных девицах" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/avdotyalitinskaya.shtml). А сейчас, значит, давайте взад к нашим мутонам.
       Звонит Сергей Евгеньевич два раза, я открываю, мы с ним по-мужски крепко жмём друг другу руки и проходим в нашу 16-метровую комнату. Сергей Евгеньевич объясняет моей мамочке, что назревают важные события, и приглашает нас к ним принять участие, а заодно просит мамочкиной помощи в подготовке праздничного вечера. И мы поехали на "Хорьхе" к Сергею Евгеньевичу, на набережную Кутузова, дом 18, квартира 34. Квартира двухкомнатная (но по лепному потолку видно, что это только половина прежней, дореволюционной, разделённой пополам квартиры). Комнаты (гостиная-столовая и спальня) большие, а вид на Неву из их огромных окон на четвёртом этаже - зашибительский, скажу я вам! Квартира на четвёртом, последнем, этаже, но лестничные пролёты большие, дом даже выше нашего, шестиэтажного. Но лифт, как и в нашем, пролетарском, доме тоже не работал со времён ВОСР.
      

    0x01 graphic

    Тётя Нелли (справа) с институтской подругой на Кутузовской набережной,

    напротив дома 18, в котором она жила с Сергеем Евгеньевичем

       0x01 graphic

    С.Е. Прохоров в парадном мундире.
    Один Ленин, четыре Знамени, Отечка.


    Е.А. Прохорова (Литинская). Только медаль за Оборону Ленинграда.

       Мы обнимаемся с женой Сергея Евгеньевича - Еленой Алексеевной, которая была моей любимой тётей Нелли, а мамочкиной золовкой (снохой? Сватьей? Свояченицей? Или как это по-русски?). Короче - с сестрой в законе (по-английски), вдовой мамочкиного брата Николая Николаевича, а моего любимого дяди Коли. Тогда, в 1945 году, я ещё не знал, что дядя Коля был арестован как враг народа в 1938 году, приговорён к расстрелу, замененному в связи с отсутствием состава преступления на 5 лет лагерей, и сгинул в 1942 году в СевУраллаге где-то в Свердловской области (См. "Документ гнусного времени" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/documentgnusnogovremeni.shtml). Мне-то мамочка говорила, а потом товарищ Сталин в личной беседе подтвердил, что дядя Коля героически погиб в первые дни Великой Отечественной Войны. Сталин ещё говорил, что дядю Колю политбюро собирается посмертно представить к званию Героя Советского Союза. Наврали оба. Ну, мамочка-то не сказала мне правду по принципу "ложь во спасение", а то бы я невзлюбил любимого Величайшего Вождя Всех Времён и Народов (ВВВВН) намного раньше его смерти, и мог бы наделать глупостей (см. докубайку "Эволюция от дятла к человеку, или Как я чуть не стал отважным разведчиком" http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/evolyutsia.shtml).
      

    0x01 graphic

    Капитан Н. Н. Литинский (на фото петлицы старшего лейтенанта).

      
      
      
       Моя мамочка обязана Нелли, как она её называла, своей жизнью. В 1942 годы Нелли разыскала мамочку в больничке в блокадном Ленинграде, где мамочка умирала от дистрофии, и спасла её, принося её продукты.

    0x01 graphic

    Сергей Евгеньевич в простом кителе.

    0x01 graphic

    На Ленинградском фронте. До 1943 года - погон ещё не было.

    0x01 graphic

      

       На Ленинградском фронте. А после 43 года - при погонах, но орденов ещё мало - одно Красное
    Знамя.
      

       Ну, так вот, мамочка сразу начала печь пирог и помогать тёте Нелли готовить торжественный ужин. А я, как обычно в гостях у Прохоровых, приник к огромному трофейному всеволновому Телефункену, на нём ещё можно было и пластинки проигрывать. В ту пору ещё не было вражьих голосов БиБиСи и Голоса Америки, злобно клеветавших из-за бугра на наших родных Партию и Правительство и лично товарища Сталина (эти радиоголоса возникли в 1946 и 1947 годах, соответственно). Тем не менее, в самом начале Войны советскому народу было приказано сдать все имевшиеся у него радиоприёмники. Трудящимся оставлены были только круглые чёрные тарелки проводной трансляции. Чтобы не слушали вражескую немецкую пропаганду. Интересно, что товарищ (упс! партайгеноссе, по-немецки) Гитлер и его хромоногий прихвостень по пропаганде партайгеноссе Геббельс не дотумкали изъять у немецкого населения радиоприёмники. Не верили они, долбоёбы, в силу нашей советской правдивой пролетарско-бауэрской пропаганды. Ну, что касается Телефункена, то, наверное, этот приказ о безоговорочной советской капитуляции радиоприёмников на генералов не распространялся. А может быть Сергей Евгеньевич уже тогда диссиденствовал на свой страх и риск? Во всяком случае, я, как всегда в доме Сергея Евгеньевича, шарил на всеволновом Телефункене - светлый сектор круглого зелёного глазка индикатора то расширялся, то сужался. И звук такой низкий, солидный, что наших, что врагов. На советских волнах гремели родные бравурные марши, я их пропускал. Среди многих иностранных голосов я слушал только вещание на немецком языке, потому что понимал более или менее только его. Постепенно стали появляться приглашённые гости - я помню всегдашних сестру Сергея Евгеньевича Ольгу Евгеньевну с сыном Олегом Решетняком, который был на несколько лет старше меня; приятельницу Прохоровых певицу Екатерину Михайловну Алексину, которая когда-то училась с Ольгой Евгеньевной в одной гимназии; двоюродного брата Прохоровых, преподавателя математики Владимира Петровича Зелёного... По-видимому, на этом праздновании не было мужа Екатерины Михайловны, гидрогеолога Александра Александровича Алексина. В ту пору он недавно освободился из заключения и работал геологом на карьере в Ленинградской области, какие-то огнеупорные глины копал. Он рассказывал мне потом, как он подружился в лагере с Лёвой Гумилёвым, сыном поэтессы Анны Ахматовой и расстрелянного поэта Николая Гумилёва. Из-за Александра Александровича я и стал горняком-геофизиком. Оканчивая через три года десятый класс, я обратился к нему с просьбой посоветовать "делать жисть с кого". Я мечтал о профессии журналиста и собирался идти в Университет. Но Александр Александрович открыл мне глаза - в качестве журналиста меня пошлют не в Конго, описывать борьбу угнетённых трудящихся Африки с захватчиками-империалистами, а пошлют меня в районную газету Вологодской области описывать самоотверженный труд доярок и колхозников озимого и ярового клина. Я так благодарен его совету пойти за романтикой в Горный институт! И своё счастье я нашел, работая в Арктике на поисках кимберлитовых трубок в Северной Якутии, а потом руководя гравиметрической съёмкой Советских Арктических морей! Да хрен с ними, тружениками села и яровым клином! Обошёлся я!
       Ольга Евгеньевна, Сергей Евгеньевич, Екатерина Михайловна, Владимир Петрович, и тётя Нелли (урождённая Фабрициус и опять же Смолянка последнего незаконченного выпуска) знали немецкий и, вероятно, французский языки. Но насчёт слушания нами передач на французском языке я не помню (скорее всего, потому что сам я не знал французского, отказался учиться дома, кретин). Тётя Нелли была занята на кухне, так что мы слушали вражьи голоса впятером. Сергей Евгеньевич уже знал, что сегодня готовилась капитуляция немцев... И вот она! Вражьи голоса подтвердили!! Мы все восприняли эту весть бурными аплодисментами уже сидя за праздничным столом!
       ...Это была, наверное, моя первая в жизни рюмка массандровского вина. Был ли тост "За родину, за Сталина" - врать не буду, не помню. Наверное, не было. Сергея Евгеньевича в годы Великой Чистки 1937-38 годов не репрессировали, как дядю Колю (см. "Эволюцию..."), хотя возможно, допрашивали. В его-то доме вряд ли кто стучал на него в МГБ. Я стал вынужденным стукачом ("дятлом") лет через пять в Горном институте, но доносил только на двух ребят из нашего интерната (см. опять же вышеупомянутую докубайку "Эволюция от дятла к человеку..."). Но за нашу Победу и за Сергея Евгеньевича, защищавшего своими зенитками небо над блокадным Ленинградом и Ладожской Дорогой Жизни - точно было несколько тостов! Все ли из них мне было разрешено выпить, или я был вынужден половинить - не помню. Но сам факт празднования Дня Победы 8 мая, на день раньше, чем было дозволено всему советскому народу - доживёт во мне до дня, когда я решусь поставить точку.
      
       Сергей Евгеньевич Прохоров сыграл в моей юности очень большую роль. Вот первый случай. Вскоре после моего возвращения 4 июля 1945 года из эвакуации, где я провёл три года в интернате в Курганской области, в недавно освобождённый от блокады Ленинград, завербовавшись в ремесленное училище при заводе имени Сталина, я начал регулярно ездить на станцию Райвола (теперь Рощино) на Карельском перешейке. Я возглавил группу из 5-6 пацанов-ремесленников примерно моего возраста (мне тогда было 14 лет), и мы искали трофеи, оставленные летом 1941 года отступавшими под натиском "белофиннов" нашими войсками. У нас была винтовка Мосина 1891/30 года, громадное количество патронов к ней в цинковых ящиках, ящики ручных гранат, штабеля противопехотных и противотанковых мин, снарядов и "выстрелов" к ним, и тэ дэ, и тэ пэ. Мы стреляли из винтовки до отламывания правого плеча, метали гранаты, поджигали порох, смешанный с винтовочными патронами в гильзе от 76 мм снаряда (представляете, как взрывались в гудящем пламене эти патроны, вылетая из такой гильзы?!), жгли тротиловые шашки в костре, и "оттягивальсь по полной". Много пацанов из нашей ремеслухи подорвались, трофейничая в пригородах Ленинграда - погибли или остались без рук, без ног и без глаз. Но так как я потомок офицеров в пятом поколении, а может и много больше колен - из описания герба Литинских (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/vybory.shtml), следует, что "означенный герб надан одному из их предков от Русских князей за храбрость при взятии крепости, который вероятно первый сделал к оной приступ и вороты вырубил или выломал", то я железно требовал соблюдения всех правил техники безопасности. Для этого я проштудировал библиотечный 600-страничный том "Артиллерия". И никто из моей группы не пострадал. Да, кстати, примите во внимание, что и отец мой, Арпад Сабадош, был обер-лейтенантом австро-венгерской армии, награждён австрийскими, венгерскими орденами и германским Железным Крестом. А во время венгерской революции в 1918 году был произведён в генералы (http://world.lib.ru/s/sabadosh_a/szabadosmemoirdoc.shtml). Так вот, в частности, гранатометанием мы занимались только из окопов, и когда однажды граната, неудачно брошенная Борей Ольшевским, ударившись о ветку дерева, взорвалась в 5 метрах от нас, никто не пострадал, так как я успел рявкнуть: "Ложись!". Мы нашли и похоронили четырёх истлевших наших павших бойцов-красноармейцев, погибших в борьбе с белофиннами в 1941 году. Правда, один череп, который я отделил от первого найденного трупа и привёз в Ленинград, чтобы сделать чашу для вина, как у князя Святослава, который "Иду на вы!" (он, наверное, плохо знал русский язык - правильно надо было говорить "Иду на вас!"), мы с мамочкой вынуждены были прихоронить к совершенно постороннему трупу с головой. Потому что мы, проискав полдня, так и не смогли найти его родной труп, над которым я так безобразно надругался, как мне объяснила разгневанная мамочка, узнавшая о моей чашно-святославской идее. Но однажды я крупно погорел - меня задержали на станции милиционеры с полным ведром винтовочных патронов, патронов от противотанкового ружья, металлических и холщёвых пулемётных лент, образцов самых разных артиллерийских порохов, ножевым штыком, финкой, и прочими трофеями. Я ночь провёл в отделении милиции, где мне утром, не покормив, стали "шить дело" как диверсанту. Но вскоре генерал Прохоров приехал на своём Хорьхе в Райволу и освободил меня. Как все эти эпизоды происходили - любопытствующие могут прочесть подробный рассказ здесь: http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/alkogol-1.shtml.
       Второй "диверсантский" случай произошёл в том же 1944 году в 155 школе Смольнинского района, где я учился в 7 классе. В школьном дворе я учил несмышлёных одноклассников (никто из них, недоумков-гогочек, не занимался трофейничеством в пригородах Ленинграда) основам реактивной артиллерии, запуская в качестве ракет длинные, сантиметров 18-20, макаронины-порошины, подожжённые с одного конца. Но крупно погорел я на взрыве в печке 5 винтовочных патронов. Несмотря на то, что я был в школе единственный круглый отличник (даже выпускной аттестат за 7 класс был у меня N 5), и на то, что я героически спас преподавателя математики, доктора физ-мат наук Бориса Васильевича Журавлёва от ранений в ноги (он подошёл к дверце горящей печки), меня вытурили из школы. Чуть было не с волчьим билетом. Но Сергей Евгеньевич тряс генеральскими лампасами перед директором школы Исаевым и убедил его не портить мне жизнь, а отпустить по-тихому. Исаев внял, и я ушёл "по собственному желанию". Я горел желанием стать, как и мой дядя Коля в молодости, гардемарином, для чего надо было поступить в Ленинградское Военно-морское Подготовительное училище (как я уже говорил - все мои предки были офицерами, пра-пра-прадед полковник Гаврила Иванович Литинский погиб под Бородино, а его сын Александр дослужился до генерала. Дед, Николай Александрович, правда, ушел в отставку в чине всего лишь поручика). Сергей Евгеньевич поехал в "Подготу" трясти за меня лампасами. К счастью, начальником училища оказался капитан первого ранга Авраамов, с которым Сергей Евгеньевич вместе защищали Ладожскую Дорогу Жизни. Но узнав о моей сильной близорукости, каперранг сказал, что для Сергея Евгеньевича он сделает всё, что угодно, но мне поступать в училище он отсоветовал. Очки носить курсанту военного училища невозможно, а патрули на улицах замордуют меня за постоянную неотдачу чести, вследствие чего я буду не вылезать из "губы". Так я и не стал военмором. Все эти эпизоды подробно описаны в докубайке "О положительном влиянии алкоголя на кучность стрельбы" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/alkogol-1.shtml).
       Было ещё два случая спасения меня Сергеем Евгеньевичем, не связанных с моей диверсантской деятельностью. Как было сказано выше, в Ленинград из эвакуации я вернулся, завербовавшись в ремесленное училище при заводе имени Сталина. Учился я в этом училище на токаря, но перспектива быть пролетарием ни меня, ни мамочку, ни Сергея Евгеньевича не устраивала. Я уже тогда проявил себя как будущий графоман - все три года в эвакуации я почти ежедневно писал мамочке подробные письма о нашей интернатской жизни. Поэтому мне надо было продолжать получать школьное образование. Отпустить меня из ремеслухи просто так не могли, даже несмотря на генеральские лампасы, но зато Сергею Евгеньевичу удалось перевести меня в другое ремесленное училище, но уже художественно-промышленное, помещавшееся в Петершуле на Невском проспекте. Я блестяще сдал экзамен по рисованию, так как мы в интернате все увлекались рисованием, а Лёшка Авдышев стал потом профессиональным художником в Петрозаводске, заслуженным художником Карело-Финской АССР (http://www.gov.karelia.ru/gov/News/2008/09/0912_06.html), хотя в интернате я рисовал, по крайней мере, не хуже его, а на мой взгляд - даже лучше Так что в это художественное ремесленное училище меня приняли с распростёртыми. Ну, и в последний раз генеральские лампасы были задействованы, когда я, не начав заниматься, покинул это училище и поступил в простую школу N 157 Смольнинского района. Но в том 1944 году она преобразовалась в так называемую экспериментальную "министерскую" школу - у нас преподавали доктора и кандидаты наук из Педагогического института - видимо, опробовали новые педагогические методики. Так что очень жалко, что после удачного взрыва в печке во время урока математики мне пришлось покинуть эту прекрасную школу, ставшую впоследствии после бесславного конца советской власти гимназией имени принца Ольденбургского. Директор Исаев пообещал тогда Сергею Евгеньевичу отпустить меня с миром без "волчьего билета", но сказал, что обратно меня, в случая провала моего гардемаринства, не возьмёт. Поэтому, начиная с восьмого класса, я учился в 155 школе, до которой не дошли сведения о моих диверсантских замашках, и которую я окончил с серебряной медалью в 1948 году.
       В дополнение к описанию генеральских лампас, упомяну лишь, что Сергею Евгеньевичу (да будет память о нём нестираемой в истории обороны Ленинграда), пришлось однажды трясти ими лично передо мной. Было это в том же 1945 году. Мамочка попросила меня сходить в лавочку за керосином (всё в ту пору готовилось на примусах и керосинках). По какой-то причине я отказался, сейчас не помню, почему, чем я уж так был сильно занят. Мамочка настаивала. Я всегда был очень послушным, так как мамочку очень любил, на этот раз, как говориться, "залупился".  Ну, тинэйджер, гормоны бурлят. Мамочка повышает голос - я  ни в какую! "Паньский гонор взыграл" - объясняю я теперь, но жена Лена меня поправляет - не панский, а венгерский. Ладно. Пусть будет по ейному. А тут к нам на шестой этаж (без лифта, как вы помните) поднялся Сергей Евгеньевич, чтобы забрать к себе домой мамочку, чтобы она помогла тёте Нелли приготовить какой-то очередной званый ужин. Выслушав скорбную историю о нашей семейной вендетте, Сергей Евгеньевич выступил медиатором, приложил массу усилий, чтобы ликвидировать конфликт, убедил меня убрать мой панский гонор за пазуху и съездить за керосином, для чего в моё распоряжение был выделен генеральский "Хорьх". Ради такой возможности я сменил гнев на милость, взял бидончик и проехал на роскошном автомобиле 50 метров до керосиновой лавочки в подвале дома N 18 (мы жили в доме  22). Обратно я широким жестом отпустил автомобиль вместе с генералом, чтобы не прованивать его керосином, и под поражёнными и восхищёнными взорами окрестной публики дошёл до дома пешком
       Касаясь снова генеральских лампас, надо сказать, что Тётя Нелли отдала мне генеральские брюки Сергея Евгеньевича, наказав спороть красные лампасы, что мамочка и сделала. Мы тогда с мамочкой жили только на её пенсию 41 рубль по инвалидности, денег хватало лишь на хлеб, соль, сахар, муку и картошку, а не на одежду. Но из-за того, что под споротыми лампасами на синих выгоревших брюках сохранились две более тёмные синие полосы, не подвергавшиеся солнечному воздействию, то мои брюки несли признаки генеральства вследствие превращения красных лампас в яркие тёмно-синие. Ну, а когда я стал студентом-геологоразведчиком Ленинградского Горного института, то первые полтора или два года я щеголял, кроме брюк с темно-синими лампасами, в генеральском кителе, в генеральской шинели, и в генеральской фуражке. Когда мне в конце второго (или начале третьего?) курса пошили чёрную горняцкую форму с контр-погонами, тогда мой генеральский прикид пришлось отдать кому-то из знакомых ребят для донашивания. Желающих полюбоваться моими генеральскими и горняцкими униформами отсылаю к всё той же докубайке про алкоголь.
      

    0x01 graphic

    Студенты-геофизики группы РФ-48 второго курса Ленинградского Горного института. Автор в генеральской шинели, брюках и фуражке сидит слева. Имена всех участников приведены в алкогольной докубайке.

       Поздно вечером (или рано утром?) шофёр Сергея Евгеньевича отвёз нас с мамочкой к нам домой. Багажник "Хорьха" был загружен обильными остатками еды после праздничного пиршества. Но и картофельные очистки не были забыты. Мамочка частенько готовила у Прохоровых, и всегда неиспользованная еда и очистки были наградой за её труд. Наслаждаясь картофельными очистками, зажаренными на постном масле, мы с мамочкой мечтали о том, как после Войны мы всегда будем утилизировать, а не выбрасывать их, как по глупости мы делали до войны - ведь это так вкусно! Сейчас, в Америчке, где нет недостатка продуктов, мы не используем очистки. Но хлебные крошки я никогда не сметаю в помойное ведро, а отправляю в рот. Моя роль в нашей семье - подъедатель всего, чего не доедят мои домашние или того, что по их мнению, долго лежало в холодильнике. Я пытался внушить своим детям, что выбрасывать остатки еды - грех, и жареный петух когда-нибудь клюнет их в задницу за это прегрешение. Но мои дети, никогда не переживавшие голода, игнорируют моё предупреждение.
      
       Как вы видите из этой докубайки - генерал Прохоров остался в моей памяти, как очень мягкий, интеллигентный и добрый человек. Как мне жалко теперь, что я своевременно не расспросил его и тётю Нелли о его и её семье, о его службе в Красной Армии до войны и во время её, о знакомстве его с моим дядей Колей (если таковое имело место быть)... Почему, ишак, приехав в Ленинград в 1991 году впервые после отъезда в Америку, я не попросил тётю Нелли передать мне дяди Колины и Сергея Евгеньевича письма и документы?!... А зохен вэй, я - помёт ишака, как обидно теперь! И мамочку не уговорил записать историю её жизни, о наших предках, историю о том, как она, студентка Университдета, во время Февральской революции в красной косынке бегала с саблей на поясе по Петрограду, участвовала в продовольственной комиссии, устраивала бегущих с фронта солдат на кормёжку в столовые... А вы, тоже, читатели хреновы, не корчите мне рожи - вы-то сами много расспрашивали своих предков и записывали их рассказы в специальную тетрадочку?! Вот то-то зе!
      
       Завершая историю моего празднования Дня Победы, когда я впервые выпил вина, следует сказать, что в дальнейшем мне неоднократно приходилось участвовать в крупных пьянках. Точнее, три раза. Первый раз - на банкете в ресторане в Симферополе по поводу окончания геологической практики в Крыму после второго курса. Тогда я на четвереньках бодро возвращался домой в пустующую школу на окраине Симферополя, где мы, геофизики, ночевали на полу на матрасах, набитых сеном. Пытаясь лечь на своё место, я обнаружил, что мой матрас нагло плавно летает слева направо и обратно. Желая продемонстрировать засыпавшим коллегам-студентам свои охотничьи познания в стрельбе по летящей дичи с упреждением, из-за алкогольного опьянения я ошибся в расчёте траектории матраса, и, прыгнув со скамейки на своё место с бОльшим упреждением, чем это требовалось, я грохнулся на спящего соседа, вызвав всеобщее пробуждение и негодование. Той же ночью, направляясь блевать в туалет типа "два очка" во дворе, я кубарем через голову скатился с лестницы со второго этажа. Но не разбился, ибо Боженька защищает дураков и пьяных. Потом я сутки лежал в своей блевотине на полу, положив голову на нижнюю ступеньку лестницы, страдая от зверской алкогольной интоксикации. Народ был вынужден брезгливо переступать через меня, чтобы посетить туалет.
       Вторая грандиозная пьянка произошла на Рудногорском железорудном месторождении, где на производственной практике после третьего курса я один выполнял магнитную съёмку. Рядом с нашими двумя маленькими палатками, в которых размещались я и моя рабочая-записатор Аня, находился большой бревенчатый сруб от бывшей буровой вышки, в котором жила дюжина рабочих-буровиков. Аня им рассказала, что я очень вежливый и не матерюсь, из чего буровики сделали ложный вывод, что я еврей, а Аня утверждала, что вовсе даже наоборот. Буровики решили для доказательства своей правоты напоить меня "до усрачки", снять с меня штаны, и продемонстрировать трудовому коллективу свою правоту. Аня рассказала мне о намерении буровиков, и я пошёл на пьянку под девизом "предупреждён - значит вооружён". Применив маленькую хитрость, я перепил всех 15 сибиряков, и потом вместе с Аней спасал их от неминуемой смерти в результате утопления в собственных рвотных массах. В результате вся буровая экспедиция на Рудногорском месторождении безоговорочно признала во мне исконно-посконно-сермяжного русака, несмотря на неприличное отчество. Красочное детальное описание этого моего подвига любопытные могут прочесть во всё той же докубайке "О положительном влиянии алкоголя". Ну, третья в моей жизни пьянка по поводу какой-то годовщины окончания Горного института была не столь красочной, как первые две, поэтому я не буду отвлекать ваше внимание. Скажу лишь, что в дальнейшем я ни разу в жизни не напивался до скотского состояния и не терял никогда головы, и после любого застолья мог сразу же командовать парадом. Хотя всегда пил наравне со всеми участниками застолья. Мой способ - половиньте первые три стакана. А потом - гоните лошадей со всеми вместе, и будете оставаться с вполне свежей головой! (См. описание упоения главного геофизика Министерства геологии СССР Л.В. Петрова, с которого начинается всё та же пресловутая докубайка о положительном влиянии алкоголя).
      
       А теперь (из песни слова не выкинешь!) я вынужден рассказать и о паре неприятных эпизодов в доме Прохоровых, коих я, к огромному сожалению, был свидетелем. Тётя Нелли, не стесняясь меня, грубо кричала на заслуженного генерала, не помню, за какие провинности. Конечно, она не обзывала его идиотом, не орала, что у него "руки из жопы растут", что он не мужик, и не использовала прочие современные аргументы в споре. Всё же она была из приличной дворянской семьи генерала Алексея Александровича Фабрициуса, хотя и не закончила Смольный институт благородных девиц, вследствие упразднения его властью рабочих и крестьян. Сергей Евгеньевич только пытался вежливо успокоить супругу, а больше отмалчивался. Я представлял, как ему было стыдно в эти минуты видеть меня, когда я тоже предпочёл бы провалиться через четыре этажа в подвал! И я себе поклялся, что никогда не женюсь, а уж если не удастся избежать такой злой участи, то я, кровь с носу, не допущу никогда такого поношения моей чести и достоинства со стороны вздорной бабы.
      

    * * *

       В этой докубайке, посвященной Дню Победы, я не останавливаюсь на описании цены, которую заплатил советский народ за неё, потеряв в 10 раз больше жизней, чем потеряли немцы на всех фронтах. Многочисленные оценки потерь обеих сторон приведены в моей прошлогодней докубайке "Солдатские могилы" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/123.shtml), также написанной по случаю Дня Победы. Заодно в очередной раз рекомендую всем прочитать статью Юрия Нестеренко "День национального позора, или Кто победил во Второй мировой войне" (http://yun.complife.ru/1st.htm). Статья входит в его обширную и очень интересную подборку "Акция Антипобеда". Очень много горьких слов приводит в ней Нестеренко, утверждая, что никакой Победы не было, а была Антипобеда. Особенно, когда сравнишь жизнь немцев и советских людей через 10 лет после этой Войны. Вина за это полностью лежит на нашей родной бандитской партии большевиков во главе с её Верховным паханом, уничтожившими около 80% старшего офицерского корпуса Красной Армии накануне Войны.
    У кого из вас есть ещё время (38 минут) - вы можете посмотреть фильм "Забытый парад" - первый и последний парад в честь победы союзников антигитлеровской коалиции в Берлине 7 сентября 1945 года: http://www.youtube.com/watch?NR=1&v=VsG9pKlwHgg&feature=endscreen.

    ПРИЛОЖЕНИЕ - МАТЕРИАЛЫ ИЗ ИНТЕРНЕТА.

      

    []

      
      

    ПРОХОРОВ СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ (1899-?)

       Комбриг (1938). Генерал-майор артиллерии (1940).
    В КА с 1918 года. В 1941 году начальник Лужского бригадного района ПВО. В 1942 году начальник Ладожского дивизионного района ПВО. В последующем заместитель командующего зенитной артиллерией Ленинградского фронта и командующий артиллерией Центрального фронта ПВО. В отставке с 1957 года. (http://www.fotki.yandex.ru/users/wberdnikov/view/497643/?page=2).
       [Сергей Евгеньевич умер в 1966 году. Я не мог быть на его похоронах, так как в это время был в экспедиции в Арктике. - В.Л.]
       В связи с угрозой со стороны противника, особенно его авиации, командование Ленинградского фронта с самого начала навигации на Ладожском озере принимало меры по защите водных перевозок. Однако в начале сентября 1941 г. в районе ст. Ладожское Озеро, Морье, Осиновец действовал только один зенитный артиллерийский дивизион, средств которого было недостаточно для надежного прикрытия перевалочных баз на западном берегу Шлиссельбургской губы. Поэтому Военный совет Ленинградского фронта создает Осиновецкий бригадный район ПВО во главе с командующим генерал-майором артиллерии С.Е. Прохоровым.
       Генерал С.Е. Прохоров совместно с адмиралом И.С. Исаковым разработали систему ПВО района, наметили схему размещения зенитной артиллерии. К концу сентября Осиновецкий бригадный район ПВО имел в своем составе 25-й, 20-й и 432-й отдельные зенитные артиллерийские дивизионы, а в конце октября ему были оперативно подчинены прибывшие на западный берег Ладоги 1-я и 2-я отдельные зенитные железнодорожные батареи.
       Перевалочные базы и склады, грунтовые и железные дороги на восточном берегу Ладожского озера прикрывались силами Свирьского бригадного района ПВО, в составе которого находились 5 отдельных зенитных артиллерийских дивизионов -- 205-й, 251-й, 253-й, 434-й и 65-й. Всего в составе Осиновецкого и Свирьского бригадных районов ПВО насчитывалось 76 85-миллиметровых, 69 76-миллиметровых, 39 37-миллиметровых орудий, 75 зенитных пулеметов и 60 прожекторных станций.
       Прикрывая Дорогу жизни.
       Новым трудным экзаменом для зенитчиков и авиаторов стали бои по прикрытию Дороги жизни. Трассу через озеро охранял Ладожский бригадный район ПВО, войсками которого командовал генерал-майор артиллерии С. Е. Прохоров, а также истребительная авиация ПВО Ленинграда, ВВС фронта и Краснознаменного Балтийского Флота.
       Из состава 2-го корпуса ПВО на усиление противовоздушной обороны перевалочных баз выделялись 20-й отдельный зенитный дивизион, 1-я, 2-я и 3-я отдельные железнодорожные батареи, а весной 1942 г. -- еще шесть прожекторных станций, рота ВНОС и 21 пост аэростатов заграждения.
       Боевая служба зенитчиков на ледовой трассе проходила в тяжелых условиях. Огневые позиции, хотя их и старались обложить ледяными стенками, сверху просматривались, как на ладони, да и защищали эти стенки слабо. Неделями, месяцами бойцам приходилось жить в палатках, с утра до вечера стоять у орудий и пулеметов на пронизывающем ветру. Одно то, что под ногами не земля, а только лед, действовало на настроение. А фашистская авиация буквально целыми днями "висела" над трассой. В декабре, например, в налетах участвовал 341 самолет. За время действия ледовой дороги - с ноября 1941 по апрель 1942 года - враг более двух тысяч раз пролетал над трассой. Обстреливала Дорогу жизни и вражеская артиллерия. Командование и политотделы 2-го корпуса ПВО и 7-го истребительного авиационного корпуса разъясняли авиаторам и зенитчикам исключительное значение Дороги жизни, повышая у них чувство личной ответственности за ее функционирование. Большая работа велась вокруг письма Военного совета фронта и Ленинградского горкома партии ко всем работникам ледовой дороги, подписанного А. А. Ждановым. (http://www.victory.mil.ru/lib/books/h/dvoryanski_yaroshenko/02.html)
      
       Фабрициус Алексей Александрович, р. 15 марта 1869. Сын полковника Александра Францевича. Образование: Псковский КК 1887, КВУ 1889, ОСШ. Офицер 7-го грен. полка и гвард. пехоты. Капитан гвардии с 1901, полковник с 1910, генерал-майор с 1916. Командир батальона 85-го пех. полка, с 16 авг. 1914 по 1917 командир 265-го пех. полка. В 1918 мобилизован большевиками в Новгородской губ. Имел дочь. [Елену. - В.Л.]. http://regiment.ru/bio/F/53.htm
      
      
       Вадим
      
       Май 2012.
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Литинский Вадим Арпадович (vadimlit1@msn.com)
  • Обновлено: 18/03/2015. 51k. Статистика.
  • Байка: Россия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка