Медведев Михаил: другие произведения.

От Туапсе до Джубги - Агой, Небуг, Ольгинка (2006)

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 53, последний от 29/08/2023.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 19/02/2018. 347k. Статистика.
  • Дневник: Россия
  • Скачать FB2
    • Оценка: 4.69*28  Ваша оценка:

    Путешествия
    Гризли и Паумена

    Коктебель (2017)
    ~~~~~
    Русский Север (2016)
    ~~~~~
    Рыбачье (2016)
    ~~~~~
    Калининград (2015)
    ~~~~~
    Тихвин (2014)
    ~~~~~
    Псков, Пушгоры (2014)
    ~~~~~
    Анапа (2014)
    ~~~~~
    Балаклава (2013)
    ~~~~~
    Нижний Новгород (2012)
    ~~~~~
    Судак (2012) (Коктебель, Новый Свет)
    ~~~~~
    Старая Русса (2012)
    ~~~~~
    Байкал (2011)
    ~~~~~
    Ярославль и Владимир (2011)
    ~~~~~
    Крым (2010)
    ~~~~~
    Новгород (2010)
    ~~~~~
    Тверь (2009)
    ~~~~~
    Рыбинск (2008)
    ~~~~~
    Выборг (2008)
    ~~~~~
    Новгород (2007)
    ~~~~~
    Агой (2006)
    ~~~~~
    Тула (2005)
    ~~~~~
    Вологда (2005)
    ~~~~~
    20 часов в Харькове (2004)
    ~~~~~
    От Дагомыса до Нового Афона (2004)
    ~~~~~
    От Туапсе до Адлера (2003)
    ~~~~~
    Смоленское путешествие (2002)
    ~~~~~
    Два дня в Петрозаводске (2002)
    ~~~~~
    Один день в Москве (2002)
    ~~~~~
    Псковское путешествие (2001)
    ~~~~~
    Белое путешествие (Архангельск, Северодвинск 2001)
    ~~~~~
    Анапа (2000)
    ~~~~~
    Ейские записки (1997)
    ~~~~~

    Фотоальбомы
    с описаниями

    Внимание, трафик!
    Соловки (2016)
    ~~~~~
    Из Петрозаводска в Кемь (2016)
    ~~~~~
    Кижи (2016)
    ~~~~~
    Петрозаводск (2016)
    ~~~~~
    Калининградский зоопарк (2015)
    ~~~~~
    Калининград (Светлогорск, Зеленоградск, Янтарное, Балтийск) (2015)
    ~~~~~
    Тихвин (2014)
    ~~~~~
    Пушгоры (2014)
    ~~~~~
    Псков (2014)
    ~~~~~
    Анапа (2014)
    ~~~~~
    Балаклава (2013)
    ~~~~~
    Н.Новгород (зоопарк) (2012)
    ~~~~~
    Нижний Новгород (2012)
    ~~~~~
    Судак (2012) с оглавлением
    ~~~~~
    Коктебельский дельфинарий и Кара-Даг (2012)
    ~~~~~
    Арпатский водопад и Веселовская бухта (2012)
    ~~~~~
    Меганом, Гравийная бухта, купание в открытом море (2012)
    ~~~~~
    Новый Свет и тропа Голицына (2012)
    ~~~~~
    Генуэзская крепость и тропа на горе Алчак (2012)
    ~~~~~
    Старая Русса (2012)
    ~~~~~
    Ярославский зоопарк 2011
    ~~~~~
    Ярославль, Владимир (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Ольхон, мыс Хобой (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Ольхон (2011)
    ~~~~~
    Байкал, дорога на Ольхон (2011)
    ~~~~~
    Кругобайкалка (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Листвянка (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Большие Коты (2011)
    ~~~~~
    Иркутск (2011)
    ~~~~~
    Новгород, Старая Русса, Валдай 2010
    ~~~~~
    Алушта и Крым от Малоречки до Севастополя 2010
    ~~~~~

    Походы
    Гризли и Паумена

    Маршрут 3: Приозерский плес (2004 год)
    ~~~~~
    Маршрут 2: По озерам и порогам Выборгской погранзоны (2003 год)
    ~~~~~
    Маршрут 1: По разливам Вуоксы (2002)
    ~~~~~
    Походные тезисы
    ~~~~~
    Автор заранее предупреждает, что данные заметки является наблюдениями непосвященного, и ни в коей мере не должны обижать местных жителей или знатоков края при неточностях, недомолвках или даже злонамеренном искажении информации об описываемых местах.
    Я не претендую на звание краеведа или беспристрастного исследователя, а лишь излагаю свои впечатления, которые могут быть бесконечно далеки от объективной реальности.

    От Туапсе до Джубги - Агой, Небуг, Ольгинка (2006)

    Поезд_туда | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | Поезд_назад |Приложения - Местный дед| Даша| Алла с моря| ФУТБОЛки| Джубга-Зона|

    Поезд туда (9-10 июля, воскресенье-понедельник)

    Я (Гризли) и мой товарищ (Паумен) уезжали из Питера в страшную жару. Термометр на Московском вокзале показывал +38 градусов. С нами в купе ехала супружеская пара: муж - лет сорока пяти, жена - чуть помоложе. Они сразу же открыли окно. Увы! Даже это не помогло.
    Тут важно отметить, что наш сосед был толстяком. Не просто полным человеком, а именно ТОЛСТЯКОМ, килограмм под двести. Пузан всей массой повис на ручке окна, и лишь поэтому оно поддалось.
    Довольный тем, что совершил чудо, сосед заявил:
    - До Тулы будет дуть на вас, после Тулы - на нас!
    Путешественники (так я буду иногда называть себя и Паумена, дабы не употреблять постоянное "мы") не возражали. Тула по графику была указана в пять утра...
    Поезд стартанул из Питера в три дня. До глубокого вечера наблюдался стабильный цикл "потения". Первая фаза - слабо потеешь. Вторая - не выдерживаешь, и делаешь огромный глоток воды. Третья - сильно потеешь. Затем вновь наступала первая фаза. Временами мне становилось просто плохо. Паумен безутешно качал головой. Я сопровождал его жесты энергичными ругательствами в адрес железной дороги, аномальной погоды и неприспособленных поездов.
    В районе Бологого в купе залетел огромный шершень. Он был в два раза больше крупного шмеля. От жары мой рассудок помутился, и я даже не испугался.
    - Придется убивать! - Я потянулся за полотенцем.
    - Минуточку, - театрально произнес Толстяк.
    Он аккуратно накрыл шершня салфеткой, поднес к окну и... выпустил на свободу. Друзья (так я тоже буду иногда называть себя и Паумена) облегченно вздохнули.
    - Они здесь частенько встречаются, - важно объяснил Толстяк. - Если укусит, шишка с кулак вырастет...
    Мы с уважением взглянули на бесстрашного соседа.
    - Это был бой Бэтмена с Зеленым Шершнем, - сообщил Паумен, когда супружеская пара вышла курить. - Все думали, что победит Бэтмен, потому что у него - всякие приспособления и механизмы...
    - Так и получилось! - перебил я.
    Под вечер жара немного отпустила. За окном показалась речка.
    - Вода, - подал голос Паумен.
    - Речуха какая, - согласился я. - А дальше дома. Наверное, Клин.
    Лицо нашего соседа позеленело от возмущения.
    - Речуха какая-то - это Волга! - отчеканил он. - А дома - Тверь. Город с миллионным населением!
    С верхней полки свесилась жена Толстяка.
    - Это что за город? - спросила она. - Тула?
    - Да какая Тула?! - всплеснул руками муж. - Тверь за окном! Волгу проехали; река с миллионным населением. Тьфу, черт! Из-за тебя всё перепутал!..
    С этого момента сосед начал нас просвещать.
    - Не могу понять, зачем все южные поезда останавливаются в Москве? - размышлял я, обращаясь к Паумену. - Неужели от большой любви к столице нашей Родины?
    - Локомотивы меняют, - вклинился сосед.
    - Локомотивы? - недоуменно переспросил я.
    - Ну да, - подтвердил Толстяк. - Каждые пять часов сменяется бригада машинистов.
    Я почесал затылок. Бог ты мой! Сколько лет путешествую, и всегда был уверен, что поезд от посадки до прибытия ведет одна бригада.
    - А не проще ли менять машинистов? - ляпнул я. - Пусть локомотив остается, а машинисты меняются через окно...
    - Сам-то понял, что сказал? - одернул меня Паумен...
    Через некоторое время я и вовсе умолк. Последним стал мой вопрос:
    - А что это за озеро?
    Поезд в это время ехал вдоль какой-то воды.
    - Это - Московское водохранилище, - важно объяснил сосед-эрудит. - Озера здесь отродясь не было!
    "Хватит с меня! - решил я. - Иногда лучше молчать, чем говорить"...
    В Москву прибыли около двух ночи. Заснул весь поезд, кроме меня, Паумена и Толстяка. Мы наслаждались кратковременной прохладой. Путешественники выпили литр сухого вина, прихваченный в дорогу. Толстяк заглушил больше половины своего трехлитрового пакета. Опьянения никто не чувствовал.
    - Вот увидите, здесь полно бомжей! - неожиданно заявил сосед.
    Почему-то он люто ненавидел Москву.
    - А в Питере, что, бомжей нет? - полюбопытствовал Паумен.
    - У нас их гоняют менты, а тут всем плевать, - отозвался Толстяк. - Мерзкий город!...
    Когда мы вышли в Москве, никаких бомжей не обнаружилось.
    - Не хотел спорить, но бомжей и в Питере хватает, - признался Паумен. - И никто их не гоняет.
    - Точно, - согласился я, закуривая сигарету. - Просто есть такие люди: хотят во всем быть правыми. Играют роль "знатока". С ними лучше не спорить.
    Мой друг кивнул.
    - Толстяка не перевоспитать!
    - Ну, не нравится ему Москва, - продолжил я. - А кто от нее в восторге? Но надо быть объективным - питерская милиция ничем не лучше московской...
    Визит в столицу оказался коротким - тридцать две минуты. За это время мы разглядели лишь одно "мос-новшество". На каждой платформе установили электронное табло с указанием, какой туда прибудет поезд. На соседней платформе светилась надпись: "03-56. Севастополь".
    Среди ночи друзья совершили важное открытие: наш сосед не только Толстяк, но и Храпун. Паумен спасался от оглушительного храпа с помощью берушей. Я же настолько измучился от жары, что задремал и так.
    - Потому сам храпел как толстяк! - объяснил с утра Паумен.
    - Откуда знаешь? - обиделся я. - Ты же спал в берушах!
    - Ладно, шутка, - пошел на мировую мой друг....
    Следующий день можно смело назвать "пивным". Таким образом мы спасались от жары. По мере продвижения на юг цены возрастали. На станции "Лихая" бутылка пива стоила уже 40 рублей....
    Черт, забыл сказать о проводнике! Этот кадр заслужил отдельного рассказа. Молодой парень лет двадцати пяти. Еще с Питера произвел "приятное" впечатление. Когда проводник проверял билеты на входе в вагон, у него сильно дрожали руки.
    - Я думал, выронит наши паспорта, - признался Паумен.
    - Пил всю ночь, - констатировал я.
    Из-за тяжелого похмелья проводник вовремя не открыл туалет. Питер давно закончился, мы проехали все санитарные зоны...
    - Иди, Гризли, - молвил Паумен. - Скажи ему, чтобы открыл туалеты.
    Косолапой походкой я направился в купе проводника.
    - Когда откроете туалет?
    Парень взглянул непонимающе.
    - Вот, будет Колпино, - пробормотал он. - Тогда открою.
    - Колпино мы уже давно проехали!
    - Да?! - искренне удивился проводник. - Ну, я пошел открывать...
    После Москвы случилась похожая история. Вид столицы так подействовал на молодого человека, что он опять забыл про туалет. Полтретьего ночи перед ним предстал я.
    - Почему не открываете туалет?
    - Иду, иду, - пробормотал проводник.
    Он уже не спорил, понимая, что от меня не отвязаться...
    - Удивляюсь российским пассажирам, - философствовал Паумен, пока мы курили в тамбуре. - Никто не просит открыть туалет!
    - У нас считается зазорным что-то требовать, - согласился я. - Тем более, у проводника! Уж лучше, простите, сделать себе в штаны!
    И действительно! Когда я просил проводника открыть туалет, и он, сонно покачиваясь, преодолевал перманентный бодун.... Тут же со своих коек вспархивали пассажиры, которые до этого страдальчески терпели. Возникали стихийные очереди, люди давились в тесном коридорчике перед сортиром. Но, упаси Господь, о чем-то попросить Самого Проводника! Ему виднее, что надо делать!...
    Вторую ночь Толстяк спал наверху. Он измучился от жары, и надеялся на открытое окно. С невероятным трудом "человек-колода" залез на вторую полку. И затих. Ночь прошла в удивительной тишине. Сосед не храпел. Не шевелился. И даже не прикрыл окно.
    Наутро мы обсудили это событие в тамбуре.
    - Дьявольская сила воли! - начал Паумен. - Как можно выдержать всю ночь при открытом окне? Я хоть и спал с другой стороны, всё равно чувствовал ветер!
    - Просто Толстяк боялся слезать с верхней полки, - объяснил я. - С его-то весом! А не храпел только потому, что всю ночь не спал!..
    Мы вернулись в купе. Паумен забрался на вторую полку; я погрузился в чтение материалов об Агое. Тут краем глаза заметил чью-то ногу на уровне моей головы.
    "Толстяк падает! Спасайся!" - мелькнула паническая мысль.
    Я проворно убрал ноги и тут... туша свалилась! Купе задрожало. Одной ногой сосед угодил в свою сумку с продуктами. Вторая приземлилась в нескольких сантиметрах от моей. Изможденный Толстяк, тяжело дыша, плюхнулся на нижнюю полку.
    - Ужасная ночь! - простонал он. - Зачем я туда полез? На всю жизнь запомню!..
    Так мы стали свидетелями бесстрашного подвига; очень сложно так долго пролежать на сильном ветру.
    Чем ближе мы подъезжали к югу, тем холоднее становилось за окном. Толстяк сообщил, что, если верить интернету, в Краснодарском крае третий день идут дожди.
    - По крайней мере, отдохнем от жары! - оптимистично заявил Паумен.
    - Когда приедем, погода улучшится, - добавил я.
    И мы уставились в окно. Неведомый Агой приближался.

    День первый (11.07, вторник) ЗНАКОМСТВО С АГОЕМ

    Поезд остановился в Туапсе. Путешественники высадились. Погода стояла плохая. С гор ползли тучи, небо было затянуто. Лужи свидетельствовали, что вчера и позавчера изрядно поливало. Каждую минуту дождь грозил возобновиться.
    Из вагона мы вышли одни. Приютились на скамейке. Сходили в туалет, затем переложили вещи. Избавились от лишнего места: красную сумку я вместе со всем содержимым переложил в красный рюкзак.
    В этот момент Паумен заметил "Аллу с моря". (О ней читайте Приложение 3.) Женщина похожего "типоразмера" стояла на платформе, предлагая жилье. На ее лице застыло агрессивно-деловое выражение. В остальном, ажиотажа по встрече отдыхающих не наблюдалось.
    Друзья направились к автовокзалу. Навстречу попался настырный водитель:
    - Ольгинка?.. Новомихайловское?.. Прокачу по автобусным ценам!
    Мы прошли мимо.
    - По автобусным ценам! - донеслось вслед.
    - За свою легковуху он берет, как за целый автобус, - пояснил Паумен.
    В 2003-ем году мы десять дней жили в Туапсе, поэтому город знаем неплохо. Дорога от железнодорожного (далее - "ж/д" или "жеде") вокзала до автобусного лежит мимо центрального рынка. Там нас атаковал еще один шофер:
    - Куда ехать?.. Джубга?.. Геленджик?..
    Ответа не последовало.
    - Жилье? - продолжил водитель. - Езжайте!
    Мы не ответили.
    - Поезжайте! - раздался крик отчаяния. - Куда хотите, туда и поезжайте!..
    Тем временем, рынок просыпался. Слева и справа слышалось однообразное приветствие: "Гамарджоба". Мы пришли к выводу, что здесь широко представлена грузинская диаспора.
    - Забыл короткий путь на автовокзал, - пожаловался Паумен.
    Пришлось обратиться за помощью к ближайшей торговке.
    - Налево, там увидите баулинг, - ответила тетка. - А после баулинга - сразу направо!
    Пожав плечами, друзья пошли в указанном направлении. Миновали гостиницу "Русь", современное трехэтажное здание синего цвета. Судя по всему, дорогая; в каждом номере кондиционер.
    - В 2003-ем ее еще не было, - пробормотал я.
    - Вон калитка! - перебил Паумен. - А дальше - железнодорожные пути. Нам туда!
    Мы подошли к калитке. Мой товарищ взглянул направо.
    - Глянь! - воскликнул он.
    На здании гостиницы красовалась надпись "Боулинг".
    - Вот о чем талдычила тетка! - догадался я.
    Путешественники перешли "же-де" пути, и оказались на автовокзале.
    Пока Паумен узнавал рейсы, я присел на скамеечку. Рядом расположились мать с дочкой, курортницы. Местная бабуся обратилась к ним с невнятной просьбой.
    - Отстань, бабка, мы в дороге, - ответила отдыхающая.
    Дочка улыбнулась остроумию матери...
    - Автобус на 9-15 до Негуба. - Паумен вернулся. - Рейсов только на Агой нет.
    Я закинул на плечи рюкзак, и друзья потопали к платформе номер 2.
    Осматривая окрестности, я обнаружил памятную доску напротив автовокзала. Разобрал лишь слова: "Здесь прерван путь". Дальше не разглядеть. Надпись показалась забавной. "Посмеюсь, когда в следующий раз приеду в Туапсе", - подумал я.
    Тем временем к платформе прибывал народ. Внезапно появился хромой бородач. Местный кадр попрошайничал; просил у отдыхающих деньги. Мы не дали. Хромой поковылял дальше. Кто-то из отдыхающих сказал ему:
    - Иди, работай!
    - Если бы я мог работать, - с радостью вступил в дискуссию бородач, - то никогда бы не попросил у вас денег.
    - Не можешь работать, просто иди отсюда! - последовал неутешительный ответ.
    - Разговора за жизнь не получилось, - прокомментировал Паумен.
    Автобус на Небуг оказался переполнен. Судя по всему, обычная ситуация; минут за двадцать ушел набитый "Львов" на Джубгу.
    Большинство пассажиров с платформы номер 2 ехали в аквапарк "Дельфин".
    "Как вы догадались?" - спросит любопытный читатель.
    "Почти все дети нацепили на себя яркие спасжилеты", - отвечу я.
    Автобус брали штурмом. Настоящая "пихня энд пихалово". Паумен пролез первым, а я с тяжеленным рюкзаком шел позади. Еле вбился. Отвык работать локтями.
    Автобус - крошечный, открывалась только передняя дверь. Иными словами, "ПАЗ" (Павловский автомобильный завод). Мы называем его "ПАЗон". Публики в салон забилось под завязку. Нас вынесло на заднюю площадку; там мы оккупировали сиденье вдоль борта.
    "Как вытащить рюкзак в Агое?" - со страхом подумал я.
    "ПАЗон" тронулся в путь. Дорогу толком разглядеть не удалось из-за множества тел, закрывавших обзор. До перевала люди подсаживались и подсаживались. Шансы на выход в Агое становились всё более призрачными.
    Путь до цели занял 35 минут. Сначала вверх по серпантину. Затем, чуть меньше времени, вниз. Уже на подступах к Агою минут пять простояли в пробке. Выяснилось, что кладут новый асфальт. Перекрывают половину дороги, а по оставшейся пускают машины: то с одной стороны, то с другой. Потом меняют полосы.
    После задержки "ПАЗон" совсем сбавил скорость, и поплелся за грузовиком с металлоломом. Узкая дорога - не обогнать. Так и ползли до самого Агоя.
    Высадились с боем. Я протащил рюкзак по телам собирающихся в аквапарк. Испытание почище спуска с любой водной горки. Из "ПАЗона" выпало человек семь (в том числе и мы), и тут же вбилось около пятнадцати. Как они туда поместились? Этого я не понял до сих пор.
    А перед путешественниками встала главная проблема: "Где снять жилье?!"
    Друзья отошли от остановки, чтобы передохнуть.
    - Хорошо еще, дымка, - заметил я. - По жаре такая поездка стала бы убийственной. Почему бы ни пустить "Газель" по маршруту "Туапсе-Агой"?
    - С этим мы еще разберемся, - ответил Паумен, оглядываясь по сторонам. - Знаешь, если бы меня здесь встретил маклер, это было бы здорово.
    - Даже Алла с моря? - уточнил я.
    - Согласен на Аллу, - вздохнул мой друг.
    Но нас никто не встречал. Никаких старушек, предлагающих жилье. Поэтому путешественники перешли дорогу и... пустились в свободное плавание.
    Тут следует отметить, что я приехал на юг инвалидом. 13 мая 2006 года заработал радикулит. Подробности, с вашего разрешения, оставлю за кадром. С тех пор у меня перманентно болели поясница и левая нога. Тяжелый рюкзак вызывал законное беспокойство. Таблетка "Найза" (обезболивающее средство) мало помогала...
    Первая вывеска "Сдаются комнаты" нашлась быстро; мы прошли всего пару домов.
    - Зайдем? - предложил я.
    - Может, не стоит? - спросил Паумен.
    Мой товарищ, прочтя информацию от Даши (см. приложение 1), решил, что чем дальше от моря мы снимем, тем меньше заплатим.
    - Пошли! - настаивал я. - Узнаем хотя бы порядок цен.
    И мы рискнули. Через калитку по узкой дорожке направились к дому.
    - Не подскажете, где хозяйка? - обратился Паумен к дородному парню.
    Он неопределенно хмыкнул и зашел в дом. Оттуда выскочила не менее дородная девица. Тут подал голос "тормоз-пес". Собака, завидев путешественников, необычайно долго вылезала из конуры. Похоже, ей было лень выполнять свои обязанности. Но когда вылезла, пришлось лаять.
    - Хозяйки нет, - сообщила девица. - Свободных комнат, вроде, тоже.
    Мне показалось, нас просто хотят выставить. Не особо расстроившись, мы развернулись на 180 градусов.
    - А где здесь есть свободные комнаты? - напоследок спросил Паумен.
    - Да, вперед по дороге. Сначала направо, потом налево. И еще два квартала вперед, - крайне сумбурно объяснила девица.
    Следуя ее инструкциям, мы бы обязательно заблудились.
    - А какие примерно цены на номер для двоих? - уточнил я.
    - Разные, - последовал исчерпывающий ответ.
    Ничего не добившись, путешественники отчалили. Пес-лентяй медленно полез обратно в конуру.
    - Я хочу углубиться во дворы, - заявил Паумен. - На трассе жилье - гораздо дороже!
    - А с чего ты взял, что во дворах сдают? - спросил я.
    - Сейчас пойдем и посмотрим, - отрезал мой товарищ.
    - У меня спина болит! - заканючил я.
    - Гризли, пока мы туда не сходим, мы ничего не поймем и не увидим! - насупился Паумен. - Вперед, медведь!
    И друзья углубились в безымянные постройки, свернув с трассы. Увы! Это были, преимущественно, строящиеся дома. Из какого-то двора вышли пять хмурых подростков хулиганского вида. Паумен, тем временем, увлекал меня всё дальше от шоссе. Однако никаких вариантов съема нам не попалось.
    - Мы же не станем ломиться в дом, если там не висит табличка "Сдаю жилье"? - бормотал я. - Надо выходить назад на трассу.
    - Вечно ты ноешь! - разозлился мой друг.
    - Я не ною! - заныл я.
    - Здесь и вправду ничего нет, - минут через пять заявил Паумен. - Потопали на шоссе!
    Спустя полкилометра мы осуществили свои намерения. Почему так поздно? Раньше не было поворота налево. Пройдя по трассе метров тридцать, путешественники наткнулись на частную гостиницу (дальше иногда "ч/г"). Хозяйка собиралась уходить, поэтому встретила нас довольно прохладно. Вернее, равнодушно.
    Мне это показалось странным. Всё-таки, бизнес - есть бизнес....
    - Номер на двоих? - переспросила она. - Пойдемте.
    Я оставил в коридоре тяжелый рюкзак. Сразу стало психологически легче. Путешественники зашли в дом, и поднялись на второй этаж. Женщина открыла дверь номера.
    - Вот, - сообщила она. - Трехместный на двоих.
    Друзья осмотрелись. Номер был просторный. В центре стоял стол, в углу - шкаф. Немного беспокоила обшарпанность помещений гостиницы; наша комната не являлась приятным исключением.
    - А где туалет? - спросил Паумен.
    Хозяйка показала. Там стоял унитаз, но какой-то непрезентабельный. Из крана в раковине капала вода.
    - А душ? - поинтересовался мой друг.
    - Душевые внизу. - Хозяйка высунулась в окно.
    Мы увидели летние душевые.
    - А горячий душ? - продолжал наседать Паумен.
    Женщина тяжело вздохнула, обозначив свое раздражение. Затем повела нас в другое крыло на третий этаж.
    - Здесь! - Хозяйка указала на маленькую комнату. - Но сейчас горячей воды нет. Надо ждать; она бывает по вечерам. Если увидите, что идет холодная, через два часа пойдет горячая.
    Я попытался осмыслить сказанное. С первого раза не получилось. Тогда я огляделся по сторонам. Напротив душа располагался чей-то номер. Дверь была открыта. На кровати сидела меланхоличная женщина с грустными глазами. При словах хозяйки "через два часа пойдет горячая" на ее лице отразилась глубокая тоска.
    Тут уместно сделать два пояснения.
    1) В 2003-ем году мы жили в Туапсе в частной гостинице "переполненного" типа. Об этом подробно можно прочесть здесь. Если кратко: сильно измучились с вечно занятым туалетом, очередью в душевые и непрекращающимся шумом. Хотя, когда мы вселялись (дело происходило в 12 часов дня), эти недостатки были незаметны; ведь большинство жильцов ушли на пляж.
    2) Перед поездкой путешественники условились, что максимальная цена, которую мы можем себе позволить, 700 рублей за двухместный номер. Хозяйка просила с нас 400 рублей.
    Друзья устроили небольшое совещание.
    - Тебе не нравится? - спросил Паумен.
    - Всё какое-то обшарпанное, - ответил я. - И воды горячей не дождешься.
    - А ты уверен, что дальше будет лучше?
    - Нет! - честно признался я.
    Паумен размышлял недолго.
    - Вы знаете, мы посмотрим другие варианты, - сообщил он.
    - Как хотите! - равнодушней, чем следовало, отозвалась хозяйка.
    И мы вышли на трассу. Игнорировав усталость, мужественно потопали дальше...
    Через два дома подвернулся новый вариант. На столбе перед входом висела добротная вывеска "Сдаются комнаты". Судя по всему, ее закрепили еще в апреле.
    Путешественники приблизились к внушительному строению. Я бы назвал его "комплексом трехэтажных зданий из красного кирпича". Чувствовалось, сервис здесь на порядок выше, чем в предыдущей ч/г. Вскоре мы очутились в большом внутреннем дворе.
    Высокая пожилая женщина (по-моему, армянской национальности), взглянула на нас и повела показывать жилье.
    - Вот, - пояснила хозяйка. - 600 рублей в сутки.
    Я лишь просунул голову в дверь, а Паумен обстоятельно изучил номер.
    - Мы бы хотели посмотреть места общего пользования, - сказал мой товарищ. - Понимаете, у нас в прошлый раз случилась неприятная история...
    Хозяйка невозмутимо повела нас "к удобствам". Путешественники пересекли двор. Заглянули за угол здания. Там стояли в ряд несколько кабинок. В дальнем (более просторном) помещении была открыта дверь. В проем виднелся угол ванной.
    - Первые три комнаты - душевые, - доложила хозяйка. - Вторые три - туалеты. В ванной есть горячая вода.
    Паумен заглянул сначала в ванную, потом в туалет. Кивнул мне, словно сообщая, что всё сказанное - правда. Хозяйка потопала назад, к нашему предполагаемому номеру, а мы обсудили увиденное.
    - Не хочу! - эмоционально воскликнул я. - Пошли отсюда!
    - Но почему, Гризли? - удивился мой друг.
    - Это слишком напоминает "бабу-босса" (так мы называли туапсинскую хозяйку). Всё точно так же! И эти туалеты, и этот красный кирпич. Да и еще комната во дворе, - прошептал я. - Туалеты будут вечно заняты, в ванную - очередь из 10-ти человек; а во дворе будет сидеть за столами куча народа и всё будет слышно. Мы это уже проходили!
    - Ладно, - произнес Паумен, почувствовав мое настроение. - Но тогда придется идти дальше.
    - Угу! - Я героически мотнул головой. - Мне здесь не нравится!
    Друзья подошли к номеру.
    - Вы знаете, мы пойдем, посмотрим еще варианты, - произнес стандартную фразу Паумен.
    Я забросил на плечи тяжеленный рюкзак; мой друг повернулся к выходу...
    - Стойте! - внезапно воскликнула хозяйка. - Я не понимаю, что вам не нравится?!
    - Ну... - замешкался Паумен. - Я же говорил, места общего пользования...
    - Пойдемте! - сказала женщина. - Я еще кое-что покажу.
    И она решительно направилась вперед.
    - Есть номер со всеми удобствами, - бубнила женщина себе под нос. - Но он двухкомнатный. Вам это не подойдет.
    - Да, двухкомнатный нам не нужен, - подтвердил Паумен, едва успевая за хозяйкой.
    Последним тяжело ступал я.
    "Зачем еще что-то смотреть? - Мне хотелось идти дальше. - Она сейчас покажет что-нибудь за 1200. Таких денег у нас всё равно нет".
    Мы поднялись на второй этаж. Есть железное правило ч/г: чем выше комната в доме, тем лучше.
    - Вот, рядом с душевой! - произнесла хозяйка. - А здесь - туалет и горячая вода.
    Мы остановились, изучая номер. Весьма просторное угловое помещение. Чисто и опрятно. Три кровати. Два окна. Две тумбочки. Шкафа, правда, не было.
    - Я сдаю вам на двоих, - пояснила хозяйка. - У меня сейчас половина номеров пустует.
    "Что же она сразу нам его не предложила?" - подумал я.
    - 400 рублей в сутки, - продолжила женщина. - Вы всегда сможете помыться. Душевая рассчитана на четыре номера. - Она показала на двери второго этажа. - Один - свободен. Значит, на троих.
    Мы застыли в нерешительности. В этот момент меня, признаться, "замкнуло". Я всё никак не мог осознать ситуацию.
    - Так сколько стоит в сутки? - переспросил я.
    Мне казалось логичным услышать цифру "800".
    - 400 на двоих, - повторила хозяйка. - И еще одно удобство; открываются два окна. Можно сделать сквознячок.
    Путешественники переглянулись.
    - Берем! - наконец, решился Паумен.
    Мы зашли в комнату.
    - Вместо шкафа используйте третью кровать, - объяснила хозяйка. - Вешалок у меня, к сожалению, нет. Только одна.
    - Ничего страшного, - ответил мой друг. - Мы вам пока заплатим за четыре дня.
    - За сколько вы заплатите, не так уж важно, - ответила женщина. - Главное, заранее скажите, когда будете уезжать.
    И ушла. А мы остались.
    - Никак не пойму, почему номер во дворе стоит 600, а этот 400? - спросил я. - Должно быть наоборот!
    - Согласен, - кивнул Паумен. - Там, правда, лучше мебель.
    - Я даже не посмотрел.
    - Ну, кровати там хорошие, стены чем-то обиты. Есть телевизор. Но тот номер во дворе, а здесь.... Пошли мыться! - внезапно сообразил мой товарищ.
    Но пока мы разговаривали, душевую заняли.
    - Начинается! - воскликнул я. - Каждый день что-нибудь будет напоминать, что этот номер стоит именно 400 рублей.
    - Гризли, хватит ныть! - нахмурился Паумен.
    - А кто ноет?! - возмутился я. - Вот, смотри: в этой комнате всего один стул.
    - Ну и что?
    - Всего один, а у него - шатаются ножки! Смотри дальше - в раме только один шпингалет. И, как видишь, он сломан!
    Я демонстративно вынул шпингалет из гнезда, а потом засунул обратно.
    - Зато душевая рядом! - ответил Паумен.
    Тут мы услышали скрип открываемой двери.
    - Бежим! - крикнул мой товарищ.
    Девица из душевой засеменила на третий этаж. Значит, здесь мылись не только постояльцы второго этажа....
    - Наша хозяйка ужасно похожа на Томскую, - сказал Паумен после горячего душа.
    - Это еще кто?
    - Вера Геннадьевна, профессор культурологии. Когда я ее увидел, то чуть не воскликнул: "Вера Геннадьевна! Вы, что, больше не преподаете?"
    - Но это не она? - уточнил я.
    - Не притворяйся, Гризли, что ты глупее, чем есть на самом деле, - насупился Паумен....
    - Что теперь? - спросил я, когда мы закончили пререкаться.
    - Поедим внизу и поспим! - объявил Паумен.
    - Это не красит путешественника, - начал я. - Сначала надо провести осмотр местности...
    В этот момент мой рот перекосила зевота.
    - Аааааа! - заразительно протянул я. - Ладно, согласен...
    Паумен отдал "псевдоТомской" деньги. Затем мы спустились вниз.
    Столовая при ч/г выглядела следующим образом - во дворе девять столов, по три в каждом ряду. Перед ними на возвышении закреплен телевизор, который постоянно работал. Под телевизором, слева, вход в небольшое помещение. Там делали заказы. С одной стороны - витрина с продуктами (минералка, лимонад, пиво, сигареты), с другой - прилавок и меню.
    Друзья продиктовали девушке: по котлете с макаронами, одни баклажаны, один винегрет и два сока. Отличное питание! 148 рублей. Еще 20 рублей за полтора литра минералки.
    - Толстяк смеялся, что мы в 2004 году снимали в Адлере за 700 рублей, - вдруг вспомнил я. - Мол, очень дорого! Но какие там были условия! После этого поневоле станешь привередливым.
    - Но есть и плюсы, - заверил мой товарищ. - Например, удобное и вкусное питание....
    После еды мы заснули. Только в 14-00 вышли в Агой. Вернее сказать: "на трассу". Она была узкая и оживленная. На приличной скорости мимо проносились автобусы, легковухи, грузовики и самосвалы. Пересечь шоссе оказалось проблематично. Наконец, нам это удалось.
    Осталось лишь решить, в какую сторону идти. Мой друг безапелляционно потопал направо.
    - Ты уверен, что нам туда? - уточнил я.
    - Но море ведь там! - отозвался Паумен.
    - А мне кажется, надо возвращаться к мосту через Агой, - возразил я. - К остановке! А там уже спускаться к морю.
    - Гризли, ты спятил? - нахмурился мой товарищ.
    - Вот увидишь, мы идем не туда, - пробурчал я.
    И путешественники пошли "не туда".
    Выяснилось, мы вовремя сняли номер. Больше ч/г по пути не обнаружилось. Кроме нас вдоль шоссе никто не шел; метров через двести одиноко стоял магазин "Автозапчасти. 24 часа".
    - Здесь об автомобилистах заботятся больше, чем об отдыхающих, - заметил Паумен.
    - Может, мы не туда идем? - вновь встрял я.
    - Туда! - отрезал мой товарищ.
    Впереди показался поворот. Через дорогу друзья увидели автобусную остановку "Аэропорт". За ней открывался район частных гостиниц. Мы обозвали его "Дачный поселок".
    А с нашей стороны, внизу, велось огромное строительство. Будущий дорогой пансионат. Три внушительных здания. Два котлована под пруды или бассейны. Для простоты мы назвали это место "Дворцом".
    Строители-гастарбайтеры возились около забора (он ограждал территорию Дворца), затрудняя и без того нелегкий проход. Мало того, строительство преграждало путь к морю. Пришлось топать дальше.
    - Скудные интернет-описания Агоя не дают представления о поселке! - возмутился я. - Придется мне стать первопроходцем, как при исследовании Тулы. Уж я-то подробно разберу все плюсы и минусы Агойщины! От меня не ускользнет ни малейшей детали!
    - Что ты так распалился? - перебил Паумен. - Видишь, спуск к морю!
    И я немедленно взял себя в руки. (Справедливости ради замечу, что www.agoi.ru - единственный хороший сайт об Агое).
    Путешественники начали спускаться. Дорога на пляж оказалась традиционной. С двух сторон - ларьки да прилавки. Мы уже насмотрелись на такие улочки в Шепси и Дедеркое; Хосте и Мацесте. В Агое всё было скромно: один магазин продуктов, одна столовая с очередью, одна точка разлива вина и два экскурсионных ларька.
    - Какие есть экскурсии не в сторону Туапсе? - спросил мой друг.
    - Гебиусские водопады, - ответила девушка. - И плато Лаго-Наки. Эта экскурсия на весь день. Страусы и дольмены.
    Меня покоробило столь странное соседство.
    - Дольмены для страусов? - переспросил я.
    Сразу представилось, как страус, вместо того чтобы прятать голову в песок, засовывает ее в круглое отверстие дольмена.
    - Там есть страусиная ферма, - пояснила девушка. - Очень интересная экскурсия. 14 часов.
    - А сколько стоит?
    - 800 рублей с человека. 600 - экскурсия и 200 - экологический сбор.
    - А водопады, - поинтересовался я, - ... тунгусские?
    - Гебиусские. 6-7 часов. 400 рублей плюс 180 - экологический сбор.
    - Спасибо! - любезно ответил я. - Мы к вам еще обязательно заглянем!
    - С чего ты взял, что мы сюда заглянем? - зашипел Паумен, когда друзья отошли.
    - А что? - беззаботно ответил я. - Мы сэкономили на номере 2 тысячи рублей. Можно и на экскурсию съездить.
    - Ехать на экскурсию из поселка невыгодно, - заявил мой товарищ. - Автобус, скорее всего, выходит из Туапсе. А здесь нам уже не достанется мест рядом. Помнишь "Кольцо"?
    - На продолжительную экскурсию и мне не хочется, - сказал я. - А вот Гебиусские...
    - Дорого. И проблемы с местами, - перебил Паумен.
    - Значит, не поедем, - нашелся я.
    - Вот я и говорю! - подтвердил мой товарищ. - Так зачем ты сказал, что мы еще заглянем?..
    Справа показался внушительный кемпинг.
    - Не могу понять автомобилистов, - прокомментировал Паумен. - Ехать на юг и жить здесь в ужасных условиях!
    - Ясно лишь одно, - отозвался я. - На Агойском пляже каждый третий - кемпенгист.
    Когда друзья вышли к морю, всё встало на свои места. Я понял географическое положение Агоя. Объясню буквально в двух словах. Вы можете при этом смотреть схему.
    Трасса "Туапсе-Джубга" спускается с Агойского перевала. Затем пересекает реку Агой. За мостом автобусная остановка, где мы вышли в первый день. Она значительно удалена от моря. Между (дальше читайте внимательно!) участком трассы от моста до нашей ч/гостиницы и берегом Черного моря образуется внушительный прямоугольник. Примерно 800 на 1200 метров. Там находится аэродром. Так называемое "летное поле" или "взлетка".
    Обычно отдыхающие спускаются к морю по взлетной полосе. Так следовало поступить и нам, но друзья не заметили прохода. Поэтому пошли вдоль трассы, огибая Дворец.
    - Назад поднимемся по взлетке, - решил Паумен....
    В конце пляжа виднелось красивое желтое здание. Похоже, оно еще строилось.
    - Слишком близко возводят к морю! - нахмурился я. - Ведь побережье - общее. Так у нас всё Черное море оттяпают!
    - Вот именно! - поддакнул мой товарищ. - Достроят этот шикарный пансионат и отгородят....
    Вдоволь повозмущавшись, путешественники искупались. Первое посещение пляжа оказалось "прикидочным". Некоторые подробности остались за кадром, но я их еще опишу впоследствии....
    - Меня интересует несколько вопросов, - объявил Паумен. - Но главный: где пить вечером вино?
    - Ну, найдем где, - неуверенно ответил я. - Мы же, если помнишь, и собирались ехать в поселок!
    - Но как быть вечером? - не мог успокоиться мой друг. - Где гулять?
    - Тебе не хватает Агой-патриотизма, - посетовал я. - Будем ездить в Небуг, Джубгу!
    - Меня тянет в Туапсе, - признался Паумен. - Да и выбор вина здесь небогатый.
    Недовольный поведением товарища, я скорректировал планы:
    - Пойдем назад по взлетке в следующий раз. А сейчас купим на вечер сухого вина. А то уже шестой час. Вдруг разлив закроется? Другого ведь нет.
    Забыл сказать, что Агойский разлив расположен в конце спуска. Путешественники вернулись и купили там по литру "Мускатного" и "Изабеллы Прекрасной". Оба сухих вина - вкусные и качественные. Общая стоимость - 190 рублей.
    - Вот ты говоришь: "Гулять вечером", - продолжил я. - А надо бы помнить, что Гризли - наполовину инвалид. Я, знаешь ли, в Агойском путешествии решил отказаться от "конного педализма".
    - В таком случае, ты инвалид на семь восьмых! - нахмурился Паумен.
    Я чуть не задохнулся от возмущения:
    - Если так, дальше не пойду! Одной восьмой не хватает, чтобы передвигаться...
    Друзья продолжили исследование Агоя. Сначала прошли по трассе за спуск. Там находилась турбаза "Волна", возведенная в годы застоя. Внушительный забор, серьезная проходная. Мы заметили охранника, и решили на турбазу не соваться. Зато посетили магазин дальше по трассе. Там продавали малосольные огурцы и неплохую пиццу. Еще дальше располагалось кафе "Волна", дорогое заведение для автомобилистов.
    - Давай вернемся к гостинице, - предложил я, - и пойдем изучать Агой с другой стороны. Уверен, мы найдем там массу интересного!
    Проходя назад мимо турбазы, путешественники обратили внимание на мозаику по обе стороны от входа. Если будете в Агое, обязательно изучите это произведение искусства! Монументальное панно на тему "Курортники отдыхают". Мужчин трудно отличить от женщин. Все имели либо огромный живот, либо половинку живота. "Половинчатые" преобладали. Женщин играли в пинг-понг огромными ракетками. Мужики с мячиками и в волнах, застыли в неестественных позах.
    - Сюрреализм, - важно протянул я...
    Мы приближались к нашей гостинице, а в Паумене никак не просыпался Агой-патриотизм. "Где пить вино? - размышлял мой друг. - На пляже нет освещения. Да и назад возвращаться в темноте. К тому же, холодно и неудобно сидеть на гальке. А в Туапсе или Адлере - много скамеек, набережная освещена. Так где же проводить вечера?!"
    И хоть мой товарищ молчал, я читал его мысли на подсознательном уровне.
    На шоссе образовалась внушительная пробка; асфальтирование трассы продолжалось. Дорожные рабочие добрались до поселка.
    - Неужели не могли закончить к маю?! - возмутился я. - Надо думать об отдыхающих!
    В этот момент сзади показался "Икарус". Маршрут "Джубга-Туапсе". Салон был на удивление свободным. Сидячие места, конечно, заняли, зато стоячих хватало. Автобус проехал вперед метров на сто и застрял в потоке машин.
    - Ну, что, поехали в Туапсе? - предложил я.
    - Поехали! - легко согласился Паумен.
    И путешественники побежали.
    - А обратно уедем? - спросил я на бегу.
    В этот момент "Икарус" тронулся с места. Друзья включили третью скорость и одновременно с автобусом достигли остановки. Вскочили в салон. "Икарус" закрыл двери и поехал.
    - Не пробыли и несколько часов в Агое, - констатировал я, - и тут же рванули в Туапсе!
    - Значит, так надо! - ответил мой товарищ.
    А стоимость проезда "Агой-Туапсе" - смехотворная. Семь рублей....
    На этот раз удалось лучше разглядеть дорогу. Сначала открылись красивые виды на Агой. Хорошо просматривались взлетка и река. Затем пошли повороты, спуски и подъемы. По более свободной трассе мы ехали полчаса. Вышли на Туапсинском автовокзале.
    Первым делом я побежал к постаменту с забавной надписью "Здесь прерван путь". Оказалось, ничего смешного. Мемориальная доска гласила, что в 1942-ом году здесь происходила отправка новобранцев на фронт. Авиационная бомба угодила прямо в толпу призывников-резервистов. Множество людей погибло, прервало свой жизненный путь.
    - Одно можно сказать, - после паузы заметил я. - Шестьдесят пять лет назад автовокзал находился на том же самом месте.
    А путешественники направились по знакомым местам, ибо в этом городе мы отдыхали в 2003 году. Правда, сначала купили обратные билеты. Паумен встал в очередь, а я (исполняя роль инвалида на семь восьмых) ждал на скамеечке. Дабы не терять время, переписал рейсы автобусов.
    - Я взял на Агуй-Шапсуг, - сообщил мой друг. - Это горный поселок вдали от моря.
    - А автобус остановится в Агое? - забеспокоился я.
    - Конечно, - удивился Паумен моей серости. - Ну, что теперь? В город?
    - Сначала посмотрим газеты. Очень хочется знать, кто выиграл чемпионат мира по футболу!
    С ЧМ-2006 у нас вышла детективная история. Мы уезжали из Питера 9 июля, в воскресенье. В этот день состоялся финал. Франция играла с Италией. Путешественники болели за Зинедина Зидана. В поезде (на одной из остановок) я купил "Спорт-Экспресс" за 10-ое число. Там результат матча еще не сообщили. Из этого мы сделали вывод, что было дополнительное время. Но кто же, все-таки, стал чемпионом?...
    Друзья склонились над газетным прилавком. Напомню, на дворе - вторник, 11 июля.
    - Смотри! - воскликнул Паумен. - У них "Спорт-Экспресс" только за 8 июля!
    - На юге не интересуются футболом, - нахмурился я. - Здесь только загорают!
    Забыв о финале, путешественники добрались до Платановой аллеи. Посетили знакомый разлив "Вина Кубани".
    - И зачем мы только в Агое купили вино?! - расстроился Паумен.
    Друзья выпили по стаканчику, посидели на скамеечке. Окунулись во времена трехгодичной давности. Потом отправились на набережную. Мимо кафе "Европа плюс", стелы с красноармейцами, кафе "Лазурит". Почти ничего не изменилось. Разве что на площади установили "Летную Эстраду"; а на улочках появилось больше банкоматов. По дороге зашли в магазин "Магнолия" (на "Платане") и купили охотничьего сыра в палочках. А на вечер копченой колбасы с лавашем.
    Остановились у городского стадиона.
    - Аттракционов стало больше, - заметил Паумен.
    - Напирают на спортивную площадку, - добавил я.
    - Будут стадион сносить, - печально заключил мой друг. - Посидим в последний раз на трибунах.
    С наполненными стаканчиками вина мы сели на пятый ряд. По полю деловито ездили бульдозеры, разравнивая гравий. По ж/д путям медленно проехал маневровый состав. На нем по-прежнему не было иллюминации.
    - Говорят, нельзя дважды вступить в одну реку, - задумчиво произнес Паумен. - Но Туапсе - как раз тот случай.
    Друзья закурили, хлебнули "Мускатного" и уставились на городские ландшафты. Вдалеке виднелась фешенебельная гостиница "Каравелла". Окно девятого этажа было распахнуто. Оттуда на город смотрел какой-то небедный гражданин (еще три года назад номер стоил 2000 рублей за сутки).
    - Мужик стоит, - предположил я, - и думает: "Боже мой! Всю жизнь гонялся за деньгами; путем обмана и стяжательства сколотил целое состояние. И вот теперь остался один! Ни друзей, ни интересных занятий! Жизнь - пуста и бессмысленна. На что я ее потратил? Зачем мне эти деньги?"
    - Скорее всего, господин думает: "Весь город на меня глазеет. Да они мне просто завидуют!" - отозвался Паумен.
    - Никто тебе не завидует, урод, - неожиданно обозлился я.
    - Он тебя не слышит, - пояснил мой товарищ.
    - Слышит, слышит, - нервно пробормотал я, но от крика воздержался...
    Мы еще посидели.
    - Давай под вино откроем сыр! - предложил Паумен.
    Я открыл любимые палочки. Охотничий сыр был великолепен. Да и вино шло просто отменно.
    - Гризли, до рейса осталось полчаса! - внезапно вышел из транса мой друг.
    И путешественники поспешили к автовокзалу. По пути заметили рыбаков. Рядом стояли зеваки.
    По дороге от набережной к площади установили новый аттракцион. Парень пытался не свалиться с быка. Животное, разумеется, было механическим. Бык-машина со скользкой спиной безудержно скакал на месте, и молодой человек раза три с него упал.
    - Напомнил Миранду из сериала "Секс в большом городе", - сказал я.
    - Смотри, тот же саксофонист! - Паумен указал на музыканта, играющего на углу перекрестка....
    От "скачка во времени" мы очнулись лишь на вокзале, влезая в автобус на Агуй-Шапсуг. Предыдущее название поселка - "Куйбышевка". На автовокзале в расписании оно и указано....
    Под воздействием алкогольных паров друзья приободрились.
    - Предлагаю вместо экскурсий съездить в Геленджик! - заявил я. - Так много слышали о нем, но ни разу не были!
    - Согласен! - ответил Паумен.
    В этот момент в салон вошел местный житель. С простецким лицом и нетрезвый. Мужик сел прямо напротив нас и задремал.
    - Давай пересядем, - предложил Паумен.
    - Он похож на Джерарда из "Ливерпуля", - заявил я, не отойдя до конца от ЧМ-2006.
    - Нисколько не похож! - разозлился мой друг, горячий поклонник "Стива Джи".
    После недолгих пререканий, мы пересели.
    В автобусе ехало немало отдыхающих.
    Водитель закружил хитрым маршрутом. Через центр города, затем - по улице Ленина. "Икарус" промчался мимо знакомой столовки, потом свернул на малоисследованную улицу Кирова. Пустыми дорогами мы пересекли Туапсе. Вскоре оказались на трассе.
    Ближе к перевалу наш автобус сломался. Слава богу, быстро починились. Все мужчины вышли из автобуса, и уставились на водилу, сосредоточенно копающегося в двигателе. Такая поддержка шофера вдохновила. Он еще с минуту поковырялся в моторе, и "Икарус" поехал дальше.
    В Агое почти никто не вышел. Значит, некоторые курортники снимают жилье в Агуй-Шапсуге. Каждый день они едут из поселка на побережье, а вечером возвращаются назад. Может, и неплохой вариант для экономных граждан.
    "Икарус" остановился сразу за мостом через Агой. Около часу назад дорожные строители там положили асфальт. Водителя автобуса это не смутило, и он высадил пассажиров прямо на повороте. Пришлось топать по горячему. Еще те ощущения!...
    - Давай спустимся к реке, - предложил Паумен.
    - Там, наверное, нет спуска, - засомневался я.
    Но мой товарищ был неумолим. Сначала путешественники прошли вниз по ступенькам. Затем перепрыгнули небольшой ручей. Это была треть реки Агой. Мы оказались посередине русла. Открылась интересная картина. Сверху по мосту проезжали машины, еще выше - стали зажигаться звезды. Я присел на автомобильную покрышку, которую вынесло течением, а Паумен осматривал окрестности.
    - Здорово находиться в незнакомых местах! - провозгласил мой друг. - Это тебе не Ленобласть! Заметь, здесь нет комаров.
    И Паумен направился к другому берегу Агоя. Затем совершил переправу через наиболее полноводный рукав Агоя. И умудрился не потерять тапки! Я наблюдал за этим подвигом, сидя на шине, и аплодировал.
    Мой друг остался чрезвычайно доволен.
    - Надо как-нибудь спуститься по руслу к морю! - заявил он.
    - Обязательно, - ответил я. - С утра наденем кеды и в путь!
    Мы еще хлебнули сухого винца и, в прекрасном расположении духа, отправились в гостиницу. Было начало десятого...
    Поели за столиком во дворе. Уничтожили всю еду, что купили в Туапсе. Мне захотелось добавить спиртного. Нетрезвой походкой я прошествовал к стойке. За прилавком стояла дочка хозяйки.
    - А у вас есть сухое вино?
    - Только крепленое, - ответила девушка. - Вот, портвейн.
    - Ну, давайте 200 грамм "Изабеллы", - согласился я.
    Со стаканом в руках я вернулся к товарищу.
    - Это - портвейн, - смущаясь, сообщил я.
    - Сам и пей! - ответил Паумен.
    Я попробовал. Мое лицо перекосилось. Это был насквозь прокисший уксус. Морщась, я допил ужасное пойло, ибо иногда по пьяни во мне просыпается неумная жадность.
    - Больше никогда не куплю в этой гостинице портвейна! - пообещал я.
    [И что самое интересное, сдержал слово].
    Перед сном мы направились в душевую. Она оказалась занята. Звуки падающей воды не слышались. Очевидно, там капитально засел какой-то любитель уединения. Пока друзья обсуждали - ждать или спускаться вниз, дверь одного из номеров открылась. На пороге стояла женщина.
    - Дверь захлопнулась сама по себе, - объяснила она. - Надо просить у хозяйки ключ от душевой. Здесь плохой замок; так часто бывает!
    Разгоряченные вином, мы отправились на поиски хозяйки. Навстречу попалась ее дочка.
    - Помойтесь в душе на первом этаже, - предложила девушка. - Вот ключ, потом мне отдадите.
    Друзья поднялись за банными принадлежностями. Но помыться в другой душевой не удалось.
    На этот раз путь преградила хозяйка.
    - Возьмите ключ от душевой на втором этаже, - сказала она. - А это отдайте!
    Мы совершили обмен. Затем снова потопали наверх. Открыли пустую душевую, и помылись.
    - Не без приключений! - подытожил Паумен.
    - То ли еще будет! - добавил я.
    Заснули друзья в первом часу. Агойское путешествие только начиналось.

    День второй (12.07, среда) НЕБУГ

    Я проснулся в 9-30. Сделал зарядку и два часа писал заметки путешественника. Паумен всё это время самозабвенно спал. В 12-00 я разбудил товарища. Так начался второй день Агойской поездки.
    - Странное чувство! - сказал я. - Встал с ощущением неслабого отходняка, но уже через час он испарился.
    - А у меня вообще похмелья не было! - ответил Паумен.
    Кстати, слово "отходняк" имеет два значения. Первое, как я его всегда и понимал, "отходить" (т.е., восстанавливаться, приходить в себя) после употребления спиртного. Второе - в смысле что похмелье "отходит" (покидает, отстает) от человека...
    На второй день состояние было ленивым. Организм не перестроился на походный лад. Ноги никуда идти не хотели, руки поднимались вяло, а голова отказывалась соображать.
    Мы поели во дворе гостиницы; по яичнице и винегрету. Затем неспешно собрались, закрыли номер и отправились в новые места. В два часа дня вышли на трассу.
    - Едем в Небуг! - провозгласил Паумен.
    - Изучать новые места! - добавил я.
    Через 400 метров добрались до банкомата; он располагался рядом с автобусной остановкой. Стояла настоящая сиеста (самое жаркое время дня). Нещадно палило солнце. Находиться на улице было тяжело.
    - Надо посмотреть, перевели ли деньги, - сказал мой друг.
    Мы остановились. Увы! Банкомат оккупировал какой-то бандит. Бритый качок неспешно возился у аппарата, попеременно вставляя в него разные пластиковые карты. При нас "мафиозо" снял деньги, по крайней мере, с пяти карточек. Друзья уже отчаялись дождаться очереди, когда широкоплечий бандюган отошел. В руке он сжимал внушительную пачку пятисотрублевых купюр.
    Мы убедились, что деньги на наш счет перечислены, и потопали на остановку....
    А мне было никак не проснуться. То ли все силы отдал составлению записок, то ли из-за акклиматизации. Прямо на остановке клали асфальт. Меня не покидало предчувствие, что мы пропустим рейс. Однако повезло. Паумен увидел подошедший автобус. Мы подбежали к передней двери. Умудрились влезть. "ПАЗон" (основное транспортное средство на маршруте "Туапсе-Небуг") стартанул.
    Ехать оказалось недолго, около четырех километров. Дорогу, как обычно, разглядеть не удалось. Слишком много пассажиров. Я только заметил, что вся береговая линия забита санаториями. К морю выхода нет. Зато трасса ровная, никаких серпантинов.
    Мы вышли, чуть не доехав до Небуга, вместе с двумя-тремя нетерпеливыми пассажирами. Тут же увидели надпись "Пансионат ЯМАЛ". Она была выполнена в сталинском духе - прямо на горе барельеф 10 на 50 метров.
    - Кто-то страдал манией величия, - заключил мой друг.
    - Всё гораздо сложнее! - не согласился я. - Пансионат "Ямал" переводится как "Я - мал" или "Я - очень маленький". Дабы компенсировать недоразумение, администрация заказала огромную надпись. И теперь...
    - Хватит болтать чепуху! - перебил Паумен. - Пора заняться исследованием Туапсинского района!...
    Поселок Небуг знаменит крупнейшим на Черноморском побережье аквапарком "Дельфин". Мы слышали о нем еще в 2003-ем. С тех пор слава "Дельфина" не померкла. Наоборот - засияла пуще прежнего.
    Друзья пересекли трассу и оказались как раз перед аквапарком.
    - Что это? - слегка заторможено спросил я. - "Идущие вместе"?
    Вдоль забора, перед входом, стояло около двухсот детей в оранжевых футболках.
    - Скорее, "Стоящие вместе", - отозвался Паумен.
    Мы подошли ближе. Ситуация прояснилась. Оказалось, здесь вход для экскурсий. Дети - из санатория "Дубравушка". Это слово было написано на каждой футболке. Отодвинув "дубравушек" в сторону, путешественники прильнули к забору. Обхватили руками прутья решетки, и надолго уставились на "Дельфин". Увиденное напоминало зоопарк с одной только разницей - в большой клетке находились люди.
    Путеводитель за 2002-ой год не обманывал; водные горки занимали 3 гектара. Около десяти спусков, из них два по-настоящему высоких. Поражало другое - людские толпы! На каждую горку очередь от 50 до 100 человек. Учитывая пропускную способность аттракциона, ждать не меньше тридцати минут.
    - Всё-таки, пастбище, - наконец, изрек Паумен. - Не впечатляет.
    - И, правда! - очнулся я. - Что мы уставились? Этот аквапарк - ярчайший пример зависимости от толпы!
    Раскритиковав в пух и прах посетителей, не оставив и камня на камне от "Дельфина", мы подошли к входу для "индивидуалов". Билет стоил: 500 рублей - взрослый, 300 рублей - детский. По-моему, на шесть часов. Возле касс толкалось человек семьдесят.
    - Обрати внимание на табличку! - сказал Паумен.
    Я присмотрелся. "Администрация извещает... - начиналось важное сообщение. - 1. В случае плохой погоды билеты не возвращаются. 2. Распитие спиртных напитков запрещено. 3. Курить только в строго отведенных местах. 4. Проводится фейс-контроль. 5. Осуществляется видео-наблюдение"...
    Дальше читать расхотелось.
    - Пошли отсюда! - возмутился я....
    Дальняя граница аквапарка проходила по реке Небуг. Мы перешли мост и направились к морю. Три-четыре кафе, за ними - "Луна-парк". Аттракционы почему-то не работали. Друзья решили пойти вдоль реки "по низу", по бетонным плитам.
    А сверху укладывали новую набережную. Ближе к морю спешно возводили три больших корпуса для будущего пансионата.
    - Как исследователь-путешественник сталкиваюсь со сложнейшей задачей! - Я развел руками. - Мои записки устаревают ненаписанными! Сейчас я вижу строящийся Небуг, о чем обязательно сообщу читателям. А в 2007 году набережную сделают, пансионат достроят. И что толку собирающимся в Небуг от моих записок 2006-го года?!
    - Ты должен писать так, - ответил Паумен, - чтобы читатель сам смог додумать, каким будет Небуг через несколько лет.
    - Боюсь, не хватит способностей, - закручинился я.
    - Есть такое слово "надо", - подбодрил мой товарищ. - Кстати, нам надо сходить в дельфинарий!
    Внушительное здание находилось сразу за "Луна-парком".
    - А это не слишком дорого? - забеспокоился я.
    - На дельфинов денег не жалко! - ответил мой друг.
    Мы поднялись наверх. Подошли к кассе. Сеансы 11-00, 14-00 и 17-00. Паумен взял два билета по 250 рублей на 17-00. Затем друзья потопали к морю.
    На пляже было пусто. Небо закрыла дымка. Но некоторые упрямцы всё равно загорали. Путешественники по очереди искупались.
    Море оказалось не очень. Дно плохое, да и вода грязная. Мелко, дальше - еще мельче. А вход - хуже некуда.
    - Чем делать аквапарк, - разозлился я, - лучше бы дно расчистили, да пляж оформили!
    Мы осмотрелись вокруг. Небуг производил странное впечатление. Аквапарк и пансионат давили своими размерами. "Дельфин" занимал слишком много пространства; "Ямал" белой тучей завис над поселком. Вниз спускались два гигантских лифтоподъемника.
    Пораженный классовой ненавистью, я уставился на далекий пансионатский пляж:
    - Взгляни на этих буржуев! Огромная территория и лишь пара десятков лежаков. Это несправедливо! Черное море должно быть общим!
    Моего друга больше занимали проблемы со здоровьем. Он натер себе ноги и продул ухо.
    - Это случилось еще в поезде! - объяснил Паумен. - Когда Толстяк ночью окно не закрыл!
    В аптеке около пляжа мы купили пластырь и ушные капли. Я исполнил роль доктора, а Паумен - больного.
    - Когда купаешься, не ныряй, - посоветовал я.
    - Зачем тогда купаться?! - раздраженно спросил мой друг.
    Дымка совсем закрыла небо. Стало даже холодно. Мы сложили свои вещи и отправились в поселок. В мелководной реке Небуг почти по крышу затонул "Газик" с открытым верхом. По пути на пляж мы видели, как трое подростков с криками и улюлюканьем мчались на нем вверх по руслу.
    - Доигрались, - догадался мой друг.
    - Зато как вопили! - добавил я.
    Теперь подростки с грустными лицами стояли рядом. "Газик" все глубже погружался в воду. Со стороны моста на помощь ехал трактор. Отдыхающие снимали аварию на фотоаппараты и мобильные телефоны. Мы же решили сэкономить пленку.
    На пляже нам попался "Георгиевский разлив". Павильон с широким выборов вин и коньяков. Почему-то он был закрыт. Как и "Луна-парк".
    - Небугские традиции, - предположил я. - Здесь всё открывается ближе к вечеру.
    Зато около моста "Георгиевский разлив" работал. Оказалось, их много по всему побережью. Наше внимание привлекло бренди "Святая Русь".
    - Вот это название! - похвалил мой друг. - Выпьешь, и наступит религиозное озарение.
    - А каково сочетание? - добавил я. - "Бренди" - типичный американизм. А рядом - "Святая Русь".
    - Водка "Святой дух", - продолжил Паумен. - Или реклама: "Сообразим на троих. Бог-сын, Бог-отец и Святой Дух".
    Путешественники выпили по стаканчику вина "Цвет ночи". Затем вышли на трассу.
    Ближе к морю разместилась гостиница "Аква Вита". Таких на черноморском побережье мы еще не видели. Кроме "Рэдиссон-Лазурной" в Сочи. Тонированные стекла скрывали интерьер номеров. "Русская, кавказская и европейская кухня" - гласила рекламная надпись.
    Правда, постояльцев почти не было; только три джипа стояли во дворе.
    - Еще неизвестно, кому они принадлежат, - заявил мой товарищ. - Персоналу или посетителям?
    Затем друзья наткнулись на экскурсионный ларек.
    - Можно съездить на туапсинский винзавод! - оживился Паумен. - 300 рублей с человека.
    Поездка предлагалась на 16 июля.
    - Что мы сейчас знаем о наших планах на воскресенье? - возразил я. - Ни свет, ни заря ехать в Небуг. Будем нервничать, как добраться.
    - Может, ты и прав, - после долгой паузы ответил мой друг...
    Сам поселок находился дальше - через дорогу.
    - Сходим после представления, - предложил Паумен....
    Мы прибыли в дельфинарий за полчаса до начала. На входе стояли фотографы с попугаями и обезьянками. Животные что-то не поделили между собой, и устроили жуткий шум. Под вопли обезьян и попугаев друзья прошли на территорию. Так называемый "большой круг", торговая зона перед дельфинарием.
    Внезапно чья-то рука опустилась мне на плечо. Я поднял голову. Рядом стоял Шрек. Мое лицо непроизвольно расплылось в улыбке. Чтобы вы не думали, будто я спятил, поясню. В "большом круге" ходили два человека в костюмах. Один из них - Шрек. Артисту приделали на голову огромную Шрековскую морду; он смотрел на мир сквозь прорезь рта мультяшного персонажа. Второй - Тигра (из мультфильма про Винни-Пуха) с ног до головы в полосатом костюме с длинным хвостом. Когда на них смотришь, обязательно улыбнешься. И Тигра, и Шрек предлагали сфотографироваться с ними. За деньги.
    Компанию "мультяшникам" составлял чрезвычайно мускулистый мужик. Он ходил с привязанным на цепь медвежонком-барибалом. Думаю, читателям известно мое отношение к эксплуатации медведей. Когда я смотрю на медведя на цепи, мне становится плохо. Поэтому я отвернулся.
    В зал дельфинария пока не пускали. На территории "большого круга" растянули два навеса. Под ними стояли столы и стулья. Путешественники присели. Покурили. Затем пошли обозревать окрестности.
    С правой стороны организаторы установили фигуры Шрека, Фионы и Осла. На их фоне желающие могли сфотографироваться (30 рублей снимок). Рядом продавали футболки с прикольными надписями. Например: "Виагра + Димедрол = любовь, похожая на сон".
    - Я бы купил с надписью: "Я был в Небуге, но ничего не смог оттуда привезти, кроме этой дурацкой дешевой футболки", - сказал Паумен.
    Увы, ассортимент ограничивался вариантами типа "Секс-инструктор" да "Губит людей не пиво"....
    У входа в зал уже собрался народ.
    - Куда они ломятся? - удивился мой друг. - Ведь на билетах указаны места!
    - Толпо-мания, - ответил я.
    Наконец, публику пустили. Мы купили билеты заранее, поэтому сели на хорошие места. Наша соседка достала из сумочки фотоаппарат. К ней коршуном бросился работник дельфинария. Пристыженная тетка куда-то ушла. Вернулась с "разрешением на съемку". Оно стоило ровно 100 рублей.
    - Так вот почему на входе спрашивали: "Есть ли фотоаппарат?" - догадался Паумен.
    Дельфинарий (я имею в виду конструкцию) произвел хорошее впечатление. Круглый бассейн, метров пятьдесят в диаметре. Зал разбит на восемь секторов. Путем несложных подсчетов я выяснил, что здесь около тысячи мест.
    Публика полностью заняла четыре левых сектора. Правая половина осталась свободна.
    - Может, туда запускают экскурсии? - предположил Паумен.
    - Даже если 500 умножить на 250, получится 125 тысяч рублей! - ответил я.
    Кто же делает столь крупную выручку? Два парня-дрессировщика (они называли себя "тренерами") и пять морских животных....
    Мероприятие открыла конферансье. В юмористичной форме рассказала о первом артисте. Затем появился он сам. Морж был усат, толстоват и в меру вальяжен. Нам очень понравился. На сцену с ведром рыбы выбежал дрессировщик; высокий парень спортивного телосложения. И представление началось.
    Морж потешно гудел, плавал по кругу. Аплодировал, вставая на один плавник, а другим - хлопая себя по боку. Иногда тренер представлял сложную и одновременно смешную композицию. Например, ведущая объявила: "Сейчас морж вытащит из бассейна часы дрессировщика". Парень бросил в воду наручные часы. Морж лег на живот и замахал плавником, словно наотрез отказываясь выполнить задание. Тогда дрессировщик нагнулся, высматривая на дне часы. Морж столкнул его в воду. Молодой человек картинно упал. Ведущая принялась "стыдить" моржа. Затем призвала публику громче хлопать, чтобы привести артиста в чувство. Под оглушительные овации морж нырнул и легко вытащил часы. Если бы номер не был так оформлен, он бы не запомнился.
    Немалую роль сыграли красноречие конферансье и отличное музыкальное сопровождение. Ведущая через каждые две минуты повторяла: "Надо подбодрить нашего артиста", или "Без вашей поддержки он не справится". Всё выступление зрители ожесточенно рукоплескали. Сначала я думал, мы хлопаем для животных. Публика заходится в овациях, морж получает дополнительную порцию адреналина и лучше выступает. Ныне мне кажется, зрители аплодировали сами для себя. От этих звуков всегда поднимается настроение.
    Представляя моржа, конферансье объявила: "Наш артист очень молод. Ему всего три года. Зато он весит 250 килограмм. А когда родился, весил 40 килограмм". В середине номера ведущая спросила: "Сколько весил морж, когда родился?" Поднялось несколько рук. Правильно ответившего мальчика наградили - вызвали на сцену и сфотографировали с моржом.
    Следующей выступала морская львица. Ведущая попросила публику не вставать и не ходить по рядам. В середине выступления одна дородная зрительница решила покинуть зал. Встала и (с маленьким ребенком на руках!) прошла весьма близко от львицы. Та не обратила на женщину никакого внимания. Почему? Зрительнице повезло? Или львица не так опасна, как предупреждала конферансье?
    Если с моржом работал "дрессировщик-качок", то морской львице ассистировал "тренер-театрал". Похоже, он раньше занимался бальными танцами. Во время первого выступления я следил только за моржом. Во втором глазел еще и на дрессировщика. На сцене было два артиста - человек и морская львица.
    - Как думаешь, какой тип дрессировщика лучше? - спросил я Паумена.
    - Мне кажется, первый, - ответил он. - Ведь мы пришли смотреть на животных, а не на людей....
    Хотя совместный танец тренера и артистки был бесподобен. "Театрал" нырнул в бассейн к львице. Тела человека и животного переплелись.... И через секунду они закружились в стремительном танце! Это смотрелось потрясающе.
    Морские львы, в отличие от моржей, давно выступают в цирке. Очень подвижны, умеют делать стойку на плавниках, отлично жонглируют мячами. Но внешне морж - гораздо симпатичней; львица чем-то похожа на крупного червяка. Если морж был молодым актером, то львица выступала уже более десяти лет. Наработала солидный репертуар. И здесь не обошлось без "уловок для публики".
    Так, ведущая долго объясняла, что морская львица (ее звали Матильда) очень любит петь; надо только очень сильно попросить. Публика остервенело захлопала. Львице принесли микрофон, она широко открыла рот и... из динамиков грянуло известное на весь мир соло певицы Шер (настоящее имя - Шерилин Саркисян Ля Пьер Шер Боно). Поверьте, это смотрелось здорово! Затем Матильде прикрепили бутафорскую гитару. Она взмахнула плавником, а из динамиков зазвучал тяжелый рок.
    Возможно, мой рассказ вызовет у бывалого читателя усмешку. Но хочу подчеркнуть, что описанные приемы всегда точно били в цель, встречали горячее одобрение публики. На уровне психологии шоу было продумано идеально.
    Выступления львицы и моржа заняли по пятнадцать минут. Затем в бассейне появились дельфины. Это стало кульминацией. Артистов было трое - Кеша, Теша и Петрович. Последний работал в коллективе не так давно. Поэтому дельфины выступали группами - два "брата-акробата" (Кеша и Теша) с дрессировщиком-качком, а Петрович - с тренером-театралом.
    Не могу удержаться, и от всего сердца похвалю этих двух парней, чьи имена не смог запомнить. ОГРОМНОЕ СПАСИБО! Они показали настоящий ПРОФЕССИОНАЛИЗМ. Мы были в восхищении от их работы.
    Дельфины затмили и морскую львицу, и моржа. Одни синхронные прыжки чего стоили! Лучше всего это получалось у "братьев". Еще один номер; сверху, на высоте около пяти метров, подвесили воздушные шары. Петрович нырял, затем выпрыгивал вверх и касался шара носом.
    Кеша и Теша под руководством качка нарисовали картину. Она ушла с аукциона за 1000 рублей. Между зрителями развернулось настоящее сражение за шедевр. Выиграл неприметный мужчина. Его сынишка был просто счастлив.
    Затем произошло нечто и вовсе феноменальное: дельфины на своих носах возили дрессировщиков! А публику больше всего разогрел такой номер - Петровичу бросали огромный воздушный шар (метра два в диаметре), а он хвостом выкидывал его в зрительный зал.
    Словом, выступление получилось замечательное! Рекомендую ОБЯЗАТЕЛЬНО посетить Небугский дельфинарий. Только не перепутайте с аквапарком!
    Напоследок скажу и о ложке дегтя в бочке с медом.... Вместо эффектной концовки, которая просто напрашивалась, конферансье стала подробно перечислять цены на фотографии. Мы ждали заключительного аккорда, а услышали: "Вы стоите, а дельфин лежит рядом, 100 рублей за кадр. Вы стоите, а дельфин выскакивает из воды к вашей руке - 250 рублей"...
    Под эту информацию публика покидала зал.
    - Неужели нельзя достойно закончить шоу? А потом уже объявить расценки! - возмутился Паумен.
    - Семь героев! - в сердцах заявил я. - Два парня и пять морских зверей! А рядом - сотня прихлебателей!
    - Так в жизни обычно и бывает, - глубокомысленно добавил мой друг.
    Поражает, что в дельфинарии зарабатывали буквально на всем. В частности, около забора стояли два больших полотна с прорезями для лиц. "Прикольное" фото. Одна композиция - щуплый аквалангист на руках у могучей русалки; вторая - два зека в тюремной форме загорают на пляже. Хотите сфотографироваться на свою же технику? (Сунуть голову в прорезь и улыбнуться). Платите 25 рублей! А алчный "Тигр" в смешном костюмчике? Он буквально приставал к зрителям, выклянчивая деньги за фото.
    Когда мы курили за столиком, еще перед выступлением, рядом сидела тетушка-смотрительница. Она приговаривала, указывая на сортир: "Заходите! Бесплатно! Делайте там всё, что хотите!" Администрация дельфинария позволила себе безумно расточительный жест: бесплатные туалеты. Но ведь и билет стоит 250 рублей!
    - Ну и какой вывод? - спросит нетерпеливый читатель.
    - Щедрее надо быть! - отвечу я. - Гуманней и цивилизованней по отношению к посетителям...
    После выступления, которое продолжалось 80 минут, мы направились в поселок. По набережной до шоссе. Перед мостом продавали красивые бараньи шкуры. Стоили они втридорога.
    - Так и хочется потрогать, - признался я.
    - Может, ты баран? - предположил Паумен. - Тянет к родному, бараньему....
    - Просто они - очень качественные, - нахмурился я. - Так бы в них и укутался!
    - А вон рог! - обратил внимание мой друг. - Стоит 5000 рублей. Профессору Цыцарскому бы очень понравился. Тем более, он недавно получил новое звание.
    - Какое? - удивился я.
    - Святого Луиса! - ответил Паумен. - От рыбаков Миссури.
    - Значит, надо его поздравить! - обрадовался я. - Можно и публично, в этом сочинении! Дорогой профессор! Поздравляем Вас и вашу семью с новым званием. Желаем счастья на американской земле и неизменной японской улыбки...
    Мы прошли под мостом. Слева открылась гостиница "Молния". Большое фешенебельное здание. Перед ним парк, отгороженный внушительным забором. На уютных скамейках ни одного человека. Гостиница казалась заброшенной.
    - Почему никто не сидит? - спросил я.
    - Предположим, у тебя много денег, ты любишь комфорт, и поселился в "Молнии", - отозвался Паумен.
    - Такая перспектива меня устраивает, - кивнул я.
    - Если сядешь на эту скамейку, - продолжил мой друг, - всё время будешь ловить на себе взгляды бедных отдыхающих. Возможно, так бывает и в Турции или Египте - русские отдыхают, а местные на них смотрят. Но тут на тебя будут глазеть твои же соотечественники. А кому это приятно?
    - Тогда надо обнести территорию высоким забором.
    - И испортить внешний вид поселка?
    За разговорами путешественники вошли в Небуг. Пятиэтажные дома в количестве десяти-пятнадцати штук. Мы стали в них углубляться, но дальше магазинов не было. Поэтому свернули влево. Открылись торговые павильоны. Магазин "Рыба", потом "Продукты". Небольшой рынок. За ним обнаружился дегустационный зал. Там друзья купили сухого вина - по литру "Мускатного" и "Изабеллы". На рынке приобрели помидоры, в магазине - колбасную нарезку, хлеб и охотничий сыр.
    - Когда мы только приехали в Небуг, он мне не понравился, - произнес я. - А сейчас походили - и поселок кажется симпатичным.
    - Инфраструктура лучше, чем в Агое, - признал мой товарищ. - Много магазинов и...
    Тут Паумен замолчал. Мимо проехал "Икарус" с табличкой "N 167 Туапсе-Небуг".
    - Он сейчас пойдет назад! - воскликнул мой друг. - Мы здесь сядем! Бежим!
    И путешественники рванули вдоль дороги. Вскоре увидели остановку. Автобуса дожидалось человека четыре. Вместе с нами стало шесть. Почти сразу подъехал 167-ой. Мы заняли лучшие места.
    - В обратный путь с небывалым комфортом! - провозгласил я.
    Спустя пару минут "Икарус" оказался на трассе. Однако повернул в направлении Джубги.
    - Куда он идет? - встревожились путешественники. - Нам надо в Агой!
    - Заходит в Тюменский, а потом возвращается, - пояснили пассажиры.
    - Заодно прокатимся, - обрадовался Паумен. - Нам сегодня везет.
    Икарус выехал из Небуга. Высоко, в зелени деревьев, я разглядел золотой купол.
    - Церковь, - отметил я.
    - Тебе не привиделось? - нахмурился Паумен.
    - Вроде бы, нет... - задумался я.
    Тюменский расположен в трех километрах от Небуга, в узкой и глубокой бухте. Мы даже немного прокатились по поселку. Затем "Икарус" развернулся и встал на остановке. Друзья смогли подробно изучить расписание. Оказалось, наш рейс - последний.
    - Вдвойне повезло! - воскликнул мой друг.
    - Значит, в чем-то не повезет, - философски отозвался я. - Наверное, горячую воду в гостинице отключат.
    Но пока мы пребывали в отличном настроении.
    - Каждый день будем ездить в новый населенный пункт! - заявил я. - Это так интересно!
    - Всенепременно! - согласился Паумен. - Именно для этого мы и выбрались в южное путешествие!
    Проезжая на обратном пути отель "Молния", друзья заметили новые подробности. На территории парка находилось еще и футбольное поле, а перед входом в пансионат стоял автобус с надписью "ФК Кубань". [Для несведущих расшифрую - "Футбольный клуб "Кубань".]
    - Всё ясно! - Я взмахнул руками. - "Кубань" рвется в Премьеру-лигу; у команды - огромный бюджет. Надежда всего Краснодарского края! А отель "Молния" - их база! Поэтому парк и пустует; рядом тренируются футболисты.
    - Видишь, Гризли, - назидательно ответил Паумен, - в каждом явлении надо как следует разобраться, и лишь потом делать выводы.
    - Целиком согласен! - рьяно подтвердил я.
    Мы въехали в Небуг. "Икарус" плотно забился. Как вы думаете, кем? Конечно, "дикими" посетителями аквапарка! Человек тридцать сели на основной остановке, и еще пятнадцать там, где вход для экскурсий. Хотя аквапарк должен сам организовывать транспорт для своих посетителей!
    А друзья приготовились к выходу в Агое. Это оказалось трудно, но возможно. Всё-таки, "Икарус" принимает на борт больше пассажиров, чем "ПАЗон". В прекрасном настроении мы проследовали в ч/г. А я на этом оборву вторую главу.
    - Это еще почему? - спросит хамоватый читатель.
    - Завтра узнаешь, дружбан, - отвечу ему в тон.
    Для остальных - необходимое пояснение. На ход нашего поездки сильно повлияли события, случившиеся на Исторической Родине. Обойти их молчанием невозможно. Но я постараюсь изложить их кратко, чтобы больше времени осталось на Агой и его окрестности.

    День третий (13.07, четверг) МАЛЕНЬКИЕ И БОЛЬШИЕ НЕПРИЯТНОСТИ

    Уезжая на юг, мы оставили товарища Малышкаса (о нем вы можете прочесть и в походных записках, и в Анапском путешествии (зоолог Малышкасов). Иными словами, нашего любимого ротвейлера, на попечение родственников Паумена: мамы Наташи и тети Светы. Пока мы осваивали новые просторы, Малышкас всегда (начиная с 1999-го года) находился у них на даче в Ленинградской области.
    Вечером второго дня, вернувшись из Небуга, мы позвонили родственникам. И узнали, что Малышкаса кто-то укусил. Судя по симптомам, оса или пчела. Собачине внезапно стало очень плохо, о чем и сообщили Наташа и Света. Это известие стало для нас громом среди ясного неба.
    Друзья поели, выпили сухого вина, но мысли неизменно возвращались к новостям с дачи.
    - Кто же мог Малого укусить? - спрашивал я.
    - Ведь это не змея? - переспрашивал Паумен.
    - Змея не заползет в садоводство. Но разве от укуса осы может так испортиться самочувствие?
    Наконец, эти вопросы стали невыносимы. Паумен снова позвонил, дабы прояснить ситуацию. Увы, это оказалось слишком сложно. Мы ведь собаку не видели; многие вопросы не находили ответа. А и если находили, как мы могли помочь оставшимся там, за 2000 километров?
    Серия телефонных звонков до 12-ти ночи окончательно измотала путешественников. Наконец, мы решили спать.
    - Интересно, сколько денег на телефоне осталось? - спросил Паумен.
    Мы были подключены к "Мегафону". Тариф: 9 рублей за минуту при звонках в Питер. Но особенность Агойского "Мегафона" в том, что баланс (сколько денег осталось на счете) сообщали только через несколько часов после разговора. Когда мы ложились спать, на запрос "*100#", "Мегафон" извещал: "У вас на счету 250 рублей".
    - Гризли, давай договоримся, - сказал перед сном мой товарищ. - Ты позвони маме в 8 утра, узнай новости.
    - Хорошо, - ответил я. - Надеюсь, Малый выздоровеет....
    Я проснулся в семь. Меня разбудил холодный ветер с гор и плохие новости из дома. По опыту я знал, что у собак всё происходит стремительно: и заболевание, и выздоровление. Гораздо быстрее, чем у людей.
    Ничего не хотелось. Я не стал делать зарядку и вести дневник. Потому что была вероятность Самого Худшего. Дождался восьми и позвонил на дачу.
    "Сбой вызова" - высветилось на дисплее телефона.
    "Долбаный Мегафон! - подумал я. - Мало того, что верный счет не сообщает, так еще и не соединяет"!
    Затем набрал привычное "*100#".
    "Сбой вызова", - снова выдал аппарат.
    В моей душе зародились смутные подозрения. Я стал набирать все известные телефоны, на что получал неизменный "Сбой вызова". Надпись "Мегафон", тем не менее, на экране присутствовала. Значит, Сеть - есть. Это слабо, но успокаивало.
    Наконец, я сообразил, что надо будить Паумена.
    - Похоже, "Мегафон" обрубил наш телефон, - сообщил я. - На все запросы следует "Сбой вызова".
    - А какой у нас баланс? - отозвался спросонья товарищ.
    - Сбой вызова, - ответил я.
    - Но ведь было 250 рублей! Как он мог столько снять?
    - А ты помнишь, сколько именно минут ты разговаривал?
    Действительно, разговоры с дачей были нервными и многословными. Иногда нас разъединяло. Тогда Паумен звонил вновь. Никто при этом на часы не смотрел.
    - В любом случае, нас отключили, - закончил я. - Надо ехать в Туапсе, покупать еще одну мегафоновскую карту.
    - А вдруг мы не сможем ее активировать? - спросил мой друг.
    - Это - невозможно! - завопил я. - Где это видано, чтобы оператор блокировал поступление денег на свой же счет?!
    - Я тоже так думаю, - кивнул Паумен.
    На всякий случай уточню, что наш тариф "Мегафон-Лайт". Мы пополняем счет телефонными картами.
    Около одиннадцати часов, даже не позавтракав, путешественники отправились в Туапсе. Настроение было, мягко говоря, скверным.
    - Правильно говорил наш попутчик три года назад, - с чувством произнес Паумен. - "Я еду отдыхать, поэтому и не беру с собой мобильник". Телефон приносит одни неприятности!
    - Но мы же не могли поехать без него, - осторожно возразил я.
    - Да, знаю! - раздраженно ответил мой друг. - Не мешай расстраиваться!
    Автобус подошел быстро. И это был "Икарус". Поэтому мы влезли и, в весьма сносных условиях, добрались до автовокзала. О Малом с утра не говорили. Каждый стоял и думал о своем, а именно: "Господи, хоть бы там, на даче, всё было хорошо!"
    Водитель оказался с норовом. Почему-то он решил не открывать двери в Туапсе, хоть его об этом неоднократно просили. В результате битком набитый "Икарус" промчал по всему городу до автовокзала.
    Друзья прошли квартал по улице Жукова. Обнаружили "интернет-салон". Там продавали карты "Мегафон". Путешественники купили карточку на 300 единиц за 320 рублей.
    - А мы сможем ее здесь активировать? - спросил, на всякий случай, Паумен.
    - Конечно! - ответила девушка за стойкой. - Это же единая система!
    - А через сколько времени? - уточнил мой товарищ.
    - Да, сразу же! - махнула рукой девушка. - Как активируете, так деньги на счет и перечислят!
    Слегка успокоившись, мы направились на Платановую Аллею. Сели на скамейку. Паумен стал активировать карту. Вдумчиво набрал "100#(номер карты)". Нажал на кнопку "зеленая трубка".
    "Сбой вызова!" - среагировал аппарат.
    На секунду нам обоим стало плохо.
    - Что за чертовщина? - пробормотал Паумен.
    - Не активирует, - произнес я. - Чертов "Мегафон"! Не ожидал от него такой подлянки!
    Путешественники еще долго ругали сотового оператора. Преимущественно матерными выражениями. Наконец, осознав, что матом горю не поможешь, потопали в "Евросеть". Этих желтых фирменных магазинов немало в Туапсе. Один находился как раз напротив нашей скамейки.
    С телефоном в руках, словно два чучмека, которые не знают, что делать с техникой, мы обратились к ближайшему оператору. Парень взглянул на нас, как на сумасшедших. Ситуация стала близка к катастрофической.
    - Какая у вас проблема? - внезапно вмешался другой работник. - Мегафон? Не активирует?
    Мы закивали в ответ.
    - Я знаю, что случилось, - авторитетно заявил второй оператор. - Вы залезли в минус, и Мегафон заблокировал сим-карту. Теперь новую карточку можно активировать только с другого номера. У вас есть еще мегафоновский телефон?
    - Откуда? - пролепетал я.
    До меня постепенно доходила вероломность "Мегафона", ненависть к которому приобретала всё более масштабные размеры.
    - Ну, у ваших друзей? - поправился парень.
    - Может, вы нам активируете? - спросил Паумен. - Мы одни в Туапсе приехали.
    - Не могу! - Парень развел руками. - Это же магазин "ЕвроСеть". Мы - официальные представители МТС. У нас у всех - телефонные номера МТС.
    Друзья почувствовали, что попали в капкан, из которого нет выхода.
    - Знаете, что? - предложил парень. - Подключайтесь к МТС "Кавказ". Пока будете здесь, звоните с МТС "Кавказ". А приедете домой, "симку" поменяете, и снова перейдете на "Мегафон". Устраивает?
    - Нас всё устраивает, лишь бы можно было звонить! - ответил Паумен, пока я размышлял над предложением.
    - Сейчас сделаем, - заявил наш спаситель. - Пять минут - и всё будет оформлено!
    Так мы стали абонентами МТС "Кавказ". Заплатили 145 рублей за подключение (150 перевели на счет), и купили еще одну карту на 150 единиц.
    Всё происходило словно в тумане. Как только мы узнали, что Малый заболел, голова перестала соображать. Путешественники расплатились, вышли из салона "Евросеть". Уселись на скамейку. И тут осознали, что не знаем своего нового номера. Пришлось мне со всеми бумажками возвращаться обратно.
    Парень встретил меня настороженно. Потом показал, где записан наш номер.
    Мы в третий раз уселись на скамейку. Настал самый тревожный момент. Паумен звонил на дачу. У нас не было связи около четырнадцати часов. За это время многое могло произойти.
    Трубку взяла Света.
    - Как там ваши дела? - закричал Паумен.
    - С тобой хотела поговорить Наташа, - отсутствующим голосом произнесла тетя. - Она сейчас отошла. Перезвони через десять минут.
    - А как там ваши дела? - опять закричал Паумен.
    - Перезвони, - повторила Света и повесила трубку.
    Тут мне стало совсем плохо.
    - Знаешь, мне очень не нравится, что Света сказала: "С тобой хочет поговорить Наташа", - произнес я. - Почему она сама ничего не сказала?
    - Да, не знаю я, Гризли, почему! - отмахнулся Паумен.
    Эту скамейку в городе Туапсе и десятиминутное ожидание я запомнил надолго. Мимо шли люди в курортных нарядах, о чем-то беседовали. Светило яркое южное солнце. А я всё сидел и думал, что из этой самой телефонной трубки могу очень скоро услышать страшное известие. Мир плыл перед глазами, казался иллюзорным. Реальность была там, за две тысячи километров....
    Наконец, десять минут прошло. Паумен снова набрал номер. Подошла Наташа.
    - Ну, как там у вас? Как Малый? - закричал Паумен. - Нормально? Ну, слава богу!
    Я различил радостные нотки в голосе товарища. Меня моментально отпустило. Честно говоря, я уже не верил в счастливый исход. Вернее, почти не надеялся.
    - Почему не звонили? - переспросил мой друг. - Да у нас с телефоном - ЖОПА!
    Сидящие на ближайших скамейках обернулись в нашу сторону. Однако Паумена не волновало общественное мнение.
    - ЖОПА с телефоном, говорю! - заорал он еще громче, словно емкое слово из четырех букв мгновенно проясняло нашу запутанную ситуацию. - Гребаный Мегафон накрылся, черт его дери! У нас теперь новый телефонный номер...
    После разговора мы некоторое время сидели на скамейке.
    - Мама говорит, Малый чувствует себя лучше, - сообщил мой друг.
    - Ну и слава богу! - откликнулся я. - Хоть мы и намучились с телефоном, зато хоть с собакой всё в порядке.
    Однако путешественники так перенервничали, что сразу было не успокоиться. Хорошо, что рядом находился магазин "Вина Кубани". Мы выпили по стаканчику не помню чего, и отправились на центральный пляж....
    Настроение, между тем, осталось подавленным.
    - Искупаемся, будет легче, - вяло предположил Паумен.
    Дорога к морю у меня подробно описана три года назад. По центральному рынку, вдоль железнодорожных путей, через речку Туапсе. На мосту мы заметили ребенка в странной футболке. С одной стороны номер 18, с другой - надпись "Kerzhakov".
    - С каких пор Кержаков играет под 18-ым номером? - удивился я. - И почему надпись по-английски?
    С этой минуты путешественники стали коллекционировать "футболистов" (отдыхающих в форме игрока какого-нибудь клуба). Свои наблюдения я оформил в Приложении 4.
    На центральном пляже оказалось тесно. Наверняка, дальше людей было меньше. Но нам совершенно не хотелось куда-либо идти; лишь бы окунуться. Главный недостаток пляжа - иногда встречались нефтяные разводы на воде. В 2003-ем их не было.
    Между тем, погода наладилась. Со всех сторон открылось голубое небо. Пока Паумен купался, я рассматривал знакомые пейзажи. Мимо прошла женщина с попугайчиком.
    - Гадающий попугай, - твердила она. - Предсказывает судьбу всего за пять рублей. Гадающий попугай! Ваша судьба всего за пять рублей.
    Когда мой друг вылез из моря, я рассказал ему об уникальном пернатом.
    - Если попугайчик верно предсказывает, - ответил Паумен, - его услуги слишком дешево стоят.
    - Может, сходим к Пауку? - предложил я.
    - Так перенервничал, что нет сил что-либо смотреть, - признался мой друг.
    Я проводил Паумена в холодный душ. Сам решил не рисковать спиной. Сел на скамеечку, и разглядывал местные достопримечательности.
    Внимание привлек "водоплавающий" пес. Мокрый спаниель из бывалых. Собака постояла возле душа, но, осознав, что четвероногих (тем более, бесплатно) не обслуживают, потрусила дальше. Когда мы уходили с пляжа, "водоплавающий" уютно лежал в тенечке. Очень правильная собака!
    А рядом с душем разместился музей восковых фигур. Центральная композиция - кентавр. Верхняя половина - человек, нижняя - конь. То есть, наполовину болельщик "ЦСКА". В греческой мифологии - "горный демон, пристрастный к вину спутник Диониса". В руке кентавр сжимал камень...
    Наконец, ко мне вышел Паумен.
    - Знаешь трех самых популярных людей? - спросил я.
    - Штирлиц, Василий Иванович и Петька? - предположил товарищ.
    - Путин, Высоцкий и Иоанн Павел Второй, - ответил я. - По крайней мере, так считают в музее восковых фигур...
    А друзья направились в кафе.
    - Садитесь за столик, я подойду, - любезно сказала девушка.
    Мы устроились на свежем воздухе, и долго изучали меню. В итоге, заказали самое примитивное; два комплексных обеда. Заплатили 180 рублей и буквально объелись. Нам принесли: на первое - густой и наваристый борщ; на второе - картофель фри, огромная вкусная котлета и салат из помидоров и огурцов; на третье - компот.
    За дальний столик сели два подростка лет по 12-14. К ним вышел 17-тилетний парень. Он чувствовал себя неуютно, "прислуживая мелюзге". Типичный конфликт между отдыхающими и местными. Спасает одно: отдыхающий всегда платит.
    Друзья с трудом осилили комплексный обед.
    - Особенно хорош ткемалевый соус, - произнес я.
    - Когда будем уезжать, купим на рынке, - кивнул Паумен....
    Припекало. Мы старались идти по тени, мимо лотков. Впереди показался мост через Туапсе. Мне вспомнился разговор Паумена с продавцом в 2003-ем году.
    "- Дайте мне вот эти очки, за 15 рублей.
    - Вы уверены, что они вам нужны?
    - Ну, разумеется, нужны, я хочу в них плавать!
    - Понимаете, они - детские"...
    Через рынок друзья прошли к автовокзалу. По пути заглянули в аптеку, купить моему другу беруши. Там семейство "новых отдыхающих" (судя по всему, москвичей) выбирали крем для загара. Тетка лет пятидесяти задумчиво встала перед прилавком.
    - За 275 или за 293? - в пятый раз спрашивала она.
    - Мама, покупай за 250! - подсказал сынок-дылда.
    - Не мешай, Слава! - вмешался папаша. - Света, а, может, купить за 324?
    Мы постояли пару минут, ожидая, пока "столичные" сделают выбор.
    - Здесь нет того, что мне подходит! - наконец, воскликнула Света. - Ну что за бедная аптека?!
    И притязательные покупатели вышли. А мы купили беруши. Затем заглянули в "Вина Кубани". Литр "Мускатного" и литр "Совиньона" заметно утяжелили мой рюкзак.
    Последним пунктом программы стал автовокзал. Рейс "Туапсе-Джубга" на 15-55 уже стоял, набитый под завязку. Мы решили ехать на следующем. Взяли билеты на 16-30. Присели на скамейку, дожидаясь рейса. Палило нещадно. Ни о чем другом, кроме жары, не думалось.
    - Надо бы занять очередь на автобус, - предложил Паумен, наблюдая, как собирается народ.
    - Нет сил стоять на солнцепеке, - ответил я.
    - Идиотское автобусное сообщение! - выругался мой друг.
    - Уродское!
    В 16-10 мы стояли на платформе. Жарило зверски. В 16-18 подошел "ПАЗон обыкновенный". Туда с жестокой яростью начала ломиться толпа. Я оказался неподготовлен к серьезной битве. Рвался к двери, но отдыхающие резво отталкивали меня. Когда я впихнулся в салон, все сидячие места были уже заняты. Следом влез Паумен.
    - У вас билет на 16-30, а это на 16-20! - запричитал контролер-посадчик, останавливая моего товарища.
    - Гризли, вылезаем! - послушно сказал Паумен.
    Меня охватило бешенство.
    - Какой еще рейс на 16-20?! - взорвался я. - Его в расписании нет!... Да, дайте же выйти! - заорал я на толпу.
    Расталкивая пассажиров, мы выбрались наружу.
    - Зачем мы вышли? - спросил я.
    - Всё равно не удалось занять сидячие места, - ответил Паумен. - Если бы мы сели, я бы ни за что не вышел.
    Я лишь покачал головой. С таким трудом забравшись, снова вылезать! После неудачного штурма я основательно взмок. Пот струился по телу, напоминая о поезде "Питер-Адлер" трехдневной давности.
    К нам подошла другая контролер-посадчица, упитанная тетка боевой внешности. Время дотикало до полпятого. Автобус не подходил. Толпа забеспокоилась.
    - Арсен! - наконец, крикнула посадчица. - Арсен!
    На ее вопли никто не откликнулся.
    - Ну, не хочет он ехать, - пожаловалась женщина.
    Покинув платформу, работница автопарка пошла за Арсеном. Им оказался местный водитель неизвестной мне национальности.
    - Надо ехать, Арсенчик! - ласково попросила посадчица.
    Она кокетливо взяла шофера под ручку, и "сладкая парочка" вразвалочку направилась к видавшему виды "Львовичу". Улыбаясь, вышагивала посадчица; неспешно, с важным видом, шел Арсен. Хозяева жизни продефилировали мимо замордованной ожиданием очереди. Арсен нехотя полез в кабину.
    Меня эта сцена возмутила. После "Мегафона", выкинувшего подлейшую штучку, моя ненависть перекинулась на водителей и посадчиков.
    Работники Туапсинского автовокзала! Какого хрена вы так хамски обращаетесь с пассажирами? Мы приезжаем на юг и платим деньги, а вы еще и везти нас никуда не хотите! Почему не пустите нормальные автобусы и маршрутки? Доколе толкаться в ваших древних перевозках? ПОЗОР автобусному сообщению "Туапсе - Джубга"!
    В 16-32 "Львович" подъехал к платформе. Началась традиционная "изба-пихальня". Народ толкался, ругался и рвался в автобус. Я с таким явлением не сталкивался последние лет пять. Оказалось, в некоторых соотечественниках до сих пор живет неистребимое совковое желание потолкаться.
    На этот раз я стоял почти у двери; от входа в салон меня отделяло не больше метра. Стараясь предотвратить унизительную толчею, я успокаивал толпу: "Спокойно, граждане! Все влезем!" Но народ по-прежнему давился. Тут я заметил слева от меня мужика лет пятидесяти. С довольной мордой простака он изо всех сил толкал очередь в сторону двери.
    Мои нервы не выдержали.
    - Ну куда ты прешь?! - заорал я. - Все влезем! Кончай переть!
    В тот момент я был неадекватен. Мне хотелось убить этого "пихача-любителя". Осознав мое состояние, очередь слегка раздвинулась. Нам с Пауменом удалось проникнуть в салон. Мы сели на самые дальние места. Следом залез "простак". Я сразу понял, что он - местный. Мужик занял место у окна, и его примитивное лицо озарила счастливая улыбка.
    Меня же колотило от бешенства. Я еле сдержался, чтобы не полезть выяснять отношения.
    - Почему мы не едем? - спросил Паумен. - Уже 16-37.
    Я только пожал плечами. В мире уже не осталось вещей, способных меня удивить....
    В "Львовиче" было ужасно душно. Как только мы влезли, тут же начали потеть.
    - Арсенчик, отправляйся! - раздался голос посадчицы.
    - Я не привык ехать пустым, - заявил шофер, хотя салон забился под завязку.
    Через три минуты проклятый автобус тронулся. Стало легче дышать. Когда "Львович" едет, из верхних люков поступает свежий воздух. В Агое мы вышли чуть ли не единственные.
    - Зря поехали на рейсе в Джубгу, - сообразил Паумен.
    - Долбаная трасса! - только и смог ответить я....
    Увлекшись обличительством, я забыл рассказать примечательную историю. От негатива перейдем к юмору.
    Когда путешественников выгнали с рейса на 16-20, в салон этого "ПАЗона" забрался щуплый мужчина лет сорока. Сидячих мест в автобусе не осталось; еще могло влезть стоя максимум пять-шесть человек. Но это был не пассажир. Повернувшись спиной к водительской кабине, незнакомец заявил:
    - Здравствуйте! Я поэт Илья Гребенкин. Сейчас я прочту вам свои стихи.
    Все три предложения были утвердительными. Поэт собрался выступить вне зависимости от желания публики. И хоть ситуация не располагала к высокому слогу, Гребенкин начал декламировать.
    В стихотворении речь шла о любви. Что-то вроде:
    "Моя кровь пылает,
    и к тебе зовет.
    Лед разлуки тает.
    Жар любви влечет.
    Я тебя не знаю,
    но люблю навек.
    Верю и страдаю.
    Ты - мой человек".
    К сожалению, в сложившейся ситуации я не мог достать блокнотик писателя, который всё время ношу с собой. Запомнил дословно лишь выражение "пылающее сердце".
    Автобус слушал любовные откровения Гребенкина молча. В молчании таились недовольство и раздражение.
    "Сейчас закончит, и предложит купить свою книгу", - подумал я.
    Всё оказалось куда проще.
    - Если кому-нибудь понравились мои стихи, прошу помочь материально, - закончил Гребенкин.
    Никто не откликнулся. Тогда поэт, сохраняя олимпийское спокойствие, вышел из автобуса. А я в связи с критической ситуацией (надо было ждать рейса 16-30), начисто забыл о нем....
    Когда друзья уже сидели на задних местах "Львовича", вновь раздался знакомый голос:
    - Здравствуйте! Я поэт Илья Гребенкин. Сейчас я прочту вам свои стихи.
    На этот раз мы услышали оду молодому поколению, которое всего добьется.
    Пламя трудовое,
    Сердце бьет в груди,
    Племя удалое,
    Всё ведь впереди!
    В космос полетите.
    В шахте - круглый год.
    Нас опередите,
    молодой народ...
    Гребенкин вдохновенно декламировал, когда его прервал Арсен:
    - Ты едешь?
    На миг в автобусе воцарилась тишина.
    - Нет, - наконец, признался поэт.
    - Тогда выходи! - крикнул шофер.
    И Гребенкин покинул салон, так и не обратившись с просьбой о материальной помощи. Пассажиры "Львовича" сочли поэта безобидным чудаком, который публично читает свои стихи....
    В Агое путешественники вдоволь обсудили Гребенкина.
    - Он сумасшедший, - заявил я. - Трудно найти более неподходящее место для чтения стихов, чем переполненный салон автобуса. Даже если бы он декламировал не графоманские строки, а шедевры, никто бы не стал слушать... Интересно, а это его стихи?
    - Его, - ответил Паумен.
    - Почему ты так уверен? - заинтересовался я.
    - Гребенкин, действительно, сумасшедший, - пояснил мой друг. - Если бы он хотел заработать, читал бы чужие. И не на вокзале, а, допустим, у Платановой аллеи. Помнишь, там есть памятник русалке и дельфину?
    - Точно! - ответил я. - Постой, постой.... Это же памятник русалке! А я указал в записках-2003, что девушке и дельфину!
    - Ты стал жертвой масс-медиа! - покачал головой Паумен.
    - Это еще почему? - насупился я.
    - По радио столько раз крутили песню "Дельфин и русалка - не пара", - объяснил мой друг, - что ты впитал этот текст на бессознательном уровне!
    Добравшись до гостиницы, путешественники залегли. День выдался тяжелым и бестолковым. Слава богу, в нашем номере были условия для дневного сна.
    Подремав с полшестого до семи, мы решили прогуляться. Перед выходом Паумен позвонил на дачу в Ленинградской области.
    Увы! Новости оказались плохими. Самочувствие Малышкаса всё же не улучшилось. Наташа со Светой позвонили знакомому ветеринару. Женщина-врач по их рассказу определила, что у собаки - никакой не укус, а эндометрит, что на русский-простонародный переводится как "гнойная матка". Малому надо принимать антибиотики, а вообще ветеринар советует делать операцию. И срочно.
    Эти вести добили нас окончательно. Ужасный день превратился в отвратительный.
    - Что же нам, ехать домой? - спросил я.
    - Это - нереально, - ответил Паумен. - На самолет не хватит денег, на поезд очень трудно достать билеты. Пока мы будем стоять в кассах, потом два дня добираться до дома... За это время всё и разрешится. Нет, надо доживать отпуск здесь.
    - Ты совершенно прав, - согласился я. - Но как всё неудачно получилось!
    - Ужасно! - только и смог ответить мой друг. - На второй день путешествия...
    Унылые друзья вышли из номера. Было около восьми вечера.
    Мы побрели на взлетку. Путь лежал через внушительную дыру в колючей проволоке.
    - Армейский аэродром, - сказал Паумен.
    - Противостояние местной власти, заинтересованной в отдыхающих, и армии, скорее всего, закончится в пользу власти, - витиевато выразился я. - Это лишь вопрос времени....
    Мы топали вперед по узкой тропинке в траве. Вокруг летали мошки. Наиболее активные лезли в глаза. Друзья добрались до асфальта; здесь началась сама взлетка. Вдалеке стояли два вертолета и два маленьких самолетика.
    - И вся авиатехника? - разочарованно спросил я.
    Путешественники вышли с аэродрома. По пляжу направились в сторону красивого желтого здания. Дорогу преградила речка Агой. Но препятствием не стала. Ближе к морю река превращалась в ручеек. А метров за двадцать и вовсе уходила в песок.
    - Пойдем дальше, - предложил Паумен.
    - А можно? - забеспокоился я.
    - Сейчас узнаем, - ответил мой друг.
    Оказалось, в желтом здании велись отделочные работы. Перед будущей элитной гостиницей намыли грунт. Благодаря этому река и ушла в песок, а на другом берегу возникло возвышение.
    Мы забрались на асфальтовую дорогу. Впереди открылся ранее незаметный пляж. Красивый и маленький. Заканчивался высокой, почти отвесной скалой. Наверху расположились туристы; стояло несколько палаток.
    - Нам не забраться, - оценил Паумен. - Очень крутой подъем, а ты инвалид.
    - На семь восьмых, - уточнил я.
    Постепенно темнело. Часы показывали девять. На уютном пляжике было мало народу. Солнце садилось в море, создавая удивительный по красоте пейзаж, но всё впечатление перебивалось крайне неприятными новостями из дома.
    - Первый раз вижу такое чистое море, - признался Паумен.
    И отправился купаться. Мой друг заплыл очень далеко и долго плавал. Я же сидел, смотрел на закат и курил. В голове вертелась только одна мысль: "В этом году слишком много разочарований. Неужели самым большим станет поездка на юг и история с Малым?"
    Затем Паумен вышел. Я ненадолго занырнул. Вода была чистой; купаться очень приятно. Выбравшись на берег, я поспешил в переодевалку. Когда вернулся, Паумен копался в рюкзаке.
    - Надо выпить, - пояснил товарищ.
    - Что еще остается? - согласился я.
    Мы очутились в очень красивом месте, но плохие известия не давали расслабиться. В быстром темпе пропустив по два стакана, друзья начали обретать внутреннее спокойствие. После третьего - пошли вдоль пляжа.
    Народу было мало. В глубине берега приютились четыре кафе. В каждом сидело по два-три посетителя.
    - Здесь природа выигрывает у цивилизации, - заметил я.
    - В отличие от Адлера и Туапсе, - добавил Паумен.
    Друзья остановились, разглядывая панораму. Где-то далеко, в стороне Джубги, светилось призрачное марево огней.
    - Какой-то большой пляж, - сказал я.
    - Наверное, Новомихайловское, - ответил мой друг. - Надо будет съездить...
    Быстро темнело; видимость ухудшалась. Путешественники подошли к спуску. Там еще пульсировала жизнь. Работала пара кафе и несколько ларьков. На наше удивление Агойский разлив функционировал. Мы выпили по стаканчику "Мускатного". Стали подниматься на трассу.
    Внезапно мимо прошла настоящая процессия. Около пятидесяти "пионеров" (подростков лет 12-14) с рюкзаками. Они спускались к морю. Колонну сопровождали четверо взрослых.
    - Будут ночевать на берегу, - догадался я. - А мне казалось, что природа здесь выигрывает у цивилизации.
    - Не стоит делать поспешных выводов, - заключил Паумен. - Еще по стаканчику?
    И мы купили. Выпили. Лекарство подействовало. Новости из дома отступили на задний план. А у нас еще оставался "Совиньон".
    Захмелевшие друзья отправились в гостиницу. Вокруг было абсолютно темно. На небе рассыпались гирлянды ярчайших звезд; я различил Ковш Большой Медведицы и Кассиопею.
    - Почему на юге звезды крупнее, чем в Питере? - спросил я.
    - Ночи более темные, - ответил Паумен.
    Путешественники глотнули "Совиньона", и побрели в свете фар от грузовиков и легковушек. Машины проносились через каждые двадцать-тридцать секунд, создавая магическое освещение. Ни одного человека. Только звезды, трасса, я и мой товарищ.

    День четвертый (14.07, пятница) ОЛЬГИНКА

    С утра небо затянуло дымкой. Я встал около девяти. У нас закончилась вода; пришлось спуститься вниз и купить полтора литра "Архыза". Заодно маленькую "Пепси" из холодильника. Утолив жажду, я сделал могучую зарядку. Затем помылся в душе. Пару часов составлял записки путешественника. Признаюсь, утренние часы прошли позитивно. Подтвердилась пословица "В здоровом теле - здоровый дух".
    В 12-00 я разбудил Паумена. Мой товарищ тут же схватился за мобильник. Вчера вечером МТС "Кавказ" не показывал остаток на счете. Причем, довольно странно - на любые запросы выскакивала надпись "Error 1028". Наверное, горячие кавказцы по ночам гуляют, и им нет дела до баланса абонентов. С утра остаток показали. Выяснилось, что звонить с МТС дешевле всего; минута стоит 4 рубля.
    Паумен связался с дачей. В этот момент на улице потемнело. Затем послышался какой-то шум. Он становился всё сильней. Я выглянул в окно. Потоки воды барабанили по крыше. Мой друг разговаривал по телефону. Наконец, положил трубку. Дождь всё шел.
    - Это - ливень, - заметил мой друг. - Скоро кончится.
    Так и получилось.
    Новости с дачи оказались обнадеживающими. Малышкасу стало лучше. Срочная необходимость в операции отпала.
    - Может, вообще без нее обойдемся? - осторожно спросил Паумен.
    - Хорошо бы, - ответил я.
    Вчера вечером мы договорились, что постараемся выкинуть из головы грустные мысли о собаке.
    - Всё равно пока ничего не изменить, - пояснил Паумен.
    И друзья поехали в Ольгинку...
    Мы планировали рейс на 13-40. Однако вышли слишком поздно. Навстречу промчался заветный автобус. "Львович" с длинными и темными занавесками. Пришлось проводить его печальными взглядами.
    Погода стояла изменчивая. Временами выходило солнце. Тогда становилось жарко. Затем наползала дымка, и друзья чувствовали себя вполне сносно.
    Путешественники дошли до опустевшей остановки. Купив в ларьке 0.5 л. Липецкого "Бювета" (минералка), настроились на долгое ожидание.
    - Я читал в одном интернет-отзыве, что здесь многие добираются на попутках, - вспомнил Паумен. - Может, голосовать машину?
    - Не знаю, насколько это принято, - хмуро отозвался я. - На трассе мы часто видим такси. Но боюсь, они берут страшные деньги.
    Напротив нашей остановки двое парней пытались уехать в Туапсе. Они встали на повороте у моста (там дорога на Агуй-Шапсуг) и голосовали, но очень странно. Один юноша то поднимал руку, то опускал.
    - Партизанщина, - пробормотал я.
    - Он голосует только отечественные автомобили, - догадался Паумен.
    В этот момент со стороны Шапсуга показалась непрезентабельная шестерка. Парни ее проигнорировали. Тем не менее, машина остановилась. Молодые люди переговорили с водителем, сели и уехали.
    - Вот и разберись, кого голосовать? - насупился я. - Проще дождаться автобуса!
    В 14-22 подошел "ПАЗон". Мы ждали около получаса. Слава богу, рейс не отменили, ибо в расписании на остановке он указан как "льготный". А следующий только в 14-55.
    Друзья забились в салон. Никаких льготников там не обнаружилось. На остановке "Аэропорт" "ПАЗон" слегка разгрузился. Стало легче дышать. Путешественники приободрились.
    За окном проплывали знакомые места. Обозревать их мешал ужасный болтун. Высокий худощавый мужчина на весь автобус рассказывал попутчику об электроинструментах.
    - А еще мне нравится, что там можно сделать ручную передачу! - тараторил мужик. - Берешь электродрель! Устанавливаешь режим! И сверлишь в свое удовольствие!
    Сосед равнодушно кивал.
    "Наверное, два строителя, - подумал я. - Подрабатывают ремонтом квартир".
    Автобус остановился в Небуге. Мне удалось разглядеть ранее незамеченный отель. Здание стояло на возвышении. Рядом висело объявление: "1000. Есть свободные места".
    "Неужели номер стоит 1000 рублей?" - задумался я.
    К сожалению, ответа я не получил.
    После Небуга салон разгрузился. Паумен сел. Непристроенных пассажиров осталось шестеро. В том числе и я.
    Слева показалось футбольное поле. "Чемпионат дворовых команд" - утверждал жизнерадостный плакат. Мы ни одной команды не увидели, но поле оценили на "отлично".
    - А знаешь, как работает эта "приспособа"?! - вещал тем временем болтун. - Ну, как автоматическая коробка передач! Зубчатая пара, понимаешь?
    Сосед неопределенно пожимал плечами.
    "Неужели придется слушать этот трёп до самой Ольгинки?" - с раздражением подумал я.
    Словно услышав мои мысли, "инструментальщик" внезапно спросил:
    - Это - Тюменский?
    Никто не ответил.
    - Тюменский! - ответил болтун сам себе. - Мне выходить. Ну, пока! Инструмент - великое дело!
    И "человек-трепло" поспешил на выход. Сосед проводил его долгим взглядом. Похоже, это был просто случайный собеседник. Я сел на освободившееся место. ПАЗон остановился. Болтун вышел.
    - Вот, бля, радио! - в сердцах выругался мой сосед. - Аж голова заболела! - Он повернулся ко мне. - Мы Небуг проехали?
    - Проехали, - подтвердил я.
    - Совсем меня заболтал, трещотка! - пробормотал сосед, глядя в окно.
    Я проследил за его взглядом. Инструментальщик уже вовсю болтал с женщиной на остановке.
    "Страшный тип!" - подумал я.
    Как только человек-балаболка вышел, в автобусе стало тихо. Дорога от Тюменского до Ольгинки оказалась однообразной. Сначала много санаториев, все пляжи отгорожены. А после поселка Сосновый (и одноименного пансионата) со стороны моря пошёл обрыв. Друзья взирали на морскую гладь с высоты птичьего полета. Что там внизу: дикий пляж или пансионатские территории? Увы, у меня нет ответа. Зато точно могу сказать, что трасса - очень удобная. Ровное и широкое шоссе. Никаких серпантинов.
    Наконец, "ПАЗон" прибыл в Ольгинку. Вышло человек десять, почти никто не вошел. Дальше автобус поехал полупустым.
    - Главное - проехать Небуг, - обрадовался Паумен. - А потом транспорт разгружается.
    - Мой сосед так не считает, - возразил я. - Он сказал: "Две недели езжу на этом автобусе и впервые так мало народа. Обычно толпа".
    - С каких пор ты беседуешь с соседями по автобусу? - спросил мой друг.
    - Он разговаривал сам с собой, - объяснил я. - Заразился болтливостью от "инструментальщика"...
    Когда мы ехали по поселку, я заметил район красивых домов. И сразу повел туда Паумена.
    - "Ольгинка" - выгодное название, - сообщил я по пути. - Привлекает отдыхающих. Сразу представляется милая и уютная деревенька. А если бы "Ольгино"... Никаких позитивных ассоциаций!
    - Верно! - оживился мой товарищ. - Вот названия "Агой" или "Небуг" эмоций не вызывают.
    - Зато "Агуй-Шапсуг" представляется поселком, где живут воинственные горцы с кинжалами! - развил я свою теорию.
    - Хотя это не так, - добавил Паумен...
    Ольгинка раскинулась по обе стороны реки Ту, широкой полосой между трассой и морем. Автобусная остановка - за мостом (если ехать от Туапсе). Мы перешли через мост, и оказались на левом берегу. Открылась красивая перспектива.
    Сначала пятиэтажное здание из стекла и пластика. Оно стояло возле реки, и выглядело как игрушечное. Дальше виднелся парк.
    - Как красиво! - насторожился я. - А можно туда пройти?
    Вахтеров, милиционеров или охранников поблизости не наблюдалось.
    - Рискнем! - решил Паумен.
    И мы двинулись вперед. Вскоре очутились в идеально ухоженном парке. Пятиэтажное здание оказалось офисом фирмы "Гамма", производителя прохладительных напитков. Сразу за парком построили шикарный гостиничный комплекс. Как выяснилось позже, он тоже принадлежал "Гамме".
    Путешественников привлекла сложная фонтанная композиция. Несколько прудиков, газончиков и памятников объединили деревянными мостками. Чуть поодаль разбили красивый цветник. Рядом с главным фонтаном стояла каменная фигурка кабана. Я сфотографировал Паумена на фоне доблестного животного.
    Удивительно, но в парке почти не было людей. От силы, человек пять. Газон идеально подстрижен, нигде ни одной бумажки. Увиденное сильнейшим образом подействовал на меня. Я начал восклицать:
    - Коммунизм! Это - коммунизм! Наконец-то дожил до коммунизма!
    Паумену мое настроение не понравилось.
    - Не коммунизм, - заметил мой друг, - а капитализм с человеческим лицом. Это напоминает Астану, столицу Казахстана. Город, который с нуля возвели в степи.
    Мы присели на прекраснейшую скамейку. Других прилагательных мне просто не найти.
    - Словно попал на запрещенную территорию, - признался я. - Сейчас придет милиционер, и выгонит.
    - До чего же у тебя совковая психология! - возмутился мой товарищ.
    - Я рожден в Советском Союзе,
    Сделан я в СССР,
    - затянул я в ответ песню Газманова.
    [Кстати, Юрий Шевчук обвинил Газманова в плагиате. Он считает, что музыка и текст "содраны" с легендарного ДДТ-шного хита "Рожденный в СССР"].
    - Шире надо на вещи смотреть, - нахмурился Паумен. - Так и должен выглядеть сегодня юг России!
    - Подобный парк может быть только в "Ямале", - заспорил я.
    - Просто в Ольгинке сейчас - очень мало отдыхающих, - объяснил мой товарищ. - А что будет через десять лет, никому не известно....
    Достигнув консенсуса, мы потопали дальше. Через пару минут наткнулись на бассейн. Такие я видел только в западных фильмах. Голубая вода, белые лежаки, современные туалет и переодевалка. Еще одна гримаса капитализма-коммунизма. Правда, платная. 150 рублей за день.
    - Коммунизм! - вновь запричитал я. - Ущипните меня!
    На этот раз мой товарищ разозлился. Вместо того чтобы ущипнуть, хорошенько меня пнул. Разумеется, в переносном смысле.
    - Хватит совковщины! - воскликнул Паумен. - Чтобы в твоих записках я слова "коммунизм" не видел!
    - Ни за что! - твердо пообещал я.
    Затем тяжело вздохнул и огляделся. По-прежнему казалось, что мы попали в пансионат для избранных. Успокоившись, я отбросил эти навязчивые мысли.
    За парком и бассейном стояли четыре здания. Коттеджи для отдыхающих. Просторные, современные, с встроенными гаражами. Два из них пустовали. Всё это великолепие соорудили совсем недавно; пока еще никто не приехал. Чуть дальше располагались четыре павильона с кондиционерами.
    - Пошли! - потянул Паумен.
    И путешественники очутились в уютной прохладе.
    - Надо соответствовать атмосфере, - произнес я.
    По этому поводу друзья купили банку охлажденного зеленого чая "Липтон"....
    А территория "Гаммы" закончилась. Мы перешли на правый берег.
    - На ту строну Ту, - поправил Паумен.
    Та сторона оказалась более оживленной.
    А на мосту, ровно посередине, стояла заброшенная ныне "вертушка". Такие до сих пор можно встретить на заводских проходных.
    - После новейшего коммунизма отрадно видеть махровый совкизм, - провозгласил я.
    - Значит, какая-то сторона реки была закрыта для прохода, - глубокомысленно заключил Паумен.
    (Я пишу эти записки утром пятого дня. Посмотрел карту Туапсинского района за 2002 год. На левом берегу Ту указан закрытый (такие территории обозначены белым цветом) пансионат "Горизонт". Сразу ясно, откуда взялась "вертушка"! К 2005-ому "Горизонт" загнулся. Его снесли и построили новый гостиничный комплекс. Вертушка осталась для истории).
    А Ольгинка продолжала удивлять. По пути на пляж мы увидели "восточную" улочку из частных гостиниц. Узкий проход между домами метра на четыре, а с обеих сторон - комфортабельные номера. Воистину, восьмое чудо света!
    Затем прошли небольшой рынок. Покупателей меньше, чем продавцов. Во весь рост торговали "Белым амуром" (местные произносят не иначе, как "белямур"). Это - рыбина, чем-то похожая на камбалу, с очень широким пузом. Ее режут пополам и продают горячекопченой.
    За пищевым последовал вещевой рынок. Там мы купили Паумену футболку за 220 рублей. На ней изображен плотоядный и небритый мужик-проглот с вилкой в руке. Очень оригинальная композиция.
    Впереди показался пляж. Скромный по размерам, но прекрасно оформленный.
    - Эх, надо было ехать в Ольгинку! - воскликнул Паумен. - Я ведь читал хорошие интернет-отзывы! Но только на уровне "Здесь очень хорошо". Никто не пишет подробно.
    - Но мы решили, что Агой - близко к Туапсе... - начал я.
    - Так и есть, - мигом посуровел мой товарищ. - Отсюда, Гризли, мы бы никуда не выбрались!
    Я послушно кивнул.
    - А может, отсюда и не надо никуда выбираться? - задумался Паумен.
    В любом случае, Ольгинка - хит сезона 2006!
    Набережная с обеих сторон завершалась высокими обзорными площадками, выходящими в море. Между ними - красивые проходы по берегу. Правда, имелся закрытый пляж для детского лагеря, отгороженный по морю веревками с поплавками.
    Поначалу это нас испугало.
    - Неужели прохода нет? - промямлил я.
    Тут, словно по заказу, перед нами возник разливон Георгиевский. Приняв на грудь по стаканчику "Цвета ночи", путешественники приободрились.
    - А дальше по побережью можно пройти? - спросил я продавщицу.
    - Конечно, - ответила она. - Надо только подняться по галерее. Здесь же и магазины есть.
    Мы обогнули галерее детский лагерь по верху. Глянули вниз. Подростков по свистку строила вожатая. Бедные дети! Места для купания им выделили совсем мало. По замыслу администрации, десятиметровой полоски моря вполне достаточно.
    - Никогда не ездил в пионерский лагерь, - насупился Паумен. - Это ужасно!
    - А я вот бывал, - ответил я. - И ничего страшного.
    - Ты, Гризли, тупой! - воскликнул Паумен.
    - Это еще почему?!
    - Стих придумал, - сменил тему мой товарищ. -
    Гризли плавает в Агое,
    А хотел бы в Черном море...
    - Вот и неправда! - обиделся я. - В реке Агой я ни разу не плавал, а в Черном море купаюсь...
    Мы миновали подростков и вышли на пляж. Он был практически безлюдным. Значит, в 2006-ом году в Ольгинку приехало ничтожное количество отдыхающих. К их услугам оказались - великолепный пляж, бассейн, парк и другие удобства. Поэтому даю важный совет: Если собираетесь в 2007-ом году на Черное море, поезжайте в Ольгинку.
    На пляже ровная галька. Мы прошли еще около пятидесяти метров и искупались. Море было чистым, а дно - ровным. Быстро становится глубоко. Затем друзья уселись на постилку. Огляделись по сторонам. На десять метров побережья приходилось, самое большее, человек пять.
    Слева от нас приютились грустные "бананщики". Люди, которые катают на "банане" или "шайбе" (круглая надувная лодка для трех-четырех отдыхающих). Пляжные работяги простаивали. Никто не желал развлекаться. Пока мы были в Ольгинке, нашлось только три желающих прокатиться на шайбе.
    Справа открывалась привлекательная коса.
    - Поехали сюда в понедельник! - предложил мой друг. - Пройдем по косе, посмотрим природу.
    - Хорошая идея! - энергично ответил я.
    Ольгинка находится в глубокой бухте; с двух сторон - выступающие мысы. Берег виден вперед метров на двести.
    - Может, сходим в разведку? - спросил Паумен....
    Мы сложили вещи и потопали. Однако в пляжных тапках идти по камням сложно. Оставив товарища перекурить, я пошел один.
    - Береги тапки врача! - крикнул Паумен.
    - Обязательно! - ответил я.
    [Возможно, кто-то заинтересуется, что за врач упомянут в диалоге. Тапки в 2000-ом году мне подарила Света, тетя Паумена. Она по профессии врач; тапки ей достались от коллеги. С тех пор я всегда на юге хожу в "тапках врача". Отличное приобретение!]
    Пройдя по косе метров двадцать, я очутился в безлюдной местности. За всё время пути встретил только трех человек. Мыс постоянно загибался; я же пытался добраться до места, откуда можно посмотреть далеко вперед. Но за очередным поворотом виднелся новый поворот. И я решил возвращаться.
    В любом случае, проход есть и весьма продолжительный. Я видел человека с подводным ружьем, идущего из тех мест. Судя по всему, он шел издалека....
    По пути назад мы обнаружили дорогу, уходящую в лес.
    - Свернем? - предложил Паумен.
    Вскоре путешественники оказались на территории "застойного" пансионата. К 2006-му он пришел в запустение. Вдоль дороги сохранились остовы от электрических фонарей. Раньше здесь могла проехать машина.
    Мы прошли вверх около 600 метров. Затем сели на одну из скамеек. Вокруг не было ни души. Впервые за поездку друзья насладились изумительным южным лесом. Дуб, граб, бук. Эти деревья я подробно описывал в Адлеровском путешествии.
    - Как здесь здорово! - сказал Паумен. - А вон, смотри, лианы!
    Я встал со скамейки, и протянул руку. Лиана оказалась на удивление крепкой, с острыми колючками. Я потянул лозу на себя. Безрезультатно. Она надежно держалась за дерево. Оторвать невозможно.
    Пробыв еще несколько минут в уединении, мы решили возвращаться. Кстати, я даже убил двух комаров. Больше просто не было.
    - Это тебе не Ленинградская область! - заявил Паумен. - У нас же - не только комары, но и слепни, оводы, мухи, пчелы, осы и мошка!
    - Зато у нас песни хорошие, - подумав, ответил я.
    Путешественники спускались к морю. В лесу трещали цикады. На ветке мы заметили крупную птицу. Чуть ниже сидела мелкая. В траве кто-то прошуршал.
    - Гюрза? - насторожился я.
    - Ящерица, - поправил Паумен.
    - Ощущение нереальности, - признался я. - Только что был среди людей, и вдруг оказался в полном одиночестве.
    - Повезло с дорогой, - согласился мой друг. - Зайти в южный лес очень сложно....
    Вдоволь насладившись природой, мы вышли на пляж. Постояли на красивой панорамной площадке. Затем отправились в глубь суши. Очутились в большом парке. Уютные скамейки, разнообразные фонтаны и памятники.
    - А в Агое негде посидеть! - зло пробормотал Паумен. - Нет, больше в поселок мы не поедем. Только в город!
    Внезапно мы увидели подростков в футболках "ЛДПР". Они несли плакат, где я разглядел лишь "...Владимир Вольфович". Вряд ли там написали: "Будь ты проклят, Владимир Вольфович!". Скорее, Жириновского хвалили. Или поздравляли.
    - Помнишь, в Туапсе такие футболки? - спросил я. - Три года назад в них тоже ходили.
    - Значит, ЛДПР имеет устойчивые позиции в Краснодарском крае, - заявил Паумен. - Хорошо еще, ребята не орали: "Жирик - жил, Жирик - жив, Жирик - будет жить!"
    Вскоре друзья набрели еще на один бассейн. Он был точь-в-точь как у комплекса "Гамма". Затем прошли в пансионат "Орбита". Никаких заборов и вертушек. Ольгинка очень приятна своей открытостью.
    В "Орбите" мы увидели разнообразные спортивные сооружения. Новенькие теннисные корты пользовались спросом. Рядом на футбольном поле подростки гоняли мяч. Взрослые резались в волейбол.
    - Прекрасная иллюстрация к словам Президента о развитии спорта, - заключил я.
    - Главное, что спортивные сооружения доступны всем отдыхающим, - веско добавил мой друг.
    - Россия - чемпион! - усилил я.
    - Чемпионка! - поправил Паумен. - Наша страна - женского рода! Эх, ты, писатель!...
    Путешественники вышли из пансионата через главный вход. Оказались на узкой улице под названием "Приморская" (если не путаю). Сразу стало ясно, что с жильем в Ольгинке проблем нет. И частный сектор, и мини-гостиницы широко представлены в поселке. Мы видели и элитные ч/г с кондиционером в каждом номере.
    Поэтому повторю свой совет: "В 2007 году поезжайте в Ольгинку!" Возможно, года через три здесь уже будет толпа. Но в 2007-ом рай еще останется раем...
    В начале шестого друзья вновь стояли на трассе "Туапсе-Джубга".
    - Что будем делать? - спросил я.
    Хотелось повторить Небугскую программу - перейти шоссе и прогуляться по поселку. Но никакого поселка за шоссе не обнаружилось. Мало того, туда никто не шел.
    - А где обратная остановка? - задумался Паумен.
    - Что-то не видать, - констатировал я.
    В одну сторону остановка была; на скамейке сидело несколько человек. В другую - отсутствовала. Лишь две девушки с грустным видом стояли на трассе.
    - Где остановка на Небуг? - спросил я.
    - Здесь, - ответила более грустная.
    - Поехали домой! - забеспокоился Паумен. - Здесь рано заканчивают ходить автобусы!
    - А как часто рейсы? - уточнил я.
    - Раз в сорок минут, - ответила девушка и чуть не заплакала.
    Ожидание, прямо скажем, затянулось. Автобуса всё не было. Прошло минут двадцать. Вдруг рядом остановилась синяя "шестерка". Паумен оказался чуть ближе к машине.
    - Спроси, что ему нужно, - попросил я.
    Паумен подошел к водителю.
    - Он везет за 50 рублей до Небуга, - обернулся мой друг.
    - Поехали! - обрадовался я. - А 50 рублей с человека?
    - С обоих, - прошептал мой товарищ. - Глупый ты, Гризли, медвежина!
    Так Паумен и "глупый медвежина" избежали общественного транспорта....
    От Ольгинки до Небуга - 12 километров. Мы их преодолели минут за пятнадцать. Очень комфортно. Шофер врубил зажигательную музыку; под ритмы зарубежной эстрады друзья насладились красивыми видами из окна. Я опять не заметил церкви при въезде в Небуг. Наверное, она мне померещилась.
    Состояние было странным. Только что находились в Ольгинке. И тут, словно по взмаху волшебной палочки, переместились в Небуг.
    Перекурив, двинулись в поселок. На этот раз с другой стороны "Молнии". Здесь, действительно, находилась база "Кубани". Мы увидели не только футбольное поле, но и тренирующихся спортсменов. На месте стоял и автобус "ФК Кубань". Футболисты тренировались по стандартной схеме: сбоку навешивается мяч, игрок бьет по воротам, вратарь прыгает. Затем еще навес.
    - Может, спросить у них, кто стал чемпионом мира? - предложил я.
    - Нет уж, - насупился Паумен. - Проблема приобрела особую остроту. Сможем ли мы в Агойском крае узнать чемпиона из средств массовой информации? И это даже не вопрос, а социологическое исследование!
    Друзья вошли в поселок. Заглянули в качественный магазин "Рыба". Лещ, щука, вобла. Судака, правда, не было. Вся рыба привезена из Волгодонска. Мне понравился "пеленгас". Раньше я о нем даже не слышал. Но внешний вид внушал доверие, да и стоил дорого - 200 рублей за кило. Кстати, в Туапсе на городском рынке - куда меньший выбор вяленой рыбы...
    Закупившись сыром, колбасой, лавашем и помидорами, мы добрались до дегустационного зала. Там утяжелились на полтора литра "Мускатного" и литр "Лидии".
    - Настало время увеличить алкодозу, - заявил Паумен.
    - В честь Ольгинки! - поддержал я.
    Заодно выпили по стаканчику "Мускатного". Пришли в блаженный восторг. По сравнению с ним вино Агойского разлива казалось сладкой водичкой. Уже собрались идти на трассу, как вновь подвернулся рейсовый 167-ой. На этот раз "ПАЗон". Мы сели на хорошие места и покатили в Тюменский. В Небуге, как обычно, набились дикие аквапарковцы. Ну просто бедствие какое-то!
    [Изучая карту Туапсинского района за 2002 год, я нашел рекламу "Дельфина". Умилила приписка: "В 15 минутах езды от Туапсе". Ложь! Ехать, как минимум, 40 минут. Я призываю всех здравомыслящих людей планеты: бойкотируйте снобистский "Дельфин"! Баллистическую ракету туда! Прямой наводкой!]
    В набитом автобусе мы доехали до остановки "Аэропорт". С трудом, но вышли. Мимо Дворца с очередными неудобствами спустились к пляжу.
    - Как настроение? - спросил Паумен.
    - Хорошо гулять в Ольгинке, - ответил я. - Покупать телефонные карты и лекарства в Туапсе. Вино и продукты выбирать в Небуге... А живем мы в Агое!
    Паумен невесело усмехнулся.
    - С другой стороны, - продолжил я, - здесь очень ровная галька, а на пляже - мало народу!
    Путешественники выпили по стаканчику у знакомого разливалы. Затем прошлись по пляжу. Присели. Покупались. По взлетной полосе направились в гостиницу.
    - Надо будет сфотографироваться на фоне самолетов, - предложил Паумен.
    Здесь уместно небольшое отступление. В годы застоя в Агое был полноценный аэропорт. Конечно, ТУ-134 и ТУ-154 не садились. Зато малая авиация летала полным ходом. До Туапсе, Геленджика или Джубги (популярных черноморских курортов) можно добраться только из Краснодара, Новороссийска и Адлера. Расстояния во всех трех случаях - немалые, поэтому Агойский аэропорт пользовался заслуженной популярностью.
    В 1986 году случилась крупная неприятность: неизвестные угнали самолет в Турцию. Как отреагировали Агойские власти? Предполагаемые ответы: модернизировали летное поле, ужесточили контроль, повысили зарплату охране. Ничего подобного! Просто-напросто закрыли аэропорт!
    "Если пепельница в машине забилась окурками, надо выкидывать автомобиль", - для наглядности прокомментировал Паумен.
    С тех пор аэропорт пришел в запустение. Сейчас здесь стоит всего два вертолета и два самолета. И то для виду. Раз в год проводится аэропраздник; тогда Агойская взлетка функционирует. Но летом никто не летает.
    Вот что пишет АллА с моря [17.05.06 22:46:58]:
    "...В Агое осталась взлетная полоса для тренировок парашютистов, которые съезжаются в сентябре - там проводятся соревнования российского масштаба.
    И совсем там не шумно раза два-три в неделю, кто-либо и взлетит...".
    От себя добавлю: "НИКТО не взлетит". Мы НИ РАЗУ не видели никаких полетов. Только отдыхающие бредут вверх-вниз. Это очень удобно и приятно. На взлетке почти всегда ветер, поэтому не жарко.
    (Примечание от 23 ноября 2007 года.
    Мне написал по е-мейл Agoez (http://www.skysochi.ru/), который живет в Агое уже десять лет. Цитирую: "Аэродром работает всё лето, просто в силу той самой непогоды полётов и не было. Так как в основном там постоянно тренируются парашютисты, а они к погоде очень привередливы. Вот сайт аэродрома: http://www.agoiavia.narod.ru/new/1.htm На нём в разделе ВИДЕО есть много видеоклипов снятых на и НАД морем. В частности, есть видеорахив. Такого больше нигде не увидишь!!! http://www.agoiavia.narod.ru/video.htm" Желающим предлагаю пройти по гиперссылке!)
    Раз уж заговорил о Сети, разовью тему. В интернет-форумах мы наткнулись на:
    "[02.04.04] Если поедете, в Агой, то знайте - это щели и горы (очень крутые дорожки к берегу), масса нацменов, ведущих себя как дома. Если ехать, то в очень приличный пансионат (типа ЯМАЛА), с питанием, чтобы как можно меньше иметь денежных отношений с населением. Это тяжело".
    "[27.07.04] Глупая, там щелей нет. Прекрасный посёлок с большой долиной и, значит, длинной пляжной полосой. Чистое море для дайвинга. Что касается пляжа, то он здесь просто восхитительный".
    "[27.07.04] Мне Агой понравился больше чем Туапсе. Пляж хороший и вода, но рельеф там, действительно, дай боже (не надо никого обманывать). Мы были в дачном поселке слева от пляжа (если встать лицом к морю), так на второй день на пляж просто не пошли (круто). А в общем приятное место".
    "[27.07.04] Вы, наверное, были на машзаводских дачах (там обычно живут бесплатно родственники туапсинцев). А ведь есть дачи напротив "Волны" или напротив взлётной полосы на большой поляне (если встать лицом к морю-справа), за детским садиком - ул. Магнолий. Там рельефа нет".
    Даже сейчас, вернувшись с юга, я не очень понимаю - о чем талдычили эти люди? Парадоксальный факт: все сетевые материалы об Агое не дали никакой полезной информации! За исключением www.agoi.ru. А если хочется посмеяться - отправляю к запискам "местного деда". Яркий пример народного творчества....
    А друзья прямо с взлетки направились в гостиницу. Пока я развешивал на улице белье, Паумен пошел в номер. Там он уткнулся в свежую газету "Спорт-Экспресс", которую нам всё-таки удалось купить. Это историческое событие произошло по дороге на Агойский пляж.
    - Итальянцы выиграли! - с грустью сообщил товарищ.
    - С каким счетом?
    - Откуда я знаю? - обиделся Паумен. - Здесь пишут только о том, что удалили Зидана.
    - Зидана?! - с ужасом переспросил я. - Моего любимого Зенедина?!?!
    - И моего, - вздохнул мой друг. - Он ударил головой Матерацци.
    - А это кто такой?
    - Какой-то итальянский защитник...
    И Паумен зачитал статью, в которой французский футболист объяснил причины своего поступка. Оказывается, Матерацци сказал ему: "Всем известно, что ты - сын шлюхи террористки". Такого оскорбления Зенедин снести не мог.
    - Бедный Зидан! - заключил Паумен. - Теперь не скажет, кто ему приснился.
    Как известно, Зидан согласился участвовать в чемпионате мира после вещего сна. Футболисту приснился Некто. Этот Некто сказал: "Зенедин, ты должен вернуться в сборную". "Вы все его знаете, - пояснил Зидан, - но я открою его имя только после чемпионата".
    - Думаю, это был Иисус Христос, - предположил я.
    - Скорее, пророк Мухаммед - возразил мой друг.
    - А Зидан всё равно великий футболист! - продолжил я. - Навсегда! А вот чемпионат мира разочаровал.
    - Что о нем вспомнят? - усилил мою мысль Паумен. - Не грязных же итальяшек?! Чемпионат войдет в историю как "Удар Зидана головой в грудь Матерацци".
    - Об этом снимут фильмы и сложат песни, - подхватил я.
    - Товарный знак "Зидан бьет головой" зарегистрируют в сотне стран, - добавил мой друг.
    - А весь мир обойдет песня-хит "Бей сильней, Зидан!", - закончил я.
    Постановив, что "Зидан - наше всё", мы спустились на первый этаж, трапезничать...
    Затем позвонили домой. Новости - скромно обнадеживающие. Тьфу, тьфу, тьфу, не сглазить! Завтра на дачу приедет ветеринар, осмотреть собаку. Мы позвоним в пять вечера и узнаем результаты.
    - Давай, Гризли, за здоровье Малышкаса, - произнес Паумен. - За успех пить нельзя, но за всё хорошее - можно.
    - Чтобы всё складывалось хорошо, - добавил я.
    - И еще по одной!
    - А теперь по стакану!
    - И еще наливай...
    Парадоксальный факт, но от Небугского вина мы сильно закосели. В какой-то момент почувствовали конкретное опьянение. Друзья тут же бросили пить и, шатаясь, поднялись в номер. Уникальный случай - мы заснули, а на столике остались 200 грамм "Лидии" и 200 грамм "Муската". Чудеса, да и только!

    День пятый (15.07, суббота) ВНИЗ ПО РЕКЕ АГОЙ

    В связи с пьяным засыпанием, некоторой амнезией и трудным предыдущим днем, мой организм не выдержал графика. Я проснулся не как обычно, а в 11-15. Привычно пошел вниз за минералкой.
    На этот раз больших бутылок не было. Пришлось купить маленькую "Аква Минерале" за ту же цену, что и 1.5 литра "Архыза" (22 рубля), и ужасный (1.5 л) лимонад всего за 10 рублей. Абрикосовый. Он напомнил легендарную абрикосовую из "Мастера и Маргариты".
    "- Пиво есть? - сиплым голосом осведомился Бездомный.
    - Пиво привезут к вечеру, - ответила женщина.
    - А что есть? - спросил Берлиоз.
    - Абрикосовая, только теплая, - сказала женщина.
    - Ну, давайте, давайте, давайте!..
    Абрикосовая дала обильную желтую пену, и в воздухе запахло парикмахерской...".
    Утром, пока мы еще спали, прошел дождь. Во дворе разлились лужи. Небо со всех сторон заволокла дымка. Солнце скрылось. Мне показалось, что из-за непогоды наша хозяйка расстроена. Когда она протягивала мне абрикосовую, ее лицо было хмурым и неприветливым. Не удивительно! Заработки местных напрямую зависят от погодных условий.
    Мы, наверное, единственные отдыхающие во всем Краснодарском крае, которые радуются дымке. В жару тяжело передвигаться. Да еще обгоришь! Сейчас, на пятый день южного путешествия, я почти не загорел - только лицо. Тем не менее, ноги уже слегка покалывает, а руки - начали облезать....
    Друзья неспешно встали. Я, всё-таки, сделал зарядку. У нас были планы поехать в Новомихайловское, но из-за непогоды мы передумали. Поели внизу. По яичнице из 2-х яиц и винегрету. После еды одолела вялость. Сначала хотели пойти покупаться и днем поспать, но затем Паумен спросил:
    - Зачем таскаться туда-сюда? Я лучше сейчас посплю, а вечером пойдем на пляж.
    Я возражал, но не сильно. Предыдущие четыре дня прошли в сплошных разъездах. Можно и отдохнуть.
    Паумен заснул, а я стал писать о поездке в Ольгинку. Строчу уже больше часа, а мой друг всё спит. Может, это и к лучшему. Когда жара, в нашей комнате трудно заснуть. А сегодня - один из самых холодных дней. К тому же, дует ветер. Возможно, на море и шторм, мы там еще не были.
    Наш номер находится рядом с ванной и туалетом (через стенку). Это очень удобно. Душевая плотно занята с 9-ти до 10-30 утра, ибо ей пользуются три комнаты на втором и пять на третьем этажах. А днем гостиница пустеет, и душевая освобождается....
    Ощутимо дует, впервые за пять дней. Холодный ветер в наш номер приходит через крайнее открытое окно. Другое окно смотрит во двор. Оттуда доносятся звуки телевизора и шум от других отдыхающих. "Ветреное" окно выходит на далекую остановку и горы. Благодаря ему, у нас в номере по ночам бывает даже холодно. Я же пишу, сидя на третьей кровати. Блокнот лежит на стуле с тремя сломанными ножками. Паумен дрыхнет под простыней, что редкость....
    Извините, дорогие читатели, за сумбурность изложения. О чем же писать? Придумал! Надо рассказать о нашем гостиничном номере!
    Итак, он - простенький. Две кровати, между ними - тумбочка. Довольно маленькая. Есть еще одна; сбоку за Пауменовской кроватью. К приятным излишкам можно отнести большое зеркало; в него удобно смотреться, когда делаешь зарядку. Третья кровать (используемая как склад вещей и одежды) стоит сбоку, вплотную к душевой.
    Теперь о гостинице. Здесь очень много номеров. В нашем крыле - одиннадцать комнат. Напротив еще десять на втором и третьем этажах. Перед ними что-то вроде галереи-коридора. Стоят столики, у каждого номера свой столик. Там удобно сидеть и глазеть по сторонам.
    Половина комнат 2-го и 3-го этажей пустуют. Для нас это хорошо: когда постояльцы сидят за столиками, наш номер прекрасно просматривается. Приходится занавешиваться от посторонних взглядов.
    А здание ч/г продолжается. Загибаясь, образует прямоугольный внутренний дворик. В дальней части - еще номеров десять. Есть комфортабельные, с кондиционерами. Два двухкомнатных со всеми удобствами. 2000 рублей в сутки. Один занят, другой пустует. Похоже, гостиница заселена наполовину. Нет, процентов на 65. Я забыл о номерах за 600 рублей во дворе. На мой взгляд, совершенно неудобных. Но заселены почти все. Наверное, хозяйке удобно "забивать" их в первую очередь.
    Помните, как она водила нас в первый день к "постройкам"? Они видны из другого нашего окна. Сначала три холодных ("летних") душевых. Затем три туалета. Душевые почти всегда свободны, постояльцы норовят помыться горячей водой. Когда есть выбор, ориентируешься на лучшее.
    Наверное, в мае-июне здесь прекрасно. Народу мало, удобств хватает на всех. А в августе, боюсь, станет не очень. Сейчас, конечно, жаловаться грех: я всегда моюсь горячей водой, в туалеты во дворе не бывает очереди. Но через пару недель всё изменится....
    Забыл сказать, что столовка во дворе имеет крышу. Это создает изоляцию, но других посторонних звуков хватает. Ведь рядом частный сектор. Лают собаки. Самого активного пса я недавно разглядел. "Мелкас", крохотная собачка, но постоянно гавкает! Есть и другие шумы. В частности, от телевизора. Во время моей зарядки обычно идут мультфильмы. Я их слушаю.
    Если мы займемся арифметикой (а делать всё равно нечего, ибо Паумен по-прежнему спит), то получится, что в нашей гостинице примерно 35 номеров. Общая численность около восьмидесяти человек. Сейчас живет пятьдесят. Сносно. К тому же, происходит постоянная "ротация кадров".
    Удобно, что здесь можно поесть; в столовой приемлемые цены. Есть и неудобства. Вчера вечером знакомый хозяйки чистил бассейны с рыбками. Жуткий грохот стоял до 10 вечера. При такой скученности без шума не обойтись. Тяжелее всего людям на первом этаже; они живут на проходном дворе. Чем выше заберешься, тем лучше.
    Кстати, наша гостиница имеет адрес: улица Центральная, дом 30. Нумерация домов - от моста через Агой.
    Поймал себя на мысли, что мы всё время куда-то идем. Расслабиться, философски порассуждать - нет времени. Уже прошло полпутешествия, а я еще толком не осмотрелся вокруг....
    За автобусной остановкой, ближе к мосту стоят три красивых многоэтажных дома. Квартиры там продают всем желающим, а не распределяют между местными. Мы видели объявление: "Предлагаем жилье в Агое, современные благоустроенные квартиры". Рядом здание, на котором написано "Торговый центр" (далее ТЦ). Внутри продовольственный магазин с бедным ассортиментом, хотя помещение просторное. Покупателей мало, новый товар завозят редко. Всё потому, что ТЦ удален от отдыхающих. Но, думаю, зимой он является центральным магазином Агоя. Там еще находятся аптека и промтовары.
    Вернемся к нашей гостинице. На расстоянии в 20 метров от нее, ближе к трассе, стоит еще одно недостроенное здание. Так что дом номер 30 по улице Центральной будет расширяться.
    Стоит сказать и о фонтанчиках во дворе. Вокруг каждого - маленький, три метра в диаметре, бассейн. В них плавают рыбки. Когда делали гостиницу, решили, что фонтанчики привлекут отдыхающих. Мол, хозяева даже на рыбок готовы потратиться, что уж говорить о комфортабельности номеров. На деле, фонтанчики - напрасно выброшенные деньги.
    У нас в гостинице живет хозяйский черный кот. Он вечно ходит между девятью столами и подъедает остатки пищи. Вчера к нему в гости пожаловал "пришлый". Два котяры весело резвились. А когда стемнело, хозяйский направился на охоту. Он поймал и съел не меньше пяти рыбок из бассейна, а пришлый с завистью смотрел. Мы стали очевидцами охоты; в это время сидели во дворе. История с котами еще раз доказывает - отдыхающим важна не роскошь, а функциональность.
    В любом случае, гостиница приносит немалый доход. Магазин и столовка на первом этаже "делают кассу". В связи с удаленностью от центра, есть больше негде.
    Пожалуй, можно посоветовать отдыхающим ехать от Туапсе до остановки "Аэропорт". Если снять комнату в "дачном поселке", море будет гораздо ближе. Зато появятся другие проблемы. Там единственный магазин "24 часа". Внутри очень тесно, всегда много народа и плохое обслуживание. А отсюда до моря - минут 20 ходьбы. Возможно, я уговорю Паумена сегодняшний день посвятить Агою, тогда у нас появится новая информация о поселке. А пока мой друг всё спит и спит. Сейчас 20 минут пятого, а мы еще никуда не пошли. На улице собирается дождь, вот я и не бужу товарища.
    Вообще я везде тащу Паумена за собой, а он много ленится. Говорит: "Я на отдыхе". Сегодня я ослабил бдительность, и Паумен спит почти два часа. Интересно, надолго его хватит?
    В описании номера я забыл сказать о стуле, на который лучше не садиться. Он выглядит как новенький, но три ножки качаются. Очевидно, кто-то в припадке ярости вышвырнул стул из окна, а затем занес обратно.
    Еще в наш номер протянут шнур для ТВ, но телевизор отсутствует, хотя во многих комнатах есть. Зато есть шумоизоляция. Двери отличные, да и стены тоже. Но окна нараспашку, и звуков с улицы не избежать. Бывает, какой-нибудь "машинист" остановится на трассе, выйдет из своего любимого авто, а в салоне орет музыка. У нас всё слышно, можно проснуться. Но в целом, достаточно тихо. В дачном поселке, мне кажется, куда бОльшая скученность....
    Продолжаю уже на следующий день. Паумен проснулся без десяти пять. Я за это время написал внушительный пассаж об Агое.
    - Пойдем в дачный поселок! - предложил я.
    - Что там делать? - поморщился мой друг. - Стоят сплошные частные гостиницы и дома местных жителей.
    - А вдруг там есть магазины?
    - Нет там магазинов! - отрезал Паумен.
    - Вечно ты не хочешь изучать родную Агойщину! - возмутился я. - Что же, опять идти на пляж по взлетке? Где высокий долг путешественника?!
    - Пожалуй, сегодня мы спустимся к морю вдоль реки, - рассудил мой товарищ.
    - Отличная идея! - обрадовался я.
    Но сначала друзья позвонили на дачу. Новости следующие - с утра приезжал ветеринар. Малышкас чувствует себя более-менее, однако врач настаивает на операции. Наташа и Света дают собаке большое количество антибиотиков. Если честно, то постоянные тревожные новости с дачи сильно нервируют. Но сделать мы ничего не можем. Вернемся в Питер, тогда и подумаем...
    После телефонного разговора грянул мощный дождь. Грозовые тучи и раньше ходили туда-сюда, а тут прорвало. Ливануло как из ведра. Всё жутко гремело, затопило весь двор гостиницы. Кто попал под дождь на пляже - не завидую. Свистопляска продолжалась минут двадцать, затем ливень прекратился. Гроза уходила по склонам гор. Из нашего окна видна одинокая вершина; она еще долго была затянута дождем. Когда последние капли упали с неба, путешественники покинули номер.
    Путь лежал к мосту через Агой. Около шестисот метров по улице Центральной. По дальней от моря стороне последовательно проходишь:
    - ч/г, где мы решили не селиться (довольно обшарпанное здание),
    - несколько однообразных домов-дворов,
    - странное кирпичное строение за забором (недавно я понял, что это - детский сад),
    - магазин-кафе, где предлагают плов, шашлыки и лагман (Паумен заявил, что контора не вызывает доверия, ибо там никогда никто не ест),
    - магазин "24 часа",
    - банкомат и здание сбербанка,
    - автобусную остановку с торговым павильончиком.
    Было около шести вечера. Навстречу проехал автобус на Агуй-Шапсуг. В две минуты седьмого мы ступили на мост. Прошедший ливень укрупнил речушку Агой в несколько раз. Природа до сих пор не отошла от грозы; с "машзаводского" склона текли потоки воды. На мосту еще не высохли лужи; пришлось их перескакивать.
    Сразу за мостом мы перешли трассу.
    - Может, посмотрим "Казачий Хутор"? - предложил я. - Мы же - исследователи Агойского края!
    - "Казачий хутор" не имеет к Агою никакого отношения, - возразил Паумен. - Ресторан стоит на трассе и рассчитан на автомобилистов.
    Я неохотно согласился. Путешественники последовали вниз, впритирку с разлившимся Агоем. Уточню: мы шли по левому берегу реки. Вниз вела широкая асфальтовая дорога, совершенно безлюдная. Друзья увидели остатки советско-застойной инфраструктуры. Сначала фрагмент "почившей в бозе" столовой, затем площадку под теннисный корт, заросшую травой и кустарником.
    - Лет двадцать назад здесь был пансионат, - сообщил Паумен. - Теперь всё пришло в негодность. Люди интересуются частным, а о государственном - забыли.
    Впереди открылись два пансионатских корпуса. Судя по всему, их построили в 70-х. Теперь здесь жили местные. Это стало ясно по веревкам, на которых сушилось белье, и общей атмосфере запущенности и прозябания. Правда, некоторые жильцы умудрились и такие комнаты сдать отдыхающим; на паре окон висели большие пляжные полотенца.
    - Общежитие, - констатировал мой друг.
    - Напоминает гетто, - признался я. - Поневоле причисляешь отдыхающих к людям высшего сорта.
    Впечатление усиливалось тем, что дома стояли на отшибе. Как будто их специально спрятали от посторонних глаз. В конце дороги мы увидели женщину. Больше никого не было.
    Путешественники продолжили путь. Вскоре выяснилось, что женщина звала коров, которые паслись на той стороне реки. Рядом с буренками суетились два пастуха, которые никак не могли заставить скотину перейти Агой. Женщина криками помогала и пастухам, и коровам. Наконец, последние собрались с силами и форсировали реку.
    Через какой-то овраг мы вылезли на другую дорогу. Она уходила от реки. Пейзаж вокруг кардинально изменился. Слева стояли три современных частных гостиницы. Абсолютно пустые.
    - Если не знаешь, никогда сюда не забредешь, - произнес Паумен. - На что рассчитывают владельцы? Откуда у них возьмутся постояльцы?
    - Необходима заблаговременная реклама, - важно ответил я. - Например, через интернет.
    - Люди мало пользуются Сетью при съеме жилья, - не согласился мой друг. - Скорее, гостиницы построены на тот случай, если всё остальное жилье будет занято.
    - Такого никогда не произойдет! - с жаром возразил я. - Посмотри, сколько уже понастроено!
    - Каждый год в Краснодарский край едет всё больше народу, - настаивал Паумен. - Местные это, наконец, осознали. Тенденция устойчивая, вот и строят на будущее.
    - А вдруг тенденция изменится? - не сдавался я.
    - Вложения в землю всегда окупаются, - отрезал мой друг.
    Внезапно дорога оборвалась. Частные гостиницы закончились. Мы вышли прямо на русло реки Агой.
    - Ну, где их строят? - возмутился я. - Ведь отсюда до моря не дойти!
    - Не волнуйся, мы дойдем, - ответил Паумен. - Лучше запиши совет читателям.
    - Какой еще совет?
    - Бери на карандаш, - насупился Паумен. - В пустоту диктовать не собираюсь!
    Я полез в рюкзак, достал блокнот и ручку, и записал речь друга.
    "Сейчас по всему побережью, но особенно на участке от Туапсе до Джубги, - диктовал Паумен, - развернуто массовое строительство новых частных гостиниц. Первые года три года (особенно, первый!) они, безусловно, будут пустовать. Советую читателям побольше узнать о таких местах, и навострить туда свои туристические лыжи! Даже если в таких гостиницах не будет дешевле, вас ждут два плюса: малолюдность и новая сантехника".
    - А ты уверен, что можно сказать "навострить туристические лыжи"? - уточнил я.
    - Ты - писатель, тебе и разбираться, - ответил Паумен. - Мое дело высказать умную мысль. Твое - облечь ее в литературную форму.
    - Идея блестящая, - согласился я.
    - И еще запиши, - продолжил мой друг. - Стихи:
    Гризли плавает в Агое,
    Как свинина на корове...
    От возмущения у меня перехватило дух. Около минуты я не мог ничего ответить, лишь судорожно хватал ртом воздух. Глаза вылезли из орбит, по щекам потекли слезы.
    - Что с тобой? - испугался товарищ.
    - Ничего! - Я вновь обрел дар речи. - Как "свинина на корове", значит? Вот как?! А я - свинина или корова? Как ты себе это представляешь?!
    - Успокойся, Гризли, - невозмутимо произнес Паумен. - Таков мой поэтический образ. И ты, как правдивый летописец, просто обязан вставить стих в свое сочинение. - Это не стих, а форменное безобразие! - закричал я. - В записки я его не включу!
    - Как знаешь, - обиделся мой товарищ.
    Путешественники решили повздорить, но помешала серьезная преграда. Рядом с рекой Агой не было прохода. Левый берег превратился в почти отвесный склон. Друзья оказались перед выбором:
    1) форсировать реку,
    2) возвращаться назад,
    3) лезть на скалы.
    Остановились на первом варианте. Перед этим помирились.
    - Переправа - всегда нелегко! - важно заявил я, предусмотрительно сняв шорты.
    Затем положил их в рюкзак.
    - Это будет архисложно! - продолжил я, и взглянул на Паумена.
    Мой товарищ уже шел "по стремнине", в элегантных бриджах преодолевая водную стихию.
    - Куда ты? Снесет! - запереживал я.
    - Не боись, медведь, - ответил бесстрашный Паумен.
    И действительно, я преувеличил мощь Агоя. Вскоре мой друг завершил переправу, а я прошел следом.
    На правом берегу нам встретились две парочки автомобилистов (и, соответственно, две машины). Иномарки стояли в ста метрах друг от друга. Одна парочка (вернее, девушка из парочки) мазалась глиной. Вторые "голубки" созерцали открывшийся пейзаж.
    - Вот и знаменитая Агойская Грязь! - с энтузиазмом воскликнул я. Эмоции адресовались Паумену, который обычно приходит в благоговейный восторг от грязи. - О ней, наверное, писала Даша!
    Тут стоит привести цитату: "В августе после двух месяцев без дождей речка обмелела и текла ручьем в метр шириной, но само русло метров в двадцать, с внушительными следами былых горных потоков. Однажды мы прошли вдоль нее и наблюдали, как некоторые отдыхающие не только обливались холодной горной водой, но и обмазывались белой береговой грязью".
    - Это - не белая береговая грязь, - поморщился мой друг, - а просто грязь!
    - Не стоит забывать о Будзинском, - произнес я, вспомнив Анапское путешествие.
    - Такой грязью я обмазываться не буду! - однозначно заявил Паумен. - Проще сесть в лужу, и там хорошенько изваляться.
    Напрасно я убеждал друга, что лужа и река Агой - две большие разницы. Он остался непреклонен.
    Миновав Агойскую Грязь, путешественники вышли на большую поляну. Открылась "аэропортная" долина. Впереди шла удобная асфальтовая дорога. По ней раз в две минуты проезжала автомашина. Это шоссе начиналось от поворота, где мы обычно выходим на взлетку.
    Ближе к реке стояла частная гостиница. Номеров на 60. Громадный дом из красного кирпича. Перед ним - столько же "соток" пустыря. Гостиница была абсолютно пуста.
    - Постройка на будущее, - оценил я. - Вложение денег.
    - Глубокая заморозка, - добавил Паумен. - Надежней, чем в швейцарском банке.
    Мы миновали пустырь-лужок, и очутились на шоссе. Оно вело к морю. Друзья потопали вперед по дороге. Через пятьдесят метров обнаружили справа по ходу воинскую часть. Обнесенная забором, она занимала внушительную территорию.
    - Охрана аэродрома, - предположил мой товарищ.
    - Хорошо бы рассмотреть получше! - зажегся я.
    Это оказалось нелегко. Армейские конспираторы умело спрятались за зелеными заграждениями. Сквозь густую листву мы заметили лишь одинокого солдата, который мыл легковую машину.
    - Шофер командира части, - идентифицировал я.
    За мойкой возвышалась двухэтажная казарма. Наверное, раньше здесь служило больше солдат. Метров через двести в/ч закончилась. А может, плавно перешла в аэропорт. Шоссе свернуло влево; обнаружился мост через реку. И новые подробности.
    Крутой склон холма отодвинулся метров на сто. Скорее всего, это природная особенность, а не дело рук человеческих. На ступеньке между рекой и холмом (их еще называют "террасами") вытянулась линия домов отдыха. Она заканчивалась красивым желтым зданием у моря.
    Цепочку лечебно-санаторных учреждений открывал пансионат ВНИИНМ. Эту сложную аббревиатуру расшифровать не удалось. Дальше в сторону побережья расположен дом отдыха "Волгоградтрансгаза". Этот "Трансгаз" - контора со стажем. Ей, как минимум, лет двадцать. А в ВНИИНМ есть "модерновые" корпуса; одно из зданий - со скошенной стеной из зеркал.
    Линия пансионатов - вещь в себе. Проникнуть внутрь нельзя; везде заборы. Мы подошли к одному из учреждений. За оградой - футбольное поле и памятник кому-то из великих. Как пытливый исследователь Агойщины, я хотел узнать, кому именно? Но бдительный охранник так свирепо глянул на меня, что пришлось оставить эту затею.
    Все учреждения - добротные. Но место! Полная изоляция! Видимо, рассчитано на автомобилистов. Вдоль реки даже сделали подобие набережной; можно идти по возвышению. Ближе к морю стоят ларек и магазин-кафе. Последнее заведение нам не понравилось. Сначала магазин, через него проходишь в кафе. А там грязно, шумно и скученно.
    За двести метров от моря дорогу преградил шлагбаум. За ним - небольшая стоянка. Пеших пропускали беспрепятственно. Мы достигли красивого желтого здания. Заглянули на маленький пляжик. Присмотревшись, обнаружили, что он - намывной.
    - Почему бы ни намыть еще несколько километров? - призадумался Гризли.
    - Никто не хочет делать для всех, - объяснил Паумен. - Каждый готов строить собственную частную гостиницу. Но осуществлять дорогостоящие проекты для развития региона? Извините! А если и сделают когда-нибудь шикарный намывной пляж, то будут брать за вход большие деньги...
    Как итог, пляжик - вечно переполнен. Поэтому "пансионатские" смещаются на пляж бесхозный, там равномерно рассредотачиваются. Кстати, намыт не только маленький пляж, но и часть территории перед желтой гостиницей.
    - А тебе не кажется, - спросил Паумен, - что намыт весь левый берег Агоя от ВНИИНМ?
    - Не знаю, - задумался я. - Уж больно "Волгоградтрансгаз" выглядит бывалым.
    - Могли намыть двадцать лет назад, - пожал плечами мой друг.
    Маленький пляжик принял нас любезно. Море штормило, но не сильно. Купаться можно. Так мы и поступили.
    Ребятня плескалась в волнах и сильно орала. Пятеро юношей насиловали надувной матрас. Каждый пытался встать на нем в полный рост и удержаться на ногах. Никому не удавалось.
    [Кстати, в этом году популярны плотные синие матрасы, размером два на полтора метра. Они очень прочные. Отдыхающие таскают их на пляж в надутом состоянии, сшибая всё на своем пути].
    Среди праздных лежебок я заметил несколько туристов. Любители природы были одеты в куртки, брюки и кеды; за спинами болтались рюкзаки. Видимо, ходили в магазин за едой.
    [Я уже писал, что намывной пляж заканчивается скалой, куда ведет почти отвесная тропа. На краю скалы установили скамейку. Чуть глубже, в лесу стояло несколько палаток]. Остановившись возле скалы, ребята отдыхали перед подъемом. Лица у них были хмурыми и напряженными.
    - Их чувства можно понять, - объяснил Паумен. - Сегодня уже пролилось два дождя. Что будет ночью? Их лагерь может просто смыть.
    - Это называется "приехали отдыхать"! - Я покачал головой. - Какой это отдых?...
    Путь от ч/гостиницы до пляжа занял у нас около часу. Правда, мы слегка заплутали в начале. Но расстояние оказалось немалым. У моего товарища заныли "старые раны". Пару дней назад мы уже купили Паумену новые тапки. Но стертые ноги и их отвергали.
    - Не могу больше идти! - поморщился мой друг. - Хоть скачи на одной ножке!
    Немного подумав, путешественники поменялись тапками. Но только на одну ногу. В таком виде и потопали.
    Над головами теснились "тучкасы" (в переводе на русский "стаи черных туч"), и я боялся повторного ливня. Надо сказать, что зарождение дождя в Агойщине - весьма странный процесс. Обычно туча вылезает, как бандит, из-за одного или другого склона (долина лежит между ними). Еще ни разу дождь не шел со стороны моря....
    Речка Агой разлилась и стала преградой. Тем не менее, ее удалось форсировать. Дальше последовали знакомые места. Ничего нового. Разве что вдобавок к "мини-аквапарку" поставили тир. Он пустовал.
    - Думаю, в августе весь пляж заполнят аттракционами, - предположил Паумен.
    В этот момент я услышал протяжные крики:
    - Кто желает навсегда избавиться от боли?! Вылечу любого!!!
    Мы обернулись.
    - Массажист, - догадался мой друг. - На пляже есть медпункт. Этот товарищ еще в первый день зазывал публику.
    - Медбрат, - отозвался я. - Помню, помню...
    - Возможно, он бы тебе помог, - продолжил Паумен. - Массаж - отличное средство от радикулита.
    - У меня еще болит спина, - возразил я. - Надо делать массаж, когда нет резкой боли. А врачам на пляже я и вовсе не доверяю. Они хотят выбить у людей деньги.
    - С чего ты взял? - нахмурился Паумен.
    - Сейчас на улице холодно. Дует ветер. Разогретую массажем спину легко простудить.
    - Пожалуй, ты прав, - признал мой товарищ.
    А мануальный терапевт всё зазывал:
    - Не пожалеете! Любого вылечу!
    - Крохобор! - не выдержал я. - За деньги готов сделать массаж трупу!
    Маленький ручеек около спуска теперь разлился на метр. Пришлось его перепрыгивать. Затем друзья направились к азербайджанцу, единственному разливале на пляже. В гостинице оставалось 200 грамм "Мускатного" и "Лидии". Мы хотели купить еще литр. Айзер сидел с недовольной физиономией. Вокруг мужа суетилась жена....
    Обычно нам разливала их дочь, подросток лет двенадцати. Глядя на нее, мы часто рассуждали, полезен ли труд в столь раннем возрасте? "У девочки - несчастное детство, - доказывал я. - Вместо того чтобы играть в игрушки и читать книжки, она день-деньской стоит у прилавка. Вот увидишь, она вырастет с глубокой ненавистью к миру, потому что в детстве была обделена! Девочка не сможет общаться со сверстниками. В каждом отдыхающем будет видеть врага. Искалеченная судьба!" "А я считаю, ей работа полезна, - возражал мой друг. - Не забывай, это восточная семья. Все в семье торгуют и ее так воспитывают. Девочка довольна, что приносит пользу родителям. Вспомни, она всегда улыбается, когда нас обслуживает"....
    Нас встретили хмурый отец, молчаливая мать и улыбающаяся дочка.
    - Литр "Мускатного", - попросил Паумен.
    - Опять, да? - хмыкнул айзер.
    - Что "опять"? - не понял мой друг.
    Однако торговец продолжал хмыкать.
    - Ты обознался, - тихо сказала жена.
    Айзер лишь махнул рукой. Он уже прилично нагрузился винищем, и стал неадекватен. Друзья ждали хоть каких-то объяснений. Наконец, продавца "разомкнуло".
    - Да, приходил тут один шустрый, - пробормотал он. - Это я вам просто объясняю.
    Айзер поднял голову и продолжил:
    - Купил у меня литр коньяка. Потом где-то разбавил водой. Вернулся и говорит: "Ты разбавляешь!" Ишь, шустрый!...
    Мы купили литр "Мускатного" и отошли.
    - Что это он меня за "шустрого" принял? - обиделся Паумен. - Разве я похож на скандалиста?
    - Никоим образом, - заверил я.
    - Не хочу я больше покупать вино у этого...
    - Шустрого! - подсказал я.
    - Вот именно, Шустрого! - подтвердил Паумен.
    И друзья пошли на трассу. Тут у меня сдали нервы.
    Весь путь от маленького пляжика до разлива я проковылял в тапке Паумена. Он мне нестерпимо жал. Мой товарищ, наоборот, "тонул" в безразмерном тапке врача. Такая иноходь меня доконала.
    - Вот отличная обувь! - внезапно воскликнул я.
    Мы проходили мимо ларьков на спуске.
    - Думаешь, купить? - недоверчиво спросил Паумен. - Мы и так уже на обувь потратились.
    - Здоровье важней! - провозгласил я.
    И друзья выбрали новую пару за 170 рублей....
    Вскоре путешественники вышли на шоссе. Купить помидоры на спуске забыли, поэтому отправились в сторону турбазы "Волна". Там есть маленький магазинчик, где мы видели пиццу и соленые огурцы в первый день поездки. Увы! Магазин был открыт, но ассортимент - необычайно скуден. Что случилось за четыре дня?
    Друзья присели на скамеечку около "Волны". Полюбовались мозаикой. Выкурили по сигарете.
    - Негде вечером посидеть! - возмутился Паумен. - А куда-то поехать - целая проблема! Пошли-ка, в "24 часа" на остановке "Аэропорт".
    Напевая:
    Аэропорт!!!
    Стою у трапа самолета...
    - путешественники двинулись по трассе.
    Правда, в магазине настроение подпортили. Мы отстояли большую очередь. А когда Паумен потребовал 300 грамм колбасы, продавщица заявила:
    - Продаем только палками!
    Мой товарищ изменился в лице, и, не говоря ни слова, вышел из помещения. Я последовал за ним.
    - Дура! - лаконично объяснил Паумен. - В Питере бы отрезали без лишних слов.
    Затем мой друг высказался по поводу обслуживания в Агойщине, употребив пару крепких выражений.
    - Они думают, что деньги должны на них с неба падать! - добавил Паумен. - Только потому, что они живут в курортной зоне!
    В итоге, мы закупились в "24 часах" на трассе. До дома оставалось метров триста. В этот момент закапал дождик.
    - Прибавить ходу! - забеспокоился Гризли.
    Но дождь ускорился быстрей. Частично промокшие путешественники бегом домчали до гостиницы....
    - Ну и ненастье в Агойском крае! - молвил Паумен, когда мы приступили к трапезе.
    - Такого путешествия у нас еще не было, - подтвердил я. - Выпьем за хорошую погоду?
    - Пренепременно!
    Затем друзья поговорили о Малышкасе, поругали Агой и отправились спать. На улице было прохладно. А за одним из девяти столов всё еще оставались "пищевые". Рассказом об этих "мясных" (не путать с болельщиками "Спартака"!) я и закончу описание дня.
    "Продуктовые" появились сегодня с утра. Шестерка жрунов - три парня и три девицы. Когда я вышел с утра за минералкой, они уже вовсю ели мясо с рисом. Около часа дня путешественники перекусили. Пищевые в это время уминали яичницу с беконом. Когда же мы вернулись вечером, жруны пили водку и опять что-то жрали.
    - А не отправить ли их на мясобойню? - осуждающе заметил Паумен.
    - Отличная мысль! - воскликнул я....
    Поливало всю ночь. Мы уснули, закутавшись в одеяла. Ненастье в Агойском крае продолжалось.

    День шестой (16.07, воскресенье) ПРИРОДНЫЕ КАТАКЛИЗМЫ

    Сегодня встал в 9-ть по будильнику. Чувствовались сонливость и отходняк. Долго зевал в зеркало и раскачивался. Затем взял себя в руки и сделал зарядку. Закончил в 9-50.
    Когда я выполнял самое сложное упражнение, входная дверь в наш номер отворилась. И тут же закрылась. Я даже не успел среагировать.... Кто-то ошибся номером? У нас одинаковые ключи? А может, это был ворюга? Стало как-то неприятно. Будем разбираться...
    После зарядки я приступил к записям. В этот час душевая плотно забита. На третьем этаже заняты четыре номера из пяти. Предположим, в каждом живет по две-три хари. Час уйдет, чтобы все помылись.
    Холодно на дворе. Сегодня первый раз спали под одеялами. Я распотрошил третью кровать, и поменял Паумену простыню. Ибо белье здесь не сменят ни разу за 10 дней. Да, комфорта гостинице явно не хватает....
    Впрочем, хватит брюзжать! К делу. А дело в следующем. Сегодняшний день, к сожалению, получился упадническим. Только я разбудил Паумена, как он заявил, что желает еще поспать.
    - Мы же договорились ехать в Джубгу! - заканючил я.
    - Вот посплю полчасика, и поедем, - ответил Паумен.
    Я продолжил свои записи. Когда до пробуждения товарища осталось минут двадцать, закапал дождь.
    "Поедем в любую погоду!" - постановил я.
    Дабы укрепиться в своем решении, собрал рюкзак, уложив туда два зонтика. Затем стал смотреть на улицу. Проклятый дождь не прекращался.
    "Дома, что ли, сидеть? - думал я. - Мне это уже вчера надоело. Необходимы новые впечатления!"...
    Разбуженный Паумен хмуро прислушивался к шуму за окном.
    - Поехали, Геша, - произнес я голосом Папанова.
    В этот момент грянул гром. Дождь забарабанил по крыше гостиницы.
    - В такую погоду никуда не поеду! - заявил мой товарищ.
    - Но, Паумен! Я прочел путеводитель о Джубге! Изучил дорогу! Лучше один раз увидеть, чем 20 раз прочесть!!!
    - Не знаю такой пословицы, - огрызнулся мой друг.
    - Поверь, в Джубге сейчас светит солнце! - настаивал я.
    - В Джубге сейчас лупит дождь, - отозвался товарищ. - И что ты будешь делать под дождем?
    Осознав, что Паумена с места не сдвинуть, я расстроился. Несколько раз с надеждой посмотрел на улицу. Но там колошматил отчаянный ливень.
    Мы спустились в столовку. Поели на 151 рубль. Два полных супа с курицей, довольно водянистых, а также блинчики с мясом. За едой я сообщил, что в наш номер кто-то заглядывал.
    - И теперь ясно, кто, - уточнил я. - Сегодня напротив нас поселились три девицы. Думаю, хозяйка перепутала. Сдуру хотела показать им наш номер.
    - Похоже на правду, - согласился мой друг. - Горничная бы просто так не ушла.
    - Горничные тут вообще не убирают! - хмыкнул я.
    - А если бы кто-то перепутал номер, - продолжил Паумен, - это было бы слишком странно. Кстати, в книге Хейли "Отель" фигурирует гостиничный вор по кличке "Отмычка". Если его заставали на месте преступления, Отмычка делал вид, будто ошибся номером. Правда, там было около тысячи номеров.
    - Значит, версия "вор" тоже отпадает, - подытожил я. - Да и не стал бы он ломиться в комнату рано утром!
    - Хозяйка, - поставил точку мой товарищ. - Одной головной болью стало меньше...
    Поев, путешественники направились в номер. Но моя основная головная боль не проходила. Я был расстроен и погодой, и пассивностью друга. Поэтому впервые лег днем спать. Засыпал под звуки грома...
    Проснулся я около пяти. Дождь закончился. Но и день фактически прошел. Мой товарищ по-прежнему спал. Тяжело вздохнув, я углубился в купленный ранее "Спорт-Экспресс".
    Полшестого я не выдержал и разбудил Паумена.
    - В чем дело? - набросился я на верного друга. - Ты впал в летаргический сон?! Время для зимней спячки выбрано неподходящее!
    - Похоже, я заболел, - ответил мой товарищ. - И нечего кричать! Тоже, мне, "путешественник", называется...
    Я потрогал лоб Паумена. Он был горячий. Никаких жаропонижающих лекарств мы из Питера не взяли.
    - Съездим, что ли, в Небуг? - предложил я. - Купим еду да вино, чтобы к Шустрому не ходить. Там и аптека есть....
    В начале седьмого путешественники устремились к остановке "Аэропорт" (ходить к мосту уже надоело). Всё вокруг свидетельствовало о недавно закончившемся ливне. Вдоль трассы текли мутные и полноводные ручьи. Вскоре пришлось перейти на другую сторону трассы; путь преградил широкий водный поток.
    - Всё радовались, что не светит солнце, - вздохнул Паумен. - А дело дошло до непрерывных дождей.
    Зато нам повезло с транспортом. Как только дошли до остановки, подъехал ПАЗон "Туапсе-Небуг". Мы сели в "набитыш" и понеслись вперед. Километра через два автобус резко сбавил ход. Оказалось, на трассу стекал бурный ручей. Он вынес на шоссе кучу камней типа "щебенка". Транспорт тащился по этой терке со скоростью черепахи.
    Наконец, препятствие преодолели. Вдали показалось море. Светло-коричневого цвета. "ПАЗон" пересек мост. Поразительно! Река разлилась во всё русло!
    Автобус доехал до поворота на Небуг и остановился. Впереди образовался затор; огромная пробка из машин. Не долго думая, шофер открыл двери и выпустил пассажиров. Мы вышли. "ПАЗон", даже не пытаясь заехать в поселок (хотя это его маршрут), отправился назад в Туапсе.
    Как только мы высадились, стало ясно - в Небуге стихия бушевала куда сильнее, чем в Агое. Друзья миновали гостиницу "Аква Вита". Два окна выбило крупными камнями. Во дворе гостиницы персонал убирал грязь. Всё вокруг было в этой темной и вязкой субстанции.
    - Здесь, что, был смерч? - спросил Паумен.
    - Не знаю, - ответил я. - Но что-то было.
    Мы подошли к реке Небуг. Она растеклась от берега до берега. А раньше занимала меньше одной десятой русла. Теперь в море стекал широкий грязевой поток; причем, вода двигалась очень быстро. Мне это напомнило цунами в Пхукете. Не хватало только перевернутых автомашин.
    - Теперь и на Буг похоже, - оценил Паумен.
    (По одной из версий, название "Небуг" пошло от скептического заявления первооткрывателя: "Да что это за речка? Нет, это не Буг!" [Западный Буг, река на Украине, в Белоруссии и Польше. Имеет длину 772 км и площадь бассейна 39,4 тыс. км2.])...
    Около дельфинария и по всей набережной собирали грязь и мусор. Аквапарк не работал. Какой-то парень кричал в мобильник: "У нас тут стихийное бедствие! Мою машину смыло!"
    Путешественники спустились к пляжу. Река буквально влетала в Черное море; на стыке образовывались валы метровой высоты. Солнце опять куда-то ушло. С гор ползла хмарь. Друзья взяли по стаканчику "Тайны ночи" в разливе "Георгиевский".
    Продавец уже был изрядно кос. Перед тем, как нам налить, он сам опрокинул стаканчик, и громко изрек:
    - Лучшее вино - "На рейде"!
    Мы взглянули на градусы. 16 оборотов.
    - А мне нравятся тайны, - глубокомысленно произнес Паумен.
    - Обрати внимание, - указал я.
    Напротив "Георгиевского" висело объявление "Комплексный обед = первое + второе + третье".
    - Весьма познавательно, - согласился мой друг...
    Вскоре путешественники направились в поселок.
    - Знаешь, как действует смерч? - спросил я, пока мы приближались к мосту. - Он приходит с моря и тащит в горы тонны морской воды. Постепенно смерч слабеет, выдыхается и умирает. Тогда морская вода течет потоками вниз. Похоже, здесь именно тот случай...
    Паумен неопределенно кивнул. Мы вышли из-под моста и замерли.
    Асфальтовая дорога превратилась в ручей. Грязная вода стремительно текла вниз. Рядом стояли несчастные торговки. Стихия застала их врасплох. Все кофточки на продажу вымокли; на них остались следы грязи и песка. Некоторые вещи валялись на траве около моста. Похоже, недавно здесь промчался мощный водный поток.
    Явных следов разрушений не наблюдалось. Хотя ворота на стадионе опрокинуло. В парке "Молнии" к решетке прибило кучи мусора, травы и веток.
    - Что будем делать? - спросил Паумен.
    - Потопали по воде, - ответил я.
    И мы потопали. Водный поток не иссякал. Мы шли вдоль бурного Небуга, разлившегося от края до края. По дороге, которая и сама напоминала речку.
    - У меня замерзли ноги, - пожаловался мой товарищ. - Вода холодная.
    - И грязная! - добавил я.
    Все шестьсот метров от моста до поселка путешественники преодолели по "реке-воде". А на подходе к магазинам столкнулись с абсолютно пьяным парнем. Скорее всего, местным. Молодой человек показался мне опасным. Еле-еле держась на ногах, он синосуидальной походкой шел к морю. В одной руке сжимал ключи от машины, в другой - литровую бутылку водки. Она была наполовину пустой.
    - Зловещий парниша, - сказал я. - От такого всего можно ожидать!
    - Гризли, у него горе! - догадался Паумен. - Его машину смыло! Вот он и напился!
    - Твоей наблюдательности позавидовал бы сам Шерлок Холмс! - одобрительно воскликнул я.
    - Что есть, то есть, - кивнул мой друг. - Но как пробираться дальше?...
    Сначала мы хотели пройти через дворы. Но вовремя передумали. Между домами разлилась концентрированная грязь. В ней застрял какой-то нерасторопный отдыхающий. В настоящий момент мужчина прикладывал титанические усилия, чтобы выбраться из чавкающей жижи. Впереди по водным разливам пробирались две девушки с чемоданами. То ли собрались уезжать, то ли недавно приехали. В любом случае, им крепко не повезло.
    - Поплыли за девицами! - решил Паумен.
    И друзья по дороге-ручью почапали к ближайшему магазину. Возле него какая-то великовозрастная старуха лихо для своих лет выгребала совком грязь с асфальта. Из разговоров мы поняли, что здесь только недавно дали электричество. Все вокруг галдели о стихийном бедствии. Я различил отдельные фразы: "И тут вода ка-а-ак хлынула!", "А нас та-а-ак затопило!!!"
    - Поздновато приехали, - расстроился я.
    Скорее всего, на поселок сошел мощный поток. А мы наблюдали последствия...
    Друзья начали обход магазинов. Смерч - смерчем, а ужинать надо!
    Заглянули в "Рыбу".
    - Купим пеленгаса! - предложил я.
    - Что? - удивился Паумен. - Кого?!
    Оказывается, в прошлый раз мой товарищ не разглядел уникальное предложение.
    - Сейчас покажу, - гордо ответил я.
    Увы! Всего пеленгаса раскупили. На прилавке осталась только одна, изрядно помятая, рыбина.
    - Этот не пойдет! - заявил мой друг.
    Пришлось согласиться. Взамен путешественники купили вяленую щуку за 52 рубля. Килограмм стоил 175 рублей (а пеленгаса - 200).
    - Займемся пеленгом в другой раз, - подытожил я....
    [Кстати, уже на Исторической Родине, мне не удалось отыскать полноценной информации о пеленгасе. "Еще бы! - оценил ситуацию Паумен. - Попробуй запеленговать (читай, "обнаружить", "исследовать") рыбу с таким названием. Это же противоречит логике!"
    Уважаемые читатели! Если вам что-нибудь известно о пеленгасе, немедленно пишите в комментарии к данному сочинению]....
    А мы, купив в соседнем "Продовольственном" газировку и хлеб, рванули к "Дегустационному залу".
    Пройти туда оказалось нелегко. По улице разлилась настоящая река. Узкая, метра три-четыре, но куда более бурная, чем вдоль отеля "Молния". Кое-где вода была по колено. С огромной скоростью поток несся к морю.
    Отдыхающие и местные, все в пляжных тапках, форсировали "реку", ибо другого пути просто не было. Пересекли водную преграду и мы. Затем с тревожным чувством направились в знакомый уголок. Ура! Разливон работал! Правда, вечно невозмутимый продавец не стоял за стойкой, а курил с местными сотоварищами у входа. Мы немного подождали у раздачи. Вскоре парень появился.
    - Видели, что тут у нас? - спросил он, когда Паумен заказал по литру "Мускатного" и "Изабеллы".
    - Угу, - отозвались путешественники.
    - С гор такое сошло! - продолжил продавец. - Электричество обрубили. Я уж обрадовался! Думаю: "Работа закончилась, можно выпить". А тут опять ток дали....
    Парень горестно покачал головой. Друзьям стала понятна причина его разговорчивости.
    - Еще два стаканчика "Изабеллы", - добавил Паумен.
    - Всегда, пожалуйста! - весело откликнулся разливальщик.
    Он сделал два по двести, взял деньги, отсчитал сдачу. И удалился в неизвестном направлении.
    Мы присели за столик. Вскоре в зал вошли новые покупатели. Они проторчали перед стойкой минут десять. Парень так не появился. И бедолаги удалились, несолоно хлебавши.
    - Тяжелая работа на разливе! - заметил я. - Нужна крепость духа.
    - Неужели не найти трезвых работников? - покачал головой Паумен. - Надоело видеть за раздачей пьяные физиономии!
    - Вот что вино делает с людьми, - философски изрек я.
    Друзья вышли из помещения. На рынке купили помидоры. Меня удивил продавец, который дал на сдачу две промокших десятки. Потом, правда, нашел более сухие.
    - Как он умудрился промокнуть с ног до головы? - спросил я.
    - Спасал товар, - ответил Паумен.
    Завершили покупки паштет из трески и колбаса. Затем путешественники потопали на трассу, к остановке. На полпути застряли.
    Дело было так.
    - Надоело плыть по лужам! - угрюмо заявил я. - Пожалуй, пойду по земле.
    - Стой! - крикнул Паумен.
    Но было поздно. Ступив на обманчивую "землю" (до этого мы шли искючительно по асфальту), я провалился в грязь. Нога ушла почти по колено. Самым трудным оказалось сохранить тапок.
    Наконец, с помощью товарища, я выбрался.
    - Грязь тянет к себе! - объяснил я.
    - Если выбрать в проводники свинью, - глубокомысленно заметил Паумен, - она рано или поздно приведет к помойке.
    - Уж не меня ли ты имеешь в виду? - оскорбился я. - Медведь свинье не товарищ!
    - А свинья свинье товарищ? - осведомился Паумен.
    Я не ответил.
    Так, в полнейшем молчании, по глубоким, холодным и грязным потокам мы добрались до остановки. Оттуда только что отошли два автобуса. "Джубга-Туапсе" и "Небуг-Туапсе". Следующий рейс - только через сорок минут.
    Предчувствуя долгое ожидание, друзья благоразумно помирились.
    - Что будем делать? - спросил я через пять минут.
    - Ждать, - ответил Паумен.
    В этот момент перед нами затормозила легковуха.
    - Куда вам? - раздался голос из машины.
    - До Агоя, - ответил мой друг.
    - За 60 рублей поедете? - спросил водитель.
    Мы переглянулись.
    - Сейчас плохая дорога, - добавил он.
    И друзья сели. Парень довез минут за десять. Мы вышли около турбазы "Волна". Единственное место в Агое, где можно посидеть на скамейке.
    - А здесь незаметны последствия стихии, - сказал Паумен, оглядываясь.
    - Похоже, основной удар принял Небуг, - согласился я....
    [Завершая тему "Небугского смерча", приведу статью из газеты "Мой Туапсе" N28 (408) (от 20.07-26.07.2006). Мы купили ее перед самым отъездом (сама газета скучнейшая!), но читателю удобней прочесть заметку именно сейчас.
    СТРАШНАЯ СТОРОНА НЕПОГОДЫ.
    Зарядившие этим летом дожди вызывают разные эмоции: гостям, приехавшим насладиться Черным морем, они явно мешают полноценно отдохнуть, а некоторые радуются свежести и прохладе, которые разбавляют июльскую жару. Как поется в песне "у природы нет плохой погоды, каждая погода - благодать". Но когда матушка-природа показывает нам свои гримасы, становится не до песен. Обрушившиеся с гор водные потоки перепуганные жители поселков Небуг, Тюменский, Ольгинка, Агуй-Шапсуг, Новомихайловский никак не посчитали благодатью.
    Именно эти населенные пункты Туапсинского района приняли на себя основной удар стихии, разгулявшейся в выходные. Продолжительный дождь в верховьях рек стал причиной событий, развернувшихся на их глазах. Бурлящая водная масса, устремившаяся сразу по трем ущельям в направлении моря, словно пушинки, сметала на своем пути машины и гаражи. В Небуге вода разрушила подпорную стену и повредила здание котельной. Потоки, перемешавшись с мазутом, грязной жижей обрушились на жилые дома, дворы, сады. Больше других пострадало хозяйство Надежды Кривенко: весь ее участок теперь покрыт слоем мазута. Она и сейчас с содроганьем рассказывает о тех страшных минутах:
    - Практически в один момент мы потеряли все: огород, землю, постройки. Мазутный поток воды ворвался во двор, в дом, снося ступеньки. Теперь часть имущества, находившегося внутри, пришлось выбросить. Мы успели выскочить кое-как одетые. Было жутко.
    По словам отдыхающей в поселке Светланы Ракитовой, тоже натерпевшейся немалого страха, уровень воды, во время грозы, сначала был равен высоте дверей машины, которая стояла на улице, а затем вода полностью затопила ее.
    К счастью, человеческих жертв нет. В Небуге частично обрушена дорога по улице Центральной. В поселке Новомихайловском на 30 см был подтоплен один дом, также трансформаторная подстанция (населенный пункт сутки находился без света).
    Районные и краевые комиссии сейчас оценивают масштабы бедствия и подсчитывают весь нанесенный ущерб.
    Собкорр]
    ...- А в Агое тихо, - продолжил свою мысль Паумен. - Давай, что ли, выпьем?
    - Изабеллу?
    - Мускатное. Изабеллу уже пили.
    Я достал "Мускатное". Первым глотнул Паумен. Вместо ожидаемого удовлетворения, я заметил на лице товарища недоумение. Затем он нахмурился.
    - Вино разбавлено! - сообщил Паумен. - И сильно!
    - Не может быть! - Я хлебнул из бутылки. - Точно!
    Тут мы несказанно расстроились.
    - Эх, парень молодой напился, и стал вино разбавлять, - заскрежетал я зубами. - Вот если бы мы пробовали не "Изабеллу", а "Мускатное"!
    - Тогда бы "Изабелла" оказалась разбавленной! - ответил мой друг. - Любое вино надо проверять!
    - И ведь гад какой! - не мог успокоиться я. - Раньше не разбавлял! А как выпил, так начал! Может, он и раньше разбавлял, а мы не замечали?
    Паумен задумчиво взглянул на бутылку. Затем сделал еще глоток.
    - Я всё понял, - констатировал мой друг. - Это "вино-вода". Воды больше, чем вина. Никакой продавец, даже в стельку пьяный, не будет так разбавлять. Эта вода попала в бочку при отключении электричества.
    - Всё равно пьянь-продавец виноват! - не унимался я.
    - Точно! - согласился Паумен. - Но не преступным замыслом, а по халатности.
    Я замолчал, с уважением глядя на эрудированного друга.
    - Но пить-то надо! - Ко мне, наконец, вернулся дар речи. - Верно?
    - Надо! - горестно согласился Паумен.
    - Обратной дороги нет! - В подтверждение своих слов я сделал титанический глоток мускатной "вина-воды"...
    Около спуска путешественники присели на бетонные плиты и позвонили на дачу. Выслушав очередную порцию грустных новостей о Малышкасе, пошли на пляж. Навстречу попалось сразу несколько пьяных отдыхающих. В связи с непогодой, их количество резко возросло.
    На середине спуска находится туалет за семь рублей. Единственный общественный сортир в Агое; своего рода достопримечательность. За ним - краники с холодной водой. Мы долго отмывали свои тапки от Небугской грязи.
    - Придется купить еще по стакану у Шустрого, - сказал Паумен.
    - Шустрому повезло, - согласился я.
    Два по двести "Мускатного" мы взяли у девочки. На этот раз оно оказалось лучше, чем в дегустационном зале.
    Затем осмотрели Агойский пляж. Последствия проливного дождя были не очень значительными. Море - менее грязное, чем в Небуге. Некоторые смельчаки даже купались. Зато речка разлилась в полный рост. Ширина Агоя стала метров тридцать, но вода текла не так быстро, как в Небуге. На выходе в море тоже образовывались странные коричневые перекаты.
    Посередине русла лежало огромное дерево с еще зелеными листьями. Его сорвал, вырвал с корнем и принес к самому морю серьезный ливень. Перейти Агой стало невозможно; линию пансионатов на том берегу отрезало от цивилизации.
    В связи с этим наш пляж сделался более пустынным. Зато на маленьком намывном пляжике наверняка был аншлаг. Чуть дальше приходили в себя туристы, разбившие лагерь на высокой скале. Промокшие до последней нитки, несчастные вывесили сушиться белье. Со стороны казалось, что они выбросили белый флаг, признав свое поражение.
    - Если бы мы сегодня поехали в Джубгу, - заявил я, - то сели бы на автобус ровно в 12-30. А ливень начался в 12-45. Мы могли бы увидеть интереснейшие выкрутасы стихии, приобщиться к загадкам природы и познать неведомое!
    - Наш автобус мог бы свалиться в обрыв, - перебил Паумен. - Или простоял бы час в Небуге, а затем всех высадил. Вот тогда бы мы славно промокли под ливнем! Ты, Гризли, большой зануда!
    Вместо ответа я хлебнул вина-воды....
    Путешественники потопали вверх по взлетке. Погода постоянно менялась. То из-за гор показывались темные облака, и мы готовились к ливню; то налетал внезапный ветер и относил хмарь в сторону.
    Глянув пару раз на воинскую часть, друзья заговорили о службе. Паумен задал животрепещущий вопрос: "Стоит ли парню из деревни, который почувствовал себя в армии человеком, оставаться на сверхсрочную? То есть, прапорщиком".
    - Стоит! - оптимистично воскликнул я. - Парень об этом никогда не пожалеет. Проблема лишь в том, что в армии солдат каждый день мечтает о гражданской жизни. Это сладкое слово "Гражданка"! Ее чары нередко оказываются призрачными. Но когда служишь, так хочется вернуться домой, что мысль остаться прапорщиком кажется просто невыносимой!
    - Что-то ты слишком близко к сердцу принял тему, - удивился Паумен. - Служил, вроде, давно.
    - Почти двадцать лет назад, - подтвердил я. - Просто собираюсь писать книгу об армии. Вот и проникся.
    - Запомни, Гризли, - насупился мой друг. - Полноценным может быть только художественное сочинение о Паумене! Понял?
    - Так точно! - Я взял под козырек. - Пока не напишу "Записки из Агоя", ни строчки на армейскую тематику!...
    Придя в гостиницу, я долго изучал ассортимент спиртного в столовке.
    - Паумен, давай выпьем еще по 50 грамм чачи! - наконец, предложил я. - Отличная добавка к нашему вину.
    - Чачи?! - У моего друга округлились глаза. - Да ты в своем уме?!
    - Всего 50 грамм, - принялся убеждать я. - Ты даже не почувствуешь.
    Паумен надолго замолчал. Внутри моего товарища шла нешуточная борьба.
    - Ну, давай, - наконец, вымолвил он.
    И я заказал огненный напиток.
    Друзья выпили. Чача пошла "на ура".
    - То, что нужно! - заявил мой друг.
    - Двух мнений быть не может, - кивнул я.
    - И что мы раньше ее не пили? - продолжил Паумен.
    - Двух мнений быть не может, - опять кивнул я.
    - Так, значит, возьмем еще?
    - Двух мне...
    - Тебя что, замкнуло?
    - Нет... А сколько возьмем?
    - Пожалуй, 200!!!
    - Каждому!!!
    Хозяйская дочка, стоявшая за прилавком, была несказанно удивлена. Сначала люди с трудом решились выпить по 50 грамм, и через двадцать минут - заказывают по 200!
    Справедливости ради замечу, что "алко-срыв" возник не на ровном месте. На наше настроение сильно влияли новости из дома. Особенно, насчет Малого. Иногда они бывали не совсем печальные, часто - откровенно грустные, но никогда - однозначно позитивные. И почти каждый вечер, когда мы связывались с дачей, настроение ухудшалось. Этим и обусловлены перегибы в алкогольной политике.
    Однако до полного безрассудства не дошло. Чтобы избежать соблазна, я унес литр "Изабеллы" в холодильник. Затем друзья выпили еще по сто чачи, и успокоились.
    Паумен слишком резво набросился на паштет из трески, а это весьма жирная и питательная пища. В результате, его эмоциональный заряд угас. Да и мой чача-азарт быстро сошел "на нет". Мы спокойно закончили трапезу, и отправились в номер. Правда, сильно покачиваясь в разные стороны.

    День седьмой (17.07, понедельник) ДЖУБГА

    День начался с приключения. Я сделал зарядку и, весьма довольный, отправился в душевую. Паумен еще спал, а я восторженно размышлял, как выйду чистый и умытый, и сразу начну писать о Небугском затоплении.
    [Кстати, пару слов о душевой. Там находятся унитаз, рукомойник, кабинка с пластмассовыми стенками и ни одного крючка в стене. Поэтому пакет с банными принадлежностями приходится класть на закрытый крышкой унитаз].
    Помывшись, я стал выходить. Открыл защелку, повернул ручку и...
    Дверь не открывалась. Я еще не писал, что в гостинице идиотские дверные ручки? Что ж, самое время. "Ручка-кругляк" (усеченный конус круглого сечения) открывается поворотом вокруг своей оси. На самОй ручке находится переключатель-замок. Конструкция - отвратительная! Я тут же вспомнил, как в первый день душевая захлопнулась, и нам пришлось вызывать хозяйку.
    Треклятая ручка уже давно барахлила; а дверь в душевой очень плотно пригнана к косяку. Ручку порядком разболтали. Бессердечное отношение коллектива отдыхающих (и хозяйки!) к дверному замку сделало меня заложником (а то и жертвой!) ситуации.
    Минут пять я тщетно выворачивал ручку. Лишь заработал мозоль на ладони. Дверь не поддавалась.
    Я точно знал, что Паумен крепко спит и не придет на помощь. Вечно сидеть в душевой не хотелось. Поэтому я начал колошматить в дверь руками и ногами. Никакого эффекта.
    Отдыхающие проходили мимо, думая, что какой-то сумасшедший изучает азбуку Морзе. А может, злорадствовали: "Застрял? Так тебе и надо! Хорошо, что не я. Может, наконец, ручку поменяют?"
    В полнейшем отчаянии я совершил еще одну попытку открыть дверь. На мое удивление, ручка поддалась. Весь мокрый от пота, с перекошенным лицом, я вылетел на площадку. По лестнице поднималась хозяйка.
    - Пылесосила и не слышала стука, - объяснила она. - А потом пошла за ключом. Ты, наверное, забыл открыть замок?
    Старая Агойская дурища! Мало того, что туга на ухо! Еще и за идиота меня держишь?!
    - Не забыл, - вместо этого сообщил я. - Просто застрял в вашей душевой!
    - Да нет же! Ты, наверное, забыл открыть замок, - повторила хозяйка.
    Я понял, что спорить бесполезно. Махнув рукой, ушел в свой номер. Паумен по-прежнему спал. После тесной душевой я почувствовал себя арестантом, вырвавшимся из заточения. Правда, сильно ныла кисть правой руки, которой я поворачивал дверную ручку. Да и остальные мышцы побаливали.
    "Делал зарядку на спину, а получилось на руки", - недовольно подумал я.
    Посидев пару минут на кровати и отдышавшись, мне стало ясно, почему я застрял. Мокрыми руками не довернуть ручку! А после душа я их толком не вытер. Осознав этот прискорбный факт, я принялся записывать события предыдущего дня. Писательство, друзья мои, это образ жизни!
    Около одиннадцати я вышел в туалет, и тут обнаружил, что номер напротив освободили. Дверь оставили открытой. Я, как истинный исследователь, заглянул внутрь. Докладываю: большая комната с холодильником и телевизором. Но там жили четыре человека! Двое спали на раскладном диване, еще двое - на кроватях. И постоянно держали дверь в комнату открытой. Видимо, номер не проветривался. Не лучшие условия!
    Когда я вернулся, Паумен проснулся. Времени натикало 11-15.
    - Что-то ты рано, - удивился я, но потом вспомнил, что вчера мы заснули в 23-30. - Выспался?
    - Не особо, - признался Паумен.
    - В Джубгу-то поедем? - тоскливым голосом спросил я.
    - Поедем-поедем, - пробормотал мой друг. - Ты же от меня не отстанешь....
    Собираясь в поездку, мы испытали некоторые сложности. Их можно охарактеризовать одним словом "понос".
    - Это из-за "воды-вина", - пробурчал я.
    - Верно, - согласился Паумен. - Хватит пить разливное вино!
    - Объявляешь день трезвости?
    Товарищ взглянул на меня сурово.
    - Переходим на более крепкие напитки, - сообщил он.
    Мы вышли из дома в 13-20. В 13-30 стояли на остановке. Рейс "13-32" на Небуг не пришел. Это не улучшило настроение.
    - В который раз здесь стою, - произнес Паумен. - Надоело.
    Я благоразумно помалкивал; ибо являлся инициатором поездки. Кроме нас, автобуса дожидалось еще человек десять. Из них, по моим наблюдениям, более половины собрались в аквапарк.
    В 13-45 подошел "Львович" с длинными красными занавесками на окнах. Маршрут "Туапсе - Джубга". Мы сразу осознали, что предстоит тяжелое испытание. Но что оставалось? Друзья уже простояли минут двадцать. Какой смысл ждать следующего рейса? Пассажиров меньше не станет.
    С трудом мы вбились в переднюю дверь. Вышло трое, хотело войти пятнадцать. Все не поместились. Впрочем, водителя это не беспокоило. Его интересовала плата за проезд.
    - Будешь платить? - спросил он.
    Оказалось, вопрос адресовался мне; от ужасной давки я начисто забыл о билетах.
    - А сколько до Джубги?
    - 27.
    Я взял у Паумена кошелек. В тяжелейших условиях извлек оттуда 54 рубля. Протянул шоферу. Тот взял. Затем немигающим взглядом уставился на меня.
    - Два билета, - пояснил я.
    Шофер продолжал смотреть.
    - 54 рубля, - продолжил я. - Два билета по 27 рублей. 27 плюс 27 равно 54.
    Злое лицо водителя сделалось демоническим.
    - Я смотрю в зеркало! - заорал он. - На заднюю дверь!
    Вскоре шофер брезгливо протянул мне билеты. Автобус по-прежнему стоял на остановке.
    - Платите деньги, я открою заднюю! - крикнул водитель.
    Оставшиеся на улице не сразу осознали смысл сказанного. Сначала заплатить в переднюю дверь, затем сесть в заднюю. На это ушло еще несколько минут. Всё это время мы истекали потом в салоне автобуса. Наконец, "Львович" тронулся. И тут же застрял в пробке. Как обычно, асфальтировали шоссе. С этим делом нам крупно не повезло; всё путешествие около Агоя велись дорожные работы. В первый день - на подъезде к поселку, в последний - перед Дворцом.
    - Пробка? Почему стоим? Что встали? - забеспокоились пассажиры.
    Водитель на глупые вопросы не отвечал.
    Минуты простоя показались вечностью. Без малейшего дуновения ветерка выносить давку в "Львовиче" было тяжело. Наконец, автобус поехал. Метров через двести снова встал. Остановка "Аэропорт". Повторилась история "Платите, тогда открою заднюю дверь".
    Я стоял рядом с водителем. У "Львовича" поручень, отделяющий кабину шофера от салона, прикреплен к передней двери. Когда она закрывается, поручень сдвигается в сторону пассажиров. На остановке "Аэропорт" случилось страшное. Шофер закрыл двери, и мой живот словно перерезало. При этом я буквально раздавил пассажира, который стоял за мной.
    А автобус поехал. Слабый двигатель плохо справлялся с подъемом; "Львович" еле тащился. А я всё вспоминал, когда в последний раз нам доводилось путешествовать в столь ужасных условиях? Наверное, в Крыму образца 1995-го года.
    Водитель автобуса являл собой нечто среднее между сумасшедшим и уголовником. Он:
    - не открывал двери на промежуточных остановках,
    - орал на пассажиров и по-хамски разговаривал,
    - где не надо, лихачил; чуть не наехал на человека,
    - врубал на максимальную громкость "блатняк" [я хорошо запомнил песню "Вохра на вышке куталась в тулупы"].
    После Небуга народу стало меньше. Я оценил последствия затопления. Река Небуг занимала теперь половину русла. Щебенку с трассы убрали. Дорога вдоль "Молнии", вчера превратившаяся в ручей, сегодня полностью высохла.
    Я прислушался к разговору двух девчонок в салоне.
    - У нас все дома затопило!
    - И у нас!
    - Здесь так каждые две недели бывает.
    - А говорили, что раньше и не такое бывало!
    Значит, в Туапсинском районе горные реки частенько выходят из берегов....
    В Тюменском Паумен сел, а я простоял до Ольгинки. Там, слава богу, приземлился на свободное место. Как гласит путеводитель: "От Ольгинки до Новомихайловского - десятикилометровый серпантин". Хотелось проехать его "сидючи".
    Сразу за Ольгинкой, слева, построили большую православную церковь. Пока даже не открыли. Рядом несколько частных гостиниц. Километра через три - вытянутый вдоль дороги невзрачный поселок. Стихия основательно потрепала селение, из некоторых дворов до сих пор текли мутные ручейки.
    Далее пошел подъем. Затем спуск. Между ними перевал. С правой стороны - красивые виды. Мне это напомнило поездку на озеро Рица (см. Адлеровское путешествие). Через двадцать минут подъехали к Новомихайловскому. В "Львович" снова набилась толпа, но перед самой остановкой мне удалось пересесть к Паумену.
    Я уже писал, что мы планировали съездить в Новомихайловское. Теперь осознали, что этого делать не стоит. Наименее интересный пункт на трассе. Сплошной частный сектор. Места для парков или новых частных гостиниц не осталось; всё застроено деревянными домами. Центр - маленькая площадь с магазином "Таврида". Мы сначала думали, это - фирменный винный магазин. Оказалось, просто продажа алкогольных напитков. Глобальный минус Новомихайловского - удаленность от моря. От центра до пляжа около пяти километров. Судя по большому количеству отдыхающих, которые едут отсюда и в Ольгинку, и в направлении Джубги, местный пляж оставляет желать лучшего.
    Еще через пять километров начался "Орленок". Всероссийский Детский Центр (ВДЦ). Занимает территорию в 30 гектаров. "Орленок" растянулся по побережью на шесть километров. Там лучшие пляжи Туапсинского района.
    - Меня называли осленком в отряде,
    враги называли "ослом"...
    - вспомнилась мне старая пионерская песня.
    На въезд в ВДЦ опущен шлагбаум. Рядом стояли два мента. Работа у стражей порядка не пыльная. Мало кто едет в "Орленок". Даже на остановке из автобуса почти никто не вышел.
    Вдоль шоссе потянулся художественно оформленный желтый забор. За ним асфальтовая дорога со свежей разметкой. По ней за время нашего пути не проехало ни одной машины. Через пару километров мы увидели высотный корпус. С начала 80-х годов он существенно устарел. Путеводитель-2002 уверял, что в ВДЦ есть два музея и один заповедник. Не уверен, что к 2006-му они сохранились.
    - Что будет с "Орленком" лет через десять? - спросил я.
    Паумен лишь пожал плечами.
    - Слишком лакомый кусок, чтобы банально разворовать, - продолжил я. - Но если раньше он принадлежал пионерам и комсомольцам, то теперь может перейти в руки движения "Наши".
    - Возможен и коммерческий вариант, - ответил Паумен. - Здесь построят комфортабельные номера, и за большие деньги начнут селить толстосумов.
    - А как же аббревиатура "ВДЦ"? - возразил я.
    - Часть путевок будут распространять бесплатно, - нашелся мой товарищ.
    Кстати, большинство пансионатов Туапсинского района заполнены "на все сто". Допустим, "Автотранспортник России" (сразу за турбазой "Волна") приветствует отдыхающих надписью "Мест нет". В "Сосновом" (между Небугом и Ольгинкой) аналогичная ситуация.
    Впрочем, и в "Орленке" занялись коммерцией. В последней части ВДЦ, ближе к Джубге, мы увидели сотни машин на парковке и толпы народа на пляже. Посетителей встречал плакат: "Коммерческий кемпинг "Орленок"....
    Дальнейший путь слился в моей памяти в одну сплошную линию: кемпинги, санатории, отгороженные участки пляжа и выходы к морю. Отдельно скажу лишь о Лермонтово; через этот поселок проходит широкая река Шапсухо. В тот день она разбухла от частых дождей и напоминала огромную светло-коричневую гусеницу. За Шапсухо намывали новые пляжи. Значит, Лермонтово расширяется. Отличное курортное место! Протяженный пляж, развитая инфраструктура. Наверняка, хорошее морское дно. В Лермонтово съезжаются отдыхающие от Джубги до Новомихайловского. Согласитесь, просто так люди не поедут...
    Впереди показалась цель нашего путешествия. На въезде надпись: "Два километра - трасса с поворотами. Будьте осторожны, снижайте скорость". Наш водитель (о котором я забыл, описывая достопримечательности) врубил на полную громкость блатняк и нажал на газ.
    Дорога шла по идеальной синусоиде. Поэтому нас лихо болтало из стороны в сторону, а из магнитофона неслось:
    Владимирский централ ветер северный
    Этапом из Твери зла немеренно.
    Лежит на сердце тяжкий груз...
    "Львович" резво притормозил у автовокзала. Именно в этот момент шофер чуть не сбил пешехода.
    Друзья вышли. Я взглянул на часы Паумена. Они показывали 15-30. Значит, от Туапсе до Джубги 2 часа плюс-минус 5 минут....
    Ничего особенного от этого поселка я не ожидал.
    - Зачем тогда ехать в такую даль?! - спросит возмущенный читатель.
    Отвечу развернуто. Планируя очередное южное путешествие, мы сначала собирались в Джубгу или в Архипо-Осиповку (ее называют "Архипка"). Но, почитав интернет-отчеты, передумали. Почему? Приведу типичный отзыв:
    "Хочу поделиться впечатлениями об отдыхе в посёлке Джубга. Инфраструктура в Джубге отсутствует. Вся сфера бытовых услуг которая имеется расположена в частных, мелких, "жалких" лавчёнках. Продуктовые магазины и рынок - просто ужас, хотя товарный ассортимент достаточный. Гигиена где-то мимо прошла. Пляж - действительно очень замусорен, в ввиду отсутствия элементарных урн. Расположиться на пляже можно только на песке или покрывале, лежанок я там не нашла. Этот посёлок больше подходит для отдыха в экстремальных условиях. Тем же кому по душе комфорт, уют и чистота, посоветую ... А вообще отдыхать - не работать, конечно морская вода, тёплое солце и горный воздух и на грязном пляже принесут положительное влияние вашему здоровью. Выбирайте сами. Мне всёравно понравилось!
    15 Сен 2005 15:27"
    Лично я рвался в Джубгу по другой причине. Мне хотелось назвать эти записки "От Туапсе до Джубги". Джубга требовалась мне как символ. Как точка отчета, и начало пути.
    - Зачем тебе символ? - нахмурился Паумен. - Ты Бальмонт?
    - Нет, - ответил я. - А что, похож?
    - Бальмонт - поэт-символист, - объяснил мой друг. - А ты?
    - Путешественник, - представился я. - Изучаю местность.
    - А меня так измучила дорога! - вздохнул мой друг. - К тому же, до сих пор чувствую температуру. Но раз уж приехали, надо осмотреть Джубгу....
    Но сначала мы озаботились обратными билетами.
    Автовокзал в Джубге - очень скромный. Окошко диспетчера снаружи. Затем вход в маленький зал, где еще два окошка. В ближнем - билеты на проходящие рейсы, в следующем - предварительная продажа. Поездка до Краснодара стоит 81 рубль. Рейсов очень много. Ехать чуть меньше 3-х часов.
    Даю очередной совет путешественника: "Если вы решили отдохнуть в Джубге, добирайтеся туда через Краснодар. Это лучше, чем ехать из Туапсе или Новороссийска. Ходят удобные автобусы с пронумерованными местами. Не "ПАЗоны" и "Львовичи", а современные (например, "Волжанин")".
    Мы встали в первое окно. Все брали на Краснодар. К очереди подошел водитель проходящего автобуса "Сочи-Краснодар". Он набирал пассажиров в обход кассы. Деньги клал себе в карман. 80 рублей с носа. Пять человек согласились.
    - Неплохой бизнес, - произнес я. - 400 рублей мужик срубил!
    - Они себя не обидят, - подтвердил Паумен. - Как и местные водилы "Львовичей" и "ПАЗонов". Ведь без кондуктора работают!
    - Теперь ясно, почему на участке "Туапсе-Джубга" нет маршруток! - добавил я. - Корыстными интересами местного населения обусловлена нездоровая ситуация с транспортом!
    В этот момент подошла наша очередь.
    - На полшестого до Агоя, - сказал Паумен.
    - Мы так не продаем! - возмутилась кассирша. - Только на текущий рейс.
    Разочарованные путешественники отошли.
    - А вдруг мы придем к полшестому, а билетов не будет? - спросил мой друг.
    - Будут! - успокоил я. - Вон, посмотри, уходит пустой автобус.
    - Я бы на нем и уехал, - ответил Паумен, провожая "ПАЗон" грустным взглядом.
    Мой товарищ очень устал от дороги. Оживило его лишь кафе на вокзальной площади. По местным меркам оно считалось дорогим. Паумен отыскал среди напитков синий "Пауэр Рейд" (см. Вологодское путешествие), а я взял банку "Кока-колы". Друзья чинно сели за столик и закурили.
    Вообще-то, кафе было неплохим. Даже имелся рукомойник. За дальним столиком молодой парень непрерывно звонил по мобильнику. Перед "бизнесменом" лежал ежедневник, из которого юноша извлекал всё новые номера. Рядом стыла чашка кофе. Молодой человек усердно изображал предпринимателя. Это ему удавалось лишь отчасти.
    - Теперь всё ясно! - сообщил я. - Джубга - перевалочный пункт между Краснодаром и Сочи. Этим и обусловлена его известность. А Ольгинка - как раз посередине между Туапсе и Джубгой. До Ольгинки труднее всего доехать, поэтому там меньше всего отдыхающих. И, как ни странно, самая современная инфраструктура!
    Паумен слушал меня в пол-уха. Наверху, на стойке работал телевизор. Шли новости.
    Сообщили, что в Москву только что приехал Гус Хиддинк, новый тренер сборной России по футболу. Мы заинтересовались репортажем. Кроме нас, в ТВ-ящик уставились три официантки.
    "В стране растет интерес к футболу! - подумал я. - Даже среди женщин!"
    - Опять непогода! - воскликнула одна официантка.
    Гус Хиддинк в этот момент заявил, что собирается выучить русский язык.
    - Когда же кончатся эти ливни? - посетовала вторая, и женщины отошли от телевизора.
    Оказывается, они следили за бегущей строкой внизу экрана. В Краснодарском крае обещали дожди....
    А мы прямиком из кафе направились к аптечному киоску. Купили "Иммодиум" и новый флакон "Суфрадекса".
    - Теперь на пляж, - сказал Паумен.
    Друзья покинули шумную вокзальную площадь, забитую разнообразными киосками и павильонами. Впереди открылись ряды палаток со шмотками.
    - Не хочу видеть этот балаган! - поморщился мой товарищ. - Пошли по другой стороне!
    Это оказалось непросто. В центре Джубги - страшная теснотища. Дорога не соответствует масштабу поселка и количеству автомашин. Представьте себе густонаселенный центр, множество магазинов, толпы людей. И двухполосную трассу, забитую легковушками, автобусами и грузовиками. Ситуация осложнялась узкими тротуарами для пешеходов.
    Спустя две минуты нам всё же удалось пересечь шоссе. Тут же возникла новая преграда. Впереди шествовали две дородных дамы в купальниках; обогнать их было невозможно. Путешественники плелись за дамами и глазели по сторонам. Почти на каждом доме висели объявления "Сдаю жилье".
    - Что будет, если все места займут? - обеспокоился я. - И так-то тесно!
    С трудом обогнав дородных дам, мы уперлись лбами в спину бесформенного толстяка. Пузан, переваливаясь по-утиному, топал вперед. Мы побрели следом. Миновали большое кафе, которое находилось в подвальном помещении. Рядом со входом сидел мужик и зазывал прохожих.
    Через триста метров друзья, наконец, свернули на узкую улочку. Она вела к пляжу. Очень крутой спуск; съехать на автомобиле - проблематично. Внизу стояла 99-ая "Жигули". В переднее окно (напротив водительского) высунута голая нога. Конечность принадлежала какому-то чучмеку.
    - Последний писк Джубгской автомоды, - сказал я. - Лихая пятка!
    - Здесь так принято ездить! - кивнул Паумен.
    В этот момент водитель нажал на газ. Под углом в шестьдесят градусов машина, отчаянно визжа, вывалилась на трассу. Резкий разворот, и чучмеки унеслись в неизвестном направлении....
    А вот пляж, к сожалению, не впечатлил. Хоть я ни на что и не надеялся, увиденное оказалось еще хуже ожидаемого. Понятна моя мысль? Говоря по-простому: очень мало места. Это нас и напугало в свое время. Фраза из описания: "Песчаная полоса пляжа длиной в 850 метров и шириной в среднем до 100, является основным местом отдыха в нашем поселке". Прочитав отрывок (дело было в мае 2006), путешественники задумались.
    "Что мы будем там делать? - спросил я. - Ходить по этому пляжу взад-вперед?" "А как тебе это нравится, - продолжил Паумен. - "До пляжа надо было добираться через дорогу, что поначалу напрягало. Но позже оценили удаленность от побережья - шум и гам хоть и был слышан, но очень приглушенно. Пляж в Джубге - это грязь!!! Как на берегу, так и в воде"...
    На самом деле, длина пляжа составляет около шестисот метров. Ширина - метров пятьдесят. Из них первые тридцать просто устланы телами отдыхающих. К тому же, в Джубге оказался песок. Мы с Пауменом его не любим. Он постоянно липнет к телу. Хотя, возможно, кто-то прыгает от счастья, едва завидев ненаглядные песчинки.
    С трудом найдя свободное место, мы расстелили убогую, но легкую постилку. Мой товарищ направился в море. Я же закурил. Временами находил среди купающихся голову Паумена. Затем она исчезла. Я забеспокоился. Уткнувшись взглядом в береговую линию, искал друга, но безрезультатно. Вскоре обзор перекрыл какой-то долговязый детина.
    Я начал озираться по сторонам. Есть! Выяснилось, что Паумен заблудился. Он стоял на берегу, метрах в ста от меня.
    - Паумен! - огласил я Джубгский пляж истошным криком. - Сюда!...
    - Тут всё такое одинаковое! - сообщил мой друг, подходя к нашей постилке. - А главное - народу полно....
    Какое в Джубге море? Да, ничего особенного. Перед входом лежит галька, буквально пару метров. Затем песок. Быстро становится глубоко. Море - грязное, но в тот день оно везде было таким. Последствия шторма. Когда пройдут серьезные дожди, вся береговая линия становится коричневой. Справедливости ради скажу, что в Джубге было значительно чище, чем в Агое или Небуге.
    После купания я заметил табличку: "Горячий душ. Сто метров". Красная стрелка указывала влево, если стоять спиной к морю.
    - Пойду, проведаю, - заявил я.
    По пути мне попалось кафе. На стене красовалась трогательная надпись "Требуется охраник". С одним "н". Дальше располагались душевые. Я зашел в помещение.
    - Сколько стоит горячий душ?
    - 50 рублей, - ответила тетка, смерив меня презрительным взглядом.
    По ее понятиям, я был некредитоспособен.
    - Работает? - переспросил мой друг. - 50 рублей?!
    Впервые за Джубгское путешествие Паумен оживился.
    - Ты прими душ, - предложил я, - а я осмотрю окрестности.
    Так и порешили.
    Цена в 50 рублей, по местным меркам, немалая. А наш народ, я заметил, не очень любит мыться. Поэтому ажиотажа в "гордуше" не наблюдалось. Паумен отправился на водные процедуры, а я прогулялся по короткому пляжу.
    Метров через шестьдесят за душевой протекала узкая речка. Обычных для лета размеров. Значит, стихия обошла Джубгу стороной. Дальний берег отгорожен забором с колючей проволокой, словно там разместился концлагерь. Приглядевшись я понял, что это - детский санаторий.
    Вот оно что! Я вспомнил интернет-статью "ДОЛ "Джубга" - детская колония на море". Кому интересно - отправляю к Приложению 5. "Колонию" защитили от чужаков рекой Джубга и колючей проволокой. Но спастись от отдыхающих нелегко. Я заметил, как три тетки, по грудь в воде, перебирались на другой берег. Зачем? Наверное, там море чище.
    За детским пляжем росли деревья. Видимо, начинался знаменитый Джубгский парк. Мы его, правда, не посетили. Рекомендую сделать это будущим исследователям.
    Изучив территорию, я вернулся к гордушу. Вскоре вышел Паумен. Мой товарищ пребывал в отличном настроении.
    - Обязательно напиши, - заявил он, - что лучшее в Джубге - горячий душ!
    - Конечно, напишу, - пробормотал я. - Но, вообще-то, сам поселок...
    - Горячая вода! - перебил Паумен. - Отличные условия! Великолепно!
    - А как же сама Джубга?- потупился я.
    - А в самой Джубге делать нечего! - категорично ответил мой друг. - Но после душа я готов путешествовать!
    Для начала мы отправились в Георгиевский разлив. Здесь есть и "местный" перед пляжем, но друзья его игнорировали.
    - Организм желает крепости! - громогласно заявил Паумен.
    - Мой желудок - моя крепость, - пробормотал я.
    Затем путешественники уставились на представленные марки. Наиболее солидным показался "Георгиевский коньяк". 42 градуса. Самый дорогой.
    - Высокая цена - признак качества, - изрек Паумен.
    Мы взяли на пробу 50 грамм. Кстати, во всех Георгиевских висит табличка: "Проба платная, 50 гр.".
    - Ну, как? - спросил я, когда мой друг хлебнул.
    - Возьмем, пожалуй, грамм триста, - ответил Паумен.
    - Не много?
    - Меньше просто несолидно!...
    - У вас есть тара? - обратился мой товарищ к продавцу.
    - Э, нет, дарагой, - развел руками мужчина лет пятидесяти.
    Типичный "кавказец" с усами и седоватой бородкой. Только подозрительно задумчивый.
    - У меня же есть бутылка от "Пауэр Рейда"! - вспомнил Паумен.
    Мы отошли, чтобы вымыть тару. Для этого у нас имелась полуторалиторовая минералка. А кавказец стал энергично объяснять случайному посетителю, насколько хорош портвейн "На рейде". Посетитель проникся, и заказал стаканчик. Кавказец налил ему и себе. Оба выпили. Мне стала понятна задумчивость продавца.
    С чистой бутылкой от "Пауэр Рейд" мы подошли к прилавку.
    - 300 грамм Георгиевского, - попросил я.
    Кавказец взглянул осуждающе.
    - Слушай! - заявил он, немного покачиваясь. - Объясни мне, чем 300 отличается от 500?
    Я улыбнулся. "Ценой, дедуля", - вертелся ответ на языке, но обижать торговца не хотелось.
    Сокрушенно качая головой, продавец налил 300 грамм (50 грамм "Георгиевского коньяка" - 14 рублей).
    - 74? - спросил я, неверно умножив 6 на 14.
    В глазах кавказца блеснуло что-то зловещее.
    - 84! - грозно поправил он.
    - Ах, да! Перепутал! - Я постучал себя ладонью по лбу.
    - Может, возьмем еще стаканчик "Рейда"? - предложил Паумен.
    Наглядная агитация подействовала и на моего друга.
    - Сначала расплатимся, - ответил я, и отсчитал 84 рубля.
    Нетрезвый продавец поднял голову.
    - А за пробу? Вы же пробовали!
    Такое заявление нас огорошило.
    - Мы же заплатили! - воскликнул Паумен.
    - Мы вам дали две десятки, а вы нам шесть рублей сдачи! - подтвердил я.
    - Ничего я вам не давал! - огрызнулся кавказец.
    На пару секунд я потерял дар речи. Затем принялся доказывать, что мы заплатили. Недовольный кавказец лишь махнул рукой.
    - Два раза платить мы не будем! - заявил Паумен.
    И путешественники отошли. Идея выпить "На рейде" отпала сама собой...
    Пару минут я пребывал в страшном раздражении.
    - Добланный кавказец! Усатый кретин! - Мне было не успокоиться. - Надо его сфотографировать и поместить в Сети с подписью "Нечистоплотный торговец позорит Джубгу!"
    - Нечего болтать с кем попало; пусть лучше за деньгами следит, - добавил Паумен. - И пить надо меньше. А то трезвых разливальщиков здесь днем с огнем не найдешь!
    - Ну, ничего! - мстительно произнес я. - Ославлю кавказца на весь интернет!...
    Без былой злобы выполняю обещание. Усатый разливонщик из Джубги! Черт тебя побери, седой пустобрех! Пусть мое писательское слово навечно пригвоздит тебя к позорному столбу! Граждане-читатели! Будете в Джубге, не покупайте вина у седого кавказца! Позор нерадивому работнику сферы обслуживания!...
    А друзья прогулялись по пляжу. Гордуш подействовал на Паумена целительно. Мой друг заинтересовался всем Джубгским. Несколько раз мы сфотографировались. Миновали вереницу пляжных лотков. Традиционный ассортимент: сувениры, надувные матрасы, футболки, солнечные очки. Вскоре пляж закончился. Дорога уходила вверх, в поселок.
    Нас поразил совершенно разбитый пирс. Можно сказать, ржавый остов. Рядом висело объявление "Вход категорически запрещен". Назло плакату, на пирсе находилось около десятка рыбаков. Рискуя жизнью, люди ползали по аварийной конструкции. Дальше по берегу установили табличку "Проход запрещен". Туда, невзирая на запрет, прошло несколько отдыхающих.
    - Типичная ситуация для России, - сказал мой друг. - Аномия.
    - Это еще что? - удивился я.
    - Записывай, Гризли! - молвил Паумен.
    Мы остановились. Я вытащил блокнот.
    - Аномия - социологическое понятие, - продиктовал мой друг. - Означает состояние общества, когда законы не выполняются, хотя записаны на бумаге, и их все знают. "Номос" - по-гречески "закон".
    - Так мы сталкиваемся с аномией постоянно! - догадался я. - В России, если написано "Вход запрещен", это означает "Добро пожаловать!"
    За плакатом шел неудобный проход вдоль берега.
    - Если бы мы поехали в Джубгу, а не в Агой, - сказал я, - то ходили бы туда. Это лучше, чем сидеть на переполненном пляже. Смотри, там купаются!
    Вдалеке резвились маленькие "точки-пловцы".
    - Там свои сложности, - ответил Паумен. - Очень узкая полоска берега; метра два-три. Мимо будут ходить люди...
    - А кто говорит, что Джубга - хороший вариант? - Я развел руками. - Плохой, как и Архипо-Осиповка!
    Чтобы не быть голословным, приведу типичный отзыв об Архипке. Это селение за Джубгой, до которого мы не доехали.
    "25-09-05 19:10 / неизвестный
    Сказала бы "большей помойки я не видела", если бы не природа, море и горы. Люди сделали все, чтобы это место нельзя было назвать курортом и не сделали ничего, чтобы его можно было так назвать. Грязный, неухоженный пляж, мало в каком кафе на побережье можно вкусно покушать, легче подцепить кишечную инфекцию. А санаторий одноименный, это настоящая дыра без сервиса, с ужасной уборкой и кошмарной едой".
    Впрочем, вернемся в лето 2006. Мы покинули пляж, и оказались в районе полупустых частных гостиниц. Одна из них стояла на видном месте, и называлась "У Давидика".
    - Что это значит? - не понял я.
    - Уменьшительно-ласкательное от "Давида", - пояснил Паумен.
    - Дэвида Бекхема? - переспросил я.
    К сожалению, у меня прогрессировала футбольная болезнь. Этому способствовало огромное количество плакатов с Бекхемом по всему побережью. В Джубге Дэвид попадался нам трижды.
    - Бекхем здесь не при чем, - ответил Паумен. - "Давид" означает, что гостиницей владеют грузины....
    Друзья выбрались на оживленную трассу "Джубга-Туапсе" [которую можно назвать и "Краснодар-Сочи"]. Пошли в сторону автовокзала.
    - Село - селом! - охарактеризовал увиденное мой товарищ.
    Очень узкая дорога. Мало пространства для пешеходов. Куча машин. Допотопные поселковые домики.
    В сторону пляжа проехал открытый газик. В кузове сидели люди в купальниках. Надпись на машине гласила: "Русский экстрим на Кавказе".
    - Наверное, экскурсия такая, - предположил я.
    - Или целая программа, - добавил Паумен. - На два-три дня.
    В начале шестого путешественники подходили к центру. Внезапно нас обогнал "Икарус". Мы увидели отчетливую надпись: "Туапсе-Джубга".
    - На нём уедем! - оживился Паумен. - Бежим!
    И мы побежали. Купили билеты на 17-20.
    - Хорошо бы перед поездкой сходить в туалет, - заметил я.
    Увы! Нас ждало еще одно Джубгское разочарование; перед автовокзалом ни одного туалета!
    В ожидании рейса мы прошли вперед по трассе. Обнаружили мост через Джубгу-речку. Ближе к морю стояло несколько многоэтажных зданий. Между мостом и автовокзалом находилась гостиница "Джубга", небольших размеров трехэтажное здание. Нам показалось, там вообще нет постояльцев.
    - Зачем здесь гостиница? - презрительно фыркнул я. - У нее же нет будущего!
    - А ты слышал про "Голубой поток"? - спросил Паумен.
    - Смутно, - признался я.
    - Газ собираются качать по дну Черного моря, - объяснил товарищ. - Маршрут проходит через Джубгу. Так что владельцы гостиницы еще озолотятся.
    - Что ж, дай бог! - Я пожал плечами.
    В целом, Джубга оставила негативное впечатление. Буду искренен перед читателями. Хоть и являюсь убежденным противником охаивания новых мест. В данном случае, как говорится, нашла коса на камень.
    Тут подъехал "Икарус". Мы ринулись к автобусу. Так быстро бежали, что очутились у дверей первыми. Паумен пролез внутрь, избавив меня от необходимости пихаться. Поэтому я легко снёс выходку местной старушенции. Бабуля так активно работала локтями, оттирая меня от входа, что следовало ударить несчастную по голове. Но я лишь мило улыбнулся, про себя подумав: "Чтоб ты провалилась, старая!"
    "Икарус" постоял еще пару минут, собирая народ. В итоге, сидячие места заняли.
    - Если бы это был "Львович", - оценил Паумен, - люди бы давно на головах друг у друга стояли.
    Словно услышав моего товарища, шофер закрыл двери. Автобус рванул вперед. На выезде мы заметили фигуру динозавра. Паумен вспомнил фрагмент из путеводителя о мастере-самоучке. Этот человек, лишь собственного энтузиазма ради, сделал удивительный памятник вымершей напрочь рептилии. Почему-то на шее динозавра висела табличка "Музей природы".
    Я уже писал; путеводитель за 2002 год устарел. На побережье всё стремительно меняется. Мои записки тоже быстро устареют, но не в отношении Джубги. Почему? Ответ прост: "Этому поселку некуда развиваться!" Всё застроено частным сектором. Остается лишь скупать дома у местных жителей и строить гостиницы. Но есть ли смысл? Конечно, Джубге помогает трасса "Краснодар-Сочи". Мощная автомагистраль питает соками небольшой поселок [О влиянии федеральных трасс на развитие городов можно прочесть в Смоленском путешествии]. Но серьезных изменений ждать не приходится.
    Следующий населенный пункт - Архипка. Почти уверен, там царит запустение. Еще сто километров вперед - Геленджик. Единственное место на Черноморском побережье, где мы еще не были. Город расположен в бухте, и ему тоже некуда развиваться. Итог - перенаселенка и высокие цены. Будущее Геленджика - лишь в высоких и очень высоких ценах...
    Возвращаясь к Джубге, обозначу два пути выхода из кризиса. Оба требуют капитальных затрат. Первый - намывные пляжи слева или справа от основного. Второй - вынос трассы за территорию поселка. Вдоль нового шоссе можно построить современные ч/г с шумоизоляцией.
    Губернатор Краснодарского края товарищ Ткачев! Обратите внимание на мои предложения!...
    Обратный путь прошел хорошо. Водитель "Икаруса" оказался куда любезней придурковатого шофера "Львовича". Он делал гораздо больше остановок. Наше внимание привлек длинный дикий пляж между Ольгинкой и Сосновым.
    - Может, сюда съездить? - начал размышлять Паумен. - Но как называется остановка?
    - И остановится ли автобус? - добавил я.
    Путешественники тяжело вздохнули. В очередной раз надо признать, что автобусное сообщение здесь - безобразное!...
    Мы выпили в автобусе 100 грамм коньяка. Еще 100 - на остановке, перед заходом в Торговый центр. Обсуждали любопытные детали Агойщины. Так, отворотку с трассы на Агуй-Шапсуг украшает внушительный плакат двадцатиметровой длины "Туапсинскому району 86 лет".
    - Обалденно круглая дата! - прокомментировал я.
    - Конструкцию сделали к 85-летию, - объяснил Паумен. - А на следующий год поменяли цифру.
    Уважаемые читатели! Если в 2007-ом соберетесь в Агой, не удивляйтесь празднованию 87-летия Туапсинского района. Зато отдыхающим 2010-го крупно повезет; району исполнится ровно 90 лет!
    Рядом с "86-тилетием" висит еще одна внушительная табличка. "Нотариус" и стрелка. Судя по размеру букв, "Нотариус" - ближайший населенный пункт.
    - Оказывается, наша остановка называется "Агой", - сказал я, выпив свою порцию коньяка.
    - Ты, что, не знал? - удивился Паумен. - Написано же большими буквами!
    - Когда идешь по шоссе, всё внимание приковано к транспорту, - ответил я. - Думаешь только о том, как бы не сбила проходящая машина!
    В ТЦ друзья купили две бутылки безалкогольного пива к вяленой щуке. В магазине "24 часа" отоварились минералкой, колбасой и банкой огурцов. Затем проследовали в номер.
    Паумен позвонил на дачу. Здоровье Малышкаса не улучшилось. Услышав об этом, мы тут же осилили последние 100 грамм коньяка. Пошли ужинать с остатками чачи. Щуку решили оставить до лучших времен.
    Во дворе гостиницы друзья захмелели. Допив чачу, решили добавить. Я энергично направился к раздаче, но.... В нашей ч/г всегда так! Чача закончилась, как и пару дней назад минералка.
    - Схожу к Шустрому за коньяком, - решил я. - Куплю еще грамм двести.
    И устремился за спиртным.
    - Купи еще фруктов! - крикнул напоследок Паумен.
    Мне оставалось только кивнуть.
    "Может, и не получится, - подумал я на ходу. - Уже половина двенадцатого".
    Шлось легко. Я бодро преодолевал пространство. Только что выпитая чача бодрила. Опустились сумерки; дорогу освещали лишь фары проходящих машин. Хорошо, что их было много.
    Несмотря на поздний час перед Шустрым толпились люди. Неподалеку я различил одну-единственную торговку фруктами. Приобрел персики за 90 рублей и виноград за 60. Затем пошел к Шустрому. Айзера, слава богу, не было. У бочек "колдовала" его жена.
    - 50 грамм коньяка, - попросил я.
    В голове крепко сидел наказ Паумена: "Не вздумай купить плохой коньяк".
    Женщина налила. Я выпил и сориентировался:
    - Еще 400 грамм в бутылку!
    "Почему 400, а не 200?" - спросит продвинутый в алкогольном плане читатель.
    "Не зря же была проведена дегустация! - отвечу я. - Коньяк у Шустрого оказался не крепче 20 градусов. А "Георгиевский" - оборотов 25-28. Кстати, я заплатил всего 90 рублей".
    Пока я ходил туда-сюда, Паумен соскучился. Но мы выпили, и товарищ приободрился. Затем он решил принять душ. Я закурил и уставился в телевизор. Обычно ящик так поздно не работал, но сегодня забыли выключить.
    Через некоторое время Паумен вернулся. Мой друг был возбужден.
    - Представляешь?! - начал он. - Я пошел мыться. Вдруг в душевую ломится какой-то боров. Думаю: "Надо открыть, ведь сейчас дверь сломает".
    - Ну и?
    - Открыл, - продолжил мой друг. - А боров и говорит: "Я здесь первая занимала!"
    - А ты?
    - Закрыл дверь, и стал мыться дальше...
    Лицо Паумена сделалось зловещим.
    - Этот боров у меня еще получит! - заявил мой товарищ.
    - Да что ты разозлился? - не понял я.
    - Наливай! - насупился Паумен. - И не серди меня! Я страшен в гневе!
    Путешественники выпили. Затем завели неспешный разговор о Краснодарском крае. А через час "шустрый" коньяк подошел к концу.
    Вечер и ночь выдались самыми холодными за поездку. Я спал под одеялом и в джемпере. А Паумен (страшный в гневе) надел еще и свитер.

    День восьмой (18.07, вторник) ПЕШИЙ ГРИЗЛИ

    Несмотря на общий негативный эмоциональный фон, связанный с болезнью Малышкаса, после зарядки и горячего душа настроение улучшается. Такой вывод я сделал на восьмой день путешествия. Ночью мне приснился дурной сон, будто я попал в психиатрическую больницу. Утро началось скверно. Но физические упражнения сделали свое дело: психологическое самочувствие восстановилось....
    А в гостинице - перенаселение. Заняли четырехместный номер на нашем этаже. Утром я спустился во двор. Наблюдал такую картину: двое с вещами пришли снимать номер. Хозяйка говорит: "Комнат на двоих нет". Расстроенные отдыхающие удалились. Значит, в августе мы бы в этой гостинице не поселились.
    Приближается пик сезона. Напротив нас теперь живет шумная компания. Две матушки с дочками. Девочкам лет по семь. К сожалению, они имеют подруг на первом этаже. Стихийно возникший дурдом раздражает. Дети знают друг друга, и чувствуют себя, как дома. Орут, вопят. Мамы на них кричат. Словом, кошмар. Так возник утренний совет путешественника: не селитесь в частных гостиницах, где больше двадцати номеров. Элементарная мера предосторожности.
    Вчера вечером я настраивался встать в девять, игнорируя шустрый коньяк. Утро всё расставило на местам. Будильник прозвенел, я его банально выключил. Встал на час позже. После зарядки принялся писать. Паумен проснулся в 12-ть, в дурном расположении духа. Мой друг в Агойском путешествии сник. Я связываю это с худыми новостями из дома.
    - На пляж не хочу! - заявил Паумен.
    - А что будем делать?
    - Пойдем в магазин, - пробурчал мой товарищ. - Купим еду и вернемся.
    Так и вышло. Сначала путешественники посетили банкомат. Затем купили банку сардин и полхлеба. Перекусили в гостинице за столом.
    - Ты, как хочешь, а я ложусь спать, - сообщил Паумен.
    - Тогда я один пойду к Казачьему хутору! - ответил я.
    Меня уже давно беспокоила мысль, что Агой недостаточно исследован. Особо подстегивало, что Даша подробно описала "КХ" (Казачий хутор), а я его толком не видел.
    Только друзья поели и поднялись в номер, как пошел дождь.
    - Чертова погода! - расстроился я. - Соберешься куда-то, сразу льет ливень!
    И со стоном улегся в кровать, совершенно не желая спать. Но и писать не хотелось. Через десять минут засветило солнце.
    - Хватит кукситься, Гризли! - сказал мой друг. - Хотел посмотреть "Казачий хутор"?
    - Хотел, - подтвердил я.
    - Тогда отправляйся! - воскликнул Паумен.
    - А ты уверен, что не пойдет дождь? - уточнил я.
    - Уверен! На все сто!
    И я начал собираться. Надел носки и кеды, положил в рюкзак бутылку воды и зонтик. И потопал на прогулку.
    В начале поездки у нас была мысль взобраться на Агойский перевал. Дойти до смотровой площадки. Об этом писал парень из агентства недвижимости (http://www.agoi.ru). Вот точная цитата:
    "...перевал ( между Агоем и Туапсе) препятствует проникновению промышленных и городских газов и шумов из города в курортную зону посёлка.
    На самой вершине Агойского перевала, от памятника бойцам Таманской армии, уходит бетонная дорожка, которая оканчивается смотровой площадкой. С нее открывается прекрасный вид на море, на посёлок Агой, на прибрежные горы и на долину одноимённой реки. Красота!"
    Создателя сайта зовут Владислав. Его контора находится рядом с магазином "24 часа"; как раз по пути к остановке "Агой". Конечно, можно было бы зайти и сказать: "Привет, мол, Владислав. Я - Гризли. Читал твой сайт. Он мне помог. А скоро я и сам составлю самое подробное описание Агоя в интернете. Как дела? Как жизнь?"...
    Но меня, знатного путешественника, украшает скромность. Поэтому не зашел. Может, кину весточку, когда размещу сочинение на Мошковской "Загранице". Но, вообще-то, Владислав сам должен меня найти, и оставить здесь комментарий. Если, конечно, является истинным патриотом Агоя.
    Его агентство недвижимости заодно чем-то торгует. Но торговая точка плохо оформлена, и не на месте стоит. Я заметил её вчера, а что выложено на витрине, до сих не знаю. Впрочем, довольно критики! Наоборот, я готов сделать бесплатную рекламу агентству. В любом случае, сайт Владислава - лучший об Агое в Сети.
    Теперь о прогулке. Я дошел до моста. Шоссе поворачивало налево. Метров через пятьсот открылся злополучный "Казачий хутор" (КХ) и огромная заправка "Роснефти". Я не зря употребил прилагательное "злополучный". Все, кому не лень, причисляют КХ к Агою, выдавая ресторан за местную достопримечательность. На деле, "Казачий хутор" находится за пределами поселка. Это - дорогой ресторан для автолюбителей; "пешие" туда не ходят. Может, за пять лет кто-то и доковылял, но это исключение. Мне "КХ" совсем не понравился; внушительный плоский амбар. Рядом фигурки казаков, характеризующиеся словом "лубок". На мой взгляд, бесполезное заведение, не заслуживающее внимания читателей.
    За "Роснефтью" дорога сузилась. Пошли крутые повороты. Идти стало совсем неприятно. Сплошной транспортный поток в обе стороны. До смотровой площадки не добраться. К тому же, жарило солнце. Я весь взмок. Вспомнился рассказ Шекли о последнем пешеходе. Его, как известно, задавили. Поэтому, сделав перекур, я повернул назад.
    Потопал по другой стороне трассы, навстречу движению. Я, дорога и сотни автомобилей. Некоторые автобусы-ветераны (в том числе "Икарусы") отчаянно дымили. Один обдал меня с ног до головы выхлопными газами. Путешествие экстримала. На повороте легко может сбить машина. Слева открылся район частных гостиниц, не имеющих выхода к морю. Мне показалось, он назывался "Атлант".
    Второй раз перейдя через мост, я задумался. Куда идти? Мы с Пауменом договорились, что я вернусь к пяти вечера. Часы показывали три сорок. До Небуга топать далеко. Поэтому я повернул в сторону Агуй-Шапсуга. И не зря!
    Мне открылся настоящий Агой. Вернее, что здесь было во времена застоя. Оказывается, местные проживают в пятиэтажках за хребтом. За горным перевалом скрывался целый микрорайон.
    К сожалению, дома не умеют говорить, поэтому многие вопросы остались без ответов. Например, с левой стороны дороги стояло внушительное двухэтажное здание из красного кирпича. Совершенно пустое. Кто и на какие деньги его возвел? Тайна, покрытая мраком.
    Я быстро миновал центр поселка. Справа, за тремя красивыми высотными домами, открылись два обветшалых. Слева потянулись деревянные дома агойцев. Мне показалось, это - садоводство, ибо все постройки пустовали. Ни света, ни людей, ни кошек, ни собак. Ни привычных табличек: "Сдаю жилье". А, может, обитатели домов считали, что на такую верхотуру отдыхающие не поднимутся?
    Вокруг становилось всё более пустынно. Бросив рассеянный взгляд вперед, я остановился. На другой стороне улицы находилось странное здание. Его со всех сторон окружал забор. Сетка-рабица. "Проход запрещен. Санитарная зона" - гласило большое объявление. К зданию имелся единственный вход через ворота. Справа и слева от него лежали два огромных пса. Больше никого не было.
    "Вот так влип! - тоскливо подумал я. - Проход запрещен, собаки меня и покусают".
    Но поворачивать не хотелось. Собрав остатки воли в кулак, я медленно пошел мимо санитарной зоны. Сердце стучало как молот. Никто из четвероногих даже ухом не повел.
    "Ура! Получилось! - воскликнул я про себя. - Прогулка продолжается!!!"
    Метров через триста постройки закончились. И даже машзаводские дачи на склоне оборвались.
    - Какие дачи? - переспросит рассеянный читатель.
    - Машзаводские! - гордо отвечу я. - Уже писал о них раньше; читайте внимательно!
    Нередко так бывает: никчемная строчка из интернет-форума (цитирую снова: "Вы, наверное, были на машзаводских дачах (там обычно живут бесплатно родственники туапсинцев") прочно застревает в голове! Здесь идет речь вот о чем - перед мостом через Агой, с левой стороны, дальше от моря, склон безымянного холма украшают около сотни дач. Они тянутся вдоль реки примерно с километр. Возможно, там имеет дачу дед-болтун. Не исключено, что в этом месте снимала комнату Даша. Воистину, мир тесен!...
    А я уходил всё выше и выше. Сначала миновал карьер (слева) с оставленной техникой. Рядом с горами песка стояли три экскаватора. Затем трассу пересек безымянный ручей. Он тек по трубе под дорогой. Справа виднелся пешеходный мост через Агой.
    Вокруг становилось всё более дико. Внезапно меня обогнал бродячий пес. Он возник откуда-то сбоку, совершенно бесшумно. Крупная собака странной, виляющей походкой прогарцевала вперед. Расстояние между нами быстро увеличивалось. "Наверное, в Агуй-Шапсуг собрался", - подумал я.
    Мне же до поселка было не добраться. Но я продолжал топать. По обе стороны дороги раскинулись сады. Невысокие деревья, около трех метров. Раз в две минуты по шоссе проезжала автомашина. Ни одного пешехода мне не встретилось.
    Наконец, впереди показалось открытое пространство. Я увидел в удалении дорожный знак с автобусом. Первая остановка на трассе. Дальше тянулись всё те же сады. Шоссе медленно уходило вверх. Я вспомнил о радикулите и решил возвращаться....
    В целом, прогулка мне очень понравилась! Я оказался в одиночестве, на природе. Вокруг жужжали мухи и слепни. Их на лету ловили стрекозы. Пели птицы. Вокруг ни одной живой души! В столь нужный момент путешествия я получил заряд бодрости и оптимизма.
    На обратном пути повстречались велосипедисты. Первым ехал бывалый мужик. За ним едва поспевали два подростка. Я сделал вид, что иду аж из самого Агуй-Шапсуга. Уловил уважение в глазах одного из мальчишек.
    У пешеходного моста через Агой работал трактор. Там всё время что-то равняли, и гуляла местная ребятня. Зачем? Может, кто-то из читателей знает? Тогда пишите в комментарии.... Кстати, вчера по телеку (канал "СТС"; программа местных новостей "Факт") сообщили, что на реке Агой смыло лагерь юных туристов. Может, это случилось недалеко от Агуй-Шапсуга?...
    Проходя "Агой застойный", я увидел автобус. "ПАЗон" привез из Туапсе местных жителей. Многие там работают. Незагорелые люди в костюмах расходились по домам. Одна женщина втолковывала подруге: "Вот их и накрыло! Прямо на голову морская вода с песком! Представляешь? Ужас!" Видимо, речь шла об очередном стихийном бедствии. Только не знаю, в каком именно районе Краснодарского края.
    Я спустился в поселок. Присел на уже набившей оскомину остановке "Агой". Курил и наблюдал за таксистами. Они общались между собой на родном языке; а когда подходил пассажир, переходили на русский. Затем я потушил хабарик, и отправился в гостиницу.
    Вернулся в номер уставшим. Паумен уже проснулся. Я рассказал о прогулке....
    Путешественники поужинали прямо в гостинице.
    - Надоела колбаса с сыром и лавашом, - объяснил Паумен. - А по цене примерно одно и то же.
    Ужин обошелся нам в 131 рубль. Блинчики с мясом, две яичницы, салат оливье. "Самостийный" обед вряд ли стоил бы дешевле.
    - Мне знакомы эти блинчики, - задумался я. - Где мы их видели?
    - Замороженными в Торговом центре, - объяснил Паумен. - Хозяйка покупает, подогревает и продает...
    После ужина друзья пошли на море. Часы показывали начало восьмого. Привычный путь, одна новая деталь. Солдаты рубили "мачетами" траву на взлетке. Всего четыре бойца.
    - Это и есть личный состав части? - спросил я.
    - Еще водитель командира, - вспомнил Паумен. - Удивляют меня вояки!
    - Чем? - заинтересовался я.
    - Рубят длинными ножами траву, - начал мой друг. - Через несколько дней она снова вырастет. Проще заасфальтировать летное поле!
    - Ты не понимаешь армейских принципов, - авторитетно заявил я. - Командиру части куда проще еженедельно посылать солдат рубить траву, чем оставить подчиненных без работы.
    - Придет солдат домой, - покачал головой мой друг. - Его спросят: "Как ты Родину защищал? Что делал в авиации два долгих года?" "Рубил траву на летном поле, - ответит служивый. - Изо дня в день, и так - до самого дембеля!"...
    На море оказалось холодно. Небо заволокло тучами. Агой по-прежнему полноводил. Над речкой летали чайки и бакланы, хотя раньше их там не наблюдалось. Мы подошли ближе. Птицы ловили рыбу. Маневрам мешал сильный ветер с моря.
    Натрудив спину во время длительной прогулки, я решил не купаться. В воду залез только мой друг. Я ждал его на берегу.
    Даже сидеть на постилке было холодно. Поэтому после купания Паумена, мы пошли по пляжу.
    Шторм, вызванный сильными дождями, имел долгосрочные последствия. В море стекло большое количество грязи, а также - палок, сучьев и стволов деревьев.
    - Смотри, акула! - воскликнул я.
    Паумен пригляделся. В трехстах метрах от берега из воды периодически вздымалось нечто внушительное. Это оказался огромный пень, который при желании можно было принять за акулу-людоеда.
    Местные кое-где убирали мусор: складывали палки и ветки на полиэтилен, а затем оттаскивали от воды, чтобы новый шторм не снес их обратно. Но различного сора было очень много, да еще столько же плавало в море.
    - Работы на месяц хватит, - скептически заметил я. - И что могут сделать четыре человека? А всё потому, что на Агойском пляже нет хозяина.
    - Думаю, он всё-таки имеется, - не согласился Паумен. - Существует администрация, где есть персональный ответственный за это место.
    - Пустая формальность! - отмахнулся я. - Здесь всеми делами заправляет мафиозная крыша для кафешников, аттракционщиков и прочих пляжных бизнесменов. Она и напрягает этих деятелей на уборку. Но за нее не платят порционно, как, например, за стакан вина или бутылку пива. Поэтому работают спустя рукава.
    - Значит, горы мусора придется наблюдать до самого отъезда, - подытожил Паумен.
    Настроение было невеселым. Мой друг слегка приболел. Погода оставляла желать лучшего. Да еще и последствия шторма! На берег вынесло страшное количество мусора. Несколько огромных пней облюбовали предприимчивые отдыхающие. А в море плавало целое "кладбище" деревьев. В прибое бултыхалась деревянная крошка.
    - Когда она набухнет и опустится на дно? - спросил я.
    - После дождичка в четверг, - ответил мой друг.
    - Значит, послезавтра, - догадался я.
    Мы дошли до пляжа турбазы "Волна". На удивление открылся вполне легальный проход.
    - Вот уж не ожидал, что сюда пускают, - удивился я. - Может, из-за позднего времени и плохой погоды?
    - В любом случае, дальше не пойдем, - сказал Паумен.
    Мы развернулись на 180 градусов. На спуске купили две бутылки пива "Сокол". Каждая стоила 35 рублей.
    - Вот они, пляжные цены! - заметил я.
    - Присядем? - предложил Паумен.
    Рядом с прилавком стояла пара столиков. Я бы назвал это "псевдокафе". Путешественники сели. Продавщица тут же прибавила громкость на магнитоле. Спуск огласила песня:
    - У меня мурашки,
    от моей Наташки...
    - Зачем делать громче? - Я поморщился.
    Музыка оборвалась. Заговорил диджей:
    - До нас дозвонилась очередная радиослушательница.... Скажите, что бы вы хотели услышать в нашем эфире?
    - Поставьте, пожалуйста, песню Алсу "Иногда", - произнес далекий женский голос.
    - А почему именно ее? - игриво спросил диджей.
    - От меня ушел мужчина, - всхлипнула женщина. - Я ращу его дочку. А он алименты не платит!
    - У вас, наверное, были плохие отношения? - оживился ведущий, хотя мог просто выразить сочувствие.
    Ответом послужили короткие гудки. Зазвучали первые аккорды песни.
    - Я вспомнил историю с Ивом Монтаном, - внезапно заявил Паумен.
    - Это кто?
    - Французский шансонье. Когда он умер, объявилась его незаконнорожденная дочь. И потребовала свою часть наследства.
    - Когда это случилось?
    - Ну, лет пятнадцать назад.
    - Ну и что?
    - Не перебивай, Гризли, - насупился Паумен. - А то вообще ничего не скажу.
    Пришлось замолчать.
    - Провели генетическую экспертизу, - продолжил мой товарищ. - По ДНК. Прямо с трупа.
    - И власти Франции на это пошли? - поразился я.
    - А что им оставалось? Разумеется, дочка всё оплатила. А экспертиза доказала правомерность притязаний.
    - В России послали бы эту дочку куда подальше! - сказал я.
    - Точно, - кивнул Паумен.
    Друзья еще посидели в псевдокафе, а затем вышли на трассу. Настроение снова испортилось. Надоела эта забитая магистраль! Грузовики, автобусы и прочий транспорт нескончаемым потоком несется в обе стороны. Вспоминается фильм "Кладбище домашних животных".
    Ближе к остановке "Аэропорт" нас ждало препятствие. Опасаясь сильных ветров, забор перед Дворцом укрепили. Теперь проход по тротуару стал почти невозможен. Сложную конструкцию из деревянных блоков и укрепляющих тросов пришлось буквально переползать...
    ...Словно в унисон моим мыслям только что по трассе промчалось несколько "Икарусов" с ГАИшником впереди. Он орал в матюгальник: "Пропустите колонну! На проезжую часть не выходить!" Я сижу в номере, описываю вчерашние события, слышимость отличная. Представляю, сколько тысяч отдыхающих разбудил этот тип!...
    Еще раз повторюсь: трассу "Туапсе-Джубга" надо прокладывать выше, чтобы она не шла через населенные пункты. Власти Туапсинского района должны вложить в строительство несколько десятков (а то и сотен!) миллионов долларов, полученных от отдыхающих. Как? Я бы на месте губернатора Краснодарского края обложил частные гостиницы серьезным налогом. Раз сами не делятся с государством, надо отбирать принудительно!
    Пусть трасса получится очень дорогая; но это - единственная возможность решить острую дорожную проблему. Иначе в один прекрасный день произойдет глобальный затор. Но пока на Агойщине лишь строят автономные частные гостиницы. Однако к ним ведет федеральная трасса! Поэтому, владельцы ч/г, раскошеливайтесь!...
    "Мне кажется наша хозяйка - не хозяйка", - заявил вчера Паумен. "Аферистка?" - не поверил я. "Она не владеет гостиницей, а просто нанята. На должность управляющей. А все местные гостиницы принадлежат нескольким или даже одному богатому человеку". "Не удивлюсь, если это - глава Туапсинского района", - добавил я....
    В отличие от бабы-босса, наша хозяйка сама принимала заказы в столовой, меняла белье в номерах, подметала и мыла полы. Вряд ли владелец столь дорогой собственности стал бы это делать.
    Я сильно отвлекся, но еще немного наблюдений. Наша хозяйка похожа на еврейку. Ее дочь имеет ярко выраженную восточную внешность. Значит, папаша - истинный горец. Кстати, дочка беременна. От кого? От русского милиционера.
    Вывод? Пожалуйста! Всё здесь подчиняется принципу "рука руку моет", поэтому и образуются такие "приспособленческие" семейки. Мент, используя служебное положение, покрывает ч/г. Настоящие хозяева отстегивают ему за это деньги. Молодой человек несколько раз приезжал сюда на роскошной иномарке, и ел в гостиничной столовой. Разумеется, бесплатно. А буфет? Огромный приток неконтролируемой наличности. Ведь когда мы платим за еду, нам никто не дает чек. Здесь вообще нет кассового аппарата.
    Только не подумаете, что я завидую. Ничего подобного! Я размышляю в государственных масштабах. В Агойщине, как и всей Краснодарщине, деньги отдыхающих идут мимо казны. Оседают в карманах местных богатеев. Пора делиться, господа-южане! Развивайте свою инфраструктуру!...
    Уф! Закончу разглагольствовать. Пора вернуться в день восьмой. Путешественники зашли в "24 часа" на остановке "Аэропорт". Полно народа; очереди в оба отдела. С трудом купив два литра "Авиплокоса", потопали в гостиницу. Было начало десятого. На трассе до сих пор клали асфальт; тяжелые машины обдали нас жаром.
    В гостинице друзья получили очередную порцию негатива после звонка на дачу. Стало ясно, что по приезду домой Малому придется делать операцию. Это не улучшило и без того дурное настроение. Вечер мог стать самым мрачным за всё путешествие. Если бы... не ЩУКА! Я разделал ее во дворе гостиницы. Щука - костистая рыба, но я справился. Это было просто объедение!
    Затем наступил тихий вечерок. Мы уткнулись в чтение. Паумен штудировал роман Стивена Кинга "Сияние", а я (впервые за шесть лет!) перечитал свои "Анапские записки". Получил огромное удовольствие. Кажется, их написал не я, а кто-то другой. Если есть желание сравнить, электронная версия лежит по адресу http://world.lib.ru/m/medwedew_m/02anapa.shtml. Настоятельно рекомендую. Это - не самореклама, а искренний совет.

    День девятый (19.07, среда) НА АГОЙСКОМ ПЛЯЖЕ

    Утро началось с зарядки и записок. Затем внеплановая пешая прогулка. За 25 минут я сходил в аптечный ларек (в здании ТЦ) за "Пенталгином". Однако там не оказалось пластыря. К сожалению, с медикаментами в Агое проблемы. На обратном пути заскочил в магазин "24 часа". Тоже нет пластыря. Надо улучшать сервис, господа-агойцы!
    Паумен, наконец-то, сменил гнев на милость. Поэтому сегодня мы выбрались на пляж. Кстати, я еще не рассказывал, как заходить на летное поле? Оно ведь огорожено колючей проволокой.
    Проблему решил какой-то заботливый местный житель. Доброжелатель аккуратно перерезал колючку, расчистил проход, и... Помните, Александра Сергеевича Пушкина? Цитирую: "...не зарастет народная тропа...". Точнее поэта не скажешь. Отдыхающие столь успешно освоили новую дорогу; что зарасти ей никак не удастся.
    На заборе, который окружает взлетку, в нескольких местах красуется грозное предупреждение: "ПРОХОД ЗАКРЫТ!" Рядом красной стрелкой обозначен выход к морю. Мол, топай по шоссе, пока не дойдешь до спуска. На эти надписи никто не обращает внимания. Идти по взлетке - и проще, и удобней.
    От трассы в направлении пансионатов спускается асфальтовая дорога. Перед поворотом - указатели. Сначала старый "Волгоградтрансгаз", затем новый "ВНИИНМ". Под сложной аббревиатурой было что-то написано, а затем заклеено. Путешественники долго разгадывали этот ребус.
    - Заклеили надпись "сдаются номера", - наконец, догадался Паумен. - Значит, пансионат переполнен....
    Знакомая дорога вниз по взлетке. На этот раз друзья захватили фотоаппарат, и запечатлели прогулку на пленку. А еще я снял Паумена на фоне самолетов и вертолетов.
    Вчерашний вечер был холодным, и день стал нежарким. Пока мы спускались, вовсю дул ветер. Солдаты с мачетами отсутствовали. Зато появился прапор (или офицер?). Он косил траву ручной бензокосилкой.
    - По возрасту точно не солдат, - сообщил я.
    - Военнослужащему срочной службы, - веско заявил Паумен, - не доверили бы столь сложную технику, как газонокосилка.
    - Делаешь успехи в изучении армейских порядков! - восхитился я.
    - Забыл, что я - капитан? - возмутился мой друг. - Равняйсь! Смирно!!!
    Путешественники протопали полпути до моря, когда Паумен закончил строевые занятия. Но армейская тема требовала продолжения.
    - Зачем на входе написано "Проход закрыт", если все идут? - спросил я. - И кто сделал эти надписи?
    - Представь себе, что в воинскую часть при аэропорте, - ответил Паумен, - приезжает дубоголовый полковник-проверяющий.
    - Ну и что?
    - Как что? Полкан спрашивает командира части: "Почему отдыхающие топчут священную армейскую взлетку? Вы на службе, или кто? Вы офицер, или где?"
    - Так никто не летает. - Я пожал плечами. - За время нашего отпуска ни один самолет в небо не поднялся.
    Паумен грустно покачал головой.
    - Такие объяснения в армии не проходят. Начальник аэродрома имеет готовый ответ: "Мы на заборе предупреждения написали. А почему на них никто не обращает внимания, это не наше дело".
    - Значит, надписи сделаны для начальника-проверяющего? - поразился я.
    - А ты думал, для отдыхающих? - улыбнулся мой друг.
    Пару минут путешественники шли молча.
    - Хорошо бы здесь поставить скамейки, - нарушил тишину Паумен. - Прямо на взлетной полосе!
    - Ветер обдувает, - поддержал я.
    - Но, учитывая алчный характер местных жителей, - пробормотал мой товарищ, - здесь построят новые частные гостиницы....
    Уважаемые читатели! Откройте эти страницы (или файл в интернете) лет через пятнадцать. Прочтите наш диалог, и пулей мчите в Агой! Уверен, вы найдете на месте аэродрома стройные ряды ч/г. Таков мой футурологический прогноз...
    А теперь вернемся в год 2006-ой. Мы, наконец, вышли к морю. Река Агой по-прежнему бурлила. Правда, со стороны пансионатов образовалась узкая галечная коса. Несколько энтузиастов (наверное, из "ВНИИНМ") по пояс-колено в воде пересекали русло.
    - Как только уедем домой, Агой вновь станет ручейком, - проницательно заметил мой товарищ.
    Около реки мы увидели ребят, разбиравших своих шмотки.
    - Тебе это ничего не напоминает? - спросил Паумен.
    - Нет.
    - Лагерь юных туристов на реке Агой, - подсказал мой друг. - Помнишь? Говорили в передаче "Факт"!
    Я присмотрелся к ребятишкам. Насчитал человек двадцать. Судя по их хмурым физиономиям, юных туристов вполне могло смыть.... А у нас получился настоящий пляжный день. Мы пробыли на море с 15-00 до 18-30. Поэтому встречайте рассказ об Агойских Пляжных Достопримечательностях!
    Первое время на берегу почти никого не было. Это даже удивляло. Однако к пяти часам правильные отдыхающие потянулись на вечерний загар.
    - Что значит "правильные"? - спросит недалекий читатель.
    - Уважаемый, пора бы уже и знать, - любезно отвечу я. - Все пляжи ими кишмя кишат! Правильный отдыхающий (далее ПрОт) едет на море, чтобы загорать. Этому занятию он посвящает весь отпуск. В сумке ПрОта всегда не меньше пяти разнообразных кремов для загара. На пляж он ходит, как на работу. Днем, в период активного солнца, спит у себя в номере (комнате, палатке). ПрОт принимает солнечные ванны два раза в сутки. Утром (с 8-ми до 11-ти) и вечером (с 17-ти до 20-ти). Когда погода "неправильная" (дождь, облака, дымка или ураганный ветер), ПрОты сбиваются с графика. Но сегодня светило солнце, и ПрОты шли на море строго по расписанию....
    На Агойском пляже ровная галька; но лежать на ней всё равно жестко. Любителям тихого отдыха советую запастись "пенами", мягкими постилками из полиуретана. Можно взять напрокат, но это слишком дорого. Проще купить матрас на спуске; он стоит от 200 до 300 рублей. Уезжая домой, выкинете, не раздумывая....
    Так я размышлял, пока мой товарищ купался. Затем мы поменялись местами.
    - Смотри! - указал Паумен, когда я вернулся.
    На пляже появилось огромное семейство с годовалым ребенком. Кроме матрасов, полотенец, сумок с едой, запасной одежды, кремов и всякой всячины, у компании имелся тент (в простонародье "зонт") с человеческий рост. Пока женщины возились около дитяти, глава семьи занялся благоустройством места.
    Большинство отдыхающих просто втыкают тент в землю, и обкладывают со всех сторон камнями. Но у мужчины был "тент продвинутый". Плоская пластмассовая шайба большого диаметра наполняется морской водой. Затем туда ввинчивается тент. Получается устойчивая конструкция.
    - Они бы еще тележку с продуктами притащили! - заявил я.
    - Не вижу смысла зубоскалить, - нахмурился Паумен.
    - Что? - Моя нижняя челюсть отвисла. - Защищаешь конформистов?! Забыл, что главное на юге - путешествовать налегке?
    - Аполитично рассуждаешь! В то время как наш район еще не полностью рассчитался... - мой друг цитировал фильм "Кавказская пленница". - Иными словами, если ехать в южный поселок, откуда не выбраться...
    Паумен перевел дух.
    - Думаю, понятно, что речь идет об Агое, - конкретизировал он. - Сюда надо ехать э-ки-пи-ро-ва-нны-ми! Брать с собой и матрас, и тент. Иначе на пляже некомфортно!
    - Но ведь мы собирались путешествовать, - возразил я, - а не сидеть на одном месте.
    - Из Агоя не уехать! - разозлился Паумен. - Здесь надо сидеть на одном месте!
    В другое время вспыхнул бы нешуточный спор. Однако, не сегодня. Поездка медленно, но верно, подходила к концу. Выбирать стратегию уже не имело смысла. Вместо жарких дебатов друзья по очереди окунулись.
    Впервые за путешествие я полноценно покупался. Хотя вода показалась холодной. Вернее, неравномерно перемешанной. На поверхности теплее, чем в глубине. Я заплыл далеко и увидел, как по неприступным (как мы раньше считали) скалам (за желтым зданием и маленьким пляжиком) бредут два человека.
    Вернувшись к Паумену, я рассказал об увиденном.
    - Возможно, проход есть, - философски ответил мой друг. - Надо только залезть на скалу, и пройти немного по лесу.
    - Но мы не смогли подняться из-за моего радикулита!
    - Напиши, что мы извиняемся перед читателями, - продиктовал Паумен. - за малое количество пешеходных прогулок. Это обусловлено серьезными причинами. Главная из них - болезнь Малыша....
    Искупавшись, друзья продолжили изучение АПД (Агойских Пляжных Достопримечательностей).
    Лежаков здесь нет. Пляж наименее благоустроен из всех, что мы видели за девять дней. Обычно существует хоть какая-то набережная; тут - "берег обыкновенный". Правда, есть и плюсы. Вчерашний мусор, которого лежали просто горы, на 80% убрали. Всю ночь жгли костры. Частично увезли. Наши скептические прогнозы оказались ошибочными. Последствия шторма тоже почти сошли "на нет". Море стало чище. Часть опилок еще плавала у берега, но подавляющее большинство разбухло и цинично утонуло....
    Пока мы сидели на пляже, туда-сюда ходили многочисленные торговцы. Крики: "Кукуруза, горячая кукуруза!", "Трубочки домашние!" и "Пончики!" - перекрывали друг друга.
    - С 97-го года слышу: "Пахлава, чучхелла", - признался я, - но никогда не пробовал. Не знаешь, что находится в чучхелле?
    - По-моему, алыча, - задумался мой друг. - А пахлава медовая - это фигурная мучная слойка. Как можно есть сладкое, когда жара?
    - Зато какой выбор! - не согласился я. - От сладких трубочек до домашних пирожков. Продают даже сосиски в тесте!
    Местные торговали и неизвестными продуктами. Одна бабушка шла по пляжу, приговаривая: "Чучхелья, чучхелья". Другой мужчина голосил: "Чучхель! Чучхель!"
    Между собой продавцы вели негласное соревнование. Каждый придумал несложный призыв-речевку и повторял каждые 15-20 секунд. Например: "Рыба! Рыба! Кукуруза вареная". Один оригинал оглашал пляж криками: "Ворованная кукуруза! Ворованная кукуруза!"
    - Наверное, он хотел сказать "вареная"? - предположил я.
    Путешественники задумались.
    - Он не оговорился, - наконец, произнес мой друг. - Просто привлекает к себе внимание. Люди реагируют на нестандартную фразу. Начинают думать: "Какая кукуруза?" В этот момент выделяется желудочный сок. В итоге, некоторые эту кукурузу покупают.
    - Стало быть, перед нами - не вор, а продвинутый маркетолог? - уточнил я.
    - Однозначно, - кивнул Паумен.
    Поначалу отдыхающих было чуть меньше продавцов. Затем подошли ПрОты. Соотношение стало - три к одному.
    - Все здесь, от мала до велика, - сообщил Паумен, наблюдая за бабушкой с пахлавой.
    На негнущихся ногах старушка тащилась по пляжу, волоча за собой поднос со сладкими пирожками.
    - Лучше бы дома сидела, и эту пахлаву готовила, - ответил я.
    Самому юному торговцу было лет семь. Мальчик виртуозно овладел специальностью. Бодро кричал: "Кукуруза! Кому кукуруза?", словно родился продавцом.
    - Эти назойливые крики мешают отдыхать, - пожаловался я.
    - Мы ведь не на закрытом пляже, - пожал плечами Паумен. - К тому же, многие берут. Вон, глянь!
    И путешественники стали смотреть, кто что покупает....
    Итого: одна пахлава, три медовые трубочки и семь початков кукурузы. Вяленую рыбу не взяли ни разу. И это неудивительно! Продавец ходит с огромной булавкой, на которой болтаются разнокалиберные рыбины. От восьми до двадцати штук. За время шатания по пляжу рыбешка основательно грязнится.
    Вот характерный пример, который мы видели собственными глазами. Один местный торговец устал ходить. Он присел на корточки, поставил поднос с пахлавой на гальку, а рыбу на булавке положил на камни. Затем стал пальцем ковырять в носу. После, этими же руками, переложил (чтобы было более красиво!) пахлаву на подносе. Почесал затылок, встал и отправился дальше.
    - Некоторые люди имеют стальной желудок, пуленепробиваемый кишечник и свинцовый пищевод, - обобщил Паумен. - На них и рассчитана подобная торговля.
    Громкоголосые продавцы топали взад-вперед по берегу. От турбазы "Волна" до реки Агой. Затем - поворачивали обратно... А мы перейдем к детальному описанию пляжа.
    Начнем с переодевалок. Они имеются, но мало - всего три пары (по две, бочком друг к дружке). За ними - несколько кафе-шатров. Разборные конструкции. Под шатрами - столики, но днем там никто не сидит. Люди только покупают холодное пиво по высоким ценам, и уходят к своим постилкам.
    За кафешками - внушительный забор из двухметровых плит. Граница летного поля. Одна плита выбита напрочь. По ней и осуществляется проход на пляж.
    - Думаю, пролом сделали местные, - заявил Паумен. - И не без помощи спецтехники.
    - А также с согласия военных, - добавил я.
    - Которое было получено за кругленькую сумму, - закончил предложение мой товарищ.
    У дыры в заборе, которую лучше назвать воротами, две местных жительницы торгуют шмотками. Рядом, уже на летном поле, разместились кемпенгисты. Между "Волгой" и "Жигулями" они натянули тент. Дальше установили примитивную палатку, в которой в жару спать невозможно. Сбоку поставили электроплитку на кирпичах. Иногда жгли небольшой костерок. Всё это, заметьте, на территории аэродрома.
    Сколько мы не ходили по взлетке, компания всегда дружной кучей сидела под тентом. У них даже звучала своя музыка из магнитофона.
    - Спиной прижавшись к колесу! - как-то раз пропел я.
    - Что? - не понял Паумен.
    - Гимн кемпенгистов.
    - Мемуары автолюбителя, - предложил мой друг. - Бестселлер "Обняв любимое колесо".
    - Нет, послушай! - возразил я. - На мотив "Пройдут года, настанут дни такие"... - И запел:
    Спиной прижавшись к колесу любимой "Волги",
    Ногой упёршись в ржавый котелок....
    Дни кемпенгиста - тягостны и долги,
    Ночи - коротки, а удел - далёк...
    - Как удел может быть далёк? - перебил Паумен.
    - Не знаю, - ответил я. - Больше ничего не рифмуется.
    - Не дают покоя лавры Илья Гребенкина?
    - Так точно, - печально подтвердил я.
    - Вольно! - скомандовал мой друг....
    А что еще у нас интересного на Агойском пляже?
    Есть так называемый "пирс". Там ночуют и зимуют моторные катера. Постройка застойной поры. К нему от моря ведут специальные рельсы. С пирса вывозят катера и лодки на огромной телеге. Потом она весь день стоит у берега. А рельсы здорово мешают отдыхающим, ибо через них неудобно переступать.
    Метров через тридцать в сторону спуска течет безымянный ручей. До Небугского наводнения мы его перешагивали. Теперь переходим по деревянному мосту, сделанному владельцем ближайшего кафе.
    Проехать на пляж иначе, чем через пирс, невозможно. Перед выездом на шоссе "Туапсе-Джубга" находится мини-гостиница "Агой-2" на двенадцать номеров. Трехэтажное здание с синей крышей. Цены - примерно 500 рублей с человека. Так, по крайней мере, утверждает "Яндекс".
    Есть на пляже и парочка "развлекательных конструкций". Недавно установили надувную горку. Жалкое подобие аквапарка. Высота - десять метров. Наверх подается немного воды. Эта забава пока простаивает.
    Рядом аттракцион для детей. Ребятишек подвешивают на резинках, а они прыгают, отталкиваясь от батута. К концу нашей поездки карусель "Прыгающие карапузы" самоликвидировалась. Подул сильный ветер, и она рассыпалась, как карточный домик. Что еще раз подтверждает ненадежность подобных конструкций.
    Также на пляже имеются бачки для мусора. Уже в два часа дня они наполняются. До ночи никто не уберет. Что делают отдыхающие? Кладут мусор рядом. Вскоре бачок скрывается под грудой хлама. Маленькие дети любят кидать в них галькой. При удачном попадании раздается громкий звук. Но чаще - крик отдыхающего, в которого случайно попали камнем... Впрочем, я углубился в ненужные подробности.
    Главной развлекаловкой пляжа являются банан, бот-шайба на пятерых и парашют. О бананах и шайбе я писал раньше (посещение Ольгинки), а парашют с катером требуют отдельного рассказа.
    Между спуском и рекой Агой находится участок моря, отгороженный с двух сторон веревками с поплавками. Здесь заправляют "бананщики". На пляже - один катер, но довольно мощный. Он и катает парашютистов. Мы сидели неподалеку, поэтому наблюдали процесс в подробностях.
    Сначала человека (или двух) облачают в спасжилет(ы). Затем крепят к парашюту. В конструкцию входит еще сиденье, на которое смельчак садится мягким местом. А трос от парашюта привязывают к катеру.
    Любопытна сама процедура взлета. Три-четыре человека из местных держат парашют, растягивая его так, чтобы он "забирал" воздух. Натягивают веревки и раздвигают купол. Затем катер стартует.
    Если парашютист один, он сразу взлетает в небеса. Если двое, то сначала они больно ударяются ногами об воду.
    - Одному летать удобнее, - заметил я.
    - Но значительно дороже, - ответил мой друг....
    Катер тащит парашютиста в море; человек быстро набирает высоту. Дальнейший сценарий зависит от суммы оплаты. Изредка катер заплывает далеко, и минут десять "валтузит" эстримала туда-сюда. Чаще в течение пары минут ведет парашютиста вдоль самого берега. Полагаю, "средний" полет стоит около тысячи рублей. А сам катер - тысяч двести.
    - Почему так дешево? - спросит читатель неверующий.
    - Так ведь катер - наипростейший! - отвечу я. - Нет каюты, внутри ничего не оборудовано. На нем не отдыхают, а деньги зарабатывают.
    В хороший день "мотористы" получают тысяч двадцать. Десять спокойных солнечных дней - и катер окупится. Правда, надо учитывать стоимость топлива и "крышу". За место под солнцем надо платить.
    Опытный рулевой может делать с парашютистом всё, что угодно: вести над водой на высоте полуметра; окунать в море, а затем поднимать. Наиболее сложным элементом является посадка. Катер филигранно снижает скорость, парашютист плавно снижается и аккуратно садится на воду. К "олуху в спасжилете" подплывают. Человека втаскивают на борт. Отцепляют парашют. Затем дружная компания на всех парах несется к берегу. При этом обязательный элемент программы - парашютист стоит на носу катера и смотрит вперед. А рулевой врубает максимальную скорость; только ветер свистит в ушах.
    Лишь один раз у "моторщиков" (их в катере всегда двое) произошла накладка. Очередной парашютист должен был стартануть, но вместо этого пролетел пару метров и грохнулся в воду. Скорее всего, порвался трос. Разумеется, парашют не раскрылся. Любитель экстрима отделался легким испугом.
    Вспомним школьный курс физики. Трос рвется в момент приложения максимального усилия. То есть, на старте. Значит, безопасность парашютиста была соблюдена. Возможно, даже если трос порвется в воздухе, человек по инерции спланирует вниз. Но я в этом не уверен. Может, читатели знают? Тогда пишите в комментарии...
    Часы показывали 18-00. Когда мы собирали вещи, на пляже показалась девушка с репродуктором. Ее сопровождали два юноши с "флайерами" (от слова "fly" - "полет"; рекламный буклет с каким-нибудь бонусом).
    - Уважаемые отдыхающие! Приглашаем вас на дискотеку в кафе "Волна", - объявила девушка. - Начало в 22 часа. Вход 150 рублей. Предъявителям флайера - 100 рублей. Отличная музыка. Мужской и женский стриптиз. Подходите! Можете брать флайеров, сколько пожелаете.
    - Сходил бы, если бы не стриптиз! - сказал Паумен. - Неужели им мало обыкновенной дискотеки?
    Я же взял флайер. Во мне еще живет неутомимый исследователь Агойщины; собираю интересные материалы о поселке. Буклет информировал: "Дискотека "Волна". Русская Ибица представляет: enjoy the open air. Лучшая музыка, лучшие диждеи, профессиональный звук и свет. Go-go dance. Работаем ежедневно. Пос. Агой, территория кафе "Волна."
    - Доволен? - спросил Паумен.
    - Даже и не знаю, - ответил я. - Информация, мягко говоря, малоинтересная...
    Путь лежал к знакомому спуску. Традиционная задача - покупка вина на вечер.
    - Неохота у Шустрого брать, - признался Паумен.
    - Есть варианты? - риторически спросил я.
    Выяснилось, что есть. Айзер продал всё сухое вино.
    - Осталось только "Шердоне", - объяснила дочка Шустрого. - Можете попробовать!
    В ее голосе звенела неподдельная радость. Девочка с энтузиазмом налила путешественникам чуть-чуть вина. Друзья попробовали и содрогнулись.
    - Спасибо, не надо, - вежливо ответил Паумен.
    Мы чуть не побежали от бочек. Пришли в себя уже на середине спуска.
    - Уксус! - заявил Паумен.
    - Ужасный! - подтвердил я.
    - Отвратительный!!! - усилил мой товарищ.
    Стало понятно, почему девочка с таким энтузиазмом предлагала пробовать. Наивная душа! Она ведь не пьет, и не понимает, что вино может попросту скиснуть.
    - Почему в Агое нет Георгиевского разлива? - заворчал Паумен. - Что за дыра такая?!
    - Георгиевский разлив - контора солидная, - объяснил я. - Здесь им не с кем договариваться. Агойский пляж - неокультурен.
    Я сделал паузу. Затем долго чесал затылок.
    - А может, местные бойкотируют Георгиевский, - наконец, пришла мысль в голову.
    - Значит, купим в магазине, - подытожил мой товарищ....
    Около платного туалета на спуске мы обнаружили медицинский ларь. Широкий ассортимент нужных товаров! Купили пластырь для Паумена.
    - Теперь вниз! - постановил мой друг. - По трассе, забитой грузовиками, не пойдем...
    К сожалению, в последние дни целый букет болезней обрушился на Паумена. Чтобы выйти с ним из номера, ему надо сначала тщательно заклеить мозоли пластырем, затем закапать ухо. Лишь тогда мой товарищ готов к труду и обороне....
    Путешественники купили помидоры, и по бутылке "Сокола" светлого. Пересекли пляж и отправились к взлетке. Прошли кемпенгистов (они дружно пели: "Спиной прижавшись к колесу любимой "Волги"), когда у моего друга отклеился пластырь с правой ноги. Я поставил рюкзак в траву, и стал клеить новый.
    Тут случилось непредвиденное. Пока я добросовестно выполнял роль доктора, рюкзак атаковали полчища муравьев. Затем Паумен надел тапки. Ничего не подозревая, я закинул рюкзак на плечи. Насекомые поползли по футболке.
    - Гризли, муравьи! - воскликнул мой друг.
    Я долго стряхивал кусачих агрессоров.
    - Совсем озверели! - выругался я. - Откуда они взялись?
    - Вневедомственная охрана аэродрома, - исчерпывающе объяснил Паумен.
    Друзья протопали мимо нашей ч/г.
    - Знаешь, что я тебе сейчас покажу? - загадочно спросил я.
    - Машзаводские дачи? - предположил мой товарищ.
    - Единственный памятник в Агое! - торжествующе воскликнул я.
    Находка обнаружилась утром, когда я ходил в аптеку. Неподалеку от остановки "Агой". Монумент возведен во времена глубокого застоя. Посвящен местным жителям, погибшим в Великую Отечественную войну. С двух сторон обелиска выбито около 40 фамилий агойцев.
    - Маленький был поселок, - покачал головой мой друг. - Если 40 человек погибло, значит, до войны жило не больше 500.
    - А сейчас живет? - спросил я.
    - Думаю, несколько тысяч, - ответил Паумен. - И в 10 раз больше отдыхающих!
    - Пройдемся по трассе на Агуй-Шапсуг? - предложил я.
    - Пожалуй, - согласился Паумен.
    Мы свернули.
    - Взгляните налево! - Я вошел в роль экскурсовода. - Перед вами - здание из красного кирпича! Оно хранит великую тайну. Для чего построено? Кто здесь живет?
    - Это же школа! - перебил Паумен.
    Мое лицо вытянулось от удивления.
    - И правда! - признал я очевидный факт. - Но как ты догадался? К тому же, она слишком большая для Агоя.
    - Не исключено, что здесь учатся дети из Агуй-Шапсуга и Небуга, - объяснил Паумен. - Кстати, и улица называется "Школьная".
    По Школьной мы свернули налево, вглубь застойного поселка. Десяток кирпичных зданий. Две пятиэтажки, шесть двухэтажек и одно новое трехэтажное здание. Завершалась улица видавшей виды котельной. Микрорайон остановился в развитии. Отделенный от трассы невысоким хребтом, он оказался в естественной изоляции. Большинство отдыхающих здесь ни разу не было.
    Друзья обнаружили пару магазинов. В один зашли.
    - Цены не ниже, - вздохнул Паумен.
    - А народу больше, - добавил я.
    Дойдя до конца улицы, мы развернулись.
    - Наверное, местных раздражают частные гостиницы, - предположил я. - Отняли хлеб у населения! Раньше здесь селились отдыхающие, а теперь никто не заходит.
    - А я готов снять здесь квартиру, - сказал мой друг. - Не шумно. Правда, нет объявлений о сдаче.
    - Боязно, - возразил я. - Снимешь, пойдешь на пляж, а квартиру в это время обчистят.
    - Сами хозяева, - продолжил Паумен. - Даже дверь взламывать не будут, откроют собственным ключом.
    - А потом во всем обвинят квартиросъемщиков, - закончил я.
    Путешественники потопали в ТЦ.
    ...- Вот что нужно купить! - Я указал на прилавок.
    Литровый пакет сухого вина. "Фанагория" - надпись сверху. "Ласковые Сети" - снизу.
    - Марка внушает доверие, - согласился Паумен. - Мы пили "Ласковые Сети" в Сочи, два года назад....
    Вечерняя трапеза проходила неплохо, за небольшим исключением - нам не дали спокойно посидеть. Путешественники обсуждали особенности курорта, когда во двор ч/г высыпала ребятня. В неприемлемом для тихого отдыха количестве.
    - Застойный Агой, выражаясь символично, ядро ореха, - в это время объяснял я. - Оттуда началось развитие посел...
    Гомон, визг и крики оборвали меня на полуслове. Пятеро мальчиков с водяными пистолетами обрызгали восемь девочек. Заголосили все без исключения. Девочки плакали, мальчики смеялись. Шум стоял невыносимый....
    Из окна высунулась наша хозяйка.
    - Прекратите шуметь! - гаркнула пожилая женщина.
    На нее не обратили внимания. В это время родители, уставшие за день от собственных чад, попивали пиво за соседним столиком.
    - Так мы не поговорим, - насупился Паумен. - Сходи-ка, Гризли, еще за вином....
    В первом часу ночи я совершил увлекательную прогулку. В сторону остановки "Агой", к магазину "24 часа". Надеялся купить там сухое.
    - После 23-ти вином не торгуем, - заявила продавщица.
    - А что же мне пить? - с обидой спросил я.
    - Пиво, - прозвучал готовый ответ.
    Пришлось взять две бутылки "Балтики"....
    А вечер всё равно не заладился. Мы пытались подвести итоги путешествия, обсудить перспективы лечения Малого, подбить финансовый баланс. Крики детей губили все разговоры "на корню".
    Друзья выпили пиво. Купили еще два "Сокола" в самой ч/г. Увы! Алгоколь шум не заглушал. Зато получился коктейль не лучшего качества....
    Среди ночи мне приснилось, будто я иду в магазин. За минералкой. "Дурацкое сновидение!" - Я перевернулся на другой бок. Видение тут же испарилось.

    День десятый (20.07, четверг) ПРОЩАНИЕ С АГОЕМ

    Проснулся я разбитым. Остро ощущались:
    1) обгорелость от долгого пребывания на пляже,
    2) отходняк от неразумного смешения вина с пивом.
    Часы показывали 11-ть. Очень поздно по моим меркам. Тем не менее, я сделал зарядку.
    Затем проснулся Паумен.
    - Что будем делать? - хрипло осведомился я.
    - Собирать вещи, - ответил товарищ.
    Вы когда-нибудь собирались с отходняка? Дело это нелегкое. Но огромный опыт сборов позволил нам сложиться в сжатые сроки. Затем путешественники потопали в столовку. Там случился неприятный инцидент.
    Паумен сделал заказ: "Две яичницы и по две сосиски".
    Когда я пришел платить и забирать порции, выяснилось, что женщина с кухни сделала по две сосиски и по четыре яйца. Во фразе моего друга, действительно, содержалась некоторая двусмысленность. Повариха решила, что если "по две сосиски", то и "две яичницы" на одного человека. Но в тот момент (с похмелья) я подобных тонкостей понять не мог. И обалдел от такого количества яиц. Тут на раздачу подошла хозяйка. Она услышала такой диалог.
    Я: "Мы просили две яичницы и четыре сосиски".
    Повар: "Нет, вы заказали четыре сосиски и по четыре яйца".
    Я: "Ну, я-то помню, что мы заказывали".
    Повар: "И я помню, что вы заказывали".
    Спор мог продолжаться вечность.
    - А вы не справитесь с двумя яичницами по четыре яйца? - мягко предложила хозяйка.
    Я изумленно взглянул на нее. Затем произнес историческую фразу:
    - Как можно съесть четыре яйца?
    Хозяйка промолчала. Я с недовольным видом заплатил за заказ. Понес еду на стол. Там меня дожидался Паумен.
    - Что ты так долго?
    Я объяснил.
    - Если бы ты сказал: "Две яичницы и четыре сосиски", а не "две яичницы и по две сосиски", - закончил я, - конфликта бы не было.
    - Так взял бы каждому по четыре яйца, - пожал плечами мой друг.
    Эта фраза окончательно меня добила.
    - Значит, надо было взять?! - закричал я на всю гостиницу. - Вот сам бы и топал на раздачу!
    Ситуация вышла пренепреятнейшая. Я оказался дебилом вдвойне. Сначала спорил с поваром, затем с Пауменом.
    - Тебе не кажется твое поведение неадекватным? - холодно поинтересовался мой друг.
    - Вовсе нет! - распалился я. - Вечно из-за тебя напиваюсь, а теперь голова раскалывается. Зачем мы взяли вчера еще по бутылке "Сокола"?
    - Ты сам предложил, - честно ответил Паумен.
    - Ах, сам! - Мое возмущение достигло критической точки.
    Я замолчал, злобно уставившись в тарелку.
    - Так и будешь злиться? - спросил мой друг.
    Но я уже вошел в штопор. Путешественники молча расправились с завтраком и поднялись в номер...
    Чтобы успокоиться, я прогулялся до остановки "Агой". Купил "Бон-Акву" и "Кока-колу". Поговорил с продавщицей.
    Я: "Дайте, пожалуйста "Колу", литр двадцать пять [1.25 литра]".
    Продавщица (презрительно): "Таких бутылок не бывает!"
    Пришлось брать двухлитровую. Однако ложь, произнесенная с вызовом, шокировала.
    Я вернулся в ч/г, друзья выпили минералки. Похмелье чуть-чуть отступило.
    - А вина-то на вечер нет, - посетовал Паумен.
    - Пойду в Торговый центр, - тут же вызвался я. - Прогулки успокаивают. Заодно и в аптеку загляну.
    Купил два пакета "Ласковых сетей". Красный содержал литр красного, а желтый - белого сухого вина. В аптеке мне продали пластырь. Я вернулся умиротворенный.
    - Прости меня, неразумного! - обратился к другу.
    - Ладно, - после паузы сказал Паумен. - Но теперь я желаю поспать!
    - Не возражаю, - ответил я.
    И начал составлять записки....
    Паумен проснулся в 5-45. Друзья еще раз помирились. Взяли с собой белые "Сети" и направились на пляж.
    На море был шторм. Белые барашки виднелись с самого начала взлетки. Но когда мы достигли пляжа, всё оказалось не так страшно.
    - Волны идут под острым углом к берегу, - объяснил я.
    - Не "волны идут", а ветер дует, - поправил Паумен.
    - И поэтому не сильно разгоняются, - закончил я.
    Мы по очереди искупались. В последний раз на Агойском пляже. Покачались в "косых" волнах.
    - Может быть, они косые, потому что я с самого утра немного косой? - философски спросил я.
    - Может, - послушно согласился Паумен.
    - Или я косой, потому что волны косые? - не успокоился я.
    Мой друг промолчал. Тогда я сменил тему:
    - Куда пойдем?
    - Не знаю, - неожиданно ответил Паумен. - Может, сам что-нибудь предложишь?
    - Могу! - оживился я. - Пойдем по пляжу до турбазы "Волна".
    И мы потопали. Территория "Волны" начиналась десятиметровым пирсом. Там рабочие приваривали друг к другу железные рейки.
    - Что за замысловатая конструкция? - удивился я.
    - Кажется, понял! - ответил Паумен. - Они делают заграждение от незваных гостей.
    - То есть, от нас, - конкретизировал я. - Значит, мы прошли вовремя.
    Действительно, администрация турбазы проявила неожиданное (и вредительское!) рвение. Начальство постановило: "Оградить пляж Волны!" Рабочие спешно выполняли недальновидное решение.
    - Думаю, уже завтра здесь будет не пройти, - заключил мой друг.
    - И что мне советовать читателям? - расстроился я. - Сегодня мы прошли, завтра - всё будет загорожено. А послезавтра - сделают дырку в заборе!
    - Ничего не советуй, - ответил Паумен. - Пиши, как есть, а читатели сами разберутся....
    А мы пошли вперед. В последний Агойский вечер нам открылись новые места.
    Вдали виднелся еще один пирс. Над пляжем сделали простецкую, неоформленную набережную. Просто цементная дорожка. Главной достопримечательностью стали четыре душевых кабины. Совершенно бесплатные. Одна из них пустовала.
    Паумен помылся холодной водой. Настроение моего друга значительно улучшилось. А мне пришлось отказаться от душа. Из профилактических соображений.
    - Забочусь о спине! - объяснил я.
    - Радикулит не пройдет? - уточнил Паумен.
    - Наоборот! - ответил я. - Надеюсь, что пройдет. Очень надеюсь.
    За "Волной" метров на шестьсот тянулся дикий пляж. Дальше путь преграждал внушительный забор. Это начинался пансионат "Автотранспортник России". Солидное и респектабельное учреждение.
    Путешественники пошли на территорию турбазы. В тени деревьев приютилось множество деревянных домиков. Два или три с кондиционерами; заселены и выглядят комфортабельно. Остальные - убогие и древние постройки. Многие давно пора сносить.
    Мы заглянули в одно из окон покосившегося домика. Старая мебель, мало пространства. Вчерашний день! Удобства во дворе.
    - В годы застоя люди еще ездили сюда по путевкам, - сказал Паумен. - Но сейчас, когда везде частные гостиницы, здесь надо всё менять!
    - И какое будущее у турбазы "Волна"? - спросил я.
    - Банкротство, - лаконично ответил мой друг. - На этом месте будут возведены каменные коттеджи.
    Общая запущенность турбазы лишь подтверждала правоту Паумена. В "Волне" всегда есть свободные места. Значит, нет спроса. Перед воротами, выходящими на трассу, администрация устроила небольшой кемпинг.
    - Стараются хоть как-то заработать, - догадался я.
    Друзья вышли на центральную площадь турбазы. Ларек "Пресса" закрыт. На домике с надписью "Библиотека" - амбарный замок. Судя по всему, его давно не открывали. На единственных качелях уныло сидела маленькая девочка. Рядом о чем-то судачили две старушки.
    Нас привлекло объявление об экскурсиях.
    - Жаль, что мы не зашли сюда раньше! - посетовал Паумен.
    - Согласен! - покачал я головой. - Много разных маршрутов. И недорого.
    - Самые хорошие экскурсии - пешие, - продолжил расстраиваться Паумен. - Вот трехчасовая на скалу Киселева. Стоит 300 рублей.
    - А вот пешая на водопады, - прочел я. - 250. Черт, опоздали!
    Друзья скорбно застыли перед объявлением.
    - Хватит печалиться! - наконец, сказал Паумен. - Лучше предложи эти экскурсии читателям.
    - Будет сделано! - Я взял под козырек.
    Уважаемые друзья! Если будете отдыхать в Агое, обязательно загляните на турбазу "Волна". Войти на территорию - элементарно, на вахте никто не проверяет. Через проходную до центральной площади; там висит перечень экскурсий на ближайшие десять дней...
    Мы продолжили осмотр. Дошли до столовой. На двери висела бумажка: "Завтрак с 8-ми до 9-ти, обед с 13-ти до 14-ти, ужин с 18-ти до 19-ти".
    - Нас бы не устроило, - вздохнул я. - Мы бы все завтраки пропускали.
    - Здесь можно поселиться и без питания, - объяснил Паумен.
    Мы еще прогулялись. Наиболее неказистые домики пустовали. Зато в душевую стояла очередь.
    - Думаешь, здесь дешево? - спросил мой друг. - Не дешевле, чем в нашей гостинице! Зато условия - куда хуже.
    - Здесь ближе к морю, - возразил я. - И всегда тень от деревьев.
    - Тенью моря сыт не будешь, - глубокомысленно ответил Паумен...
    "Волна", конечно, пытается улучшить свое финансовое положение. Но ситуация напоминает замкнутый круг. Средств, чтобы строить новое комфортабельное жилье, нет. А пока нет жилья, средств не заработать.
    - Нужен человек, который вложит в "Волну" деньги, - предположил я.
    - Скорее, скупит турбазу на корню, - ответил Паумен. - Так и будет, Гризли. Поверь мне.
    И я поверил.
    Путешественники вышли через главные ворота. Слева от проходной - служба размещения, справа - автостоянка для турбазовских. - Хорошо, что напоследок осмотрели новые места, - подытожил Паумен. - Это немного развеяло...
    Друзья спустились к пляжу. Купили у Шустрого по стакану "Мускатного". Выпили и отправились в ч/г.
    На пляже заметили молодого человека. В футболке с портретом Рамзана Кадырова. Премьер-министр Чеченской республики. Если не убьют, будущий президент Чечни.
    - Значит, местные жители, в основном, чеченцы? - сделал я ошеломляющий вывод.
    - Не все, но есть, - подтвердил Паумен. - Наверное, даже много....
    Концовка дня прошла более чем скромно. Путешественники заказали по котлете с оливье и один зеленый салат. Допили красные "Сети", и улеглись спать. Так завершился последний Агойский вечер.

    День одиннадцатый (21.07, пятница) ТУАПСЕ

    Я проснулся в 8 утра по будильнику. Сделал зарядку и разбудил Паумена. Мы сложили оставшиеся вещи и... Что необходимо путешественнику, перед тем как навсегда покинуть ч/г? Учитывая, что весь день предстоит болтаться по Туапсе, а вечером (в 18-52) садиться на поезд? Есть разные варианты ответов: "бодрое настроение", "хорошее самочувствие", "деньги", "набитый желудок". Но правильный звучит так: "Сходить в туалет по серьезному делу!"
    - Приму-ка, пожалуй, "Бисокадил", - задумчиво произнес я.
    Читатели, незнакомые с этим лекарством, могут несколько параграфов пропустить. Пусть на данной строчке задержит свой взгляд посвященный. К нему и обращусь я с пламенной речью:
    - Уважаемый! Перед дальней дорОгой советую "Бисокадил". Верное средство для облегчения кишечника!...
    Загрузившись "целебной торпедой", я ходил по гостиничному номеру. Паумен клеил на ногу очередной лейкопластырь. В этот момент мне в голову пришли гениальные строки.
    Здравствуй, человек-ракета,
    И скажи, когда тебе на старт?
    - пропел я на мотив "Эй, вратарь, готовься к бою"...
    - А дальше? - спросил Паумен.
    - Ты - восьмое чудо света,
    Предмет обожания, стандарт!
    - косолапо закончил я.
    - Первые строчки лучше, - признал мой товарищ....
    Испытание "Бисокадилом" мой организм прошел успешно.
    - Взлетел? - спросил Паумен, когда я вернулся в номер.
    - Почти, - скромно ответил я. - Ударился головой о потолок туалета, и тяга закончилась.
    - А если предложить такую комбинацию... - задумался Паумен. - Сразу после срабатывания "Бисокадила" принять таблетку "Иммодиума".
    - Старт, а потом - резкий финиш? - переспросил я. - Поймут ли читатели столь сложную схему? Помню, в Адлеровском путешествии я поделился с народом трудностями дефекации...
    - Говори проще, - оборвал Паумен. - Ты писал о запорах...
    - Вот-вот! - подтвердил я. - И получил критику в комментарии!
    - Настоящему читателю, - назидательно произнес мой друг, - ничто человеческое не чуждо. А если есть индивидуумы, у которых отсутствует задница...
    - То что? - заинтересовался я.
    - То - честь им и хвала, - нашелся Паумен. - Только таких не бывает!...
    Переведу вышесказанное в практическую плоскость. Вот вам походно-медицинский совет: "Если перед выходом из ч/г у вас есть проблемы с кишечником, делаете три Важных Шага. Первый: принимаете "Бисокадил". Второй: превращаетесь в "человека-ракету". Ненадолго. Третий: принимаете "Иммодиум". Становитесь "человеком-замком". В таком состоянии удобно путешествовать...
    Вскоре друзья покинули дом N30 на улице Центральной.
    - Номер проверите? - спросил я напоследок хозяйку.
    - Зачем? Вы вели себя нормально. У меня к вам претензий нет, - ответила она.
    Я сразу вспомнил свой идиотский вопрос: "Как можно съесть четыре яйца?", и потупился.
    Мы попрощались и вышли из номера, дома и двора...
    Думаю, уже сегодня нашу комнату сдадут. И не двум, а трем отдыхающим. Грядет пик сезона, август. Сервис дорожает.
    В начале одиннадцатого мы были на остановке. Там томилось в ожидании человек пятнадцать. Неподалеку простаивали частники-таксисты. Я поставил рядом с собой тяжеленный рюкзак. Наш план был прост и грандиозен - доехать до Туапсе на общественном транспорте.
    Через десять минут подъехал автобус. Набитый "ПАЗон". Мы даже не двинулись с места, наблюдая, как в салон утрамбовываются пассажиры.
    - Мы влезем только в "Икарус", - заметил мой друг. - Только он ходит два раза в сутки.
    Но я еще на что-то наделся.
    - Если подойдет "Львович", - я повернулся к Паумену, - ты заплати водителю и скажи, чтобы он открыл заднюю дверь. Тогда я влезу туда вместе с рюкзаком.
    - Может, лучше договоришься с такси? - предложил мой товарищ.
    Я глянул в сторону частников. Молодой парень возился со своей машиной, остальные водители ему помогали.
    - А сколько, максимум, мы готовы заплатить? - спросил я, чтобы потянуть время.
    - Двести.
    - А если скажут: "Триста"?
    - Тогда не поедем.
    Я глубоко задумался. Идти к таксистам по-прежнему не хотелось. Вместо этого я направился к расписанию автобусов.
    - В пол-одиннадцатого пройдет сразу два! - вернулся я окрыленный. - В 10-28 из Джубги и в 10-31 из Небуга.
    - Ну, давай ждать, - вяло отозвался Паумен.
    Мы сидели, периодически посматривая на таксистов. Вскоре к ним подошли пассажиры. Мужчина, женщина и девочка лет десяти. Глава семьи быстро договорился с шофером. Люди сели в машину, и она рванула в сторону Туапсе.
    - Сходи к таксистам, - повторил Паумен.
    - Но мы же договорились, что сначала дождемся рейса 10-31! - разозлился я.
    В этот момент у остановки засигналила машина. Я поднял голову. Похоже, частник искал попутчиков в Туапсе.
    - Иди! - толкнул меня Паумен....
    Я открыл дверь автомобиля.
    - По 20 рублей с человека! - сказал шофер.
    Я не сразу его понял.
    - Нас двое, и у нас рюкзак, - начал я. - За 60 подбросите?
    Водитель кивнул. Я пошел за вещами. В голове не укладывалось, что так дешево. Закинув на плечо рюкзак, я обернулся на трассу. У машины стояли две девицы.
    - Ну вот! Опять нас опередили! - расстроился Паумен.
    - Пойдем! - насупился я. - Мы уже договорились...
    Оказалось, шофер набирал полную машину. Девицы влезли первыми: одна рядом с водителем, другая - на заднее сиденье. Мы тоже полезли назад. Перед этим я уложил рюкзак в багажник.
    В салоне было тесновато, но путешественники чувствовали себя счастливыми. Получилось и дешево, и не на общественном транспорте.
    - Иногда лучше немного подождать, - прошептал я. - И всё само разрешится. Хотя, наверное, и таксисты брали недорого...
    Машина поднималась на перевал. Открылись красивые виды. Река Агой, аэропортная долина, поселок, море. Когда едешь на попутке, идея дойти пешком до смотровой площадки не кажется бредовой. Но это только из окна автомобиля.
    Мы обернулись. На далеком холме была хорошо видна проселочная дорога.
    - Вот бы туда забраться! - мечтательно произнес Паумен.
    Внезапно стало очень жаль, что мы уезжаем. Так мало увидели! Но белая "шестерка" уносилась всё дальше от Агоя. Город под названием "Туапсе" приближался.
    Впереди нас тащился какой-то военный грузовик. Двухполосная трасса со сплошной разделительной линией. Пришлось плестись за вояками.
    - Смотри! - толкнул меня Паумен.
    Я повернул голову. И увидел мерзкого прохожего. То ли бомж, то ли опустившийся местный житель. Перекошенное лицо в крови, штаны почему-то разорваны. Шатающейся походкой оборванец плелся вдоль шоссе.
    - Хотел бы встретить такого? - спросил Паумен.
    Я покачал головой. Товарищ намекал на мое одинокое пешее путешествие. Вот вам еще один минус прогулки по маршруту "Агой-Туапсе"...
    Вскоре показался город. Девицы вылезли у переезда. Судя по всему, они отлично ориентировались. Поездка в Туапсе на частнике была для них привычным делом. Мы же узнали о такой возможности лишь в конце путешествия.
    - Вам куда? - спросил шофер. - Я еду на "же-де" вокзал.
    - Подходит, - ответил Паумен.
    - Вино абхазское не нужно? - предложил водитель. - Хорошее! Одна бутылка осталась.
    - Нет, - решительно отказался Паумен.
    - Как хотите, - пожал плечами шофер. - Вино хорошее. Я из Абхазии привез....
    Я тут же решил, что мужик - безобидный абхазец, которому понадобилось съездить в Туапсе по делам. Хотел окупить бензин, и взял попутчиков. Выяснилось, что я ошибался. Когда мы подъезжали к вокзалу, водителя окликнули:
    - Сделай лицо попроще!
    Фраза прозвучала из встречной машины "с шашечками". Стало ясно, что наш шофер - из водительской мафии, а не случайное лицо на рынке "таксо-услуг"....
    Заплатив 60 рублей, мы расстались с абхазцем. Белая шестерка уехала.
    - Почему ты не купил вино? - спросил я.
    - Потому что оно некачественное! - ответил Паумен.
    - Но мужик сказал: "хорошее"!
    - Надо читать интернет-отчеты, - объяснил мой друг. - Мне вспомнилась очень поучительная история. Приведи ее в своих записках...
    [Уже по возращению в Питер, я искал в Сети первоисточник, но не нашел. Поэтому расскажу своими словами.
    ХОРОШЕЕ ВИНО ПО-АБХАЗСКИ
    "...Когда мы разместились, хозяин (его звали Нурик) предложил съездить к своему другу.
    - У него отличное вино! - убеждал Нурик. - Я гарантирую! Купите качественное сухое!
    "А что? - подумал я. - Было бы неплохо".
    И мы с Тамарой отправились к хозяйскому другу...
    Вино у него оказалось очень плохого качества. "Уксус", - говорила потом Тамара. Мы попали в неловкое положение. И Нурика обижать не хотелось, и взять - невозможно.
    - Все же не будем брать, - осторожно сказал я.
    - Это еще почему? - удивился Нурик.
    - Ну, нам не очень нравится, - замялся я. - Мы рассчитывали на другое.
    - Да вы что?! - возмутился хозяин. - Отличное вино! Не обижайте моего друга! Вам любой скажет, что у него прекрасное сухое. Вы, что, в вине ничего не понимаете?!
    Нурик с другом битый час втолковывали нам, что "ужасная кислятина" и "натуральный уксус", на деле, отличное вино. После длительных препирательств нам пришлось купить два литра. Тамара потом его вылила]....
    А путешественники потопали на вокзал. До знакомой скамейки. Паумен отправился на поиски камеры хранения, а я переложил наш скарб. Вынул из рюкзака красную сумку.
    - Готов! - сказал я, когда товарищ вернулся.
    - Тогда пошли! - ответил Паумен.
    План был таков. Сначала сдаем рюкзак в камеру хранения. Затем по магазинам. Набиваем красную сумку покупками и отправляем к рюкзаку. А сами идем на прощальную прогулку по Туапсе.
    Друзья подошли к камере хранения. Возле нее стоял толстый приемщик. Парень горячо обнимался с каким-то бочкообразным человеком. Затем объятья разомкнулись. Два старых знакомые стали беседовать. Мы слушали их болтовню минут пять. Наконец, мое терпение иссякло.
    - Можно сдать багаж? - спросил я приемщика.
    Тот взглянул на меня, как на пустое место.
    - Видишь, разговариваю!
    - А я хочу багаж сдать!
    Осознав, что клиент попался несговорчивый, толстяк зашел в свою конторку.
    - 45 рублей, - сухо заявил он.
    Друзья заплатили, отдали рюкзак и получили жетон. Изучили время работы "хранителя". Перерыв с 13-00 до 14-00.
    - Надо сдать красную сумку до часу дня! - заявил Паумен.
    И мы поспешили в "Вина Кубани".
    Мой друг долго изучал ассортимент. Наконец, заявил продавщице:
    - 50 грамм "Мускатного", 50 грамм "Гроздь муската", 50 грамм "Янтарного", 50 грамм "Бархатного вечера", 50 грамм "Пино-Фран"...
    Лицо женщины вытянулось от удивления.
    - А что такого? - спросил Паумен. - Мы проводим дегустацию!
    Проба удалась на славу. В итоге, друзья купили: три литра "Мускатного", полтора "Грозди муската", "Янтарного" и "Бархатного вечера". Сумка ощутимо потяжелела. Я закинул ее на плечо, и мы отправились на центральный рынок. За фруктами.
    - И ткемали! - добавил Паумен.
    Соус оказалось купить легче всего. На самом входе. Классический ткемали (темно-вишневого цвета) и из молодых слив (зеленого). Две бутылочки по 50 рублей каждая.
    Затем настала очередь фруктов. В 2004-ом, возвращаясь из Адлера, мы купили отличные абрикосы в Горячем Ключе. Ночью, прямо с платформы. Их продавали ведрами. Теперь решили отовариться в Туапсе. И это удалось! 2.5 килограмма по 40 рублей у пожилой женщины. 2 килограмма по 35 рублей у жалкого старца.
    - Может, возьмем еще персики? - предложил Паумен.
    Моего товарища иногда одолевал "потребительский" синдром. Желание купить побольше.
    - Не доедут! - сказал я.
    Но мой друг сомневался.
    - Купим в Горячем Ключе, - привел я последний аргумент.
    Паумен, скрепя сердце, согласился.
    Напоследок мы взяли два кило огромных южных помидор. И поспешили на вокзал. Сумка стала неподъемной; пришлось тащить ее вдвоем. Еле доковыляли до камеры хранения, и сдали багаж за 45 рублей.
    Избавившись от тяжести, посетили платный туалет на ж/д. Затем сели на скамеечку и закурили.
    - Пора прощаться с Туапсе, - молвил Паумен.
    - Пора, - эхом откликнулся я.
    Внезапно навалилась чудовищная усталость. Пока мы собирались в Агое, ехали до вокзала, делали покупки в Туапсе... Всегда имелась четкая цель. А теперь сдали вещи, и организм тут же расслабился....
    - Надо поесть, - догадался Паумен. - Тогда станет лучше.
    - А где?
    - Во "Фламинго".
    Это кафе много значило для путешественников [смотри Туапсе 2003]. Этим летом мы уже проходили мимо и заметили, что внутри "Фламинго" переделали. Но главный вопрос: "А как там нынче кормят?" оставался открытым.
    И друзья направились на Платановую аллею. По пути обнаружили книжный магазин.
    - Надо бы купить что-нибудь в поезд, - забеспокоился Паумен.
    - Я буду составлять записки.
    - А я всё прочел! Заходим!
    После долгих поисков, путешественники выбрали книжку Юрия Шутова "Собчачье сердце". Не исследование творчества Булгакова, а воспоминания о Собчаке. Сочинение, безусловно, не по нраву нынешней власти. Поэтому мы и купили его в разделе "Старая книга".
    Затем дотопали до "Фламинго". Кафе поразило непривычной пустотой; три года назад здесь всегда было много народа.
    Мы заняли столик в глубине зала. Официантка принесла меню. Раньше во "Фламинго" работали девушки-армянки. Теперь заправляли русские. Интерьер полностью изменился. В 2003-ем - уютное оригинальное помещение, три года спустя - безвкусная стилизация под евробар.
    Паумен погрузился в изучение меню. Я присоединился. Наконец, мы заказали:
    Салат "Цахтон" - 1 порция, 55 рублей.
    Салат "Греческий" - 1 порция, 40 рублей.
    Потрошки в горшочке - 2 порции, 70х2=140 рублей.
    Пиво "Старый Мельник" - 2 кружки по 0.5 литра, 40х2=80 рублей...
    Понемногу открылась печальная истина: всё во "Фламинго" изменилось в худшую сторону. Мы очень долго ждали заказ. Пока принесли салаты, прошло минут пятнадцать. Еда оказалась самой обыкновенной. От уникальной (вкуснейшей!) кухни 2003-его остались лишь воспоминания. Только "Цахтон", оригинальный мясной салат, напоминал прежнее "Фламинго".
    Попутно родился еще один совет: "Никогда не заказывайте в кафе греческий салат. Это - помидоры, огурцы, нарезанный кубиками сыр и три-четыре оливки без косточек. Он не стоит таких денег".
    - Напиши, что информация 2003-его года насчет "Фламинго" устарела! - заявил мой друг.
    - Написать-то я напишу, - ответил я. - Но какая, всё-таки, трудность - составлять интернет-описания других городов!
    - Это еще почему?
    - Ну, описал я три года назад кафе "Фламинго". Тогда оно нам очень понравилось! А затем "Фламинго" переделали. Персонал сменился. Кухня стала хуже. А месторасположение и название остались прежними! Я считал, что сделал кафе действенную рекламу. А вышло, что только запутал многочисленных читателей! Уверен, нашлись сотни туристов, устремившихся во "Фламинго" по нашему совету. И что они там обнаружили?
    - А знаешь, что потом сказали? - добавил Паумен.
    - Что? - насторожился я.
    - Гризли - идиот и дебил! - бесстрастно сообщил мой товарищ.
    Лучше бы он так не бередил мое сердце. Я впал в уныние:
    - Что же делать? Надо срочно переписывать Туапсинское путешествие.
    - Не надо! - перебил Паумен. - Когда вернемся в Питер, напишешь в комментариях примечание. И дашь ссылку на новое сочинение....
    Мы покурили на скамейке посередине Платановой аллеи. Затем поехали на СРЗ. Расшифровывается как "Судоремонтный завод". Эти места тщательнейшим образом описаны в Туапсе-2003.
    В городских автобусах установили новые правила. Только я протянул шоферу деньги (проезд по городу - 7 рублей), как парень с переднего сиденья сказал: "Плата на выходе". Пожав плечами, я сел.
    - А рядом, в десяти километрах от Туапсе, плата при входе, - пробормотал Паумен.
    - Зато после Агоя проехать в полупустом автобусе - блаженство! - ответил я.
    У СРЗ даже не хотелось выходить. Но друзья пересилили себя. Вблизи речки Паук ничего не изменилось. Разве что магазин на остановке назывался иначе. Рыбный ресторан "Таверна" разжаловали в кафе "Фишка".
    Друзья дошли до моста.
    - Вот она, родимая, - молвил я, взглянув на ч/г "Приморская", где мы жили три года назад. - Баба-босс по-прежнему выкачивает деньги из отдыхающих.
    В 2004-ом Паумен обнаружил в Сети материал о туапсинской хозяйке. Обиженный постоялец ругал гостиницу на чем свет стоит - за отсутствие полотенец и манеру отбирать паспорта. Тем не менее, "Приморская" до сих пор процветала.
    Времени было около двух. Вовсю пекло солнце. Нестерпимо хотелось выкупаться. Вдоль реки мы направились к пляжу.
    По-прежнему квакали лягушки в Пауке, на подступах к морю продавали всевозможный ширпотреб. Вот только в зоне таможенного контроля местные работники теперь не устраивают веселья. Перед въездом установили шлагбаум. Пускают только местных.
    Какие еще изменения? Больше торговцев у моста. А у входа на пляж мы обнаружили солдат. Рядом стоял армейский газик. Военнослужащие нежились на солнце.
    - Что они здесь делают? - удивился Паумен.
    - Отлынивают от службы, - объяснил я.
    Мой товарищ засёк одного служивого в кедах.
    - Налицо нарушение формы одежды! - возмутился Паумен.
    - Форменное дезертирство! - поддержал я.
    С этими словами друзья ступили на пляж. Увы! Он произвел удручающее впечатление. Да, появилось куда больше продавцов. Но это цветочки! Главный бич пляжа "у Паука" - грязь, грязь и еще раз грязь! Три года назад было значительно чище!
    Но всё изменилось к худшему. Берег напоминал свалку для мусора. Груды веток и палок, которые принесло разыгравшимся штормом, были ровно перемешаны с пустыми бутылками, грязными пакетами и даже битым стеклом. По этой помойке деловито бродили голуби, выискивая пищевые отходы.
    - Ты когда-нибудь видел на Агойском пляже голубей? - спросил Паумен.
    - Ну, что ты! - отмахнулся я. - Голубь - не символ мира, а символ грязи.
    Негативные впечатления усилились, когда мы искупались в море.
    "В чем дело?" - воскликнет читатель-непуганый.
    Что ж, придется испугать.
    "Нефть!" - таков будет мой ответ.
    - Это - рекламная кампания фирмы "Роснефть", - объяснил Паумен, - под девизом "Мы всегда с вами". Купаясь в Черном море, отдыхающий не должен забывать об огромном значении "Роснефти" для миллионов потребителей.
    - Нефтяные пятна дискредитируют мое сочинение 2003-го года, - насупился я.
    - А вот тут ты не прав, - возразил Паумен. - Кстати, родился совет путешественника!
    - Какой еще? Записываю!
    - Когда читаете отчеты отдыхающих n-летней давности, - продиктовал мой друг, - знайте, что всё может измениться!
    - И не только в лучшую, но и к худшую сторону, - грустно добавил я....
    На пляже у Паука работал катер; мужчина катал всех желающих на двухместной шайбе.
    - Лучше бы занялся уборкой территории! - пробурчал я.
    - Ну, что ты! - отозвался Паумен. - Когда же ему деньги зарабатывать?
    Словом, отдых на пляже получился смазанным. Я почти уверен, что дальше по берегу - чище. Если пройти километр, вообще хорошо. Но у нас не было сил и времени на длительные прогулки....
    Друзья улеглись на постилку. Палило страшно. Казалось, небесное светило радуется: "Ну, вот! Наконец-то вы уезжаете! Теперь я буду жарить на полную катушку!"
    Тела раскалялись. Их требовалось периодически остужать. Кстати, вода показалась мне холодной.
    Компания рядом - тетка и два грузных мужика - тоже обсуждали температуру. Женщина стояла в море по грудь, и уговаривала мужчин, сидящих на берегу, окунуться.
    - Я стою, и мне не холодно! - в десятый раз повторяла она.
    Мужики равнодушно смотрели на "русалку". Наконец, один решился нырнуть.
    - Действительно, Серега! - закричал купающийся. - С утра вода была холодней!
    Но Серега застыл на берегу. Он докурил "Беломорину". Затем обессилено плюхнулся на постилку. Курение отняло у бедолаги последние силы.
    Эта троица вызвала у меня негативные чувства. Люди пили, похоже, весь отпуск. Кроме этого каторжного труда ни на что другое не были способны....
    Расслабившись на солнышке, я лениво пролистал свежий "Советский спорт". Газета подробно и вдумчиво описывала условия контракта РФС (Российского футбольного союза) и Гуса Хиддинка.
    - Надо принять душ! - отвлёк меня Паумен. - Надеюсь, его не закрыли.
    Оказалось, нет. Друзья подошли к знакомому месту; заплатили тетке необъятных размеров по десятке.
    - Держите! - Женщина с трудом поднялась, и протянула нам краники.
    - Что это? - Я удивленно взглянул на железку.
    - Кран от душа! - Теперь уже женщина смотрела на меня, как на сумасшедшего.
    Оказывается, ручка-краник являлась пропуском в душ. Типично российская изобретательность! Ведь воду без краника не откроешь.
    Толстуха показала кабинки. Мы вынули мыло из рюкзака и...
    - Гризли, иди сюда! - раздался крик Паумена.
    Я уже направил себе на голову струю воды. Пришлось срочно выключать душ и бежать к другу.
    - Здесь слепни и оводы! - заявил Паумен. - Я иду в твою душевую.
    - А как мне быть? - пролепетал я.
    - Не знаю! - Паумен скрылся в моей кабинке.
    Тяжело вздохнув, я принялся мыться. Это была крайняя душевая. Одна сторона выходила на склон холма. Кто-то умыкнул всю стенку; поэтому прямо к крану спускался буйно разросшийся кустарник. Оттуда и вылетали оводы. Отрадно, что я им показался невкусным. По крайней мере, во время мытья они меня не беспокоили.
    - Да здравствует душ! - заявил Паумен по окончанию процесса. - Вот главная ценность окультуренного пляжа!
    Друзья присели в теньке, неподалеку от лотков. Спешить было некуда. Я в очередной раз сменил пластырь на ногах Паумена.
    Около душевых находился большой зал с навесом. Оттуда гремела музыка. Перед входом - стойка с прилавком. Юноши "кавказской" национальности (все в черных футболках) настраивали звук.
    - Дискотека, - догадался я.
    - Ночная, - уточнил мой друг.
    - С чего ты решил?
    Паумен промолчал. Только я собрался повторить вопрос, как к стойке подошли две женщины в купальниках.
    - Дайте маленькую "Колу", - сказала одна.
    - Мы не работаем! - ответил ближайший чернорубашечник. - Вечером приходите. У нас ночная дискотека...
    Минут через 15-ть мы направились в город. По пути обнаружили "ЛДПР-торговлю".
    - Это еще что?! - воскликнет читатель политизированный.
    - ЛДПР занялась собственной популяризацией, - отвечу с энтузиазмом. - Так как особых идей у партии нет, она решила заменить их шмотко-ауди-демпинговой рекламой.
    - Нельзя ли попроще? - взмолится читатель необразованный.
    - И без наводящих вопросов от читателей! - брякнет еще один читака.
    - Можно, можно, уважаемые! Простите мне эту разноголосицу...
    Итак, объясняю! В Туапсе шла бойкая торговля вещами с символикой ЛДПР. Один из прилавков находился на пляже. Мы подошли ближе.
    Девушка в футболке с надписью "ЛДПР" и в кепке "от Жириновского" предлагала партийные товары. Моего друга привлекли футболки.
    - Сколько? - спросил Паумен.
    - Сколько может продолжаться это безобразие? - вклинился в разговор старик, стоявший рядом.
    Продавщица не обратила на дедушку никакого внимания:
    - Футболка? Тридцать рублей.
    Паумен придирчиво осмотрел товар.
    - Беру! - наконец, заявил он.
    Дед, полный антижириновских настроений, аж позеленел от возмущения.
    - Если возьмете еще кепку, то получите CD-диск с песнями в исполнении Жириновского, - добавила продавщица.
    От этих слов старца перекосило. Он безнадежно махнул рукой, и поплелся прочь.
    - Сам сочинил? - уточнил я.
    - Нет. - Девушка улыбнулась. - Здесь известные песни советских авторов.
    - Мне кепка не нужна, - заявил Паумен. - Хватит и футболки.
    Мы взяли товар, заплатили и удалились.
    - Ты в восторге от Владимира Вольфовича? - спросил я.
    - Футболка хорошая, - ответил Паумен. - В Питере такая стоит рублей 100.
    - Ты собираешься ее в Питере носить?
    - Не знаю, - задумался мой друг. - Боюсь, не поймут. Еще решат, что я обожаю Жирика.
    Смею вас заверить, футболка - высокого качества. Что нельзя сказать о политической платформе ЛДПР...
    Мы сфотографировались у Паука. Вода там чистая. По дну плавают мальки и даже более крупная рыба. Потом снялись на мосту. Фоном послужила гостиница "Приморская". С другой стороны реки возвели ч/г "Магнолия". Ее строили еще в 2003-ем. "Магнолия" - комфортабельное заведение; все номера с кондиционерами. Симпатичное трехэтажное здание розового цвета.
    - К сожалению, очень дорогое, - произнес Паумен.
    - Зато здесь кафе, - возразил я. - Тоже "Магнолия". Хотя я бы назвал его "Напротив бабы-босса"....
    - Как меня раздражают туапсинские маклеры! - внезапно разозлился мой друг.
    - О чем ты? - удивился я.
    - Хотя бы Алла с моря! - продолжил Паумен. - Читал я её дурацкие советы!
    Мой товарищ задумался и процитировал дословно:
    "Да, конечно Вы можете не сотрудничать с нами и искать жилье прямо на вокзале по приезду. Но в таком случаи, Вы будете общаться с совершенно незнакомыми людьми при дефиците времени. У Вас ни будет представление, ни об уровни цен, ни о качестве предоставляемого жилья. Самое главное дело конечно не в этом: заплатив нам небольшую сумму Вы избавитесь от тягостного ожидания приезда и поиска жилья в незнаком городе. Вы будете точно знать: Вас встретят и Ваш отдых будет обеспечен. Разве спокойные сборы на отдых и спокойная поездка в поезде не стоят то небольшой предоплаты, которую мы берем? Тем более, эта сумма, там или иначе входит в общую сумму за аренду жилья"....
    - Ну, не бред ли? - закончил мой товарищ.
    - Что бред? - не понял я. - Твоя феноменальная память?
    Паумен недовольно покачал головой.
    - Пойми, Гризли! - воскликнул он. - Отдыхающему важна не "спокойная поездка в поезде". Там такая духотища, что не расслабишься! Важно другое! И ты это обязательно подчеркни в своих записках! В Туапсе трудно снять жилье самостоятельно. Сходу не разыщешь, как в Джубге или в Лазаревском.
    - Подожди! - попросил я, разыскивая блокнот. - Надо записать!
    - В городе всего две частных гостиницы. - Паумену было не остановиться. - Одна - с плохими условиями, другая - слишком дорогая. Но я уверен, есть множество людей, желающих сдать комнату или квартиру. Маклер таких людей знает. Он может свести хозяев и отдыхающих. Именно поэтому маклеры в Туапсе востребованы! А "тягосное ожидание приезда" здесь не при чем!... Записал?
    - Процентов 15 от сказанного, - признался я.
    - Этого достаточно, - великодушно решил мой товарищ....
    Путешественники подошли к автобусной остановке. Сегодня я слишком много отвлекаюсь, но... последнее отступление!
    В табачном киоске продавались сигареты Вайсрой. Если вы из Питера или Москвы, то знакомы с агрессивной рекламой этой марки. Кстати, "Viceroy" переводится как "наместник короля, вице-король".
    Широко известна такая реклама: на плакате изображена морда мужика. Он жизнерадостно скалится. Слева пачка сигарет. Снизу подпись: "Почему Вайсрой? Просто я не привык переплачивать". Реклама висела во всех питерских электричках. Какой-то шутник приписал на лбу у мужика: "Жмот, кури Беломор!" "Вайсрой" стоит дешево, но курить его невозможно. Настоящая солома!...
    Вскоре подошел автобус. Друзья сели, заняли хорошие места. Поехали. Но реклама "Вайсроя" не выходила у меня из головы.
    - Если хочу выпить, - внезапно сообщил я, - иду в аптеку и покупаю "Боярышник"!
    - Это еще почему? - кисло осведомился мой друг.
    - Просто я не привык переплачивать!
    Паумен глубоко задумался.
    - Даю водителю автобуса вместо семи рублей - три, - наконец, изрёк он. - А если шофер возмутится, отвечаю: "Я не привык переплачивать!"
    Путешественники вышли около гостиницы "Каравелла".
    - Здесь есть банкомат, - пояснил мой друг. - Нам надо снять денег.
    - Я не привык переплачивать, - машинально ответил я.
    - Придется! - ответил Паумен.
    Мы вошли в холл.
    - Я знаю, кто переплачивает! - воскликнул мой товарищ. - Постояльцы "Каравеллы"!
    В глубине зала приютилась барная стойка с сумасшедшими ценами на спиртное. В холле сидели: несколько чопорных администраторов, четыре таксиста, играющих в карты, и три охранника. Ни одного постояльца мы не обнаружили. Зато сняли деньги.
    - Знаешь, что я обнаружил? - спросил Паумен. - Оказывается, Агойский банкомат снял с нас 40 рублей. Когда мы узнавали остаток на счете.
    - Это же банкомат "Сбербанка"!
    - Точно тебе говорю!
    - Вот, сволочь! - эмоционально среагировал я.
    Даю очередной совет-предостережение: "Будете в Туапсинском районе, знайте: банкоматы "Сбербанка", приветливо стоящие на трассе "Агой-Джубга", снимают деньги за операции".
    А друзья отправились на набережную. Времени на прощание с городом оставалось немного. Поезд отходил через 2.5 часа.
    Мы вышли к морю.
    "В 17-00 состоится полуторачасовая морская прогулка на теплоходе "Ирбис", - вещал громкоговоритель, - с заходом на скалу Киселева".
    - Как всё изменилось! - удивился Паумен. - Теперь теплоход и на скалу заходит.
    Мы подошли к кассе. Количество рейсов увеличили; их около восьми в день. Цена 200-300 рублей в зависимости от времени.
    - Туапсе становится более курортным городом, - заметил я.
    - Насколько позволяют условия, - уточнил Паумен.
    За причалом разместился "Луна-парк". Еще одна новая постройка. Он работал по вечерам, а в выходные - еще и днем.
    - Хорошо в Туапсе, - произнес мой друг. - И зачем мы поехали в Агой?
    - Хотели посмотреть жизнь в южном поселке, - напомнил я.
    - Нам не подходит поселок! - заявил Паумен. - В следующий раз обязательно поедем в город!...
    Путешественники встали лицом к морю. Вдалеке виднелись Туапсинские "ворота". Через них суда выходят из акватории. Светило солнце. Море и небо плавно переходили друг в друга.
    - Неужели очередное путешествие закончилось? - спросил я.
    - Похоже, что так, - грустно констатировал Паумен.
    - Может, настала пора выпить за новые поездки? - предложил я, и полез в рюкзак.
    Достал самое удачное вино сезона. "Мускатное". Налил два стаканчика.
    - Несмотря на все минусы, которые случились этим летом, - начал я, - болезнь Малого, погодные катаклизмы и объективные недостатки Агоя...
    - Выпьем за те неоспоримые преимущества, - подхватил Паумен, - которые всегда присутствуют в южном путешествии...
    - И заставляют снова ехать на юг! - закончил я.
    Друзья чокнулись и выпили. Преимущества не были названы вслух, но хорошо известны. Это - красивая природа, великолепный климат, теплое Черное море, сухое разливное вино, праздная беззаботность, ласковое солнце, отсутствие насекомых, развитая инфраструктура...
    А еще - МНОЖЕСТВО ЯРКИХ И ЗАПОМИНАЮЩИХСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЙ.
    Именно для этого мы и едем на юг! А вы, уважаемые читатели?

    Поезд назад (21-23 июля; пятница-воскресенье)

    В другой раз я бы уже закончил южные наблюдения. Однако Агой - особый случай. Здесь я очень много строчил в свой писательский блокнотик. Поэтому и возник этот прощальный железнодорожный десерт.

    1. Эмоциональное расставание. Вокзал. Посадка в поезд.

    Выпив по стаканчику "Мускатного", путешественники закручинились. Иными словами, на нас обрушилась ужасная тоска по причине отъезда. Некоторое время друзья молчали.
    - Пойдем, что ли, закупаться в поезд? - наконец, подал голос Паумен.
    И мы пошли. По пути попался универсальный магазин "Магнит". [За три последних года такие магазины самообслуживания с системой штрих-кодирования проникли в Туапсе, хотя и не без проблем. Так, "Пятерочка", которую нахвалила Даша (на въезде в город), закрыта. Зато будет работать зимой, когда отдыхающие уедут. Чем объяснить противодействие универсальности? Многочисленные частные лавочки хотят продать свои товары подороже.]
    "Магнит" - общероссийская сеть магазинов. Есть и в Вологде, да и в Питере. Друзья купили копченой колбасы, которую продавщица любезно нарезала, сыр и пять маленьких булочек вместо хлеба.
    - А вот "Охотничьего" сыра палочками не вижу! - сказал я.
    - Будем искать, - ответил Паумен.
    Затем мы заглянули в аптеку. Взяли там "Найз" для меня (средство от боли) и камфорный спирт в поезд.
    - Для дезинфекции, - пояснил мой друг....
    Оставалось около двух часов до отъезда.
    - Есть один способ заглушить приближающуюся тоску от окончания путешествия, - витиевато выразился я.
    - А именно? - уточнил Паумен.
    - Напиться! - рубанул я с плеча.
    - Если мы напьемся, нас не пустят в поезд, - забеспокоился мой друг.
    - Я сказал "напиться", а не "упиться", - конкретизировал я.
    И путешественники поспешили в "Вина Кубани". В последний день мы, наконец, осознали, как мало увидели, познали, изведали и прочувствовали за время поездки. Какая разница, почему? Главное, что этого не случилось!
    Друзья купили литр сухого вина с загадочным названием "Пино-Фран". И приступили к употреблению.
    - Зачем мы поехали в Агой? - спросил Паумен после первого стакана. - Там, кроме оживленной трассы и глянуть не на что!
    - А как же взлетная полоса? - вяло возразил я. - Самолеты и вертолеты...
    - Ну и что мы забыли в этом Агое? - поинтересовался мой друг, осушив второй стакан.
    - Ничего! - в сердцах ответил я. "Пино-Фран", наконец, подействовал. - Там единственная скамейка возле турбазы "Волна"! А здесь их - пруд пруди!
    - Я, пока искал камеру хранения, - объяснял Паумен после третьего стакана, - видел электричку "Туапсе-Сочи". Спокойно можно ездить по побережью, без давки в ужасных "ПАЗонах"!
    - А мне надоели грузовики на шоссе, - бессвязно бормотал я, прикончив четвертый стакан. - Эх, ошибку мы совершили!
    Путешественники выпили еще. Литровая бутылка никак не заканчивалась. Затем еще. Наконец, друзья успокоились.
    - Пошли, что ли, в центр? - протрезвевшим тоном осведомился мой друг. - Хватит плакаться!...
    На Платановой аллее всё было, как три года назад. Только желтые салоны "Евросеть" чуть изменили магистраль. Мы добрались до площади с памятником Ленину.
    - Как я его называл? - поинтересовался я.
    - Ленин-задумчивый, - ответил мой друг. - А я считал, что он - ГАИшник.
    - Я был прав, - заявил я. - Это - Ленин-задумчивый!
    - Нет, ГАИшник! - возразил Паумен.
    - Три года прошло, а я по-прежнему считаю, что это - Ленин-задумчивый!...
    Ничто не мешало разразиться отчаянному спору, но в последний момент путешественники передумали.
    - Сядем? - предложил мой товарищ.
    - Давай! - согласился я.
    Мы сели на скамеечку. Мимо проходил длинноволосый человек в черной футболке. На ней красным цветом (имитируя кровоподтеки) была изображена цифра "13".
    - Из сатанистов! - прокомментировал я.
    При слове "сатанистов" человек обернулся. Пристально взглянул на нас, но ничего не сказал.
    - Не гневи Господа, - попросил меня Паумен.
    Я лишь пожал плечами. Вскоре впереди показалась дряхлая старушка. Она плелась со скоростью черепахи. Чем-то ей приглянулась наша скамейка. Садилась бабушка и вовсе секунд двадцать. Внимательно оглядевшись по сторонам, старушенция вынула из сумки яблоко. Затем начала его поглощать - неторопливо и старательно.
    "Кому нужны эти подробности?!" - в сердцах спросит нетерпеливый читатель.
    "Мне! - чистосердечно отвечу я. - Прощальная картинка запомнилась в малейших деталях. Её так легко воскресить в памяти! Скажу больше, я прекрасно помню и кафе на другой стороне улицы с надписью "Кондитерская"... Здесь мы перекусили три года назад, когда поздно вернулись из Шепси."...
    - А ведь в доме напротив кто-то живет, - произнес я.
    Мы сидели в самом начале аллеи, на второй скамейке. Дом напротив был добротной сталинской постройкой.
    - Может, здесь кто-нибудь сдает комнаты, - продолжил я. - Мы могли бы здесь жить.... И даже...
    - Хватит! - оборвал Паумен. - Немедленно идём на вокзал! Запомни, Гризли, надо всегда двигаться дальше!
    И мы двинулись. По дороге, кстати, купили охотничий сыр и чечил....
    Напоследок чуть-чуть посидели на другой скамеечке. Голубь доедал брошенную хлебную корку. Бесцеремонная птица отгоняла не только воробьев, но и других голубей.
    - Наглый птиц! - возмутился я. - Сейчас отниму у пернатого пайку. Я научу его вежливости!
    - Оставь голубя в покое! - приказал Паумен. - Веди себя прилично, Гризли!
    - А что он с другими голубями не делится? - не унимался я.
    - Не обучили вежливости в детстве!...
    Наконец, я успокоился. Путешественники встали и направились в сторону вокзала. На этот раз окончательно и бесповоротно....
    Через "Баулинг" и центральный рынок. У автобусного кольца купили минералку в поезд. Хмурый приемщик отдал нам рюкзак и сумку. Мне пришлось взгромоздить эту тяжесть на себя.
    - Ощущаю восхитительную наполненность! - прохрипел я, обращаясь к Паумену. - Зверская тяжесть!
    С огромным трудом мы доковыляли до скамеек на платформе. Там было на удивление хорошо. С гор дул сильный свежий ветер, поэтому я перестал потеть.
    - Осталось полчаса, - сообщил Паумен. - Состав стоит 15 минут. Надо узнать, куда приходит наш поезд.
    На Туапсинском вокзале три платформы и четыре железнодорожных пути. Расположены так: 1-ая платформа, 1-ый путь, 2-ой путь, 2-ая платформа, 3-ий путь, 4-ый путь, 3-ья платформа. [Простите за длинное перечисление, это может пригодиться].
    Без лишних слов я направился в здание вокзала. Обнаружил над подземным переходом на дальние платформы электронное табло. Горела надпись: "3 путь: Адлер-Воркута, 18-35. 4 путь: Адлер-Пермь, 18-43".
    - А как же наш поезд? - задумался Паумен, когда я доложил обстановку. - А, понял! Поезд "обратно" (от Мурманска до Владивостока) всегда приходит на 3-ий или 4-ый путь. С 1-го и 2-го поезда уходят "туда" (в Сочи или Адлер). Наш рейс не объявят, пока дальние пути заняты.... Пошли с вещами к переходу!
    Только мы поднялись со скамейки, как наш поезд объявили по громкоговорителю. Состав приходил на 3-ую платформа 4-ый путь. Первые пути пока были свободны. На третьем дожидался отправки скорый "Адлер-Кисловодск".
    - Вперед! - скомандовал Паумен.
    Мы прошли два пути по верху. Затем нырнули в переход. Когда выходили наружу, поезд "Адлер-Питер" уже подъезжал. Нумерация начиналась с головы состава, поэтому долго идти не пришлось.
    Довольные путешественники успешно загрузились внутрь и...

    2. Железнодорожные мучения в режиме "нон-стоп".

    ...очутились в жуткой жаре. На платформе было свежо. Вагон же встретил нас спертым воздухом и "прохладо-изоляцией".
    Паумен взял обратные билеты на боковуху. Других не было. Мало того! Наши места (43-ье и 44-ое) оказались напротив аварийного выхода. Окно там и вовсе не открывалось.
    Потные пассажиры выскочили на платформу.
    - Как там хорошо!
    - А у нас - такая духота!
    - Когда же эта пытка закончится?
    В качестве контрмеры я переодел шорты и снял футболку. В почти раздетом состоянии напоминал бесноватого аборигена. В этот момент поезд тронулся.
    - Из окон совершенно не дует, - пожаловался мой друг. - Глянь, здесь тройное стекло.
    - А вентиляция не работает, - добавил я.
    - Ну не бред ли?! - рассердился Паумен. - Это вагон с окнами-створками. Он должен быть оснащен вентиляцией!
    - А ехать в вагоне, рассчитанном на вентиляцию, но без вентиляции, - подвел я неутешительный итог, - еще хуже, чем в обыкновенном!...
    Мой товарищ позвонил на дачу. Наташа, Света и Малышкас ждали нашего прибытия. Как только Паумен закончил разговор, поезд въехал в тоннель.
    - Черт, забыл сказать, что наш телефон может отключиться, - пробормотал мой друг. - У нас же МТС "Кавказ"!
    И принялся вновь звонить. Увы! Поезд выехал из тоннеля, но связь оборвалась. Телефон "умер". Мы спрятали бесполезную вещь в сумку.
    Вскоре к нам подошел проводник. Студент, подрабатывающий в блатном стройотряде. Он оказался вежливым, но тупым.
    - Знавал я много хамских проводников! - заявил Паумен. - Но безусые юноши - не лучше. Я бы предпочел, чтобы работала женщина. Они, по моим наблюдениям, лучше всех справляются с обязанностями.
    Студент-недоучка проявлял рвение там, где не нужно. Например, перед каждой станцией ходил по вагону и сообщал: "Через двадцать минут будет N-ск. Закрываю туалеты!" Пассажиры попались под стать проводнику.
    Люди в купе напротив возвращались из Адлера. Я поневоле слушал их трёп. Народ жаловался на высокие цены; особенно в Красной Поляне. Три женщины читали, меняясь детективами Донцовой. Единственный мужик в режиме нон-стоп разгадывал сканворды. Рядом лежала внушительная стопка журналов. Эрудита не беспокоили ни жара, ни ужасные условия, ни проблемы с туалетом. Лишь один раз, отвлекшись от очередной шарады, мужчина остановил проводника (студент топал по вагону с дежурной фразой: "Закрываю туалет!").
    - Надо включить свет, - мягко заметил сканвордист. - Я уже плохо разбираю надписи...
    Ближе к туалету ехала молодежная компания. Они упорно пытались включить радио. Радио не работало. Молодежь болтала о шмотках, погоде, пиве и песне Юлии Савичевой "Привет! Я даже не скучаю".
    - Обычно мы привозим с юга новые песни, - припомнил я. - А в Агое ничего не слышали.
    - Потому что ужинали перед телевизором в гостинице, - ответил Паумен....
    Впереди ехала мама с любознательным чадом и два мужика поодиночке. Более толстый считал себя очень умным, и учил остальных сокупейников жизни. Они болтали обо всем, начиная с Бориса Гребенщикова и заканчивая уринотерапией. По каждой теме у "светоча" имелось единственно верное мнение. Попутчики благосклонно кивали. Возражал лишь мальчик, да и то странным образом: "Дядя, лучше сказку расскажите!"
    В следующем купе до хрипоты спорили, почему развалился Советский Союз и чего именно не хватает России...
    Мы собирались купить фрукты в Горячем Ключе. Облом! Всегда оживленное селение встретило поезд пустыми платформами. Лишь хмурые люди в серых шинелях прогуливались по перрону.
    - Запретили торговлю, - догадался я. - Зачем?
    - В России любят запрещать, - ответил Паумен. - Из благих побуждений. Например, "для обеспечения безопасности пассажиров". Или "в целях усиления борьбы с террористами".
    - Какая же это безопасность пассажиров, когда даже воды не купить? - возмутился я.
    - Российская, - пояснил мой друг.
    На станцию "Тимошевская" поезд прибыл в 23-16. Поселок погрузился в темноту. Состав встал. Я высунулся из тамбура. Вдалеке на платформе стояли три женщины.
    - Минералка есть?! - крикнул я.
    Никто не ответил.
    - Это - переодетые милиционеры, - предположил Паумен.
    Хотя было не до шуток.
    - Придется ждать Ростова, - продолжил мой друг. - А он будет только в 02-09.
    - Администрация "Тимошевской" еще ответит за свой волюнтаризм! - пообещал я.
    Экономя воду, путешественники решили выпить по капучино. Я полез под сиденье за пакетиками. Боковые места имеют серьезный минус - некуда класть вещи! Времени было около полпервого ночи. Найти с ходу капучино я не смог, поэтому зашуршал пакетами.
    - Прекратите шуршать! - раздался голос из соседнего купе.
    - Мы первый раз! - громко ответил Паумен.
    Тут я отыскал капучино. Вагон снова погрузился в тишину.
    Мое кислое лицо выражало недовольство.
    - В чем дело? - спросил Паумен.
    - Не надо было ничего отвечать, - ответил я.
    - Не понял....
    - Не надо было ничего отвечать! - повторил я. - Просто спокойно пошуршали пакетами, не встревая ни в какие пререкания. Зачем во весь голос кричать: "Мы первый раз!"? Этим криком ты разбудил полвагона!
    - Значит, я поступил неправильно? - повысил голос мой друг. - А знаешь ли ты, что в любых спорных ситуациях надо всегда защищать друга?! А ты меня не защищаешь!
    - Ничего подобного! - закричал я уже во весь голос.
    Активной перебранкой мы произвели шума раз в сто больше, чем когда я шуршал пакетами. Но сухое вино, выпитое за день, действовало.
    - Наталья Медведева утверждала, - разошелся Паумен, - что она в любой ситуации всегда принимает сторону своего мужчины! А Гризли - слабак и предатель!!!
    - Если я делаю тебе замечание, - возбужденно ответил я, - из этого не следует, что я - не за тебя! И что там, позволь, может утверждать Наталья Медведева? Ведь я - Михаил Медведев, а вовсе не её брат!!!
    - Хватит болтать! - крикнул Паумен. - Я тебе еще расскажу о её брате!
    - Нет, послушай! - заорал я. - Брат тут не при чем!
    - Может, выпьем? - прибег к последнему аргументу мой друг.
    Моя запальчивость мигом испарилась.
    - Давай, - миролюбиво прошептал я. - Только сначала заварим капучино....
    Дальнейший путь до Ростова протекал мирно. Паумен рассказывал о дальнем знакомом, который упрямо обращался к моему товарищу на "вы". Несмотря на то, что они - одногодки.
    - И одного социального статуса, - подчеркнул мой друг.
    - Не скажи, - пьяно возразил я. - Ты - куда важней!
    - Может, ты и прав, - кивнул Паумен.
    - А знаешь, наш общий друг Эльмар очень напоминает профессора Цыцарского, - ляпнул я не в тему. - У обоих развита интровертная склонность к общению.
    - В совокупности с углубленностью в себя, - добавил Паумен. - Кстати, когда я жил в Форосе, в детстве, мои родители постоянно ходили в парк. А в Агое парка нет....
    Друзья дождались Ростова-папы, купили минералки и улеглись спать.
    Утро можно было смело назвать ужасным. Духота привычно окутала путешественников.
    - Как ты спал? - спросил я.
    - Жарко! - ответил Паумен.
    - А я замерз на верхней полке.
    - Вот те раз! В следующую ночь поменяемся местами!
    Часы показывали 13-20. Выяснилось, что мой друг вставал в девять утра. Вышел в Россоши и купил еды. Картошку с рыбой и булочки. Это известие меня окрылило. Я спустился вниз и позавтракал.
    - Тоска! - пробормотал Паумен, оценивая обстановку в вагоне.
    Затем полез на верхнюю полку, и уткнулся в роман Стивена Кинга "Сияние".
    "Тук-тук, тук-тук", - ритмично стучали колеса.
    Я продолжил составлять Агойское повествование.
    "Эти записки будут самыми многословными, - напряженно думал я, занося в блокнотик скучнейшие подробности о попутчиках. - Пусть читатели мучаются. Уверен, не найдется ни одного, который осилит мой труд до конца!"...
    День тянулся вечность. Сначала был Липецк. Там торжествовала российская милиция. Семеро стражей порядка на виадуке не дали пообщаться пассажирам и продавцам. Желанная встреча состоялась лишь в Ельце. Мы купили картошку с малосольными огурцами, но были атакованы местными мухами.
    - Летающими муравьями, - поправил Паумен.
    - Еще и кусачими! - добавил я.
    Когда поезд отъехал, мы приступили к пище. Огурцы оказались мочеными.
    - Так и знал, - расстроился мой друг. - Не нравилась мне эта бабка-продавщица!
    После еды Стивен Кинг у Паумена не пошел.
    - Попробуй читать справа налево, - посоветовал я.
    - Не получается, - откликнулся Паумен.
    Честно говоря, даже мне собственная писанина изрядно надоела.
    - Заканчивай, Гризли! - велел товарищ.
    - Как я могу? - удивился я. - Пишу уже на автомате, не остановиться....
    - И что ты пишешь сейчас?
    - Не поверишь, дословно записываю наш с тобой диалог.
    - Это никуда не годится! - рассердился Паумен. - Хватит переводить бумагу! Я схожу покурить, а ты пиши последний отрывок. Потом я продиктую окончание. И ушел, оставив меня наедине с чистым листом.
    "Ехать в плацкартном вагоне - сущая пытка, - возбужденно застрочил я. - Самое скверное в этом деле - дети! На второй день пути обязательно найдется несколько карапузов, которые не могут больше сидеть на своих местах. Малолетние создания бегают вдоль купе по коридору. А так как я сижу на боковухе, постоянно задевают меня локтями. Вот и сейчас какой-то злобный мальчуган меня задел! Не могу сосредоточиться"...
    - Закончил? - Паумен отвлек меня от бесполезного занятия.
    - Да, - зачем-то соврал я.
    - Тогда пиши эпилог, - заявил мой друг.
    - Да, да. - Я придвинул к себе блокнот...
    Гризли плавает в Агое,
    Я хотел сказать другое!
    - продекламировал Паумен.
    - Что это? - насупился я, откладывая ручку в сторону.
    - Гениальные стихи, - скромно отозвался мой друг. - Пиши дальше:
    Гризли плавал в Пауке,
    С толстой сумкой на боке!
    - Этого я писать не буду!
    - Почему?
    - Безграмотно!
    - А я говорю: "Пиши!"
    Вместо этого я записал:
    Паумен в Паукпсе,
    Рассекал во всей красе!
    - Что-то вид у тебя больно хитрый, - забеспокоился товарищ. - Ну-ка, покажи блокнот!
    - Не покажу!
    - Давай сюда блокнот!

    - - - - записи обрываются - - - -

    ...- но самое важное ты обязан записать! - серьезно продолжил Паумен.
    - Только без глупостей! - предупредил я.
    - Последний совет, - продиктовал мой друг. - В российских поездах, отправляющихся на юг и обратно (особенно в плацкартных!), невозможно путешествовать. Покупайте билеты на "Северную Пальмиру" (номер поезда 46-47); там вагоны с кондиционерами! Записал?
    - Да, - ответил я.
    Затем глотнул из литровой бутылки "Кока-колы", которую мы купили в Ельце.
    - Поэтому я, Паумен, торжественно клянусь, - продолжил мой друг, - отныне на юг мы будет ездить только в купейных поездах. На этом всё!
    - Может, стоит что-то добавить? - засомневался я.
    - Хватит! - разозлился Паумен. - Поездка закончилась!
    И потянулся за моим блокнотом.
    - До новых путешествий! - успел добавить я.

    - - - - записи обрываются - - - -

    P.S. Малому сделали операцию во вторник, 25 июля 2006 года. Слава богу, она прошла успешно.

    ПРИЛОЖЕНИЯ

    Откровения безумного деда

    Часть номер один
    В каждом большом городе есть место где состоятельные граждане нашей Родины строят свои дачи. В городе Туапсе это место называется поселок Агой.
    Это совсем недалеко от Туапсе. Рейсовый автобус идет туда не более 20 минут. Зимой это ничем не примечальное место. Так дыра дырой. Обычное, маленькое провинциальное местечко. Все как в России: тишина, покой и на каждом углу кучка мужиков потертого вида в поисках десятки. Ну, вот летом место напоминает Бразильский карнавал. Много, очень много, полупьяных девушек в купальниках. Ощущения праздника жизни. Маленькое Таити на пару месяцев. Даже не верится, что зимой краски поблекнут, и останется дождь, слякоть, скучное, вполне традиционное российское прозябание.
    Вернемся к нашим баранам. Так вот, поскольку место то в Агое хорошее, море и пляж чистые, как я говорил, местные богатеи и воротилы финансов строят тут свои дачи. При этом застроили, чуть ли не весь поселок. (а еще говорят, мол, Россия бедная страна, воруют просто много) Богатый человек, это в большинстве своем практичный человек. Вот он и думает: ну и отгрохал я коттедж и что ж теперь мне с ним делать? (вопрос сей риторический надо бы задать себе перед возведением дворца, но богатый человек не лишен, как все мы, некоторых слабостей) Самый простой ответ на этот вопрос заключается в том, чтобы сдать его в аренду для того бразильского фестиваля, который был описан выше.
    Так вот. Не надо думать, что стоимость аренды в таких коттеджах заоблачная. Совсем наоборот. Это ведь все таки не основной доход для местного олигарха. Цена в 2003 колебалась в пределах 100-150 рублей с человека. Видите вполне приемлемая цена. Пляж, надо сказать хорош. Как я уже писал Агой зимой дыра дырой. Обратная и приятная сторона этой медали заключается в полном отсутствие в Агое каких-либо предприятий. Поэтому и чисто. На самом пляже обычно много палаток с дикарями. Поэтому если с деньгами совсем худо, или же Вы любитель экстравагантного отдыха то можно и в палатке. На пляже, обычный джентельменский набор развлечений. Водные аттракционы в различных видах и обязательно будут два три негра (по слухам студенты российский вузов) играющие роль кровожадных дикарей. С ними можно сфотографироваться за умеренную плату. Ну, вот кажется все. Да, чуть не забыл. Обязательно попробуйте местного самодельного вина из винограда сорта Изабелла. Удовольствие от него получите большое.
    А ещё Агой знаменит тем, что здесь базируется Сочинский аэроклуб. Это единственное место в России где можно прыгнуть с парашютом на море. ( Именно прыгнуть с самолёта, а не полетать за катером как у всех!) Подробнее можно посмотреть здесь: http://www.agoiavia.narod.ru
    Часть номер два
    Поселок Агой характерен тем, что там очень хороший пляж. После того, как я написал статью на этом сайте посвященную Агою, местные "вокзальные маклеры" жаловались мне: Вот написал, теперь туда только и едут! Но это произошло конечно не под влиянием моей скромной заметки. Агой деревня на море, чистое место, без заводов и фабрик и поэтому...пасторальное место где чисто светло и уютно. Зимой денег у местных жителей нет, поэтому по максимуму используют лето. Лето, то конечно лето. Только ведь местные аборигены всю зиму на печи лежали, рекламой своих частных гостиниц не занимались, а результат печален. Страдают все. Потенциальные отдыхающие желающие недорого отдохнуть и не имеющие на этот счет информации и сами владельцы частного жилья на море, поскольку на российкую пенсию, сами знаете, проще умереть чем выжить.
    Выигрывает только наша доморощенная "вокзальная мафия", которой невыгодно везти клиента за город. Проще его тут быстро в Туапсе поселить и опять на вокзал. Бизнес, знаете ли, не терпит остановки.
    Вот яркий пример. Дача, не в самом центре Агоя, поэтому о ней мало кто знает. Не слишком близко от моря. Впрочем, если Вы приехали на машине, эта проблема отпадает. Остальных, у которых временно отсуствует средство передвижения, может возить на море хозяин дачи на собственном автомобиле. Да, удобства во дворе (хотя самое главное есть: это душ) Зато какой покой! в тишине леса! И цена вполне подходящая. В этом сезон будет не более 150 рублей с человека. Ну, а если количество человек будет превышать 5, то цена будет и 110 рублей.

    Даша (избранное)

    К морю по взлетной полосе или на юг на машине

    Скажу сразу: мысль поехать с детьми отдыхать на "наш" юг мне никогда не приходила в голову. И вдруг моя подруга объявила о поиске компании для поездки на дачу... на Черное море, в поселок Агой, что в 10 км от Туапсе. Поразмыслив немного о том, что в принципе наша дача, на которой мы обитаем все лето, почти ничем не отличается от предлагаемой агойской, мы решили ехать....
    Агой
    Поселок Агой самый последний перед Туапсе, если ехать от Джубги. В Интернете и в туристических кругах не очень известен (и очень хорошо, и я не буду рекламировать, в надежде, что он останется тихим, уютным и недорогим). С помощью подруги мы сняли дачу с двумя комнатами (по две кровати в каждой), кухней, плитой и холодильником в отличном тихом дачном местечке на горе за... 300 рублей в сутки. Тот минус, что далеко от моря (где-то 1км) оказался большим плюсом в виде свежего воздуха и тишины (так как вдоль моря проходит трасса), сэкономленных денег (около моря такие дачи сдавали по 600-800), ну а так как мы были на машине - вообще никакого минуса, одни плюсы. Кроме того, мы оказались ближе к цивилизации в виде магазинов, парикмахерской, пиццы-бара, детской площадки и ресторану "Казачий хутор", который мы облюбовали. Ресторан - это большая территория под открытым небом на склоне горы, где в качестве ограды - настоящий плетень, а столики - в открытых стилизованных беседках и хатах, между которыми стоят скульптуры казаков, разные элементы казачьего поселения: мельница, колодец, карета, огромный котел на цепях, в таком же стиле массивные деревянные детские качели, горки. Вечером по хутору гуляет казачий ансамбль с казачьими песнями. Отличное место семейного отдыха в дневную жару или вечером после заката. Чуть дальше по хутору присутствует ночная дискотека.
    Достопримечательность Агоя - аэродром, по взлетной полосе которого пролегал наш путь на пляж. Разве не романтика - к морю по взлетной полосе? На аэродроме мальчишки (Степан и семилетние двойняшки моей подруги) разглядывали настоящие вертолеты и самолеты, а еще с него летают мотодельтапланы, но мы так и не решились полетать.
    Агойский пляж образован в устье реки Агой, которая в отличие от речек в других поселках, течет по естественному красивому каменистому руслу. В августе после двух месяцев без дождей речка обмелела и текла ручьем в метр шириной, но само русло метров в двадцать, с внушительными следами былых горных потоков. Однажды мы прошли вдоль нее и наблюдали, как некоторые отдыхающие не только обливались холодной горной водой, но и обмазывались белой береговой грязью. Пляж Агоя замечателен тем, что он неокультурен, т.е. с моря открываются виды естественного берега, а не результатов человеческой цивилизации. В центральной части пляжа - пара-другая уютных кафе, прокат катамаранов, пара горок и еще какие-то развлечения на воде. Мальчишки пару раз скатились с горки прямо в море - бурный восторг, а в остальное время ныряли с маской, искали "сокровища", плавали-играли с множеством надувных принадлежностей, которые в огромном ассортименте продаются на подступах к пляжу. Лиде мы купили надувной бассейн, так что проблема вытаскивать ее из моря решилась успешно. А проблема возникла неожиданно: к нашему изумлению Лида не только зашла в море, но и плавала так смело, как будто только этим всю жизнь занималась. К нашему же удивлению и пляж, и море были чистыми, так что купание-ныряние доставляло огромное удовольствие. Морское дно можно разглядеть даже без маски, оно очень красивое.
    С пляжа уходили в час дня, когда жара, даже под зонтом, становилась невыносимой. Обедали тут же, на пляже в небольшом кафе с домашней кухней, где присутствовали и лапша, и гречка, и котлетки, так что проблем накормить детей не было. А аппетит у них вдруг проснулся неимоверный. Обед на четверых обходился в 300-500 рублей в зависимости от нашего аппетита, стоимость одного блюда 50-90 руб. Немного о ценах. Рядом с пляжем - рынок, где мы покупали виноград (50р/кг), персики (50-60), дыни (15), арбузы (6) - дороговато. Мы не догадались купить побольше фруктов по дороге на юг, в Краснодарском крае, (там в 2 раза дешевле), чтобы хватило хотя бы на первые несколько дней. Тут же продают бочковое вино 80-100 руб./лит руб. Ну и конечно, полным-полно всякой недорогой всячины, я, например, купила купальник за 300 руб. и пляжную сумку за 150.
    В общем, море оправдало все наши надежды, отпуск начинался так здорово, и мы не подозревали, что это только начало наших впечатлений. Четыре дня мы провели на пляже, загорели, накупались, вечерами гуляли по окрестностям, попробовали местную кухню, а один вечер провели в Туапсе.
    Туапсе
    О Туапсе у меня с детства осталось впечатление "большой деревни". О, как я была рада, увидев город другим. Маленький, чистый, зеленый уютный курортный городок - такое теперь мое впечатление. Мы приехали к набережной, поставили машину и пошли гулять. В порту лицезрели небольшие корабли и катера, жаль - к ним нельзя было подойти близко. Обнаружили камень с памятной плитой экипажу миноносца "Керчь", выполнившему задание В.И.Ленина о затоплении черноморской эскадры и затопившему этот самый миноносец в июне 1918. Я о таком факте никогда не слышала и поразилась его странности. Затем мы пришли в детский парк, там же, на набережной, где дети накатались на аттракционах с видом на море. Хотели поужинать на корабле-ресторане, но потом передумали и пошли в парк неподалеку с качелями-горками для самых маленьких. Лида на них каталась-лазила, мальчишки бегали вокруг периметра замысловатого бассейна, а мы поели вкусное разное мороженое и попили коктейли. Остались очень довольны. На обратном пути заехали в супермаркет "Пятерочка" и стали еще более довольными, т.к. таких цен я не видела уже очень давно, например, полтора литра минералки - 7 руб., сок Голден-премиум 25 руб./литр, кофе "Карт Нуар" 290 руб./200г руб. Для сравнения: в магазинчиках на пляже мы покупали минводу и сок в 2 раза дороже. Мы закупили всякой всячины и больше в магазины не ходили. Вот и еще одно преимущество машины на отдыхе. Но самое главное преимущество - это возможность попутешествовать! Мы купили путеводитель по Черноморскому побережью, и началось...

    АллА с моря

    Таким образом подписывалась маклер из Туапсе, женщина, наводнившая интернет сомнительными советами. Много ссылок на "Аллу с моря" на ресурсе http://www.tourkurilka.ru.
    Алла поражает своей простотой. Например, ее спрашивают:
    "Вопрос: А вот мы хотим лечиться от в санатории, подскажите..
    AллА с моря: Такие вопросы, честно говоря, меня ставят в тупик. На мой взгляд, лечится нужно дома в хорошей клиники у хороших врачей и желательно за деньги. (Пожалуйста, избавьте меня от перспективы заниматься разоблачением Ваших иллюзий, у меня и своих много)
    Дело в том, что любой пансионат, прежде всего, желает заработать деньги.
    Нагрузку в виде штата врачей ему ни к чему. Некоторые санатории иногда берут в штат врачей исключительно на лето. Но этот вариант уже не подходит врачам специалистам. Кому же охота работать только сезон, а зимой сидеть без работы? Поэтому обычно летом там работают этакие шабашники от медицины не заинтересованные в конечном результате своего труда. Скажите, Вам это надо? Есть правда некоторые круглогодичные пансионаты с лечением. Их немного и не стоит питать иллюзий по поводу качества лечения там. Самое главное: путевки в такой пансионат, санаторий, обычно дороже.
    Самое главное нужно помнить, что лучший доктор это, прежде всего море и солнце"...
    Напрашивается встречный вопрос: "А маклер, прежде всего, не желает заработать денег?"

    ФутболКИ

    Номер 18, Kerzhakov, непонятная форма - на мосту через речку Туапсе.
    Номер 10, Жо, ЦСКА - возвращаясь с центрального пляжа Туапсе.
    Номер 8, Лемпард, Челси - на девице у автовокзала, Туапсе.
    Номер 7, Бекхем, сборная Англии - на пляже в Агое.
    Номер 11, Roben, Челси - играл в футбол на гаревом поле, Ольгинка.
    Номер 10, Figo, сборная Португалии - на пляже в Небуге.

    ДОЛ "Джубга" - детская колония на море

    Уважаемые господа! Если Вам дорога жизнь Ваших детей, не отправляйте их в детский оздоровительный лагерь "ДЖУБГА"!!!
    Отвратительные, нечеловеческие условия проживания детей. Полнейшая антисанитария, голод.
    За 3 недели проживания 13-летнего ребенка в лагере постельное белье сменили 1 раз после скандала с участием одного из родителей. Уборка в палатах вообще не проводилась.
    Вынуждены были ребенка забрать раньше срока.
    Администрация лагеря вечно в состоянии алкогольного опьянения, представитель туристической фирмы Фортуна 2002 находился в аналогичном состоянии.
    Бедные дети находились под постоянным психологическим давлением воспитателей. Телефонные разговоры детей с родителями по собственным мобильным телефонам постоянно прослушивались персоналом. Связи с родителями у детей кроме моб. телефонов не было.
    К концу смены в лагере болел каждый третий ребенок. Симптомы различны, от простудных заболеваний до кишечных инфекций.
    Питание омерзительное. Детей кормили двухдневной перловой кашей. Совершенно не было овощей и фруктов. Дети были вынуждены за собственные карманные деньги питаться пельменями в ближайшем кафе и есть вермишель быстрого приготовления. Ребенок приехал изможденный, худой, до сих пор не может отоспаться и наесться.
    Уважаемые господа! Если Вам дорога жизнь Ваших детей, не отправляйте их в детский оздоровительный лагерь "ДЖУБГА"!!!
    Просьба к модераторам сайта : не удалять данное сообщение хотя бы до конца этого лета!!!!!
    Мария, Июль 2005
  • Комментарии: 53, последний от 29/08/2023.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 19/02/2018. 347k. Статистика.
  • Дневник: Россия
    • Оценка: 4.69*28  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка