Медведев Михаил: другие произведения.

Тверь (Конаково, Торжок) 2009

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 42, последний от 20/09/2015.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 19/02/2018. 216k. Статистика.
  • Дневник: Россия
  • Иллюстрации: 120 штук.
    • Оценка: 5.63*15  Ваша оценка:

    Путешествия
    Гризли и Паумена

    Коктебель (2017)
    ~~~~~
    Русский Север (2016)
    ~~~~~
    Рыбачье (2016)
    ~~~~~
    Калининград (2015)
    ~~~~~
    Тихвин (2014)
    ~~~~~
    Псков, Пушгоры (2014)
    ~~~~~
    Анапа (2014)
    ~~~~~
    Балаклава (2013)
    ~~~~~
    Нижний Новгород (2012)
    ~~~~~
    Судак (2012) (Коктебель, Новый Свет)
    ~~~~~
    Старая Русса (2012)
    ~~~~~
    Байкал (2011)
    ~~~~~
    Ярославль и Владимир (2011)
    ~~~~~
    Крым (2010)
    ~~~~~
    Новгород (2010)
    ~~~~~
    Тверь (2009)
    ~~~~~
    Рыбинск (2008)
    ~~~~~
    Выборг (2008)
    ~~~~~
    Новгород (2007)
    ~~~~~
    Агой (2006)
    ~~~~~
    Тула (2005)
    ~~~~~
    Вологда (2005)
    ~~~~~
    20 часов в Харькове (2004)
    ~~~~~
    От Дагомыса до Нового Афона (2004)
    ~~~~~
    От Туапсе до Адлера (2003)
    ~~~~~
    Смоленское путешествие (2002)
    ~~~~~
    Два дня в Петрозаводске (2002)
    ~~~~~
    Один день в Москве (2002)
    ~~~~~
    Псковское путешествие (2001)
    ~~~~~
    Белое путешествие (Архангельск, Северодвинск 2001)
    ~~~~~
    Анапа (2000)
    ~~~~~
    Ейские записки (1997)
    ~~~~~

    Фотоальбомы
    с описаниями

    Внимание, трафик!
    Соловки (2016)
    ~~~~~
    Из Петрозаводска в Кемь (2016)
    ~~~~~
    Кижи (2016)
    ~~~~~
    Петрозаводск (2016)
    ~~~~~
    Калининградский зоопарк (2015)
    ~~~~~
    Калининград (Светлогорск, Зеленоградск, Янтарное, Балтийск) (2015)
    ~~~~~
    Тихвин (2014)
    ~~~~~
    Пушгоры (2014)
    ~~~~~
    Псков (2014)
    ~~~~~
    Анапа (2014)
    ~~~~~
    Балаклава (2013)
    ~~~~~
    Н.Новгород (зоопарк) (2012)
    ~~~~~
    Нижний Новгород (2012)
    ~~~~~
    Судак (2012) с оглавлением
    ~~~~~
    Коктебельский дельфинарий и Кара-Даг (2012)
    ~~~~~
    Арпатский водопад и Веселовская бухта (2012)
    ~~~~~
    Меганом, Гравийная бухта, купание в открытом море (2012)
    ~~~~~
    Новый Свет и тропа Голицына (2012)
    ~~~~~
    Генуэзская крепость и тропа на горе Алчак (2012)
    ~~~~~
    Старая Русса (2012)
    ~~~~~
    Ярославский зоопарк 2011
    ~~~~~
    Ярославль, Владимир (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Ольхон, мыс Хобой (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Ольхон (2011)
    ~~~~~
    Байкал, дорога на Ольхон (2011)
    ~~~~~
    Кругобайкалка (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Листвянка (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Большие Коты (2011)
    ~~~~~
    Иркутск (2011)
    ~~~~~
    Новгород, Старая Русса, Валдай 2010
    ~~~~~
    Алушта и Крым от Малоречки до Севастополя 2010
    ~~~~~

    Походы
    Гризли и Паумена

    Маршрут 3: Приозерский плес (2004 год)
    ~~~~~
    Маршрут 2: По озерам и порогам Выборгской погранзоны (2003 год)
    ~~~~~
    Маршрут 1: По разливам Вуоксы (2002)
    ~~~~~
    Походные тезисы
    ~~~~~
    Автор заранее предупреждает, что данные заметки является наблюдениями непосвященного, и ни в коей мере не должны обижать местных жителей или знатоков края при неточностях, недомолвках или даже злонамеренном искажении информации об описываемых местах.
    Я не претендую на звание краеведа или беспристрастного исследователя, а лишь излагаю свои впечатления, которые могут быть бесконечно далеки от объективной реальности.

    Тверское путешествие (2009)

    0 | 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | ссылки

    0. Перед поездкой

    Я (Гризли) и мой друг (Паумен) - широко известные в узких кругах путешественники. Перед тем, как рассказать об очередной поездке, позвольте небольшое отступление. В прошлом году мы ездили в Рыбинск. Когда я написал Рыбинское путешествие, то, по обыкновению, сообщил об этом на форуме при городском сайте, и даже получил ряд ценных отзывов. В частности, опытный форумчанин под ником Чингачгук изрек: "Но реально, едучи в город, посоветуйся на местном форуме. М.б. и гостиница пооптимальней найдется". Спасибо, Чингачгук, за отличный совет!
    Я так и поступил: перед новой поездкой создал две темы: на Тверском форуме и города Конаково, и принялся задавать вопросы. Это очень помогло! Попутно друзья (так я буду иногда называть себя и Паумена, дабы не употреблять постоянное "мы") провели смелый эксперимент, не задав в интернете ни единого вопроса о Торжке, хоть туда тоже собирались. С результатами опыта я ознакомлю вас по ходу повествования.
    И еще! Путешественники (так я тоже буду называть себя и Паумена, привыкайте) немало слышали о Твери. Но чаще всего звучало:
    Муж в дверь,
    Жена в Тверь!
    В моей голове долго крутились рифмы "Тверь, дверь, зверь, теперь, поверь, потерь, верь", пока я не понял, что на самом деле пословица звучит так:
    Муж - зверь,
    Жена в дверь!
    А Тверь здесь совершенно не при чем.

    1. Первые впечатления. 10 августа, понедельник

    Впечатления начались еще в поезде. После Калашниково кто-то мудрый высадил вдоль железной дороги длиннейшую цепочку елей, чем совершено замучил путешественников.
    - Ничего не видать, - пробурчал я. - Только однообразная зелень!
    - Поставлю на вид местной администрации, - угрюмо добавил Паумен. - Скрывают красоты края от проезжающих!
    На этих словах хвойные деревья расступились, и нам открылся одинокий домик. На нем висела синяя табличка "Тверской проспект".
    - Кто-то был в Твери, снял табличку с дома и привез к себе, - догадался я.
    - Значит, Тверь начинается с Калашниково! - постановил Паумен.
    Затем мы увидели Лихославль, большое поселение без особых достопримечательностей.
    - Лихая у него была слава, - глубокомысленно молвил я. - Но стоит на трассе, поэтому прогресс ему обеспечен.
    Впереди показалась река Тверца - широкая и спокойная, текущая по равнине. За Тверцой пошли мои любимые сосны, а также железнодорожная станция "Санатории".
    - Надо сюда съездить! - зажегся я. - Раз есть сосны, должен быть и пляж.
    Вскоре за окнами потянулась и сама Тверь: типовые пятиэтажки и нетипичные гаражи, из которых торчали трубы печек-буржуек.
    - В Питере такого нет, - покачал я головой.
    - А для тверича гараж - дом родной, - предположил мой товарищ. - Там проводят дни и ночи, даже зимой, поэтому кое-где и печки поставили.
    Минут через пять мы проехали Волгу. После Рыбинских и Ярославских разливов река казалась крошечной.
    - Просто в узких местах мосты делают, - пояснил Паумен.
    Я разглядел зеленые разводы. Цветет Матушка!
    - Не впечатлила, - произнес я.
    После Волги друзья начали собираться. Сначала я снимал с верхней полки рюкзак (мы ехали на боковухе), затем путешественники долго стояли в тамбуре, и вот...
    Раскрылась дверь,
    Передо мною - Тверь!
    Сначала из вагона вышел местный житель в очках, приговаривая:
    - У нас один путь на Москву, не на Ленинградку же нас закинули...
    На платформе друзья смешались с плотным потоком тверичей с московской электрички.
    - Как же повезло! - саркастически воскликнул я.
    Вместе с толпой мы дошли до вокзального здания, нырнули внутрь и обнаружили на пути.. турникеты. Тверичи лихо вставляли в прорези автоматов свои билеты.
    - Как же нам выйти? - занервничал я.
    - Пошли за очкариком! - сориентировался Паумен.
    Однако на этот раз мой друг ошибся: тверич в окулярах оказался тормозом - он, как и мы, поперся к турникетам, а затем растеряно уставился на нежданную преграду.
    - И местных не пускают, - подытожил я.
    Пришлось искать выход самостоятельно. И он нашелся. В соседнем помещении рядом с турникетом стоял работник вокзала и пропускал "нестандартных" пассажиров. Мы показали ему билеты, он провел своей карточкой по автомату и, о чудо!, загорелся зеленый свет. По длинному подземному переходу друзья потопали на выход. Вскоре оказались на площади перед вокзалом.
    - На всякий случай позвони в "Юность", - сказал я. - Вдруг там номеров нет?
    Мой друг полез за мобильником...
    Тут я сделаю паузу, и расскажу о гостиницах Твери. Начну с очевидного факта - гостиницы в последнее время стали неоправданно дороги. Тверь - не исключение. Посмотрев целый ряд гостиниц с помощью сайта Командировка.ру, мы решили снять квартиру. И дешевле, и комфортней. Запрос "квартиры посуточно Тверь" выдал http://www.tveraparthotel.ru/ и http://tverrent.narod.ru/. По первой ссылке предлагали дорогое жилье, а по второй - парень по имени Андрей надрывно рекламировал пару-тройку квартир.
    - Это то, что нам нужно! - воскликнул я.
    Особенно меня порадовал такой фрагмент из Андрюхи: "Звоните заранее, чтобы я мог ориентироваться, что вам нужна квартира на определенную дату.
    Поймите, я должен быть уверен, что квартира будет занята, никаких "но" быть не должно. Как можно догадаться, лучшим "успокоительным" для меня будет служить Ваша оплата вперед.
    Другое дело, что если Вы не из Твери, это осуществить проблематично. В таком случае подтверждением Вашей намеренности заселиться являются Ваши звонки-напоминания. К примеру, Вы звоните мне за две недели до планируемой Вами даты. В таком случае совсем нелишними будут напоминания о своем приезде каждые 3-4 дня, в точности тогда и в то время, как мы с Вами договариваемся. Это не от моей забывчивости, это от того, что планы у Вас могут неожиданно поменяться, а я останусь и без Вас, и с пустой квартирой".
    - Это не кидалово! - Я вспомнил свои скудные познания в психологии. - У парня точно налаженный бизнес!
    - Ну, напиши ему мейл, - сказал Паумен.
    Я написал. Объяснил, когда и на сколько дней мы собираемся приехать. Ответа нет до сих пор, поэтому пришлось рассматривать другие варианты.
    Мой старинный друг Алексиус Смоуль (он упоминается аж в Анапском путешествии 2000 года) вспомнил, что снимал номер в гостинице "Арена" за какую-то смехотворную сумму и с вполне приличными условиями. Мы почти решили жить в "Арене", когда выяснилось, что у них до 10 августа - заезд циркачей. "Арена" - гостиница ведомственная, только в таких еще сохранились низкие цены. На всякий случай я прошерстил интернет. Наткнулся на отзыв: "вам предложат такой трэш и хардкор, что мама не горюй. Сразу заметить надо, что в номерах есть санузел - состоящий из унитаза и раковины и отсутствия света. унитаз еле стоит на одной своей ноге. качается и просит что б его хотя бы разок помыли когда-нибудь в будущем. После пользования раковиной и сантехникой возникает желание помыть руки =)".
    Мне не хотелось верить прочитанному, но тут я обнаружил интервью с директором Тверского цирка, который поносил "Арену" на чем свет стоит. "Есть серьезные проблемы с нашим общежитием гостиничного типа. Проживание там сегодня по большому счету невозможно. Зданию тридцать лет, и там ни разу не было капитального ремонта. Вся сантехника старая, прогнившая. Большая ее часть неисправна".
    - "Арена" отменяется, - постановил Паумен.
    Благодаря тверскому форуму, наш выбор остановился на гостинице "Юность". Мой друг заранее туда позвонил и забронировал номер: для этого надо было просто назвать свою фамилию и дату приезда...
    - Нас ждут! - воскликнул Паумен, переговорив с администратором "Юности". - Срочно мчим в гостиницу!
    Обычно мы добираемся туда общественным транспортом, но сегодня решили сделать исключение. Всю дорогу до Твери путешественники спорили: какую сумму не жалко заплатить таксисту за дорогу до гостиницы?
    - Сейчас кризис, - толковал я. - Больше тысячи предлагать нельзя.
    - Около вокзалов всегда стоят такие хапуги, - возражал Паумен, - что меньше, чем за тысячу, и не повезут.
    На этой сумме и сговорились.
    И я потопал к таксистам. Бывалый шофер стоял возле своей "Волги", и с тоской глядел вдаль, прямо через здание вокзала.
    - Не подбросите до "Юности"? - задал я заранее подготовленный вопрос.
    Почему-то эта комбинация слов поставила водилу в тупик. Шофер шумно выдохнул, и стал озираться по сторонам, в поисках помощи. Пришлось его выручать:
    - Вы, типа, дальнобойщик?
    - Ну, больше вожу по пригородам, - согласился шофер. - А если по городу, вон, к тому парню обратитесь.
    И я направился к парню.
    - Не подбросите до Юности?
    Молодой человек кивнул. Я позвал Паумена, а мы с парнем направились к багажнику его авто, дабы уложить туда мой рюкзак.
    - 200 рублей устроит? - спросил парень.
    Я небрежно кивнул. Иногда лучше промолчать, и дела примут весьма удачный оборот!
    Тут самое время обратиться к читателю. Любезный друг! Возможно, вам покажется, что я слишком многословно описал проходной разговор с водителем. Что ж, таков мой стиль. У каждого - свои недостатки, хотите - читайте по диагонали!
    А мы помчали по незнакомой Твери. Сначала по улице Чайковского, затем по более широкому Тверскому проспекту.
    "Начало центра", - пришло мне в голову.
    Через пару кварталов я углядел поворот на площадь Советскую, где, согласно путеводителю, находился самый центр города. Затем мы переехали Новый мост. Открылась высокая набережная с надписью "Мы любим Тверь" (вместо "любим" - сердечко). Этот пейзаж - визитная карточка города, фото можно встретить на многих тверских сайтах. С другой стороны берег утопал в зелени, а на пристани стоял больших размеров туристический теплоход.
    "Горпарк!" - решил я и ошибся.
    Затем машина выехала на Комсомольский проспект.
    - Вам куда? - спросил шофер.
    - В гостиницу "Юность", - недоумевая, ответил я.
    - А я думал, где-то на Юности, - пояснил водила.
    Ответ я осознал не сразу. Оказывается, в Твери есть микрорайон "Юность". Когда я спросил: "До Юности подбросите?", шофер решил, что мы - местные, поэтому и затребовал всего двести рублей. Вдобавок водителя сбил с толку мой большой красный рюкзак, с которым мы всегда путешествуем. В рюкзаке лежит чемодан, но кто об этом знает? Зато нас частенько принимают за туристов-походников!

    []

    Мы вышли из машины, я отдал двести рублей, и два легендарных путешественника потопали к заветной цели. Зашли под арку с надписью "Спортивно-гостиничный комплекс "Юность", повернули налево и очутились в просторном вестибюле. По холлу гостиницы ходили разнообразные спортсмены. Друзья поспешили к женщине-администратору, которую далее я буду называть "админом".

    []

    Нам выдали квитки на вселение, и мы сели их заполнять. Кто-то в бланке на всех датах предусмотрительно поставил "198..." (ясно, что их напечатали в восьмидесятых годах, но зачем "198..." ставить в пункте "дата рождения"?)
    - Гостиница специализировалась на молодых спортсменах, - предположил Паумен.
    В традициях восьмидесятых в бланке запрашивали должность и место работы, зато не интересовались целью приезда.
    - Какая может быть цель? - прокомментировал мой друг. - Гостиница-то спортивная.
    - Спорт - посол мира! - поддакнул я.
    Пока Паумен общался с админом, я рассматривал информационный стенд. Обнаружил объявление "В стоимость проживания включены завтраки и ужины".
    - Это соответствует действительности? - спросил я админа.
    - Соответствует, - улыбнулась женщина. - Сразу за лифтом, по коридору слева, будет надпись "Закусочная". Завтраки - с 7-ми до 10-ти утра, а ужины с 7-ми до 11-ти вечера.
    - Сходим, - пообещал я.
    Паумен отдал три тысячи за два дня, и мы отправились в номер 902, на девятый этаж.
    - Там еще написано, - сказал я в лифте, - что администрация не несет ответственность за ценные вещи, оставленные в номере.
    - Хорошо, что мы взяли не наличку, а карту, - ответил Паумен...
    Гостиничный номер превзошел самые смелые ожидания: просторный, чистый, с евроремонтом и стеклопакетами. В тумбочке - посуда, в санузле - новая сантехника и четыре больших полотенца. К тому же, прекрасный вид из окна: тихая Тверца, по которой рассекали любители байдарок и каноэ.

    []

    - вид из окна

    []

    - укрупненная копия

    Мы пришли к выводу, что это лучшее жилище из всех, встречавшихся нам в путешествиях. Сравниться могли только номера в Адлере и в Архангельске. Но преимущества Тверского - практически две комнаты, два балкона, а также электрический чайник и холодильник.
    Чтобы не разглагольствовать попусту, я педантично заснял наши достопримечательности.

    []

    Сделаю ретроспективный обзор. Главная комната: большая кровать, по обе стороны которой - тумбочки. На стойке приютился телевизор. Внизу - стол.

    []

    Широкий коридор, который при желании можно назвать второй комнатой, а там - вместительный шкаф, тумбочка с посудой и холодильник "Морозко".

    []

    Далее прихожая с дверью в санузел.

    []

    Отдельного внимания заслуживают балконы.

    []

    Мы перекусили (осталось с дороги), помылись и улеглись спать. Почему? Наш поезд уходил из Питера в 2-40 ночи, проходной Симферопольский; вот мы не выспались. Да и можно ли выспаться в плацкартном вагоне?
    ***
    Путешественники проснулись около четырех дня. Вышли из номера в пять, и направились в центр города.
    Первым делом надо было снять деньги с карточки.
    - Где здесь банкомат? - спросил я первую попавшуюся тетушку.
    Женщина задумалась, а потом ответила:
    - По-моему, в этом магазине.
    Ее указующий перст был обращен в сторону магазина "Тверской купец".
    - Спасибо, - вежливо ответил я.
    - Гризли, когда надо, ты не спрашиваешь, а когда не надо - спрашиваешь! - возмутился Паумен.
    - Думаешь, нас ограбят? - обиделся я.
    - Меня - нет, - подумав, ответил мой друг. - А тебя могут!
    Комсомольский проспект имел одну странность - по нему не ходила ни одна маршрутка. Зато имелось большое, но дорогое кафе "Кактус".
    - Не пойдем! - однозначно заявил Паумен. - Зачем нам колючка?
    Ближе к улице академика Туполева возвышалось здание с надписью "Федеральная служба по контролю над оборотом наркотиков".
    - Знаю-знаю, как они контролируют, - процедил я сквозь зубы. - Берут процент у наркодилеров. А недавно подняли ставку, потому что их начальнику не хватает денег на новую дачу.
    - От этих федералов житья нет! - согласился Паумен. - Вместо борьбы с наркотиками, они их контролируют!
    Мы пересекли Туполева. Тут Паумен заметил знак Сбербанка, и друзья потопали куда-то влево, на задворки истории.
    - Нет здесь банкомата, - ворчал я, но напрасно, ибо вскоре мы наткнулись на сберкассу.
    Получили деньги без всяких проблем.
    Тут же созрел первый совет читателям: "Отправляясь в другой город, не берите с собой наличные деньги, а пользуйтесь карточками Сбербанка! В пределах Российской Федерации проблем со съемом наличности не предвидится!"
    Выбираясь с задворок истории, мы исследовали крытые торговые ряды на улице Туполева.
    - В Питере таких нет, - сказал Паумен.
    - После приказа Матвиенко убрать все ларьки возле метро, - уточнил я.
    На перекрестке продавали лисички. Белые и красные грибы еще не пошли. Рядом стояла компания подозрительных личностей.
    - В Твери немало дегенеративных лиц, - заявил я.
    - Не делай преждевременных выводов! - одернул меня Паумен.
    Друзья добрались до пешеходного перехода без светофора.
    - Пошли! - потянул я Паумена.
    - Пошли, но в последний раз, - согласился мой товарищ.
    Мы пересекли проспект, и очутились в парке, который вытянулся широкой зеленой полосой вдоль набережной. Мне попалась на глаза еще одна неприятная физиономия, но я промолчал.
    (И правильно сделал, ибо больше они мне не встречались!)
    В парке было мало народу. Путешественники вышли к набережной, взглянули на мост, сделали пару снимков.

    []

    - Знаешь пословицу "Тверь-городок - Петербурга уголок"? - спросил я.
    - Начитался путеводителя? - отозвался Паумен.
    - Этот мост должны были поставить в Питере на месте моста Лейтенанта Шмидта, - ответил я, - но он показался нашим градоначальникам маленьким...
    Позже я узнал от форумчанина pix, что Новый мост еще называют "имени Пол-Шмидта"; ибо его вторая половинка уехала в какой-то другой город.
    В отдалении виднелся пляж.
    - Туда и отправимся, - постановил мой друг.
    Мы с Пауменом очень ценим города, в которых пляж находится в центре! До Тверского путешествия друзья знали два таких, Архангельск и Ярославль. Теперь к ним добавился третий. Кстати, Тверской пляж сделали недавно; перед поездкой мы смотрели об этом видеоролик.
    Друзья топали по набережной Афанасия Никитина. За пять минут три самолета красиво ушли на посадку.

    []

    - А НатА целую главу посвятила Афанасию, - сказал я.
    - Что еще за Ната? - удивился Паумен.
    - Которая путешествовала по Твери и Торжку, - ответил я. - Вот ее сайт - http://www.pamsik.ru/. Она заявляет, что ее можно цитировать только с этой ссылкой, и чтобы ее называли "НатА", причем последняя "а" - большая.
    - Ну, НатА, так НатА, - пожал плечами мой друг.
    Перед поездкой мы, как обычно, шерстили интернет в поисках отчетов о Твери. Самое лучшее сочинение - Наты: вот - коллекция рассказов, вот путешествие в Тверь, и еще отдельно в Торжок. Я и сам пишу подробно, но эти записки - более детальные, с пространными историческими экскурсами. Стиль совсем не мой, но рекомендую всем заинтересованным читателям.
    - У меня с Афанасием связано только пиво, - продолжил я свою мысль. - Он, что, был пивоваром?
    - Афанасий Никитин - путешественник, - объяснил Паумен.
    - Такой же, как и мы? - спросил я.
    - Почти, - ответил мой друг.
    - Если - путешественник, то что он делал в Твери? - задал я новый вопрос.
    - Или родился, или умер, - объяснил мой товарищ.
    Остальное - читайте здесь, кому интересно.
    Путешественники дошли до моста, который называют Старым. Сразу за ним находился пляж. Народу купалось мало.
    - Ждут, пока наступит пекло, - посетовал Паумен.
    Пляж устроен так: вниз идет уклон градусов под сорок, перед ним - переодевальные кабинки, но не очень удобные, в них нет крючков. Прошу администрацию Твери обратить внимание на этот недостаток! За переодевалками - теннисные, волейбольные и прочие площадки, где местные жители активно занимаются спортом.

    []

    - Мне здесь нравится! - заявил Паумен, но купаться первым не захотел.
    Тогда я мужественно бросился в воду. Волга оказалась теплой; почти сразу стало глубоко. Течение сильное, но я далеко не отплывал. Затем искупался Паумен.
    - Смотри, кролик! - сказал он, вылезая на берег.
    Я обернулся. На скамейке сидела тетка и болтала с подругой. У тетки на коленях приютился белый кролик. Он был совсем как в "Алисе в стране чудес", только без карманных часов на цепочке.
    - Может, здесь мода на кроликов? - предположил Паумен.
    - Или нехватка мяса! - грубовато пошутил я.
    Оценив пляж на пятерку, путешественники двинулись дальше. Вскоре друзья уткнулись в забор, за которым велись строительные работы.
    - К следующему купальному сезону территория пляжа увеличится вдвое, - оценил масштаб стройки мой товарищ.
    А мы поднялись по ступенькам, и продолжили путь по набережной Афанасия Никитина. Через дорогу обнаружили супермаркет "4 сезона"; таких в Питере нет.
    Слева тянулись зеленые насаждения за витиеватым, но невысоким, заборчиком. Затем он закончился и открылся берег реки. Мы вышли к воде.
    - Здесь хорошо пить, - сказал Паумен.
    - Но мы же не пьем, - ответил я.
    - А без алкоголя здесь неуютно! - заявил мой товарищ.
    Да, друзья, знаю по себе: когда сидишь где-нибудь на свежем воздухе и неспешно выпиваешь, с каждым новым глотком панорама вокруг становится всё привлекательней, а потом и вовсе сужается до диаметра в два-три метра. Правда, у выпивки есть и недостатки - о них поговорим как-нибудь в другой раз.
    Пройдя еще немного, мы свернули на улицу Горького - широкую магистраль, идущую параллельно набережной. Дотопали до Артиллерийского переулка, но не обнаружили ни артюшей, ни орудий.
    По улице Горького ходили трамваи. Сразу за Артиллерийским переулком рельсы делали эффектный зигзаг.
    - Похоже на одно место в Архангельске, - вспомнил я. - Там еще кафе было...
    - В Соломболе, - кивнул Паумен. - Малоприметное кафе "Юность".
    - Если бы не похожий пейзаж, никогда бы не вспомнил! - признался я. - Давно уже на свете живу; а мы тринадцать лет вместе путешествуем...
    Друзья пересекли улицу Горького.
    - "А мы пойдем с тобою, погуляем по трамвайным рельсам," - пропел Паумен строчку из Янки Дягилевой.
    И стал претворять написанное в жизнь.
    - Вот, Янка! - принялся рассуждать я. - Если бы не ее знакомство с Летовым и ранняя смерть, о ней бы вообще никто не знал. А тут по телеку какой-то ведущий утверждал, что Янка, мол, погибла из-за Летова.
    - Летов вряд ли влиял на нее позитивно, - возразил Паумен. - Но в отечественной рок-музыке не было по-настоящему талантливых женщин.
    Рядом с трамвайными рельсами появилась тропинка: мы перешли на нее и забыли о Янке. Улица Горького плавно перешла в Петербургское шоссе.
    - Если мы пойдем по нему долго-долго, то доберемся до Питера, - сказал я.
    - Нам туда не надо, - ответил Паумен.
    Слева потянулся внушительный завод (позже выяснилось, знаменитый "Вагонник" или "ТВЗ"), а справа открылась Воскресная школа, которую мы с удовольствием сфотографировали.

    []

    - Но Бог не ангел,
    он просто такой, какой он есть,
    - привел я глубокомысленную цитату из БГ.

    []

    Пройдя квартал по переулку Перекопскому, друзья свернули на улицу "2-ая Металлистов".
    - Как склонять это название? - принялся болтать я. - "Вторая Металлистов" - звучит абсурдно. Улица Двух Металлистов? А если их трое? А, знаю! Вторая волна металлистов в Твери дала название...
    - Гризли, мы изучаем Тверь, - перебил Паумен, - а не паясничаем!
    - А что тут изучать? - обиделся я.
    Мой друг осмотрелся. Мы стояли на типичной деревенской улочке: покосившиеся домишки, ветхие заборы. Впереди я заметил колонку, значит, нет водопровода.
    - Налицо смычка города с деревней, - произнес Паумен. - А приятно ли жить в таких условиях?
    Мой друг указал на старый дом, что почти на метр врос в землю.
    - Из этих окон удобно следить за собаками и кошками, - предположил я, - а жить тяжело. Природы вокруг почти не осталось, рядом - каменные многоэтажки. Тоска, одним словом!
    На колонке два строителя набирали воду в ведра; поблизости возводили двухэтажный особняк какому-то богатею.
    - Скоро вместо убогих домов появятся коттеджи, - предположил я.
    - Сейчас кризис, - возразил Паумен. - Процесс затянется на столетие.
    Мы вышли на улицу Первая Металлистов. Миновали несколько деревянных домов. Везде были яблоневые сады. Год выдался урожайным, но казалось, что этого добра никому не нужно. Из калитки вышел беспородный пес. Он с грустью взглянул на путешественников.
    "Вот, вы в Тверь приехали, - прочли мы в его глазах. - А я как жил в этой деревне, так и живу. Зато местный!"
    Пес протяжно зевнул, и деловито отправился по делам...
    - И нам пора, - подытожил Паумен. - На первый день достаточно.
    - А может, еще походим? - не согласился я.
    - Гризли, мне лучше знать, - насупился Паумен. - Нам надо успеть на ужин!
    - А как же...
    - Будет тебе белка, будет и свисток! - перебил Паумен.
    (Кто не знает этого выражения, смотрите здесь. Особо ленивым "перевожу" сразу: "не торопи события, и твои пожелания сбудутся").
    На Петербургском шоссе мы встали в ожидании транспорта. Подошел автобус 19; конечным пунктом его маршрута значилась "Юность".
    - До самой гостиницы довезет! - обрадовался я, однако автобус не завернул на Комсомольский, а выехал на улицу Туполева.
    Друзья вышли.
    - Юность - это район города на окраине, - объяснил Паумен, - а мы ехали в другую сторону!
    Путешественники поспешили в гостиницу. Шел десятый час, а нам хотелось успеть на ужин.
    - Даже если дают немного, - рассуждал я по пути, - грех отказываться от бесплатного питания.
    - Зайдем, посмотрим, и убедимся, что ходить туда не стоит, - поддержал мой товарищ.
    - А потом в "Тверском Купце" купим настоящей еды, - закончил я.
    Полдесятого мы были в "Закусочной". Небольшое вытянутое помещение: стойка, перед ней - девять столиков. На противоположной стенке, вверху, на подставке, работал телевизор. Шел какой-то сериал, и все его смотрели.
    - Напоминает Тульское путешествие, - вспомнил я. - Типичное кафе при гостинице.
    Мы подошли к стойке.
    - Вы из какого номера? - спросила женщина.
    - Из 902-го, - ответил мой товарищ.
    Продавщица отметила нас в списке и протянула листок:
    - Выбирайте.
    Это оказалось меню на три типа ужина.
    - Второй и третий, - сказал Паумен.
    Мы сели за столик, и вскоре каждому принесли: салат, большую тарелку с гречневой кашей и мясным (мне - котлету, Паумену - язык), чай с сахаром и булочку. Всё это стоило, по прейскуранту, 150 рублей.
    - Не ожидал! - признался я.
    - Питательно, много и отменно! - кивнул мой товарищ.
    - А если бы мы еще ходили на завтраки! - мечтательно воскликнул я.
    Увы! Завтраки оказались для нас слишком ранними - с 7-00 до 10-00 утра.
    - Наш номер стоит не полторы тысячи, а девятьсот рублей, если исключить завтраки и ужины! - скрупулезно подсчитал я.
    Пользуясь случаем, горячо рекомендую всем гостям Твери гостиницу "Юность". Дешево и комфортно, а показатель "качество-цена" просто зашкаливает!
    Поужинав, друзья отправились в "Тверского купца". От магазина осталось хорошее впечатление. Кстати, там оказался и банкомат Сбербанка. Мы купили две бутылки безалкогольного сладковатого "Очаковского", а также - фрукты, твороженную массу и йогурт на завтрак.
    - В Твери выбор пива больше, чем в Питере, - заценил я, - за счет местного "Афанасия" и близости Клина с Москвой.
    - Ценность имеют только безалкогольные марки, - уточнил Паумен. - "Клинского" безалкогольного я не видел, поэтому ставлю на "Мельника" и "Балтику"!
    Загрузив покупки в рюкзак, мы направились в гостиницу. В номере открыли балкон, я вынес туда два стула. А затем путешественники отлично выпили пивка, наблюдая прекрасную панораму и рассуждая, как замечательно всё складывается в Тверском путешествии!
    А ведь оно еще только начиналось!

    2. Конаково. 11 августа, вторник

    А с утра мы поехали в Конаково...
    День начался традиционно для путешествия: я встал, сделал зарядку, разбудил Паумена.

    []

    Друзья позавтракали, собрались и вышли из номера. Погода стояла хорошая: светило солнышко. Мы потопали по Комсомольскому, ибо транспорт по проспекту опять не ходил. Путь лежал на автовокзал, который находился где-то рядом с железнодорожным. Друзья пересекли улицу Горького и сели на маршрутку.
    - Выйдем у железки, - постановил Паумен, - а там сориентируемся.
    Так мы и поступили. Автовокзал визуально обнаружить не удалось, поэтому мне пришлось прибегнуть к расспросам.
    - Там, за "Каруселью", - ответил молодой парень.
    Друзья потопали за супермаркет, который недавно построили в центре Твери, и уткнулись в автовокзал.
    Расписание путешественники знали заранее, поэтому сразу направились к кассам. Взяли два билета на 13-30 и взглянули на часы. До отправления автобуса оставалось полчаса.
    - Опять пришли раньше времени, - привычно констатировал Паумен. - Что будем делать?
    - Пойдем в город, осмотрим этот район, - предложил я.
    Мы пересекли улицу Коминтерна, огляделись по сторонам...
    - Нет здесь ничего интересного, - изрек мой друг.
    Вернуться оказалось труднее; сплошной поток транспорта парализовал пешеходное движение. Мы, как два бедных родственника, стояли на "зебре", не решаясь пойти навстречу машинам. Тут рядом остановился трамвай и напористые тверичи рванули наперерез "железным коням". Автомобилисты тут же затормозили.
    - Таковы тверские особенности, - заявил я. - Мало светофоров, но много "зебр".
    - Я к такому не привык, - отозвался Паумен.
    Друзья долго изучали здание автовокзала. Его возвели по типовому проекту в советское время. На стенах мы разглядели отдельные, незакрытые рекламой, "застойные" картины: мне особенно запомнился солдат, прощающийся с девушкой. Ныне вокзал с потрохами отдали в хищные лапы бизнеса и коммерции - все стены завесили рекламой, а свободное пространство забили ларьками самой разной направленности.
    Был среди них и ларек "Союзпечати". Там мы обнаружили атлас Твери.
    - Сколько стоит? - спросил Паумен.
    - 320 рублей, - ответила продавщица.
    - Ну уж нет! - возмутился я.
    Забегая вперед, скажу, что за все путешествие мы не купили ни одного атласа/путеводителя, снабженные материалами Смоуля. За что ему большое спасибо!
    - Что за грабительские цены?! - добавлю напоследок. - Безобразие!
    На автовокзале имелся буфет, а также платный туалет за десять рублей, который мы посетили. Затем путешественники вышли на вокзальную площадь, она была несоизмерима больше самого вокзала. Шестнадцать или даже восемнадцать посадочных платформ; а перед ними - разношерстный парк техники от допотопных "ПАЗов" (я даже обнаружил одного "Львовича") до высоких иностранных автобусов.
    - Лучше чем в Рыбинске, но хуже, чем в Ярославле, - подытожил Паумен, вспомнив наше предыдущее путешествие.
    Когда до отправления нашего баса оставалось десять минут, мой товарищ встал перед указанной посадочной платформой. Я нехотя последовал его примеру. Мы были первыми в очереди.
    - Зачем мы встали раньше всех? - спросил я.
    - Скоро узнаешь! - огрызнулся Паумен.
    Мой друг, как всегда, оказался прав.
    В назначенный срок подъехал красный "Икарус". Кассирша дала нам билеты на 26 и 27 места, но они были не рядом. Зато мы вошли в салон первыми и заняли места 26 и 25, а запоздавшего парнишку попросили пересесть на 27-ое.
    - Вот почему надо первыми входить в автобус! - объяснил Паумен.
    - А почему не дают билеты рядом?! - возмутился я.
    - Не знаю, - задумчиво ответил мой товарищ.
    (Впоследствии выяснилось, что на Тверском автовокзале недавно перешли на автоматизированную систему продажи билетов. Теперь кассирши только выдают билеты, как им прикажет компьютер; они не могут сами указывать места. Обращаюсь к системным админам сайта автовокзала: "Дайте кассирам больше самостоятельности!")
    В следующую минуту путешественники сделали два открытия. Первое: хорошо, что в автобусе можно положить рюкзак на полку, необязательно держать его на коленях. Второе: мы забыли в гостинице атлас Тверской области, поэтому пришлось довольствоваться схемой из карты Смоуля.
    В положенное время "Икарус" стартанул, но, как только выехал за пределы вокзала, остановился и начал набирать пассажиров.
    - Водила тоже желает заработать, - прокомментировал я.
    Затем мы рванули вперед по Волоколамскому проспекту. Тверичи иногда говорят "по Волоколамке". Этот проспект проходит через весь город, пересекает неизвестную мне водную артерию (недалеко от парка Победы) и выходит на Смоленский переулок, а далее на улицу Вагжанова.
    Потом "Икарус" завернул на Московское шоссе.
    - Еще вчера мы топали в направлении Питера, а сейчас мчим прямиком к столице, - проницательно заметил мой товарищ.
    Вскоре пошли деревянные дома с обеих сторон дороги, а до самых до окраин ходил троллейбус.
    - Хорошо бы на нем прокатиться! - протянул я.
    Увы, на это друзьям не хватило времени.
    Московское шоссе уносило путешественников всё дальше: потянулись, больше слева, заводы, добрая половина которых не функционировала. Привычные мукомольные комбинаты, затем - химический завод. Урбанистический пейзаж завершило кольцо троллейбуса. Дальше пошли поля.
    Меня донимали два попутчика, которых я обозвал "Ювентус" и "Сиплый". Первый был облачен в костюм с названием известного клуба (что совершенно не сочеталось с внешностью обладателя костюма), а второй имел серьезные проблемы с голосовыми связками, поэтому всю дорогу что-то сипел своему приятелю. "Ювентус" же в ответ не произнес ни слова, очевидно, завороженный речью собеседника.
    За окнами промелькнул "Тверь Отель Палас", о котором писала НатА (он вынесен на окраину, как пишут "единственный 3 звездный гостиничный комплекс в Твери, находящийся на берегу Волги"). Мимо пронеслись "Элеватор" и "Поселок Химинститута". Затем мы выехали из города. Временами слева открывалась Волга, но тут же исчезала...
    Наконец Икарус вырулил на трассу М-10 Москва-Санкт-Петербург, главную дорогу нашей страны. К моему разочарованию, она оказалась двухполосной. Вот, помню, возвращаясь из Тульского путешествия, мы мчали из Серпухова в Москву по шести- и восьмиполосной магистрали М-2.
    На М-10 машин было довольно много, а на деревянных домах я узрел знакомые сердцу наличники.
    Слева пошли сосны, потом с обеих сторон потянулся лес. Въехали на холм. Позади остались Смолино и Голениха.
    Тут я обратил внимание на столбы, покрашенные в черно-белую зебру.

    []

    - Федеральные трассы приравнены к государственным границам, - предположил Паумен.
    Это объяснение меня не устроило, поэтому задам первый вопрос проницательным читателям: что означают черно-белые столбы на трассе?
    Путешественники проехали село Воскресенское.
    - Дома добротные, - оценил Паумен. - Не то, что в Рыбинском крае.
    - Не зря на трассе стоят, - согласился я.
    Через некоторое время мы въехали в Конаковский район Тверской области. Нас встретила надпись "Горячие обеды, 130 рублей". В салоне стояла тишина, и только Сиплый что-то жарко втолковывал Ювентусу.
    Первая остановка - поселок Городня. Через дорогу - церковь. Неподалеку строили гостиничный комплекс. Рядом пляж. За Городней, слева по ходу движения, открылся прекрасный вид - несколько километров трасса шла вдоль Волги.
    - Много камышей и идти неудобно, - сказал мой товарищ, - но, в принципе, здесь можно прогуляться.
    - Мне это место давно понравилось, - откликнулся я. - Я даже спрашивал об этом на форуме.
    Вдумчивых читателей отправляю на сайт http://www.konakovo.org. Здесь масса информации о Конакове и не только. В частности, есть карта Московского моря, по этому квадрату удобно посмотреть наш путь.
    Далее заметки впопыхах: "банкомат на трассе, сосны, отъехали от реки, третья остановка, мясная лавка, бор со стороны Волги". Это я в Икарусе записывал свои впечатления, которые сейчас более подробно расшифровать не могу.
    Проехали гостиничный комплекс "Сосновый Бор". Затем Новое Мелково и Старое Мелково.
    Путешественники предвкушали широкий водный разлив (он обозначен на карте), а увидели почти сплошные камыши. Это Иваньковское водохранилище, которое также называют Московским морем. Когда мы его пересекали, справа, на внушительном расстояние, виднелся железнодорожный мост.
    - По этой дороге мы поедем в Москву, - объяснил Паумен.
    Слева на берегу возвышались горы песка.
    - Наверное, здесь будут делать пляж, - предположил я.
    - Просто песок перевозят на баржах, - снова объяснил мой товарищ.
    - Жаль! - воскликнул я. - Моя версия была куда романтичней!
    На другом берегу шла активная торговля. Таблички с надписью "Рыба" висели на каждом доме или заборе. Одна мне понравилась больше других "Любая рыба".
    - И акул продают? - полюбопытствовал мой друг.
    - Да! - безапелляционно ответил я. - Написано же - "любая"!
    Московское море осталось позади. Справа по трассе висел указатель "Новозавидовский"; туда уходило идеально ровное шоссе.
    - Правительственная трасса, - сказал Паумен. - А в конце - резиденция Путина.
    Далее по М-10 возвышались красивые коттеджи.
    - Дачи москвичей! - догадался я.
    Тут Икарус свернул налево. На повороте стояла "Катюша". Рядом, счастливо улыбаясь, фотографировались молодожены.
    - Местная достопримечательность, - объяснил Паумен.
    Много позже, с Конаковского форума я узнал, что в этом районе шли ожесточенные бои с фашистами. Гитлеровские оккупанты не добрались до Конакова, а на этом повороте шоссе наши доблестные зенитчики (не путать с болельщиками Питерского "Зенита") били по позициям врага. Подробности читайте здесь. Мы же, свернув с М-10, затряслись по ямам и ухабам. Здесь уместно взглянуть на карту.

    []

    Друзья проехали еле видимую речушку Дойбицу. Далее обнаружились заросли неистребимого борщевика; правда, он был уже отцветший, ибо стояла середина августа.
    - Вот увидишь, борщевик еще станет общероссийским бедствием! - назидательно произнес я. - А я - один из первых, кто положил начало обсуждению этой проблемы в Рыбинском путешествии!
    - А я рассказал тебе о борщевике! - ответил Паумен.
    Тут мы увидели странный дорожный знак - олень с рогами, перебегающий дорогу.
    - Неужели здесь есть олени?! - засомневался я.
    Словно подтверждая, что олени здесь имеются, по обе стороны дороги пошел густой лес. Затем справа показался памятник. Огромный каменный человек куда-то летел.
    - Космонавт, - предположил я.
    - Взорвался, - ответил Паумен.
    Впоследствии с форума я узнал, что это памятник сержанту Вячеславу Васильковскому. В 1941 году он предвосхитил подвиг А.Матросова, закрыв грудью амбразуру вражеского дзота. Нашел я и фотку монумента. Судите сами: с трассы складывается впечатление, будто сержант куда-то летит.
    Тут я вставлю чужую и сомнительную шутку: "Какие были последние слова Александра Матросова, когда он валился на амбразуру вражеского пулемета? "Эх, бля, гололедица!"
    Между тем, Конаково медленно, но верно, приближался.
    "А почему не приближаЛОСЬ?" - спросит проницательный читатель.
    На эту тему у меня был ожесточенный спор всё на том же форуме. Долго мне объясняли, что Конаково - не село, а город, а потом и я вспомнил про города Иваново, Орехово-Зуево и даже песню БГ "Человек из Кемерова". Заметьте, на конце стоит буква "а". В качестве решающего аргумента приведу строки Б.Б. Гребенщикова:
    "История человечества
    Была бы не так кривА,
    Если б они догадались связаться
    С человеком из КемеровА".
    На трассе почти не было машин. Глазастый Паумен обнаружил село "Карл Маркс".
    - Может, совхоз? - не поверил я.
    - Село! - упорствовал мой товарищ.
    Вернувшись домой, я заглянул в интернет. Блин, и этот факт уже вычислили на сайте "Прикольные названия населенных пунктов России". Воистину, трудно стать первооткрывателем во Всемирной Паутине!
    Дальше впечатления одной строкой:
    - заросли засохшего борщевика,
    - часовня на скотном дворе,
    - изгибающаяся предконаковская трасса,
    - пансионат Энергетик,
    - усадьба Карачарово,
    - и, наконец, надпись "Конаково".
    Конаково, Конаково, Конаково,
    Это где-то между Ленинградом и Москвой!
    - пропел я, и тут мы въехали в город.
    Правда, поначалу он был похож на село. Я ожидал такого расклада, очень подробной обладая картой, скаченную отсюда. Пока мы ехали по центральной улице Свободы, Паумен идентифицировал проносящиеся мимо улицы.
    Надо сказать, что накануне Тверского путешествия у меня состоялся виртуальный разговор с ЭкоКонаково, девушкой с местного форума. (Для простоты я буду называть ее ЭкоДевушка). Поэтому путешественники заранее знали - куда и в какой последовательности идти. Также хочу выразить огромную признательность Максиматору, фигурирующему на форуме под ником maxx, за бесценную помощь в сборе фактического материала.
    Теперь вернемся в Конаково. Длинная улица Свободы состояла, преимущественно, из деревянных домов. Вскоре "Икарус" сделал первую остановку.
    - Где остановка, там и кирпич, - заявил я, увидев первые многоэтажные дома.
    Затем показался кинотеатр "Россия". Для краеведов сообщу, что его открыли 22 июля 1962 года, но он уже давно не работает. По словам maxx'а, на рубеже 90-х-2000-х годов там был одиозный клуб "Гелиос". Информацию о прошлом Конакова я нарыл в статье "Конаково и Конаковский район".

    []

    Вскоре мы проехали местного Ильича.
    - Оратор-декламатор, - оценил я.
    - Подпись короткая - "ЛЕНИН", - добавил Паумен.
    - Его здесь каждый камень знает, - подтвердил я. - И еще - Ульянов без кепки!
    Вернувшись домой, я в интернете этого памятника не обнаружил, так что прошу поверить на слово!
    Автобус переехал через мост; на минуту открылся широкий разлив реки Донховки. Путешественники увидели одинокий водный велосипед.
    - Откуда он здесь? - подивился я.
    - Кто-то старый раздобыл, починил и теперь катается, - предположил Паумен.
    Наконец, мы выехали к центру. Промчались по улице Энергетиков, одной из главных магистралей города, и остановились у автовокзала. Он напоминал Тутаевский.

    []

    Первым делом путешественники купили обратные билеты. Последний рейс автобуса был в 19-30, поэтому друзья перестраховались и взяли на 18-50. Затем посмотрели, куда идут маршруты. Направления: Паром (через канал на Дубну), Мошковский залив, Редково, Москва.
    Перейдя улицу Энергетиков, друзья направились к дому 41. Здесь располагалась "Кафемолка". Я ее случайно обнаружил, изучая список кафе города.
    - Зайдем? - спросил я.
    - Конечно! - ответил мой товарищ. - Попить кофейку после дальней дороги не помешает!
    Какое-то непонятное здание: то ли клуб, то ли кинотеатр. Если бы мы не знали адрес, никогда бы не нашли. Путешественники вошли через парадный вход. Рядом находилась комната охраны, обставленная камерами видеонаблюдения. В вестибюле друзья увидели название - "Кафемолка".
    Я сразу понял, что это - недешевое заведение, и сделал попытку ретироваться.
    - Куда, Гризли? - упредил меня Паумен. - Когда еще в кафе сходим?
    Открылось небольшое помещение столиков на восемь. В глубине - стойка и полки за ней, щедро уставленные элитными спиртными напитками. Мне понравилась картина на стене - Венеция в зеленом призрачном свете.
    Путешественники сели. В связи с ранним для кафе временем (оно работало до 4 утра), посетителей было немного. Официантка принесла роскошное меню. Мы долго его рассматривали.
    - Я редко бываю в таких заведениях, - признался я, - поэтому чувствую себя неуютно.
    - Расслабься, - ответил Паумен. - Мы на отдыхе.
    Пролистав меню до последней страницы, мы остановились на кофе с капучино, десерте и куске торта. Официантка приняла заказ, и путешественники принялись ждать.
    Напротив нас менеджер беседовала с девушкой. Разговор шел о приеме на работу. Девушка на все вопросы кивала, а затем оставила менеджеру свой телефон.
    - Она им не подойдет! - заявил я.
    - Почему? - удивился мой друг.
    - Слишком толстая; всё съест! - исчерпывающе объяснил я. - Нельзя столь прожорливых брать на работу в кафе!
    - К тому же, она - ходячая антиреклама, - согласился Паумен. - "Ешьте наши торты - станете таким же!"
    Тут принесли наш заказ. Торт оказался так себе, зато десерт - замечательный! Если зайдете, заказывайте десерты.
    За едой мы размышляли о кафешке.
    - У них есть собственный логотип, - сообщил я. - Значит, это - сеть кафе. Типа "КофеХауза" в Питере.
    - И даже свой сайт, - добавил мой товарищ, рассматривая визитку.

    []

    - Главное, чтобы вовремя счет принесли, - забеспокоился я, когда мы доели. - Самое гнусное - сидеть и ждать.
    В этот момент принесли чек в кожаной папочке размером с конверт. Сам открывай и смотри сумму, что мы и сделали. Набежало 385 рублей.

    []

    Паумен положил в папку пятисотку.
    - Ты что? - возмутился я. - Хочешь дать такие большие чаевые?
    Паумен осуждающе взглянул на меня, но промолчал. Я угрюмо проследил, как девушка пришла и забрала заветную папочку.
    "Пропали 115 рублей!" - горестно решил я, и начал вставать из-за столика.
    - Сиди, - приказал Паумен. - Сейчас принесут сдачу.
    Бог ты мой! До такого я додуматься не мог!
    Через две минуты девушка вернулась всё с той же папочкой. Внутри лежала сдача. Паумен сунул деньги в карман, и оставил "на чай" пятнадцать рублей.
    Когда мы вышли на улицу, мой друг произнес:
    - Да, Гризли, ты совсем не знаком с кафейным этикетом.
    - Не знаком! - подтвердил я. - И не стыжусь этого. Я, если хочешь знать, по кафе не хожу и никому не советую. Какое в этом удовольствие? Тратить деньги, чтобы в стеснительной атмосфере сидеть и думать, куда именно положить оплату и сколько кому давать на чай?
    - Действительно, - внезапно согласился мой друг. - Какой особый прок в умении расплачиваться в кафе?
    Напоследок еще пару слов о "Кафемолке". Дома я заглянул на их сайт. Оказывается, это - не сеть ресторанов, а только одно кафе. Зачем тогда им логотип и сайт? Этот вопрос до сих пор остается открытым. Любознательный читатель, я жду вашей версии!
    [Правда, через пару дней мы увидели кафе "Кафемолку" в Твери, а затем я откопал в Сети аналогичное кафе в Новосибирске. Так что ситуация оказалась еще более запутанной].
    А мы поспешили на осмотр Конакова.

    []

    Всё соответствовало описанию ЭкоДевушки: с левой стороны - больница, с правой - многоэтажные дома. Мы дошли до центрального проспекта Ленина, обнаружили постер, прославляющий Конаково, и повернули направо. Посередине проспекта имелся бульвар, по которому мы и потопали.
    Погода стояла замечательная. Бульвар утопал в зелени. На ближайшем столбе я обнаружил надпись "Зенит снова сосет".
    - Здесь болеют за "Локомотив", - сообщил я. - Я читал об этом в форуме.
    На одном из домов друзья прочли "Эмо, Зоопарк".
    - Широкий круг интересов у Конаковской молодежи! - сделал я новый вывод.
    Еще метров через двести нам встретился бультерьер без намордника. Его куда-то вел бесстрашный хозяин.
    - В Питере так не принято, - заметил Паумен.
    - Может, здесь бультерьеры покладистые? - предположил я.
    Впереди показался серебряный Ильич.
    - Номер два, - сказал я, вспомнив вождя-декламатора.
    - Это первый, - поправил Паумен. - Центровой. А на улице Свободы - второй!
    Справа остался Дворец Бракосочетаний, чуть подальше, слева, открылся еще один постер. Размещать фотографии родного города на стенах домов стало в Конакове доброй традицией.

    []

    Мы присели на скамеечку. Паумен закурил.
    - Я бы согласился жить в небольшом, но культурном городе, - произнес мой друг, затянувшись. - Если есть работа, что еще нужно? А вот молодежи, наверное, здесь скучно.
    - Зато природа близко, - привел я еще один довод в защиту Конакова. - Мне здесь нравится!
    Вскоре путешественники двинулись вперед по аллее. Заодно я сфотографировал арку.

    []

    - Но одно дело - жить в центре, - поправился я, - а другое - где-нибудь в начале улицы Свободы, в деревянном доме.
    Увлеченные беседой, мы отклонились от маршрута ЭкоДевушки и не посетили краеведческий музей. По вторникам он закрыт, однако мы даже забыли осмотреть его снаружи. Восполняя досадный пробел, сообщу - вот его официальная страница, а адрес - проспект Ленина, дом 23. Отзывы о музее - сплошь положительные.
    Спустя несколько минут друзья вышли к воде. Вот тут-то и открылось подлинное великолепие!
    Во-первых, широкий разлив Волги. Во-вторых, справа - величественная постройка, Конаковская ГРЭС. Ничего подобного я в жизни не видел! Особо мне запомнились могучие линии электропередач через реку, хоть я не любитель технократических построек.
    С той минуты, как путешественники увидели Волгу, я понял: мы сюда приехали не зря!

    []

    Друзья потопали вдоль берега в сторону Донховки. Метров через двести показался миниатюрный пляж. Перед ним стояло с десяток кафе, а на пляже лежало около сотни человек, причем свободного пространства было еще предостаточно.

    []

    Мы разложили свою подстилку, и Паумен отправился купаться, а я с завистью смотрел на товарища: во время прогулки по Ленина у меня разболелась спина, и я решил не бередить застаревший радикулит.
    Вместо этого лежал на подстилке и фотографировал всё подряд. Чуть дальше от берега стояли скамейки. На одной из них сидел обнаженный по пояс мужик, весь в татуировках. Из кафе неслась лихая музыка. Около воды компания подростков играла в мяч. Кого-то катали на резиновой лодке, привязанной к катеру.

    []

    За пляжем находился причал, он обозначен на карте. На пристани стоял теплоход "М. Гареев" (Гареев Муса Гайсинович, 1922-87, легендарный летчик, дважды Герой Советского Союза). Судя по всему, теплоход "круизил" по речным разливам и на пару-тройку часов остановился в Конакове. От пристани в город шла протоптанная дорожка; по ней возвращались на судно жизнерадостные туристы.

    []

    Путешественники свернули подстилку и продолжили путь. ЭкоДевушка, планируя наш маршрут, считала, что мы спросим у местных жителей, как пройти к мосту через Донховку. Конечно, друзья ничего спрашивать не стали, а просто отправились вдоль берега, любуясь пейзажами. Затем свернули и пошли мимо домов.
    Вскоре впереди показалась и Донховка, а мы дворами вышли на улицу Гагарина. Она примечательна тем, что высотные дома выходят окнами прямо на речные просторы.
    - Я понял, почему она называется "Гагарина", - озарило меня. - Из окон домов такой потрясающий вид, что он сравним с панорамой из космоса.
    - Хорошо бы в Конакове иметь квартиру! - добавил Паумен.
    Да, друзья! Таков уж мой замечательный товарищ: как только нам встречается отличный город, Паумен сразу же мечтает иметь тут квартиру. Увы, наши желания не всегда совпадают с нашими возможностями.
    По пути к мосту мы увидели симпатичную полянку. Посередине росло дерево, на котором висела табличка. Мы подошли ближе.
    - "Место для выгула собак", - прочел Паумен.

    []

    В этот момент рядом остановилась женщина.
    - Ничего этого не понадобится! - громко заявила она, обращаясь к нам и "собачникам" на поляне. - Скоро здесь все люди вымрут, поэтому собак не останется... Так что эта табличка здесь совершенно не нужна.
    Женщина выглядела вполне нормально, однако несла ужасную чушь.
    - Табличка не нужна! - категорично повторила она.
    Видя, что с ней никто не спорит, прорицательница местного масштаба замолкла и потопала дальше.
    Путешественники бодро рассекали по Гагарина, когда заметили отличительную особенность микрорайона - помойки.
    - Боже, это еще зачем? - скривится брезгливый читатель.
    - Высокохудожественные помойки, - поясню я. - Таких я еще не видел.

    []

    Согласитесь, это несомненный очаг культуры! В Питере обычно мусорки обнесены с трех сторон примитивной низкой стенкой. Кстати, подобные помойки мы затем обнаружили и в Твери. Предлагаю эту смелую культурную инициативу распространить по всем российским городам, превратив в традицию!
    А друзья, наконец, вышли к Пьяному мостику. К сожалению, путной фотографии у меня нет, поэтому смотрите здесь (прокручивайте вниз до последнего пятого кадра).

    []

    Раньше таких длинных понтонных мостов я не видел. Когда идешь по нему, сильно шатает, что объясняет название. Подробности сообщил Максиматор: "До затопления Иваньковского водохранилища Донховка была узкой и мелкой. Мост был немного выше по течению (посередине между пьяным и каменным). Когда зимой падает уровень воды, видна насыпь старого моста. Как мне сообщили в нашем краеведческом музее, пьяный мост появился на этом месте в 1955 году, затем в 1974 был перестроен. На моей памяти в начале 80-х заменили понтоны с квадратных на цилиндрические, поставили металлические перила вместо деревянных". Из сообщения ясно: мост сделали понтонным из-за перепада уровня воды в реке летом и зимой.
    С моста открылась красивая панорама - слева яхт-клуб под названием АНО "Фрегат", где много дорогих яхт, а справа - прокат водных велосипедов!
    - Значит, тот водный велосипед был не случайным, - заключил Паумен. - Мы недооценили размах Конакова.
    На другом берегу Донховки, мы остановились перед плакатом: "Организуются вертолетные экскурсии над Великими Озерами".
    - Хорошо бы полетать! - мечтательно протянул Паумен.
    На сайте konakovo.org есть раздел "Великие озера". Приведу начало: "Мало кто знает, что на границе Конаковского и Рамешковского районов - начинается Затерянный мир. Его официальное название - Оршинский Мох. Непроходимые топи делают путешествие по этим местам крайне опасным. Но множество нетронутых цивилизацией озер, а их насчитывается более ста пятидесяти, как магнитом притягивает рисковых рыбаков, водных туристов, охотников за клюквой и экстремальных путешественников".
    Только я собрался сфотографировать яхт-клуб, как Паумен меня одернул.
    - В чем дело? - возмутился я, но тут же осекся...
    Навстречу приближалась пьяная компания. Шесть человек, четыре парня и две девушки, средний возраст - лет тридцать. Вид у "молодежи" был угрожающий. Ощутимо покачиваясь и недобро посмеиваясь, компания протопала мимо.
    - Ну и дела! - возмутился я, переведя дух. - Скрупулезно собираешь материалы о Конакове, уже почти вошел в Бор, а тут какой-нибудь урод врежет тебе по роже, и вся кропотливая работа насмарку!
    Тут я вспомнил о Боге.
    - Надо просто всё перепоручить Высшей Силе, - осенило меня, - а она уж не даст вляпаться в неприятности!
    На этот раз я оказался прав: нам преподнесли шикарный подарок под названием "Конаковский Бор".
    Для начала приведу информацию с сайта: "Одной из самых значительных достопримечательностей города Конаково считается старинный бор. Борами на Руси исстари называли лесные массивы, в которых основной лесообразующей породой была сосна. Со всех концов города и со стороны Волжского моря - отовсюду видна таинственная темно-зеленая зубчатая стена конаковского бора". (Более подробную статью обещала написать ЭкоДевушка, как только она это сделает, я дам здесь ссылку). Добавлю лишь, что Бор возник еще с Петровских времен.
    - Готовясь к поездке, я прочел тему на восьми страницах, посвященную Бору, - сказал я, когда мы вошли в это уникальное место. - Бор сохранился только благодаря группе энтузиастов-конаковцев, которые встали на его защиту сразу после перестройки. Жители города устраивали пикеты, собирали мусор, боролись с кострами. Заслуга "зеленых" в том, что Бор (а по документам "Лесопарк Конаковский") получил статус Особо Охраняемой Природной Территории (ООПТ), а также Памятника Природы регионального значения. А если бы конаковцы вовремя не забили тревогу, здесь давно бы уже стояли коттеджи зажиточных москвичей-толстосумов!
    - Молодец, Гризли, - похвалил Паумен. - Обстоятельно подготовился к поездке!
    - Главную опасность Бору представляют автомобилисты, - продолжил я, - но сейчас сюда можно въехать только через шлагбаум.
    - Мне вообще нравится Конаково, - признался Паумен. - По культурному уровню напоминает Северодвинск. Посмотри, как тут всё здорово сделано!
    Трудно было не согласиться. Бор содержался в образцово-показательном состоянии: через каждые пятьдесят метров стояли скамейки в форме поваленных деревьев; рядом находились урны.
    - Нет нужды искать другое место для привала, - одобрил Паумен. - Пример конаковцев по отношению к памятникам природы надо внедрять по всей России.
    - А как же сам Бор? - воскликнет нетерпеливый читатель. - Что это такое? Чем он поражает?
    Мне трудно подобрать слова. Я пытался сфотографировать; вот что получилось. []

    []

    Больше всего впечатляли сосны и ели небывалой высоты. ЭкоДевушка сказала, что тут встречаются деревья Петровских времен. Мы честно пытались отличить их от остальных, но ничего не получилось. Прекрасный воздух, чистота, красивые панорамы...
    Людей в Бору было немного; мы быстрым шагом двигались вперед.
    - Жаль, что не взяли билеты на 19-30, - сокрушался Паумен.
    - Да, всё осмотреть мы не сможем, - поддакнул я. - Где-то здесь должен быть родник...
    - Какой уж тут родник! - махнул рукой мой товарищ.
    Вскоре друзья вышли к стадиону.

    []

    - Почему его забросили? - возмутился Паумен. - Срывают планы по развитию спорта в стране?!
    - Экологи считают, что стадиону не место в Бору, - объяснил я. - Может, они и правы.
    - Не люблю запустительства! - заявил мой товарищ. - Кому он здесь мешал?
    - Природа и стадион - плохо совместимы, - упорствовал я.
    Спортивное сооружение построили в 1937 году. (Скорее всего, заключенные, хотя пишут, что рабочие Фаянсового завода). Мы вышли на футбольное поле. На трибунах сохранилась надпись "Чемпионат Тверской области - 2005 год".

    []

    - А кажется, лет двадцать никто не играл, - сказал Паумен.
    - Природа берет свое, - философски ответил я.
    Мы вспомнили фильм "Жизнь после нас": что будет, если люди внезапно исчезнут с планеты Земля. Общий вывод: человечеству понадобилось около десяти тысяч лет, чтобы создать цивилизацию, а природе хватит и пятисот, чтобы вернуть всё обратно. В фильме, в частности, показан город Припять, брошенный людьми после Чернобыльской аварии. Там на футбольном поле уже выросли деревья; в Конакове до этого пока далеко.
    Кстати, на форуме мне рассказали историю, которую я сейчас почему-то не нашел. Изложу своими словами. В Москве у кого-то на квартире отмечали день рождения. Одна старушка вспоминала, как славно они отдыхали летом 1938 года в Конаковском Бору, в пионерлагере возле стадиона. И только одна была у юных пионеров помеха: какие-то хулиганы постоянно воровали вещи столичных детишек. За тем же столом сидел дедушка, с улыбкой слушая рассказ: еще бы, ведь именно он был одним из тех хулиганов, местных Конаковских парней, которые досаждали отряду москвичей.
    Вот такая получилась знаменательная встреча спустя шестьдесят лет!
    Осмотрев стадион, путешественники снова "нырнули" в Бор и, метров через пятьсот, очутились на волжском берегу. Нам открылась величественная картина. Я, к сожалению, не Пришвин и не Тютчев, чтобы ярко и красиво описать природу. Выражусь так: от Волги дохнуло свежестью, нетронутостью и первозданностью. Я ощутил волнующее чувство свободы.
    Широкий разлив, крутой песчаный берег. Слева на приколе стоял парусник, справа открылась знакомая Конаковская ГРЭС.
    Паумен бросился купаться, мне же осталось наблюдать за товарищем и делать исторические фотокадры.
    - Конаковский Бор - навсегда! - дружно решили путешественники.
    Верю, что так оно и будет.

    []

    []

    []

    []

    []

    []

    Вряд ли фотографии способны донести до читателей всю красоту этих мест. Могу посоветовать только одно: приезжайте в Конаково, желательно летом и в хорошую погоду, прогуляйтесь по нашему маршруту - через центр города на набережную, а потом в Бор - и сами увидите во всем великолепии эту природную жемчужину Тверской области!
    Одеваясь, путешественники обнаружили следы от небольшого костра.
    - А можно здесь просто ночевать с палаткой? - спросил Паумен. - Ну, например, взять с собой примус?
    - Думаю, нет, - ответил я. - Если разрешить палатки, турье начнет тайком и костры жечь.
    Чуть позже мои слова подтвердила и ЭкоДевушка: "Палатку в Бору ставить нельзя в соответствии с Законом РФ об ООПТ. Пользоваться примусом и мангалом тоже".
    Назад путешественники возвращались одухотворенные.
    - Объявляю новую туристическую традицию! - важно заявил я. - Каждый посетитель Конаковского Бора должен взять на память две-три шишки.
    - Одну еловую и две сосновых, - конкретизировал Паумен.
    Так мы и поступили.
    - После публикации моего сочинения эту традицию широко поддержат народные массы, - начал бахвалиться я. - Три конаковских шишки станут официальным символом города, и, как матрешки, будут продаваться во всех странах мира!
    - Ты сначала напиши, - опустил меня на землю Паумен.
    Но шишки мы все же собрали!
    На выезде из Бора стоял шлагбаум, рядом находилась будка с охраной.
    - А если кто-то все же разведет костер в Бору,- спросил Паумен, - то кто накажет нарушителей?
    - Видимо, эти охранники периодически патрулируют территорию, - предположил я.
    (Моя версия не подтвердилась: за порядком в Бору следят местные энтузиасты: экологи, зеленые и просто сочувствующие).
    За шлагбаумом стояло всего три автомобиля.
    - Машинистам влом ездить в Бор, - прокомментировал я. - Они не могут ходить пешком; им обязательно надо доехать до самого места.
    - Меньше народа - больше кислорода, - утешил Паумен.
    По Старо-Почтовой улице мы направились к Свободе. Вдоволь налюбовались местными наличниками, которые я и раньше видел на этой фотогалерее.
    - Надо посмотреть еще Замок, - заявил я, посматривая на часы. - Хотя времени осталось мало.
    Но не зря я читал Конаковский форум! Там есть темы (первая и вторая) о такси, которое является в Конакове популярным и дешевым видом транспорта, ибо городские автобусы ходят нерегулярно.
    Друзья пересекли улицу Свободы, и вскоре дошли до моста через Донховку. Затем спустились к реке.
    - Где здесь Замок? - бормотал я себе под нос. - Где-то здесь должен быть Замок!
    - А вот фаянсовый завод! - Паумен разглядел интересное здание из красного кирпича на другом берегу.

    []

    Конаковский фаянс издавна известен по всему миру. Готовясь к поездке, мы нашли сайт, где предлагалась продукция завода, а на konakovo.org писали, что по заводу даже проводятся экскурсии.
    - Здесь жить неплохо! - в очередной раз заявил Паумен. - Есть работа и на Конаковской ГРЭС, и на фаянсовом заводе.
    - Развивается город! - поддержал я. - Жизнь кипит, несмотря на кризис.
    Увы, наши выводы оказались ложными. По информации от Максиматора, фаянсовый завод находится в плачевном состоянии (вот тема, вот фотографии), Конаковскую ГРЭС купили итальянцы, а население города работает либо на малых предприятиях, либо в Москве. Дадим слово самому maxx'у: "Думаю, за пределами города и района работает от трети до половины трудоспособного населения. Конаковская ГРЭС ... проводит сокращение персонала. Фаянсовый мертв. ЗСК ("Энергостальконструкция") более-менее работает. На "Микроприборе" и "ЗМИ", говорят, все не очень хорошо. Работает хлебокомбинат, молокозавод, вроде, начал работать. Более-менее процветает производство с/х продукции в Дмитровой Горе".
    Но в Конакове есть альтернативный источник финансирования, а именно туризм! Поэтому - все на сбор шишек из Бора!..
    - А вот и Замок! - Я увидел здание, которое мы разыскивали.

    []

    Осмотрев старинный кинотеатр очень интересной архитектуры (сейчас там автошкола), путешественники поспешили на улицу Свободы. Перед носом ушел неопределенного вида автобус, похожий на городской.
    - Берем такси! - решил Паумен.
    Взмах руки, и машина остановилась, как вкопанная.
    - На вокзал, - коротко сообщил я.
    И мы помчали. Правда, перед этим успели сесть в машину.
    Проезжая по улице Энергетиков, я обнаружил гостиницу "Конаково" (дом 19). Правда, на сайте она называется "отель". В связи с близостью Москвы, цены высокие.
    Мы подъехали к автовокзалу. Шофер, не говоря ни слова, рванул дальше. Я решил, что водитель совершает хитрый объезд и спохватился лишь когда мы оказались на железнодорожном вокзале. К счастью, "жэдэ" и "авто" находились рядом.
    - С вас 70 рублей, - объявил водитель.
    Вот она, Конаковская пунктуальность!
    На железнодорожном вокзале царили бардак и запустение. Касса, правда, работала, но на единственной скамейке в зале ожидания лежал какой-то парень-бомж.
    Когда мы зашли, молодой человек приподнялся и запел что-то недоброе, типа:
    Ты зашухерила всю нашу малину,
    А теперь маслины получай!
    Надо сказать, он добился желаемого эффекта. В ужасе от парня с его песней, я потащил Паумена на улицу.
    От вокзала осталось стойкое ощущение безлюдности. Это потом я узнал от maxx'а, что "утренние электрички на Москву уходят битком". Но сиюминутные впечатления не изменить!
    Кстати, еще одного бомжа мы увидели прямо на вокзальной площади.
    - Где вокзал, там и бомжи, - мудро заметил Паумен.
    Друзья отошли и сели на скамейку в какой-то аллее, как раз между вокзалами.
    - Надо было раньше приезжать в Конаково, - вновь посетовал Паумен. - Больше бы увидели!
    - Поздняк метаться, - ответил я, находясь под впечатлением от бомжа-малолетки.
    Тут мой товарищ обнаружил прямо перед нами памятник, и отправился его исследовать.
    - Пиши, Гризли, - заявил он, вернувшись: - Порфирий Петрович Конаков. Рабочий Фаянсового завода. Один из руководителей Кронштадтского восстания.
    - Если он организовывал Кронштадтский мятеж, - засомневался я, - в его честь никак не могли назвать город.
    Паумен снова сходил к памятнику.
    - Восстание 1906 года, - уточнил он.
    - Тогда понятно! - сообразил я. - А мне на форуме никто не рассказал про Конакова. Наверное, горожане стыдятся своего "основателя".
    - А ведь его расстреляли, - с укоризной произнес мой товарищ.
    - Вечная память тебе, Порфирий, - добавил я.
    Дома, набрав ФИО рабочего, я наткнулся на новый сайт о Конакове, а также на статью об истории города. Рискуя завязнуть в интернет-материалах, поспешно возвращаюсь к Порфирию. Он уроженец села Кузнецово. Три цитаты из форума: Тонкий Тролль: "когда деревне Кузнецово присвоили статус города - объявили конкурс на лучшее название города. Придумала "Конаково" одна из работниц великого и могучего фаянсика. Подумайте сами - женщина всю жизнь жила в селе и, несмотря на внезапно приобретенный селом статус города, продолжает жить в селе - как еще ей его назвать - конечно "Конаково", а не "Конаков"." Я: "Мину замедленного действия, на мой взгляд, заложили создатели города - если они делали город в честь Конакова, то надо было называть его не "Конаково", а "Конаков". Maxx: "Вы не поверите, но в 60-х годах так и было. Почему потом Конаков превратился в Конаково - я так и не докопался".
    В инете я нашел фотку памятника. Если вы пройдете по этой ссылке, то увидите их даже целых три. Очень хороший отчет, жаль, что я на него поздно наткнулся!
    Мы еще посидели на скамейке, наблюдая, как три молодых конаковца напротив пьют пиво. Стоит ли говорить, что этот район в советское время был центром города, а после перестройки захирел? Памятник Конакову смотрится жалко, скамейки скоро развалятся.
    - А что сделала нынешняя власть взамен разрушенного? - спрошу я у вдумчивых читателей.
    Ответы пишите в комментарии к данному тексту.
    А путешественники еще прогулялись возле автовокзала и даже зашли внутрь.
    - Здесь очень хорошо, - говорила в трубку мобильника какая-то женщина. - Нет, на один день приезжать бессмысленно. Как минимум, на три.
    Тогда я оставил этот треп без внимания, а сейчас понял - устами москвички глаголила истина! Туризм - вот магистральная перспектива Конакова! Кстати, этот вопрос обсуждали в теме "Туризм в Конаково: мечта или реальность?" Я-то считаю, что реальность, ибо:
    - в Конакове - отличные природные условия,
    - близость Москвы обеспечит приток туристов.
    Поэтому скоро, уважаемые читатели, Конаковские шишки станут также известны, как матрешки и балалайки. Уверен, мы доживем до этих светлых времен!
    Путешественники еще минут пять посидели на скамеечке перед автовокзалом, наслаждаясь теплым солнышком. Отличная погода для новых впечатлений! Затем, на высоком и комфортабельном иностранном автобусе, отправились в Тверь.
    Автобус шел полупустым, хотя по дороге (в пределах Конакова) пассажиров вошло больше, чем на самом автовокзале. Мы пересели на более удобные места и с комфортом, как на экскурсии, наблюдали открывающиеся панорамы.
    Из увиденного заполнился пансионат "Верхневолжский", километра за три до Радченко. В самом Радченко я узрел футбольное поле и заполненные трибуны; судя по всему, шел ответственный матч областного значения. Только не вздумайте искать эту информацию в интернете, поисковик выдаст что-то типа "Бывшего зенитовца Радченко задержала испанская полиция за избиение жены".
    В Тверь мы вернулись около восьми. По дороге заглянули в супермаркет "Карусель". Если в Питере сеть таких магазинов возникла давно, то в Твери к ней еще не привыкли. Поэтому на входе упаковщица с нескрываемой гордостью завернула мой рюкзак в полиэтилен, тогда как в Питере от этой процедуры частенько отказываются.
    - Что в Питере рутина, в Твери - доблесть, - заключил Паумен.
    Еще нас поразила очередь к взвешиванию овощей, у нас в Питере каждый покупатель делает это самостоятельно. В остальном "Карусель" напоминала "нашу", и даже питерская карточка сработала, но скидка оказалась минимальной.
    Путь в гостиницу получился нетривиальным: мы сели в маршрутку N2. Я даже не стал смотреть, куда она идет, потому что часто видел этот номер, проносящийся по Тверскому проспекту. Однако "Газель" доехала до площади Капошвара, а затем неожиданно свернула на узкий и однообразный проезд Дарвина. Затем Дарвин плавно перешел в улицу Спартака, состоящую преимущественно из деревянных домов. Красно-белых флагов мы там не заметили.
    Маршрутка всё мчала в неведомом направлении, а я от удивления потерял дар речи: до последнего момента надеялся, что "Газель" все-таки выскочит на Тверской проспект.
    Наконец, меня разомкнуло, и я спросил водителя:
    - Когда будет Тверской проспект?
    - На Тверской не идет, - откликнулся шофер.
    - Остановите здесь! - Я и вовсе сконфузился.
    - Зачем? - вмешалась женщина. - Доедите до Тьмаки, а там сядете на нужный маршрут.
    Мы так и поступили. Около Тьмаки пересели на маршрутку N6 и, по улице Брагина, переехав еще раз Тьмаку, вырулили на Тверской проспект. По дороге видели Тверскую площадь, на которой группками сидела молодежь.
    - Вот истинный центр города! - заявил я. - Завтра будем тщательно осматривать Тверь!
    В гостиничную столовую под названием "Закусочная" друзья ввалились только полдесятого.
    Паумен привычно назвал номер ужина. Буфетчица взглянула на нас недобро.
    - Салаты закончились, - сухо сообщила она. - Остались только котлеты с макаронами.
    Путешественники осознали, что в следующий раз надо приходить вовремя.
    Вечер пролетел тихо и уютно - друзья хряпнули безалкогольной "Сибирской короны" на балконе, а затем я принялся строчить записки путешественника, а Паумен - изучать Тверские материалы.
    Закончив писать, я углубился в газету "Всё в Конаково".
    - Судя по объявлениям, ситуация в городе не очень, - пришлось признать мне. - Покупателей жилья не наберется и на страницу, зато от желающих продать квартиры отбоя нет!
    - А на улице Гагарина продают? - спросил Паумен.
    - Навалом! - ответил я.
    - Хорошие там квартиры, - задумчиво произнес мой друг. - А что еще пишут?
    - Да, вот, сдают жилье, - сказал я. - Но только русским и чтобы без животных.
    - А как же быть татарину с котом? - возмутился Паумен. - Ему, что, путь в Конаково закрыт?!
    Перед сном я затянул полюбившуюся песню:
    - Конаково, Конаково,
    Это между Ленинградом и Москвой.
    - Уверен, что у Конакова есть собственная песня, - одернул меня Паумен.
    Вернувшись на Историческую Родину, я нашел этот текст. Завершая длиннющий день, приведу самые яркие строки:
    Озарятся годы нашей жизни новой
    Небывалым светом, молодым огнём
    Есть такое место - город Конаково
    Вы ещё услышите о нём!

    3. Прогулки по Твери. 12 августа, среда

    Итак, настало утро нового дня! Я проснулся, сделал зарядку и выглянул в окно. За окном было пасмурно.
    Еще в начале недели мы знали долгосрочный прогноз - в Твери обещали ненастье с четверга, а в Питере уже вчера вовсю хлестал дождь. Так что увиденное меня не удивило, но и не обрадовало.
    Друзья позавтракали и вышли на улицу.
    - Я вчера изучил Тверские материалы, - заявил Паумен, - поэтому сегодня буду гидом!
    Путешественники дотопали до Комсомольского проспекта, и осознали, что оделись не по погоде. Сильнейший ветер продувал насквозь. Температура по сравнению со вчерашним днем упала на несколько градусов.
    - Знаешь, давай вернемся,
    в прокуренной кухне осталось вино!
    - пропел я строчку из группы "ЧайФ".
    И мы вернулись в гостиницу. Я надел спортивную куртку, а Паумен - зеленый свитер.
    - Дубль два! - сказал мой друг, когда мы снова оказались на улице.
    Наш путь лежал в музей Тверского быта. Из путешествия в путешествие мы всё меньше ходим по музеям, но игнорировать их вовсе пока не решаемся. На этот раз друзья договорились - один музей за поездку! Выбор пал на Тверской быт. Почему? Близко от гостиницы и там поят чаем, если верить интернет-отзывам.
    - Чай - это новый подход в науке "музееведение", - сказал по пути мой друг. - Помню, так было в Псковском путешествии.
    - Музеи должны быть оригинальными! - поддержал я.
    Путешественники добрались до улицы Горького, и пересекли ее. Затем, через сто метров, обнаружили дом 19/4. Вход оказался со двора. Мы на несколько секунд застыли перед неприметным зданием.
    - Я бы сказал "изрядно потрепанным", - добавил мой товарищ.

    []

    По ветхой лестнице путешественники поднялись в музей. Из коридора заглянули в комнату. Две старушки вели неспешную беседу. Пришлось их прервать, и купить два билета, по 50 рублей каждый.
    Музейщицы не проявили особого рвения: просто одна женщина вышла с нами из комнаты и указала: мол, вот начало осмотра. И мы стали осматривать. Первая экспозиция называлась "Городская усадьба XVIII-XIX вв.". Мебель, посуда, предметы быта.
    - Люблю натуральные вещи, а не какие-нибудь абстрактные материи! - жизнеутверждающе воскликнул я.
    - Надо быть ближе к земле, - подтвердил Паумен.
    Вскоре я обнаружил чернильный прибор, один в один, как у нас дома, оставшийся в наследство от бабушки.
    - Мы могли бы обогатить музей своими экспонатами, - заметил мой друг.
    Вскоре стало ясно, что наше детство прошло в "музее" - выставочные комод, буфет и самоварный столик напоминали те, что стояли в комнате моей бабушки или в квартире родителей Паумена.
    - А самовар моего деда лучше, чем музейный, - добавил мой товарищ.
    Лишь резное кресло из красного дерева давало фору мебели наших родственников. А так казалось, что мы просто побывали в одной из наших "старых" квартир.
    Я остановился у стенда с красочными пасхальными открытками. Оказывается, традиция поздравлять друг друга по почте возникла в России в конце 19-го века. А Паумен наткнулся на чей-то дневник начала 20-го века. Безымянный господин пунктуально записывал свои карманные расходы. Мне запомнилась пометка "20 копеек на конку".
    Затем мы долго рассматривали большую фарфоровую куклу. Паумен вспомнил похожую из собственного детства, а вот у меня куклы не было.
    Друзья пристально изучали старинный буфет. - Видишь вырезанные фруктовые деревья? - спросил я. - На бабушкином буфете были точно такие же.
    - Ширпотреб конца 19-го века, - отозвался мой товарищ.
    А вот веер искусной работы и красивое белое платье - такого путешественники в своем детстве не видели. Зато маленькие ножницы, которые мы взяли в Тверь [в сугубо утилитарных целях, тоже бабушкино наследство] вполне могли бы украсить этот музей.
    Затем друзья спустились по лестнице на выставки "В гостях у тверских купцов" и "Русские самовары". Я бы назвал их короче: "Чай и кофе". Именно там предполагалась чайная церемония. Но мы сразу поняли - чая не будет.
    Внизу нас встретили унылые ряды самоваров.
    - Тверской филиал Тульского музея, - предположил Паумен.
    - Они и в Туле меня не сильно впечатлили, - признался я. - Зато помню, как во время визита Обамы в Москву на приеме у Путина самовар раздували сапогом, и этот лубочный кадр обошел все мировые телеканалы.
    На стенах висели бодрые изречения: "Чай - всему голова", "Не скучай - пей чай", "Без труда не выпьешь и чашку чая у пруда", а также рецепты китайского и японского чая, хотя мы явно находились не на Востоке. Под эту наглядную агитацию мне так захотелось выпить чайку, что я почувствовал неприязнь к скуповатому музею.
    Тут мы подошли к длинному столу. За стеклом лежали всевозможные пряники.
    - Их хоть есть можно? - спросил я Паумена.
    - Нет! - Неожиданно из потайной комнаты возникла тетушка-смотрительница. Очевидно, она боялась, что мы украдем самовар. - Это из Тулы привезли два года назад, да так и оставили. Они уже все почерствели.
    От этой информации почерствели души путешественников.
    "Что же вы пряники загубили?! - злобно подумал я. - Чай не предлагаете, так хоть сами бы пряники съели!"
    Воцарилась неловкая пауза, во время которой мы закончили осмотр.
    В смешанных чувствах друзья вышли из музея, слабо надеясь, что экспозиция продолжится в другом здании. Уж больно мало мы посмотрели за пятьдесят рублей.
    В комнате две тетки-музейщицы громко болтали, не обращая на нас никакого внимания.
    - Схожу-ка в туалет! - сказал Паумен. - Надо хоть как-то оправдать потраченные деньги.
    Пока мой товарищ "отбивал" билеты, я читал книгу отзывов. Все хвалили красноречие экскурсовода и отменный чай.
    "Да, простыми экспонатами сегодня туриста не возьмешь", - задумался я.
    Вслед за Пауменом я сходил в сортир, а когда вышел, то прервал горланящих музейщиц скромным вопросом:
    - Вы не подскажете, это и есть вся композиция?
    - Здесь да, - важно ответила одна из теток, неохотно оторвавшись от увлекательной беседы. - Но за нашим музеем, если выйти из дворика и пройти еще метров двадцать, есть интересная выставка "Тверь Петровских времен".
    - Спасибо, - ответил я. - Обязательно сходим!
    С этими словами мы вышли из здания.
    - Не до Петра, - признался я.
    - И быта хватило! - поддержал Паумен.
    - У них там продавались какие-то материалы, - добавил я, - но после такого отношения расхотелось покупать.
    - Упадок! - горько подтвердил мой друг.
    И мы и потопали обратно по Горького.
    - А в музейном туалете надписи на английском языке, - внезапно вспомнил Паумен. - Например, "throw the paper in the bucket" вместо "бросайте бумагу в ведро"...
    - Туалет для иностранцев, - пробурчал я. - Нам выпала великая честь!
    Что тут добавишь? Музей оставляет желать лучшего. Нужны государственные дотации, иначе подобные учреждения развалятся сами по себе.
    Дальнейший путь лежал через мост.
    - Пойдем пешком? - предложил я.
    - Ради любопытства прокатимся на трамвае, - постановил мой товарищ.
    Мы вскочили в пятерку, и поехали через Новый мост.
    - Сколько стоит билет? - спросил меня Паумен.
    - В справочнике, который я скачал, написано "восемь рублей". - Я с гордым видом полез за кошельком. - Великая вещь - Интернет!
    К нам подошел кондуктор. Я протянул 16 рублей:
    - Два билета.
    - С первого января проезд 10 рублей, - ответила женщина. - Надо чаще пользоваться общественным транспортом!
    Проехав одну остановку, друзья высадились на Тверском проспекте. На повороте к улице Советской обнаружили статный Вознесенский собор.

    []

    Потом мы спустились к набережной.
    - Самым главным в городе была и остается река! - воскликнул я.
    В последние годы наша страсть к воде приобрела размеры эпидемии. Но набережная - это, действительно, очень красиво. Правда, тротуар был изрядно разбит и не ремонтировался с советских времен.
    Сначала на правом берегу мы увидели Речной вокзал. По Волге прошел прогулочный теплоходик. Затем показалась Тверца и дальше - каменный мост.
    - Этот не тот, что виден из нашей гостиницы, - сообразил Паумен.
    - Тот следующий - подтвердил я.
    Мы шли по набережной и рассматривали противоположный берег. Там стояла восхитительная и неотразимая зеленая церковь Великомученицы Катерины. По-моему, самый красивый собор в Твери.

    []

    Навстречу прошел негр.
    - Здесь нет ни кавказцев, ни скинхедов, - сказал я, - зато негров хватает.
    - Особенно на Комсомольском проспекте, - добавил Паумен.
    - Значит ли это, что все здешние негры - комсомольцы? - спросил я.
    - Там находится общежитие какого-то института, - объяснил мой друг, - а негры - студенты.
    - А я-то думал, что афро-американцы, - разочарованно протянул я. За Великомученицей Катериной открылся симпатичный район: вдоль берега стояли элегантные особняки.
    - Вот самое красивое место в Твери! - прокомментировал я.
    Я в тот день был склонен расточать комплименты и петь дифирамбы. Мои чувства на Тверском форуме не оценили: "Это оформленный собственниками частных домов и коттеджей берег реки Волги. Так называемая "долина нищих", где живет значительная часть воров (администрации, чиновников и предпринимателей). Большая часть участков оформлена во времена приватизации незаконно. Учитывая природоохранную зону реки - они не могли там такого понастроить".

    []

    Наконец, друзья добрались до госпиталя; он стоял рядом с улицей Салтыкова-Щедрина. Мы бы, наверное, и дальше шагали вдоль берега, ибо этот процесс захватывающий, но дальше набережная как таковая прекратилась; вдоль воды потянулись зеленые насаждения и проход сделался неудобным.
    К тому же, у Паумена имелись неудовлетворенные амбиции гида, поэтому мы свернули к центру города.
    На улице Салтыкова-Щедрина обнаружились две достопримечательности - музей классика сатирического жанра и Дендрарий.
    - Не нужен нам берег турецкий! - воскликнул я.
    - На сегодня музеев достаточно, - подтвердил мой товарищ.
    Друзья вышли на улицу Советскую. Перебрались на другую сторону. Там имелась безымянная площадь-сквер, выходящая на здание Законодательного собрания Твери.
    - Скромная постройка для ЗАКСа, - оценил Паумен.
    - Конечно, городская администрация имеет более солидные апартаменты, - ответил я. - Это только в Питере депутаты заседают в Мариинском дворце, да и то лишь потому, что в 1991 году выбрали "демократов".
    В безымянном сквере имелись скамейки; мы присели на одну из них. Вокруг росли деревья, а в центре бил фонтан сложной конструкции: расставленные по широкой дуге "выходные отверстия" то эффектно выбрасывали воду, то выключались.

    []

    Наше внимание привлекли две провинциалки: одна девушка позировала, принимая самые нелепые и глупые позы, а другая - ее фотографировала. Съемки велись на фоне любых достопримечательностей. То девушка сбегала с каменного наклона к ели, то ложилась прямиком на грязный гранит. При этом "фотомодель" непременно демонстрировала свои слоноподобные ноги.
    - Парню в армию фотки пошлет, - предположил я.
    - А парень от тоски их порвет, - ответил Паумен.
    Я замолчал, пытаясь представить себе эту картину.
    - Девушки из Ржева приехали на прогулку, - продолжил мой друг. - А может, из Сибири.
    - Сколько в эту минуту по всей планете делается бесполезно-уродских кадров? - пригорюнился я.
    - Это - следы времени, - объяснил Паумен, - но трудно получить точный отпечаток...
    На этой фразе мы продолжили путь по Советской. Вскоре вышли к знаменитой площади.
    Если вы откроете любой путеводитель по Твери, то на первой же странице прочтете: "от Советской площади лучами под тридцать градусов расходятся три улицы; такое архитектурное решение реализовано лишь в Твери, Петербурге и Версале". Для маловеров подтверждаю - так оно и есть!
    Посередине площади мы обнаружили памятник.
    - Кто это? - спросил я гида-Паумена.
    - Этот момент я упустил, - признался мой товарищ.
    - Шапка как у красноармейца, - разглядел я. - Может, Чапаев?
    - Скорее, Юрий Долгорукий, - ответил Паумен. - Давай сфотографируем и дома посмотрим.
    Увы, снимок вышел неудачным! Поэтому лишь сейчас, после окончания путешествия, я пытаюсь выяснить, что же это за герой в шапке Мономаха? Точно не Иван Грозный, тот принес Твери много горестей. Может, какой-нибудь Тверской князь?
    Яндекс сообщил: "17 января 2008 года заместитель губернатора Тверской области Ольга Пищулина провела совещание, на котором обсуждалось место установки памятника великому князю Тверскому и Владимирскому Михаилу Ярославичу. Это конная композиция, реализуемая по проекту московского скульптора Андрея Ковальчука".
    Но нас куда больше поразил гаишник с надписью "ДПС" на спине; волшебной палочкой он тормозил иномарки. Когда Паумен фотографировал "конную композицию", гаишник случайно попал в кадр.
    - Не снимай! - предупредил я. - Они не любят, когда их фотографируют.
    (Тогда еще не вышел закон, разрешающий это делать.)
    Паумен опустил фотик, а важный гаишник, недобро глянув на нас, протопал мимо. Друзья пересекли площадь и сняли его со спины.

    []

    Что касается дорожного движения в Твери, то есть две особенности:
    - мало светофоров; все пользуются пешеходными зебрами, что не всегда удобно - много раз мы стояли, боясь перейти улицу, пока тверичи резво бежали вперед;
    - изрядное количество гаишников, нацеленных исключительно на дорогие иномарки.
    Путешественники прошли мимо администрации Тверской области.
    - Я же говорил, что они себе роскошное здание оттяпают! - отметил я. - Простым тверичам такое и не снилось.
    - Не тверичам, а тверитянам! - внезапно возразил Паумен. - В местных новостях по ТНТ горожан так называли. А в музее Быта вообще царит путаница - и тверичи, и тверяне, и даже тверцы.
    - Пожалуй, ты прав, - после паузы согласился я. - Тверь ведь переименовали в 90-х годах, когда был разгул демократии. Поэтому в духе времени решили: называйте наших горожан, как хотите! У нас, понимаешь ли, вседозволенность! А потом кто-то мудрый выступил по телевидению, поднял исторические архивы и выяснил, что именовать горожан надо "тверитяне". Кстати, легко запомнить - от слова "инопланетяне".
    - Меня до сих пор занимает вопрос, как зовут жителей города Гусь Хрустальный? - оживился Паумен. - Может, Гуси Хрустальные?
    - По крайней мере, жителей Брянска зовут "брянцы", - ответил я, - а не "брянчане".
    Сзади послышалось характерное брянчание; именно так на демонстрациях шествуют жители Брянска. Я обернулся. Бренчание прекратилось.
    - Померещилось! - успокоил Паумен.
    Тему "тверичей" и "тверитян" я затем обсуждал на городском форуме. Оказалось, единого правила не существует, каждый величает горожан, как ему заблагорассудится. Например, Лужков, выступая перед местными жителями, в обращении использовал слово "тверчи", причем довольно отчетливо, подозрений на "выпавшие" буквы не возникало. Так что, Тверь до сих пор остается демократичным городом!
    Друзья же дошли до площади Ленина. Владимир Ильич был чрезвычайно суров.
    - Ленин в законе, - предположил я.
    - С упавшей правой рукой, - добавил Паумен. - Она была поднята вверх, чтобы указывать верный путь, но из-за преступной халатности ее неверно закрепили.
    - Так вот почему мы распрощались с завоеваниями социализма! - догадался я.

    []

    Сразу после Ильича путешественники свернули на Тверхсвятскую улицу.
    - Это местный Арбат, - объяснил Паумен. - Тверьбат. А некоторые местные жители называют улицу "Трехой".
    В начале Трехи продавали сувениры для гостей города.
    - Не впечатляет, - заявил мой друг. - Дорого и безвкусно!
    - А где же цыгане? - полюбопытствовал я.
    Вчера в статье ("Тверская газета" от 7 августа 2009 года) местный корреспондент не оставил и мокрого места от городской администрации за то, что последняя не может разогнать цыган. Вы спросите, а чем они провинились? Отвечу: пристают к горожанам, торгуют ворованными телефонами и вообще - мешают жить простым тверитянам!
    - Истребили, - мрачно предположил Паумен.
    Для пущей историчности приведу цитату из статьи "Табор вернулся": "Раньше цыгане докучали людям в районе магазина "Рубин", у четырех ларьков на Трехсвятской. Теперь они кучкуются у магазина "Техас" и в районе троллейбусной остановки на Новоторжской."
    Вопрос к любознательному читателю: "Вам не режет слух фраза "..цыгане докучали людям.."? Значит ли это, что цыгане - нелюди? И могут ли нелюди кучковаться?
    Вместо цыган нам на глаза попался исторический трамвай.
    - Я о нем читал у Наты, - вспомнил мой друг, - "..на старенький трамвайчик, ... который сейчас шустро занят под офис известной мобильной сети".
    На этот раз здесь разливали пиво Лит.Ra. Желающих отведать пенный напиток нашлось предостаточно.

    []

    Раритетный вагончик установили в память о трамваях, которые курсировали по Трехе много лет назад. А эволюция использования такова: "сначала там было кафе, потом сотовые и потом евросеть, а теперь пивнуха".
    Еще одна точка зрения с форума:
    "По улице Урицкого (ныне Трёхсвятская) раньше ходили трамваи. Потом сделали Тверской проспект (не знаю, как тогда назывался) и рельсы положили там, а с площади Ленина и Трёхсвятской убрали. Позже на Трёхе поставили якобы памятник старому трамваю, который зачем-то стали сдавать в аренду под всякую ерунду".
    А мы обнаружили еще один раритет.

    []

    - Судя по раскраске, похож на далматинца, - сказал я.
    - Но с рогами, - добавил Паумен. - Это же Козел!
    Вчера по ТНТ мы смотрели местные новости. Юноша и девушка рассуждали, как провести свободное время. Один из вариантов - взглянуть на Тверского козла.
    - Вряд ли жителям города это понравится, - пробурчал я. - Если я - тверитянин, то значит Козел?
    Справедливости ради, сам памятник произвел хорошее впечатление.
    - Может, это козел отпущения? - спросил мой товарищ.
    - Тогда я знаю про него песню, - обрадовался я.
    Вдоволь поглазев на артефакт абстрактного искусства, путешественники двинулись дальше.
    - Лимонов! - воскликнул Паумен, указывая куда-то вперед.
    - Нельзя каждого бородача принимать за Эдуарда Вениаминовича, - ответил я, разглядев козлиную бородку.
    Она принадлежала всесоюзному старосте, запечатленному на рекламе бара "Калинин".

    []

    Мы шли по Трехе, и наблюдали немало заведений общепита.
    - Может, зайдем? - спрашивал Паумен, завидев очередной подходящий вариант.
    - После Конаковской "Кафемолки" надо экономить, - назидательно отвечал я.
    Друзья добрались до улицы Лидии Базановой. Трехсвятская закончилась. Справа открылся Тверской проспект, а прямо перед нами - два огромных супермаркета, куда тверитяне редко заглядывают. Мы нашли там отделение Сбербанка, сняли немного наличности и повернули на Тверской.
    Я уже остро чувствовал голод, но скупердяйство и упрямство не позволяли признать свою ошибку.
    - Какой первый общепит увидим, туда и зайдем, - постановил Паумен.
    Я с виду нехотя, но в душе с удовольствием, согласился.
    Первой оказалась "Чайная Ложка", так называется сеть кафе быстрого питания. "Ложек" немало и в Питере, но мы туда ни разу не заходили. В кафе мы сразу схватили в руки подносы и встали на раздачу.
    - Надо брать комплексный обед, - горячо зашептал я. - Так получится дешевле.
    - Два комплексных обеда номер два, - сориентировался Паумен.
    И началось. Мы шли вдоль раздачи с подносами, произнося заветное "обед номер два", а девушки за стойкой выдавали порции. Наконец, друзья расплатились и сели за отдельный столик.
    - С непривычки и не поймешь, - глубокомысленно изрек я.
    - Ты доволен? - спросил Паумен.
    - Не знаю, - ответил я, желая покапризничать. - Помою руки, тогда скажу.
    И, после своего чистоплотного товарища, направился в туалет.
    Пока я шел по холлу, со всех сторон лилась песня из фильма "Девчата". Слова точно не помню, но благодаря Интернету, приведу первый куплет:
    Хорошие девчата, заветные подруги,
    Приветливые лица, огоньки весёлых глаз!..
    Лишь мы затянем песню, как все скворцы в округе
    Голосами своими поддерживают нас.
    "Чайная Ложка" - заведение западного формата, поэтому старая советская песня звучала здесь как-то нелепо. Но только я зашел в туалет, как из динамиков донеслось:
    Папа, подари,
    Папа, подари,
    Папа, подари мне куклу
    "Куклу", в отличие от "Девчат", я многократно слышал в пионерском детстве, и с тех пор не перевариваю.
    - Это "Чайная Ложка" или "Любимые песни застоя"? - спросил я, вернувшись к товарищу.
    - Администрация считает, что это способствует пищеварению, - предположил Паумен. - Кстати, а где здесь соль?
    Я закрутил головой в поисках солонки. Увы! Ее как ветром сдуло!
    Тогда я направился на раздачу.
    - Вы не подскажете, где у вас соль?
    Девушка взглянула на меня, как на редкое, я бы сказал, ископаемое животное.
    "И где еще такие водятся?" - прочел я в глазах кассирши.
    Затем она молча протянула мне два бумажных пакетика. Я встал и потопал к Паумену. Кто же мог знать, что у них соль в индивидуальных упаковках?
    А вообще, "Ложка" нам понравилась. Обед стоил 132 рубля - суп, салат, блины и чай. Весьма питательно и недорого. Главное, сразу требуйте соли!
    - Смеялись над девушками у фонтана, - заметил Паумен, - а повели себя, как типичные провинциалы из Ржева!
    В любом случае, "Ложка" стала удачным компромиссом между моей скупостью и желанием Паумена поесть с комфортом.
    Затем друзья пересекли Тверской. Свернули на улицу Радищева. Сели на скамеечку. Мною овладело сытое и благодушное состояние.
    - Смотри, - заметил Паумен, - фонд имени Круга.
    - Почему не Квадрата? - откликнулся я.
    - Михаила Круга, - добавил Паумен.
    Ах, да! Ведь именно Тверь - родина известного певца и поэта Михаила Владимировича Воробьева (настоящая фамилия Круга), автора легендарного "Владимирского централа".
    - Я - не любитель блатняка, вот и не сообразил. - Мне пришлось оправдываться. - А он, что, погиб?
    - Было дело, - кивнул Паумен. - К нему в квартиру ночью вломились и вырезали всю семью.
    - Из-за денег, - предположил я.
    - Неизвестно, - ответил мой товарищ.
    Где-то рядом на бульваре Радищева находится памятник Кругу. Это я уже узнал из интернета, ибо мы почему-то его не заметили. Зато обнаружили живого Михаила Круга! Вернее, его двойника. Случилось это так - как только Паумен рассказал мне о жестоком убийстве, к фонду Круга подъехала иномарка. Из машины вышел человек, очень похожий на Круга, полный, круглолицый и низенького роста. Мужчина задумчиво взглянул на нас и скрылся в здании.
    - Это тень Круга, - прошептал я, и мы быстро ретировались с этого загадочного места.
    Пройдя метров сто, путешественники обнаружили гостиницу "Арена".

    []

    - Правильно кто-то писал, - сказал Паумен, - что у "Арены" единственное достоинство - хорошее месторасположение.
    Мы прошли по Радищева до конца. Слева открылась Тверская площадь.
    - Пойдем туда! - заканючил я. - Это и есть истинный центр города. Мы же видели там вечером из окна маршрутки группы молодежи!
    - Гризли, кто кого ведет? - обиделся Паумен. - У меня еще намечена большая программа, так что изволь следовать по моему маршруту.
    Я засопел и нехотя подчинился. Мы протопали по переулку Свободный, пересекли Новоторжскую и Советскую улицы, и вскоре очутились в городском парке, который я далее буду называть "горпарк".
    Там слишком громко звучала поп-музыка.
    - Что за вкусы у людей? - пожаловался я. - Если очень хочется музыки, ну, поставьте классику - и тихо, и месту соответствует.
    - А то и вовсе музыки не надо, - добавил Паумен. - Просто есть люди, у которых в голове - пустота. Им жизненно необходимо нарушить ее любым источником шума. Таким страдальцам позарез нужен включенный радиоприемник, а если его нет, они начинают что-нибудь мурлыкать себе под нос.
    - Знал одного такого, - вспомнил я. - Он обычно сидел на рабочем месте и пел песню группы "Фабрика": "Лелик, солнце, я тебя люблю, но замуж не пойду". Смешно было это слышать от пятидесятилетнего мужчины.
    Мы подошли к памятнику князю Михаилу Тверскому. Небольшой постамент находился на центральной аллее. Только я хотел вдумчиво прочесть, что же написано, как энергичная женщина оттолкнула меня и закричала своей подруге:
    - Люба, фоткай меня скорее!
    "Ох уж эти приезжие!" - поморщился я.
    От хамского толчка я почувствовал усталость, которая уже давно накапливалась в организме.
    Друзья вышли к набережной Волги. Справа возвышался известный кинотеатр "Звезда", здание сталинской конструкции. В Тверском форуме писали, что только здесь можно посмотреть нормальные фильмы. На этот раз шли "Каникулы строгого режима". Нормальный фильм? Я не видел.
    - Спустимся вниз, - предложил Паумен.
    Мы потопали по ступенькам. Вышли на причал. Оттуда отходили теплоходы на речные прогулки (подробности здесь). Друзья запланировали это мероприятие на последний день путешествия, но..
    - Давай сейчас прокатимся, - предложил я.
    - Давай, - быстро согласился Паумен.
    Путешественники поняли, что устали. Однако теплохода на горизонте видно не было.
    - Скоро подойдет? - спросил я "морского волка", который важно прогуливался по причалу.
    "Волчара" имел непосредственное отношение к прогулкам; он хватал "конец" с теплохода и закреплял его на берегу. Прожженный мореман взглянул на меня, и степенно ответил:
    - Минут через двадцать.
    - Подождем, - решили путешественники.
    Голова гудела, ноги были ватными. Масса впечатлений обрушилась на сознание, и уже не хватало сил их переварить. Мы присели за столик. На пирсе находилось "плавучее кафе", из которого неслась западная попсня: кафе принадлежали и столики со стульями.
    Панорама вокруг не менялась. Теплоход бороздил просторы Волги, кинотеатр "Звезда" рекламировал новый фильм, по набережной шлялась праздная публика, а в кафе любители выпить занимались любимым делом - выпивали.
    К нам подошла компания из трех мужчин. Люди явно решили прокатиться на теплоходике.
    - Когда будет рейс? - спросил один из подошедших.
    - Минут через пятнадцать, - ответил я.
    - А где здесь бар? - спросил второй.
    - Вон там, - кивнул я, на время превратившись в справочное бюро.
    Компания живо направилась в указанном направлении; бухло их интересовало куда больше, чем речные прогулки.
    Постепенно народу на причале становилось всё больше.
    - Там уже очередь! - всполошился Паумен.
    Он вскочил и устремился к кассам. Я потопал следом. У окошка стояли четыре человека. Паумен стал пятым. Я подошел к началу очереди и заглянул в будку с надписью "Касса". Там никого не было.
    - Есть ли смысл стоять? - спросил я. - Кассира-то нет!
    - Ты, Гризли, иди погуляй, - ответил мой друг. - А я хочу занять хорошие места.
    Я прогулялся по причалу. Поглядел на Старый мост и светло-коричневый пляж. Погода была ветреная, народ отсутствовал. Полоска песка напоминала берег необитаемого острова.

    []

    Вдоволь наглядевшись, я вернулся. Паумен упорно стоял. Очередь росла. Вскоре в ней насчитывалось уже человек десять. Тут на горизонте показался теплоход.
    Сначала он причалил. Затем "морской волк" швартовал речное судно. Потом люди выходили из теплохода. Наконец последний пассажир покинул корабль. И только тогда к кассе вальяжной походкой направилась кассирша.
    Спустя вечность очередь дошла до нас. Мы были в первых рядах, поэтому заняли хорошие места на открытой палубе. Еще минут через пятнадцать теплоход стартанул. Это волнующее событие случилось в 16-45.
    Корабль отправился в сторону нашей гостиницы. Мы прошли под Новым мостом и дальше, вдоль набережной, где гуляли в начале дня. Открылись уже знакомые места: Речной вокзал, мост через Тверцу, церковь Великомученицы Катерины и район красивых коттеджей. Потом мы достигли Восточного моста.

    []

    - Гризли, ты похож на гастарбайтера, - внезапно заявил Паумен.
    - Это еще почему? - возмутился я.
    - В таких спортивных костюмах только они и ходят, - нашелся мой товарищ.
    - Слюш, а что за большой вода здесь вокруг? - Я вошел в роль. - У нас в ауль нет таких речка!
    За Восточным мостом потянулись урбанистические пейзажи: добитые и еще не добитые кризисом мукомольные комбинаты и химические заводы. На левом берегу стояла большая компания; люди собрались что-то праздновать. Большой стол расстелили прямо на земле.
    Если в Вологде-2005 проезжающим теплоходам свистели и показывали неприличные жесты, то здесь нам одобряюще махали вслед. Правда, мало кто из пассажиров удосужился в ответ потрясти своей клешней. Я тоже воздержался, наблюдая то за панорамой вокруг, то за публикой на теплоходе.
    Парочка напротив демонстративно глушила сухое вино. Паумен заметил культуропитейщиков с начала пути и, время от времени, с завистью на них поглядывал. Три мужика, которые так стремились в бар, на борт поднялись уже поддатыми. Теперь они вовсю фотографировали - причем, не открывающиеся с обеих сторон пейзажи, а себя любимых на палубе теплохода.
    Особого описания заслуживала супружеская чета, разместившаяся рядом с динамиками. Мужчина всю прогулку тупо смотрел перед собой, а женщина, словно в глубокой печали, склонила голову вниз. Она в первый раз оторвала взгляд от палубы, когда прогулка закончилась, и с радостью взглянула на долгожданный причал.
    - Зачем вообще было брать билеты на теплоход? - прокомментировал Паумен.
    - Они ведь стоят по двести рублей, - добавил я.
    Обобщая впечатления от прогулки, скажу, что несмотря на обилие красивых видов и позитивных впечатлений, бочку меда испортили две ложки дегтя. Первая - громкая музыка, которая к концу поездки вызвала головную боль. Вторая - мы шли только в одну сторону; поэтому не посмотрели район Твери за Старым мостом, хотя иногда (сам видел!) теплоходы ходили и вправо, и влево.
    - Это было бы гораздо информативней! - добавил Паумен.
    Впрочем, хватит негатива! Возможно, просто сказалась наша усталость. Завершу рассказ на оптимистичной ноте: каждому гостю Твери обязательно прокатиться на теплоходике.
    Мы вышли на берег и поднялись в горпарк.
    - Ты заметил влюбленную парочку? - спросил Паумен.
    - Которая глохла от музыки? - спросил я.
    - Да нет же! - махнул рукой мой товарищ. - Ты, Гризли, ненаблюдателен!
    И Паумен поделился увиденным. Оказывается, когда мы стояли в кассу за билетами, на верхней палубе появились мужчина лет сорока пяти и женщина лет сорока. Судя по всему, женщина пришла к пристани, и мужик провел ее на борт без билета. Парочка прогулялась по кораблю, мужчина (явно из команды) показал теплоход, а потом вместе с женщиной куда-то удалился. А когда мы сходили на берег, Паумен заметил, как парочка выпорхнула из какого-то вип-помещения. Лица у них были весьма удовлетворенные; скорее всего, не обошлось без физической близости.
    - У мужика - жена, а он на работе встречается с любовницей, - заключил я.
    - Весьма романтично! - добавил мой друг.
    За время речной прогулки усталость не прошла.
    - Надо взглянуть на Пушкина. - В Паумене вновь проснулся гид. - НатА писала, что это - весьма оригинальный памятник.
    Мы приблизились к Александру Сергеевичу.
    - Всё вполне традиционно, - оценил я.
    - Да и могло ли быть оригинально? - спросил Паумен. - На тему Пушкина шутили еще Хармс с Булгаковым в начале 20 века.
    Приведу цитату из Наты: "совершенно элегантный памятник Пушкину. Небольшая фигурка в сюртуке и цилиндре на самом краю набережной, на фоне ледяной Волги, плавной геометрии Старого моста и нежно-голубого неба смотрится очень изящно, выразительно, поэтично и как-то нешаблонно. Запоминается. Цепляет".
    А на мой взгляд, самый обыкновенный Пушкин - с бородой и бакенбардами. Не цепляет. Не запоминается.

    []

    После прогулки мне захотелось по-маленькому. Туалеты были закрыты. Я отошел в сторонку, приметил одинокое дерево, сделал свое черное дело, и довольный, помчался к Паумену.
    - Теперь я смело могу написать, что мочился в горсаду Твери! - сообщил я.
    - Боюсь, читатели не оценят, - ответил мой друг.
    Для истории сообщу точное место преступления - под деревом, за площадкой для картинга, неподалеку от сильно разрушенного здания.
    Из парка путешественники отправились на Старый мост, решив закончить прогулку.
    - Я устал, - признался Паумен.
    - Завтра едем в Торжок, - добавил я.
    Мост оказался очень узким.

    []

    На другом берегу Волги открылся симпатичный скверик. Друзья сели на скамейку и обнаружили милый, просто замечательный памятник Миру и Дружбе.

    []

    Мы долго рассматривали произведение искусства, после чего я изрек:
    - Негр, Китаеза и Коммунист.
    - А негр коммунистом быть не может? - поинтересовался Паумен.
    - Может, но не в данном случае, - объяснил я. - Здесь негр - символ. Общий смысл композиции - передовые советские коммунисты (в содружестве с прогрессивными неграми и китайцами) ведут человечество к миру и дружбе.
    За нашими спинами находилось городское УВД.
    - Хорошо бы здесь работать аналитиком, - размечтался я. - Сидеть в отдельном кабинете...
    - Как Каменская? - спросил мой друг.
    - Ну что ты?! - возразил я. - Каменская что-то раскрывает, загружена работой. А я бы хотел устроиться аналитиком-бездельником: раз в неделю ходить на какие-нибудь совещания, раз в месяц отсылать по электронной почте какие-нибудь отчеты... И еще - чтобы отпуск был полтора месяца.
    - Смотри! - перебил Паумен. - Это же пихта!

    []

    - Верно! - обрадовался я, отбросив прочь мечтания. - Мы вчера пытались найти ее по пути в Конаково, а она всё это время стояла здесь!
    Вдоволь насидевшись, друзья потопали по улице Горького. По дороге заскочили в недорогой магазинчик с одеждой, и купили Паумену джемпер. Я и себе присмотрел симпатичную футболку с волком, но решил не брать.
    - Почему? - запротестовал мой друг. - Давай купим!
    - Неудобно, - ответил я. - Все-таки, я медведь, а не волк.
    Путешественники прошли мимо старинной Воскресенской церкви. Подробности смотрите у Наты, а я лучше расскажу об овчарке. Собака солидно стояла рядом с хозяином на трамвайной остановке.
    - Мощный пес! - оценил я.
    - Полковник международной разведки, - уточнил Паумен.
    Правда, когда подошел трамвай, полковник занервничал и превратился в лейтенанта. Но как только залез в салон, снова стал, как минимум, майором.
    - В Твери много интересных мест, - сказал мой друг.
    - И большое число скамеек! - добавил я. - А значит, бродить по городу - сплошное удовольствие!
    Еще мы сделали вывод, что здесь часто встречается "турист организованный"; то есть, человек с фотоаппаратом и путеводителем, приехавший в город с познавательными целями.
    - Значит, Тверь - город высокого культурия! - провозгласил Паумен.
    В гостиницу мы вернулись даже раньше семи вечера, памятуя, что в прошлый раз остались без салатов.
    - Ключник на вахте - туповатый, в отличие от админа, - сказал я. - Хотя админ - женщина, а ключник - мужик.
    - Ты антифеминист? - спросил мой товарищ.
    - Антиженоненавистник, - нашелся я. - Просто интересно, почему "Юность" нанимает тупых мужиков и сообразительных женщин?
    Путешественники поднялись в номер, выложили вещи, помыли руки и направились в столовку. На этот раз в ассортименте было всё, поэтому ужин удался на славу.
    - Будем приходить вовремя! - постановил Паумен. - Еда в путешествии - дело важное.
    - И вкусное! - поддакнул я.
    В 19-00 начался товарищеский матч по футболу между сборными России и Аргентины. Кафе быстро превратилась в мини-стадион. Постояльцы-мужчины организовали бурное боление: сдвинули столы, заказали пива и принялись громко переживать за нашу сборную.
    - У них, что, телика в номере нет? - подивился я.
    - Просто они не умеют смотреть футбол в одиночку, - объяснил мой друг.
    Когда мы вышли из столовой, счет был 1-0 в нашу пользу. Я досматривал матч в номере. Встреча закончилась 1-2, но грустных физиономий болел я уже не увидел.
    После матча мы традиционно попили пивка на балкончике. На этот раз купили в "Тверском купце" аж четыре бутыля (два "Сокола", "Бакстер" и "Старый Мельник"), а также пакетики с вяленой рыбой, анчоусом и кальмарами.
    - Сокол безалкогольный - лучше всех! - заявил я.
    - Чистое первое место! - подтвердил Паумен.
    Затем я приник к запискам путешественника, а мой товарищ штудировал литературу по Торжку.
    Ближе к ночи произошла битва с комарами. Я поставил слишком поздно фумигатор, а он имеет тенденцию долго нагреваться. Этим воспользовались находчивые кровопийцы. Пришлось уничтожать комаров физически. В пылу сражения я испачкал белоснежный потолок комариными трупами.
    Перед сном мы посмотрели местные новости. Затем стали обсуждать предстоящую поездку в Торжок.
    - На этот раз гидом буду я! - сказал Паумен.
    - А ты справишься? - недоверчиво спросил я.
    - Гризли, ты что, мне не доверяешь?! - возмутился мой товарищ.
    Тут к нам в номер постучали через стенку.
    - Видимо, слышимость здесь хорошая, - прошептал Паумен.
    Я беззвучно кивнул. Осознав, что поговорить не удастся, путешественники пожелали друг другу спокойной ночи и вскоре уснули.

    4. Торжок. 13 августа, четверг

    С утра шел дождь; циклон добрался и до Тверской области. Тем не менее, мы позавтракали и приготовились к поездке в Торжок. Пришлось взять с собой зонтики.
    - Страшно не люблю носить эту тяжесть в рюкзаке, - проворчал я, - но нельзя игнорировать столь явные природные катаклизмы.
    Выходя из номера, мы наткнулись на горничную.
    - Я у вас вчера не убиралась, потому что испугалась, - с ходу сообщила она. - Понимаете, вставила ключ в замок... Вдруг слышу, за дверью какие-то звуки. Ну, я и побоялась.
    - Какие звуки? - насторожился Паумен.
    "Воры!" - подумал я.
    - Ну, не знаю... Может, рама так хлопнула, - продолжила горничная. - Я ведь почему испугалась: недавно приезжали люди с собакой, так они ее оставили в номере, а я собак боюсь.
    - Разве в гостиницу пускают с собаками? - спросил я.
    - Разное бывает, - уклончиво ответила женщина. - Так я не убиралась у вас вчера, сегодня убрать?
    - Не обязательно, - ответил мой товарищ. - У нас чисто.
    Горничная удовлетворенно кивнула...
    Вниз мы спускались в молчании. Из головы не выходила странная история. Что могло стучать в номере? Какая еще, к черту, собака?
    - Я понял. - На первом этаже Паумена осенило. - Горничная всё выдумала.
    - Зачем? - поразился я.
    - Чтобы не убираться в номере, - гениально ответил мой друг.
    Мы еще раз проанализировали мотивы: всё сходилось. Кто проверит, хлопала ли рама? Байка о собаке экономила горничной массу сил и времени. Думаю, найдутся и другие постояльцы, сталкивавшиеся с похожими историями. Если есть, что вспомнить - пишите в комментарии к этому сочинению.
    - Нам-то что, мы люди непривередливые, - подытожил Паумен. - А я читал в Сети, постояльцы жаловались на горничную: мол, мы съели в номере огромную дыню, а она убрала шкурки только на следующий день. Ну и конечно, стало пахнуть! - А самим, что, трудно было за собой убраться? - спросил я.
    Друзья привычно дотопали по Комсомольскому проспекту до остановки трамвая. Дождик мелко накрапывал, а когда путешественники сели в трамвай, и вовсе прекратился.
    - Опять зонтики в рюкзаке таскать! - закручинился я.
    - Не загадывай раньше времени, - одернул меня Паумен.
    До автовокзала друзья добрались без проблем. Снова встали первыми на посадочную платформу; рейс был на 13-25. Однако автобус вовремя не подошел.
    - Что он крутит? - возмутился Паумен.
    Действительно, высокая "Скания" в очередной раз проехала мимо нашей платформы.
    - Цену себе набивает, - предположил я.
    Автобус подъехал только в 13-30. К передней двери протиснулась контролер-посадчик.
    - Виктор, где тебя черти носят? - Женщина принялась распекать водителя.
    Шофер что-то угрюмо бубнил в ответ.
    Мы заскочили в салон. Народу было мало. Наши места 15 и 16 оказались рядом. В автобусе громко играла прилипчивая поп-музыка.
    - Проклятое радио, - насупился я. - Оно так и будет греметь всю дорогу?
    Паумен выразительно посмотрел на меня, нажал какую-то кнопку сверху и радио замолкло.
    - Чудеса, - только и смог ответить я.
    Через пару минут "Скания" стартанула.
    - Почему он не включает кондиционер? - возмутился Паумен. - Здесь же специально задраены все стекла; без кондиционера вообще дышать нечем!
    К сожалению, шофер нам попался сволочной. Водитель экономил на всём, в том числе, и на здоровье пассажиров. Всю дорогу до Торжка он практиковал "умеренную душегубку" - включал на три минуты кондиционер, а потом на пятнадцать минут выключал.
    Из-за нехватки свежего воздуха было трудно любоваться дорогой.
    - Позор мерзкому шоферу-эконому! - заявил я.
    - Выгнать его с работы немедленно! - поддержал мой товарищ.
    На этот раз мы поехали по знакомой улице Чайковского. С неба падали крупные капли дождя.
    - То ли нас ждет в Торжке! - тяжело вздохнул Паумен.
    В тот же момент дождь прекратился, и мы надолго замолчали, боясь сглазить удачу.
    "Скания" шла привычным путем - по Тверскому проспекту, через Новый Мост и по улице Горького на Петербургское шоссе. Кстати, на Тверском мы обнаружили библиотеку с волнующей надписью "Интернет".
    - Если завтра будет дождь, зайдем в Сеть, - постановил я.
    За Перекопским переулком потянулись однотипные желто-оранжевые дома. Слева промелькнуло здание с надписью "Гостиница".
    - "Вагонники"! - догадался мой товарищ.
    Об этой ведомственной гостинице мы знали, но, после смены телефонных номеров в Твери, дозвониться туда не смогли.
    - Хорошо хоть, увидели, - сказал я.
    Почти тут же мы проехали памятник скоростной электричке.
    - Это и есть ТВЗ? - спросил я.
    Тверской вагоностроительный завод: о нем писали в газете "Тверская жизнь" от 11.09.09. "ОАО "ТВЗ": мы в начале пути", интервью с заместителем директора Николаем Шмаргуном. В частности, речь шла об конкурентах-китайцах: "Опасность в том, что они могут "подарить" вагоны, как они это делают в других странах, - жаловался Шмаргун. - Они предлагают отсрочку платежей на 15 лет! А мы этого сделать не можем". Из интервью вытекало, что ТВЗ ждет серьезная реструктуризация, но банкротство не грозит.
    От себя добавлю, что один мой коллега недавно ездил в вагоне, произведенном на ТВЗ в 2008 году, и остался доволен. Пожелаю этому предприятию оставаться на плаву в тяжелые дни кризиса и после него!
    Далее мы пересекли железную дорогу. Проехали мимо внушительного отеля "Тверь", способного принять до двухсот туристов в сутки.
    - Удобно для экскурсионных групп, - одобрил Паумен. - Сразу три-четыре автобуса вселяют; всем место найдется. А когда тебя подвозят, не важно, где жить - в центре города или на окраине...
    Перед въездом на уже знакомую трассу М-10 мы увидели танк. Возле него фотографировалась очередная свадьба, точно такую же мы видели рядом с "Катюшей" в Конакове.
    - Свадьба и армия - едины! - изрек я каламбур, значение которого не осознал до сих пор.
    Друзья проехали указатель "Заволжский район".
    - Торжокский будет еще нескоро, - пояснил Паумен.

    []

    Несмотря на свой высокий статус, трасса "Москва-Петербург" была лишь двухполосной. Водитель продолжал мучить пассажиров отключениями кондиционера. Это сказалось на моей памяти, поэтому привожу здесь записи из блокнота без комментариев: "Высокие сосны слева. Справа потянулась болотина. Первая остановка: пассажиры вышли на развилке в Мермеринах".
    Затем мы проехали дом, где были выставлены на продажу чучела животных. В частности, медведей - что совсем уж ужасно.
    Вскоре наш маршрут отклонился от трассы М-10, автобус заезжал в село Медное. На развилке мы увидели памятник, результат дорожно-транспортной аварии. памятника шоссе стало совсем отвратительным: сплошные ухабы и колдобины.
    - Хорошо хоть, асфальт есть! - оптимистично заметил мой товарищ.
    В Медном остановились на площади: магазин "Продукты", кафетерий и местный Ленин-провинциал.
    - Запиши "вождь мирового пролетариата зафиксирован в походке", - продиктовал Паумен.
    - Что это значит? - спросил я.
    - Ленин-провинциал неспешно бредет по улице Медного, - объяснил мой друг.
    Надпись на доме: "Вадим Васильев, я тебя люблю!" показалась мне достойной упоминания в сочинении.
    Метров через триста мы переехали Тверцу; степенную равнинную реку.

    []

    Гризли плавает в Тверце
    С дикой рожей на лице,
    - разразился шедевром мой товарищ.
    Сразу за мостом наш автобус затормозил: через дорогу перегоняли стадо коров, голов пятьдесят. Я заметил синие трехзначные числа на крупах животных.
    - Как на зоне, - заметил я. - У каждой свой номер.
    - Клеймо, - поправил Паумен.
    Затем мы проскочили деревню Ямок.
    - Здесь же находится музей! - вспомнил я...
    В первый день путешествия мы прочли в одной из тверских газет: "Мемориальный комплекс "Медное". Посвящен памяти жертв политических репрессий. Место захоронения более 5000 калининцев. С 2005 г. действует стационарная экспозиция "Постановили: расстрелять!" Проезд: автобусом от автовокзала города Твери до д. Ямок".
    - Вот куда надо съездить! - обрадовался Паумен.
    Путешественники склонились над картой.
    - Далековато, - наконец, сказал я. - Поедешь, а там ничего не окажется...
    И вот теперь, проезжая Ямок, мы во все глаза пытались отыскать хоть что-то, напоминающее музей. Увы, ничего не обнаружили!
    - Бог показал нам, что ехать в Ямок не следовало! - напыщенно произнес я.
    - Не поминай имя Господа всуе, - ответил мой товарищ.
    Зато в Ямке пышным цветом рос борщевик. Трудно сейчас найти в России место, где в радиусе десяти-двадцати километров не было бы зарослей этого неуживчивого растения.
    Вскоре мы вновь выехали на трассу. Пара наблюдений-фотоснимков:
    - остановки на шоссе без табличек, указателей и каких-либо иных признаков жизни, отсутствие пассажиров как класса;
    - надпись на обочине "Люди, не сорите!" и рядом свалка.
    Наконец, начался Торжокский район. Слева потянулись поля, справа - деревня "Колесные Горки".
    - Горки такой крутизны, что даже на колесах не заехать, - предположил я.
    - Не ищи смысл там, где его нет, - посоветовал Паумен.
    Мы проехали красивую действующую церковь в деревне Марьино. Река Логовежь совсем заросла, даже на лодке трудно пройти.

    []

    - Стоит отъехать на двести километров от Москвы, - заявил Паумен, - как местность заметно хиреет.
    - А кемпинги всё равно есть, - отозвался я.
    - Надо же дальнобойщикам где-то ночевать, - пояснил мой друг.
    За Думаново ремонтировали трассу; одна полосу полностью закрыли для движения. Автобус поехал по встречке. Через километр выяснилась истинная причина: слева прокладывали дорогу, пересекающую М-10. Виадук над трассой уже построили, он упирался прямо в чистое поле. Толпа строительных рабочих вокруг делала картину сюрреалистичной.
    Ближе к Торжку на трассе появились колдобины и ухабы.
    - И это - главная дорога страны! - посетовал Паумен.
    Вопреки нашим ожиданиям, мы не поехали в город напрямик, а свернули далее по М-10.
    - Отсюда в Торжок вообще не въехать, - сообразил я. - Вот почему НатА так ругала эту дорогу!
    Получился крюк километров на сорок. Обходным путем, через поселок Славный, мы въехали в Торжок.

    []

    Как только автобус свернул с М-10, дорога сделалась настолько плохой, что я отложил блокнот и уставился в окно. Справа потянулись многоэтажные дома, а слева - забор какого-то завода. Позже выяснилось, что это - Торжокский вагоностроительный завод, который после кризиса практически остановился.
    По Ленинградскому шоссе мы проехали до улицы Дзержинского.
    - Хорошие пятиэтажки, - оценил Паумен. - Можно жить.
    - До них еще надо доехать, - откликнулся я, подскочив на очередном ухабе.
    Затем мы миновали совсем новые двухэтажные коттеджи из красного кирпича.
    - Для богатых новоторов, - пояснил я.
    - Пока незаселенны, - заметил Паумен. - Неужели всех посадили?
    Впечатление завершали два незамысловатых памятника - слону и леопарду: оба животных были одинаковых размеров.
    - Потому что в Торжке царит равноправие! - объяснил я.
    На этих словах мы въехали в старый город. Автобус еще два-три раза повернул, и вскоре друзья прибыли на автовокзал.
    Здесь необходимо небольшое отступление. Перед поездкой я принципиально не задавал в интернете вопросов о Торжке. В этом путешествии мы практиковали два подхода к выездам - болтливый (Конаково) и молчаливый (Торжок).
    Итак, что мы знали?
    1. Карта Торжка с сайта Осташков.ру
    2. Информация с городского сайта.
    3. Форум с того же сайта, ветка "Жизнь в Торжке".
    4. Записки Наты.
    5. Раритетные карты и буклеты Алексиуса Смоуля.
    Мы прибыли в Торжок в 15-05; даже позже времени, заявленного в расписании. Это произошло из-за отвратительных дорог, а также благодаря раздолбаю-шоферу. Памятуя, что в Конакове времени для осмотра не хватило, друзья взяли обратные билеты на последний рейс в 18-15.
    - В крайнем случае, уедем на поезде, - решил Паумен.
    Автовокзал. Маленький зал ожидания. В нос шибануло концентрированной провинциальностью. В тесное помещение набились шумные тетки с тюками, которые, к тому же, о чем-то громко галдели. Разумеется, тетки, а не тюки. Впрочем, один "тюк" тоже подавал голос, это была кудахчущая курица одной из женщин.
    "Деревня", - однозначно решил я.
    Мы вышли на улицу.
    - Пиши, Гризли, - сказал Паумен, и я срочно достал блокнот. - "Каждая женщина должна понимать, что муж рано или поздно ее бросит, поэтому она должна воспитывать сына так, чтобы он остался с ней, иначе в старости она будет одна".
    - Что это? - поразился я.
    - Народная мудрость, - ответил мой друг. - Одна кассирша говорила другой.
    - А что эти бабы так галдели? - спросил я.
    - Они приезжали сюда продавать яблоки, - объяснил Паумен. - Они не из Торжка, а из окрестных деревень.
    - И то хорошо! - Мне стало легче. - А я решил, что они местные.
    Между авто- и железнодорожным вокзалами много лет назад построили площадь, а в центре площади высадили сквер. Получилось автобусное кольцо. Через сквер, много лет назад, напрямую протоптали тропинку. Не до эстетики!
    Путешественники зашли на жеде в поисках туалета. В это время к станции подъехала электричка. Вскоре платформа заполнилась пассажирами.
    - Предлагал же я сюда ехать на поезде! - воскликнул я. - Больше бы увидели!
    - Учтем на будущее, - ответил мой друг.
    Плата за туалет оказалась чисто Торжокской - пять рублей с человека. Я вышел из заведения первым.
    - Это общий туалет? - спросила меня какая-то тетка.
    - Нет, раздельный, - несколько смутившись, ответил я.
    В это время из туалета вышла женщина.
    - Зачем вы меня обманываете? - оскорбилась тетка. - Это общий туалет! Здесь есть и мужской, и женский.
    На несколько секунд я потерял дар речи. Тетка гордо засеменила в уборную.
    "Вот, дура! - подумал я про себя. - Туалет-то общий, но комнаты-то расположены раз-дель-но!"
    А друзья направились на осмотр Торжка. Путь к центру лежал по улице Вокзальной. Пока что Торжок напоминал деревню. Мне было настолько неуютно, что я даже не стал фотографировать, опасаясь за наш древний аппарат. Хорошо, что Паумен не испугался, и сделал несколько кадров.

    []

    У нас тут же развеялись все сомнения, какой взгляд на город нам ближе - восторженный или скептический (эти две полярных точки зрения ярко представлены в теме форума "Жизнь в Торжке"). Восторженно писали люди, родившиеся в Торжке, а затем переехавшие в Москву, Питер или Нью-Йорк, а остальные лишь называли вещи своими именами.

    []

    - Посмотрел бы я сейчас на этих борзописцев! - возмущался я авторами статей о Торжке. - Зачем мне информация о том, что здесь было в 18-ом или 19-ом веке? Всё это безвозвратно прошло!
    Паумен кивнул.
    - Кто такой Пушкин? - вконец распалился я. - Почему не знаю?!
    Мы топали по Вокзальной. Навстречу прошли два крестьянина. Мне вспомнилась поездка в Кириллов, где я крестьянина по тупости обозвал бомжом.
    - Эти, может, и бомжи, - засомневался Паумен.
    - По крайней мере, мешки за плечами - весь их скарб, - ответил я.
    Затем путешественники миновали отделение УВД, где стояло на редкость много (по Торжокским меркам) милицейских машин.
    - Наверное, половина автотранспорта города, - предположил я.
    За разговорами друзья вышли к Ильинской площади. Наметилось слабое подобие центра. Впереди стоял белый храм (Ильинская церковь), рядом скучали таксисты.

    []

    На главной улице города - Дзержинского - среди деревянных домов обнаружился магазин "Детский мир".
    - Цивилизация! - похвалил я.

    []

    Паумен, тем временем, взирал на карту города. Я был настроен более решительно.
    - Пойдем туда! - Я махнул лапой вперед.
    - Подожди, мне надо сориентироваться, - ответил мой друг. - Это что за улица?
    - Да какая разница! - нетерпеливо воскликнул я. - Времени и так мало!
    В итоге, Паумен все же определился с нашим местоположением, и мы пошли туда, куда я и хотел.
    - Вон, народ ползет, - разглагольствовал я. - Тут, наверно, и откроется Торжок - великий и ужасный!
    Перед поездкой мы насмотрелись фотоснимков. Да и НатА приговаривала: "только что мы ехали по самой обычной деревенской улице, а сейчас перед нами совершенно неповторимый город, городок 18 века, с явным петербуржским бывшим шиком. Глаза отказываются верить".
    Вниз вела короткая улица под названием "Красная Горка".

    []

    - Какое ужасное здание! - воскликнул Паумен. - Надо сфотографировать!

    []

    Спустя минуту мы вышли к реке, к пешеходному мосту. Чуть дальше располагался автомобильный.
    - Течение сильное, - сказал я.
    Гризли плавает в Тверце
    С толстой сумкой на берце,
    - неожиданно срифмовал Паумен.
    Тут путешественникам и открылся истинный Торжок, которым так много восторгались на городском форуме. Несколько старинных зданий на левом берегу, среди которых выделялась гостиница "Тверца", мосты и далекие церкви на противоположной стороне реки.
    - Я ожидал большего, - пришлось признать мне. - Писали, что попадаешь в другую атмосферу, а тут - небольшой отреставрированный участок, а всё остальное - глушь и провинция. Зато впереди...
    На приличном удалении виднелись десятки куполов. Из-за большого расстояния казалось, что где-то вдалеке возвели огромный церковный город: вот там-то и скрывается истинное величие Торжка.

    []

    - Далеко! - забеспокоился я. - Хорошо бы подъехать, да пока разберешь, какой транспорт туда идет. Помчали!
    Паумен вновь склонился над картой.
    - Надо идти! И так всё понятно! Туда! - И я снова махнул лапой в сторону храмов.
    И друзья припустили изо всех сил. Мы буквально проскочили центральную площадь.
    - Что там за памятник? - спросил на ходу Паумен.
    - Конечно, Ленин! - небрежно бросил я.
    Когда мы приблизились к монументу, Ильич оказался Кировым.
    - Киров - так Киров, - не смутился я. - После насильственной смерти он сделался одним из самых почитаемых большевиков: вот памятников по всей России ему и понаставили!
    Центральная площадь называлась "9-го января".
    - На площади в честь "Кровавого воскресенья" установили памятник Кирову, - заметил Паумен. - Что бы это значило?
    - Смерть Кирова стала предвестником "Большого Террора", - ответил я. - А "Кровавое воскресенье", в конечном итоге, породило Октябрьскую революцию. В обоих случаях пролилось много крови.
    Вскоре друзья уже топали по переулку "Торговые Ряды". Никакой торговли там не велось.
    - Быстрее бы добраться до Борисоглебского монастыря! - причитал я. - Кто бы мог подумать, что Торжок - такой большой?!
    Мы пересекли площадь Пушкина. Наверху открылся парк.
    - Там находится музей Пушкина, - пояснил Паумен.
    Эти места известны тем, что здесь иногда, по пустяшным и никчемным делам, чаще проездом, бывал великий поэт. Но так как Пушкин - наше всё, на основе этих мимолетных посещений создали музей.
    Я всё фотографировал какие-то развалины, приговаривая:

    []

    - Ладно, потом разберусь - что это.

    []

    Конечно, бросалось в глаза жуткое запустение. Церковные объекты находились в ужасном состоянии. Мое внимание привлекла лишь красивая Михаило-Архангельская церковь с синими куполами, на которых нарисованы маленькие золотые звездочки, как в Псковско-Печорском монастыре. Церковь стояла на холме; единственное качественно отреставрированное здание.

    []

    День выдался жарким, хотя по небу и бродили грозовые тучи. От быстрой ходьбы я изрядно вспотел, но Борисоглебский монастырь не приближался.
    "Еще километра два", - подумал я.
    - Поворачивай, Гризли, - отвлек меня Паумен.
    - Надо идти дальше! - возмущенно закричал я. - Вон, видишь купол?
    - Борисоглебский монастырь здесь, - ответил мой товарищ. - А ты иди, куда хочешь!
    С видом Фомы Неверующего я приблизился к храму.
    - А ты не хотел карту смотреть, - укорил меня Паумен.
    Борисоглебский (далее БГ) монастырь издалека выглядел неприметно. Какой-то мужчина закрывал ворота. Я сдуру пустился в обход по узкой улице.
    - Куда ты прешь, Гризли?! - вскричал Паумен, теряя терпение. - Вот он, храм! Нам сюда!
    И мы прошли через калитку. Мимо протопал молодой парень.
    - Народу было много? - спросил он девицу, стоявшую у входа.
    - Много, - ответила она.
    Я тогда не шибко врубился в диалог, но теперь понимаю: в БГ-монастырь приезжала экскурсия и лишь недавно уехала, поэтому и ворота закрывали.
    Мы зашли в монастырский дворик. Открылась величественная картина. Своей основательностью монастырь напоминал Питерскую Биржу на Васильевском острове. Один недостаток: всё было в крайне запущенном состоянии.

    []

    - Это похоже на развалины Древней Греции, - произнес я.
    - Только сделано гораздо позже, - уточнил Паумен.
    Мы подошли к монастырской стене. Вернее, к тому, что от нее осталось. Вдалеке виднелись мосты, а сквозь густую зелень просматривалась живописная дорожка вдоль левого берега Тверцы. Правда, никакого пляжа мы не заметили.

    []

    - Не суждено нам покупаться в Тверце, - печально изрек Паумен.
    Я чувствовал себя странно. Так долго бежал к БГ-монастырю, а теперь - цель была под ногами, но особых эмоций не вызывала. Мы поглазели на церковные постройки. Следов реставрации было почти незаметно, разве что покрасили верхние золото-черные купола. Остальное... Ну, сами взгляните на эту фотографию.

    []

    Друзья обошли монастырь. Обнаружили табличку "Вход на братскую территорию строго запрещен".
    - Братская, значит, там живут монахи, - предположил мой товарищ.
    - Дай, братан, тебя обнять, - пропел я строчку из Юрия Шевчука, начисто забыв о своей религиозности.
    Когда мы подошли ближе, на территории оказались не монахи, а строители.
    - При желании их тоже можно назвать "братьями", - нашелся я. - Они же берут деньги за свою работу.
    - Где же твоя вера в бога? - возмутился Паумен.
    - Я верю в бога, а не в церковь, - вызывающе ответил я.
    Строители трудились в поте лица, но работы оставалось - начать и закончить.
    - Странно! - удивился Паумен. - Я читал, что монастырь передали русской православной церкви в 1993 году.
    - И что они делали пятнадцать лет? - спросил я. - Отреставрировали Михаило-Архангельскую церковь и успокоились?
    Справедливости ради замечу, что для современного Торжка церквей - многовато. Сейчас поясню свою мысль. До революции Торжок считался крупным центром. Здесь жило много людей, город развивался, храмы росли как на дрожжах. Потом всё захирело, пришло в негодность. Вдобавок Советская власть от души поиздевалась над верующими и их святынями. Храмы взрывали, закрывали, использовали под склады и для прочих нужд. Но церковные постройки - крепкие, не развалились, хотя изрядно "пообтрепались". Вот и возникла проблема.
    - Отреставрировать все церкви - не хватит средств, - стал объяснять я. - Да и что с ними делать, отреставрированными? На них элементарно монахов со священниками не хватит. Экскурсионная программа? Но Торжок расположен в провинции. К тому же, экскурсантам и так церквей достаточно.
    - Значит, главная проблема Торжка - чрезмерное количество храмов? - спросил Паумен.
    - Было бы три или четыре, их бы давно отремонтировали, - подтвердил я. - А их не меньше двадцати.
    Кстати, Алекс Смоуль дал нам буклет, выпущенный к тысячелетию Торжка, шумно отмечавшемуся в 1989 году. Тогда, судя по снимкам, город выглядел куда лучше, чем в 2009.
    - В путеводителе написано, что раньше в здании БГ-монастыря находился лечебно-трудовой профилакторий, - сказал мой товарищ. - Здесь с 1937 вплоть до 1989 лечили алкоголиков. Кстати, панорама вокруг очень успокаивающая. А до этого здание принадлежало местному НКВД. Здесь, наверное, людей пытали.
    - Аура у места осталась не самая лучшая. - Я тяжело вздохнул.
    Мы зашли в храм. Внутри был сделан только иконостас. Мне хотелось, как в Рыбинском путешествии, купить что-нибудь из церковной литературы, но мой друг ничего не выбрал. Разочарованный, я вышел на улицу. Надпись перед входом гласила: "Экскурсии, отец Иероним" и указан номер мобильного телефона.
    - Пошли назад, - предложил Паумен.
    - А как же дальше купола? - невпопад спросил я. - Там впереди еще несколько церквей...
    - Там уже город заканчивается. - Мой товарищ вновь уткнулся в карту. - Забредем на окраину, а центр Торжка не осмотрим.
    - Ладно. - Я признал правоту своего друга. - Прости, что мчал вперед, не советуясь с тобой.
    - Ты, Гризли, иногда дурной бываешь, - подтвердил Паумен. - Вечно споришь, куда идти, а надо слушать меня!
    На том и порешили. С этого момента начался конструктивный осмотр Торжка.
    Мы вернулись к Пушкинской площади. По улице Карла Маркса вышли к автомобильному мосту. Перед ним стояли две отреставрированные церкви, в хорошем состоянии, но не действующие.
    - Что в них сейчас? - спросил Паумен.
    - Пустуют за ненадобностью, - ответил я. - Слишком много церквей на душу населения.
    Около моста я сделал удачный фотоснимок. Один из тех, которыми заманивают в Торжок наивных туристов.

    []

    Мы вышли к набережной.
    - Давай вернемся на площадь 9-го января, - предложил Паумен.
    - Зачем? - удивился я.
    - Там есть туалет.
    - Разве? А я не видел.
    - Конечно, ты же бежал стремглав к БГ-монастырю!
    Вдоль Тверцы мы дошли до площади. Когда исчезла спешка, всё стало восприниматься в новом свете. Центр Торжка был, безусловно, красив. Особенно дома, возвышавшиеся над остальными постройками.

    []

    Путешественники посетили туалет. Он являл собой произведение искусства. Правда, и цена была немыслимой по Торжокским меркам - целых десять рублей. Позабавила надпись "Работаем по выходным".
    - За такой сервис рубля два накинули, - предположил я.
    - Просто в выходные он стоит все пятнадцать, - отозвался Паумен.
    На стенах туалета висели фотографии зимнего Торжка, который так понравился Нате.
    - Оно и понятно, - изрек мой друг. - Зимой не видно всей этой грязи, от мороза хочется забиться в помещение, в детали не вглядываешься, и оттого город выглядит привлекательней.
    Путешественники еще раз осмотрели площадь 9-го января. Местные жители терпеливо стояли на остановке, в ожидании общественного транспорта. Иногда мимо пролетали полупустые маршрутки "Газели".
    - Зайдем в ларь, - предложил я.
    - Угу, - согласился Паумен. - Могли бы и раньше зайти.
    - А когда мы здесь бежали в первый раз, я этого ларя не заметил, - признался я.
    В лавке продавали новоторжское золотое шитьё. НатА писала о фабрике "Торжокские золотошвеи". Но увиденное - кошелек и сумочка - не слишком воодушевили путешественников.
    - Дорого и непрактично, - изрек Паумен.
    - Да и не очень красиво, - добавил я.
    Зато (в качестве компенсации, а может - и противопоставления) мы сфотографировали колоритного местного пса.

    []

    - Вот кто заслуживает внимания! - воскликнул мой друг.
    Путешественники вновь перешли пешеходный мост.

    []

    Гостиница "Тверца" казалась иголкой в стоге сена, чужеродным телом в общей картине Торжокской заброшенности и провинциальности. "Тверцу" построили давно, но в последние годы значительно расширили.
    Фото 1989-го года.

    []

    Фото 2009-го года.

    []

    - Неоправданно дорого здесь жить, - заметил мой друг.
    Рядом находился ресторан "Тверца", о медлительности его персонала слагали легенды.
    - Да и какой смысл тут останавливаться? - спросил я. - Как идиот, ходить сто метров туда-сюда вдоль Тверцы? Через час надоест!
    В одном из зданий над входом висела табличка "Единая Россия".

    []

    - Только позорят настоящих медведей! - фыркнул я.
    - Зато ясно, кто здесь отдыхает, - отозвался Паумен. - Приедут депутаты, поспят в гостинице, выпьют в ресторане. Глядишь, и в Торжке побывали. Какие впечатления от города? Самые положительные - они ведь его не видели!
    На одной из стен обнаружилась надпись "Здесь в 1999-2001 гг. в процессе раскопок, проведенных Новоторжской археологической экспедицией, найдены 18 берестяных грамот XII-XIII веков, среди которых 1000-я берестяная грамота Древней Руси и один из древнейших литературных текстов".

    []

    - Везде нужен учет и контроль! - назидательно произнес я.
    - А на тысячной грамоте единица и три нуля были отпечатаны золотым тиснением, - добавил Паумен.
    - А как бы иначе они догадались, что береста - тысячная? - поддакнул я.
    Под прямым углом к Тверце построили несколько коттеджей. Очевидно, там проживали самые богатые люди Торжка.

    []

    - Искусственный оазис среди всеобщего запустения! - заключил Паумен.
    Друзья прошли за автомобильный мост. Панорама резко изменилась: вокруг снова была деревня.
    - Похоже, люди в Тверце и вовсе не купаются, - сказал мой товарищ.
    В одном месте мы обнаружили кострище.
    - Зато пьют, - сообщил я. - А вода, наверное, грязная.
    Путешественники прошли мостки и сход для стирки.
    - А вот белье стирают, - заметил мой друг.
    На другом берегу тетка полоскала простыни. Под БГ-монастырем кто-то щедро понастроил покосившихся времянок и понаделал грядок. На фотках 89 года такого безобразия не было. Не разрешали.
    БГ-монастырь, 1989 год.

    []

    БГ-монастырь, 2009 год.

    []

    С каждым новым шагом атмосфера вокруг становилась всё более мрачной. Берег, казавшийся таким красивым от БГ-монастыря, теперь выглядел неприветливо. Людей практически не было, только какая-то тетка вышла из дома покурить, да и она взглянула на нас неприязненно.
    Впереди на дороге лежал большой пес. Это укрепило нас в решении поворачивать обратно.
    Мы прошли назад метров пятьдесят, когда раздался какой-то утробный крик.
    - Кто это? - спросил Паумен.
    - Живность какая-то, - предположил я.
    - Нет, это человек, - сказал мой друг, хотя крик был какой-то звериный.
    Женщина, стоявшая у крыльца, зашла в дом, плотно закрыв за собой дверь. Крики стали тише.
    - Ну, это же не заложники в Чечне, - попытался пошутить я, хотя было не до смеха. - Может, у человека горе... Вот он и воет.
    - Это какой-то псих, Гризли, - сказал Паумен. - Нормальный человек не способен издавать такие звуки...
    - Значит, сумасшедший, - с неохотой согласился я.
    На душе сделалось тоскливо, муторно и неуютно...
    И вот что удивительно, по прошествии некоторого времени именно этот нечеловеческий крик, протяжный вой стал у меня напрямую ассоциироваться с Торжком. Район деревянных домов показался зловещим... Словно время в этом краю остановилось; на дворе - середина девятнадцатого века, и такая беспросветность, что до нормальных времен, сегодняшних дней просто не дожить.
    На обратном пути нам повстречались две нетрезвых тетки. Одна сильно пьянее другой. Тут я вспомнил, что когда мы возвращались из БГ-монастыря по Кузнечной улице, то тоже видели двух пьяных женщин: одна была еще ничего, а вторая еле держалась на ногах. Пьяные тетки у Тверцы шатаясь, прошли мимо нас, а мы стали выбираться на волю.
    - Теперь понятно, почему здесь не купаются, - задумчиво произнес я. - Казалось бы, такое приятное место - в центре Торжка, возле реки, а на деле - лучше сюда вообще не соваться.
    - Покосившиеся деревянные дома, - мрачно подытожил Паумен. - И в каждом - свой ад.
    Кстати, на всей реке мы не видели ни одной лодки! Правда, однажды мимо проплыли байдарочники. Две "Таймени" - на одной мальчик и мужчина, а на другой - дед с парнем. Мы заметили их, когда подошли к пешеходному мосту: люди высаживались, чтобы сходить в магазин и пополнить запас продовольствия.
    - На байдарке по Тверце пройти хорошо, - сказал Паумен. - Места здесь замечательные.
    - Когда ты на воде, это красиво, - ответил я. - Но проблема с местными жителями. Берега обжиты, пустую стоянку трудно обнаружить. А если и найдешь, будешь всю ночь боятся, что нагрянут пьяные местные.
    - Мы бы не пошли, - согласился Паумен.
    Друзья вспомнили юность. Однажды мы шли по Вуоксе и нам навстречу вывернули пьяные местные на моторке. Парни долго кружили на своей "Казанке" вокруг нашего хрупкого "Салюта", а потом с хохотом и криками удалились восвояси...
    Прогулка по Торжку заканчивалась. Настало время возвращаться к автовокзалу.
    - Пойдем другим путем, - предложил Паумен, - а то вернемся слишком рано.
    И путешественники потопали: сначала по улице Карла Маркса, затем по улице Дзержинского.
    - Здесь хоть крепкие деревянные дома, - заметил я, всё еще не отойдя от впечатлений, связанных с районом около Тверцы. - Значит, и в Торжке есть рачительные хозяйственники. Люди, которые созидают.
    - Всё хорошее на Руси делается руками энтузиастов и бессребреников, увлеченных своим делом, - ответил Паумен. - Бескорыстно или даже вопреки государственной политике. Я имею в виду музеи, науку, книги. Музеи открывают энтузиасты, науку двигают ученые-одиночки, книги пишут в стол увлеченные авторы...
    - А то, что в Торжке было много веков назад, ныне забыто, - сказал я. - Нет у людей исторической памяти.
    - А откуда ей взяться? - спросил Паумен. - Революция, сталинские чистки, война, кратковременная хрущевская оттепель, болото застоя, вакханалия перестройки... Вот и сейчас, в очередной раз, сочиняют новые мифы.
    - Теперь модно трактовать историю Советского Союза как вереницу прославленных побед, - подтвердил я. - А в 90-е годы ее считали чередой преступлений. Правда лежит где-то посередине, но кому она нужна? У нас всё: либо - белое, либо - черное, а середины нет.
    - И не будет, - подытожил Паумен.
    Мы свернули на улицу Дзержинского. На перекрестке стоял магазин.
    - Зайдем? - предложил мой товарищ.
    Вопреки ожиданиям, магазин оказался нормальным. С отделами, в каждом из которых находилась касса. Паумен вспомнил Торжокский форум, где один юноша рьяно нахваливал местный хлебозавод.
    "Player777 18.05.2009, 0:07 "Отдельное внимание уделю продукции Торжокского хлебозавода!!! ... Шикарные пряники. Вкуснейшие пироженые, которые еще и по качеству супер. ... Вобщем отдельный респект торжокскому хлебозаводу".
    Слова игрока со странным номером упали на благодатную почву. Мы купили в кондитерском отделе Торжокский пряник, сувенир ОАО "Торжокский хлебозавод", а также колечко, которое я выпросил у Паумена.
    - Ты что, голодный? - спросил мой друг.
    - Купи! - канючил я.
    Как только заветное колечко оказалось в моих лапах, я его тотчас слопал.
    Ведомые Пауменом, мы дошли до какого-то парчка. Сейчас, изучив карту, я могу сказать, что это была площадь Революции.

    []

    Путешественники присели на пустую скамейку. Мой товарищ привычно погрузился в изучение карты и путеводителя, я же стал глазеть по сторонам. В глубине деревьев слабо просматривался памятник Ленину. Я не преминул его заснять, правда, издалека. Подходить ближе не захотелось, рядом с памятником сидела компания новоторской молодежи.

    []

    Запечатлел я и памятную плиту, которая столь помпезно изображена в путеводителе 1989 года.

    []

    - Всё это мне напоминает памятник Конакову, - принялся разглагольствовать я. - Возведенные в годы Советской власти идеологические монументы со временем вырождаются, становятся ненужными. Ныне они воспринимаются как немой укор из прошлого. Потому что ничего нового за эти двадцать лет не построили и, даже старое не сохранили. Это касается не столько памятников, сколько скамеек и скверов...
    - Гризли, а это что?! - прервал меня Паумен, указывая на здание через дорогу.

    []

    - Развалины какие-то, - равнодушно отозвался я. - Их вообще здесь много...
    - Это же знаменитая Пожарская гостиница! - заявил мой товарищ.
    Да, друзья! Почитайте на досуге о Торжке. Везде упоминается стихотворение Пушкина, в котором великий поэт увековечил Пожарские котлеты.

    []

    - старинная фотография гостиницы

    []

    - из путеводителя 1989 года

    Историческое здание, где кудрявый Александр ел котлеты и нахваливал, банальнейшим образом сгорело в 2002 году! Никто восстанавливать его не собирается, но для очистки совести написали "Объект охраняется государством".
    - Ох уж эти охранники! - вздохнули мы, и по улице Студенческой направились к автовокзалу.
    Дорога шла сначала через кустарники, а затем - мимо бани.
    - Я раньше жил на улице Красенко. - Меня пробило на воспоминания. - Рядом находился район проходных дворов, который все называли "корпуса". Там лучше было не ходить ни днем, ни вечером, ни даже утром - слишком опасно. И вот сейчас я иду по этой улице Студенческой, и она напоминает мне "корпуса".
    Навстречу нам ковылял пожилой мужчина. По едва уловимым признакам стало ясно, что он за свою жизнь сделал не одну ходку в тюрьму. Криминальный новотор (не путать с новатором!) прошествовал мимо.
    - Зекан в законе, - прокомментировал я. - Ближе к пенсии осел в Торжке.
    - Где-то здесь должна быть тюрьма. - Паумен вспомнил путеводитель. - Возле нее производились массовые расстрелы кулаков и священников в годы Гражданской войны.
    Мы приближались к красивому и большому зданию. Это оказался Политехнический колледж.
    - Неужели он и был тюрьмой? - удивился я.
    - Надеюсь, нет, - ответил мой товарищ.
    Мы прошли мимо колледжа, и в конце улицы заметили здание.

    []

    - Здесь и была тюрьма, - изрек Паумен. - Потоки крови текли по мостовой.
    - Вот всю Торжокскую интеллигенцию и перестреляли, - грустно подытожил я.
    Понимая, что взгляд на Торжок становится слишком пессимистичным, спешу заверить признательных и неблагодарных читателей, что это лишь частный взгляд на город с Большой Историей. Кстати, людям старшего поколения памятен фильм 1925 года "Закройщик из Торжка". Это я к тому, что Торжок - город известный, но ныне незаслуженно заброшенный.
    - А всё из-за того, что перестал стоять на трассе, - сказал Паумен.
    - Географическое положение решает всё, - подтвердил я.
    Вот комментарий из путеводителя: "После строительства железной дороги "Москва-Санкт-Петербург", поток грузов, проходивших по Вышеволоцной водной системе, резко сократился и к 1917 году Торжок превратился в тихий и провинциальный город".
    Как обычно, к автовокзалу друзья пришли раньше времени. Первым делом потопали в туалет. Выяснилось, что он закрыт - несмотря на то, что платный.
    - Поезда-то все ушли, - догадался я. - Зачем теперь работать?
    Пришлось нам отойти еще на сто метров от здания ж/д вокзала и в качестве туалета использовать кусты.
    Затем друзья вернулись на площадь. Там стоял, любезно приглашая пассажиров, автобус на Тверь отправлением в 17-45. Нам очень захотелось уехать пораньше, но контролер-посадчик объяснила, что тогда придется сдавать билеты и покупать новые.
    Путешественники тяжело вздохнули, и остались ждать наш рейс.
    - Три часа вполне достаточно, чтобы осмотреть Торжок, - сказал Паумен.
    - Надышались провинцией досыта, - усилил я мысль товарища.
    - А слабо поехать на поезде в 20-30? - спросил мой друг.
    - Что-то не хочется, - признался я.
    Пока мы кружили вокруг вокзала в ожидании автобуса, нам снова встретился зекан, осевший в Торжке.
    - Прогулки вокруг барака? - предположил я, вспомнив одноименное сочинение И.Губермана.
    Затем друзья осмотрели ларек "Союзпечати"; долго вглядывались в лубочную открытку под названием "Торжок нереальный": яркие краски и панораму, которые в реальности вы никогда не увидите.
    Это касается и многих интернет-фотографий. Например, вот этой:

    []

    На автовокзале почти не осталось людей. Маленький зал ожиданий, в котором днем галдели "рыночные" женщины, закрыли. На площади находились только контролер-посадчик, мы и зекан, бродивший туда-сюда.
    - Наверное, назначил кому-то стрелку, - предположил Паумен.
    Наконец, подъехал наш автобус.
    - Торжок - город церквей и воров, - изрек я напоследок.
    О ворах мы прочли в путеводителе. "Как известно, "что ни город, то норов". ... Славились новоторы и ... склонностью к воровству. Жителей прозвали "новоторами-ворами". Подобное нелестное прозвище даже стало достоянием литературы, у Салтыкова-Щедрина один из основателей Глупова - как раз "вор-новотор".
    Ровно в 18-45 мы стартанули с автовокзала.
    Путь домой, впечатления одной строкой:
    - на улице Вокзальной так трясет на ухабах, словно в санках с горы скатываешься;
    - когда автобус выехал на М-10, над Торжком зависла лиловая туча: судя по всему, в городе уже шла настоящая гроза;
    - с трассы мы видели вертолет; значит, рядом с городом находится воинская часть.
    Еще друзья сделали пару снимков из автобуса.
    Деревянные дома.

    []

    Родимая трасса М-10.

    []

    В пути разговор вновь зашел о крике-вое, который мы слышали во время прогулки вдоль Тверцы.
    - Это надо описать в деталях, - сказал Паумен. - Например, так: "Женщина с измученным лицом стояла у крыльца покосившегося дома и нервно курила".
    - Постараюсь! - пообещал я.
    Мы приехали в город в начале девятого. Привычной дорогой подкинулись до улицы Горького, а оттуда - пешком.
    - Знаешь, почему по Комсомольскому проспекту не ходит общественный транспорт? - спросил Паумен.
    - Каждый комсомолец должен заниматься спортом, - предположил я.
    - Просто здесь находится спортивно-гостиничный комплекс "Юность", - объяснил Паумен. - Постояльцам-спортсменам полезны прогулки пешком до гостиницы.
    В "Юности" мы по полной программе поужинали в "Закусочной". Затем отправились в номер. Вышли на балкон.
    - Вот я и говорю, бабла бы побольше... - раздался громкий бас откуда-то справа.
    - Ну, что ты, Валера? - ответил женский голос. - Давай лучше пива выпьем!
    - За то, чтобы бабла было побольше! - отозвался Валера.
    Таким образом, мы узнали, что у нас появились соседи. Стены в "Юности" - тонкие, всё слышно.
    Друзья вернулись в комнату. Из номера слева доносился девичий смех.
    - Обложили, - посетовал Паумен.
    Но путешественники выкрутились из сложной ситуации. Мы выпили б/а пиво на "дальнем" левом балконе, потому что "ближний" находился рядом с Валерой. А этажом ниже поселились гастарбайтеры. Они тоже частенько выходили на балкон, общаясь друг с другом на гастарбайском языке.
    - Что же будет завтра? - забеспокоился мой друг. - К выходным вся гостиница забьется народом.
    - Нам не важно, - ответил я. - В субботу с утра мы уезжаем.
    Путешественники долго смотрели в окно. К городу со всех сторон подступали тучи.
    - Может, обойдется? - спросил я.
    - Надеюсь, - ответил мой товарищ.
    Перед сном друзья попили чаю с Торжокским пряником. Player777 оказался прав, по вкусу пряник ничуть не уступал Тульскому.
    - Даже лучше! - заявил Паумен. - Почему же в музее Тверского быта представлены почерствевшие пряники из Тулы?

    []

    Валера и его девушка долго не могли угомониться. Я заснул в 1-30, а за стенкой всё разговаривали.
    - Бабла бы побольше! - в очередной раз пробасил Валера.
    Ответа девушки я не услышал.

    5. Разгул стихии. 14 августа, пятница

    В последний день путешественники решили рано не вставать. Я поставил будильник на одиннадцать, однако Паумен неожиданно проснулся в 10-47. Поэтому, пока я делал зарядку в коридоре, мой товарищ смотрел по телеку "Модный приговор".
    Затем мы позавтракали, с грустью наблюдая пейзаж за окном.

    []

    Погода окончательно испортилась. С самого утра лил дождь. Небо заволокло даже не тучами, а всепроникающей хмарью, которая висела над городом сплошной серой массой.
    - Идея с карьерами провалилась, - печально вздохнул я.
    О Тверских карьерах, прекрасных местах для купания, я спрашивал на форуме. Они находятся здесь. Оставлю информацию для путешественников, которым больше, чем нам, повезет с погодой. Добираться на маршрутках N1, 16 и 77 в сторону поселка Отрадное или на автобусе N120 от ж/д вокзала. Можно выйти на переезде (там проходит узколейка) и вдоль нее идти до цели. Или доехать до Отрадного, на другую сторону карьера. А купаются там по всему периметру. Вот, кстати, и карта с фотографиями. Если погода будет хорошей, увидите вот это:

    []

    Нам же пришлось от карьеров отказаться. Погода была не только дождливой, но и холодной.
    Перед выходом из гостиницы друзья поговорили с админом.
    - Можно нам выехать из номера не в 12-00, а в 13-00? - спросил Паумен.
    Электричка на Москву уходила в 14-08, а предыдущая (слишком ранняя для нас) - в 11-24.
    - Всё зависит от наличия свободных мест в гостинице, - рассудительно ответила админ. - Это надо будет завтра решать с моей сменщицей.
    Тогда мы выставили зонтики наперевес и отправились на прогулку.
    Первым делом потопали в интернет. Знакомым путем добрели до трамвая, переехали мост и вышли на следующей остановке. На тротуаре увидели легендарных цыган.
    - Значит, день прошел не зря, - замогильным голосом пошутил я.
    Кстати, мы вышли вовремя: на Тверском проспекте, растянувшись на полкилометра, стояли трамваи.
    - То-то тверитяне так ругают общественный транспорт! - вспомнил я популярную тему форума "Что вас раздражает в Твери?"
    И путешественники начали искать интернет. Однако Всемирная Паутина не находилась. В интернет-салоне у моста было мало места; к тому же Сеть там временно вырубилась. Поэтому друзья отправились в библиотеку (Тверской, дом 5); ее мы рассмотрели вчера из окна автобуса, мчащегося в Торжок.
    По дороге посетили платный туалет: ныряешь в подвал, а там.. дизайн от Юдашкина! Вандалоустойчивая конструкция: белый унитаз заключен в сверхпрочную стальную оболочку-каркас. А в дверях каждой кабинки - круглое отверстие диаметром с голову - сразу видно, занято или свободно.
    Пораженные увиденным, мы вышли на свежий воздух, и вновь раскрыли над головами зонтики.
    - Тверской проспект - самая широкая магистраль города, - начал рассуждать я. - Но в самом начале, у моста "Пол-Шмидта", здания сталинские. На одном даже написано "1950 год". Почему? Это же центр! Здесь должны быть дома 19-го или даже 18-го века! Разбомбили их, что ли, в войну?
    - Может, тут раньше деревянные дома стояли, - предположил Паумен. - Мост-то построили только в 56-ом году.
    Впоследствии, на форуме выяснилось, что мой товарищ был прав. Тверской проспект не существовал аж до 1971-го года!
    - В апреле 2010-го буду болеть за Тверскую "Волгу", - после долгой паузы изрек я.
    Вчера вечером я начитался газет: тверская пресса бурно радовалась выходу местного футбольного клуба из второй лиги в полуфинал Кубка России, где в будущем году он встретится с питерским Зенитом.
    - Ты стал тверитянином? - полюбопытствовал Паумен.
    - Зенит все равно Кубок не возьмет, - объяснил я, - а Волга делает свою историю, хотя могла бы выступать и в первой лиге.
    - После победы над Зенитом будет новая мотивация, - пообещал Паумен.
    Кстати, мы уже давно хотим в другом городе сходить на футбол. Но в дни нашего путешествия "Волга", увы, играла на выезде.
    Под дождиком друзья добрались до библиотеки. Разделись в гардеробе, подошли к интернет-залу, а там объявление: "В нашем зале услуга Интернет предоставляется только читателям нашей библиотеки при наличии читательского билета".
    - Попробую заплатить, - решил мой товарищ.
    Однако администратор зала нас холодно отшила. Путешественники вышли в коридор.
    - Погода плохая, - уныло пробубнил я, - а тут еще и в интернет не пускают.
    - Есть идея! - воскликнул Паумен. - Я стану читателем этой библиотеки!
    Я спросил у старушки-уборщицы:
    - Где здесь можно записаться в библиотеку?
    - Записаться? - с мистическим ужасом переспросила бабушка, и дрожащей рукой указала на комнату с надписью "Абонемент".
    Паумен бесстрашно вошел в помещение. Затем, уже полноценным Читателем, вернулся в интернет-салон и принялся выискивать важнейшую информацию. Я в это время сидел в коридоре на скамеечку и писал эти строки... Кстати, с института не был записан ни в одну библиотеку: серость она и есть серость. Тут мой товарищ вышел из зала, и я прервал свои записи...
    - Рассвет, Гризли! - воскликнул мой друг. - Вот наш лозунг сегодня!
    - Звучит оптимистично! - обрадовался я.
    - Кстати, интернет оказался платным даже для читателей библиотеки, - добавил Паумен. - 15 рублей в час.
    - Вот она, демократия в реальности! - возмутился я.
    Мы оделись в гардеробе и вышли на улицу. Но там было некомфортно. Последний день в Твери, к нашему величайшему сожалению, оказался, образно выражаясь, смыт разбушевавшейся стихией. Думаю, и тверитяне надолго запомнят ту дождливую пятницу. Мало того, что с неба лили потоки воды, было еще и весьма прохладно.
    - Мне нужен свитер! - поеживаясь, сообщил мой друг. - В этом я долго не прогуляю.
    - Купим! - энергично воскликнул я. Друзья заглянули в центральный универмаг на пересечении Тверского проспекта и улицы Желябова. Цены на свитера колебались от двух до четырех тысяч рублей.
    - Боюсь, мы ошиблись адресом, - вздохнул Паумен.
    Путешественники продолжили прогулку. Дождь по-прежнему накрапывал. В поисках свитера и новых впечатлений мы потопали по Желябова, вдоль Тьмаки, на Тверскую площадь. Видели на той стороне реки симпатичную церквушку.

    []

    Но в замерзшем состоянии, с неизменными зонтиками над головами, сложно наслаждаться пейзажами. Друзья прошли мимо здания цирка, и далее вдоль широкой Тьмаки, заросшей травой и окруженной деревьями. Но даже ее толком рассмотреть не удалось.
    - Когда идет дождь, нет желания спускаться в мокрую листву, - посетовал мой друг.
    - Только промокнем с ног до головы, - подтвердил я.

    []

    Мы подошли к двум мостам через Тьмаку. Впереди открылась широкая улица Советская, а за ней - высокая стела. Но больше стелы нам понравилась причудливо изогнутая ель.

    []

    - Что это значит? - вопросил я. - Мол, природа сдается под гнетом стихии, а наши бойцы - нет?
    - Возможно, - уклончиво ответил мой товарищ.
    На площади Победы, несмотря на плохую погоду, было немало молодоженов с "сопровождением". Группы людей под зонтиками переходили с места на место. Мы тоже прогулялись. Осмотрели мемориальный ансамбль. Погрелись у Вечного Огня. Поломали голову над этой мемориальной плитой.

    []

    Больше всего нам понравился Мост Верности. Обручившиеся пары приносят сюда замки, крепят на решетку, а ключи забирают с собой. Некоторые на этих замках пишут имена.

    []

    - Прекрасная практика для начинающего медвежатника, - оценил я. - Ночью приходишь к мосту и тренируешься.
    - А мне нравится традиция, - одобрил Паумен. - И в массовых масштабах впечатляет.
    Действительно, на решетке висело не меньше тысячи замков. Любознательный читатель, о существовании которого я напрочь забыл в последнее время, будете в Твери, обязательно сосчитайте точное количество!
    Чуть дальше стояла симпатичная белая часовенка.

    []

    Дождь, тем временем, не унимался. Мы в гордом одиночестве вышли на берег Волги. В хорошую погоду там можно купаться. Унылыми взглядами друзья рассматривали пляж на другой стороне реки. Он был девственно чист.
    - Рискованно путешествовать в конце августа, - пожаловался Паумен. - Можно нарваться на непогоду.
    - И никаких средств борьбы с этим пока не придумали, - согласился я.
    На обратном пути мы наткнулись на памятник, посвященный современным войнам. Точнее, российским солдатам, сложившим буйные головы в локальных конфликтах.

    []

    Моего друга это почему-то натолкнуло на рассуждения о выпивке.
    - Вот если бы сейчас хряпнуть коньячку, - заманчиво провозгласил он, - то тьма над Тверью быстро рассеется.
    - Но вскоре и сама Тверь выпадет из числа объектов, находящихся в сфере твоего внимания, - ответил я. - А тьма превратится в Тьмаку. Ситуация становилась критической: дождь не прекращался, Паумен замерзал на глазах. В то же время, часы показывали лишь 15-05, и возвращаться в номер было равносильно предательству.
    - Может, махнем в Мигалово? - предложил я. - Когда непогода, за городом надо наблюдать из окна общественного транспорта.
    Паумен не возражал. Поэтому вместо осмотра стадиона "Химик" (такая идея выдвигалась раньше), мы потопали на улицу Софьи Перовской.
    - А что? Поедем в Мигалово! - рисовал я радужные перспективы. - Посмотрим, как там самолеты взлетают.
    Я не был уверен, что мы доберемся до аэропорта, но бодрился.
    Тут дождь припустил с утроенной силой. Друзья стояли на остановке и мечтали уехать куда угодно. В этот момент подошел автобус N21, куда мы с удовольствием забрались. На маршруте Икаруса конечным пунктом значилось Мигалово.
    - Подмигнем самолету, - попытался шутить я.
    - Сиди и смотри в окно, - прервал меня Паумен-реалист.
    И я стал наблюдать, но ничего не увидел. Шел сильный дождь, и лучше всего были видны потоки воды, стекающие по стеклу. Паумен уткнулся в карту. Наш маршрут пролегал так - улица Софьи Перовской, проспекты Ленина, Калинина и 50-летия Октября.

    []

    - Смотри! - Я увидел типовой торговый центр. - Там, на втором этаже, какие-то ларьки: в них наверняка продают одежду.
    - Ну и что? - со слабой надеждой спросил Паумен.
    - Выйдем и купим тебе свитер! - объяснил я.
    Честно говоря, просто надоело ехать неизвестно куда; а уверенность, что автобус довезет прямо до аэропорта, с каждой минутой таяла.
    - Выходим! - постановил Паумен, который тоже устал от дороги.
    Мы высадились на улице Громова. Зашли в универсам. Походили вдоль ларьков с одеждой. Паумен примерил несколько свитеров, но все отверг.
    - Давай возвращаться, - решил мой друг. - Выйдем на проспекте Ленина, я там видел несколько магазинов одежды.
    На том и порешили. Путешественники вновь очутились на неприметной улице Громова, на самой окраине Твери.
    - Новые районы всех российских городов удручающе похожи, - заметил я. - Таких и в Питере навалом.
    Но рассмотреть обыденность в деталях не удалось, подошла маршрутка номер N2. Мы сели в "Газель" и поехали обратно в центр.
    Когда друзья подъезжали к проспекту Калинина, ливень полил с отчаянной силой. Потоки воды обрушились с неба, за считанные минуты улицы превратились в полноводные реки. Увы, это не аллегория или какая-нибудь поэтическая гипербола, а голая правда. Мы ехали и ехали, добрались до проспекта Ленина, а ливнюга всё не утихал. Наконец, Паумен заметил магазин одежды.
    Путешественники выскочили из маршрутки и побежали к входу. Мой друг отправился выбирать себе свитер, а я, с двумя мокрыми зонтиками, остался под козырьком. Ливень лил как из ведра, а я настолько был "придавлен" непогодой, что даже не догадался сделать несколько снимков. Наконец, Паумен вышел из магазина.
    - Выбрал себе что-нибудь? - спросил я.
    - Нет, - уныло ответил мой товарищ.
    Далее пошел "шопинг под дождем". Мы заходили в магазин, смотрели одежду - а потом, перебежками, добирались до следующего. В один из таких марш-бросков я растянул себе ногу - хотел перескочить через особо глубокую лужу, но не рассчитал силу прыжка.
    Конечно, мы успели рассмотреть улицу Ленина, широкую магистраль с красивыми сталинскими домами, но знакомство с ней отошло на второй план из-за непогоды. Радовало лишь, что Паумен стал обладателем спортивного джемпера с фирменным логотипом "Форвард", и моему товарищу сделалось немного теплей.
    Кстати, если вы когда-нибудь на улице города встретите человека в джемпере "Форвард", знайте - не исключено, что перед вами - Паумен!
    - Гризли, может, хватит болтать? - осведомился мой друг, совершив ряд ценных покупок.
    - И что же мне делать? - спросил я.
    - Не тебе, а нам, - поправил Паумен. - Пора возвращаться в "Юность".
    Мы вышли на проспект Ленина, остановили маршрутку N9 и поехали в гостиницу. Девятка крутила как могла, показывая напоследок путешественникам улицы Твери, словно совершала прощальную экскурсию по городу. Народ повалил с работы, и вскоре маршрутка изрядно наполнилась. Она пронеслась по загадочной улице Односторонней, по широкому мосту через Тьмаку (до которого мы не дошли на прогулке), мимо несколько улиц с деревянными домами. Всё это время с неба лило, как из ведра.
    Наблюдая угрюмые лица тверитян, набившихся в "Газель", я поймал себя на мысли, что..
    - Одно дело путешествовать, а другое - жить в городе, - прошептал я на ухо Паумену.
    - Путешествия - великая вещь! - отозвался мой, не менее великий, товарищ.
    В гостиницу мы вошли около шести вечера. Словно издеваясь, дождь тотчас прекратился.
    - Не везет! - заключил я.
    - Он у нас еще получит! - ответил Паумен, пригрозив небу кулаком.
    В номере путешественники помылись, переоделись и к семи часам направились в "Закусочную". Кстати, противный дождь начался вновь.

    []

    После ужина, по предложению Паумена, мы совершили небольшую вылазку на улицу.
    Произошло это так:
    - Давай сходили на берег Тверцы, - сказал мой друг.
    - Это еще зачем? - удивился я.
    - Разве тебе не хочется взглянуть на нашу гостиницу, - объяснил Паумен, - с того места, куда мы обычно смотрим с нашего балкончика?
    - Это дело следует сфотографировать! - Я оценил замечательную идею.
    Ознакомьтесь с результатами: вот фотография нашей гостиницы;

    []

    а вот - сами балкончики. Два наших обозначены красными стрелками.

    []

    "А как здесь приятно, если бы вы знали, жить!" - вздохну я напоследок, задним числом.
    Путешественники в последний раз заглянули и в "Тверского купца".
    - А ты знаешь, что этот магазин принадлежит индусу? - спросил Паумен.
    - Почему он тогда не называется "Тверской индус"? - отозвался я.
    - А еще этот индус баллотируется в городской парламент, - продолжил мой товарищ. - Многим это не нравится.

    []

    "Тверская газета" от 07.09.2009 и 14.09.2009 обрушилась с критикой на "россиянина индийской национальности" господина Чхатвала Харминдера Сингха (так зовут владельца "Купца"). Не буду мучить читателей подробностями, но даже заголовок "По улице слона водили", а также рисунок слона из книги Чайковского рядом с фотографией вышеупомянутого индуса - неполиткорректны. Виктор Богданов, автор двух статей, обличал Чхатвала с жестокой яростью, употребляя термин "инородец".
    - Что еще за национальная нетерпимость? - возмутился я. - Важно не индус или русский, а чтобы человек был хороший!
    - А ты уверен, что он - хороший человек?
    - Магазин, по крайней мере, нормальный, - ответил я...
    Кстати, на Тверском форуме вовсю обсуждают тему "Гнилой ли это магазин?" Лично мы с Пауменом ничего гнилого в "Купце" не покупали...
    Вернувшись в номер, друзья сделали еще несколько снимков с балкона. Сфотографировали двух ротвейлеров, с характерной для Твери особенностью - у обоих имелись хвосты.

    []

    - Да здравствует новая ротвейлеровская традиция! - провозгласил Паумен.
    В это время мой объектив выхватил двух бомжей, деловито роющихся в помойке.

    []

    - Снимай! - скомандовал мой друг. - Будем реалистами!
    Под самый вечер у меня разболелась нога: сказался неудачный прыжок через лужу во время прогулки под дождем.
    - А если я с утра не смогу ходить? - Мне пришло в голову самое страшное. - Что тогда делать в Москве? Этот день пропал из-за дождя, а следующий - пропадет из-за ноги!
    Во время монолога я топал по номеру, проверяя травмированную конечность.
    - Гризли, кончай ныть! - приказал Паумен. - Не зря я вожу с собой диклофенак!
    Через пятнадцать минут я получил укол диклофенака, который значительно улучшил мое настроение.
    - Самое главное, медведь, - заявил перед сном мой товарищ, - не унывать и не кукситься.
    - И не капризничать! - добавил я.
    На этой оптимистичной ноте путешественники и уснули в последний раз в прекрасной гостинице "Юность".

    6. Москва. 15 августа, суббота

    С утра мы засобирались в путь. Телефон-будильник прозвонил в девять. Я встал, сделал зарядку и в десять разбудил Паумена. Съев оставшуюся банку ветчины, сыр и массу, друзья были готовы к продолжению путешествия.
    Во время еды мы смотрели по телеку местные новости.
    - Группа вандалов надругалась над Тверским Козлом! - торжественно объявила дикторша.
    Путешественники прильнули к экрану. Оказалось, что в ночь с четверга на пятницу группа неизвестных учинила грубое надругательство над старинным символом Твери, одноименным Козлом, которого мы в среду видели на Трехсвятской улице. Несчастному козлику отломали хвост, оторвали деревянный рубль и стащили солнцезащитные очки.
    Так выглядел Козел до нападения вандалов.

    []

    Далее показали разгневанного лидера группы энтузиастов, которая и создала Козла четыре года назад. В старых летописях сподвижники обнаружили, что когда-то на границе Тверской и Новгородской губерний стоял столб, на котором висел Тверской герб с изображением козла. А еще, как заявил телеведущий, козлы спасли Тверь от монголо-татар. Запутавшийся в колокольных веревках козел начал непроизвольно звонить, предупредив тем самым горожан о наступлении супостатов. Еще я вычитал, что в середине 60-х годов козел чуть было не украсил герб Калинина. Помешала бородка, уж больно сильно смахивающая на бороду всесоюзного старосты.
    - Мы больше не будем выставлять Козла в общественных местах, - с обидой заявил лидер группы энтузиастов. - Население Твери до этого не доросло.
    Репортаж изобиловал сомнительными шутками, типа "Какая-то группа повернула козла в другом направлении", "За козла должны ответить правоохранительные органы".
    - Лично я понимаю вандалов! - категорично высказался я. - Мне бы не хотелось, чтобы слово "тверитянин" ассоциировалось с словом "козел".
    - Какие-то неуемные энтузиасты решил "закозлить" Тверь, - поддакнул Паумен. - А какое они имели на это право?
    Более развернуто на эту тему я высказался в форуме. А для вдумчивых читателей добавлю: "Козлизм - не пройдет! Придумайте Твери другой символ!"
    - Например, дверь, в которую входит или выходит жена, - нашелся Паумен...
    Я периодически поглядывал в окно. Дождь не шел, но небо было хмурым. По Тверце дул сильный ветер.
    - Дождя нет, - сообщил я Паумену.
    И снова глянул в окно. Тут он и полился.
    - Похоже, нам предстоит второй день под зонтиками, - вздохнул мой товарищ.
    Я принялся собираться рюкзак, а мой друг отправился мыться. Затем он вышел и сказал:
    - Схожу-ка я к администратору. Попрошу перенести выезд с 12-00 на 13-00.

    []

    Когда Паумен вернулся, я заканчивал паковать синий чемодан.
    - Ну, как? - спросил я.
    - Она сказала: "Только не позже", - ответил мой друг.
    - Зачем нам позже? - удивился я.
    - Может, она решила, что мы останемся до вечера, - объяснил мой товарищ.

    []

    В этот день, как ни удивительно, из гостиницы выехали многие. Наша версия, что в выходные "Юность" переполняется, не подтвердилась. Сквозь сон, часов в восемь утра я слышал, как Валера, любитель бабла, трендел по мобильнику. К половине десятого он и его девица уже съехали.
    Около двенадцати мы закончили сборы. Врубили телик. Смотрели наш любимый канал "Энимал Плэнет"; передачу о полиции ЮАР по защите животных. В России такой службы не существует.
    Без десяти час я отправился на поиски горничной. Она нашлась сразу.
    - Вы можете принять у нас номер? - спросил я.
    - А вы уезжаете? - откликнулась женщина. - Зачем? Оставайтесь еще!
    - Мы бы с удовольствием, но не получается, - ответил я.
    Горничная заглянула к нам, но ей было как-то неудобно проверять номер.
    Я помог:
    - Посмотрите в ванной: четыре полотенца. Кровать, телефон - всё на месте.
    Мы оставили номер почти таким же, каким он был до нашего вселения, за исключением нескольких пятен на потолке. Это были убиенные мной комары. Я хотел эти пятна стереть, но толком не получилось - даже тряпкой. Значит, след от нашего пребывания всё же остался, причем, кровавый.
    Горничная похвалила нас за чистоту; мы отдали ей ключ, а женщина в ответ показала целую связку:
    - Мне сегодня везде придется убираться!
    Друзья схватили вещи и отправились к лифту.
    - Что вынудило постояльцев дружно выехать в субботу? - спросил я по пути.
    Паумен только пожал плечами.
    Внизу нас ждала администраторша. Мы вручили ей пульт от телевизора, она вернула нам чек за проживание.
    - Как она узнала, что мы сдали номер? - спросил я уже на улице. - Наверное, ей позвонила горничная по мобильному... Как, всё-таки, мобильная связь изменила мир!
    - Она позвонила из нашего номера! - отрезвил меня Паумен. - Ты помнишь, что у нас есть телефон?
    - Был, - печально поправил я. - И, кстати, в тумбочке лежал телефонный справочник Твери...
    Путешественники шли по знакомому Комсомольскому проспекту. Было реально холодно. Со стороны Волги дул сильный ветер.
    - Лето кончилось, - заключил Паумен.
    Мы сели на трамвай номер шесть. Когда доехали до площади Капошвара, выяснилось, что к автовокзалу трамвай не идет. Пришлось выходить. Закрапал мелкий дождь.
    - Что за странная фамилия "Капошвар"? - спросил я. - Неужели революционный деятель?
    - Может, название какого-нибудь предприятия? - предположил мой товарищ. - Калининский пошивочный..
    - ..вариант, - закончил я. - Или варенье?
    Загадка с названием разрешилась уже дома. Я узнал, что город Капошвар является центром венгерского конного спорта. А на карте Твери, недалеко от площади Капошвара, обнаружил ипподром! Но главное мне сообщили на форуме: Тверь и Капошвар - города-побратимы!..
    Тут подошла знакомая пятерка. Мы сели в трамвай. Он медленно потащился по улице Чайковского. Друзья в последний раз разглядывали Тверские панорамы.
    - Ощущения, что мы хорошо изучили Тверь, не осталось, - признался я. - Вот когда мы уезжали из Рыбинска, такое чувство было.
    - Рыбинск меньше, - ответил Паумен. - К тому же, здесь у нас один день украл дождь.
    - Главное, что впечатления остались позитивные! - оптимистично закончил я.
    Через остановку друзья заметили ротвейлера с хвостом.
    - Значит, такова Тверская мода, - сообразил я.
    - Мне бы очень хотелось увидеть Малышкаса с хвостом, - отозвался мой друг, - но теперь это уже невозможно.
    Путешественники вышли около железнодорожного вокзала. На месте, где обычно стояли автобусы на Москву, сегодня дожидались пассажиров два микроавтобуса.
    - Они, конечно, быстрее заполняются, - сказал я, - но их больше трясет на трассе...
    - И багаж поставить некуда, - добавил Паумен. - Едем на поезде!
    Но наш план был более сложным - до Клина на поезде, а до Москвы - на автобусе.
    - Что для других - поездка, для нас - путешествие, - постановил я. - Оно должно быть комфортным и разнообразным. К тому же, электричка быстро забьется пассажирами; а ехать два с половиной часа в толпе, пусть и сидя, не слишком приятно.
    И друзья отправились к кассам. Паумен отстоял небольшую очередь и купил два билета "Тверь-Клин" по 80 рублей каждый. Я в это время с рюкзаком расположился поодаль, наблюдая, как к вокзалу приближается темная туча.
    Затем мы посетили туалет, и через подземный переход вышли на платформу. Перед переходом стояли турникеты. Я сунул билет в прорезь и ждал, пока створки откроются (так автоматы работают в Питере). Однако створки не открывались. Пауза затянулась.
    - Вынь билет! - помог мне контролер.
    Я вынул.. и, о чудо!, створки отворились.
    - И кто тут провинциал из Ржева? - прокомментировал Паумен.
    Мы были на платформе без пятнадцати два. В 13-35 отправился поезд на Торжок (мы не решились на нем поехать позавчера). В 13-50 уходил состав на Бологое. Наша электричка стояла на пути "3а". В ней уже сидело немало пассажиров. Нам пришлось пройти три вагона; наконец, в четвертом нашлись места у окна.
    Напротив обнаружилась колоритная компания, которую Паумен окрестил "воровской ход". Двое "блатных" ехали вместе с какой-то (скорее всего, московской) молодежью. Как они познакомились, одному богу известно, но, когда мы вошли, первый блатной обучал трех девиц и парня карточной игре, а второй в соседнем купе разговаривал с еще одним парнем.
    Поначалу я слегка напрягся от соседства с блатарями, но быстро успокоился - "зеканы" явно были мирные. Правда, всё в них выдавало бывалых, прожженных обитателей зоны. Я обратил внимание на их выцветшие глаза.
    - Это от чифиря, - пояснил Паумен.
    - А я думал, от лагерных ужасов, - ответил я.
    Тюремная тематика меня живо интересует, но не приставать же к незнакомым людям с вопросом: "Ну, и как вам сиделось?" Все-таки, о тюрьмах лучше читать книги, чем изучать на практике. Кстати, порекомендую одну: В. Буковский "И возвращается ветер".
    Вор-учитель обстоятельно разъяснял молодежи принципы карточной игры.
    - Для блатного умение играть в карты, - предположил я, - что для интеллигента - знание литературы.
    - Литература духовно обогащает, - ответил мой друг, - а карты - материально.
    Поезд тронулся в путь строго по расписанию, в 14-08. Предыдущий ушел в полдвенадцатого.
    - Много пассажиров еще и потому, что был большой перерыв, - догадался Паумен.
    Электричка быстро набрала ход.
    - Хорошая трасса "Питер-Москва", - сказал мой товарищ. - Вот и мчим со скоростью.
    Вскоре Тверь скрылась за горизонтом. Центр города находится в удалении от железки, поэтому, хоть мы и многократно проезжали мимо - на юг или в другие путешествия, никаких воспоминаний о Твери не осталось: из окна поезда видны лишь однообразные многоэтажки.
    Минут через пятнадцать электричка остановилась на станции "Чуприяновская". Мы знали о ней не понаслышке. По каналу "ТНТ-Тверь" был репортаж о деревне, где вместо ремонта загубили единственную приличную дорогу во всей округе. Местная старушка причитала в камеру: "Мы отрезаны от всего мира! Нет никакой связи с Чуприяновской!" Теперь путешественники воочию рассмотрели эту столицу мира.
    Далее пошли красивые леса, потом поля. Поезд мчал, а мы любовались пейзажами. Проехали большую станцию Редкино. Главная достопримечательность - огромный химический завод, один из цехов выходит прямо на платформу.
    - Как на Ижорском заводе в Питере, - сказал я.
    - Вот никто и не заходит, - отозвался Паумен. - Сегодня же суббота, все сидят по домам...
    Перед Московским морем народ медленно пошел по вагонам.
    - Контролеры, - догадались блатные.
    Три девчушки и парень рванули бежать, а зеканы и еще один хлопец остались. И вот они вошли: шестеро контролеров и человек десять охраны.
    - По одиночке не ходят, - заметил я.
    - Скоро их будет больше, чем пассажиров, - отозвался мой товарищ.
    Два "контрика" и шесть охранников пошли дальше по составу, а остальные занялись нашим вагоном.
    - Интересно, так проверяют все электрички "Тверь-Москва"? - спросил Паумен. - Или нам повезло?
    Увы, на форуме на этот вопрос никто не ответил.
    Блатные предъявили контролерам "ксивы", совсем не похожие на билеты.
    - Возвращаются из мест заключения, - сообразил я. - Вот, бандюганы!
    - Они не бандиты, а воры, - уточнил Паумен. - Ни на одном из них нет мокрого дела, только - благородные статьи. Кража со взломом, например.
    - Только не надо их идеализировать, - попросил я.
    - А я и не идеализирую! - возмутился Паумен. - Просто в традиции "воровского хода" принято обучать молодых. А бандиты, как явление, имели временный характер. В лихие 90-ые годы "бойцы" были необходимы, а когда всё поделили, они исчезли...
    Тем временем, электричка достигла Московского моря. Остановка перед водохранилищем так и называлась. Обычно по пути в Москву этот разлив мы проезжали поздно ночью, поэтому ничего ни видели, кроме ближней воды. На этот раз, при свете дня, панорама произвела впечатление.
    (Не удержался и своровал фотографию с адреса - http://e.foto.radikal.ru/0609/3981b36d186e.jpg).

    []

    Метров через пятьсот рядом с железной дорогой мелькнула палатка.
    - Неудобная стоянка, - заметил Паумен.
    - Весьма практично! - возразил я. - Пусть рядом громыхают поезда, зато нет местных жителей.
    Через восемьсот метров реальность опровергла мои утверждения: вдоль железки ехали три велосипедиста. Судя по всему, самые настоящие местные.
    Мы с моим другом во все глаза рассматривали водные просторы, зато блатные были совершенно равнодушны к окружающим пейзажам.
    - Такого в зоне навидались, - предположил я, - что остальное - неинтересно.
    - Или привыкли к четырем стенам, - ответил мой товарищ.
    Напоследок мы увидели скоростную яхту, на которой развеселая компания куда-то мчала под мостом.
    - Вот откуда пошло название "Завидово", - догадался Паумен.
    - Есть чему позавидовать! - согласился я.
    На другом берегу располагался поселок Новозавидовский.
    - Клин уже близко, - заявил мой друг, рассматривая торговую площадь. - Полно ларьков с пивом "Клинское".
    Еще мы обнаружили огромное количество московских дач.
    - Места около воды имеют огромную ценность! - изрек я.
    После Московского моря поезд начал заполняться; много людей вошло в Новозавидовском и на следующей остановке - Решетниково. Приближался Клин. Вскоре мы сошли с электрички, сердечно (пусть и мысленно!) попрощавшись с блатными. А "воровской ход" отправился в Первопрестольную.
    Путешественники ступили на незнакомую платформу.
    - Клин клином вышибают! - провозгласил я.
    На железнодорожном вокзале обнаружился длинный и высоченный виадук, тянувшийся поверх путей. Перед ним стоял скромный памятник какому-то старцу.
    - Это кто? - спросил Паумен.
    - Клинский, - ответил я. - Старик Клинский.
    Памятник оказался Чайковскому. Великий композитор с 1885 по 1893 годы жил и работал в Клину. Кстати, население города - свыше 90 тысяч человек. Да и вообще, Клин во всех отношениях перспективен. Причина одна - близость к Москве.
    Пока мы находились на вокзале, из Клина в столицу отправлялась электричка. Контролеры на перроне проверяли билеты у идущих на поезд пассажиров.
    - И здесь контроль! - возмутился Паумен. - Никто не работает, зато все - контролируют!
    Путешественники ломанулись по виадуку в город, но на середине пути вспомнили, что не посетили любимое место - туалет. Пришлось возвращаться. Затрапезный сортир в Клину стоил уже пятнадцать рублей, тогда как в Тверской области самый дорогой - десятку.
    - Сказывается пагубное влияние столицы, - прокомментировал я.
    Едва мы вышли из сортира, как с неба закапало. Друзья слегка приуныли, и, под дождичком, потопали в Клин. Я сел на скамеечку и принялся разглядывать большой торговый центр на площади, а Паумен отправился на разведку.
    Только я погрузился в размышления, как всё устроено в загадочном городе Клин, как.. заметил, что Паумен отчаянно машет рукой.
    "Бежать!", - сообразил я, и рванул по автовокзалу, как заяц.
    - Гризли, что ты не смотришь?! - обругал меня Паумен. - Я уже взял билеты!
    Выяснилось, что мой друг купил билеты на автобус "Клин-Москва" за 110 рублей. Бас отправлялся в 15-40, то есть, через две минуты. К счастью, мы успели. Только поставили рюкзак на заднее сиденье - и тут же рванули в путь!
    Отдышавшись, я спросил у молодой парочки, расположившейся на соседних местах:
    - Сколько ехать до Москвы?
    - Два часа, - уныло ответил парень.
    - Если не будет пробок, - грустно добавила девушка.
    Нам стало ясно, почему автобусы "Тверь-Москва" пользуются меньшей популярностью, чем электричка: они просто дольше идут.
    - А представляешь, если бы мы поехали на микроавтобусе из Твери? - спросил Паумен.
    - Но мы же не поехали! - ответил я.
    Путешественники мельком глянули на Клин под непрекращающиеся потоки дождя. Почти весь город расположен с левой стороны от ж/д, если ехать в сторону Москвы. Мы увидели интересный памятник - раненого замполита держат на руках медсестра и солдат.
    - Здесь не было боев, - предположил я, - а размещался госпиталь.
    За памятником находилось мемориальное кладбище.
    По любимой трассе М-10, которую Кинчев именовал "Е-95", а более общее название "Е-105" - друзья рванули в столицу нашей Родины.
    - Ты помнишь слова песни "Е-95"? - спросил Паумен.
    - Только "Трасса Е 95", - честно ответил я.
    - Но о чем хоть песня? - настаивал мой друг.
    - О том, как Кинчев едет, - предположил я. - А вообще, там нет смысла, одни сплошные символы.
    - "Летят дороги", - с трудом вспомнил Паумен. - И еще.. "что-то на что-то менять".
    - Шило на мыло! - недовольно буркнул я. - У Кинчева всегда так - может, "день на ночь" или "тень на свет". Без разницы!
    - Приеду домой, обязательно переслушаю! - пообещал мой товарищ.
    Текст песни - смотрите в Приложении 2. Оказывается, Кинчев собирался "день в рассвет менять". Значит, я был прав: смысла нет, зато какие символы!
    - Зачем он вообще из Питера в Москву на джипе гонял? - спросил Паумен. - Есть же скорые поезда!
    - Чтобы хит написать! - исчерпывающе ответил я.
    Мы же ехали из Клина в Москву с исследовательскими намерениями, результатами которых я готов поделиться с читателями. Вначале шли весьма крутые холмы. Это была Клинско-Дмитровская гряда. Трасса по-прежнему оставалась двухполосной, хотя я рассчитывал, что она станет шире. Постепенно природы за окном становилось всё меньше, а мотелей, шоссе, магазинов и кирпичных домов - больше. Автобус бодро мчал по холмам, и я уже начал сомневаться, что мы будем добираться до столицы целых два часа.
    Но тут показался Солнечногорск, знаменитый своим Сенежским озером. Нас встретили высотные дома, универсальное подтверждение близости Москвы. Если внезапно среди деревьев возникнут шестнадцати и выше этажные здания - знайте, рядом столица нашей Родины!
    Сенежского озера мы так и не увидели, зато узнали, что значит трасса М-10 недалеко от Москвы. Пробки! Хотя мы ехали в субботу, когда большинство москвичей покидают столицу.
    В Солнечногорске трассу "Питер-Москва" пересекали два проспекта, на которых установили светофоры.
    - Для М-10 необходимы современные развязки! - воскликнул я.
    - Зато мы имеем возможность дольше обычного любоваться красотами города, - витиевато ответил Паумен.
    Кстати, в Солнечногорске проживает 50 тысяч жителей, а в 1960 было всего 28. Схожая ситуация и в Клину. Солнечногорск только в середине 18-го века стал деревней, но трасса Санкт-Петербург-Москва творит чудеса! Уверен, в 2100 году здесь будет проживать более ста тысяч человек.
    - Пиши, Гризли! - внезапно толкнул меня Паумен.
    - Куда? - возмутился я. - Мой писательский блокнот давно упакован.
    - Тогда запоминай! - насупился мой друг. - Готов?
    - Так точно! - по-военному отозвался я.
    - Феномен "население Московской области", - начал мой товарищ лекторским тоном, - требует пристального рассмотрения. Издавна вокруг Москвы селились люди; не зря она - столица городов русских. Под лучами щедрых финансовых вложений, деревни превращались в поселки, поселки - в города, а города - в мегаполисы. В итоге, возник район так называемой "Большой Москвы", сравнимый лишь с Большим Пекином, в котором проживает более 50 миллионов человек...
    - А что если нам в будущем году, - перебил я, - поехать по "околомосковским" городам?
    И, не дожидаясь ответа, приник к атласу Московской области.
    - Солнечногорск, Дмитров, Сергиев Посад, - приговаривал я. - Павловский Посад, Коломна, Подольск. Можно и в Наро-Фоминск заехать..
    - Это влетит в копеечку! - покачал головой Паумен. - Пятнадцать рублей за туалет в Клину - лишнее тому подтверждение. Конечно, в каждом из этих городов есть гостиница, но вот цена за номер...
    За Солнечногорском потянулась сплошная урбанизация: то есть, одни людские творения и ноль - природных. Лишь заросли борщевика слегка разбавляли пейзаж, состоящий из складов, магазинов и прочих строений. Но и на этом фоне мы подмечали интересные детали. Так, перед Зеленоградом автобус пересек железную дорогу.
    - Автомобильные трассы должны идти параллельно железке! - возмутился я.
    Оказалось, в Москве существует окружная железная дорога, соединяющая все ветки.
    - Нам бы в Питере такую! - размечался я.
    - По ней можно ездить от одного "околомосковского" города до другого, - сказал Паумен.
    Затем мы въехали в Зеленоград. Снова потянулись высотные дома. Путешественники миновали мемориальный комплекс, посвященный Великой отечественной войне. Как обычно, там стоял автобус с молодоженами.
    По обе стороны дороги ударными темпами возводили новые жилые кварталы.
    - Судя по всему, Московскую область кризис не коснулся, - заметил я.
    - А в Питере стали строить гораздо меньше, - отозвался Паумен.
    За Сходней началась "почти Москва". Сперва в М-10 влилось Шереметьевское шоссе. Движение резко замедлилось. Вскоре мы стали ползти со скоростью пешехода.
    - Примерно в таком темпе Радищев добирался из Петербурга в Москву, - вспомнил я школьную программу. - На это он угрохал целый месяц.
    Радищев давно не давал мне покоя, ибо всё наше Тверское путешествие - сплошные разъезды между Питером и Москвой. Может, назвать сочинение "По следам Радищева" или "Радищевы 21-го века"?
    Кстати, посмотрел я это сочинение. Любопытно, что Радищев останавливался в Торжке, Твери и Клине! Но, увы, его записки путешественника устарели; стиль настолько заунывно-долгоиграющий, что я не одолел и первых десяти страниц. Может, у вас получится, любознательный читатель?
    Супермедленный ход по трассе начался с места, где шоссе приблизилось к железной дороге. Из автобуса мы во всех деталях рассмотрели ж/д-станцию "Планерная", и лица пассажиров, терпеливо дожидавшихся своих автобусов.
    Потом, как выставочные экспонаты, мимо поплыли деревянные дома, начиная с N92.
    - Есть ли смысл что-то высаживать в десяти метрах от трассы? - спросил Паумен, изучая чужие огороды.
    - Если только на продажу, - ответил я.
    Следующий километр мы ехали минут тридцать. Впереди открылась еще одна трасса, по которой машины тоже шли очень медленно.
    - И неспроста! - сообразил Паумен.
    "Международное шоссе" вливалось в трассу М-10. "Главная дорога страны" по-прежнему оставалась двухполосной по единственной причине: куда ее расширять, если вокруг понастроили домов? Естественно, возникла пробка.
    - Похоже, здесь всегда затор, - с грустью произнес я.
    Еще минут через пятнадцать мы очутились в районе города под названием "Химки". Тут пробка и закончилась.
    Перво-наперво столица поразила нас шикарными офисными небоскребами с левой стороны трассы.
    - Таких в Питере еще не возводят, - пришлось признать мне.
    Мы с космической скоростью понеслись по Ленинградскому шоссе. Пролетели мимо огромных мегамаркетов "Ошан" и "Икеа" (они больше Питерских "братьев" раза в полтора). Еще одна приятная московская особенность: в центр идут скоростные трассы, которые ничто не пересекает, потому и легендарная МКАД прошла под нами.
    - У нас кольцевая на самой окраине, - заметил я, - а у них - в черте города.
    - Зато у нас тоже восемь полос! - парировал Паумен.
    Из проносящихся мимо достопримечательностей мне запомнился огромный надувной стул размером с трехэтажный дом. Я прочел гигантскую надпись "Мебель из Румынии".
    - Кому нужна мебель из Румынии? - искренне подивился я.
    - Румынам, - ответил Паумен. - И москвичам.
    Мы промчались мимо Речного вокзала, и понеслись - всё глубже и глубже - в сердце Москвы. Под очередной трассой автобус свернул налево, потом - еще раз налево... и на полной скорости полетел в обратном направлении.
    - Для бешеной кобылы семь верст не крюк, - изрек я.
    Пулковская улица. Конаковский проезд. Конечная остановка, станция метро "Речной вокзал".
    - На этом Тверское путешествие можно считать оконченным! - провозгласил я.
    - Но в следующем году, - оптимистично добавил Паумен, - мы вновь куда-нибудь отправимся!

    Московские особенности (бонусное приложение к Тверскому путешествию)

    - Это еще какие? - спросит удивленный читатель.
    - Из-за которых в Москве чувствуешь себя провинциалом, - отвечу я.
    Во-первых, карточки в метро: мне так и не удалось привыкнуть к этим бумажным прямоугольникам. Где родимые жетоны? Мы купили карточки на пять поездок и, каждый раз, вставляя бумажку в аппарат, наблюдали, как число поездок уменьшается.
    Во-вторых, "подкидыши" с турникетами. Московское метро куда больше питерского: его схема напоминает гигантского осьминога с огромным количеством щупальцев. Почти до любой точки города можно добраться подземкой, поэтому в столице отлажена система "подкидышей": маршрутки и городские автобусы развозят народ от метро по домам. Маршруты короткие, пять-семь остановок, но плата - 25 рублей. Вот в этих автобусах и установлены турникеты. Зайдя в переднюю дверь, я почувствовал себя неандертальцем. Пришлось купить карточку у водителя, вставить ее в турникет и только тогда меня пропустили в салон. Как пассажиры пользуются этими чудесами техники в часы пик? Ответ мог бы дать кто-нибудь из московских читателей.
    Далее, ломая нумерацию, скажу пару фраз о московском метрополитене (когда мы в столице, то до 50 процентов времени проводим под землей). Во-первых, продают в автоматах газеты: подходишь, вставляешь в прорезь мелочь, выскакивает, допустим, "Спорт Экспресс". Во-вторых, милиционеры ходят строго по четыре человека. А еще меня поразила большая группа иностранцев, стоявших в вестибюле одной из "сталинских" станций метрополитена и фотографировавших стены и потолок. "Метро-музей? - удивился я. - Возьму на карандаш!"
    Зато на жеде вокзале стоит обругать камеры хранения - за задержку после 24-00 даже на пять минут за крупногабаритный багаж надо доплачивать 134 рубля, хотя сутки хранения стоят 108!
    И открытие Московского путешествия - я, наконец-то, увидел в столице пятиэтажный дом! Это случилось, когда мы отъехали от станции метро "Водный стадион" на автобусе!
    Но настоящей деревенщиной я почувствовал себя в поезде "Москва-Санкт-Петербург", когда пошел в туалет. Справив нужду, я решил спустить за собой воду. Но не тут-то было! Минут пять я остервенело искал педаль - сначала слева от унитаза, а потом, на всякий случай, и справа. Педали не было! В отчаянье я огляделся по сторонам, и тут меня осенило - надо нажать кнопку на стене.
    Да, в каждом из нас до сих пор живет провинциал из Ржева!

    Приложения(обыкновенные)

    Приложение 1:

    К О Н А К О В О

    Там, где Волга вьётся лентой бирюзовой
    Не в краю далёком - близко от Москвы
    Есть такое место - город Конаково
    О котором не слыхали Вы!

    Припев:
    Конаково, Конаково!
    Соловьиная весна.
    Конаково, Конаково!
    О тебе узнает вся страна!

    Много дел на стройке, ночью нам не спится
    Самосвалы с грузом двинулись в поход.
    А в своей кабине Таня-крановщица
    Здешняя красавица поёт:

    И в часы работы, и в часы свиданья
    Раздвигая тучи северных небес
    Где закаты солнца, над землёю встанет
    Наша замечательная ГРЭС!

    Озарятся годы нашей жизни новой
    Небывалым светом, молодым огнём
    Есть такое место - город Конаково
    Вы ещё услышите о нём!

    Приложение 2

    К. Кинчев "Трасса Е-95"
    Мое солнце горит на стыке ветров,
    Границе семи холмов.
    Мое небо дождем опрокинули в ночь
    Тени пяти углов.
    Сколько троп и дорог
    Для меня заплелись в одну.
    Я иду по своей земле
    К небу, которым живу.

    Припев.

    Снова в ночь летят дороги,
    День в рассвет менять.
    Кому чья, а мне досталась
    Трасса E-95.

    Но только в двух городах
    Я дома, пока я гость.
    Только там, где Нева становится морем,
    Я вижу Крымский мост.
    В полдень сквозь звон колоколен
    Будто бы в двух шагах,
    Гром Петропавловской пушки
    Я слышу на Покровах.

    Припев.

    Это над головой синяя даль
    Ладит до звезд мосты.
    И я уверен, что когда-нибудь
    Я стану лучом звезды.
    Ну а пока там, где вечер туман
    Ставит на дальний свет,
    Я лечу по своей земле
    Дорогой, которой нет.

    Полезные ссылки

    Отзывы о посещении Твери:
    "Мы помним чудные мгновенья. Тверь и Торжок". http://www.pamsik.ru/about.php?i=49
    А вот фотографии с этой поездки http://www.pamsik.ru/about_foto.php?i=75
    А вот еще - http://www.pamsik.ru/about.php?i=10
    И отзыв с фотографиями - http://porco.ru/content/view/76/

    Интерактивная карта Твери
    http://www.map.tver.ru/maps/mapTVR/index.asp

    Тверь, сайт автовокзала
    http://www.tverbus.tvcom.ru/
    Очень хороший сайт - расписание городского транспорта и электричек, здесь можно скачать отмены и изменения в расписании
    http://transport69.narod.ru/
    Очень классный сайт о Твери
    http://otveri.info/
    Здесь есть подробная карта и куча путеводителей, их можно скачать через файлообменник.
    Путеводители и книги о Твери можно скачать здесь - http://otveri.info/?cat=37
    А карту здесь - http://kotik2008.ifolder.ru/6074279

    Квартиры посуточно (но дорого!)
    http://www.tveraparthotel.ru/
    Квартиры в Твери, цена договорная
    http://tverhome.nm.ru/
    Гостиницы Твери
    http://www.komandirovka.ru/hotels/tver/

    Ссылки по Конаково:
    Портал Конаково
    http://www.konakovo.org/
    Карта Конаково
    http://www.konakovo.org/map/index.htm
    Карта Московского моря
    http://www.konakovo.org/map/05km/map.htm
    Форум Конаково
    http://forum.konakovo.org/

    Ссылки по Торжку:
    Информационный портал
    http://www.torzhok.info/
    Форум Торжка
    http://forum.torzhok.info/
    Карта Торжка
    http://www.ostashkov.ru/map/towns/torjok.asp
  • Комментарии: 42, последний от 20/09/2015.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 19/02/2018. 216k. Статистика.
  • Дневник: Россия
    • Оценка: 5.63*15  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка