Литинский Вадим Арпадович: другие произведения.

Гравиметрическая Съёмка Острова Новая Сибирь, 1977 Год. Прощай, Русское Поле, Я Твой Тонкий Голосок...

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Литинский Вадим Арпадович (vadimlit1@msn.com)
  • Обновлено: 28/07/2017. 161k. Статистика.
  • Дневник: Россия
  • Иллюстрации: 19 штук.
  • Скачать FB2
    •  Ваша оценка:

    Вадим Литинский

    Денвер, Колорадо

    ГРАВИМЕТРИЧЕСКАЯ СЪЁМКА ОСТРОВА НОВАЯ СИБИРЬ, 1977 ГОД.

    ПРОЩАЙ, РУССКОЕ ПОЛЕ, Я ТВОЙ ТОНКИЙ ГОЛОСОК...

    Полевой дневник Nо 1.

    Часть 1.

      
       0x01 graphic
    Лейтенант Императорского флота Александр Колчак в качестве гидролога и магнитолога принимал участие в Русской Полярной экспедиции в 1900-1902 годах по исследованию Новосибирских островов и поискам Земли Санникова. В следующем, 1903 году Колчак руководил Спасательной экспедицией для поисков погибшего около острова Беннета начальника Полярной экспедиции Э.В. Толля. Награждён за эту работу орденом Св. Владимира и "Большой Константиновской медалью". Верховный правитель России адмирал Колчак был расстрелян большевиками в 1920 году. О работе Колчака в арктических экспедициях читайте здесь: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%8D%D0%BA%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%8F_%D0%90._%D0%92._%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D1%87%D0%B0%D0%BA%D0%B0 https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%8D%D0%BA%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%8F http://www.wikiwand.com/ru/%D0%A0%D1%83%D1%81%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D1%8D%D0%BA%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%B4%D0%B8%D1%86%D0%B8%D1%8F
    []
    Лейтенант запаса инженерных войск СССР Вадим Литинский начал работать в Северном Ледовитом океане (СЛО) в качестве начальника гравиметрической партии НИИ геологии Арктики (НИИГА) в Высокоширотной Воздушной Экспедиции (ВВЭ) "Север-14" Северного флота. В 1962 году экспедиция производила картирование дна океана в районе Северного полюса над приполюсной частью подводнодго хребта Ломоносова. Задача гравиметрической партии НИИГА была опробовать предложенную Литинским методику гравиметрической съёмки на дрейфующих льдах и обучить этой методике офицеров ВВЭ. В следующем году Литинский начал руководить в качестве главного инженера только что созданной Полярной Высокоширотной Воздушной Геофизической Экспедицией НИИГА, выполнявшей геофизическую съёмку морей Лаптевых, Восточно-Сибирского и Чукотского в 1963 - 1966 годах, и Байдарацкой губы Караского моря в 1969 году. Командовал всеми дрейфующими ледовыми базами в этих морях, а также делал гравиметрическую съёмку островов Котельный и Новая Сибирь архипелага Новосибирские острова в 1972, 1976 и 1977 годах. Поставил "точку" в определении места захоронения Земли Санникова. Разработал методику авиадесантной и морский гравиметрической съёмки с использованием ледокола "Киев" в Карском море и гидрографического судна "Дмитрий Лаптев" в Беринговом море. Награждён персональным значком Юрия Жирова "Литинскому Вадиму Арпадовичу Основоположнику Полярной экспедиции" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/zhiroviana.shtml).

    Мне мои близкие говорят, что меня тоже расстреляют (исламские террористы) за последующую публикацию документальной истории "Смертная казнь через продольный распил: Путь к спасению цивилизации". Моя надежда на спасение зиждется на том, что арабы на ВиМ (Великом и Могучем) читать не умеют.

       Все фотографии автора, за исключением специально оговоренных.

       Льву Липкову и Борису Генину посвящается.
      
      

    0x01 graphic

    Лев Липков слева, Борис Генин справа, водитель вездехода Вася Тузов в центре.

    Остров Котельный, берег моря Лаптевых, 1972 г. Фото Л.З. Липкова.

      
       Лев Липков посвятил мне свой прекрасный рассказ "Средства транспорта на острове Котельном" (http://www.polarpost.ru/Library/Lipkov/main-kotelniy.html), который я многократно цитировал в моих документальных историях (докуистах, которые я раньше ошибочно называл докубайками, а сейчас категорически открещиваюсь от такого презрительного названия). В нём он рассказал о начале нашей работы - гравиметрической съёмке на Новосибирских островах в 1972 году. Тогда я был начальником гравиметрического отряда, а Лёва и Боря были в нём инженерами-геофизиками. Здесь я расскажу о завершении наших работ на Новосибирских островах. Начальником гравиметрического отряда на съёмке острова Новая Сибирь в 1977 году был Лева, а я и Боря были инженерами-геофизиками. (Вот вы теперь можете справедливо сказать, что Липков и Литинский посвящениями своих нетленок друг дружке делают то, что "петушка хвалит кукуха за то, что хвалит он петушку").
       Для меня это был мой последний арктический полевой сезон в России. Следующий и вообще последний мой полевой сезон был уже на Аляске. От денверской геофизической компании EDCON (Exploration Data Consultants), в которой я начал работать через полтора месяца после приезда в Америку в январе 1980 года, я принимал участие в морской гравиметрической съёмке залива Кука на Аляске (см. докуисту "Откуда берутся геи" http://world.lib.ru/editors/l/litinskij_w_a/emigration.shtml).
       Обратите внимание, ребята: первые исследователи Новосибирских островов Матвей Геденштром и Эдуард Толль вели дневники, дошедшие до нас. Да и большинство полярных и прочих старинных путешественников и краеведов по всему земному шару вели дневники во время своих отважных путешествий. А сейчас вы много знаете о записках наших теперешних, гораздо более многочисленных, исследователей? Есть, конечно, вот, например, наш НИИГАвский сейсмик Жора (Георгий Паруйрович) Аветисов (http://www.gpavet.narod.ru/Places/places.htm), великолепные документальные истории написал, в том числе и о работе на Новосибирских островах, но таких документальных людей, как он - раз-два и обчёлся, совсем не тот размах, как в древности! Ну, про докубаечника Лёву Липкова, я уже упоминал. Кроме Жоры Аветисова и Лёвы Липкова о наших работах на льдах Арктики и на разных морях много пишет ещё только Коля Ржевский (www.rzhevsky.net). Но он не докуистописец, а настоящий писатель, даже член Международной Федерации Русских Писателей, то есть на основе реальных фактов, имевших место быть в натуре (в природе, по-нашему), сочиняет прекрасные художественные произведения, не приводя фамилий своих героев, которые в его исполнении иногда не имеют ничего общего с теми реальными людьми, которых мы знаем (см. нашу с ним дискуссию о возможности писать документальные истории здесь: "Жировиана" http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/zhiroviana.shtml). И всё!! Только трое (я четвёртый) из большой плеяды геофизиков, астрономов, техников, лётчиков, рабочих, принимавших участие в съёмке Советских Арктических морей ПВВГЭ - Полярной Высокоширотной Воздушной Геофизической Экспедицией (более 500 человек за все годы), описали эту героическую (я не стесняюсь писать это слово) работу! (См. "Неизвестные героические будни советских полярников на льдах Арктики" в 6 частях, часть 1: http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/proval-1a1.shtml).
       А вот я всегда, сколько себя помню, с раннего пацанского возраста писал ежедневные письма в течение трёх лет из интерната, эвакуированного в Сибирь, в Курганскую область, своей мамочке в блокадный Ленинград. А потом на всех полевых работах в экспедициях НИИГА (НИИ геологии Арктики) я вёл дневники. Ну, и отовсюду, конечно, писал мамочке и разным любимым жёнам многочисленные подробные письма. Поэтому моя последняя американская бывшая жена Лена (последняя только у попа жена, как вы знаете), которой мне не довелось писать письма с полевых работ, и определяет моё творчество, как чистое графоманство, зародившееся в мои самые нежные детские годы. И я с ней полностью согласен. Знаете, в чём главное отличие настоящего писателя от графомана? Писателю скажешь - не пиши! И он не будет! А графоману скажешь - так он только наоборот!
       Возьмите, например, Льва Николаевича. Сколько раз, бывало, скажет ему Софья Андреевна: "Хватит тебе свои рОманы кропать, а мне их потом по десять раз пером переписывать! [Если кто помнит - компьютеров в ту далёкую пору ещё и в заводе не было!]. Луг перед домом уже вторую неделю не кошен стоит! Займись делом!" - И Лев Николаич, как ВиРП (Великий и Русский Писатель), без слова берёт косу и весь день вкалывает, как ВВП (как раб на галерах). Ну, коли всю правду-матку резать - бывает, что и мне Лена повелит фронт ярд покосить, я тоже беру бензиновую стригательную машину и 15 минут в поте лица тружусь. А вот ващще прекратить графоманство - выше моих сил!
       Но вот, с другой стороны, я попросил моих главных друзей по работе в Арктике -
       Колю Третьякова (теперь уже покойного) и Борю Генина, не замеченных в графоманстве - вспомнить и рассказать мне что-то из известных мне экспедиционных эпизодов, случившихся лет пятьдесят тому назад. Таки и что вы из-под себя думаете?! Ни хрена они не помнят, склеро-маразматики старые! А уж о том, в каком именно году такое-то интересное событие произошло - не моги и думать! Возьмите вот покойного Андрея Орлова, моего однокашника по Горному институту, начальника одного из шести лётных отрядов Полярноый экспедиции, коей я командовал в качестве главного инженера на съёмке Северного Ледовитого океана и его морей. В его отряде в 1967 году (уже после меня) произошёл трагический случай - геофизик Юра Черненков с двумя гравиметрами в руках провалился в трещину полутораметровой ширины на глубину свыше 100 метров в леднике на острове Комсомолец архипелага Северная Земля. Ну, вы все склеротики-маразматики, такого архипелага вы всё равно не помните, ну, я это к примеру говорю. (Да не паникуйте вы - вытащили Юру из этой трещины). Эту трагицкую историю я слышал тогда же от обоих главных участников - Юры и Андрея. Так к чему это я? А вот к чему. Через 10 лет я принудил Андрея продиктовать мне все подробности этой иллиады, а сам всё авторучкой записал на бумагу - не отопрёшься! Таки что вы из-под себя думаете?! Андрюха переместил эту одиссею с Комсомольца на Короля Георга, который вовсе даже в архипелаге Земля Франца-Иосифа!! (См. "Неизвестные героические будни советских полярников на льдах Арктики", часть 5: http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/proval-5.shtml). А на Иосифе и ледников-то нет, и трещин нет, и проваливаться некуда!!! Вот! А вы говорите - графоман, графоман! Да на нас, графоманах, может вся мировая история держится, начиная с самого первого, как его... Да знаете вы его, забыли только, вот и у меня от вас - телепатия на забывчивость... Ах ты, Господи... Ну, знаю же, читал когда-то... А!! Гомер его фамилия!!! Вот! А вы говорите!
      
       Возвращаясь к нашим баранам, скажу - единственный среди нас Боря Генин, сохранивший светлую память, может припомнить имена всех женщин, особенно поварих, которые работали с нами в экспедициях. А в моих дневниках есть всё - имена, фамилии, события, ощущения эпохи, а главное - даты...
       Стоп, стоп, ребята, отбой! Стучу хвостом, прошу прощения! Маразм крепчает! Ведь Коля Третьяков - мой родной графоман! Тоже, как я - писал в экспедициях дневники! Я же, склеротик, громогласно и обильно цитировал его, спасателя команды самолёта Ан-2 и геофизиков отряда Володи Шимараева, провалившихся под лёд, в документальной истории "Неизвестные героические будни советских полярников...", части 3 и 4 (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/prowal-3.shtml)! Его жена (тьфу ты, вдова) Женечка Третьякова передала мне три его дневника - 1965 и 1966 годов о налёдной съёмке Восточно-Сибирского моря и 1967 года - о съёмке Карского моря на лекоколе "Киев", которой тогда командовал я. Кровь с носа - надо дожить хотя бы до 100 лет из обещанных мне по договорённости с Боженькой 127, чтобы опубликовать Колины труды вместе со своими!..
       Ребята, а может быть, кто-нибудь из вас возьмётся переписать эти Колины дневники? В случае согласия, я бы сканировал их и переслал их по интернету вам, а вы бы, напечатав их, прислали бы обратно мне?! А то я могу нежданно-негаданно откинуть копыта, и Колины труды навеки канут в Лету (в смысле, в Ледовитый океан)! Я бы, конечно, мог бы и сам их перепечатаь, так ведь у меня своих дневников выше подбородка! Где уж тут, когда самому бы лапти в одночастье не отбросить...
      
      

    0x01 graphic

    Боря Генин - главный герой этого моего рассказа о работе на о. Новая Сибирь в 1977 г.

    Боря справа, я слева. Но уже настали новые времена - снимок сделан со "Скайпа" в июне 2013 г., когда я полтора месяца провёл в Петрограде, живя в однобедренной квартире Гениных. Как можете видеть - Боря с Новосибирских времён слегка постарел - борода стала седая (он на 7 лет младше меня, а я без бороды, поэтому старческие сопоставления некорректны).

       0x01 graphic
      
       Коля (Николай Дмитриевич) Третьяков (1928-2011), мой
       ближайший друг и моя правая рука по Биректинской и
       Полярной экспедициям. Уже ушёл в свой последний рейс...
       Снимок 2008 года.
      
      
       У меня сохранились некоторые мои дневники, один из которых, о работе на острове Новая Сибирь в 1977 году, я и представляю вашему благосклонному вниманию. К моему огромному сожалению, все мои нетленные дневники я не мог забрать с собой в эмиграцию в ноябре 1979 года, потому что в то время они являли собой совсекрет (советский секрет), потому что все наши арктические экспедиции тогда были секретными или совершенно секретными. Полярная Высокоширотная Воздушная Геофизическая Экспедиция (ПВВГЭ) НИИ Геологии Арктики, в создании которой я принимал огромное участие и которой я руководил в качестве главного инженера в 1962-1966 годах, была именно таковой, ибо мы работали на основании совершенно секретного Постановления Совета Министров СССР 1961 года о проведении МГС - мировой гравиметрической съёмки. А страшный секрет наших работ был потому, что гравитационная съёмка Ледовитого океана, его морей и островов была необходима для введения поправок в траектории балистических ядерных ракет, которые во время полёта подвергаются воздействию природных гравитационных аномалий. Ближайший путь для ракет до Америки - с подводных ракетоносцев в Ледовитом океане. Вот поэтому и совсекрет (см. докуисты "Зарождение Полярки (К 50-летию МГС и Полярной экспедиции НИИГА)" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/zarozhdenie.shtmll) и "Отъезд в эмиграцию, 1979 год" (http://world.lib.ru/editors/l/litinskij_w_a/emigration.shtml), "Бой роковой с тёмными силами на льду Байдарацкой Губы (Ледовое Побоище)" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/bojrokowojstemnymisilaminalxdubajdarackojgubyledowoepoboishe-prolog.shtml), их там всего 7 частей (Пролог, Эпилог, 4 части в середине, и Приложения в самом конце - так что не запутайтесь в очередности). И последняя - "Неизвестные героические будни советских полярников на льдах Арктики" в 6 частях (Часть 1 - http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/proval-1a1.shtml).
       А когда через 7 лет после моего отъезда к власти в СССР пришёл Михаил Великий ОРРК (Освободитель Рабов, Разрушитель Коммунизма - см. докуисты http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/mikhail.shtml и http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/pozner.shtml), даровавший совтрудящимся гласность (свободу слова, по-нашему), которая и привела к падению Империи Зла и к возможности всем труипенсам (трудящимся и пенсионерам) выезда из-за железного занавеса, то моя первая любимая жена Ира Чернова-Литинская (в то время уже разведённая) начала высылать мне в виде бандеролей мои дневники из Ленинграда в Денвер. Малая часть из них дошла благополучно, а большая часть исчезла во чреве гнусного (в ту пору) советского почтового ведомства, не утратившего ещё КаГеБешного боевого задора по контролю переписки белоэмигрантов, и традиционного русского раздолбайства. Вот поэтому мои экспедиционные дневники за 1976 год и 1977 годы на Новосибирских островах, плюс ещё парочка дневников о работе в других регионах оказались у меня, а многие из них о моей 28-летней работе в Арктике исчезли навсегда. Мои многочисленные длинные письма (тоже совсекретные, то есть никому, кроме ближайших родственников и друзей, давать читать нельзя), написанные из всех экспедиций мамочке и моим любимым советским жёнам, я не мог взять в Америку по той же причине. Поэтому я оставил их в большой картонной коробке на полке над входной дверью в коммуналке у моей дочери Аллы. А когда у Аллы родился сын Стасик - ей понадобилась эта полка для его вещичек, и Алла снесла мою драгоценную коробку на помойку. Да плевать мне на мои письма, но в том же ящике были многочисленные письма моей мамочки её родным, переписка и документы древних Литинских, и прочие бесценные памятники нашего рода, который старше дома Романовых...
       А на голой памяти даже при наличии многочисленных фотографий далеко не уедешь - склероз же, батеньки! Вот почему так важны письменные свидетельства!
      
       Но прежде, чем начать переписывать дневник, надо упомянуть о тех событиях этих полевых сезонов, которые, по понятным соображениям, не нашли отражения в дневниках. Мы втроём (Лёва, Боря и я), работая на Новосибирских островах, старались разместиться на ночёвку в одной палатке, если это было возможно. У нас был радиоприёмник, и прежде, чем заснуть, мы слушали на коротких волнах вражьи голоса "из-за бугра", ибо голоса родного советского радио в условиях сплошного полярного дня до нас в Арктику совершенно не долетали. Равно как и не долетал рёв родных радио-глушилок поверх вражьих голосов. Как старики помнят, на "Большой земле" злобные вражьи голоса, если их удавалось изловить, всегда были хриплые от глушилок, защищавших советских людей от тлетворного влияния Запада. Чтобы совтрудящиеся не поддались на вражескую клеветническую пропаганду. Родная коммунистическая партия большевиков (на самом деле "Особо Опасная Организованная Преступная Группировка - ООО ПГ КП/б/" http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/nikolay.shtml) прекрасно знала, что если дать совлюдям гласность - свободу слова - то советская власть не просуществует и двух лет. Поэтому и глушили "Свободу" и другие забугорные голоса. А в Арктике для антисоветчиков всегда была Божья благодать - Голос Америки и БиБиСи звучали, как будто из соседней палатки. И никаких глушилок. А так как мы трое были идейные антисоветчики с фигой в кармане, то, после каждого прослушивания злобного забугорного голоса, мы, закутываясь в спальные мешки, прежде чем заснуть, резюмировали - "Какое говно это наше родное советское правительство и дорогая коммунистическая партия большевиков! Нет, всё, надо рвать когти из этой кантри! А то коммунизм в отдельно взятой стране вот-вот построим!". От меня ребята знали о проводившемся у меня дома обыске в мае 1972 года и допросах в КГБ в Большом Доме в Ленинграде и в Лефортовской тюрьме в Москве по делу Якира-Красина (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/obyskidoprosy.shtml). А так же о том, как моя вторая любимая жена (и по совместительству хитроумная еврейка) Мина Ратнер-Литинская обманным путём не дала мне принять участия в суде над Якиром и Красиным в качестве главного свидетеля в августе 1973 года (см. докубайку "Побег от КГБ в лес за грибами с сиамским котом и собакой" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/pobeg.shtml). А не то загремел бы я в лагеря на 7 лет и 5 "по рогам" по 70-статье УК РСФСР за изготовление и распространение антисоветских материалов (при обыске у меня нашли 13 отбракованных мной страниц из изготовленных фотокопий книги главного антисоветчика Авторханова "Технология власти", которые я, склеротик, забыл уничтожить).
       Передовиком оказался Липков, меньше всего среди нас троих трендевший о рванье когтей из этой кантри, но зато каждую свободную минуту, что в маршруте в вездеходе, что в палатке перед сном, читавший Агату Кристи на английском языке. Совершенно неожиданно мы узнали, что Лев в октябре 1978 года получил вызов из Израиля и эмигрирует в Канаду. Вылетев на тлетворный Запад 29 февраля 1979 года, в Вене он заполнил бланк на получение вызова из Израиля на меня и мою семью. Когда мы с его лёгкой руки оказался в Вене 11 ноября того же года, я в приёмной ХИАСа (организации, занимающейся эмиграцией евреев), заполнил бланк на приглашение в Израиль на 17 семей (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/emigration.shtml), в том числе на Борю Генина и всю его семью. Но когда они получили это приглашение, то Борина жена Фира Генина (вы будете смеяться, но её девичья фамилия Генкина), засомневалась, и Боря отнёс приглашение в наши родные органы (Лев говорит, ссылаясь на Борю, что в райотдел КГБ), сказав, что это ошибка, что это не он, и что эта хата не его. Борю поблагодарили за патриотизм и никаких препятствий в его дальнейшей карьере не чинили - он благополучно ездил в загранку (5 или 6 сезонов провёл в Антарктиде) и сейчас здравствует в родном Ленинграде.

    0x01 graphic

    Данные семьи Гениных-Генкиных, записанные рукой Бори, для заказа вызова в Израиль.

      
       Читать мои пространные дневниковые записи вы, конечно, не будете - они могут представлять интерес только для небольшой группы специалистов - полярников и геологов-геофизиков, работавших на арктических островах. Для большинства остальных труипенсов (трудящихся и пенсионеров), забредших случайно на этот сайт, может быть, любопытно будет просмотреть приведённые здесь многочисленные цветные фотографии острова Новая Сибирь. Ну, и может быть, прочесть самый конец - где я описываю смерть своей мамочки.
       Большинство упоминаемых в этой работе участников наших экспедиций уже ушли в мир иной, учитывая высокий уровень употребления алкоголя и низкий уровень продолжительности жизни мужчин в России. Мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы их дети и внуки смогли посмотреть здесь фотографии своих отважных предков-полярников. Но как они узнают, что их предки упомянуты и запечатлены навечно во Всемирной Сети?...
       И, конечно, мне обидно, что мои дети и внуки никогда не прочтут мои документальные истории, по крайней мере при моей жизни. Моя старшая дочь Алла, приехавшая в Америчку уже в зрелом возрасте, кропотливо складывает их, не читая, в специальный компьютерный файл "Папашкины сочинения" в расчете - "Вот ужо выйду на пенсион, тогда и пробегу". Сыну Жене, приехавшему в Америку в 12 лет, а сейчас живущему в Австралии (нет, уже снова в Денвере), совсем не до меня. Как и младшей дочке, Тане, родившейся здесь. Таня правильно и без акцента говорит по-русски, но читать на родном языке категорически отказывается, не только престарелого родителя, но и великую русскую литературу. В Колорадском университете в Боулдере Таня брала курс "Русская литература 19 века", но на английском языке. И "Войну и мир" и "Преступление и наказание" они даже по-английски не читали, потому как слишком много "букофф", а читали небольшие рассказы великих и русских писателей. А в курсе "Русская литература начала 20 века" Таня серьёзно штудировала по-английски Ходосевича и Замятина, а Маяковского и Есенина - слегка упоминали. Алкин сын, а мой единственный внук Андрей, родившийся в Америке, говорит и понимает, но не так хорошо, как Таня, и, как и она, не читает по-русски. Но он, отлично учась на первом курсе Колорадского университета в Боулдере по специальности аэрокосмическая инженерия, во втором полугодии взял курс русского языка (по моему настоянию: "Кто американских астронавтов возит на международную космическую станцию? То-то зе! Не будешь знать наш Великий и Могучий - завезут тебя не в ту степь, ты и не выберешься оттуда без языка, который, как известно, лучше ГЛОНАССа до Киева доведёт!"). И в мае-июне 2013 года в Ленинграде он полтора месяца изучал Великий и Могучий язык в Смольном институте. Я ему рассказал, что в нём училась его прабабушка, а моя любимая Баба Маря, которая на выпускном балу вальс с царём танцевала (http://www.memoirs.ru/texts/Litinski_2007.htm). Вот только не помню - с каким - Николаем Вторым или Александром Третьим. Так что у меня есть надежда, что хотя бы мой внук из моих документальных историй узнает о роде Литинских (наша фамилия упоминается в хрониках с 1528 года, раньше, чем фамилия Романовых) и о том, чем в древности занимался его дед - я, то-есть. О наших других боковых предках - знаменитых заводчиках Демидовых - Андрей написал обширное эссе (правда, на английском языке), за что получил А (пятёрку по-нашему) за весь курс русского языка. А другой, старший, внук Стасик, брат Андрея, красавец, добрейший и прекраснейший человек, погиб (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/shaman.shtml), так ничего этого и не узнав. Так что вот. А вы говорите - зачем нужны докуисты!
       И последнее. Почему я собираюсь переписывать дневник, а не написать на его основе докуисту? А потому, ребята, что в дневнике, как ни в какой прекрасной докубайке, даже в такой, какую написал Лёва о работе на острове Котельном в 1972 году, невозможно доподлинно отразить нашу ежедневную рутинную работу и быт в поле. Когда я сейчас читаю свой дневник, меня поражает, что на каждых трёх страницах говорится, что опять слетела гусеница, или что искра ушла в баллон, или ещё что-то случилось с нашим давно списанном из армии вездеходом (поэтому мы их и смогли заполучить), и мы тратим 20 минут или 5 часов на его ремонт. Но не только об этом в моих дневниках, но и о том, "какие халабалушки" испекла нам в дальнюю дорогу наша добрая повариха Анна Петровна Канищева, и как мы в тундре собирали и обдирали (ошкуривали) дохлых песцов... Сейчас кого-то из читающих это будет раздражать ссылки на эти частые ремонты, а представляете, какой мат каждый раз слетал с уст наших водителей?! Кроме того, дневник передаёт тончайшие нюансы ушедшей эпохи, её вкус, цвет и аромат. Большинству из вас сейчас это не интересно, а лет через пятьдесят-сто какой-нибудь полярник трудолюбивый найдет мой труд усердный, безымянный, засветит он, как я, свою лампаду - и, пыль веков от флэшки отряхнув, правдивые сказанья перепишет на совершенно неизвестный нам сейчас новый тип носителя информации... Электронные-то рукописи не горят, как ещё в 1935 году говорил Воланд...
       Если кто-то из вас захочет до моего дневника прочитать об открытии Новосибирских островов и об их первых исследователях, то рекомендую начать с книги В.Ю. Визе "Моря Советской Арктики" (http://www.polarpost.ru/forum/viewtopic.php?f=52&t=2021&p=15918#p15918).
      

    0x01 graphic

    Карта Новосибирских островов.

    0x01 graphic

    Карта Северного Ледовитого океана - это вам для общей ориентировки, учитывая, что по географии у вас в восьмом классе была тройка. Сумеете найти Новосибирские острова?

       И, как бы, самое последнее. Я, типа, как бы, адекватно знаю современный новорусский язык, да? У меня уже, как бы, четыре или пять лет русское телевидение - сотни русских каналов. Но "Карусель" и 80 спортивных каналов я, как бы, да, не смотрю - для меня они, как бы, неадекватные, да? В моей докуисте "В Ленинград через 30 лет, или Я к вам пришёл навеки поселиться" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/wleningradcherez30letilijakwamprishelnawekiposelitxsja.shtml), я, как бы, да? адекватно рассмотрел особенности нашего, как бы, новояза. Я показал, что многие, как бы, русские выражения, как бы, скопированы с английского языка, да? Например, то же как бы - это, как бы, да, калька с английского like. Не скрою - при описании общерусского, как бы, сакрального пожелания удачи! я, как бы, воспользовался помощью писателя Димы Клейна. Так что, как видите, я, как бы, в адеквате в отношении современного русского языка - могу, как бы, адекватно вставлять эти как бы, адекватно и да? после каждого третьего слова - не будьте в сумлении, да? Я могу адекватнейше употреблять слова драйв, пафос, пафосный, я в шоке. Я знаю, как бы, что любимые слова российской полиции - Стоять! И Проходим! А военных - Свободен! А бизнесменов и бандитов - Легко! А судьи и прокуроры говорят - Присаживайтесь! А зеки в лагерях и тюрьмах называют себя начальникам осУжденный. Я, как бы, да, знаю, что вместо "мы с ней жили", "мы с ней спали", все теперь говорят, как бы, у нас, как бы, были отношения. А вот дневник мой, как бы, написан ещё старорусским, не вполне адекватным для сегодняшнего уха языком, когда в древности о непрерывном употреблении присловья как бы мы даже не догадывались, да? Ну, вот представьте себе, как бы, что вам вместо привычного А.С. Пушкина подсунули бы, как бы, для прочтения стихи древнего В.К. Тредиаковского, да?
       Начну на флейте стихи печальны,
       Зря на Россию чрез страны дальны:
       Ибо все днесь мне ее доброты
       Мыслить умом есть много охоты.
      
       Россия-мати! Свет мой безмерный!
       Позволь то, чадо прошу твой верный,
       Ах, как сидишь ты на троне красно!
       Небо Российску ты Солнце ясно!
      
       Василий Кириллович Тредиаковский, российский поэт и учёный, умер в 1769 году, а Пушкин родился в 1799 - тридцать лет разницы между ними, а как наш Великий и Могучий за этот срок изменился, благодаря тому же Пушкину и его учителю Баркову! Я писал свой дневник в 1977 году - сорок лет тому назад, так что, когда вы будете его читать, то сделайте, как бы, скидку за неадекватуру моего старого языка - я, по старинке, тогда не употреблял после каждого третьего слова ни как бы, ни адекватно, ни да?, так что, пожалуйста, как бы не раздражайтесь, да? Спасибо. Удачи!
      
       (Кстати, о галошах. Мой пра-пра-пра, много пра, дедушка, надворный советник Иван Фёдоров сын Литинский, в глубокой юности был знаком с Львом Васильевичем Тредиаковским, статским советником, губернатором Ярославской, потом Смоленской губерний, сыном Василия Кирилловича. Как писал в 1775 году молодой масон (мне, воспитанному на советских реалиях, так и хочется сказать жидо-масон) А.Я. Ильин: "Литинский просился у князя (М.М. Щербатова) и при Льве Васильевиче (Тредьяковском), чтобы определить его в геральдию на регистраторское место, но князь ничево ему не сказал" (докуиста "Как писали завещания в 1828 году..." http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/kakpisalizaweshanijaw1820godu.shtml. Так что я, как бы, да? - в этой докуисте от Тредиаковского недалеко ушёл).
       Упс, так вы не знаете выражения "Кстати, о галошах"?! Анекдот времён НЭПа: Абрам очень был расстроен, что не мог вспомнить, где он оставил свои галоши. А тут Мойша ему и говорит: "Вот при царе-то такого бардака не было, как сейчас при советской власти!" На что Абрам вскричал: "Кстати о галошах! Вспомнил, где я их оставил! Спасибо, побегу, возьму!"
      
       Ну, ладно. Итак, начнём, пожалуй:
      
       0x01 graphic
      

    ПОЛЕВЫЕ РАБОТЫ В 1977 Г.

    На о. Новая Сибирь (Новосибирские о-ва)

       Гравиметрический отряд Восточно-Сибирской комплексной партии (ВСКП) Полярной экспедиции НПО [Научно-производственного объединения] "Севморгео" в составе: начальник отряда Липков Л.З. [Лев Залманович], геофизик Генин Б.Л. [Борис Львович], инженер-геофизик Раевский С.С. [Сергей Сергеевич], ст. Техник Семашкин В.П. [Володя], техник Демидов А. [Саша], и ст. Научный сотрудник темы 621 отдела Геологии нефти и газа Литинский В.А. [это я], вылетели из Ленинграда 20 мая в 19 час. 30 минут по маршруту Москва - Чокурдах и далее на о. Котельный (а/п Темп, а оттуда на о. Новая Сибирь. [Здесь и далее в квадратных скобках вставлены мои тепершние примечания. - В.Л.]
       В Москве в аэропорту Шереметьево занялись поисками автобуса, на котором мы с 700 килограммами груза могли бы переехать в аэропорт Внуково, из которого вылетает в 01 час 50 минут самолёт на Чокурдах [аэропорт в нижнем течении Индигирки]. В прошлом году мне удалось нанять микроавтобус РАФ за 20 рублей, на 18 из которых шофёр набрал старых использованных автобусных билетов, которые я впоследствии приложил к авансовому отчёту. [Вот, ребята, даже в этой фразе почувствуйте аромат ушедшей эпохи!]. Когда мы в сентябре прошлого года возвращались с полевых работ, я за 16 рублей, также обеспеченных старыми автобусными билетами, нанял от Внукова до Шереметьева большой "Икарус". Но на этот раз нам пришлось много походить, прежде чем в громадном ряду ожидавших интуристов "Икарусов", нашёлся один шофёр, пожелавший подхалтурить. При этом тарифы халтуры по сравнению с прошлым годом сильно возросли - 30 рублей и ни копейкой меньше, при этом шофёр не давал нам никаких использованных билетов для авансового отчёта. Правда, он посоветовал собрать билеты у пассажиров, подъезжающих к аэровокзалу Внуково на рейсовых автобусах. Нам пришлось согласиться на эти кабальные условия - ничего не поделаешь, инфляция! Транспорт дорожает (такси, авиабилеты и "левые" автобусы)!
       Мы благополучно прибыли во Внуково. Когда мы первыми подошли к стойке, у которой вскоре должна была начаться регистрация пассажиров на Чокурдахский рейс - повторилась наша прошлогодняя история. Узнав, что с нами летит 700 килограммов багажа, регистраторши заявили, что извещения о таком большом количестве груза они не имеют, поэтому нас они будут регистрировать в последнюю очередь, и мы улетим только в том случае, если в самолёте останется свободная загрузка. В прошлом году у нас было меньше груза (около 400 кг), и нас посадили в самолёт. Помня прошлогодние неприятные переживания, когда до последнего момента мы не знали, посадят ли нас в самолёт с нашим большим багажом или нет, я заблаговременно предупреждал в этом году Генина и Липкова о необходимости заявления при покупке авиабилетов о дополнительном грузе, который мы везли с собой, с тем, чтобы при бронировании мест на самолёт в Москве зарезервировали эту загрузку. Однако, Генин, несмотря на мои многократные напоминания, при покупке билетов в Ленинградском агентстве Аэрофлота не сделал соответствующего заявления. Случайно мне пришлось самому приехать в кассы аэрофлота для получения своего билета. Я спросил кассиршу, заявил ли ей товарищ с бородой, покупавший незадолго до меня 7 билетов до Чокурдаха, о большом количестве груза, который летит с этими пассажирами? Кассирша ответила отрицательно. Я попросил её сообщить об этом в Москву. Однако, кассирша сказала, что "они и так долетят". Я разыскал Борю Генина и предложил ему официально заявить кассирше о дополнительном грузе. Но Боря сказал, как и кассирша, - "и так долетим". [Боря, хоть и инвалид пятого пункта, но ничто человеческое ему не чуждо, и в первую очередь - общерусское распиздяйство]. - "Ну, смотри, дорогой, тебе жить, но в Москве могут быть большие неприятности" - предупредил я Борю. И вот эти неприятности действительно обрушились на нас. Когда все пассажиры пошли на посадку в самолёт, нам объявили, что смогут взять только 570 кг общего груза, включая людей. Пришлось быстро решать, кто летит, а кто остаётся в Москве с частью нашего груза. Липков назначил лететь Серёже Раевскому и Саше Демидову; с ними взяли ещё около 400 кг груза. А все остальные, в том числе летевший с нами гидрогеолог Саша Касаткин, стали соображать, как провести ночь в Москве.
       Прежде всего, надо было сдать оставшиеся с нами вещи в камеру хранения, расположенную метрах в 300 от здания аэровокзала. Платить по 30 копеек за место носильщикам за перевозку багажа на ручной тележке было бы накладно. На наше счастье было уже 2 часа ночи, автобусов рейсовых не было, носильщики куда-то разбрелись, оставив свои тележки перед входом в аэровокзал. Мы воспользовались двумя тележками, погрузили на них вьючные ящики, гравиметры, рюкзаки, и др., и покатили к камере хранения. Сказалось отсутствие профессиональных навыков - при съезде с тротуара на мостовую тележка, которую вёз я с Володей Семашкиным, накренилась, и с неё упали несколько гравиметров. Матюгнувшись, мы в расстроенных чувствах поехали дальше - может быть разбились кварцевые системы наших главных приборов?!
       Когда подъехали к камере хранения и стали с нашей тележки снимать тяжёлые вещи, равновесие тележки нарушилось, и она резко накренилась в ту сторону, на которой оставались ещё другие тяжёлые баульные мешки. И лёгкие гравиметры [в цилиндрических футлярах] снова свалились на землю!! Вот какое неудачное начало этой экспедиции - сначала сняли с рейса, потом дважды падали основные наши приборы, без которых и ехать-то на работу не было никакого смысла, если не считать хорошего заработка с коэффициентом 2.0. Чертыхаясь, мы расставили наши вещи на полке, выделенной нам кладовщиком, заплатили через кассу-автомат по 15 копеек за место, и пошли в здание аэровокзала приискать место для ночёвки.
       [Главная рабочая часть в гравиметрах - это система, состоящая из тончайшей кварцевой оси и кварцевой пружинки микронной толщины. Переносить их следует очень аккуратно, при перевозках мы соблюдаем предельную осторожность. У нас бывали случаи, когда гравиметры мгновенно выходили из строя от небольшого удара или толчка. Но были и чудесные случаи. В 1967 году при съёмке острова Комсомолец архипелага Северная Земля, покрытого толстой шапкой льда, оператор Юра Черненков провалился в узкую трещину во льду, судорожно сжимая в руке ручку гравиметра. Он летел вниз около ста метров, ударяясь о выступы льда, не выпуская гравиметра (не потому, что болел за социалистическую собственность, а потому, что не мог разжать судорожно сведённые пальцы). Как его удалось спасти и поднять побитого, но живого, из трещины наверх - описано в http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/proval-5.shtml). Но развёл я эту бодягу только для того, чтобы сказать вам, что хрупкая кварцевая система Юриного гравиметра не пострадала! Вот, поди ж ты! И наши гравиметры после двух падений с тележки тоже остались живы! Боженька - он не фраер, он часто правду видит (хотя и редко когда скажет). Пусть плюнет в меня тот, кто скажет, что это не так! - Эта вставка в квадратных скобках и возможные последующие пояснения к записям в дневнике сделана сейчас, при его переписывании. - В.Л.].
       Все кресла в зале ожидания на втором этаже были заняты храпящими пассажирами. Очень много людей, в том числе женщины и дети, спали на полу, подстелив газеты. Так как газетные киоски в это позднее время не работали, то мы стащили несколько листов обёрточной бумаги, которой была прикрыта витрина одного из киосков, и расположились на полу на этих листах. Я улёгся в узком проходе между "спиной" этого киоска и стеклянной стеной недалеко от двери. На моё счастье, я оставил с собой и не сдал в камеру хранения свой ватник "спецпошива" (с воротником из искусственного меха и капюшоном), и поэтому, положив его на пол, отлично заснул, свернувшись калачиком. Утром ребята рассказали мне, что все выходящие из автобусов пассажиры первым делом в витрине аэровокзала замечали спящего на полу интеллигента в очках и при галстуке и говорили: "Смотри, как в Москве-то...", наверное, принимая меня за диссидента.
       Утром, перекусив в буфете касаткинскими яйцами [куриными, не подумайте плохого, взятыми с собой гидрогеологом Сашей Касаткиным], его же пирожками и купленным кофе, обозначив своё присутствие у диспетчера, пообещавшего поставить нас первыми в очередь из "внеочередников", мы отправились на автобусе в Москву. Целый день провели на ВДНХ, осматривая павильоны "Космические исследования" и "Геология", а по пути "Цветоводство" и "Рыбоводство". Я задержался в "Космосе", а Генин и Касаткин, с которыми мы пришли на ВДНХ, отправились в "Цветоводство". Оттуда они вернулись за мной к "Космосу", цокая языками и горячо обсуждая прелести девочки из павильона "Цветоводство". Мы втроём быстрым шагом направились туда, но девочка с великолепной фигурой куда-то исчезла, и мне пришлось ограничиться созерцанием только прекрасных цветов.
       На обратном пути во Внуково мы сходили в кино и посмотрели "Тайну яхты Айвенго" - я с удовольствием.
       Когда мы к часу ночи все собрались у регистрационной стойки, нам сказали, что сегодня пассажирский рейс отменён, и вместо него летит Ил-18 с грузом. Диспетчерша пыталась выяснить возможность посадить нас на этот рейс, но ей сообщили, что свободной загрузки на этом самолёте нет. Как мы узнали потом уже в Чокурдахе, этот самолёт, привёзший капусту, летел с половинной загрузкой, и весь пассажирский салон у него был пустой.
       Мы несколько приуныли. Рассчитывая наверняка улететь, мы не приобрели газет для ночлега, пока они продавались днём. Направились к начальнику аэровокзала и стали сетовать на свою несчастную судьбу. Изъяснялся с ней [известный сердцеед] Боря Генин. - "Как, вскричала начальница, - ленинградцы - и не кричат и не ругаются?! Не похоже это на ленинградцев! Вот тут у нас позавчера застряли два ленинградца (...мы сразу вспомнили встреченных здесь вчера Лёню Очаповского и Женю Фёдорова), так они так скандалили!" - И поражённая начальница аэровокзала сняла телефонную трубку и позвонила в гостиницу аэропорта, предложив разместить пятерых ленинградцев в номере-люксе для депутатов Верховного Совета. Таким образом, мы прекрасно провели ночь в совершенно цивильных условиях, двое на кроватях, двое на диванах. Пятый - Володя Семашкин - уехал ночевать в Москву к своему другу, и на его место мы взяли с собой пятым первого попавшегося мужика из очереди людей, безнадёжно ожидавших мест в этой гостинице.
       На следующее утро, 22 мая, мы вновь поехали в Москву, и весь день ходили по залам Музея Изобразительных Искусств. Впервые я смог осмотреть все залы - раньше всегда получалось так, что половина залов была закрыта. Получил очень большое удовольствие.
       Когда мы вечером вернулись в аэропорт, диспетчер выдал нам записку, что мы впятером должны быть первыми из внеочередных пассажиров. Липков нанял носильщика с тележкой, и мы повезли вещи из камеры хранения. К сожалению, кладовщица не допустила нас самих забрать багаж с полок, а приносила вещи сама, поэтому на полу остался мой свёрток с треногами от теодолита и нивелира и двумя нивелирными рейками. Правда, эту пропажу мы обнаружили уже только в Чокурдахе.
       На наш счастье всех нас вместе с багажом посадили на этот рейс. И вот мы со вздохом облегчения взмыли над Москвой, не сглатывая сладкую слюну, так как с 1 января 1977 г. Выдача пассажирам при взлёте и посадке конфет-леденцов была отменена (и даже удорожание авиабилетов на 20% с 1 апреля не вернуло эту вкусную традицию аэрофлотов всех стран).
       Всего от Москвы до Чокурдаха мы добирались 12 часов с посадками в Норильске и Тикси (минут по сорок). Кормили нас в воздухе один раз, но вполне прилично - консервы "тушёная говядина", сок, кофе, печенье. В прошлом году кормили два раза, но хуже - булочка с плавленым сырком и ещё что-то.
      
       В Чокурдах мы прилетели 23 мая часов в 10 вечера по местному времени (московское время + 8 часов). [Чокурдах - посёлок (сейчас - городского типа), морской порт и аэропорт на реке Индигирка в её нижнем течении]. Здесь было заметно теплее, чем в Норильске и Тикси. Нас уже поджидала наша экспедиционная грузовая машина и зам. Начальника ВСКП Г.В. Ладыка в своей традиционной серой фетровой шляпе и в ватнике "спецпошива". Погрузив на грузовик вещи, мы поехали по грязной дороге через помойку в лагерь ВСКП [Восточно-Сибирской Комплексной партии]. Мы с Борей Гениным разместились в палатке-балке, в котором я останавливался летом и осенью прошлого года. Общественное питание на базе на этот раз не было организовано, поэтому ели мы в разных палатках - кто первым приготовит поесть в соответствии с тем, кто раньше всех проголодается. Как-то получалось, что обычно наиболее голодными оказывалось мы с Борей, поэтому чаще всего питались в нашей палатке.
       Прожили мы таким образом в Чокурдахе 6 дней. То в Темпе была нелётная погода - снег, туман, а в Чокурдахе можно было ходить в одной рубахе и загорать, если было солнце; то потом в Чокурдахе повалил снег и стал дуть сильный ветер перпендикулярно к посадочной полосе, то у пилотов кончилась месячная санитарная норма налёта часов, и до 1 июня нас не смогут отвезти в Темп. [Ситуация, точно описанная Львом Липковым в уже упоминавшейся докубайке "Средства транспорта на острове Котельном": Чаще же всего получается так, как рассказывал один якут-охотник про свое возвращение с материка на остров: "Сизу в Тикси. День сизу, два сизу, неделя сизу - самолетка ест, пилотка ест, погодка нет. Ессё неделя сизу - погодка ест, пилотка ест, самолетка нет. Потом сизу - погодка ест, самолетка ест,  пилотка нет - пошла пирта пить, биляд такой, сибко пьяный был, оннако...".
       Мы ежедневно ходили в посёлок, посещали все магазины (особенно усердно магазин уценённых товаров, в котором я купил Женюрке [сыну] 8 пар кожаных сандалий разного типа и тапочек). Семь пар разного типа двумя бандеролями по 1 кг я отправил в Ленинград. В других магазинах ничего интересного не было. В книжном - только учебники, в основном на якутском языке, да сочинения Л.И. Брежнева; в мясном - только оленина трёх сортов по 70 коп., 1 руб. 70 коп. И по 2 руб. 10 коп. За килограмм (рыбы мороженного и солёного гольца, нельмы и говядины - как в прошлом году - не было). В продуктовых магазинах был репчатый лук по 1 руб. 50 коп, апельсины по 3 руб. 50 коп., финики по 80 коп., килограмм которых мы с Борей купили, а также разнообразные консервы и крупы - выбор, пожалуй, более широкий, чем в Ленинграде. В кино мы так ни разу и не сходили, но помылись в своей бане.
       В эти дни прилетел в Чокурдах из Ленинграда спецрейсом самолёт Ан-26, привезший 4 тонны траков для вездеходов. Мы их разгрузили из самолёта на грузовик и выгрузили на эстакаде для грузов. На следующий день прилетел из Ленинграда инженер-геофизик Володя Павлюков. А утром 29 мая стало известно, что из Черского прибыл новый экипаж Ил-14, который повезёт нас в Темп. Из гравиметрического отряда должны были первыми лететь Липков, Раевский и я, чтобы участвовать в перегоне вездеходов из Темпа (с острова Котельный) [на о. Новая Сибирь], а также сотрудники других подразделений ВСКП: Касаткин и Мюрсепп - гидрогеологи, направляющиеся в буровой отряд, и сотрудники темы 621 Л.Б. Очаповский и Е.П. Фёдоров, которые в июле должны будут вместе с начальником тематической партии М.К. Косько и начальником ревизионной партии А.Н. Тараховским лететь на вертолёте на остров Беннета.
       Все отлетающие на грузовике приехали в аэропорт, загрузились в полу-грузовой Ил-14 (с 8 красными креслами), и через 2 часа высадились в Темпе [на северо-западном берегу острова Котельный]. Перегрузили свои вещи в вездеход и приехали с ледового аэродрома за примерно 400 м на базу ВСКП - палаточный "городок". Я поселился в нашей "тематической" [принадлежащей нашей теме 621] большой 10-местной палатке - лучшем доме на базе - вместе с [Лёшей] Очаповским, Женей Фёдоровым и Юрой Ковалёвым - вездеходчиком гравиметрического отряда. Ковалёв оказался раньше нас в нашей закрытой и опечатанной палатке из-за того, что буровики весной спалили по пьянке свою палатку на базе и вынуждены были вскрыть наш дом и поселиться в нём. Потом буровики поехали на Новую Сибирь, а Юра Ковалёв остался жить в нашей палатке. Очаповский два дня, непереставая, слал проклятия на головы пропойц-буровиков, которые вскрыли нашу палатку.
      
       [Карта северо-восточной окраины острова Котельный - залив Стахановцев Арктики и полярная станция Темп - приведена здесь: http://maps53.narod.ru/map2/index05.html].
       На следующий день мы с Липковым разобрали его лабаз - палатку-склад и стали ждать готовности вездеходов к переходу. Их "переобули" в новые гусеницы из траков, которые мы привезли из Чокурдаха. В этот день был выпивон с нашими вездеходчиками.
       Подготовка вездеходов продолжалась несколько дней, причём в последние два - Юра Ковалёв пропадал у вездехода дённо и нощно. В эти дни самолёты Ан-2 на лыжах продолжали возить автобензин на озеро на остров Новая Сибирь, а самолёт Ул-14 возил из Чокурдаха и Тикси авиабензин для наших самолётов Ан-2.
       Выход вездеходов из Темпа на Новую Сибирь был намечен на ночь с 3-го на 4-е июня. Днём 3-го прилетели на Ан-2 из Чокурдаха Боря Генин и Володя Павлюков. И вот, поужинав в последний раз в столовой нашей поварихи Анны Петровны [Канищевой - памятливый Боря Генин сообщил мне по Скайпу её фамилию в процессе подготовки к написанию этой докубайки], мы уселись в загруженные днём четыре вездехода ГАЗ-71, и в 0 час. 40 мин.
       4 июня
       выехали из Темпа. На четыре машины было 3 штатных водителя - Юра Ковалёв, Саша Зайцев (оба из нашего гравиметрического отряда) и Толя Сидоренков (водитель вездехода начальника ВСКП В.Н. Зенкова). Четвёртый вездеход (темы 621) вёл начальник гравиметрического отряда Л.З. Липков. Я на нём был в качестве штурмана, поэтому наш вездеход шёл головным.
    0x01 graphic
      
       [А теперь, дорогие читатели, у кого хватило пороху добраться до этого места, позвольте разрядить обстановку короткой вставкой из Лёвиной упоминавшейся докубайки "Средства транспорта на острове Котельном" (http://www.polarpost.ru/Library/Lipkov/text-kotelniy-07.html), с тем, чтобы дать яркую характеристику нашим наземным транспортным средствам:
       Списанные по возрасту из армии вездеходы [ГАЗ-47. - В.Л.], перед тем, как попасть в наши руки, уже отработали все мыслимые и немыслимые сроки и давно уже подлежали полному уничтожению. Но замены им не было, и поэтому, в начале каждого сезона их латали, заваривали дырявые корпуса, перебирали двигатели и заменяли рассыпающиеся от старости провода. Но машины все равно ломались, и чем дальше, тем чаще. И при этом поломки, по известному фундаментальному закону, случались неожиданно и, конечно, в самых неподходящих местах.
       Мы боялись этих поломок, как огня. И когда среди надрывного воя маломощного и постоянно перегруженного мотора раздавались вдруг какие-то чужеродные механические стуки и хрусты или когда двигатель начинал чихать, сбиваться с ритма и затем  совсем замолкал, и когда водитель втыкал нейтральную передачу, выключал зажигание и, плюнув с досадой, произносил что-нибудь вроде: "Все, п....ц, приехали! " - мы все тут же понимали, что нам предстоит прогулка пешком обратно в лагерь.
       Конец цитаты из Липкова. Дальше снова мой дневник].
       Для вашего удобства снова помещаю карту Новосибирских островов:

    0x01 graphic

       При выходе из Темпа на спидометре нашего вездехода стояла цифра 4202.0 км. Сначала мы поехали со своего галечного полуострова по льду лагуны на коренной берег, вверх по реке Катанка. Затем в 3 часа 30 минут через водораздел дошли до верховьев реки Балыктах и далее по водоразделу - хребту, параллельному реке Шейна. Ехать было хорошо - снега на водоразделах почти не было, тундра сухая, а в реках снег ещё не пропитался водой. Зима в этом году была малоснежная, ранняя весна быстро подчистила остатки снега на водоразделах, оставив его только в долинах рек и оврагах.
       Около 5 часов утра переехали речку Прямую, на которой метрах в 300 от этого места в прошлом году находился наш лагерь. Сейчас от Темпа до Прямой мы ехали всего 4 часа (56 км), а в прошлом году в обратном направлении на ГАЗ-47 ехали, по-моему, раза в три дольше.
       Но в 2 км за Прямой произошла наша первая длительная незапланированная остановка - на нашем вездеходе забарахлила подача горючего после переключения на другой бак. Толя Сидоренков искал причину неисправности и устранял её до 6 часов. Поехали дальше, но вскоре, оглядываясь назад, я обнаружил, что вездеходы, едущие за нами, отстали. Оказалось, когда мы подъехали к ним, что на машине Ковалёва "полетел" ремень генератора. Заменили его быстро, и все поехали дальше. В 6 ч. 40 мин. Приехали к избе "Угольной" на левом берегу р. Балыктах, около которой мы работали на профиле в прошлом году. Здесь мы остановились, ребята осмотрели свои машины, а мы со Львом вскипятили на таганке, в который вставляется паяльная лампа, чай. Закусив, через полтора часа поехали дальше.
      

    0x01 graphic

      

    Так выглядит таганок, в который вставляется паяльная лампа.

       В 9 ч. 45 м. У нашего вездехода слетела правая гусеница - лопнул один из траков, совершенно истончившийся в месте, где в его отверстие входит палец. Толщина металла в этом месте не превышала толщины ватмана. Осмотрев гусеницы, мы увидели, что таких изношенных траков много. Соскочившую гусеницу, оставшуюся позади вездехода, укатившегося от неё примерно на 3 метра, расстелили поровней; вездеход на одной оставшейся [левой] гусенице заехал задним ходом катками [колёсами] на лежащую на земле гусеницу. Затем её общими усилиями затащили на катки сверху. Всё это хорошо делать, когда гусеница "разуется" на ровном месте, как это было в данном случая, но обычно гусеницы имеют обыкновение "разуваться" при преодолении ручьёв, оврагов, когда они сваливаются в воду или в грязь по колено. Вот тогда процедура "обувания" вездехода намного усложняется и становится крайне неприятной.
       Толя выбил палец из разорванного трака и выкинул его из гусеницы. На его место поставили новый трак. Затем двигателем повернули ведущую звёздочку так, чтобы гусеница сверху натянулась, сдвинули траки в месте разрыва гусеницы, и пальцем [металлический цилиндрик] соединили их. Вся эта процедура отняла от нас 25 минут, и в 10 час. 10 мин. Мы тронулись дальше. "Штурманить" [прослеживать наш путь по карте или по аэрофотоснимку] мне почти не приходилось - за Балыктахом мы ехали по многочисленным вездеходным следам [которые сохраняются в тундре на несколько лет], так как здесь пролегает большая дорога, по которой всегда едут в Темп с Земли Бунге и с острова Фаддеевского.
       В 11 час. 50 мин. Мы подъехали к холму, на котором стоит тригонометрический пункт "Средняя". Дальше идёт песчаная пустыня - Земля Бунге - недавнее дно моря. Здесь мы, не вылезая из кабин вездеходов, заснули богатырским сном на 3 часа. Проехали мы из Темпа за 11 часов 107 км, пересекли весь остров Котельный с запада на восток.
       Проснувшись, занялись приготовлением завтрака (или по времени вернее будет сказать обеда) - чай, консервы, белый хлеб с маслом. В 16 час. 15 мин. Поехали дальше на восток-северо-восток по Земле Бунге. В нескольких километрах севернее в 1972 г. Проходили 3 наших гравиметрических профиля, пересекавших Землю Бунге на протяжении около 70 км. Сейчас мы ехали не по самой песчаной равнине, бывшему дну моря, а по небольшим горкам, достигавшим 20-40 метров, так называемой возвышенности Евсекю-Булгуннях. Часа через три подъехали к берегу большого пресного озера, в котором в 1972 году тонул вездеход [Лёши] Пискарёва, в котором, кроме него, ехали геофизик Васё Рахин и водитель Женя Шелгунов.
       [Позвольте мне снова перебить мой сухой дневник, чтобы вы окончательно не заснули, красочным описанием Лёвой Липковым Земли Бунге, нашей работе на ней, и эпизодом утопления Пискарёва сотоварищи в 1972 году (http://www.polarpost.ru/Library/Lipkov/text-kotelniy-08.html):
       Ничего страннее и мистичнее этой Земли я не видел больше никогда и нигде на земном шаре. Около десяти тысяч лет тому назад, мелкое море между островом Котельным и островом Фаддеевским отступило и обнажило свое дно, которое превратилось в совершенно плоскую песчаную пустыню шириной по сто километров с севера на юг и с запада на восток. Единственными заметными приметами на ней были только жалкие пучки травы, растущие на кочках  высотой не выше колена, и настолько плоска была эта пустыня,  что даже эти кочки  виднелись  за несколько километров. Много лет спустя я работал в пустыне на юге Аравийского полуострова и даже заглянул краем глаза в адское пекло знаменитой Руб-Аль-Хали, самой страшной пустыни на Земле. Но я никогда не испытывал там такого чувства полнейшей оторванности от всей остальной планеты, беспомощности и обнаженной беззащитности, как я почувствовал тогда, торча, словно вошь на простыне, открытый всем ветрам, посреди песков Земли Бунге. Нас было четверо в вездеходе, кроме меня и моего вездеходчика Васи Тузова, когда мы отправились  на пересечение Земли Бунге. Вася Тузов любил поговорить, но всегда говорил только о двух предметах, которые он, нужно отдать ему должное, знал в совершенстве: выпивка и бляди. Причем последние, по его словам, не давали ему ни прохода, ни езды, и из-за них-то он так мало зарабатывал, работая шофером-дальнобойщиком, потому что он проводил больше времени, лежа на них, чем за баранкой. Кстати, одно время он подхалтуривал, клея обои в Пулковской обсерватории, и там очаровал своими рассказами братьев Стругацких, вписавших его, под именем шофера Тузика, в один из своих романов. Боря [Генин], тонкий и образованный интеллигент, читал нам Пастернака и внутренне страдал от неудобств и грубости полевой жизни, которую давно бы бросил, если бы не районный коэффициент к зарплате и полевое довольствие. Старый полярный волк (старше всех нас лет на семь) и начальник нашей партии, умнейший и остроумнейший Вадим [Литинский], кроме геофизики, еще был в диссидентах, и рассказывал нам такое про всякие темные советские дела, что волосы становились дыбом на наших немытых головах и спинах.
       <...> Неожиданно резко похолодало, влажный песок замерз и, буквально на наших глазах, Земля Бунге преобразилась. Вместо скучной желтовато-бурой песчаной равнины перед нами лежало необъятное ледяное зеркало, сверкающее под заходящим на западе солнцем. Песок стал твердым, как бетон, и наши гусеницы не оставляли на нем никаких следов. Можно было лететь вперед, и мы полетели, с давно забытой скоростью, аж под сорок километров в час, навстречу темно-серым,  с позолоченной каемкой, облакам, висящим над плоским, резко очерченным горизонтом пустыни.  Глядя в зеркало заднего вида, я нашел  одинокую яркую звезду на темнеющем восточном горизонте и только подправлял водителя, махая ладонью влево-вправо, стараясь держать эту звезду в одном и том же положении и раздражаясь от необходимости останавливаться каждые два километра - работа еще была далеко не окончена.
       После одной из таких остановок, когда Боря закончил свои замеры и забрался обратно  в кузов, я дал знак Васе, что можно ехать дальше. Вася завел мотор, но, еще не тронувшись с места, вдруг постучал по прибору, показывающему давление масла, тут же выключил мотор и произнес сакраментальную фразу: "Все, п.....ц, приехали! ". Датчик давления масла стоял на нуле. Через минуту-другую работы двигатель раскалился бы от трения, и его вращающиеся части заклинились бы в мертвой хватке друг с другом. Зная, что изношенный старый двигатель поглощает масло, как кот сметану, Вася приготовил запасную канистру с  маслом, но забыл взять ее с собой, и она осталась в лагере. От этого места до лагеря было точно сорок восемь километров.
       Короткое совещание закончилось очевидным решением. Надо идти. Васю оставлять одного нельзя. Боря и Вадим прекрасно понимали, что теперь, после того, что я только что отмахал свои сорок километров, настала их очередь топать вдоль пустыни. По ним было видно, что большого удовольствия они от этого не испытывали и, будучи геофизиками чистой воды, и не имея той закалки, которую я получил на геологической работе, когда пятнадцать-двадцать километров ходьбы в день по таежным горам считалось обычным делом, в глубине души ждали что я предложу свои услуги. Но я не имел ни малейшего желания это делать.
       План действий был прост. Им было нужно идти на запад, и я настоял на том, чтобы они взяли немного левее и вышли бы на наши собственные следы, которые теперь, после похолодания, были заморожены  в песке до весны, и идти вдоль следов, никуда не сворачивая.  Тогда, если даже случись что, их будут искать вдоль свежих следов. По нашим расчетам, учитывая плоскую и твердую дорогу, до лагеря было ходу часов тринадцать-четырнадцать, от силы - пятнадцать.  Накинув пару часов на отдых и сборы, Вадим (Боря страдал острой формой топографического кретинизма, и совершенно не мог ориентироваться на местности) должен будет взять вездеход сейсмиков и вернуться  с маслом к нам с Васей, на что уйдет еще часа два. Итого, выручка могла придти за нами  часов через двадцать, для круглого счета - через сутки. На случай непредвиденных обстоятельств, я сказал, что буду сидеть с  Васей здесь, в вездеходе, три дня, пока не кончится мясо, обогреваясь бензиновой плиткой и свечками (за воду я не волновался, надеясь на снегопад). Если через три дня за нами никто не приедет, пойдем сами, если позволит погода. Впрочем, если погода не позволит, все равно пойдем, потому что жрать будет нечего.
       Мы нажарили Боре и Вадиму толстых кусков оленины в дорогу, и они зашагали на запад. Вася и я тщательно натянули ослабший брезент над кузовом и постарались законопатить все щели, какие могли, чтобы удержать как можно больше тепла в кузове, в котором нам теперь предстояло провести неизвестно сколько времени. Прошло что-то около часа с тех пор как Боря и Вадим начали свой путь, но настолько плоской была Земля Бунге, что я все еще отчетливо видел их  силуэты на фоне заката. 
       Мы сидели в кузове при свете свечи и кипятили чай на бензиновой плитке. Вася начал длинную историю про то, как он гнал КАМАЗ в Киев и как взял попутчицу, и как у нее не было денег заплатить, и как она предложила вместо денег себя, и как он свернул на проселочную дорогу, и как ... Воздух в кузове нагрелся, но это была какая-то нездоровая, спертая теплота и я полез  наружу, на свежий воздух, и стал ходить кругами вокруг вездехода, проветривая голову. На третьем кругу я увидел, как  на горизонте сверкнули два ярких огня. Это были фары вездехода, идущего к нам.
       Потом Боря рассказал, что, пройдя километров десять уже по своим старым следам, Вадим стал натирать ногу, и они уселись отдохнуть и перемотать портянки. Там-то они и увидели фары идущего им навстречу вездехода, который вел наш главный геофизик Алексей [Пискарёв], дорабатывать третий, и последний, профиль через Землю Бунге. Он катил себе вдоль оставленных нами следов и был до чрезвычайности удивлен, когда в один момент  в лучах фар, вместо однообразного моря замерзшего песка и редких кочек, вдруг запрыгали и замахали руками две человеческие фигуры. Так повезло Боре и Вадиму, и так мой рекорд остался непобитым.
       <...> Главный геофизик Алексей [Пискарёв], после встречи с нами на Земле Бунге, утонул более серьезно. Поделившись с нами маслом для двигателя, он вышел на третий профиль и стал двигаться на запад вдогонку  за нами. В надвигающейся темноте он уткнулся в заливчик  единственного пресноводного озера на Земле Бунге - заливчик был шириной метров двести,  если поперек, но длиной с пару километров, если  его огибать. Алексей решил, что, судя по плоскотине окружающей территории, озеро будет неглубоким и  вездеход пересечет заливчик вброд. Он дал команду вперед  и машина, клацая гусеницами, медленно пошла в воду. Метров сто они действительно прошли по дну, не всплывая, но затем вдруг дно пошло вниз и вездеход всплыл и закачался на воде, движимый вперед бегущими гусеницами. "Назад! " - заорал Алексей, ясно помня, что в правом борту вездехода, как у Титаника, зияла полуметровая щель, пропоротая в металле ещё в начале сезона. Водитель дал задний ход и прибавил газу, но пока это поступательное движение погасло, и вездеход стал сдавать назад, вода уже отяжелила вездеход так, что он стал плавно погружаться, и к моменту, когда все, наполовину мокрые, хлюпая в ледяной воде, выбрались на крышу, он сел на дно на глубине около двух метров. Утром, когда сейсмики,  случайно заметившие темную точку посередине водной глади, и с риском утопить и их собственный вездеход, подплыли к утонувшей машине, они увидели следующую картину. На крыше вездехода, в двадцати сантиметрах от воды, за обледеневшим валиком, сложенным из мокрых спальных мешков и рюкзаков, лежали, тесно обнявшись, трое полуживых от холода людей  в покрытой льдом одежде. Алексей потом признался, что он уже прощался с жизнью  и прикинул, что они замерзнут насмерть через  шесть-восемь часов, если не придет помощь...
       Конец цитаты из рассказа Льва Липкова про нашу работу и приключения в 1972 году. Вы проснулись? Продолжаю переписывать мой дневник].
       Проехав с километр вдоль берега озера, лёд которого был покрыт снегом толщиной сантиметров 15-20, мы наткнулись на бочки с бензином, привезённые сюда самолётом Ан-2, предназначенные для заправки наших вездеходов. Здесь же валялись старые бочки из-под солярки и бензина, буровые трубы, ящики, кузов от грузовика и в прошлом году здесь стояли буровики и бурили скважину. Из оставленных нам 11 бочек мы 4 заправили в баки вездеходов - дорога была очень хорошая, поэтому израсходовали мало бензина. Две бочки загрузили в Юрин вездеход (в кузов), и 5 бочек осталось - рассчитывали сообщить по радио Смолякову Джону Фёдоровичу, главному механику и начальнику базы ВСКП в Темпе, чтобы он эти 5 бочек перевёз на Ан-2 на озеро на о. Новая Сибирь.
       Опять вскипятили чай, натаяли несколько вёдер воды для радиатора Юриного вездехода, чинили генератор нашего вездехода, (амперметр всё время показывал разрядку аккумулятора), поели, и в 22 часа 30 минут поехали дальше на восток через озеро. Пересекли его, поехали вновь по суше Земли Бунге. В 23 ч. 30 мин. У нас во второй раз соскочила гусеница, на этот раз левая. Опять причина та же - лопнул истончившийся до толщины плотной бумаги трак, И починка продолжалась те же 25 минут. Поехали снова на восток, и вскоре выехали на лёд залива Геденштрома, отделяющего Землю Бунге от острова Фаддеевского. Лёд совершенно ровный, толщина снега порядка 10 см. Ехать хорошо. Только вдоль залива примерно по его середине проходит гряда торосов. Пересечь её не составило никакого труда.

    5 июня.

       В 2 часа ночи подъехали к берегу острова Фаддеевского, пройдя от Темпа за 25 часов 185 км. Поставили вездеходы на берег, на крышу влезли Лёва и Толя [Сидоренков] и стали обозревать окрестности. И точно - километрах в полутора увидели нескольких оленей. Решили все отправиться пешком, у каждого у нас по карабину, ещё один запасной, и два ружья - берегитесь, олени! Однако, из нашего похода на охоту ничего не вышло - олени скрылись от нас. Вернулись к машинам после приличной прогулки по земле, засидевшись в холодных кабинах вездеходов. Ещё при стоянке на озере я не выдержал и одел шерстяные рейтузы и свитер вдобавок к своему ватнику. Вездеход ГАЗ-71 отличается от своего предшественника ГАЗ-47 большей мощностью, лучшей проходимостью, большей скоростью, лучшей плавучестью, но значительно большей холодностью в кабине, а тем более в кузове, отделённом от кабины моторным отсеком. На ГАЗ-47 тепло от двигателя идёт в кабину и, соответственно, в кузов, который сообщается с ней открытой внутренней дверью, поэтому в кабине можно разуться и даже в мороз сушить портянки. А в ГАЗ-71 в мороз совсем холодно!
       Вернувшись с охоты несолоно хлебавши, вскипятили чай и поели сосисочного фарша с хлебом в ожидании в самом недалёком будущем жареной оленьей вырезки - ведь остров Фаддеевский так богат оленями!
       В 3 ч. 30 мин. Тронулись дальше в восточном направлении. Проехав около 6 километров, в широкой долине реки пересекали участок мокрого снега - с севера здесь впадает небольшая речушка, по которой течёт со склонов талая вода. И здесь наш вездеход провалился в мокрый снег, сел на этот снег брюхом и стал беспомощно молотить гусеницами - ни взад, ни вперёд. Зайцев удачно переехал участок мокрого снега, а шедший вслед за ним Юра Ковалёв застрял в снежной каше. Толя Сидоренков шестом прощупал глубину заснеженной протоки, нашёл место, где видимо, было не глубоко, и спокойно проехал на своём вездеходе. Мы сначала пытались выкарабкаться своими силами - сняли с борта бревно, прицепили цепями к гусеницам, Лев дал ход, гусеницы потащили бревно под вездеход, но с первого раза не выбрались, поэтому решили сниматься с помощью буксира. Саша Зайцев тросом подцепил нас к своему фаркопу, потянул... да не тут-то было. Его вездеход вхолостую гнал гусеницы по глубокому снегу, наши гусеницы взбивали снежный коктейль в воде канавы, но оба вездехода оставались на месте. Тогда Толя взял на буксир Сашу, и двумя вездеходами вытащили нас на берег из водяной ямы. Затем одним вездеходом помогли выбраться из такой же ямы вездеходу Юры Ковалёва. Всё эта процедура заняла у нас около двух часов.
       Вскоре выехали на широкую долину реки Улахан-Юрях (по-якутски - Большая река). Её ширина в некоторых местах превышает 5-8 км. Ехали на восток-юго-восток, держась левого берега.
       В 7 час. 20 мин. Увидели двух оленей, погнались за ними, но безрезультатно. Через полчаса поехали дальше. Через час езды снова увидели нескольких оленей, идущих в нашу сторону. Остановились на 15 минут, но они к нам не пошли, поэтому покатили снова вниз по долине Улахана. Но проехав не более километра, вновь увидели на склоне оленей, довольно близко - метрах в 300-400, открыли пальбу, погнались за одним оленем - мы и Зайцев на своём вездеходе, наперерез ему, открыли пальбу, и Зайцев с первого выстрела положил этого оленя - пуля попала в шею около груди. Но олень ежё подавал признаки жизни - начал дёргать ногой, когда стали подрезать на ней шкуру. Тогда Липков воткнул нож, как это делают якуты, в череп у основания шеи, и таба [олень, по-якутски] затих. Это оказалась важенка с пыжом [оленёнком] в брюхе. Пыжа ободрали [сняли шкуру] для Зайцева.
       Вездеходы поставили вокруг разделываемого оленя, чтобы укрыться от пронизывающего ветра, и начали жарить на таганке вырезку; на другом таганке поставили в чайнике топить снег, а в ведро уткнули сбоку две паяльные лампы, и тоже стали топить снег. Когда вскипел чайник, и нагрелась в вёдрах вода, я поставил вариться суп - рёбра, шея, лук, и лавровый лист. Бульон получился отличный, очень крепкий, наваристый; жареное мясо получилось выше всяких похвал.
       В это время заметили стадо оленей, пересекающих Улахан, и движущихся в нашу сторону. Ветер был от них на нас. Мы затаились с карабинами за вездеходом, а Липков, одев на себя бывший когда-то белым, а нынче совершенно грязный, в пятнах, маскировочный халат, пошёл к оленям с правой стороны, чтобы погнать их в нашу сторону. Однако, маневр не удался, олени стали уходить, и выстрелы Липкова с большого расстояния вреда им не причинили.
       Когда Лев вернулся, напились чаю на сытый желудок. Я помыл посуду. Вездеходы поставили носами навстречу ветру - начиналась метель. Мы со Львом растянули в нашем высоком кузове кошмы на всех вещах, развернули спальные мешки из верблюжьей шерсти, разделись, и в 14 часов заснули крепким сном, переваривая отличную мясную пищу. Толя Сидоренков устроился в кабине, Юра и Саша - в кузовах своих вездеходов, но не раздеваясь - чудаки, так ведь холодно спать. Но они ещё молодые полярники, Закон не знают.
       [Командуя в течение четырёх полевых сезонов в 1963-1966 г.г. дрейфующими ледовыми базами ПВВГЭ (Полярной Высокоширотной Воздушной Геофизической Экспедиции), я требовал, чтобы все наши сотрудники, в том числе пять женщин (см. докубайку "Отважные дрейфуньи", http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/dreyfuni.shtml), спали в меховых спальных мешках, раздевшись догола. Сомневающимся в неприменимости в Арктике физического закона "три рубашки теплее, чем одна рубашка тройной толщины", рекомендовал проделать опыт - один раз поспать в мешке, одетыми в меховые штаны и куртку, а на следующую ночь - голышом. Опыт кардинально убеждал маловеров, и в дальнейшем все спали в мешках только голыми. С прискорбием вынужден признаться, что это не я, гениальненький, выдумал это правило. А прочёл его у Нансена - это он, умничка, обнаружил его, когда сотоварищи пересекал на лыжах Гренландию. Вот не помню, склеротик, убедил ли я военных моряков-гидрографов ВВЭ (Высокоширотной Воздушной Экспедиции) "Север-14" во время работы на дрейфующей базе над подводным хребтом Ломоносова в районе Северного полюса в 1962 году спать раздетыми (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/sever-67.shtml). Интересно, читали ли Нансена участники других многочисленных советских дрейфующих Высокоширотных экспедиций и следовали ли они его рекомендации?].
       Мы спали 9 часов, проснулись в 23 часа. Метель закончилась. На наши спальные мешки в ногах и на кошмы она намела мелкого снега. Солнца нет, но освещение яркое - так называемая "белизна". Разогрели суп, чай, поели, нагрели воды для радиаторов, завели вездеходы, и поехали дальше.

    6 июня.

       С места ночёвки выехали в 2 часа ночи; от Темпа до этого места было пройдено 234 км. Едем на восток-юго-восток по очень широкой заснеженной долине Улахана.
       Через полчаса снова увидели оленей; Липков и остальные водители, взяв карабины, пошли к ним пешком. Однако, олени охотников близко к себе не подпустили. Через час с небольшим мы двинулись дальше. Олени стали попадаться всё чаще и чаще - весной долина Улахан-Юряха их главное место обитания на острове Фаддеевском. Но мы уже на их провокации не поддавались и ехали, не останавливаясь.
       Впереди вставала тёмно-серая полоса тумана, поднимавшаяся над заприпайной полыньёй к северу от Фаддеевского - мы въехали в этот туман. Долины Улахана уже не было видно. Видимо, мы взяли несколько севернее и ехали по заболоченной низине, покрытой снегом, и неотличимой от долины.
       В 6 часов подъехали к поварне, не обозначенной на карте-трёхвёрстке. [Поварней на Севере называют маленькую плосковерхую избушку, построенную из брёвен морского плавника, находимого на берегах арктических морей и островов]. Лёва сказал, что это охотничья избушка его знакомых охотников. Мы вошли в неё - свет проникал только из низенькой двери, в которую можно было войти, только согнувшись в три погибели. На полу лежали две ободранные оленьи туши, ещё не замороженные, из чего можно было заключить, что убиты олени были недавно, не более суток тому назад. Вдоль стен были сложены две низенькие лежанки, застланные оленьими шкурами. На маленьком столике на низких ножках лежала начатая пачка сахара, пустые консервные банки; на полочке стояла совершенно ржавая пузатая керосиновая лампа без стекла. К стене была прислонена ещё более ржавая винтовка Бердана без затвора, совершенно древняя. Лев написал своим знакомым охотникам записку о нашем посещении, которую оставили в избушке, и мы тронулись в сторону видневшегося вдали мыса Благовещенского - крайней северо-восточной точки острова Фаддеевского.
       [Карта восточной окраины острова Фаддеевский - здесь: http://maps55.narod.ru/map2/index01.html].
       В 7 часов подъехали к этому обрывистому суровому мысу. Спидометр показывал, что от Темпа мы прошли 263 км. Отсюда будем ехать по люду Благовещенского пролива к острову Новая Сибирь. Я взял по компасу азимут 1300, выставил по этому направлению вездеход, Лёва заметил ориентир на горизонте - длинное тёмное низкое облако над островом Новая Сибирь, и наш караван покатился по толстому двухметровому припайному льду Восточно-Сибирского моря. Сначала лёд был гладкий, пересечённый редкими трещинами, залеченными морозом. Толщина снега небольшая - около 10-15 см. Но потом всё чаще приходилось объезжать гряды и целые поля торосов - конечно, не таких высоких и крупных, как на дрейфующих льдах, но во многих случаях тяжело проходимых для вездеходов. При желании можно было бы ехать и через эти поля торосов, но это бы резко замедлило скорость передвижения, которая колебалась у нас на всём пути по островам и проливу от 10 до 25 км/час, в среднем порядка 15 км/час. И, конечно, езда через торосы резко увеличивает нагрузку на гусеницы, что при наших изношенных траках неминуемо привело бы к их обрыву. Ну, вот, стоило об этом подумать, как лопнул очередной трак на правой гусенице нашего вездехода (это который уж раз - третий, что ли?). На "обувание" гусеницы ушли стандартные 25 минут. В 9ч. 40 мин. Покатили дальше. Но только тронулись, как "полетело" наше сцепление. Толя Сидоренков, чертыхаясь, принялся за ремонт, сказав, что этот ремонт не надолго. Не работал поршень в главном тормозном цилиндре. Нафига здесь на сцеплении применили ненадёжную гидравлику вместо обычной механической тяги?! Пока умелец Толя Сидоренков вместе с Сашей Зайцевым ремонтировали эту гидравлическую систему, мы приготовили чай, Лёва пожарил мясо. Пообедали, после чего Толя и Саша снова принялись за ремонт привода сцепления.
       Отсюда уже хорошо виден берег острова Новая Сибирь - до него километров 6. А начали мы видеть тёмную полоску над горизонтом примерно за 20 км. Всего же ширина Благовещенского пролива в этом месте около 30 км. Над островом стоит тёмное облако, которое вблизи значительно расширилось, расплылось. Это аналог "водяного неба", которое видно над открытыми пространствами воды среди льдов - тёмная вода и тёмная суша бесснежного остова даёт тёмное отражение на облака над ними.
       0x01 graphic
       [В крупном масштабе эта карта острова Новая Сибирь приведена здесь: http://radikal.ru/F/s55.radikal.ru/i147/0904/97/e1a5564b0d87.jpg.html].
       Ремонт привода сцепления нашего многострадального вездехода продолжался 5 часов. В 14 ч.40 мин. Поехали дальше, вдоль обрывистого берега острова, на расстоянии нескольких километров от него, до низкого мыса Рожина, за которым береговая линия острова повернёт на юго-восток.
       В 15 ч. 40 мин., оглянувшись назад, я обнаружил, что за нами едет только вездеход Зайцева, а два другие отстали. Повернули назад и через 2.5 км подъехали к вездеходу Сидоренкова, который, обнаружив отставание вездехода Ковалёва, тоже остановился, чтобы привлечь наше внимание своим отсутствием. Мы стали ждать на этом месте, а Сидоренков поехал помогать Ковалёву, вездеход которого в виде тёмной точки на снегу виднелся километрах в трёх. Зайцев остался там, где мы с ним остановились первый раз - у него забарахлило зажигание. Лев заснул, а я читал Тургенева. Через некоторое время к нам приехал Зайцев, я забрался к нему сверху на моторный отсек, и мы на его вездеходе поехали к Ковалёву и Сидоренко (в 17 ч. 45 м.). Оказалось, что у коваленковского вездехода лопнул корпус водяной помпы. Запасного не оказалось, поэтому умелец Сидоренков склеил его эпоксидной смолой, нагревая корпус паяльной лампой. Весь ремонт продолжался около 5 часов. Я пока вскипятил чай, открыл банку сосисочного фарша, все поели, закончили ремонт, залили в радиатор свеже-натаенной воды, и поехали вперёд, к вездеходу Липкова, который в эти время мирно спал.
       В 21 час караван тронулся дальше. Вскоре в районе низкого мыса Рожина мы выехали на сушу и покатили, весело стуча траками, по Новой Сибири. От Темпа до мыса Рожина мы проехали 310 км, в том числе по люду Благовещенского пролива 47 км.
       За мысом Рожина проехали, не останавливаясь, мимо нежилой охотничьей избы [поварня Вандром, см. Карту]. В этом году на Новой Сибири никто не живёт. В 1975 году на Гидробазу были завезены две семьи якутов из Кюсюрского совхоза, но они перессорились, песцов не было в ту зиму, и их вывезли на материк. А, кажется, в этой избе в то же время или на год раньше жили и охотились наш простой советский траппер Гера [Герман?] Шариков и некто Хохол (фамилию его я не запомнил). Хохол отморозил палец на ноге [Лев в своём рассказе говорит обо всех пальцах и начавшейся гангрене]. Герка произвёл ампутацию топором и привёз Хохла на собачьей упряжке в Темп - операция прошла удачно. [Очень интересный рассказ о Гере, потрясающе интересном человеке, приведён в многократно вышеупомянутом произведении Льва Липкова "Средства транспорта на острове Котельном" в главе "Герка". Его имя и фамилия названа как Герасим Жариков. Лёва сказал мне, что он намеренно изменил Геркину фамилию, так как он написал художественное произведение, а не документальную байку, как некоторые].
       От избы мы взяли несколько вглубь острова, чтобы не переезжать речки в устьях, где уже было много воды. Водоразделы и их склоны на Новой Сибири уже так же без снега, как и на других островах, по которым мы ехали. Но и объезжая речки и ручьи по их верховьям, мы в 22 часа сели на брюхо, беспомощно взбивая снежный коктейль своими повисшими в снежной каше гусеницами. Нас вытащили тросом - хорошо, когда едет не один вездеход!

    7 июня.

       В полночь подъехали к ещё одной избе на берегу моря, в устье речки. Здесь тоже жили якуты в 1975 году, а сейчас - мерзость запустения. Когда поехали дальше, лопнул очередной трак на нашей правой гусенице. Под руководством Толи Сидоренко "переобувание" заняло всего 20 минут. Через 10 минут мы снова засели в мокром снегу какой-то речки; Зайцев и на этот раз быстро вытащил нас тросом. Речку пересекли в другом месте.
       В 1 ч. 15 мин. Лопнул пятый (?) по счёту трак, теперь на левой гусенице. Затаскивали наш вездеход на разостланную на новом месте гусеницу буксиром с помощью Сашиной машины, так кА там, где гусеница сорвалась, с наших катков, было не ровное место, и её нельзя было хорошо расстелить. На этот раз "переобувание" заняло полчаса. Через 15 минут после того, как мы тронулись дальше, Липков увидел оленей. Погнались за ними на вездеходах, но они убежали. Тогда, оставив на месте три вездехода, Липков и Сидоренков на машине последнего преследовать это стадо, открыли беглый огонь из двух карабинов. Один олень, раненый, остановился, остальные продолжали бежать. Я наблюдал издалека в бинокль, что вездеход подъехал метров на 25 к стоящему оленю. Ударил выстрел - олень стоит. Два других выстрела - стоит; ещё несколько - стоит, как заговорённый! Долго продолжалась стрельба со стоящего вездехода, а олень стоял, как вкопанный. Очень я дивился такому положению дел, пока олень не свалился после очередного выстрела. [У меня был случай, когда во время пурги я несколько раз стрелял с расстояния 10 метров в сидящего гуся, вожака стаи. В дальнейшем выяснилось, что я его поразил первым выстрелом, он присел, и его голова с поднятой шеей повисла на ветке карликовой берёзки. Когда мы его сварили, пришлось выплёвывать застрявшие в нём пули (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/guli.shtml)]. Но, как оказалось потом, ребята стреляли не по стоящему раненному оленю, а по бегущему стаду. Завалив этого подранка, вездеход быстро покатил в другую сторону - то ли новое стадо заметили охотники, то ли туда побежали преследуемые олени. И снова защёлкали выстрелы с остановившегося вездехода. Я замёрз наблюдать и залез в кабину спать, следуя примеру Саши и Юры, которые уже давно храпели в своих кабинах.
       Через некоторое время к нам подъехал Сидоренков с разделанной тушей; Саша и Юра поехали на одной из машин к Липкову, который обдирал второго оленя - всего после этой канонады оказалось только два убитых противника, наши все живы. Вездеход вернулся через полчаса со второй тушей оленя. Попили в очередной раз чаю и в 5 ч. 50 мин. Тронулись дальше. Переезжая речки в их верховьях, пару раз застревали в мокром снегу, вытаскивались буксиром. И в 6 часов 45 минут ,наконец, мы приехали на конечный пункт нашего маршрута - Гидробазу. Переход длиной в 352 км продолжался 3 суток и 6 часов.
       На Гидробазе [я так и не нашёл на Интернете, кому раньше принадлежала покинутая Гидробаза] стоят 2 больших дома - жилой с четырьмя комнатками метров по 7-8 квадратных с печками [одна печка на две соседних комнаты, на рисунке - тёмные прямоугольники], большой прихожей (5) и соседней кухней (6) и туалетом (7), и большой склад с жилым помещением, где будет стоять радиостанция. Мы с Лёвой поселились в угловой комнатке (1). На наших бензиновых плитках вскипятили чай, и Лёва пожарил мяса. Он вытащил на стол 3 бутылки водки, и мы отметили благополучное завершение перехода.
      

    0x01 graphic

    Схема комнат в жилом доме Гидробазы.

       Спать легли в 12 часов дня.
       Проснулись в 19 часов, и я с Юрой и Сашей стали устанавливать антенну - на 20 часов был назначен срок связи с буровым отрядом. Видели на горизонте два самолёта Ан-2, летевшие на озеро - наш аэродром в 9 км от Гидробазы. Вероятно, везли бочки с автобензином.
       Связаться с буровым отрядом не удалось, зато связались с РКВН - Очаповским, находящимся в Темпе. Это около 300 км по прямой - отличная дальность для "Карата" [портативная радиостанция]. Очаповский передал мне две радиограммы от 6/VI от мамы и от Мины [жены] о том, что Женюрку [сына] отправили в лагерь, мама была больна, но поправилась, и сегодня переезжает на дачу [она снимала на лето комнатку в пригороде Ломоносова].
       Вечером я сварил суп-бульон, целую кастрюлю, нажарил мяса. Спать легли в 2 часа ночи.

    8 июня

       Проснулись в 9 часов утра. Позавтракали супом с вареным мясом. Каждый час я пытался обращаться по "Карату" ко "всем-всем", но безуспешно. Разгрузили вездеходы, сложили всё имущество и продукты в склад. Вытаскивали из воды, заполнившей соседнюю лагуну, ящики с солью для бурения скважин. Весной на лагуну садился Ан-2, выгрузил буровые трубы и соль, а сейчас талая вода затопила ящики, и соль "Экстра" прекрасного качества начала растворяться в снеговой воде. Часть ящиков оказалась тяжёлой - значит, ещё не вся соль растворилась.
       В 17 часов все, кроме меня, уехали на двух вездеходах на озеро-аэродром перетаскивать на берег бочки с бензином, чтобы они не уплыли, когда лёд растает. Я остался для радиосвязи. Пытался звать каждый час по 10 минут, но только в 20 часов впервые связался с "Заливом" - буровым отрядом (В.Н. Хорьковым - радистом, и С.В. Беймартом - начальником отряда). Передал наши личные радиограммы.

    0x01 graphic

    Моя радиограмма жене Мине Ратнер и мамочке, Нине Николаевне Литинской.

       Радиограмма: 8 июня 1977. Два адреса
       Ленинград К-18 Институтский проспект 2 кв 80 Мине Ратнер =
       Ломоносов Ленинградской Пригородная ул 7 Литинской =
       Седьмого июня вездеходами приехали Новую Сибирь порядок полный устроились отлично телеграмму получил крепко целую = Вадим
       [Мамочка много лет снимала на лето крохотную комнатку на окраине Ломоносова. Это, наверное, значительно продлило ей жизнь].
       Над Гидробазой пролетел Ан-2, сделал круг и полетел на озеро. Значит, привезли людей. И, действительно, когда в 24 часа вернулись оба наши вездехода, с ними был Ю.Ф. Игнатьев - наш базовский радист, и часть его и нашего имущества. Ехать очень тяжело - много объездов, вездеходы увязают, плотно засаживались три раза.

    9 июня

       Поужинали супом с мясом, который оставался после завтрака. Потом начали разгружать вездеходы, чтобы снова отправиться на озеро за оставшимся там имуществом - вода пребывает и грозит затопить его. Но разгрузка вездеходов здесь заняла два часа, поэтому мы решили лечь спать, а днём ехать прямо к самолёту, с которым должны прилететь люди. Улеглись в 5 часов.
       Я проснулся в 9 часов, чтобы связаться с Хорьковым. Но тот не смог ничего принять от РГИФ'а (Шишкина в Чокурдахе), хотя я сам с грехом пополам смог передать ему наши радиограммы для Ленинграда. Надо было, чтобы Хорьков передал в Темп Очаповскому для Джона Фёдоровича Смолякова, что на озере нами оставлены неиспользованные 5 бочек бензина, чтобы тот дал команду самолётам подвезти их нам. Но Хорьков с Очаповским связаться не смог также из-за непрохождения радиоволн. Повторили связь с Хорьковым в 11 часов - ничего нового.
       В 14 часов был общий подъём на обед - жареное мясо и чай. Затем Липков стал писать письма, чтобы передать на озере лётчикам, если встретятся с ними, или оставить письма там на видном месте, чтобы лётчики забрали их, когда прилетят. Я успел написать письма маме и Мине ещё вчера. В 17 часов 3 вездехода со всем нардом, в том числе и с Игнатьевым, которому надо было проследить за погрузкой радиостанции, выехали на озеро. Я остался на базе кашеварить. На первое я сварил мясо с бульоном, а на второе решил сделать сладкую молочную рисовую кашу, так как сплошное мясо во всех видах без гарнира уже надоело. В расчёте на шестерых я развёл сухое молоко в шести кружках воды, добавил сахар и соль, а риса всыпал в кастрюлю 3 кружки, полагая, что на человека должно приходиться по полкружки чистого риса. К сожалению, сынуля меня не учил варить рисовую кашу, а только овсяную и манную - из расчёта 9 чайных ложек на 0.5 литра молока на 3 порции каши. Когда моя рисовая каш начала разбухать, я понял, что надо добавить воды. Влил кружку, стало хорошо. Каша варится на бензиновой плитке, я стою и мешаю её ложкой, чтобы не пригорела. Понял, что воды маловато - влил ещё кружку. Мешаю, пробую, прошло 20 минут, рис ещё не до конца разварился, явно мало воды. Вливаю сразу 2 кружки, вновь добавляю сахару и соли. Мешаю, варю. Да, и этого количества воды мало. Вливаю снова 2 кружки. Стоп, а сколько же я уже всего влил кружек? Что-то точно не вспомнить. Мешаю, варю. Нда, каша варится, но рис всё ещё твердоватый, нужна вода. Доливаю ещё кружку. Мешаю. Нет, ещё мало! Чёрт, да когда же это подливание кончится?! Лью ещё кружку. Каша варится уже час. По вкусу - вкусно, добавил ещё сахару и соли. Мешаю. Ну, вот - ещё кружечку водички - и каша будет, что надо. Мешаю. Очень хорошо, густая, вкусная, разваристая каша. Снимаю с сильного огня и ставлю на слабую конфорку, а на сильную - уже сварившийся, но остывший бульон. А пока из двух пачек концентрата варю кисель - 10 кружек, мало ли, кто-нибудь захочет добавки. Кисель получился отменный, с дополнительным сахаром, в меру густой.
       В 20 часов Хорьков на связь не вышел - как потом выяснилось, они перебирались на другую скважину.
       В 22 часа никто ещё не приехал. Каша сильно разварилась. Пришлось снять с огня.

    10 июня

       Собрался я уже спать, никого не дождавшись, в 2 часа ночи залез в мешок, как вдруг в 2 ч. 30 мин. приехали вездеходы. Привезли [Борю] Генина, [Володю] Павлюкова и [Сашу] Демидова - оказывается, самолёт сел как раз тогда, когда к озеру подъехали вездеходы, так что Липков смог передать наши письма прямо пилотам в руки. На обратном пути из-за объезда разлившихся речек вместо 9 км проехали 30. По дороге завалили 2 олешка - так что мясом мы на начало сезона обеспечены. В середине сезона олени разбегутся, и с мясом уже будет хуже.
       Супа у меня была наварена большая кастрюля из расчета на 2 дня, так что приезд большого числа новых людей трудностей не создал. А вот с кашей не было бы счастья, кабы несчастье (незнание мной пропорции риса и воды) не помогло - каши также хватило на всех,, так как её получилась почти целая большая кастрюля. Народ с большой похвалой отозвался о моих кулинарных способностях, особенно всем понравилась сладкая рисовая каша, многие интересовались рецептом, но, к сожалению, я не сосчитал многочисленных добавлений воды, и поэтому не мог назвать точных пропорций. И киселя всем хватило по кружке. Вот как удачно я кашеварил!
       Возвращаясь с озера, вездеходчики видели, что в 24 часа туда сел самолёт, видимо с последними обитателями Темпа. Поэтому в 5 часов, после сытного обеда и короткого отдыха Липков и Ко на трёх вездеходах снова поехали на озеро. Погода была хорошая - солнце, умеренный ветер. А все остальные в 5 часов легли спать (новоприбывшие - на койки уехавших на озеро).
       Вездеходы вернулись с озера в 10 часов - прибыли Джон Фёдорович Смоляков [главный механик и начальник базы ВСКП в Темпе], повариха Анна Петровна [Канищева], [инженер-геофизик] Серёжа Раевский, сварщик Ваня Туркин. Они 7 часов "прокуковали" на озере - сначала попытались пойти на Гидробазу пешком (лётчики показали им направление), но быстро уткнулись в речку, которую не смогли перейти, и вернулись на озеро. Побегали-побегали [пытаясь согреться], и легли, завернувшись в шкуры, но было холодно. Надо было бы лечь в спальные мешки, но на ветру не хотелось раздеваться. Так и простучали зубами до утра, когда к ним прибыли вездеходы.
       На Гидробазе все разместились кто где - и в столовой, и в кухне на раскладушках. Угомонились и заснули в 11 часов.
       Я проспал до 19 ч. 45 мин. - установил свой личный рекорд - 15 часов сна. В 20 часов я связался с "Заливом" [буровым отрядом, радист Хорьков, начальник отряда Беймарт] и принял от него 2 служебных и 2 личных радиограммы. Радиограмма из Чокурдаха гласила: "из РГНФ N 24 32 сл 9/VI 10.00 Смолякову Беймарту Липкову = Связи ограниченностью заброски авиабензина обеспечения полевых работ 1977 года примите строгие меры экономии горючего зпт оформлению полевых листов каждый день тчк Возможность доставки горючего летом невозможна финансовым затруднениям = Ладыка".
       Самолёты улетели в Чокурдах, "переобувшись" на ледовом аэродроме в темпе с лыж на колёса. На нашем озере они садились уже не на лёд, на котором уже было 20 см воды, а на остатки снега на суше. Ребята рассказывали, что летели, лёжа на вещах где-то под самым потолком кабины - так добросовестно загрузили самолёт эти пилоты. Потапкин - начальник аэропорта в Темпе - закрывал порт на ночь, так как ему и его сотрудникам не хотелось работать ночью, поэтому пилоты просили наших экспедиционников: "Договоритесь с Потапкиным, чтобы мы могли летать, а то ведь не сможем вам всё вывезти!" - Договорились. В общем, отлично работали эти 2 экипажа Ан-2. Но всё же часть бочек бензина так и осталась в Темпе; да и 5 бочек будут плавать в озере, в котором тонул Пискарёв и Ко [в 1972 году]. Летом будет трудно с бензином.
       Геофизики вечером поставили на косе за баней две палатки КАПШ-2 и ночевали в них. [КАПШ - Каркасная Арктическая Палатка Шапошникова. КАПШ-1 - круглая в плане, на 2-3 человека, КАПШ-2 - овальная, на 4-5 человек].

    11 июня

       День отдыха и быта. Джон с Туркиным сварили газовой сваркой отличную печь из большой бочки. Аннушка [Анна Петровна] наладила нормальное трёхразовое питание (правда, завтрак все проспали). Лёва прочищал наш дымоход - печка сильно дымила. Вынув кирпич из стенки печки, он с целым тазом сажи и всякого мусора извлёк оттуда здоровый кусок цепи, и большую вьюшку. Печка перестала дымить. Утеплили наше окошко большим листом полиэтиленовой плёнки и куском кошмы (вместо выбитого стекла).

    12 июня (воскресенье)

       Продолжается день отдыха и быта. В кухне-столовой (N 5 на рисунке - план Гидробазы) установили большой стол. Серёжа Раевский смастерил к нему высокую скамейку. Погода в первой половине дня солнечная, к вечеру стала пасмурной. Вода в нашей лагуне спала, снег перед домом утоптан и тает. В других местах снега почти нет. На крыше склада радист Юра Игнатьев [по прозвищу "Затык" из-за его частого выражения "Затык - нет связи, непрохождение радиоволн"] установил антенну. Моя монополия на радиосвязь, по-видимому, завтра кончится.
       Геофизики вчера привезли на вездеходе много дров [плавника с берега] для кухни, нашего дома и КАПШей, и для бани. Сегодня затопили баню, и все помылись. Очень хорошо, лучше, чем в темпе, но вода в бочке на печке была такая ржавая, что в тазу, после разбавления холодной чистой водой, вода была цвета чая. Когда я вытирался, полотенце покрылось жёлтыми (ржавыми) пятнами. По этой причине стирку отложили на завтра, чтобы вычистить бочку, и пользоваться водой нормального цвета.
       Вечером состоялось коллективное допивание многочисленных бутылок водки с участием, кроме десятерых сотрудников гравиметрического отряда, также приглашённых наиболее уважаемых лиц - Толи Сидоренкова [водитель вездехода начальника ВСКП В.Н. Зенкова] и Джона Смолякова [главный механик и начальник базы ВСЛП в Темпе]. Таким образом, из наличного состава сотрудников Гидробазы - 15 человек - в палатке КАПШ-2 геофизиков не присутствовали только Анна Петровна, Затык (радист Игнатьев) и Ваня Туркин (сварщик).

    13 июня

       Сегодня опять день отдыха и быта. На завтрак пришло только 2 человека, остальные спали после вчерашнего ночного бдения. Некоторые занимались постирушкой, Боря Генин настраивал баронивелиры. Во второй половине дня стоял туман. По "Карату" я опять связался с темпом - с Очаповским, но все попытки Затыка связаться с ним по РПМС [бывшая военная переносная радиостанция] и по его "Карату" ничего не дали. [Переписывая эти строки из своего дневника, я гордо задрал нос, почувствовав себя почти что знаменитым радистом Кренкелем - челюскинцем и папанинцем].

    14 июня

       С утра до обеда - туман, затем солнце, а вечером поднялся сильный ветер. Генин и [инженер-геофизик Володя] Павлюков закончили настройку баронивелиров. Я определил магнитное склонение по буссоли, визируя её на тригопункты и характерные особенности местности. Оно оказалось равным около -180, вместо -70, как указано на топографических картах на эпоху 1950 г. Значит, за 27 лет склонение изменилось на 10-11 градусов. [Это изменение магнитного склонения подтолкнуло меня пойти в ААНИИ и узнать склонение, когда Толь определял азимут на видимую им Землю Санникова ....].
       Саша Зайцев на вездеходе вместе с "дедом" Борисовым [Анатолием Александровичем] ездили вдоль юго-западного побережья за дровами, привезли большущую кучу.
       Вечером в километре от лагеря заметили стадо оленей, к ним пошли несколько охотников, несколько раз стреляли, но безрезультатно. У Липкова после первого выстрела карабин не выбросил гильзу, а шомпол он потерял на предыдущей охоте, выбивая им застрявшую в патроннике гильзу. Он заменил боевую личинку своего затвора на личинку генинского карабина; теперь вроде бы оба карабина выбрасывают стреляные гильзы. Окончательный результат этой замены будет ясен только после массовой стрельбы.
       Мне нужно пристрелять свой карабин. Я пытался это сделать в темпе, израсходовав всего 5 патронов. Первый выстрел с расстояния 50 метров попал в десятку; а когда стал стрелять со 100 метров, то две пули вообще не попали в щит, а две были в разных углах щита. Вероятно, у этого карабина очень большой разброс. Но это всё же лучше, чем в прошлом году, когда я с 50 м не мог попасть в бочку, а с 25 м пуля, летящая плашмя, пробивала только одну стенку бочки.
       После ужина я нагрел на бензиновых плитках два ведра воды и устроил в бане стирку. Соблазнил Борю Генина, который присоединился ко мне.

    15 июня

       С утра продолжается сильный ветер с мелким дождём. Оно быстро уничтожили остатки снега. Пришлось бельё с улицы перевесить в нашу комнату -вместо запаха свежести оно приобретёт запах дыма, так как наша печурка поддымливает, когда её открываешь.
       Заболел Юра Ковалёв [вездеходчик - водитель вездехода гравиметрического отряда] - понос, боли в животе. Генин лечит его [своим] левомицитином и энтеросептолом, а я дал таблетки с экстрактом красавки.
       Бригада начпрода [начальника нашего продуктового отдела - старшего техника гравиметрического отряда Володи] Семашкина занята всякими хоз-делами.

    16 июня

       Незадолго до обеда на вездеходе Зайцева поехали на Деревянные Горы [геофизики] Липков, Генин, Раевский, [вездеходчик] Ковалёв, [повариха] Анна Петровна, и я. Цель - совместить приятное с полезным, пикник с работой. Погода была хорошая, ветер слабый, тепло. Раевский встал за теодолит, Генин - "записатором", я - таскал рейку; мы втроём разбили один профиль через три горки [для последующих гравиметрических измерений], остальные [участники поездки] - пикниковали.

    0x01 graphic

    Поездка на Деревянные горы. Слева направо: Серёжа Раевский выглядывает из-за чьей-то спины, а кто в кепочке - не узнаю, автор лезет за маслом, Анна Петровна, и наш водитель Юра Ковалёв.

       Деревянные Горы - настоящая горная страна в миниатюре на южном берегу острова Новая Сибирь, с максимальной отметкой 76 м. Крутые хребты, так что иногда без помощи рук и не взберёшься наверх, глубоко врезанные долины, хорошо обнажённые выходы пород мелового возраста (около50-70 миллионов лет. Горы называются Деревянными потому, что среди выходов пород часто наблюдаются древесные остатки, иногда окаменевшие, а иногда только потемневшие, такого облика, что могут гореть в костре. Много выходов пластов чёрного, но слабо углефицированного каменного угля. [Историю обнаружения Деревянных Гор Матвеем Геденштромом и последующие геологические исследования этого необычного феномена можно посмотреть здесь: Карта Мыс Утёс Деревянных гор находится здесь: http://radikal.ru/F/s50.radikal.ru/i130/0904/90/887db0a3e89a.jpg.html]
      
       Перекусив на расстеленной перед вездеходом парусине, закончили разбивку профиля, и к 17 часам вернулись на Гидробазу.
       Джон Смоляков [главный механик ВСКП] и [сварщик] Иван Туркин на вездеходе Сидоренкова уехали к буровикам.

    17 июня

       После обеда на вездеходе Зайцева поехали на Деревянные Горы [Серёжа] Раевский, [техник] Саша Демидов, и я. Разбили (провешили) и определили высоты пунктов на профиле II. Карабкаться на отдельных участках было тяжело, приходилось вставать на четвереньки. Закончив эту работу, мы поехали к тригопункту "Бугорок" в примерно четырёх километрах от Деревянных Гор, чтобы точно нанести его на аэрофотоснимок. Домой вернулись к 8 часам вечера. К этому времени установилась отличная погода - безоблачно, слабый ветер. В 23 часа я ходил фотографировать Базу на цветную и чёрно-белую плёнку.
       [Геофизики] Генин, Павлюков и Раевский в КАПШе Раевского и Анатолия Александровича Борисова ("Деда") начали производить температурные исследования гравиметров (трёх, полученных из ремонта). Поставили печь ПЖТ [печь жидкого топлива, в которой солярка или керосин подаётся каплями или тонкой струёй]. И нажаривают так, что Дед лежит в одних трусах поверх мешка. Будут температурить всю ночь.

    18 июня

       С утра был сильный ветер, потом после обеда пошёл дождь. Я вычислял
       [Я начал переписывать дневник в декабре 2011 года, и в начале января я дошёл до 18 июня (1977 года). Как вдруг, 12 января 2012 г., после очередной злобной перепалки накануне с бывшей женой Леной, у меня утром сильно защемило (зажало?) за грудиной. У меня это ощущение появилось впервые, я подумал, что это, может быть, какой-нибудь микро-инфарктик. Зная из передач "Жить Здорово" Леночки Малышевой на 1-м российском канале, что валидол - это при инфаркте полная какашка, а валокордин и карвалол, запрещённые в Америке и в Европе, как наркотики (барбитураты), годятся только как снотворные, я полез искать нитроглицерин. Искал, искал - не нашёл. Встревоженная Лена, увидев, что я перерыл всё вверх дном в своей ванной комнате, допросила меня с пристрастием, и, узнав причину, стала рыться в своей ванной комнате и нашла искомое. Приняв нитроглицерин и валокордин в качестве снотворного, я поспал часок и проснулся свежий, как огурец.
       Однако этот эпизод с нитроглицерином заставил меня призадумался о бренности своей жизни и о том, что я могу и не дотянуть до намеченных мной 127 лет (я вычислил, что столько лет мне необходимо прожить из-за того, что у меня слишком много докубаек в голове, за более короткую жизнь я всех их не успею написать. Да ещё 4 статьи по гравиметрии, опубликованных в Geophysics, надо перевести). Поэтому я решил приостановить переписывание дневника, а срочно, на всякий случай, написать самый конец этой докубайки о смерти моей любимой мамочки. Этого эпизода нет в дневнике, он только врезан, как в гранит, в мою в целом-то склерозную голову. А уж переписывание дневника от 18 июня (или от того дня, где меня застигнет смерть) до 26 сентября, на каковой дате заканчивается мой дневник, если, не дай Бог (иншалла!), я не вовремя откину копыта, можно поручить Лене. Поэтому в теле этой докубайки я первым делом написал такое завещание красным шрифтом, ознакомив с ним Лену:
          Лена, не держи зла на меня, а в случае моей безвременной кончины, перепиши, пожалуйста, в докубайку "Новая Сибирь" в файле "БАЙКИ ВАДИМА" мой дневник из двух коричневых полевых книжек, если я не успею переписать сам. Книжки лежат рядом с компьютером. А сейчас я переключаюсь на самый конец этой докубайки и займусь записыванием моих воспоминаний о смерти мамочки, которые, естественно, в дневнике не были записаны. А тебе нужно будет переписать с того места, где меня застанет смерть, до конца дневника, до 26 сентября. И поместить эту докубайку в мой сайт в Библиотеке Мошкова http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/. Спросишь Городинского или Гениса, Великих и Русских писателей, которых я давно привёл в Библиотеку, как это сделать. Многочисленные фотографии для байки возьми на десктопе в файле "ФОТО о-в НОВАЯ СИБИРЬ 1977". Спасибо.
          Вот так и получилось, что длиннющая докубайка о работе на острове Новая Сибирь была прервана (надеюсь, не навсегда) и появилась (как бы) самостоятельная докубайка "Смерть мамочки". Ну, и чтобы добро не пропало, я решил опубликовать этот конец докубайки "Остров Новая Сибирь" раньше, чем всю эту докубайку. А то вдруг откину копыта и не увижу свою нетленку во Всемирной Паутине, обидно, Зин!
       Итак, в январе 2012 года я прекратил переписывание дневника и начал писать самостоятельную докубайку (по памяти, а не по дневнику) "Смерть мамочки". Мамочка умерла у меня на руках через несколько дней после моего возвращения из этой экспедиции. Этот рассказ я, оставшись живым, поместил на свой сайт в Библиотеке Мошкова (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/smert.shtml).
       А потом был переезд из нашего большого (четырёхбедренного = четырёхспального, всего 10 комнат) дома на юго-западе Денвера (в Литтлтоне) в наш самый первый (из трёх) небольшой (трёхбедренный) дом на северо-востоке Денвера (в Авроре). Включая подготовку к переезду, на это у нас ушло больше двух месяцев. В народе говорят, что переезд на новое место равносилен пожару. Другие говорят, что равносилен наводнению. Если Боженька будет не фраер, и меня не надует, и мне удастся дожить до 2056 года - 127-летия, каковой срок я наметил себе для написания всех возможных докубаек и неопубликованных научных работ по геофизике, то я обязательно напишу фото-докубайку, которую назову "Переезд на новое место - это пожар в бардаке во время наводнения".
       Итак, сегодня, во вторник 25 сентября 2012 года, продолжаю переписывать дневник:

    18 июня

       С утра был сильный ветер, потом после обеда пошёл дождь. Я вычислял
       Сорри, гайз, 25 сентября ничего не вышло. Продолжаю через месяц, вечером 27 октября. Сейчас объясню, почему я так подзадержался. Во время подготовки и после переезда я (графоман я или хрен с бугра?!) накатал на злобу дня три байки. Первая - эссэ про истинное значение английского слова pussy и про группу "Пусси райот - бунт п...ы" (http://www.proza.ru/2012/08/26/241). Вторая микробаечка называлась "Дары русских волхвов" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/vovkhvy.shtml). А третья серьёзная фото-документальная байка "Зарождение Полярки" была приурочена к 50-летию моей родной Полярной экспедиции, в создании которой я принимал активнейшее участие (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/zarozhdenie.shtml), и которое официально отмечалось 12 октября.
       Надо вам сказать, что у меня-таки 12 января был, наверное, микро-инфарктик. Во всё время подготовки переезда и во время него, состоявшегося 14 и 15 июля, я был, как огурец, но пару раз в день после очередного Лениного ора мои глазки вдруг слипались, и я вынужден был тут же немедленно, не отходя от кассы, отключиться (заснуть на полчасика). А потом опять снова был бодр и здоров. Лена, наблюдая это моё "притворство", не разрешала мне таскать тяжёлые ящики, а всё брала на себя. Но стоило нам после переезда окончательно обосноваться в нашем первом маленьком доме в Авроре, как моё скисание от Лениного крика тут же прекратилось, и я сам начинал в ответ орать на неё ещё громче. При плановом (раз в год) посещении моей любимой докторши Леночки Анисимовой (см. её красивую фотокарточку в докубайке "Шаманство супротив холистерина" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/choliterin.shtml) 8 сентября на моей кардиограмме появилась надпись probable inferior infarct - то есть я, вероятно, перенюс 12 января дохленький инфарктик. Та же надпись сохранилась на кардиограмме и при повторной проверке моего сердчишка 8 октября через нескол;ко дней после серьёзной проверке сердца на cardiac stress test - эхокардиограмма с одновременной пробежкой на treadmill - электрической беговой дорожке. (Я тогда так возбудился, что чуть мировой рекорд скорости не поставил для пескоструйников моего возраста, когда вдруг обнаружил, что беговой дорожкой управляет Ксюша Собчак. Но через десять секунд с меня упали незастёгнутые штаны, из-за чего мне пришлось с позором сойти с дистанции, да и Ксюша оказалась не Ксенией, а Анастасией. А так очёчки, причёска, личико - один в один. Если бы меня не заставили снять ремень и, соответственно, не свалившиеся штаны - сейчас красовался бы я в книге Гиннеса. Ждите докубайку про это эпохальное событие, если не откину копыта раньше времени!).
       Итак, продолжим наши игры: 18 июня
       С утра был сильный ветер, потом после обеда пошёл дождь. Я вычислял наш вчерашний тахеометрический (теодолитный) ход. Липков вычислял высоты тригонометрических пунктов методом стереофотограмметрии - говорит, получается большая погрешность. Ребята в КАПШе прекратили топить - начали охлаждать гравиметры. Бедный "Дед" Анатолий Александрович!
       Перед обедом вблизи Гидробазы появились олени - 11 штук. До них было метров 700. Липков и Генин пообедали и стали подкрадываться к оленям. Мы наблюдали за ними в бинокли. Охотники несколько раз стреляли по двум оленям, бывшим от них на расстоянии до 200 метров, Липков ранил в ноги двоих, но, видимо, легко, и олени удрали. Вероятно, Лев прав, говоря, что когда в лагере достаточно мяса, то охоты не будет.

    19 июня

       Утром солнце проглядывало сквозь туман; к обеду он исчез, была хорошая погода, ветер умеренный. А вечером опять заморочало, идёт дождь.
       Я обнаружил принципиальную ошибку в своих вычислениях высот по теодолитному ходу и занялся перевычислениями. К обеду вернулась из поездки за дровами лесозаготовительная бригада - Дед Борисов, Саша Демидов, Володя Семашкин и Саша Зайцев. Привезли полный вездеход дров (должно хватить на три дня!), подстрелили из мелкашки 5 куропаток, и нашли в "пасти" белого песца, который недавно оттаял. Якуты отсюда уехали ранней весной 1965 года [явная описка на 10 лет], оставив заряженные "пасти"; в одну из них этой зимой и попался этот песец. Володя Семашкин ободрал его.
       Сегодня - день выборов в районные Советы. 16 июня пришла телеграмма из Чокурдаха: "Беймарту Липкову Смолякову = По выборам местный Совет проведите выборную компанию наши кандидаты двтчк районный совет Гагаринский округАлексеева Валентина Васильевна 1950 года рождения мастер рыбзавода зпт Пионерский округ Буксирнова Ольга Николаевна 1956 года рождения швея быткомбината тчк Результаты голосования сообщите Чокурдах 17 тире 18 июня = Ладыка ". Разумеется, никакого голосования не было. Липков заранее сообщил, что все "за". Как всегда, всем на всё плевать в высшей степени.
       Получил телеграмму от мамы, что Женя доволен лагерем. Отправил телегрммы маме и Мине.

    20 июня

       С утра отличная погода - малооблачное небо, яркое солнце, сильно парит тундра, хотя и дует умеренный ветер. После завтрака стали собираться работать с гравиметрами на профилях, разбитых на Деревянных Горах. Собрались к 12 часам. Взяли отсчёты с четырьмя гравиметрами на ОГП [опорный гравиметрический пункт] "Гидробаза" у остова разваленного здания, где раньше помещалась дизельная. Операторами были Генин, Раевский, Семашкин и Павлюков. В 12:20 на вездеходе Ковалёва мы поехали на Горы. Сразу по прибытии разогрели на таганке чайник и принялись поедать котлеты, которые нажарила нам Петровна, с хлебом и маслом, запивая чаем. Потом отнаблюдали с гравиметрами на тригопункте "Угольный", и начали ползать по горам. А я с Сашей Демидовым и Юрой Ковалёвым, ходившим в качестве реечника, начали увязывать теодолитом высоты пунктов нашего первого профиля с морем, а также с тригопунктом "Угольный". После вчерашнего дождя работать было очень трудно - глинистые склоны напитались водой, и идти по ним было тяжело - жидкая глина стекает под ногами, того и гляди упадёшь. Через пару часов вдруг подул сильный северный ветер [с моря], который принёс густой туман. В трубу теодолита рейку ещё видно, но то запотеет окуляр [теодолита], то окуляр микроскопа, то очки. Я в конце только тем и занимался,что постоянно протирал по очереди то одно, то другое, то третье. Последнюю точку отнаблюдать так и не удалось - не успевал протереть одно, как два других окуляра покрывались каплями воды.
       Закончили работу в 19 часов, в лагерь приехали через полчаса (расстояние до Гидробазы около 5 км). Завтра будем обрабатувать результаты сегодняшних измерений.

    21 июня (1977 г.)

       С утра - дождь и туман, до 17 часов.
      

    26 августа 2014 года

       Ну, былиин, ребята, непруха мне с этим дневником! Начал я его переписывать на компьютер в декабре 2011, прервался в начале января 2012 (микроинфарктик по известной вам причине образовался), обратился к бывшей жене Лене с просьбой в случае, если я преждевременно откину копыта, не держать на меня в душе какашку, а простить все мои прогрешения, как она их понимает, и продолжить перепись дневника и поместить "Новую Сибирь" в Библиотеку Мошкова - ну, это вы всё знаете. А сам срочно начал писать "Смерть мамочки". Закончив эту куропись, я 25 сентяря 12 года возобновил перепись населения, но только на один день, а потом, после очередного перерыва на месяц, снова начал переписывать дневник. Но не долго мучилась старушка в злодейских опытных руках... Летом 2013 года я полтора месяца провёл в родимом Ленинграде... Тьфу ты, едрёнать, в Питере, конечно. Надо постепенно отвыкать от имени этого злодея (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/lenin-pidor.shtml). Вернувшись в Денвер, я написал в сентябре 2013 года "Отчёт однокурсникам о прожитой жизни по случаю 60-летия окончания Горного института" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/otchet.shtml) , так как в Питере в ноябре собирался быть последний сходняк наших геофизиков (мрём, престарелые, как тараканы от дуста).
       Послал эту цедулю всем нашим окомпьютереным старичкам (редко у кого из нас есть компьютер), поместил рукопись в Библиотеку Мошкова, чтобы не сгорела (электронные-то рукописи не горят, как утверждал в 1935 году Воланд), а сам пошел на ежгодную рутинную проверку к своей красавице-докторице Леночке Анисимовой. И тут - Мать-тиас Ракоши! Анализ крови на PSA (простатный специфический антиген) = 6.4 при норме ниже 4, и последующие исследования показали, что у меня в попе живёт не какой-нибудь мелкий рачок-креветочка, а настоящий твёрдо-панцерный простатный краб 9-й стадии из десяти по шкале Глисона (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/predsmertnoe.shtml). Вот по этой ссылке если пойдёте - "Моё предсмертное письмо" называется - всё про рак простаты и про мои злоключения узнаете. Вылечили меня радио- (не активным!) облучением, 43 раза Лена меня за 25 миль (40 км по-нашему) на другой конец города по 5 раз в неделю возила. Ну, ессесно, вся эта медицина мне бесплатно, потому как я человек бедный, пенсион у меня всего $850 долларей, ну плюс на жратву дают фудстемпы на $185 долларов, дедский садик с двухразовым питанием из соседнего ресторана "Националь", ну, и так далее - для бедняков. Сейчас у меня PSA= 0.1, то есть всё путём. Тут, конечно, в моём исцелении кот (кошка) Бежик сыграл громадную роль - в "Предсмертном письме" всё описано. Но не думайте, что у меня всё так бесследно прошло. Чтобы креветка не ожила, мне раз в 3 месяца в попу препарат Люпрон вкалывают (химкастрация называется), а иначе надо обрезание делать (да не пипку укорачивать, как всем порядочным евреям делают, а яйца обрезать), потому как у мужиков плодовитость до глубокой старости сохраняется, для чего простата фунциклирует до потери пульса под влиянием мужского гормона - тестостерон называется, если какие девушки не в курсе. Ну, а тестостерон этот в яйцах образуется. Так вот, чтобы мужское достоинство не ополовинивать, вкалывают нам, ракообразным, Люпрон. Меня предупредили, что будет откладываться жир на талии и на животе, начнут расти груди, будут частые hot flashes - "горячие приливы", когда вдруг ни с того ни с сего бросает в жар, пот на лбу выступает. Вот уже прошло пол года - всё сбылось! Теперь ещё жду, когда у меня менструации начнутся.
       А тут недели три тому назад захожу я в наш придворный трифт стор (thrift - по ангельски значит бережливый, секонд хэнд по-русски). Весь мой гардероб, от трусов до трёх таксидо (смокинг по-русски), вся моя роскошная обувь, вся электроника, акустика, все многие десятки моих принтеров - всё из трифтов. Всё только не дороже пятёрки. Ну, бывает - иногда иду в разгул - есть у меня один цветной лазерный принтер, так я за него в древности $24.99 отвалил! Однова живём - кутить, так гулять по буфету!... Да, так о чём это я?... Склероз, батеньки... А! Есть! Ну, так зашёл я в трифт - и матка у меня опустилась! Мать-тиас Ракоши! Куклы! Полтора десятка в ящике! Одеты - умереть-уснуть! Это не какие-нибудь тощие модерновые Барби, а девушки середины позапрошлого века! Нет слов! Так чего там описывать, вот лучше посмотрите!
       Коллекционные девочки! На одной, не самой роскошной, нашёл старую обесцветившуюся бирку с ценой - $69.99. Понятно, что какой-то старый коллекционер(ша) умер(ла), и её потомки всю эту коллекцию свалили в трифт стор! Руки у меня затряслись... Цена - $6.99 штука - а, где наше не пропадало! Скоро померать, а всё жмусь! Нахрен! Отобрал 8 самых богато одетых девочек, подошёл к кассе, прикидываю, сколько как отдать - семью восемь - пятдесят шесть, ну, такс 7%, итого долларов шестдесят с хвостиком, а хрен с ним! Однова живём! А кассиша мне: "С Вас 29.99" - ошиблась вдвое, старушка. Я её поправляю, что в два раза больше. А она мне с улыбкой - сегодня, мол, как и всю эту неделю, зелёная бирка - хаф прайс, пол цены, по-нашему! Ну, кто бы спорил!
       И сейчас у меня они все на камине - кто сидит, кто стоит. По три-четыре раза подхожу к ним, любуюсь, оглаживаю, складочки поправляю... Лена сейчас в Питере по своим делам находится, я позвонил ей по Скайпу, поднёс компьютер к камину, повернул камеру, показал ей свои сокровища...
       "Я надеюсь, что к моему возвращению этой выставки на камине не будет, уберёшь её в свой кабинет в бейзменте. Я поняла, почему тебя теперь вместо оловянных солдатиков на куклы потянуло. Тут две причины - от старости ты в детство впал, и женские гормоны тебе вкалывают!" - заключила умная Лена.
       Да-а... А ведь Лена права... Так ведь всё и есть... Это у меня уже второй раз... В первый раз это случилось 35 лет тому назад, сразу после приезда в Америку - я тогда чуть лесбиянкой не стал, чуть пол не поменял, см. "Откуда берутся геи" (http://world.lib.ru/l/litinskij_w_a/o.shtml).
       Ну, ладно. Хватит лирики. Вернёмся к дневнику. Итак:
      

    21 июня (1977 года)

       С утра - дождь и туман, до 17 часов. Занимались камеральной обработкой вчерашних рейсов. К сожалрнию, точность измерения высот не высокя - расхожденяия достигают 1.8 м. После обеда обычный восточный ветер сменился на южный, небо очистилось, стоит вечером стоит отличная погода. Часа 2-3 после обеда приехали от буровиков Джон Фёдорович, Туркин и Толя Сидоренков. Скоро, наверное завтра, буровой отряд приедет сюда и будет бурить на Деревянных горах.
       "Голос Америки" передал, что вступил в строй транс-Аляскинский нефтепровод от месторождения Прадхо-Бей длиной 1200 км. Скорость передвижения нефти 1.7 км/час. В день будут перегонять от 200 до 270 тыс. тонн в сутки. Запасы Прадхо-Бея - 1,309 млн. тонн нефти, оно вдвое богаче месторождений Техаса и Луизианы и втрое богаче месторождений Северного моря, будет давать 15% нефти, добываемой в США. Нефтепровод пущен через 10 лет после открытия месторождения.

    22 июня

       Самый длинный день - но у нас все сутки на одно лицо - солнышко только ниже, чем днём, стоит над горизонтом. Ветер снова юго-восточный, погода хорошая, а вечером, часов с 18 - просто отличная - солнце, безветрие, хорошо! Температура +20.
       Собирались выполнить на Деревянных горах увязки тригопункта "Угольный" с морем, чтобы получить его точную высоту над уровнем моря, но поверка нивелира затянулась до обеда. В конечном итоге взяли нивелир Липкова, проверили - он оказался в порядке, и после обеда выехали на вездеходе Юры Ковалёва на Деревянные горы. Выехало нас 6 человек. Вторая главная задача этого дня состояла в том, чтобы определить косвенным путём постянные поправки микробаронивелиров ОМБ-III П, которых у нас 6 штук. У нас нет ртутного барометра, сличив показания которого с показаниями микробаронивелиров, мы сразу же получили бы их постоянные поправки. Поэтому мы решили поступить так: зная высоту тригопункта "Угольный" над уровнем моря (для этого и собирались выполнить техническое нивелирование, как более точное, чем геодезическое нивелирование с теодолитом), произвести измерения с микробаронивелирами на тригопункте и на берегу моря у уреза воды, и по полученной разности давления и по известной высоте вычислить величину барометрической ступени, а по ней из таблиц найти величину истинного давления воздуха. А отсюда сразу получается постоянная поправка для каждого микробаронивелира.
       Когда подъехали к Деревянным горам (5км), оказалось, что Юрин вездеход по-прежнему гонит масло через горловину - дым от нагретого на выхлопном коллекторе масла шёл в кузов, где сидели наши ребята. Юра вчера занимался своим двигателем (позавчера, когда мы ехали на работу, была та же картина), но, видимо, безуспешно. И сейчас, пока мы работали, он возился с двигателем. Но что-то у него не получается, не знает он вездехода - на обратном пути на Гидробазу карбюратор двигателя сильно чихал, на что я обратил Юрино внимание. Да, наработаем мы в этом сезоне с Юриным вездеходом!
       По приезде на Деревянные гору все вшестером, взяв по одному баронивелиру в руки, мы, после того, как Боря Генин отнаблюдал на них на тригопункте, спустились к морю. Боря отнаблюдал на море, и мы пошли обратно. Весю переход туда и обратно отнимал 15 минут. Эту процедуру повторили ещё один раз, затем разделились на две бригады - Серёжа раевский стал гнать нивелирный ход от тригопункта к морю, ему помогали оа Володи - Семашкин и Павлюков, а я с помощью записатора Саши Демидова и реечника Бори Генина стал гнать теодолитный ход от тригопункта до некоторых точек нашего первого профиля.
       Затем мы ттеодолитом разбили и измерили высоту пунктов на третьем профиле.
       Когда начали работать, Деревянные горы были окутаны туманом, но рейку можно было видеть удовлетворительно. Внизу, на уровне моря, тумана не было. Но часам к 18 туман рассеялся, вышло солнце, и работать стало очень приятно. Обе бригады закончили работу часов около 21 и вернулись в лагерь в 21:30.
      

    23 июня.

      
       С утра до обеда шёл редкий дождь, работать на Горах нельзя - скользко. К обеду он перестал, а к вечру заморосил снова. Днём, наконец-то, на третий день пути прибыли буровики на 4-х тракторах, которые волокли сани с балками. Остановились они в 2-х километрах от нас на ручье, т.к. им нужна вода для бурения. Я занимался обработкой вчерашних наблюдений.

    24 июня.

       Отличный, безоблачный день, к вечеру, правда задул довольно сильный ветер. В 10:40 на машине Зайцева поехали на Деревянные горы в том же составе, что и вчера.
       Саша Зайцев - отличный водитель, никого не знаю, кто бы так аккуратно (и в тоже время быстро) вёл вездеход. И мотор у него работает, как часы. Когда мы работаем на Деревянных горах, Саша возится с двигателем, "вылизывая" его.
       Боря Генин с Сашей Демидовым погнали ход с нивелиром по профилю I, начав от моря, и закончили его также у моря. Раевский, Павлюков, Семашкин, и я начали наблюдения с гравиметрами по профилю III. Я работал с прибором номер 78 Генина. Как и он в прошлый раз, я вынужден был снять защитные стёклышки, прикрывавшие уровень, т.к. они отпотевали, и сквозь них не видны были пузырьки уровней. После этого снова надо было идти на исходную точку, чтобы проверять, не сбились ли уровни. С непривычки наблюдениея у меня продолжались на каждой точке минут 10 - в два раза дольше. Поэтому, когда я прошёл половину профиля и вернулся к опорной точке для контрольных наблюдений, ребята уже сделали весь профиль со своими гравиметрами. У Раевского прибор не работал - оторвался контакт от лампочки, поэтому он ходил "записатором" у Семашкина. Отдал свой прибор Раевскому, а сам пошёл записатором к Генину на нивелирование.
       Когда часов в 18 возвращались на вездеходе домой, видели нескольких комаров - вот какая была хорошая погода! Комары на островах встречаются редко, только в самые тёплые дни. А как-то в 1972 году мы увидели муху, так очень ей обрадовались.
      
       После ужина мы с Гениным отпрвились пешком к буровикам, стоящим от нас к северо-востоку в 2.5 километрах. Осмотрели их лагерь на берегу небольшой речки - четыре балка на тракторных санях. В самом большом живут 8 человек - 4 двухярусные койки, печка из большой полу-бочки, 2 окна, тепло, хорошо. Потом сидели в балке начальника бурового отряда Сергея Всеволодовича Беймарта - здесь же был и Липков. Любовались на очень милую обнажённую девочку из испанского журнала, в четырёх-пяти видах висевшую на стенке, пили чай, и говорили за геологию и за литературу. Липков рассказал, как Гера Шариков ("Сынок") говорил ему по секрету, что он намыл бутылку 0.75 л. Золотого песка, отдал её для реализации в Ленинграде братьям Секушенкам, и просил Липкова разыскать их в Ленинграде и и выяснить, реализовали ли они этот песок. Потом оказалось, что Гера говорил другим людям, что дал бутылку Липкову для реализации в Ленинграде, и, мол, ждёт его возвращения с деньгами.
       Вспомнили историю, как Гера говорил Грамбергу [директор НИИГА-ВНИИОкеангеологии], что он знает место, где в 15 м под землёй должна быть нефть, надоело ему возиться с соляркой, доставать её где-нибудь или выпрашивать; вот пусть ему пробурят неглубокую скважину в указанном Герой месте, и он будет всю зиму отапливаться этой нефтью.
       Беймарт рассказал Герину известную байку о том, что Гера однажды на охоте присел на снежный бугорок отдохнуть. На него истошно лаяла его собака. "Цыц, ты что, хозяина не узнала?!" - И вдруг бугорок зашевелился и поднялся - оказалось, что Гера сидел на белом медведе. Ну, Гера - стрелок хоть куда, грянул выстрел, и медведь свалился замертво, прямо на нарты, так что тушу даже грузить не пришлось.
       А вот и реальный случай с Герой-"Сынком": он жил и охотился на острове Фаддеевском (один). Однажды он то ли простудился, то ли поднял что-то тяжёлое, и у него отнялись ноги. Гера привязал себя к нарте, в которую были впряжены собаки, и собаки таскали его (управлять упряжкой он не мог) по одной Гериной версии 18 часов, по другой - 6 суток, и, наконец привезли его на полярную станцию "Земля Бунге" (километрах в 80 от избушки, где жил Гера). Здесь зимовщики обнаружили Геру в бессознательном состоянии и оказали ему необходимую медицинскую помощь. Вот каков наш простой советский траппер Гера Шариков по прозвищу "Сынок", который за то, что по пьянке потрогал ниже поясницы жену командира в/ч [воинской части] в Темпе, подарил ей 5 песцов; который швырял деньгами (в прямом смысле), когда они у него были, и который всех своих многочисленных песцов, добытых зимой с большими трудностями, пропивает, угощая водкой встречного и поперечного. [Лев Липков посвятил ему целую главу "Герка" в многократно упомянутой докубайке "Средства транспорта на острове Котельном" (http://www.polarpost.ru/Library/Lipkov/main-kotelniy.html). Правда, учитывая, что он писал не документальную историю, а докубайку, Лёва переделал Геркину фамилию из Шарикова в Жарикова, чтобы не было претензий].
       Ушли мы от буровиков в 12 часов "ночи" и вернулись на Гидробазу в без четверти час. Погода была и ночью отличная, но дул сильный юго-восточный ветер.
      

    25 июня.

       Часов в 11 снова поехали на машине Саши Зайцева на Деревянные горы. Погода безоблачная, тепло, но снова дул юго-восточный ветер. Генин, Семашкин, Павлюков занимались нивелированием - прошли по профилям II и III. Раевский, Демидов, и я разбивали два новых профиля - последние, IV и V. Серёжа на теодолите, Саша записатором, а я реечником.
       Домой вернулисль в 18 часов. На обратном пути опять, как и вчера, несколько комаров налетело на ветровое стекло вездехода. К вечеру ветер утих и появились облака над островом.
      

    26 июня.

       С утра погода пасмурная, сильный восточный ветер. Саша Зайцев отвёз Генина, Демидова и меня на Деревянные горы для того, чтобы выполнить нивелирование последних двух профилей - четвёртого и пятого. Остальные ребята остались в лагере, чтобы вычислить позавчерашние гравиметрические измерения и натопить баню. Зайцева мы отпустили, и он вернулся на Гидробазу, чтобы певезти воды для бани.
       Я работал на нивелире, Боря записывал, Саша Демидов ходил с рейкой. Закончили около 16 часов. Погода прояснилась, в Горах ветер был не такой сильный, работали с большим удовольствием. Домой шли пешком вдоль берега, не спеша, с разговорами, шли 1 ч. 15 мин. (около 4.5 км).
       К вечеру ветер всё больше и больше поворачивал к северу, и сейчас дует почти со стороны чистого севера. Сплошная облачность - не будет ли завтра дождя, сможем ли работать с гравиметрами?
       Вечером , после обильного обеда-ужина (Анна Петровна приготовила пельмени) помылись в бане.
       Получил телеграмму от 23/VI от мамы о том, что она звонила Алке и что та сдала две литературу на 5 и две математики на 4. Молодц моя непутёвая дурёха-дочка!
      

    27 июня.

       Пасмурно, дует очень сильный северныйй ветер. На гравиметрах наблюдать пти таком ветре плохо, поэтому на Горы не ездили, занимались камеральной обработкой. Много времени занимаер разбор путанных записей Бори Генина при нивелировании, когда он сам наблюдал и записывал.
       Получил телеграмму от Мины, что сынуля остаётся в лагере на вторую смену. Что-то очень долго идут телеграммы - Мина послала свою 23 июня (шла 4 дня), мамина вчерашняя телеграмма була отправлена также 23 июня (шла 3 дня).
       Володя Семашкин (начпрод) и Анатолий Александрович Борисов ("Дед") занимаются дележом продуктов и снаряжения для двух наших отрядов.
      

    28 июня.

       Северный ветер продолжает дуть с неослабевающей силой. Низкая облачность, временами небольшой дождик, но ветер через 20 минут высушивает его следы. Опять нерабочий день.
       Я вычислял остатки нивелирных ходов, сосчитал ошибку нивелирования по 8 контрольным точкам, СКО [среднедняя квадратическая ошибка] оказалась равной +/- 18 см (а если выбросить грубое расхождение на одной точке в 30 см, то СКО равна +/- 13 см).
       Лёва сказал мне, как он разделил людей по бригадам. У меня Генин, Семашкин, Демидов и вездеход Ковалёва. У Липкова Раевский, Павлюков, Борисов ("Дед") и вездеход Зайцева. В случае, если наш вездеход поломается, придётся Липкову нас выручать.
       Все 4 имеющихся на базе вездехода нуждаются в сварочных работах, давно уже намечали их выполнение, но что-то уже третий день сварщик Ваня Туркин работает у буровиков, (кажется, налаживает там сварочный агрегат, точнее, генератор), и сварка всё откладывается.

    29 июня.

       Северный ветер сегодня ещё сильнее. Не работаем.
       Джон Фёдорович Смоляков, главный механик ВСКП [Восточно-Сибирской комплексной партии Полярной экспедиции], сам сегодня "варил" наши вездеходы, но только самую простую сварку. Завтра должен вернуться из бурового отряда Иван Туркин и завершить наиболее сложную сварку, требующую высокой квалификации. Мы предполагали, что если сегодня вездеходы будут готовы, то завтра дсможем поехаать в первые маршруты. Однако реальное плнирование в Арктике возможно лишь за завтраком (на тот же день). Планирование за ужином (на следующий день - чисатая маниловщина. А предположение о завтрашнем маршруте было обсуждено даже за час до ужина, и уже во время ужина выяснилась его нереальность.
       Получил телеграмму от мамы из Ломоносова от 27/VI о том, что перебои [в сердце] у неё прекратились. О том, что они до этого были, она не сообщала. Очень жду телеграмму от Алки о результатах её экзаменов.
       Боря Генин сегодня после завтрака отправился гулять и проверятю песцовые "пасти" вдоль побережья. Когда весной прошлого года отсюда, с Новой Земли, вывезли две семьи якутов-охотников, которые перессорились между собой и за зиму 1975-76 года не поймали, кажется, чуть ли ни одного песца, то эти охотники так и остявили затяженными все свои пасти. Суэествует положение, что после 1 апреля, на лето, пасти должны быть разряжены, а охотники, которые нарушают это прявило, подвергяются штрафу. Летом прошлого года на Новосибирских островах (кажется, и на материке тоже) було громадное количество леммингов [полярные бесхвостые мышки]. Естественно, от такого обилия пищи увеличилось поголовье песцов. Осенью прошлого года, когда мы на вездеходе возвращались с Балыктаха в Темп, по дороге мы встретили очен, много песцов (да и в маршрутах их часто встречали; когда работали на р. Прямой, один молодой пёсик подходил к нам метров на 10). Зимой 1976-77 года охотники на Котельном поймали пастями и капканами много песцов; Гера Шариков поймал более 200. И здесь, на Новой Сибири, где не было в эту зиму ни одного охотника, тоже, по-видимому, было много песцов. Они попадали в пасти, в которых была приманка, оставленная [перессорившимися] якутами зимой прошлого (1975-76) года. Десять дней тому назад нашли песца в пасти ребята, ездившие на вездеходе за дровами; Володя Семашкоин его ободрал - песец был совершенно свеженький, белый, попал в пасть этой зимой и недавно оттаял. Но шкуру Володя, по-видимому, испортил, вымачивая её в воде с мыльным м порошком и солью. Когда он её высушил, получилась какая-то грязная тряпка.
       Несколько дней тому назад Толя Сидоренков нашёл в тундре двух песцов, когда он ездил за дровами. Эти песцы имели следы сильной травмы - по-видимому они попали в пасти, но бревно-"давок" не убило их сразу, и они смогли из-под него выползти и некоторое время жили, пока не подохли. Толя квалифицированно снял с них шкуры, которые получились очень хорошие.
       И вот сегодня Боря Генин вытащил из двух пастей по пёсику. Но они уже начали слегка разлагаться. Шкуры оказались уже не такого хорошего качества, как у Толи.
       Всего Боря прошёл около 20 км (примерно 8 км в одну сторону), вернулся в 16 часов усталый. Вечером он ободрал своих песцов.
      

    30 июня.

       "Дульник" ни на минуту не прекращается, не меняя направления. Утром дул с дождём. Отять нерабочий день.
       После обеда к Гидробазе подъехали 2 трактора бурового отряда, на одном из них к родным пенатам вернулся Ваня турки. Есть надежда, что завтра он сварит наши вездеходы. Буровики, рассказывают, шастают по тундре в поисках песцов. Про одного из них рассказывают, что он так и заявляет: "Пошёл за песцами" - и, действительно, приходит каждый раз либо с песцом, либо с песцовым хвостом.
       После обеда в дальний поход за песцами в сторону Деревянных гор и далее отпрявились Боря Генин, Володя Симашкин и Серёжа Раевский. Они вернулись в 21 час пустые, без песцов. Прогулка по раскисшей после дождя тундре не самое приятное дело, но охота пуще неволи. Говорят, что всех пшсцов уже собрали буровики.
       Сегодня отправил телеграмму маме в Ломоносов. Наша санаторная жизнь продолжается. Анна Петровна, кроме тушоных [оленьих] рёбрышек с рисом, сделала пирожки с кремом. Жаль, что у меня с собой нет рецепта заварных пирожнух, которые печёт Мина с сынулей, они были бы вкуснее. А Анна Петровна таких печь не умеет.
      

    1 июля.

       Ветер дует чутю-чуть потише, но пол-дня шёл дождь. Отдыхает по-прежнему. Водители с Туркиным занимались сваркой.
       Я вчера лёг в 24 часа, спал до 9 утра, спал 2 часа после завтряка, 2 часа после обеда - кудас влезает сон?
       Сейчас, поздно вечером, ветер начинает утихать и поворачивает с севера на восток. Завтра наметили поехать в первый маршрут (на Деревянных горах, где у нас ещё не доделаны 2 профиля, работать нельзя - всё раскисло после дождя).
       Сегодня в перерывах между снами я штудировал "Историю Земли" Монина, а к вечеру меня самого потянуло на науку - написал 4 странички про гравитационные аномалии.
      

    2 июля.

      
       Ветер всё такой же сильный, как и в предыдущие дни, но дует уже не с севера а с северо-востока.
       С утра стали готовиться к маршрутам. Два дня тому назад я наметил на карте масштаба 1:100,000 ориентировочное положение двух заданных мне Лёвой профилей, перенёс эти точки на аэрофотоснимки (14 штук) массштаба 1:30,000. Так что сейчас мне готовиться не приходилось. Все свои штурманские причендалы - циркуль-измеритель, транспортиры, линейку, компасы, фотоаппараты я накануне сложил в сумку. А вездеходчики начали рыться в своих машинах, на крыше Сашиного вездехода засверкала электросварка. Геофизики стали собирать продукты в дорогы, чайники, таганки, и т.д. Наконец, в 11 часов вездеходы были поставлены под погрузку. Володя Симашкин начал крепить в нашем вездеходе ящик для гравиметров . Наконец, всё готово. Боря Генин сличил показания двух наших рейсовых микробаронивелиров ОМБ-3П с показаниями приборов, остающихся здесь на базе на ВБС (временной барометрической станции) для того, чтобы каждые 15 минут по ним наблюдали за вариациями давления Серёжа Раевский и Саша Демидов. Генин с Симашкиным взяли отсчёты по двум нашим гравиметрам около развалин бывшей дизельной Гидробазы (там, оказывается, был опорный гравиметрический пункт, выставленный в 1973 году московскими геодезистами). И вот, в 11 ч. 25 минут мы выехали в наш первый в этом сезоне маршрут. Вслед за нами на свои два профиля выехал вездеход Саши Зайцева, на котором поехали Липков, Володя Павлюков (оператор) и Толя Сидоренков в качестве охотника.
       Наша первая точка профиля номер IV находилась на берегу моря примерно в 10 км от Гидробазы. Как только мы отъехали от Гидробазы километра на полтора, Боря Генин залез на крышу и ихал там почти всю дорогу, лишь во время дождя уходя в кузов вездехода к Володе Симашкину, который, наоборот, почти весь рейс провёл в кузове.
       У нашего вездехода кузов переделан - значительно приподнят по сравнению с нормальным, так что там можно стоять во весь рост, а не только сидеть, как в непеределанном вездеходе Зайцева.
       Через час, проехав, 10 км, начали наблюдения на точке В-1. Нумерация точек отряда Липкова идёт с буквой А. Боря Генин категорически возражает против букв Б и Г (хотя они и образуют его инициалы). Поэтому традиционно второй отряд в их группе имеет индекс В. Ладно, если кто-нибудь спросит, понему после А идёт В, мы ответим, что это латинское Б.
       Наблюдения на гравиметрах и баронивелирах взяли на себя Боря и Володя Симашкин, освободив меня от наблюдений на баронивелирах, с тем, чтобы я занимался только плановой привязкой - "штурманил". По
       Тому на точках все наблюдения продолжались минут 10 или даже меньше. Обычно задерживал отправления вездехода только я, записывая данные привязки в журнал или намечая путь к следующей точке.
       Вторую точку мы сделали на ручье, в устье которого начали первое наблюдение. Расстояние между пунктами в среднем составляло 2 км. А перезжая от второй к третьей точке, я зазевался, вездеход бежал быстро, и я пропустил поворот в нужный ручей, проскочил дальше, потом по показаниям одометра увидел, что проехали больше двух километров, а нужного ручья ещё нет, и понял, что я заблудился. Вместе с Борей Гениным на сильнейшем ветру, вырывающим из рук аэрофотоснимок, мы стояли на крыше вездехода и соображали, где мы находимся. Потом я компасом измерил направление ручьёв и оврагов, сопоставил щти данные со снимком, и сообразил, где мы есть. Поехали в нужном направлении. Но я опять прошляпил и не заметил притока ручья (уж больно они маленькие). Снова стоим, снова измеряю азимуты ручьёв на развилке; едем вверх по ручью (они текут, вернее, текли две недели тому назад, на такой плоскотине, что сейчас почти невозможно определить, в каком направлении должна была течь вода в этом водотоке). Здесь уже окончательно убеждаюсь, что определил наше местоположение точно, наношу 3-ю точку на карту, и гравиметрист выполняют наблюдения. На этом блуждании из-за моей ошибки мы потеряли 1 час.
       Следующая, четвёртая точка - на тригопункте "Кочка". Мне нужно точно нанести его на аэрофотоснимок, т.к. на старых стотысячных картах, этих тригопунктов, выставленных в 1972-73 годах, нет. Пока ребята наблюдают на гравиметрах и баронивелирах, я бегаю по водоразделу и смотрю, где какие ручьи стекают с него. Тригопункты всегда стоят на водоразделах, часто плоских и заболоченных, никаких характерных особенноостей, которуе можно было бы опознать на снимке около тригопункта, нет, за исключением больших луж. На наших сравнительно крупномасштабных снимках выглядят в виде чёрных точек. Вот и стараешься определить, какой точке на снимке соответствует фигурная лужа около тригопункта.
       Пока я бегал по склонам водораздела, привязывая тригопункт, Юра [Ковалёв] покатал вездеход по луже, чтобы промыть гусеницы. Потом он стал снимать с каждой гусеницы по одному траку, а то гусеницы болтались на катках слишком свободно (а винтом заднего катка - "ленивца" подтянуть гусеницы уже было невозможно - он и так уже был вывернут до отказа). В это время Володя [Симашкин] - наш начпрод - занялся приготовлением обеда на таганке, в который вставлена паяльная лампа, он вскипятил чай и разогрел банку говяжьей тушонки. К сожалению мяса в банке оказалось ?, а Ў её заполнял жир. Поев хлеба с маслом и консервами и запив чаем, мы тронулись дальше в 16 часов.
       Пятая, шестая и седьмая точки шли хорошо, с интервалом в 20-30 минут. Восьмая точка была на болоте, разглядеть на котором ручей, еле видный на аэрофотоснимке, удалось с большим трудом. Надо было мне дальше, двигаясь по безориентирному болоту, задать вездеходу курс по компасу и, проехав 2 км по спидометру, сделать точку. Но я рассчитывал, двигаясь на север около 1.5-1.8 км, доехать до ручья на этом болоте, видного на снимке, затем повернуть вверх по этому ручью, доехать до места впадения в него притока, и там отнаблюдать точно привязанныю точку. Ехали мы ехали, в шесть глаз (я, [водитель] Юра и Боря Генин на крыше кабины) смотрели на лужи на болоте, но нужного ручья так и не заметили. Поняли это, когда спидометр показывал уже больше 2-х км от предыдущей точки. Едем дальше. Наконец, наткнулись на какой-то ручеёк. Поехали по нему на запад, рассчитывая выйти по нему к озеру, там точно определить своё место и снова танцевать от этой печки. Но озера никакого не оказалось - было большое пятно ила, с очень нечёткими краями и очертаниями. Я понял, что озеро высохло не только после 1952 года, когда здесь була первая аэрофотосъёмка, на основе которой была составлена карта масштаба 1:100,000, но и уже после 1972 г., когда была выполнена новая аэрофотосъёмка масштаба 1:30,000. Пришлось ехать к другому, большому озеру в километре от высохшего.
       Нашли с большим трудом ручей, который был нужен, впадающий в озеро среди этого болота. Поехали по ручью, который то и дело пропадал.Наконец, доехали до еле заметного притока и сделали девятую точку. Интервал между 8-й и 9-й оказался из-за этих блужданий равным 1.5 часа вместо 0.5 часа в нормальном случае.
       Десятая точка была на тригопункте "Вставка", который мне пришлось так же детально привязывать по аэрофотоснимку. Время уже было 19:30. Дул по-прежнему сильнейший ветер, часто с дождём. Но Боря Генин всё ехал наверху. Одиннадцатая точка этого четвёртого профиля была заключительной. Его северное продолжение будем делать из другого лагеря. Для того, чтобы выполнить потом контрольное наблюдение точно на этой точке, воткнули в землю палку-вешку.
       Отсюда поехали на следующий, пятый профиль, расположенный в пяти километрах восточнее. Двенадцатая точка была уже на пятом профиле. Дальше поехали по нему к югу, в сторону моря (азимут профилей 200).
       На тринадцатой точке Володя [Симашкин] пригласил всех попить чаю, который он ухитрился вскипятить в таганке с помощью паяльной лампы в кузове на ходу вездехода! Правда, он признался, что дело чуть не кончилось пожаром, и что больше таких экспериментов он проводить не будет. А когда они работали в прошлом году на Земле Бунге, где вездеход идёт по жидкому песку, идеально ровному, очень медленно, Володя всегда обед готовил на ходу.
       На всех последующих точках у меня больше никаких проблем с привязкой не было - определялся на ходу очень точно.
       Несколько раз мы видели оленей, один раз штук 10, метрах в 300 от нас, раз пять в общей сложности мы с Борей стрелали, но безрезультатно. Его карабин, обычно бьющий хорошо, на этот раз не был пристрелен - у него болтается мушка.
       На одной из точек Боря сообщил мне, что они с Володей забыли самодельную подставку для гравиметра. Возвращаться мы уже не стали. Вот непрухий первый рейс! Я блудил, подставку потеряли... Но на этом наши беды не кончились.
       Двигаясь к 15-й точке, тригопункту "Продолговатый", Юра [водитель] обнаружил, что масляный манометр стоит на нуле. Юра полез в двигатель, оказалось, что слетел со шкива ремень вентилятора. Он его одел, и мы поехали дальше, хотя прибор так и оставался на 0.
       В 23 часа мы отнаблюдали на тригопункте, а когда стали спускаться с водораздела, загорелась красная лампочка, предупреждающая, что нет давления масла. Юра надолго залез в моторный отсек. Глазастый Генин разглядел метрах в 500 белую точку, решил, что это песец, и пошёл туда. Вернулся, деиствительно, с прекрасным белым дохлым песцом, правда, уже сильно лезшим. Через час Юра кончил ремонт, тронулись дальше, но через 2 минуты лампочка снова загорелась, Юра снова полез одевать соскочивший ремень. Только проехалил 5 минут - ремень снова соскочил. Тогда Юра снял ремень, отключил генератор, и мы поехали дальше только на незаряжаемом аккумуляторе.
       Был уже первый час ночи. Ветер, перемежающийся с дождём, не утихал. Отсчёты на баронивелирах в такую ветренную погоду очень скачут, точность определения высот в этом первом незадавшемся рейсе будет очень низкая. Определяться, стоя со снимком и компасом в руках на таком ветру, когда того и гляди, снимок вырвется из рук и улетит, трудно, глаза от ветра слезятся, очки мокрые.
       Наконец, в 3 часа 45 минут, подъехали к берегу моря в 3-х км от нашей гидробазы. Здесь была последняя, 23-я точка. Мы с гравиметрами и баронивелирами спустились к морю в устье речки по крутому откосу, а вездеход остался наверху. После окончания наблюдений уселись, довольные в вездеход, а Юра стал сдавать назад, одновременно разворачивая вездеход на месте. Хр-тр-тр... Так и есть - на раскисшей от дождя почве, в которую глубоко зарывались гусеницы вездехода, случилось обычное для таких условий явление - правая ведущая звёздочка вышла из зацепления, и зубцами вместо своих окон [в гусенице] попала на дорожку гусеницы, по которой катятся катки. Гусе, ница от этого натянулась, как струна.
       Стали выбивать палец из трака с помощью железной выколотки - стержня диаметром около 1 см, немного более тонкого, чем палец. Наполовину выбили палец - гусеница закусила выколотку. Её удалось выбить, а палец - никак. Пассатижей, чтобы захватить палец за шляпку и бить по ним молотком, у Юры не было, а имевшиеся плоскогубцы - слишком маломощные для такой операции. Возились мы около часа на ветру, пытаясь выбить палец и "расстегнуть" таким образом гусеницу, чего только не предпринимали - и ломами помогали натягивать гусеницу, но всё было безуспешно. Наконец, я предложил прекратить и пойти с приборами домой - ведь там ради нас Серёжа Раевский и Саша Демидов продолжают каждые 15 минут брать отсчёты на баронивелирах ВБС [Временной Барометрической Станции для учёта изменения давления]. Юру пришлось чуть ли не силком оттаскивать от вездехода - он хотел довести работу до конца, оставшись один. Но я не разрешил, и в 5 часов 10 минут мы по берегу моря направились домой, неся с собой приборы. Карты и снимки я, вопреки требованиям инструкции, оставил в вездеходе - шпионов здесь нет.
       По начавшему таять льду, покрытому часто жидкой глиной, стекающей с крутых прибрежных обрывов, было идти легко, хотя немного скользко - мы опасались уронить гравиметры [от лёгкого бокового удара кварцевая система гравиметра может оборваться]. Через 40 минут мы прошли эти 3 км и оказались на Гидробазе. Нас встретил Лёва, в своей островерхой тёмно-синей лыжной вязанной шапке похожий на скифа. Они вернулись [из своего рейса] час тому назад - занимались охотой - убили 4-х оленей и нашли в тундре 4 дохлых песца.
       Отнаблюдав с гравиметрами на ОГП [опорном гравиметрическом пункте], мы пошли в камеральный КАПШ ужинать и делиться с другими товарищами впечатлениями о первом рейсе.
       Спать я лёг в 7 утра.
      

    Конец 1 части.

    Смотрите далее Часть 2.

      
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Литинский Вадим Арпадович (vadimlit1@msn.com)
  • Обновлено: 28/07/2017. 161k. Статистика.
  • Дневник: Россия
    •  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка