Медведев Михаил: другие произведения.

Новгород, Старая Русса, Валдай (2010)

Сервер "Заграница": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Помощь]
  • Комментарии: 12, последний от 30/07/2013.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 19/02/2018. 286k. Статистика.
  • Дневник: Россия
  • Иллюстрации: 61 штук.
  • Скачать FB2
    • Оценка: 6.70*5  Ваша оценка:

    Путешествия
    Гризли и Паумена

    Коктебель (2017)
    ~~~~~
    Русский Север (2016)
    ~~~~~
    Рыбачье (2016)
    ~~~~~
    Калининград (2015)
    ~~~~~
    Тихвин (2014)
    ~~~~~
    Псков, Пушгоры (2014)
    ~~~~~
    Анапа (2014)
    ~~~~~
    Балаклава (2013)
    ~~~~~
    Нижний Новгород (2012)
    ~~~~~
    Судак (2012) (Коктебель, Новый Свет)
    ~~~~~
    Старая Русса (2012)
    ~~~~~
    Байкал (2011)
    ~~~~~
    Ярославль и Владимир (2011)
    ~~~~~
    Крым (2010)
    ~~~~~
    Новгород (2010)
    ~~~~~
    Тверь (2009)
    ~~~~~
    Рыбинск (2008)
    ~~~~~
    Выборг (2008)
    ~~~~~
    Новгород (2007)
    ~~~~~
    Агой (2006)
    ~~~~~
    Тула (2005)
    ~~~~~
    Вологда (2005)
    ~~~~~
    20 часов в Харькове (2004)
    ~~~~~
    От Дагомыса до Нового Афона (2004)
    ~~~~~
    От Туапсе до Адлера (2003)
    ~~~~~
    Смоленское путешествие (2002)
    ~~~~~
    Два дня в Петрозаводске (2002)
    ~~~~~
    Один день в Москве (2002)
    ~~~~~
    Псковское путешествие (2001)
    ~~~~~
    Белое путешествие (Архангельск, Северодвинск 2001)
    ~~~~~
    Анапа (2000)
    ~~~~~
    Ейские записки (1997)
    ~~~~~

    Фотоальбомы
    с описаниями

    Внимание, трафик!
    Соловки (2016)
    ~~~~~
    Из Петрозаводска в Кемь (2016)
    ~~~~~
    Кижи (2016)
    ~~~~~
    Петрозаводск (2016)
    ~~~~~
    Калининградский зоопарк (2015)
    ~~~~~
    Калининград (Светлогорск, Зеленоградск, Янтарное, Балтийск) (2015)
    ~~~~~
    Тихвин (2014)
    ~~~~~
    Пушгоры (2014)
    ~~~~~
    Псков (2014)
    ~~~~~
    Анапа (2014)
    ~~~~~
    Балаклава (2013)
    ~~~~~
    Н.Новгород (зоопарк) (2012)
    ~~~~~
    Нижний Новгород (2012)
    ~~~~~
    Судак (2012) с оглавлением
    ~~~~~
    Коктебельский дельфинарий и Кара-Даг (2012)
    ~~~~~
    Арпатский водопад и Веселовская бухта (2012)
    ~~~~~
    Меганом, Гравийная бухта, купание в открытом море (2012)
    ~~~~~
    Новый Свет и тропа Голицына (2012)
    ~~~~~
    Генуэзская крепость и тропа на горе Алчак (2012)
    ~~~~~
    Старая Русса (2012)
    ~~~~~
    Ярославский зоопарк 2011
    ~~~~~
    Ярославль, Владимир (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Ольхон, мыс Хобой (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Ольхон (2011)
    ~~~~~
    Байкал, дорога на Ольхон (2011)
    ~~~~~
    Кругобайкалка (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Листвянка (2011)
    ~~~~~
    Байкал, Большие Коты (2011)
    ~~~~~
    Иркутск (2011)
    ~~~~~
    Новгород, Старая Русса, Валдай 2010
    ~~~~~
    Алушта и Крым от Малоречки до Севастополя 2010
    ~~~~~

    Походы
    Гризли и Паумена

    Маршрут 3: Приозерский плес (2004 год)
    ~~~~~
    Маршрут 2: По озерам и порогам Выборгской погранзоны (2003 год)
    ~~~~~
    Маршрут 1: По разливам Вуоксы (2002)
    ~~~~~
    Походные тезисы
    ~~~~~
    Автор заранее предупреждает, что данные заметки является наблюдениями непосвященного, и ни в коей мере не должны обижать местных жителей или знатоков края при неточностях, недомолвках или даже злонамеренном искажении информации об описываемых местах.
    Я не претендую на звание краеведа или беспристрастного исследователя, а лишь излагаю свои впечатления, которые могут быть бесконечно далеки от объективной реальности.

    Новгород, Старая Русса, Валдай (2010)

    1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | Приложения

    Вместо вступления

    Я (Гризли) и мой друг (Паумен) - широко известные в узких кругах путешественники. Предлагаю вам рассказ о нашей очередной поездке.
    На этот раз фотографии я решил разместить в отдельном файле. Получилась довольно внушительная коллекция, 528 снимков. Загрузив его, следует подождать пару-тройку минут, зато потом всё увидите. Возле каждого дня я тоже указал ссылку на фотографии конкретного дня. Тоже будет долго грузиться, однако я надеюсь, что результат оправдает ожидания.

    1. Первые впечатления от Новгорода. 3 августа, вторник

    [смотреть фотографии]

    Итак, мы прибыли в Великий Новгород. Добирались из Питера в приличных условиях: автобус - высокий, китайский "Yutong" с кондиционером, оставил о себе только хорошие воспоминания. Проблема заключалась в другом! Запихивая рюкзак в багажный отсек, я потянул мышцы спины. Одно неловкое движение - и застарелый радикулит обеспечил отрицательные эмоции на целый день.
    Краткие впечатления от дороги: после Чудово, где мы остановились на технологический перерыв, трасса сделалась трехполосной, и "Ютонг" поехал медленней. Друзья (так я буду иногда называть себя и Паумена, дабы не употреблять постоянное "мы") миновали "Мясной Бор". Судя по названию, там с веток деревьев должны были свисать банки тушенки.
    - Мясные туши, - уточнил Паумен.
    - А стволы деревьев - из костей, - завершил я кошмарную композицию.
    Уже перед самым городом потянулась вереница деревянных домов под номерами триста с чем-то. Эти нарядные постройки никак не хотели заканчиваться, потому что встречались дома с литерами "а", "б", а то и "в". Правда, ближе к сотому номеру, всякие литеры закончились. Впереди показались многоэтажки.
    Мы добрались до Новгорода быстрее четырех часов, указанных в расписании. "Ютонг" остановился на автобусном вокзале в 15-30, пробыв в пути три часа с четвертью. Путешественники (так я тоже буду называть себя и Паумена) вышли из автобуса.
    Я принялся оглядываться по сторонам.
    - Гризли, хватит глазеть! - возмутился Паумен. - Поехали в гостиницу!
    Наш путь лежал в "Новгородскую", расположенную неподалеку от автовокзала, по адресу - улица Десятинная, дом 6-а.
    Тут мой взгляд остановился на легковом автомобиле.
    - Сколько? - спросил я, подгребая к шоферу.
    - Сто рублей! - ответил молодой парень.
    И мы поехали. Для такси машина была так себе, лохматая "шестерка". У нее даже багажник не открывался, мне пришлось ставить рюкзак на заднее сиденье. Но доехали мы быстро, хотя водитель и петлял.
    Шофер подвез к самому входу.
    - Такси тут победнее будут, чем в Питере, - сказал я, когда мы расплатились.
    - Зато и цены ниже, - парировал Паумен.
    Номер мы забронировали заранее по телефону; никакой предоплаты не требовалось. Поэтому вселение прошло буднично и без проблем - заполнили карточки, заплатили 2300 рублей за сутки, поднялись на второй этаж к номеру 201.
    Складывалось впечатление, что гостиница пустует; холл был безлюден. Мы открыли дверь в номер и огляделись. Он оказался хорошим. На наше счастье, в нем имелся вентилятор, и далее, по убыванию счастья - противомоскитная сетка, холодильник, телик (но не показывал канал "Спорт"), окна выходили на какой-то архив, а не жилое здание.
    Правда, чайника не оказалось.
    - Непорядок! - заявил Паумен.
    Я пулей спустился к администратору, которую далее буду называть "админ", хоть она не имела ничего общего с "сисадмином".
    - В номере нет чайника, - пожаловался я.
    - А он вам нужен? - удивилась девушка. - В фойе стоит кулер.
    Ощущая себя идиотом, я поплелся наверх. Мой товарищ разбирался с вентилятором. Тот гнал воздух, но поворачивался вправо-влево.
    - Знаешь, как его зафиксировать? - спросил Паумен.
    - Нет.
    - Значит, спросишь у администратора, - подытожил мой друг, и вдруг решительно нажал какую-то кнопку.
    Вентилятор застыл в одном положении.
    - Получилось! - воскликнул я. В этот момент мое лицо исказила боль. Проклятая спина болела!
    - Нужен "Диклофенак"! - постановил мой друг...
    Стоит признать неоспоримый факт: старость - не радость.
    "Маразм - не оргазм", - справедливо добавил Игорь Губерман.
    Правда, я слишком рано расклеился: к сорока годам заработал радикулит, поэтому теперь в любое путешествие мы берем обезболивающее. Паумен сделал мне укол, но странная вещь - обычно снимающий напрочь любую боль "Диклофенак", на этот раз ее лишь немного ослабил.
    - Что же это такое?! - заканючил я. - Весь июнь и июль спина не болела, а тут!
    Но Паумен меня не слушал, разбирая вещи.
    Через некоторое время мы вышли на улицу. Хотелось перед сном прогуляться и осмотреть окрестности. После визита 2007 года, пусть и очень короткого, было трудно воспринимать Новгород, как незнакомый город.
    - Кажется, мы где-то под Питером, - пожаловался я.
    - Перепутешествовал, - диагностировал Паумен.
    Наш путь был традиционен - от гостиницы к Кремлю. По улице Десятинной мы дошли до Чудинцева. Оттуда - на Софийскую площадь. Подробно я описывал эту дорогу три года назад, поэтому сейчас не буду повторяться. В быстром темпе, насквозь, друзья проскочили Кремль.
    Единственное отличие от предыдущей поездки: на центральной дороге, ведущей от одних ворот Кремля к другим, выставили около ста панорамных фотографий. Как мы узнали вечером из теленовостей, выставка называлась "200 метров" и недавно презентовалась в Москве. А всё потому, что в числе авторов-фотографов был наш президент Дмитрий Анатольевич Медведев.
    - Посмотрим позже! - решил Паумен, и мы не стали задерживаться.
    Нас манил пляж! Ведь мы - не только друзья и путешественники, но еще и туристы-водники. Выбирая новый город для поездки, первым делом смотрим, что за река там протекает? "В вашем городе есть река? Тогда мы едем к вам!" - вот наш лозунг сегодня.
    Вскоре путешественники оказались на берегу Волхова. Река вытекает из озера Ильмень (это место называется "исток"), а впадает в Ладожское озеро (образуя "устье"). Раз я уж завалил вас терминами, заодно добавлю, что в слове "Ильмень" ударение ставится на первый слог.
    От истока Волхова до Кремля было всего километров десять-пятнадцать, поэтому мы предполагали, что вода здесь - чистая.
    У нас всё было готово к пляжному сезону: в рюкзаке лежали плавки, подстилка и полотенце. Друзья разделись и по очереди выкупались. Как в такую жару можно иначе путешествовать?
    Паумен, в отличие от меня, испачкался в чем-то зеленом. Это выбило моего товарища из колеи.
    - Что это?! - возмущенно спросил он, пока я оттирал друга от зелени.
    - Видимо, водоросли, - ответил я. - Я вот не испачкался.
    - Зачем мы сюда приехали?! - посетовал Паумен. - В Финском заливе и то вода чище!
    - Это, наверное, ил, - объяснил я. - Видимо, Волхов цветет.
    Действительно, вода в реке была зеленоватой. Мы даже решили не мочить головы.
    - Завтра поедем к Юрьеву монастырю, - утешил я. - Там наверняка ила нет.
    - Будем надеяться, - пробурчал мой товарищ.
    Наша поездка, что бывает крайне редко, заранее не планировалась: меня на две недели выгнали с работы в коллективный отпуск из-за аномальной жары. Вот мы и рванули в путешествие, как следует не подготовившись.
    Обычно я около месяца ищу в интернете материалы, затем их терпеливо штудирую, а на этот раз мы только купили путеводитель по Новгородской области, да просмотрели пару интернет-статей. Из них стало ясно, что в Великом Новгороде (далее просто Новгород, ибо Нижний зарезервирован для будущих путешествий), есть два официальных пляжа: у стен Кремля и около Юрьева монастыря, ближе к Ильменю.
    Мы еще минут двадцать посидели на пляже. Народу было мало, а переодевальных кабин - и того меньше, всего четыре. Волхов оказался мелковат. Где-то за Горбатым мостом - красивым пешеходным мостом, изогнутым дугой, - надрывался мегафон; туристов приглашали совершить полуторачасовую прогулку на теплоходе "Вече".
    - Сегодня не поедем, - решил Паумен.
    - Завтра или послезавтра, - согласился я. - Устроим на палубе новгородское вече!
    Одевшись и собрав вещи, мы отправились на другую сторону реки. По улице Ильина добрались до Большой Московской. Повторили маршрут 2007 года.
    Пару слов о панораме с Горбатого моста, одном из самых красивых мест в городе. Слева стоит здоровенный парусник (в нем сделали дорогой ресторан), справа - открываются речные просторы, переходящие в озерные - Волхов вытекает из Ильменя. На одном берегу - мощные стены Кремля, на другом - Ярославово Дворище.
    - Один дружочек мой - пологий бережочек,
    Другой дружочек мой - упрямая скала..
    - внезапно запел я.
    - Надо бы где-то поесть, - охладил мой пыл Паумен.
    Мы знали, что на Большой Московской - много кафе. Оставалось только выбрать достойный вариант. Друзья миновали любимую забегаловку Вадима "Колобок". Я не удержался и заглянул внутрь.
    - Бутерброд с сыром стоит всего четырнадцать рублей! - восхитился я, докладывая Паумену.
    - Нет, здесь я есть не намерен, - поморщился мой друг.
    - А люди сидят, глянь!
    - Это для бедных, - рубанул с плеча мой товарищ.
    - Ты - богатый? - поинтересовался я.
    Наш жаркий спор на тему финансов я опущу. А вывод такой: в этой поездке мы не собирались экономить...
    - Скупердяйничать! - усилил Паумен.
    Друзья выбрали кафе "Сударушка". В прошлый раз там было слишком много народа, а сейчас - безлюдно, как в пустыне. Не считая, правда, обслуживающего персонала.
    - Надо взять что-нибудь рыбное, - предложил мой товарищ. - Я читал в путеводителе, что Новгородская кухня славится рыбными блюдами.
    Мы заказали уху и блины с семгой. Уха была с рыбными фрикадельками и небольшими вкраплениями красной рыбы, а блины...
    - Блинов много, а семги мало, - исчерпывающе объяснил Паумен.
    Но нам всё равно понравилось.
    "А сколько денег вы потратили?" - спросит любознательный читатель.
    470 рублей. Это много? Тогда нам казалось, что да. Сейчас представляется, что вполне дешево.
    - Гризли, не забегай вперед! - перебивает меня Паумен и я возвращаюсь к обычному стилю повествования.
    К сожалению, после долгого сидения в "Сударушке" у меня разболелась спина. Настроение резко испортилось. Мы худо-бедно добрели до торгового центра на углу Федоровского ручья и Большой Московской. Паумен зашел в аптеку, а я ждал его на улице и безмолвно страдал. Затем друзья заскочили в супермаркет, купили воды и отправились вперед по Московской. Добрались до магазина "Квартал" и повернули назад.
    - Мы повторили маршрут 2007 года, - сказал Паумен.
    - Но тогда у меня не болела спина! - зло ответил я. - Чертова спина! Хоть вообще возвращайся в Питер!
    - Поедем в гостиницу? - спросил Паумен.
    - Нет! - воскликнул я. - Это было бы слишком!
    И хмурясь, поковылял к Федоровскому ручью. Паумен, на некотором расстоянии, пошел следом.
    Федоровский ручей - бывший проспект Гагарина, выходящий на мост Александра Невского. Через двадцать минут мы очутились на мосту. Жара постепенно отступала, спина приходила в норму.
    Появилась возможность насладиться красотами Новгорода, просторами по обе стороны Волхова. По реке шли теплоходы, вдалеке виднелся еще один мост.
    - Люблю реки, - произнес Паумен.
    - Особенно седые! - вспомнил я водку "Седой Волхов".
    - Но не цветущие, - добавил мой друг.
    Сверху отчетливо виднелись зеленоватые разводы на поверхности воды.
    - В Ильмене будет иначе, - уверил я товарища.
    Мы спустились в парк. Прогулка по мосту подействовала на меня терапевтически, спина перестала ныть, и ко мне вернулось бодрое настроение.
    - Новгород находится слишком близко к Питеру, - заявил я. - И магазины те же: "Великолукский мясной комбинат" и "Связной".
    - Лучше скажи, что мы будем есть на вечер? - спросил Паумен.
    - Зайдем в какой-нибудь магазин.
    - А может, в кафе?
    Я было хотел порассуждать о пользе экономии, но вспомнив, что целый день капризничал, согласился.
    Кафе подвернулось тут же. Мы заказали два капучино, мороженое и сок. Ужин обошелся в 350 рублей. В кафе сидели только два человека неопределенно кавказской национальности.
    - Возможно, грузины, - добавил Паумен.
    Название кафе не запомнилось. Таковы издержки большого путешествия. Помню лишь, что оно находилось на улице Великой. Друзья вышли оттуда на улицу Розважа, и обнаружили на углу дома информационно-рекламное табло. Кроме всего прочего, оно показывало погоду. Это очень удобно, потому что у нас - нет интернета, а идти в компьютерный клуб - лень. На завтра обещали - плюс 32 и дожди, а на послезавтра - плюс 28.
    - Весьма оптимистично по сравнению с сегодняшними 34-мя, - прокомментировал Паумен.
    Путешественники пересекли Розважа и очутились в парке. Большой и уютной зеленой "шубой" он окутал добрую половину стен Кремля.
    Друзья любовались фонтаном "Садко". Он живописно смотрелся на фоне кремлевской стены, поверх которой пробивались последние лучи солнца. Справа расположилось кафе, а неподалеку стоял платный туалет, возле которого росли флоксы.
    - Хорошо здесь, - сказал я. - Только одного понять не могу: что такое Розважа? Розовая важная жаба?
    - Топоним, - разрушил мои догадки Паумен.
    - Что-что?
    - А что такое Москва? - задал встречный вопрос мой друг. - Название, которое пришло к нам из древности. Никто не знает, что оно значит.
    Я надолго умолк, размышляя над сказанным.
    - Пошли-ка домой, - предложил Паумен.
    И мы отправились в гостиницу. Мимо памятника Рахманинову; там из динамика, скрытого в кустах, неслась классическая музыка.
    - Это сочинил Рахманинов! - догадался мой друг.
    - Вид у него какой-то зеканский, - пробурчал я, разглядывая скульптуру. - С такой физиономией классику не напишешь.
    - А он сумел! - заявил мой товарищ. - Суди о человеке по делам его!
    - Постараюсь, - пообещал я. - Но если оценивать Рахманинова по внешнему виду, его интеллектуальный максимум исчерпывался бы двумя словами "Еще пива!"
    Путешественники пересекли Софийскую площадь, где множество подростков катались на досках и велосипедах, а некоторые сидели в тени памятника Ленину.
    - Темнеет здесь раньше, чем в Питере, - отметил я.
    - Солнце садится раньше, значит - жары меньше, - добавил Паумен.
    Друзья обнаружили ресторан с любопытным названием "Хорошие люди". Там даже сидело несколько человек.
    - По лицам не определить - плохие или хорошие, - посетовал мой друг.
    - Будем надеяться на лучшее, - отозвался я.
    Мы заглянули в Красную Избу (о ней я писал в 2007 году), но избушка оказалась закрыта; бесплатный информационный офис работал лишь до шести вечера.
    - Где трогательная забота о туристах?! - возмутился я. - Вечером, значит, информация не требуется?
    Мы еще чуть-чуть прогулялись по улице Каберова-Власьевской, затем свернули на Прусскую и оттуда добрались до гостиницы. После водных процедур Паумен углубился в просмотр телевизора, пока я в ванной комнате надиктовал записи путешественника на цифровой фотоаппарат.
    Этот метод имеет свои плюсы и минусы, но в Новгороде я столкнулся с объективными трудностями: в туалете, совмещенном в ванной, работала батарея! Сделано это было в благих целях - чтобы сохли полотенца и вода в душевой кабинке. Но учитывая жару, царившую на улице, туалет превратился в настоящую парилку. Но больше с "прямоугольным другом" поговорить мне было негде, поэтому я получил дополнительный "банный сеанс".
    Вечер прошел тихо и спокойно. Путешествие только начиналось: впереди было целых одиннадцать дней отдыха!

    2. Новгород. Юрьев монастырь, речная прогулка. 4 августа, среда

    [смотреть фотографии]

    Я проснулся в восемь утра, потому что у меня разболелась спина. К сожалению, в номере оказались слишком мягкие кровати, и вдобавок было душно. Вечером я великодушно отдал вентилятор Паумену, в связи с чем всю ночь страдал. С другой стороны, две кровати одновременно вентилятор не обдует.
    Ворочаясь в постели, я кое-как дотянул до десяти, и по звонку будильника мы оба встали. Паумен вколол мне Диклофенак, и мы отправились на завтрак.
    Именно этим было обусловлено раннее вставание: плата за номер включала в себя стоимость завтрака.
    - Надо пользоваться халявой! - жадно заявил я.
    - Попытаемся, - вздохнул Паумен.
    Трапеза проходила на первом этаже, в кафе при гостинице. Оказалась так себе. Тяжело спросонья жевать: булку, масло, два куска сыра, два куска колбасы и овсяную кашу.
    - Хорошо хоть, я овсянку люблю, - пробубнил я.
    - А я - нет, - нахмурился мой друг, и отдал мне свою порцию.
    В итоге, мы запихнули в себя всё, что смогли, и отправились в номер.
    Собрались, оделись и вышли из гостиницы. Наш путь лежал в Юрьев монастырь. Этой дорогой друзья ездили в 2007 году, но только в Витославлицы, музей деревянного зодчества. Мы дошли пешком до вокзала, мимо холмов и земляного вала - старой границы города. Кстати, улица с валом носила романтическое название "Завальная-Кольцевая". Затем, по улице Чудинцева, путешественники вышли на площадь Карла Маркса, а оттуда, по левой стороне проспекта Карла Маркса, побрели к вокзалу.
    - Нет, чтобы площадь назвать "Карлом", а проспект "Марксом"! - заметил Паумен.
    - Жарко, - отозвался я, не в силах забыть о своей спине. - Обещали 32, а кажется, что все 35.
    По пути мы зашли в магазин, купили воду. В продаже имелись только маленькие бутылочки.
    - А больших нет? - спросил мой друг.
    - С газировкой проблемы, - важно объяснила продавщица. - Во всем городе дефицит!
    - Всегда так, - произнес Паумен, когда друзья покинули магазин. - Зимой не хватает лопат для уборки снега, весной - резиновых сапог, летом - вентиляторов и вдобавок - газированной воды!
    - Что ждет нас осенью? - тяжело вздохнул я.
    Мы зашли на автовокзал, посмотрели рейсы на Старую Руссу.
    - Поедем послезавтра! - постановил Паумен.
    - Хорошо, - послушно согласился я.
    Заодно друзья заглянули на железнодорожный вокзал. Паумен в ларьке купил карту Новгорода, а мне не хватило сил даже на осмотр помещения. Мучаясь болью в спине, я тяжко, словно семидесятилетний дед, присел на скамеечку.
    Наконец, подошло время нашего автобуса на Юрьев монастырь; они ходили по расписанию. Мы сели в "семерку" и заняли хорошие места. Знакомой дорогой, описанной в предыдущих записках, помчали к Ильменю. Только тогда было очень холодно, а сейчас - очень жарко.
    - Всё заросло камышами! - с сожалением отметил Паумен, когда мы проезжали возле озера. - А этот вытянутый остров рядом с берегом... Наверняка там мелко!
    Я печально кивнул, размышляя о том, насколько несчастна судьба хронического инвалида.
    Путешественники вышли на остановке "Юрьев монастырь", и, огибая густую растительность, очутились на заасфальтированной площадке. С правой стороны увидели деревянную мельницу, которая у меня ассоциировалась исключительно с Дон Кихотом.

    Затем пошли в монастырь. Он был мужской и действующий. Внутри монастырских стен разрешалось ходить лишь определенным маршрутом, по обе стороны которого торчали таблички с надписями "Входа нет".
    - Это же безграмотно, - проворчал я. - Написали бы хоть "Прохода нет".
    Паумен взглянул на меня неодобрительно, но промолчал.
    На единственной скамейке имелась надпись "Не курить". Один из немногочисленных посетителей был этим крайне недоволен и громко заявил супруге:
    - Все жиды и попы - хитрые!
    Жена в ответ испуганно перекрестилась.
    С точки зрения архитектуры, Юрьев - хорош. Все три храма - монастырь, колокольня и маленький монастырь - бесподобны. Дома я ознакомился с путеводителем, и поясняю: "монастырь" - Георгиевский собор, шедевр архитектуры 12 века. Стыдно признаться, но мы туда даже не зашли. "Колокольня" - церковь Неопалимой Купины, а "маленький монастырь" - с пятью синими куполами - Крестовоздвиженский собор. Добавлю, что с древних времен Юрьев монастырь занимал особое место среди церквей Новгорода и назывался Лаврой. Уверен, было за что!
    В Крестовоздвиженском соборе Паумен купил мне книжку "Основы христианства"; в дальнейшем я ее называл "Как стать православным наверняка".
    - Зачем мне это? - проворчал я.
    - Ты лишь на словах стал верующим, - ответил Паумен, - а на деле - нет.
    - Это еще почему?
    - Потому что ты выучил наизусть молитву Святого Франциска, но ей не соответствуешь!
    (Желающих ознакомиться с молитвой отправляю к Приложению 1).
    - Там же сказано, - сурово продолжил мой друг, - "ибо обретаешь, забывая о себе". А ты о себе забыть не хочешь. Согласно молитве, ты должен "приносить свет", а из тебя выползает черная змеюка!
    - Ты должен учитывать обстоятельства! - Мне стало обидно. - Я внезапно сделался инвалидом, и это известие меня просто убило! Я постоянно испытываю боль. Неужели я похож на черную змеюку?
    - Ведешь ты себя именно так! - насупился Паумен.
    - Я - жертва обстоятельств, - возразил я. - Замысел бога, изложенный в молитве Святого Франциска, мне понятен; но смогу ли я ему соответствовать?
    - Уж попытайся! - попросил Паумен.
    Таким образом, вольно или невольно, мы получили от Юрьева монастыря духовную поддержку. А еще мне запомнились древняя беседка-киворий, надпись на полуразрушенной стене храма "Охраняется государством" и безлюдность.
    Выйдя из Юрьева с ценной покупкой, друзья устремились к пляжу; Паумен узрел его через щель в церковных воротах. Правда, поначалу оказались на помойке, которую я излишне тщательно фотографировал.

    Что может быть ужаснее мусора на фоне церковных стен, уважаемые читатели? Нет уж, лучше не отвечайте, не пугайте меня шокирующими альтернативами. Сойдемся на том, что мусор и церковные стены - несовместимы!

    Пару дней спустя мы смотрели телесюжет об этом месте. Новгородские энтузиасты провели "День борьбы с мусором" и убрали всю грязь у реки перед Юрьевым монастырем. Спасибо им огромное! В репортаже ставился важный вопрос: кому юридически должна принадлежать эта территория? Сошлись, что городу и пляжу, не церкви, хотя, на мой взгляд, соседство пляжа с полураздетыми людьми и действующего монастыря несет в себе внутреннее противоречие...
    А путешественники прошлись минут пять вдоль берега, и нам открылся долгожданный пляж. Он был вполне чист. Если бы у меня не болела спина, я бы восхитился.
    Загорающего люда вместе с нами едва набралось человек десять, хотя жара стояла страшная.
    - Новгород - не Питер, - объяснил Паумен. - Это у нас толпы бездельников и студентов рвутся в Солнечное и Зеленогорск.
    - Все равно слишком мало, - проворчал я, и отправился плавать.
    Вода была чище, чем около Кремля, потому что Ильмень находился совсем рядом. Однако вдоль берега плавала кверху брюхом мелкая рыбешка. В воздухе в большом количестве рыскали пронырливые стрекозы, очевидно, пожирая мух, слетевшихся на рыбок.
    "Стрекозы - лучше мух", - решил я.
    Иногда, правда, донимали местные оводы, с большими узорчатыми крыльями и весьма кусачие. В остальном, всё было просто замечательно.
    Следом за мной в воду полез Паумен. Ему вновь не понравилось, что вода - в зеленой ряске.
    - На дне - много ила, - объяснил я. - А течение сносит всю зелень сюда.
    - А рыба откуда? - спросил мой друг.
    - Кто-то глушил ее в Ильмене, а сюда прибило течением, - высказал я весьма нелепое предположение.
    Паумена мои доводы не удовлетворили.
    - Это лучший пляж в Новгороде! - напирал я.
    - В Финском заливе купаться приятнее, - отозвался мой друг.
    И углубился в чтение местной прессы. (Пока я, страдая спинными болями, сидел на скамейке железнодорожного вокзала, Паумен купил в ларьке несколько газет). Мой товарищ вычитал, что в четверг и пятницу обещают плюс 37 и 38 соответственно. А на Валдае - уже сейчас 37.
    - Жара крепчает, - заявил я, и вновь отправился купаться.
    Минут через двадцать моему примеру последовал Паумен.
    Так мы провели на пляже часа полтора. Я вникал в "Основы христианства" и частенько купался, а Паумен изучал местные новости и купался реже. Постепенно прибывал народ: через час нас стало уже пятнадцать.
    Что можно сказать о пляже? Во-первых, там были спасатели. Интернет-статья не врала: в Новгороде имелось только два официальных пляжа - у Юрьева монастыря, и у Кремля. Но у этих спасателей, двух молодых парней, работы не было. Иначе говоря, они получали деньги ни за что.
    Теперь пару слов о купании. Надо признать, что "зелень" неизвестного происхождения попадала в трусы и пачкала кожу. Но позитива больше: с озера дул ветер и остужал. К тому же, в этом месте Волхова - очень сильное течение, поэтому вода - достаточно холодная, а еще она очень обтекает тело, что здорово. Мне купание у Юрьева монастыря очень понравилось, и вдобавок в воде не болела спина! Несколько раз я пытался заплыть за буйки, но дальше, чем на пять-семь метров, мне не удавалось.
    Мимо нас шли различные плавсредства:
    1) легендарный "Вече", самый крупный теплоход из имеющихся в Новгородской флотилии;
    2) калоша "Москва-101", которая тоже возит народ по Волхову в Ильмень;
    3) несколько парусных яхт;
    4) мужик на доске под парусом;
    5) тип на водном мотоцикле, который умчал на другую сторону Волхова и там начал выделывать разные фигуры.
    Корабли черными точками маячили вдалеке, в самом Ильмени. Подозреваю, что рыболовные. Один раз, заходя в воду, я заметил плескающихся у берега рыбок, так что и живые рыбешки в Волхове имеются!
    В сторону Новгорода проследовал лишь один непонятный корабль. На следующий день мы узнали, что это - судно для перевозки парусника. А вот и сам парусник.

    Около десятка моторных катеров, натужно ревя, прошли в сторону Ильменя. Солнце шпарило всерьез и даже наши, уже весьма загорелые тела, это ощущали.
    Из пляжной публики мне запомнилась тридцатилетняя парочка; они пришли раньше нас и оставались, когда мы ушли. "Голубки" всё время выясняли отношения. Так, я различил реплику мужика: "Я тебе нужен". Его подруга с ним упорно не соглашалась.
    - Нашли время для ссоры, - посетовал я. - Лето, солнце, река - надо загорать и наслаждаться жизнью!
    - И не кукситься по поводу спины, - добавил мой друг. - Сейчас ты, слава богу, меньше капризничаешь.
    Благодаря плаванию, боли у меня уменьшились. Но я решил это скрыть от Паумена, и ответил:
    - "Основы христианства" помогают.
    Книжка, которую я штудировал, оказалась на редкость ортодоксальной. Но, набравшись мудрости после посещения Юрьева монастыря, мне удалось и из ортодоксов извлечь разумное зерно.
    Мы просидели на пляже до начала пятого. Потом решили уходить. Напоследок я глянул на стены монастыря.
    - Неужели монахи оттуда глазеют на полуголых девушек? - спросил я.
    - Наверное, лишь те, кто не читал "Основы христианства" - ответил Паумен.
    Друзья переоделись и поднялись наверх. Открылись красивые виды на Ильмень. На берегу имелись калитка с надписью "В детский сад проход воспрещен", пара пустующих кафе и платный туалет.
    Путешественники пробрались вдоль какого-то забора и очутились на деревенской улице. Палило солнце, и от земли шел фантастический жар. В воздухе парили стрекозы. Мы вышли на трассу как раз между двумя автобусными остановками. Мимо проехала желанная семерка. Парни, идущие по дороге впереди нас, тщетно пытались ее голосовать. Водитель остался равнодушен к просьбам и проехал мимо.
    - Почему? - расстроился я.
    - Нет материальной заинтересованности, - объяснил Паумен. - А за стоянку в неположенном месте могут оштрафовать.
    Мы неспешно добрели до остановки, и стали дожидаться следующего баса. Остановка "Юрьев монастырь" очень сильно захламлена, рядом - мусорная куча. У меня болела спина, но сесть на скамейку внутри остановки я не решился, от мусорной кучи сильно воняло.
    Зато, ожидая автобуса, мы во всей красе разглядели новгородское ноу-хау: здесь с помощью трактора косят траву. По-моему, практично: вдоль шоссе едет трактор и вращающимся металлическим лезвием рубит всё под корень. В Питере на такую работу подрядили бы человек двадцать с триммерами.
    Наконец, минут через пятнадцать, подкатила "семерка". Мы сели в заднюю дверь и в той части салона оказалось ровно два свободных места - для меня и Паумена. Следующая остановка была - музей деревянного зодчества "Витославицы", но мы там выходить не стали.
    - Слишком жарко, - сказал Паумен.
    - Уже были, - добавил я.
    - Неохота потом дожидаться следующего автобуса, - завершил мой товарищ.
    Кстати, из-за зелени с дороги было не разглядеть ни одного деревянного строения. Не то, что зимой! Рядом с музеем находились пруды, но мы сразу догадались, что купаться там невозможно - сплошной камыш и очень мелко.
    На заднем сиденье автобуса шумели подростки. Им сделал замечание пенсионер, выходивший в Витославлицах, затем долго распекала кондукторша, однако молодежь не унималась. Тогда к ребятам подошел мужик лет сорока, выбрал заводилу и стал ему что-то долго и неприятно втолковывать в стиле "Ты меня уважаешь?" Потом, весьма довольный, отправился в начало салона.
    - Ты стал свидетелем скрытой педофилии, - шепотом сказал Паумен.
    - Это еще почему?
    - Мужик слишком близко прислонялся к мальчику, а один раз зажал его шею локтем.
    - Ну и что?
    - А то!
    - Ну, тебе виднее! - Я пожал плечами и спросил: - Значит, ты спец по педофилам?
    - Не спец, а доцент! - ответил мой друг.
    Лично я латентного педофилизма не заметил, но пришел к выводу, что культурным город Новгород назвать сложно. Когда подростки выходили из автобуса, "жертва педофила" сообщила своим друзьям:
    - Я парням позвоню, они разберутся с "этим".
    А "этот" долго объяснял пассажирам, что "щенки вконец обнаглели, ничего не боятся, и их надо учить".
    Замечу, что спустя сорок минут мы чуть не столкнулись с двумя пьяными новгородцами: сильно шатаясь, они перебирались из одного двора в другой.
    - А с чего вдруг Новгороду быть культурным городом? - спросил Паумен. - Здесь много музеев, но является ли это показательным?
    - А как же быть с тысячелетней историей? - Я стал защищать новгородцев. - Ведь раньше Новгород являлся крупнейшим русским городом и культурным центром России!
    - Всё меняется, - ответил мой друг. - А ты фиксируешь в своих записках то, что видишь. Если заметишь седовласых профессоров, старательно расшаркивающихся друг перед другом, тут же напиши об этом!
    Увы, признаков чрезмерной вежливости на улицах города я не обнаружил. В связи с ужасной жарой и народу-то было мало. А туристов и подавно! Прогулочные теплоходы ходят полупустые. В кафе отсутствуют посетители. В нашей гостинице занята, самое большее, треть номеров.
    - Может, туристы в музеях? - предположил я.
    - Мы там еще не были, но полагаю, что и музеи пустуют, - ответил Паумен.
    - Нет турья из-за жары! - постановили путешественники.
    И отправились в гостиницу. Поели в кафе при "Новгородской" за 470 рублей. Я заказал эскалопы с рисом, Паумен - эскалопы с овощами, и еще мы взяли два стакана сока и два салата летних, с помидорами и огурцами.
    Сытые и уставшие друзья ввалились в номер. Я, не опасаясь комаров и мух, распахнул окно.
    - Великая вещь - противомоскитная сетка! - провозгласил Паумен.
    - А ведь на улице жарче, чем в номере, - добавил я. - Обещали дождь, но им и не пахнет. Это - самое жаркое наше путешествие!
    - Включая южные, - подчеркнул мой товарищ.
    Паумен, немного почитав, уснул, а я принялся строчить записки путешественника. Временами отвлекаясь, я разглядывал наш номер. Ведь я его толком не описал в первый день, а номер - хороший. Один вентилятор чего стоит! Стены - толстые, во дворе - тихо. А у каждой кровати заботливо установлена лампочка. Всё, что касается мебели и чистоты, на самом высшем уровне! Сегодня у нас даже убирались!
    В загадочном здании напротив с надписью "Архив", похоже, никто не работает. Стоит убаюкивающая тишина. Вот только холодильник в номере шумит и довольно сильно. Еще скрипит дверь в туалет. Я присмотрелся к странной конструкции: холодильник закрывала дверца стола. Зачем? Может, чтобы меньше шумел? Или администрация замаскировала: вдруг постояльцы не заметят и не будут пользоваться? А если и будут, то реже, потому что неудобно - надо сначала открыть дверцу стола и лишь затем - холодильник.

    "А интересно ли это читателям?" - вдруг подумал я.
    Тут же мне пришла в голову грандиозная идея: а не махнуть ли нам завтра в Шимск? Этот город находится между Новгородом и Старой Руссой. Рейсов туда много, мы видели сегодня днем на автовокзале. В Шимске можно искупаться, авось их местная река Шелонь не цветет!
    Но для этого надо сегодня вечером совершить теплоходную прогулку по Волхову!

    ***

    Паумен проснулся полвосьмого.
    - Поехали завтра в Шимск! - предложил я.
    Мой друг спросонья согласился, и мы бодро рванули из номера. В холле столкнулись с парочкой, которая вместе с нами загорала на пляже. "Голубки" снова выясняли отношения.
    "Так вот зачем они приехали в Новгород!" - догадался я.
    У нас же были совсем другие планы. В быстром темпе друзья добрались до Кремля, где наконец-то разглядели фотографию, сделанную Медведевым.
    - Ему сказали: "Дима, жми на любые кнопки, - предположил я. - Мы сделаем из тебя прекрасного фотографа, даже приплатим". Ну, он щелкнул пару раз. А потом команда профессионалов неделю улучшала снимок.
    - В итоге, получилось неплохо, - оценил Паумен. - И символично: "Родина-Мать в сумерках".
    - Подтекст снимка: "Пока я у власти, светлее не станет", - добавил я.
    К вечеру погода изменилась. Сгустились тучи. А когда мы вышли из Кремля на берег Волхова, подул сильный ветер.
    - Пропала прогулка! - в сердцах воскликнул я.
    - Не слышишь, что ли? - удивился Паумен.
    Я прислушался: на пристани кто-то невидимый бодро зазывал всех желающих на теплоходную прогулку.
    Мы рванули к пристани. Там величаво стояло "Вече".
    "На самом крутом теплоходе прокатимся!" - обрадовался я.
    Увы, нас ждал облом. Пройдя насквозь "Вече", мы очутились на самой мелкой калоше из всех, что ходили по Волхову. Она называлась "Ялта".
    - Зато тут же отправились в путь! - нашел позитив Паумен.
    Я, словно одержимый, стал делать один за другим бестолковые фотоснимки. Этой весной мы купили новый фотоаппарат, и я заразился вредной болезнью: излишним, маниакальным щелканьем. Поэтому водная прогулка запомнилась плохо.
    Вместе с нами ехал бородатый мужчина, которого мы прозвали "Довлатовым". Он куда больше, чем я, был заражен "манией бестолкового кадра". Однажды жена попросила у бородача фотоаппарат, чтобы самой снять пару пейзажей. Довлатов отнесся к этому крайне ревниво и с большой неохотой отдал супруге технику. Иногда он мешал нам разглядывать просторы, поэтому я сфотографировал его для истории. Любуйтесь!

    Я и название снимку придумал - "Бестолковый кадр".
    Народу на теплоходе было совсем мало, не больше пятнадцати человек. Все - туристы, рискнувшие выбраться в Новгород вопреки жаре.
    Из увиденного мне наиболее запомнились быки (опоры для моста), построенные в 1913 году, и вот при каких обстоятельствах.
    В начале двадцатого века здесь собирались прокладывать железную дорогу. Начали строить мост через Волхов, уже поставили быки, но тут.. грянула Первая Мировая война. Строительство пришлось отложить. Однако за войной последовала Февральская революция, затем Октябрьская, а потом - Гражданская война. Первые годы Советской власти ознаменовались коллективизацией, индустриализацией и массовыми репрессиями. До железной дороги никому не было дела. Ну а затем разразилась Вторая Мировая война и всем стало ясно - железнодорожный мост через Волхов никогда не построят.
    Но быки-то всё это время стояли! И сейчас стоят! И выглядят очень неплохо...
    - Надежно строили в старину, - сказал Паумен. - Как и полагается, в самом узком месте реки.
    Теперь на правом берегу (по ходу движения "Ялты") находятся городские очистные сооружения. Возле них немало рыбаков удили рыбу. А в русле реки в этом занятии соревновались люди в лодках и чайки. У птиц получалось лучше.
    Наша прогулка отличалась от аналогичных в Твери или Вологде - на борту судна имелся экскурсовод, популярно объяснявший, что именно мы проезжаем. Но моя неуемная страсть к щелканью фотиком помешала запомнить эту информацию.
    С левого берега открылось Городище Рюрика. Это и есть "Старый город", по отношению к которому Новгород назвали "Новым". Не знаю, похожа ли судьба Нижнего, но для Великого здесь заключен нелепый парадокс: один из самых древних городов Руси по-прежнему именуется "Новым"!
    Справа показался Юрьев монастырь. Затем пляж, где мы днем загорали. Вскоре теплоход миновал Перынский Скит; красивое место с высокими елями. Это и предопределило выбор Паумена.
    - Завтра в Шимск не поедем! - заявил он. - Лучше на Скит.
    Я не стал возражать. До Шимска по такой жаре трудно добираться. А Скит - вот он, под боком.
    Приведу определение скита по словарю Даля: "общая обитель отшельников, братское, уединенное сожительство в глуши, с отдельными кельями. Раскольничьи монастыри зовутся скитами; строились втихомолку, исподволь". Другую информацию приберегу на завтра, хотя выражение "уединенное сожительство в глуши" наводит на неприличные мысли.
    "Ялта" приближалась к Ильменю. Слева открылся какой-то канал. Возможно, он назывался "Малый Волхонец". Ильмень - недостаточно глубок и каналы необходимы для прохода в Волхов крупных барж и сухогрузов. А затем наша мелкая посудина вышла прямо в озеро. Ильмень впечатлил. Он - словно маленькое пресное море. Противоположного берега не видно, и нам так хотелось пройти всё озеро насквозь!
    Вместо этого теплоход медленно развернулся и отправился назад. Я прекратил фотографировать, и тут же почувствовал холод. Дул ветер, и я достал из рюкзака куртки. Мы оделись и почувствовали себя комфортно.
    Солнце клонилось к горизонту. По обе стороны реки купались местные жители. На самом подходе к пристани, метров за триста до Горбатого моста, мы обнаружили гостиницу "Россия".
    - Хорошее месторасположение, но ужасные коммунальные условия! - изрек мой друг.
    Теплоход причалил. Мы вышли с "Ялты". У стен Кремля работало кафе под открытым небом. Все столики были заняты, водка лилась рекой, а подросток на сцене талантливо пел под Валерию. Судя по всему, заведение пользовалось успехом.
    Друзья взошли на Горбатый мост, чтобы затем прогуляться по правой стороне Волхова. Для любознательных читателей сообщу, что эта набережная носит имя Александра Невского.
    Мы медленно побрели по мосту. Испепеляющая жара закончилась. Стали заметны детали, на которые днем мы просто не обращали внимания. Например, девушка на мосту. Ее обнаружил Паумен. Она столь органично вписалась в пейзаж, что я не сразу сообразил, что это - памятник.

    Уже дома я узнал, что скульптуру "Девушка без босоножек" установили в 2009 году. Как пояснило РИА "Новости", "скульптура девушки, присевшей на гранитный парапет и скинувшей туфли, запечатлеет обычную для этого места ситуацию, где в теплое время года действительно часто сидят, спустив ноги, новгородки и гостьи города, уставшие от прогулок, и рядом с ними стоят их босоножки".
    От себя добавлю: "При чем тут босоножки? Лучше смотрите на девушку!" Мне, кстати, показалось, что это - памятник туристке, уставшей от осмотра Новгородских церквей.
    Вечер получился богатым на находки. Сначала мы увидели ротвейлера, неспешно прогуливающегося по набережной в сопровождении хозяина. Затем изучили огромный парусник на приколе возле Горбатого моста. И зашагали вдоль берега, любуясь многочисленными клумбами и цветниками. Наконец, дошли до лучшего современного памятника в городе - Медведя на скамейке.

    По набережной в большом количестве фланировал народ, уставший от дневной жары.
    - Заметил, как люди оживают к вечеру? - спросил Паумен.
    - Самое лучшее время для прогулки! - согласился я.
    Вскоре путешественники добрались до парка, который тоже носил имя Александра Невского. Уткнулись в одноименный памятник и церковь Бориса и Глеба. Начало смеркаться.
    Несмотря на поздний час, мы еще заглянули в парк с банальным названием "30 лет Октября", где разъезжало немало велосипедистов.
    - И даже дошли до стадиона! - добавил Паумен.
    - И видели оленя! - подхватил я.
    На поверку он оказался лосем, причем, каменным и белым. Он стоял между деревьев и делал вид, что щиплет траву, а мы делали вид, будто этому верим. В связи со сгущающимися сумерками, зверь получился расплывчатый.

    - Отличный парк! - воскликнул я. - Вот где можно спастись от жары! Кстати, около "Бересты-Хотела" есть еще один пляж!
    - Там, наверное, вообще одна зелень, - пессимистично отозвался Паумен. - Хотя и указана лодочная станция.
    Всё больше темнело, поэтому друзья завершили прогулку и вышли на Большую Московскую.
    - Уже десять вечера, - сообщил я, глянув на мобильник. - Мы выберемся отсюда?
    - А как же! - ответил мой товарищ.
    Дальнозоркий Паумен узрел автобус под номером "6", и мы слегка пробежались до остановки. Вскочив в салон, я первым делом узнал, переезжает ли шестерка через мост.
    - Идет на Ленинградку, - кивнул бывалый кондуктор.
    "А если бы он шел в другую сторону, пришлось бы мне запеть: "Кондуктор, нажми на тормоза."?" - подумал я.
    "На Ленинградку" означало, что автобус идет по Большой Санкт-Петербургской улице, расположенной на левом берегу Волхова. Раньше она называлась "Ленинградской". Мы прокатились знакомым путем, а сразу за мостом - вышли.
    - На этот раз не будем ужинать в кафе! - постановил я.
    - Это еще почему? - насупился мой друг.
    - Для разнообразия! - чересчур бодро провозгласил я новый курс, маскируя приступ скупости.
    Путешественники зашли в "Пятерочку", недалеко от загадочной улицы Розважа. Купили сыр, персики и помидоры. Нам повезло, что магазин работал до одиннадцати.
    Перед входом в "Пятеру" парень в инвалидной коляске клянчил у прохожих мелочь. Но мы остались глухи к просьбам инвалида. Тогда парень протянул мне пустую бутылку из-под пива, и мне ничего не оставалось, как выкинуть ее в урну.
    - Слежу за чистотой в городе, - объяснил я свой поступок Паумену.
    Когда друзья вошли в парк, уже совсем стемнело. Неподалеку от Кремлевской стены работал красиво подсвеченный "Садко". Мы любовались разноцветными струями воды, когда сверху загремело, а затем и засверкали молнии.
    - Дождь! - обрадовался Паумен. - Вот было бы славно!
    - Ничего и не славно, - возразил я. - Промокнем до нитки!
    Мы шли и спорили. Возле памятника Рахманинова по земле застучали крупные капли дождя.
    - Пора доставать накидки! - сказал я. После долгих усилий мы напялили эти полиэтиленовые изделия, и даже прошествовали пару минут в желтом облачении, ловя на себе удивленные взгляды новгородцев.
    - Нас еще здесь запомнят! - заявил я.
    В этот момент дождь и закончился. Друзья еще секунд сорок прошлись в накидках, а потом очень долго их снимали.
    - Мне кажется, это памятник не Рахманинову, а скамейке, - изрек я.
    - Скамейка симфоний не сочиняла, - возразил Паумен.
    - Зато она является доминантой сей архитектурной композиции, а кроме того, была для Рахманинова музой! - распалился я. - Что важнее: композитор или скамейка? Рахманинов без скамейки - полный ноль, а скамейка и без Рахманинова хороша - на ней сидеть можно!
    Паумен меня не перебивал, но и особо не слушал...
    Минут через двадцать мы очутились в гостинице. Паумен вколол мне "Диклофенак", я немного поговорил с "четырехугольным другом"; а затем мы посмотрели местные новости.
    В номере, к сожалению, было душно.
    - Буду спать на полу! - решительно заявил я.
    - Как знаешь, - ответил Паумен, и направил в свою сторону вентилятор.

    3. Новгород. Перынский скит, Кремль. 5 августа, четверг

    [смотреть фотографии]

    Утро началось просто замечательно! Я проснулся в девять и, пока Паумен спал, чувствовал себя вполне комфортно. Шестьдесят минут я тщательно изучал "Основы христианства" (или "Православие для чайников"), одолев главу "Десять заповедей". Правда, потом почти все из них нарушил; причем, за короткое время.
    Паумен встал в десять по будильнику, и мы, как обычно, отправились на завтрак. На этот раз нас потчевали макаронами с рыбными котлетами. По возвращению в номер у меня опять разболелась спина, и я стал чрезмерно жаловаться.
    - Гризли, прекрати! - сказал Паумен.
    - А что мне делать со спиной? - продолжал бурчать я. - В таком состоянии надо не путешествовать, а целый день лежать в номере.
    - Может, все-таки, поедем? - спросил мой друг.
    - Конечно, поедем! - без всякой причины разозлился я. - Только настроение у меня, извини, будет плохое!
    Сейчас, мысленно возвращаясь к тем событиям, я не могу понять - как, прочитав православную книгу, просветлившись и уверившись в идее смирения, я нарушил все заповеди буквально за минуту?
    - Просто ты еще очень далек от Бога! - объяснил мой товарищ.
    Мы еще минут сорок препирались, но, подойдя к автовокзалу, помирились.
    Билеты на Старую Руссу (на завтра, на 13-40) взял Паумен. Я в это время отсиживался на скамеечке. Затем, повторяя вчерашний маршрут, мы сели на "семерку" и рванули в Скит.
    Народу в автобусе было много, поэтому мы сели в разных концах салона. Я глазел в окно и напевал на мотив песни "Арам Зам Зам":
    - Пе-рын-ский скит, Пе-рын-ский скит. Гули Гули Гули Гули.. Пе-рын-ский скит!
    На этот раз друзья вышли за остановку до Юрьева монастыря. Она была совершенно безлюдной, с короткой надписью "Скит".

    Рядом возвышались двух и трехэтажные коттеджи богатых новгородцев. За ними шли обычные садовые участки.
    Мы направились вперед по пустой деревенской дороге под характерное жужжание триммера.
    - Изменилась ситуация в наших садоводствах, - заметил я. - К привычным звукам - скрипу пилы или стуку молотка добавилось неприятное тарахтение ручной газонокосилки.
    Друзья быстро прошли немногочисленные дома. Вдали показались камыши и русло Волхова. Вправо уходил узкий пляж. Мы направились вдоль него и уперлись в Скит. Точнее, в забор, перед которым люди загорали на своих подстилках. Купающихся я и вовсе не заметил, зато у берега стояло несколько автомобилей. - С воды это место смотрелось более красиво, - сообщил я. - Все сосны за забором.
    - Не жалуйся, - попросил Паумен. - Пошли изучать Скит.
    И мы отправились на осмотр. К Скиту вела тропинка через калитку в заборе. Перед забором стоял автобус с заграничными номерами. Когда мы входили в калитку, многочисленные иностранцы как раз шли назад.
    - Зачем здесь забор? - спросил я. - Если бы не иностранцы, я бы решил, что сюда вообще заходить нельзя.
    - Сейчас всё узнаем, - ответил мой товарищ.
    Мы подошли к Скиту. Ничего особенного! Угловатая маленькая белая церковь средних веков; весьма примитивная, как и большинство построек того времени. Рядом - два-три здания из красного кирпича, где жили монахи. Бородатые отшельники смотрели на нас неприязненно.
    Более всего мне запомнилась надпись перед собачьей будкой:

    "Пожалуйста, не кормите собаку и не обращайтесь к ней. Это не ваша собака!"
    - Надпись кажется мне символичной, - заметил я. - Словно монахи говорят: "Не трогайте ничего и не ходите здесь. Это не ваш Скит!"
    - А кому понравится, если без спроса заходят в его дом? - спросил Паумен. - С другой стороны, почему мы не можем осмотреть церковь пятнадцатого века?
    Друзья спустились к воде. На клочке пляжа уже загорали парень и девушка. Места для еще одной подстилки не осталось.
    - Пойдем назад, ко всем, - предложил я.
    Мы вернулись за забор. Рядом с оградой стоял одинокий ларек: когда-то там продавали художественно-историческую литературу.
    В путеводителе мы прочли, что раньше здесь находилась турбаза, в длинном одноэтажном здании из красного кирпича. Не так давно Скит передали Православной церкви. Что, в первую очередь, сделали священнослужители? Возвели высокий забор и закрыли ларек.
    Мы вышли на маленький пляжик за забором, легли на подстилку и принялись загорать. Но было не очень комфортно. Рядом, слишком близко лежали пляжники, а у воды горланила какая-то семейка. Папаша подбрасывал над головой маленькую дочку, а мамаша с радостью снимала этот процесс на камеру.
    С нашего места был хорошо виден пляж у Юрьева монастыря.
    - Вчера было лучше! - заявил я. - Может, туда пойдем?
    - Здесь также, как и там, - отозвался Паумен, - а идти в обход далеко.
    Я отправился купаться, а мой товарищ приступил к чтению местной прессы.
    На пляже возле Скита - вязкое дно, ноги проваливаются. И, как обычно, долго идти до глубины, мимо большого количества дохлых рыбок. К тому же, здесь совсем не было течения, пляж находился уже на берегу озера.
    Я искупался, вернулся, а Паумен и не собирался лезть в воду.
    - Ты - Волховофоб? - спросил я.
    Вместо ответа мой друг перелистнул газетную страницу.
    - Значит, Ильмень-ненавистник? - не отставал я.
    Паумен взглянул на меня и сказал:
    - Лучше почитай!
    И я принялся за чтение...
    Если верить новгородской газете, сложившаяся ситуация вызвана аномальной жарой. Обычно ни зелени, ни дохлых рыб на Ильмене нет. А из-за высокой температуры водоросли гниют и разлагаются, их останки выносит на поверхность. Это и есть "зелень". Количество растворенного в воде кислорода тоже резко снижается. Рыбы задыхаются, хватают ртом воздух. Газета утверждала, что взрослые особи с нехваткой кислорода справляются, а молодняк - дохнет.
    Приводились в прессе и высказывания новгородцев:
    "Нет, конечно, теперь мы не купаемся! - говорил каждый первый. - Такая зелень! Мертвые рыбы! Безобразие! Конец света!"
    Паумен, ознакомившись с этой информацией, заметно погрустнел.
    - Не буду здесь купаться! - категорично заявил он.
    - Завтра мы поедем в Старую Руссу! - пытался успокоить я друга. - Там наверняка всё будет иначе!
    - Ты дальше читай, - сказал Паумен.
    Я продолжил. Журналисты пугали. Оказалось, и змеи в связи с небывалой жары покинули леса и поползли в город, в сырые и холодные подвалы жилых домов.
    - Желтая пресса! - возмутился я. - Они не написали, что из-за высокой температуры воскресли мертвецы и надо обходить стороной городское кладбище?
    - С купанием в Новгороде не повезло, - постановил Паумен. - Предлагаю ехать в город.
    И мы поехали. Правда, перед этим мой друг все же искупался...
    На этот раз добрались без приключений. Вышли возле сувенирных лавок неподалеку от Кремля. Нам нужен был медведь, которого друзья не купили в 2007 году. Вот цитата из того путешествия:
    "..меня более всего умилили деревянные медведи.
    - Сколько? - спросил я.
    - 120, - ответила девушка. - Медведь - символ Новгорода...
    "Слишком дорого!" - решил я...
    Правда, по возвращению в Питер, стал жалеть... Ну да ладно! Есть повод, чтобы вернуться..."
    И мы принялись за поиски того деревянного медведя. Увы! Медведь-2007 пропал без вести. Мы прошли около десятка ларьков и везде нам встречались лишь косолапые трудоголики: они что-то пилили, стругали или рубили, то есть, занимались общественно-полезными работами.
    В двадцатой лавке мы наткнулись на медведя, сидящего за компьютером.
    - Последний писк моды! - уверяла нас продавщица. - Таких все берут!
    Этот аргумент на нас не подействовал; друзья упорно шли дальше.
    - А нормальных медведей у них нет? - спросил Паумен.
    - Налицо медвежья дискриминация! - ответил я.
    Только в самом последнем ларьке мы наткнулись на что-то стоящее: эти косолапые были сами по себе, без орудий труда. Мне понравился темный медведь, он был самым большим и стоял на подставке.
    - Он похож на собаку! - возразил Паумен.
    Я присмотрелся и согласился. В итоге, наш выбор остановился на Медведе Заповедном с пятном под глазом.

    - В нем есть мужественность, - объяснил Паумен.
    - И неотесанная медвежья сущность, - добавил я.
    Вечером, в гостиничном номере, мы познакомили Заповедника с Белячком.
    Следующим пунктом нашей программы стал Кремль.
    - Пора бы и осмотреть! - провозгласил я. - А то читатели решат, что мы - серые и необразованные!
    Друзья изучили схему башен, вывешенную на стенде перед мостом. А мост, к вашему сведению, перекинут через ров, который со всех сторон, кроме Волхова, окружает Кремль.
    - Пошли к Вечному Огню, - предложил Паумен. - Там мы точно не были!
    В итоге, состоялась неспешная прогулка вдоль стен - Златоустовская, Покровская и.. Кокуй!
    - Почему это слово до сих пор используется? - спросил я. - Куда смотрела Советская власть?
    - Им было всё до Кокуя, - предположил Паумен. - А в путеводителе написано "Кокой".
    - Всё началось с вопроса "Какой?" - догадался я. - "Какой чудак построил эту башню?" - возмущался Иван Грозный. Чудака казнили, а название прижилось. В результате многократного повторения первая гласная деформировалась в "у" или в "о".
    За Кокуем открылась какая-то сцена с древнерусскими декорациями.
    - Власти Новгорода привели Кремль в образцовый порядок, - стал разглагольствовать я. - Все скамейки - новые, стены - покрашены, вокруг - чистота. А народу-то и вовсе нет! Скамейки стоят пустые.
    - Ты бы хотел, чтобы здесь было не протолкнуться? - уточнил Паумен.
    - Древние оставили нам неразгаданный месседж! - продолжил я. - Множество секретов и загадок таят эти раритетные строения. А современный люд, вместо того, чтобы решать загадки, торчит себе на пляже и загорает!
    Меня понесло:
    - За что умирали наши прадеды? Зачем вели жизнь, полную страданий? Они хотели донести до нас этим Кремлем великую истину, но тайны истории навеки останутся непознанными!
    Я устал и замолчал. Мы сели на скамейку. Вокруг не было ни души. В течение минуты путешественники не произнесли ни слова.
    Тогда мой товарищ склонился ко мне и глубокомысленно прошептал в самое ухо:
    - Ко-куй...
    - В этом слове заключена вся мудрость мира, - согласился я.
    Увы! Долго наслаждаться красотами Кремля в сидячем положении было трудно. Ужасающая жара делала невозможным полноценное знакомство с историческим наследием. Мы встали и продолжили обход башен.
    - Им бы стоило организовать прогулки по стенам Кремля, - произнес Паумен. - Это бы разнообразило осмотр.
    - Там и проход есть, - заметил я. - Правда, доступ преграждают многочисленные замки и решетки.
    Исследовав правую сторону Кремля (если смотреть на Волхов), мы неспешно приступили к левой. У стены, примыкавшей к реке, газонокосильщик отдыхал перед новой "порцией косьбы"; а сквозь ворота были видны загорающие и купающиеся граждане.
    Друзья пересекли главную дорогу и очутились возле Софийской звонницы.
    - Почему я не вижу Царь-пушку и Царь-колокол? - спросил я.
    - Они находятся в Московском Кремле, - ответил Паумен.
    Я пристыжено замолчал.
    - Сходим в звонницу для порядка, - решил мой товарищ.
    У входа висела надпись: "Фотосъемка - 50 рублей, видеосъемка - 150 рублей". Сам билет стоил двадцатку.
    - Нашим фотиком можно и видео снимать, и фотографировать, - заметил я. - Что, сразу двести рублей платить?
    Отдав сорок рублей тетушке-музейщице, мы поднялись на смотровую площадку. Я, назло дурацкой надписи, сделал пару снимков,

    а возиться с видео просто не захотел.
    Увидев со звонницы пляж, друзья поняли, что экскурсии пришел конец.
    - Надо выкупаться, - воскликнули мы и быстренько скатились со звонницы. Окунулись с большим удовольствием, несмотря на рыб и зелень, только мой товарищ опять не мочил голову.
    - Волховофоб! - повторил я. - Зеленофил! - отозвался Паумен. - А еще рыбный некрофил!
    - Последнее - лишнее, - обиделся я.
    Друзья оделись и вышли на Горбатый мост. От души пожалели несчастную лошадь, изнемогавшую от жары. Ее хозяйка, жадная девица, хотела заработать хоть какие-то деньги; но в такую погоду никто не хотел кататься. Бедная кобыла, мучаясь от духоты, понуро страдала.
    - Эх, посадить бы эту дуру за жестокое обращение с животными! - зло сказал Паумен, косясь на девицу.
    - Здесь тебе не США и не ЮАР, - ответил я.
    Наш путь лежал по Горбатому мосту через Ярославово Дворище к сберкассе, находившейся на Большой Московской. Ярославово Дворище - прекрасный памятник архитектуры, но по такой жаре его было невозможно осматривать. Мы только подошли к одному из современных фонтанов.
    - Может, облиться? - предложил я.
    - Я читал, что в фонтаны пускают техническую воду, - ответил Паумен, - чтобы было меньше желающих в них выкупаться.
    - Тогда пошли за деньгами!
    В сберкассе работал кондиционер. Выходить на улицу не хотелось.
    - Гризли, автобус! - заметил Паумен.
    Мы выбежали из помещения, и вскочили в подошедший бас. Он оказался "шестнадцатым", и тоже шел через мост. Друзья знакомым путем прокатились по Большой Московской и мосту Александра Невского, и вышли недалеко от Пятерочки.
    - Хорошо бы поесть, - сказал Паумен.
    - А хорошо поесть - еще лучше, - ответил я.
    Увидев неподалеку от "Садко" кафе, я рванул туда. У меня уже меньше болела спина, и я сделался более подвижным. Заведение напоминало столовку: идешь вдоль раздачи с подносом и заказываешь... Предвкушая еду, я бодро схватил поднос и встал напротив салатов, но с другой стороны стойки никого не было.
    - К черту! - решил я, не дождавшись персонала. - Здесь такая жарища! Пошли дальше!
    Привычным путем, мимо флоксов, платного туалета и Рахманинова, путешественники вышли на Софийскую площадь.
    Паумен внезапно объявил:
    - Пошли в "Хорошие люди"!
    - Достаточно ли мы хороши для этого? - засомневался я.
    И направился в незнакомое место; Паумен слегка подталкивал меня в спину. Около входа стало ясно - заведение навороченное. Но назад пути не было!
    - Вы в курящий зал или в некурящий? - встретила нас девушка в фойе.
    Паумен, словно заядлый курильщик, уверенно ответил:
    - В курящий!
    Мы прошли просторный и длинный зал для некурящих, и сели в следующем. Из окон открывался прекрасный вид на Софийскую площадь. Девушка принесла меню, и мы погрузились в изучение.
    Краем глаза я заметил, что в первом зале сидели иностранцы, человек пятнадцать. Они пили пиво и с любопытством, смешанным с недоумением, глазели по сторонам.
    - Значит, россиянам здесь не место, - сделал я неутешительный вывод.
    Но ошибся. За соседним столиком велась деловая беседа. Из обрывок реплик я догадался, что два коммерсанта пригласили отобедать "большую шишку"; вероятно, чтобы заключить важное соглашение. Обед в "Хороших людях" являлся завуалированной взяткой.
    Остальные столики в нашем зале пустовали.
    - Да, дороговато, - произнес Паумен, изучив меню.
    Мы заказали каждому: греческий салат, странный картофельный суп и безалкогольный "Мохито" за 110 рублей.
    Заказ принесли быстро. Всё оказалось очень вкусным, а обслуживание - на самом высоком уровне.
    - Похожие супы я ел в Англии. - Паумен вспомнил юность. - Типично европейская кухня.
    - Загадаю желание, - сказал я.
    "Хорошие люди" - одно из самых крутых заведений, которые мы когда-либо посещали. У них практикуется такая фишка: когда вы съели очередное блюдо, девушка подходит и спрашивает: "Вам понравилось?"
    - Даже если мне не понравится, - пробурчал я, - как-то неудобно говорить: "Ваше блюдо - отстой!"
    - Хороший официант - немой официант, - согласился Паумен. - Зато "Мохито" - бесподобен!
    - Лайм - в полный рост! - подтвердил я.
    Уважаемый читатели! Обращаюсь к тем из вас, кто в настоящий момент не пьет. Попробуйте безалкогольный "Мохито". Уверяю вас, это - очень вкусно!
    В итоге, в кафе с приятным названием мы оставили 900 рублей.
    - Зато покутили! - сказал Паумен.
    - И наелись! - добавил я.
    Вскоре друзья добрались до гостинцы "Новгородской". Зашли в номер. Приняли душ. Обильная и вкусная трапеза не прошла даром - я свалился на пол, на свой матрас с бельем и отрубился с полшестого до без двадцати восемь.
    - Давно не спал на полу, - пожаловался я, проснувшись. - Очень мягкие кровати!
    - Последняя ночь предстоит, - утешил мой товарищ.
    И мы отправились на прощальную прогулку. Наше путешествие в этот раз получилось необычным, сразу по трем городам, поэтому расставаться с Новгородом было легко.
    В последний вечер мы решили исследовать Большую Санкт-Петербургскую улицу. По Десятинной дошли до Предтеченской, и через пару кварталов очутились на БСП. Миновали гостиницу "Волхов", о которой много читали в интернете. Двухместный номер там стоит 2800 рублей.
    - "Волхов" выглядит презентабельней "Новгородской", - заметил я.
    - Но есть ли смысл платить на 500 рублей больше? - спросил Паумен.
    Рядом с "Волховом" находилась гостиница "Акрон". Там тоже были высокие цены.
    - Новый стиль конкурентной борьбы, - предположил я. - Выживает сильнейший.
    - И взаимная выгода, - добавил мой друг. - Кто не поселится в одной, может выбрать другую гостиницу.
    Мы заметили группу иностранных туристов.
    - Им плевать на аномальную жару, - сказал Паумен. - Они вообще плохо знают, какая здесь обычно погода. Запланировали поездку еще зимой и поедут, пусть даже будет плюс шестьдесят.
    - Турист-иностранец, в известном смысле, камикадзе! - согласился я. - Но в его номере точно будет кондиционер.
    - Сейчас в Новгороде российских и иностранных туристов примерно одинаково, - заключил мой друг. - Наших мало, а их - как обычно.
    Друзья пошли по Большой Санкт-Петербургской. Это - самая длинная улица Новгорода, значительно превышающая по километражу Большую Московскую. Одно из исключений, когда Питер в чем-то опережает Москву.
    Мы прошагали по БСП кварталов пять. На левой стороне видели симпатичную церковь (костел Петра и Павла), затем внушительный овраг. В итоге, достигли огромного, по Новгородским меркам, здания Торговый Дом "Русь". Там, кроме десятка магазинов, находилась и "Чайная ложка" - сеть кафе, коих немало в Питере.
    Друзья прошли метров триста за "Русь" и остановились.
    "Сил не осталось? - злорадно воскликнет читатель-критикан. - Совсем Гризли и Паумен ослабли!"
    "Ответ неверен", - отвечу злопыхателю. Просто целый вечер над нашими головами гремело. Собирался дождь, его обещали и в дневных новостях, но пока что наблюдалась сухая гроза (не путать с сухим похмельем). А дальше по БСП тянулся ряд однообразных зданий, там было просто негде спрятаться от дождя. Поэтому мы пересекли главную магистраль Новгорода и очутились в безымянном парке.
    Там стоял памятник Петру Первому.

    - Я бы назвал его: "Петр Первый изобретает колесо", - заявил мой товарищ.
    - Или "Царь и Колесо Фортуны", - предложил я.
    Возле оврага я предложил свернуть с проторенной дорожки. Друзья прошли квартал по улице Федора Стратилата, и далее проследовали по Новолучанской к Кремлю.
    - Ты заметил, что от Кремля, словно лучи, во все стороны расходятся улицы? - спросил Паумен, изучая карту.
    - Потому что Кремль - сердце города! - ответил я.
    На Новолучанской нам запомнилось здание Прокуратуры. А еще любопытное объявление:

    "Поездка в "ИКЕЮ", "МЕГУ", "АШАН". Стоимость 500 рублей".
    - Кто-то едет в магазины, как на экскурсию, - заключил Паумен.
    - Я ни в одном из них не был, - признался я.
    Напоследок путешественники вышли в парк. Наши маршруты по Новгороду всегда здесь заканчивались. Парк возле Кремля прекрасен для пеших прогулок: деревья, памятники, тишина и покой, фонтан и крепостные стены.
    Только мы сели на скамейку, как закапал дождь.
    - Неужели всё-таки промокнем? - спросил я.
    - Не возражаю, - ответил мой друг.
    Словно насмехаясь, дождь закончился. А раскаты грома всё продолжались.
    - Хорошо здесь, когда нет жары, - произнес я. - Всё видишь в новом свете.
    - Зайдем в Кремль! - предложил Паумен.
    И мы заглянули в Сердце Новгорода. На входе гулял сильнейший ветер. Путешественники прошли Кремль насквозь, вдоль уже упоминаемой выставки фотографий "200 метров", а затем встали на Горбатом мосту, чтобы в последний раз взглянуть на Волхов. На пляже практически никого не было, небо затянуло тучами, а по реке ходили волны.
    Вечер оказался прохладным, поэтому нам наконец-то удалось осмотреть Кремль.
    - Классный памятник Тысячелетию Руси! - заметил я.
    - С него началось возрождение Новгорода, - добавил Паумен, начитавшийся путеводителя.
    Да, да! В 19-ом веке Новгород захирел и превратился в провинциальный городок, где к 1850-му году не было ни одного здания с электрическим освещением. Пышное празднование Тысячелетия Руси и возведение памятника способствовали развитию Новгорода, как туристического центра.
    Путешественники свернули к Софийскому собору. Наслаждаясь вечерней прохладой, друзья любовались старинными постройками.
    - Не очень люблю древние церкви, - признался я. - Обычно они безликие: много камня, мало изысканности. Но Софийский собор - серьезнейшее исключение. Очень гармоничный храм!
    - И Георгиевский собор в Юрьевом монастыре хорош! - поддержал Паумен. - Подобных памятников архитектуры мало!
    - По пальцам можно пересчитать, - согласился я.
    Софийский собор - выдающийся храм во всех отношениях. Тем вечером в Кремле почти не было народа, и мы в полнейшем одиночестве, с огромным интересом рассматривали церковные здания. Даже созрел совет: "Любуйтесь шедеврами архитектуры в прохладную, комфортную погоду!"
    Дошли до Грановитой Палаты. Она была на ремонте, который длится с 2007 года. Палата глубоко "вросла" в землю. Вернее, вокруг нее образовался новый грунт двухметровой высоты.
    - Это так называемый "культурный слой", - заметил я. - А мечта всех археологов - снести Новгородский Кремль к чертовой матери, и разрыть культурный слой метров на двадцать в глубину.
    - Вот бы они открытий понаделали! - поддержал Паумен. - Да только кто же им даст?
    Любопытно, что на протяжении нашей поездки в местных теленовостях рапортовали о всё новых находках берестяных грамот в Новгородском Кремле.
    - Тысячную, тем не менее, нашли в Торжке, - блеснул я эрудицией.
    - А все остальные - в Новгороде, - осадил меня Паумен.
    Мы вышли на главную аллею Кремля и стали очевидцами происшествия: под сильными порывами ветра развалилась выставка "200 метров". Разрушение началось еще до нашего прихода. Когда друзья подошли, часть картин уже лежала вповалку, я это безобразие сфотографировал.

    И тут, прямо на наших глазах - конструкция затрещала, и в разные стороны полетели остальные экспонаты. В том числе, и шедевр Дмитрия Анатольевича, за что ответственные чины понесут заслуженное наказание.
    Пока я пытался что-то сфотографировать, Паумен увидел, как один из плакатов размерами метр на два, угодил прямо в толпу. Не повезло молодому человеку. Он пытался убежать, но гигантская фотография углом попала парню прямо в голову. На вид, ничего ужасного не случилось, просто молодой человек потом долго растирал ушиб, но выглядело столкновение впечатляюще. Нам еще повезло, что мы стояли с подветренной стороны у здания, а бесценные шедевры полетели по аллеям в парк.
    - Иначе могли бы из очевидцев превратиться в жертвы, - зловеще заявил Паумен.
    Думаю, к утру стихия разнесет фотографии по всему Кремлю, и устроители выставки вряд ли будут этим довольны.
    На разлетающиеся прямоугольники равнодушно взирали три милиционера, хотя должны были, как справедливо заметил мой друг, предупреждать людей об опасности, а то и вовсе закрыть Кремль. Но в реальности обычно так и происходит: когда стихия обрушивается внезапно, все ведут себя пассивно и растеряно, а герои-спасатели появляются только в фильмах-катастрофах.
    Кремль стоит на возвышенности, где нередко гуляют ветра, а вход на территорию Детинца им доступен только через ворота. Возникает эффект "аэродинамической трубы": резкое усиление ветра сразу за воротами.
    По пути в гостиницу разрушений мы не заметили; ветру мешали разогнаться жилые здания. Над головами грохотало, слегка капало, но полноценной грозы так и не случилось.
    Зато, когда мы пришли в номер и открыли окно нараспашку (слава противомоскитной сетке!), стало чуть прохладней, даже вентилятор не понадобился.
    - Я прочел, что завтра в Старой Руссе будет 39 градусов, - сказал Паумен.
    - Учитывая сегодняшний ливень, это весьма странно, - отозвался я.
    - А в понедельник в Новгороде ожидают днем всего плюс 14, - продолжил мой товарищ.
    - Ну, это просто чудеса! - заключил я.
    Удивляясь столь невероятным погодным перспективам, путешественники легли спать.

    4. Из Новгорода в Старую Руссу. Юрьев монастырь, речная прогулка. 6 августа, пятница 4 августа, среда

    [смотреть фотографии]

    Отдохнуть перед дорогой не получилось. Я снова спал на полу и вдруг, в середине ночи, сделалось ужасно холодно. Пару часов я кутался в легкое покрывало, дрожа всем телом, и согрелся только под утро. Тем не менее, бодро вскочил по будильнику.
    Друзья оделись и спустились в столовую. Там нас ждал грандиозный завтрак. Правда, узнали мы об этом не сразу.
    Сначала на столах был лишь творог со сметаной.
    - Я это не ем, - расстроился Паумен.
    - Останешься голодным, - ответил я, забирая порцию товарища.
    Мой друг загрустил. В этот момент и вынесли каждому - по яичнице из двух яиц с беконом и бутерброду с сыром.
    - Вот это я понимаю! - приободрился Паумен.
    Изрядно наевшись, путешественники вернулись в номер и стали собирать вещи. Автобус на Старую Руссу отправлялся в 13-40. На всякий случай я спустился к админу и сказал:
    - Мы освободим номер в час дня. Если у вас расчет до десяти, мы доплатим.
    Девушка неопределенно кивнула, и я с чистой совестью направился в номер.
    Но получилось как обычно: мы собрались уже к полдвенадцатого, а оставшееся время лежали на кроватях и смотрели телик. Новость дня - Москву окутал жуткий смог. Вкупе с вернувшейся жарой он стал настоящей трагедией для жителей столицы. В Центральной России усилились лесные пожары; во многих областях отмечены возгорания торфяников. Мало того, что их просто так не потушить, они еще и распространяют смог на сотни километров. В столицу его пригнало ветром из Нижегородской области. О несчастных москвичах трубили на всех телеканалах, и это был один из тех редких случаев, когда столичных жителей было по-настоящему жалко.
    Я выглянул в окно. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: жара прет, несмотря на вчерашний дождь и ночную прохладу.
    Мой друг вызвал такси на час дня. В двенадцать я позвонил админу:
    - Мы из двести первого. Хотим сдать номер.
    - У вас там всё чисто? - спросила девушка.
    - Да.
    - Ну, тогда выходите!
    Так друзья обошлись без осмотра, и дополнительную сумму с нас не взяли.
    В начале первого мы стояли перед "Новгородской" и ждали такси. Почти все местные таксомоторы - отечественные "Жигули" не лучшего качества: помятые "шестерки", иногда "копейки". Это непривычно после питерских такси-иномарок. У нас в городе диспетчеры отзваниваются и сообщают стоимость заказа, а также марку и номер машины, которая придет по вызову. В Новгороде проще: такси приезжает, как получится, а вопрос о цене решается на месте.
    Нам повезло, машина приехала раньше. (Догадайтесь, какой марки? Конечно, "Жигули"!) Через пять минут мы были на автовокзале. Это стоило скромные пятьдесят рублей.
    - А в Питере заказ начинается от 275, - заметил я.
    - Зато у нас на такие короткие расстояния не подвозят, - отозвался Паумен.
    Неудивительно, что друзья приехали на автовокзал за полтора часа до рейса. Поставили рюкзаки в зале ожидания и устроились рядом на скамейке. Сидели и гадали: какой попадется автобус - с кондиционером или без?
    За двадцать минут до отправления мы встали у платформы номер три (номер платформы теперь указывается в билетах), и стали ждать.

    ***

    Автобусы подходили разные. Сначала - комфортабельный и высокий, с кондиционером, по маршруту "Новгород-Окуловка-Боровичи". Потом - совершенно убогий "ПАЗон" без всякого кондера, "Новгород-Валдай".
    Наконец, подъехал наш. По всем признакам - иностранный, новый - автобус должен был иметь кондиционер.
    - Ну, слава богу, - облегченно вздохнул я.
    Мы загрузились на места 17-18, а красный рюкзак я убрал в багажное отделение.
    В салоне стояла невыносимая жара.
    - Не стояла, а царила! - в сердцах добавил Паумен.
    Какой-то мужик, вопреки здравому смыслу, пытался в такой обстановке торговать газетами и журналами. Разумеется, безрезультатно. Через несколько минут по проходу пошла контролер-посадчик.
    - Скорей бы он тронулся, - сказал я, обливаясь потом. - Тогда шофер включит кондиционер.
    - Неужели сразу нельзя? - спросил Паумен. - Я сейчас сам тронусь.
    - Дверь открыта, - со знанием дела ответил я. - Нет герметичности.
    Рейс задержали минут на десять. Наконец, автобус стартанул. Каково же было наше разочарование, когда двери закрылись, а кондиционер не заработал! А я наивно собирался вести в дороге записи, и даже приготовил свой любимый блокнот!
    - Забудь, - угрюмо посоветовал Паумен.
    Да, дорогие друзья! Это были сплошной ужас и разочарование! Ведь на нашем автобусе даже было написано "with air condition". Разумеется, этот "гроб" был полностью замурован. В самом ужасном советском автобусе можно хотя бы открыть люк сверху, а тут - никакого ветерка!
    Первые пятнадцать минут было просто худо. Затем бас-гроб выехал на прямую трассу, разогнался, и слабый воздух начал еле-еле доходить до наших мест. Оказалось, у водителя в кабине было открыто окно - единственный источник свежего воздуха!
    - Впервые в наших путешествиях, - заметил я, - сидеть у окна менее комфортно.
    - Сейчас поменяемся! - пригрозил мой товарищ.
    С горем пополам мы пережили духоту. Самое интересное выяснилось в Старой Руссе. Один из пассажиров напоследок спросил водителя: "Что, кондиционер не работает?" Шофер развел руками и ответил: "Нет, он работает, но при тридцати градусах это совершенно не чувствуется". Любопытное заявление, не правда ли?
    Мне, тем не менее, показалось, что водитель просто не включал кондиционер. Иначе бы это, хоть чуть-чуть, но чувствовалось.
    - Типичная ситуация для нашей страны, - подытожил Паумен. - В комфортабельном автобусе с кондиционером ехать тяжелее, чем в обыкновенном.
    Нам еще повезло, что трасса от Новгорода до Старой Руссы - совершенно прямая. Вернее, две прямых участка пути образуют угол, в центре которого находится город Шимск. Машин там мало, иногда - очень мало, особенно после Шимска, за пять минут - ни одного встречного автомобиля. Оживленное движение наблюдалось лишь первые пятнадцать минут, когда мы отъезжали от Новгорода. Качество дорожного покрытия ухудшалось по мере приближения к Старой Руссе, но по сравнению с дорогами в Торжке оставалось неплохим.
    Шимск показался нам очень провинциальным. Хотя, когда мы остановились на небольшой площади перед автовокзалом, то видели на одном из зданий вывеску "Столовая". А также дом с надписью "Кафетерий".
    Но желания задержаться в Шимске у нас не возникло. В основном, из-за парня, пересекавшего площадь. Представьте себе типа в спортивных штанах, у которого на груди вытатуирована огромная церковь с куполами, а на коленных чашечках - черные кресты.
    - Может, Шимск - столица накольщиков? - предположил я.
    - Или здесь работает секция "Тату для православных", - отозвался Паумен. Конечно, мнение, основанное на пятнадцатиминутном осмотре, крайне субъективно, но таковы почти все впечатления путешественников - они поверхностны и избирательны.
    - К тому же, переменчивы! - добавил мой товарищ.
    Как только мы въехали на мост, и нашим взглядам открылась прекрасная река Шелонь, друзья пожалели, что не выбрались сюда из Новгорода. Шелонь сравнима с Невой или Волгой. Широкая, полноводная, по-настоящему большая река.
    - И без всякой зелени! - отметил Паумен.
    С двух сторон имелись приличные пляжи. Проще купаться со стороны города, потому что переходить мост - очень долго; на противоположном берегу реки разместились автомобилисты.
    - Может, съездим в Шимск из Старой Руссы? - предложил я.
    - Если больше не найдем ничего интересного, - ответил мой друг.
    Скорее всего, эта идея так и останется прожектом; по такой жаре слишком тяжело ездить в транспорте. От Новгорода до Шимска - 49 километров, от Шимска до Старой Руссы - еще 48. Почти сто километров на автобусе в обе стороны, два с половиной часа на солнцепеке - не каждый это выдержит. Да и нужно ли?
    - Еще подумаем, - прочел мои мысли Паумен.
    А наш "бас-гроб" покатил вдоль Ильменя. Озеро было видно издалека; но возле деревни Коростынь автобус выехал почти к самому побережью. Ильмень очень напоминает море. Так мы и ехали: на холме стояли дома, дальше - поле, а метров через пятьсот - море. Пейзаж великолепный.
    - Запиши, что мы впервые за тринадцать лет путешествий, - попросил Паумен, - во время одной поездки заночуем в нескольких городах.
    - Беру на карандаш! - отозвался я.
    Побережье Ильменя явно посещаемо; мы видели пару обрывистых мест, возле которых стояли автомобили. Сразу ясно, что там - красиво, и люди едут отдыхать - купаться и загорать.
    - Может, и нам съездить? - предложил я.
    - Здесь удобно путешествовать на машине, - пояснил Паумен. - Заехал в одно место, покупался, потом - в другое, тоже покупался.
    - Так поедем или нет? - спросил я.
    - Посмотрим, - уклончиво ответил мой товарищ.
    Впереди открылись две заброшенные церкви из красного кирпича.
    - Это деревня Буреги, - сообщил Паумен, изучив карту.
    От озера на главную дорогу выехала двухместная спортивная иномарка.
    - Откуда здесь такие машины? - удивился я.
    - Буреги - центр мира, - предположил Паумен.
    Пассажиры постепенно выходили. Входящих было значительно меньше. После Бурег мы отъехали от Ильменя, и дорога сделалась совсем неинтересной.
    Наконец, путешественники добрались до Старой Руссы. Из пассажиров осталась примерно треть. Мы вышли на автовокзале и тут же, не осмотревшись и ничего не узнав, устремились к такси.
    - Довезете до гостиницы "ПОлисть"? - спросил я.
    - Конечно, - ответил один из двух мужчин, и повел нас к своей машине.
    - Правда, ударение надо ставить на букву "и", - поправил он. - Это древнерусское произношение.
    - Будем знать, - тактично ответил я.
    - Можно и на "о". - Таксист пошел на попятную, не желая обидеть клиентов.
    Вернувшись домой, я заглянул в интернет. Википедия указывает, что ударение ставится на второй слог. А мы всё путешествие называли гостиницу и реку "ПОлисть". Надеюсь, читатели простят нам это прегрешение.
    До гостиницы мы ехали минут пятнадцать. Великий Пешеход не соврал, железнодорожный и автобусный вокзалы расположены на окраине и добраться оттуда пешком до гостиницы - нереально.
    - Уж если сам Пешеход ехал на автобусе! - добавил Паумен.
    Кстати, о Пешеходе. Этот великий путешественник уже помог нам при поездке в Рыбинск в 2008 году, а его записки о Старой Руссе и Валдае (август 2006 года) просто спасли нас в этот раз. В знак благодарности буду вставлять в свой рассказ фрагменты из его творчества.
    Проезд на такси стоил уже привычные пятьдесят рублей. Паумен дал сотню, а водитель замешкался со сдачей.
    - Я вам оставлю наш телефон, - сказал он и полез за визиткой службы такси.
    Мы ее взяли, а про сдачу шофер, видимо, забыл. Паумен пожал плечами, спрашивать было неудобно, сумма небольшая. Друзья взяли вещи и направились в гостиницу.
    Тут водитель вспомнил о деньгах.
    - Стойте, сдача! - воскликнул он и рванул к нам.
    После такой сцены отказаться от денег было невозможно.
    - Этот эпизод характеризует местных таксистов лучше всяких слов, - сказал я. - Где еще встретишь такую честность?
    Судя по всему, городской транспорт в Старой Руссе ходит плохо. Похожую ситуацию мы наблюдали в Конакове. Наверное, она типична для маленьких городов.
    А путешественники отправились в "Полисть". Паумен еще в Новгороде по телефону забронировал номер. Кстати, в Старой Руссе - всего одна гостиница, поэтому выбирать особо не из чего.
    Итак, мы вошли в холл. Слева находился вход в ресторан. На двери висела надпись "Приносим извинения, сегодня ресторан закрыт на спецобслуживание". В глубине зала призывно манила стойка с минералкой, кофе и различными спиртными напитками.
    - Это нам не нужно! - одернул меня Паумен.
    - Я давно не пью! - слишком громко ответил я.
    Фраза не осталась без внимания, несколько человек взглянули на меня с удивлением. Мы прошли дальше. Справа открылась стойка администратора, а перед ней - столик и пара диванов для прибывающих постояльцев. Кстати, там даже работал кондиционер.
    Друзья подошли к админу. Паумен назвал номер, который ему сообщили при бронировании. Женщина за стойкой попросила заполнить две регистрационных формы. Причем, на один паспорт.
    Паумен уселся на диван с ручкой, а я стал изучать гостиничный прейскурант. Всего номеров было сто восемь, из них - четыре люкса и четыре полулюкса. Двухместный номер стоил 1800 рублей; а одному туда заселиться - 1200. Полулюкс - три тысячи, люкс - три тысячи шестьсот. Все номера в гостинице были с удобствами.
    Мы заплатили за сутки.
    Администраторша спросила:
    - Вы курите?
    - Да, - ответил Паумен, хотя делает это крайне редко.
    Нам выдали ключ от 412-го номера, и мы направились к лифту.
    - Может, для некурящих был лучше, - пробурчал я.
    - Иногда мне надо покурить! - возразил мой товарищ.
    Как только друзья вошли в 412-ый, стало ясно, что, по сравнению с "Новгородской", "Полисть" сильно проигрывает. Во-первых, в номере нет шкафа. Просто восемь вешалок на крючках. Нет холодильника, поэтому холодные вода или сок сразу отменяются, а в условиях жары - это вещь полезная. Нет вентилятора. Правда, мы на него и не рассчитывали.
    Кроме того, мало места. Путешественники сняли покрывала, дополнительные одеяла и вынули одеяла из пододеяльников. Образовалась куча белья, а куда его девать? С трудом я засунул белье между спинками кроватей и стенкой - другого места просто не было. Короче, номер попался не очень. Зато имелась противомоскитная сетка! Очень надеюсь, что она нам поможет.
    - Номер таких размеров должен быть одноместным, - сказал Паумен, - а вместо второй кровати надо поставить шкаф.
    Я взглянул на буклет гостиницы "Полисть". Шикарные фотографии, скорее всего, относились к люксам и полулюксам.
    - Смотри, здесь написано "в номерах телевизор, холодильник, телефон, душ, рабочий стол, кресло", - зачитал я.
    - Нет у нас никакого кресла! - отозвался мой друг. - Да и рабочего стола тоже!
    Но не в наших правилах жаловаться! Путешественники помылись, разложили вещи, и отправились в город. На первом этаже, возле стойки с напитками, приобрели маленькую бутылку минералки за тридцать рублей, и вышли на улицу.
    - Куда пойдем? - спросил я.
    - В парк курорта, - ответил Паумен. - Надо воочию ознакомиться с местной грязью!
    Погода стояла очень жаркая. Мы пересекли небольшой парк перед гостиницей и очутились на улице Минеральной. Прошли по ней пару кварталов, пользуясь схемой города из путеводителя по Новгородской области.
    На правой стороне обнаружили кафе с кондиционерами под названием "Ильмень".
    - С виду хорошее, - заметил Паумен.
    - Только почему-то никто не заходит, - ответил я.
    Друзья решили заглянуть туда позже.
    - Когда проголодаемся, - уточнил Паумен.
    Дошли до пересечения с улицей Сварога.
    - Кто такой? - спросил я. - И что делал в Старой Руссе?
    - Какой-то бог, - ответил мой друг. - В Старой Руссе никогда не был.
    По возвращению домой, я посмотрел Википедию. "Сварог - согласно славянскому переводу хроники Иоанна Малалы - бог-кузнец, отец Даждьбога".
    - Но в Питере улицы Сварога нет, - задумался я. - Может, это тоже топоним?
    - Сам ты топоним! - отозвался Паумен.
    И все-таки я докопался до истины, еще раз обратившись к Википедии. Сварог - фамилия художника девятнадцатого века, который родился в Старой Руссе! Это не бог никакой, а Василий Семенович! И переименовали как раз ту улицу, где жил художник!
    Через центральные ворота путешественники прошли в парк. Отрадно, что вход был бесплатным. По главной аллее дошли до Муравьевского фонтана. Как и обещал, дам цитату из Пешехода.
    "Вот и входные ворота на территорию курорта "Старая Русса" - главную достопримечательность города. Вход в парк свободный для всех желающих. Прогулялся по территории курорта, являющего из себя парк с высокими деревьями, многочисленными корпусами для лечащегося люда, тропинками, газонами и вазонами. Видел знаменитый нерукотворный фонтан или, скорее, гейзер из минеральной воды. Гейзер извергает минеральную воду на приличную высоту - метров на пять. Вокруг него на скамейках сидят отдыхающие (преимущественно женского полу, многие с книжками в руках в позе тургеневских барышень), и вдыхают якобы полезный для организма воздух, насыщенный парами минералки".
    - Почему "якобы"? - спросил Паумен. - Не только ходьба полезна для организма!
    - А фонтан высотой не пять, а три метра, - поправил я. - К тому же, барышень не вижу.
    Насчет последних я ошибся - на обратном пути, когда солнце зашло, все места вокруг фонтана были заняты.
    - Какие у него лечебные свойства? - спросил я.
    - Аэроэффект, - важно ответил Паумен.
    Сразу за фонтаном находилась схема парка курорта.
    - Нам нужно Среднее озеро, - сообщил Паумен.
    Перед поездкой мы немного смотрели интернет по Старой Руссе; я запомнил фотографию с озером и двумя пирсами, выходящими в воду.
    - Будем искать, - заявил я.
    Друзья миновали грязелечебницу. И тут.. о чудо!
    - Эврика! - восторженно воскликнул мой товарищ.
    Озеро было ограждено забором. Мы подошли к входу. Билет "на грязи" стоил тридцать рублей, если нет курортной книжки, а после пяти вечера и вовсе десятку.
    Путешественники заплатили по червонцу и прошли внутрь. Народу возле озера было предостаточно. Само удовольствие устроено так: территория разделена на мужскую и женскую. Слева находятся мужские душевая и туалет, а справа - женские. Также есть два схода в воду. Предполагается, что для каждого пола - свой, но на это никто не обращает внимания. Мы расстелили свою подстилку где-то посередине, на траве, рядом с многочисленными отдыхающими.

    Первым на заплыв решился Паумен.
    - Это просто восхитительно! - заявил мой друг, вернувшись.
    И отправился в душ. После этой процедуры Паумен сделался просто окрыленным. Таким я своего товарища давно не видел.
    - Гризли, мы не зря приехали в Старую Руссу! - провозгласил он.
    Под это напутствие я отправился купаться. И это, действительно, было очень классно! Особенно в такую жаркую погоду. Холодная вода освежала. Положительных эмоций добавлял и душ. Приятно, когда шпарит солнце, смыть с себя всю грязь и соль прохладной водицей!
    - Очень быстро согреваешься, - заявил мой товарищ и снова отправился "в грязи".
    Я в это время изучал публику на входе. Большинство платили тетке по десятке, и не показывали никаких книжечек.
    "Значит, местные, - глубокомысленно решил я. - Измученное жарой городское население предпочитает провести вечер у холодной воды в грязелечебнице".
    Вернулся Паумен. Мой товарищ умудрился доплыть до дальнего берега и измазаться грязью.
    - Гризли, мы оказались в прекраснейшей грязеводолечебнице, куда съезжаются люди со всего бывшего Союза, - сообщил довольный Паумен.
    - Откуда ты знаешь?
    - Я видел человека, который приехал сюда из Ташкента! И не жалеет! - убежденно ответил мой друг.
    Так что, дорогие читатели, впечатления от курорта у нас остались самые позитивные. Их не испортила даже пропажа плавок! Это событие случилось перед самым уходом: я пошел мыться под душем, как все нормальные люди. Взял с собой трусы. Зашел в душ. Снял плавки, повесил их на крючок и.. отвлекся буквально секунд на пять. А когда снова взглянул на крючок - плавок уже не было. Напрасно я пару минут, как дурак, стоял в душевой, ожидая, что плавки волшебным образом вернутся. Чуда не произошло.
    В расстроенных чувствах я пришел к Паумену. Но мой товарищ был настроен позитивно.
    - Купим тебе другие, - заявил он. - Только не теряй их каждый день!
    Мы пришли к выводу, что кто-то случайно перепутал и взял мои плавки вместо своих. В душевой еще висело по крайней мере двое "неопознанных" плавок. Я надеялся, что "перепутывальщик" вернется - возьмет свои плавки и оставит мои, но напрасно.
    Так, небольшим минусом, закончилось наше первое посещение курорта.
    - Завтра побудем здесь по-настоящему - заключил Паумен. - Даже если во всей Старой Руссе нет ничего примечательного, кроме этого курорта, я всё равно доволен!
    - Особенно в такую погоду! - подтвердил я.
    Мы пробыли на грязевом пляже с пяти до половины седьмого. Потом пошли осматривать территорию. Добрались до Верхнего озера. Оно тоже соленое и грязевое, но предназначено исключительно для лечения птиц. Их там было очень много, а вот люди почему-то до этих грязей не допущены.

    - Какая трогательная забота о пернатых! - воскликнул Паумен.
    Друзья вернулись к Муравьевскому фонтану. Градусник на главном здании курорта в 18-45 показывал плюс 36.
    - Значит, около полудня были все сорок, - сделал вывод Паумен.
    Солнце находилось в дымке, и даже в такую жару не смогло растопить облака. Но на пляже грязелечебницы, особенно после холодного душа, было вполне комфортно.
    Путешественники еще посетили бювет - павильон с лечебной минеральной водой. Там были два источника - скважины номер 11 и 12. Мы остановились на номере 12. Рядом находились ларьки, где я и купил себе другие плавки.
    После купания в холодной воде чувствовалась усталость. Тем не менее, друзья прогулялись по улице Сварога, сплошь состоявшей из одноэтажных деревянных домов.
    - Таковы особенности малых городов, - заметил я. - Они всегда - наполовину село.
    Впереди показалась площадь с памятником в центре.
    - Это кто? - спросил я.
    Оказалось, Достоевский.
    - Вообще-то, он здесь жил, - сообщил Паумен. - Но вся конструкция выглядит искусственно.
    - Согласен! - подтвердил я.
    Представьте себе - вы идете по деревенской улице и вдруг обнаруживаете солидный памятник, заасфальтированную площадь, а вокруг - фонари в стиле 19-го века. И ни одного человека.
    - Надо быть ближе к земле, - вспомнил я строчку из Бори Гребенщикова.
    Зато пруд напротив площади Достоевского смотрелся очень органично. Я даже его сфотографировал.

    Позже выяснилось, что и Пешеход обратил на него внимание.
    Цитата: "далее - широкая площадь с возвышающимся в ее центре памятником Достоевскому, причем писатель сидит ссутулившимся в кресле, задумавшись над странностями человеческой натуры. Еще по дороге попался замечательный заросший пруд - натуральное болото с ядовито-зеленой поверхностью".

    (фото Пешехода)
    Друзья пересекли улицу Георгиевскую, и оказались в районе дорогих особняков.
    - На район не тянет, - поправил меня Паумен. - Здесь их штук пять, не больше.

    Миновав дорогостоящую застройку, путешественники очутились на набережной Достоевского. Она расположена вдоль речки Порусья. Набережная нам показалась довольно чистой, но не городской, а поселковой.
    Друзья дошли до моста; за ним открылся красивый Воскресенский собор. Сразу за мостом Порусья впадала в Полисть. На другом берегу Полисти мы увидели пляж; обозначенных на схеме путеводителя. Там купались люди.
    - Завтра туда сходим! - постановил я.
    Наш дальнейший маршрут был таков: улица Ленина с одноименным памятником, площадь Революции и водонапорная башня, которой так восхищался Великий Пешеход.
    Памятник Ленину был одним из тех редких монументов, о которых можно смело сказать - "Ленин-стандарт"; типичный образец советской ленинианы. В меру крупный, большой слоноподобный человек что-то выглядывал вдали. Скорее всего, светлое будущее, которое мог обнаружить только он, вождь мирового пролетариата. Единственное отклонение от нормы - чересчур развевающаяся пола плаща. Причем одна, левая.
    - Это памятник плащу! - заявил я.
    - Тогда уж - его нижней левой половине, - уточнил Паумен.

    По пути нам встретился сильно пьяный парень. Они напомнил выпивох из славного города Ейска образца 1997 года.
    Вот цитата: "Зато горожане ... пьют и помногу. Ни разу мы не видели компанию слегка подвыпивших ейчан. Бухают серьезно. Часто встречаются местные жители, которые шатаясь и падая, медленно, но верно, возвращаются домой. Если пьянствовать, то до упаду! В прямом смысле слова".
    В принципе, безобидный тип, если не трогать. Но вообще это неприятно.
    Около водонапорной башни стояли две машины; оттуда вылезли несколько человек и устроили сходку молодежи. Старая Русса - место весьма провинциальное, давненько мы в такую глушь не забирались. Что же, изучим особенности национальной провинции.
    Обещанная цитата из Пешехода: "Главная площадь города, носящая, разумеется, имя Ленина, достаточна широка и протяженна и обладает замечательной громадной водонапорной башней, своей статью и габаритами напомнившая мне Зарайскую башню. Чуть подальше, за памятником Ильичу, виднеется грандиозный по величине Воскресенский собор на холме на противоположном берегу Полисти. Прошелся по берегу, полюбовался замечательной панорамой храма в предзакатных лучах солнца". Тут уместно заметить, что Пешеход шел к площади Ленина с другой стороны...
    В бывшей водонапорной башне, кстати, находится магазин.
    - Обязательно туда заглянем, когда он будет открыт, - заявил я.
    Мы хотели поужинать, но заведение под названием "Фрегат" нам не понравилось.
    - Похоже на дешевый разливон, - оценил мой друг.
    - Или богатую рюмочную, - добавил я.
    Путешественники отправились по улице Энгельса. Там находился магазин "Квартал", прямо напротив водонапорной башни. Магазинов в Старой Руссе мало, поэтому "Квартал" по праву считается одной из достопримечательностей города. Дальше по Энгельса друзья увидели кафе "Рушанка", но оно работало до восьми, и мы уже не успевали.
    - Не так-то просто поесть в Старой Руссе, - изрек Паумен.
    - А время позднее, - добавил я.
    - У нас есть в запасе улица Карла Маркса, - утешил мой товарищ, - а в крайнем случае, кафе "Ильмень".
    - Кто ищет, тот всегда найдет! - чересчур бодро провозгласил я.
    Мы прошли дальше по Энгельса, и завернули на улицу Тимура Фрунзе (сын легендарного командарма, летчик, погиб в 1943 году под Старой Руссой). Затем прошагали квартал по Карла Маркса, но ничего не обнаружили. Тогда путешественники добрались до улицы Минеральной, и заглянули в кафе "Ильмень".
    Но там всё было зарезервировано. Парень, типа вышибалы, сообщил нам, что сегодня у них - свадьба, и поесть нет никакой возможности.
    - Что же нам делать? - спросил Паумен.
    Слава богу, парень объяснил, что на Карла Маркса, ближе к реке Полисть, в здании из красного кирпича находится кафе "Друзья". Туда мы и направились, правда, без особой надежды. Но нам повезло.
    В доме, действительно, оказалось кафе. Мы взяли две порции мяса с картошкой, по стакану соку и бутылку минеральной воды.
    Напоследок еще заказали два кофе. Там он был только растворимый, что Паумену не очень понравилось. Но, в целом, мы поели неплохо. Заплатили 500 рублей. Что удивительно, кроме нас в "Друзьях" вообще никого не было.
    - Как рушане проводят выходные? - спросил я.
    - Либо гуляют на свадьбах, либо сидят дома, - предположил мой товарищ.
    - Может, кафе "Друзья" пользуется дурной репутацией? - предположил я.
    - Или в Старой Руссе человек человеку - враг, - отозвался Паумен.
    Отмечу, что на улицах города почти нет людей. Карла Маркса и Энгельса - центральные, но пустые. А друзья после "Друзей" пошли в "Квартал", купили там разной воды, а также бутылку безалкогольного пива. И проследовали по Энгельса в гостиницу. Ресторан был забронирован какими-то местными, они там устраивали шумные пляски.
    Мы взяли внизу еще по эспрессо за 70 рублей. Несмотря на десятый час вечера, все равно ощущалась сильная жара. После эспрессо путешественники отправились в номер.
    - Завтра - в курорт! - заявил Паумен.
    - А как же пляж? - возразил я.
    - В первой половине дня изучим город, - решил мой друг, - а во второй - в курорт!
    Мой товарищ долго и тщательно отмывался от грязи, уверяя, что она - щиплет кожу. Я в это время надиктовывал на фотоаппарат свежие впечатления.
    Уже перед сном, друзья пришли к конструктивному выводу: в Старой Руссе есть, что посмотреть.
    - Ездить по разным городам в одном путешествии - очень перспективно! - изрек Паумен.

    5. Знакомство со Старой Руссой. 7 августа, суббота

    [смотреть фотографии]

    Встали мы по будильнику в жуткую рань, полдесятого, и отправились завтракать. Сначала нам показалось, что мы - последние и всё, что можно, уже съедено, но постепенно выяснилось, что в "Полисти" - вполне нормальный шведский стол. По крайней мере, по сравнению с тем, что описывал Пешеход.
    "Отужинать решил в гостиничной ресторации. Эксперимент с полноценным ресторанным питанием полностью провалился. Был вечер пятницы, и в кабаке уже сидело несколько больших компаний аборигенов, справлявших уикенд. Все внимание малочисленных официантов было приковано к выгодным клиентам, столики с остальными посетителями ими решительно игнорировались. Минут пять безуспешно подождал официанта, но вдруг сидящая за столом рядом компания завопила, что они уже сидят 20 минут, а им даже меню не приносят. Официант, на мгновение обративший на них внимание, обещал тут же столь желанное меню подать и исчез снова, теперь уже навсегда".
    С тех пор многое изменилось. Кое-что - в лучшую сторону. Так, шведский стол время от времени обновлялся. Периодически девушки из ресторана приносили что-нибудь новое. Когда мы уже собрались уходить, на раздаче появились подносы с колбасой и сыром. Булку надо резать самим. Выбор блюд осуществлялся так: рядом с входом на столах выставили герметичные емкости из нержавейки (по форме и принципу действия напоминавшие большие хлебницы). Туда залезаешь, открыв крышку-дверцу, а там, в одной - горячие сосиски, в другой - квадратики омлета. В третьем "резервуаре" лежал рис, но мы им не прельстились. Из напитков был морс - его тоже разливали самостоятельно из стеклянного кувшина.
    - Я наелся, - сказал Паумен, откинувшись на стуле. - К тому же, сейчас еще слишком рано.
    - Завтра надо поесть обстоятельней, - отозвался я. - Всё-таки, на халяву.
    - Думаешь наесться до ужина? - спросил мой друг.
    - Постараюсь, - пообещал я.
    Выяснилось, что мы были не последними; за нами пришли еще четыре человека. Один из них, худой мужчина, основательно налегал на рис.
    - А тебе слабо? - спросил Паумен.
    - Мне не по силам, - признался я.
    После завтрака друзья отправились на осмотр города. Впервые прогулялись по улице Володарского. Улица примечательна лишь тем, что там находится гимназия.
    Затем вышли на площадь Ленина, и сразу повернули направо, в сторону Живого моста. Любопытное название популярно объяснил Пешеход: "Мост сей, точнее его предшественник, был построен еще при Екатерине. Тогда он был наплавной и при движении по нему качался, за что и получил прозвище "живой". Позже мост заменили каменным, но название осталось". К сожалению, на сегодняшний день интересным от моста осталось лишь название. Река Полисть здесь весьма широкая, справа открывается пляжик, а еще есть фонтанчик, который я сфотографировал.

    Впечатляет Воскресенский собор, архитектурная доминанта Старой Руссы. Он расположен в очень красивом месте. Если перейти Живой мост с левой стороны и подойти к набережной, чугунной ограде начала двадцатого века, открывается прекрасный вид на церковь.

    - Мост, решетку и собор строили единой композицией! - важно заявил я.
    - Скорее, обзорная площадка с решеткой предназначена для любования Воскресенским собором, - поправил меня Паумен.
    Сразу за мостом находился кинотеатр "Россия", где из динамиков всё время звучала одна и та же мелодия. "Музыка прекрасна в любых проявлениях и в любом количестве!" - решила администрация кинотеатра, и начала крутить одну и ту же композицию по сотню раз на дню.
    Друзья зашагали по улице Карла Либкнехта. Конечной целью были авто- и жеде- вокзалы. Нам хотелось узнать, куда из этой Руссы можно съездить? К тому же, следовало уточнить дизель: ведь мы потом собираемся на Валдай, а в это таинственное место из Старой Руссы можно добраться только на дизеле.
    Карла Либкнехта - одна из центральных магистралей города. Там мы обменяли деньги в банкомате. Некоторые дома - начала двадцатого века, двухэтажные. Самые высокие здания в Старой Руссе - пятиэтажки, но этих исполинов крайне мало. В основном, двухэтажный старорусский стандарт. Иногда попадаются трехэтажки. Изредка - четырех этажные дома, но уже кирпичные, новые.
    Здесь много магазинов. Мы, в частности, заглянули в хозяйственный, вполне современно оборудованный. Карла Либкнехта - деловая часть города. Друзья прошли ее насквозь; она заканчивалась еще одним магазином "Квартал" и железнодорожными рельсами.
    Когда мы перешли их, из ближайшей машины донеслось:
    - Ты живешь в Москве, у тебя всё есть...
    Больше я ничего не разобрал, но ведь есть интернет - и теперь вся песня доступна.
    - Люди из столицы, да и из Питера, воспринимаются здесь зажравшимися богачами, - прокомментировал Паумен, - не имеющими в жизни никаких проблем.
    - Квартира в Москве эквивалентна понятию "счастье", - добавил я. - Но только потому, что для рядового жителя Старой Руссы это практически недостижимо. Вот ты как относишься к людям, живущим на Манхеттене? Допустим, к персонажам из сериала "Секс в большом городе"?
    - Гризли, не путай меня и рушан! - возмутился Паумен. - Я как раз таки всё понимаю! И в самой глухой деревне, и на Манхеттене примерно равное количество несчастных людей.
    - На Манхеттене больше! - не согласился я.
    Под вялотекущий спор мы прошли под виадуком. Через несколько минут очутились на вокзале. Касса внутри здания оказалась закрыта. Был указан дизель на Валдай в 10-30. Мы сначала оживились, но вскоре выяснилось, что он отменен в связи с ремонтными работами. То есть, ходит, но только по субботам и воскресеньям. Так что мы отправимся на Валдай рейсом в 17-40.
    Мой друг склонен подольше побыть в Старой Руссе. Так что, мы уедем во вторник, а то и в среду. Тогда у нас получится настоящее "Старорусское путешествие". Но мы еще до конца не определились.
    - Гризли, тебе не хватает спонтанности, - заявил Паумен. - Зачем сразу решать, сколько дней мы здесь проведем?
    - Я предпочитаю определенность. - Мне не терпелось возразить. - Люблю строить планы!
    - Завтра целый день посвятим курорту, - объяснил мой друг. - Пойдем туда и днем, и вечером. Если надоест, отправимся на Валдай раньше. Если не наскучит, проведем здесь больше времени.
    Рассуждения Паумена были вполне логичны, и мне пришлось согласиться.
    Теперь вставлю пару слов о погоде. Сегодня целый день солнце в дымке. Тем не менее, страшная жара. Очевидно, опять около сорока градусов.
    Заодно путешественники осмотрели автовокзал. Главное, там была камера хранения! Правда, с 13 до 14 часов она закрыта, но ответственная тетушка нас уверила, что "если вам будет надо, свои вещи получите".
    От железнодорожного вокзала веяло запустением. У кассы, с покорным терпением, стояли люди за билетами на поезда дальнего следования. Сначала кассирши не было вовсе. Потом она пришла и стала так долго разбираться с каким-то пенсионером, что сбила все наши планы. Паумен-перестраховщик хотел, на всякий случай, спросить о нашем дизеле, но для этого следовало простоять не меньше часа в очереди. Мы плюнули на это дело, и вышли из вокзала.
    Обратно друзья взяли такси. Водитель загнул сумасшедшую цену - 70 рублей! Но мы согласились, и поехали до кинотеатра "Россия". По дороге услышали забойный хит:
    У нас на районе
    Не звонЯт, а звОнят,
    Стены все в баллоне,
    Вася, шо ты гонишь?!
    Шофер врубил музыку на полную громкость в искреннем убеждении, что на всем белом свете не найдется человека, которому бы не понравились эти мелодия и слова. Стало быть, что двадцатку к полтиннику водитель накинул за музыкальное сопровождение.
    Еще там были такие слова:
    Не ищи меня "В контакте"
    В "Одноклассниках" нас нету
    Мы разбросаны по свету
    На районы шлем приветы.
    - Меня тоже нет в "Одноклассниках", - заметил я. - Это ничего не значит!
    - Не цепляйся к словам, - перебил Паумен. - Эта песня - социальный протест, пусть и выраженный в попсовой форме.
    - А что значит "стены все в баллоне"? - насупился я. - Газовые баллоны у них, что ли, на лестничных площадках расставлены?
    - Изрисованы краской из баллончиков, - пояснил мой друг.
    Разумеется, в Сети есть ссылка на текст; кому интересно - смотрите здесь. Кстати, иногда пишут "стены все в болоне". Что за слово такое - "болон"? Намеренная неграмотность или есть третий смысл?
    А мы вышли у кинотеатра "Россия" неспроста. Друзья отправились на пляж у реки Полисть, который я всячески нахваливал. Заодно заглянули на центральный рынок. За ним находился пустующий стадион с весьма приличной трибуной. Проводятся ли там официальные матчи? Никаких афиш не было. Подозреваю, что даже во второй лиге Старая Русса не представлена футбольным клубом.
    Что и говорить, город - весьма замшелый. Как говаривала одна наша знакомая: "Никакого культурия!" Некий оазис цивилизации составляет курорт, а остальная территория... Мне, допустим, чертовски хочется почитать газету, сильно скучаю по печатному слову. Ларьков с прессой здесь очень мало. Правда, на улице Карла Либкнехта мы купили две газеты с оригинальным названием "Старая Русса". Газета выходит раз в неделю, мы взяли и свежую, и прошлый выпуск - но это очень скучная пресса.
    - А может, нам поехать в Коростынь на такси? - спросил Паумен. - А обратно на автобусе.
    - В оба конца на такси - слишком дорого! - согласился я.
    - Просто обратно такси не взять, - пояснил мой товарищ.
    - А сколько это стоит? - Мне стало жалко денег. - Наверное, тысячу рублей!
    - Гризли, таких цен здесь нет! - возмутился Паумен. - Хватит жадничать!
    - Тогда позвони вечером по телефону, который дал нам таксист, - сказал я, - и узнай стоимость поездки до Коростыни.
    На том и порешили.
    - Но мы поедем в понедельник, - уточнил мой товарищ. - Завтра - грязь, грязь и еще раз грязь!
    - Мы по уши в грязи, - с выражением произнес я. - Грязь затмила всё!
    - Грязные игры в Старой Руссе? - спросил Паумен.
    - Нас здесь облили грязью! - отозвался я.
    Мы пересекли полупустой стадион, и вышли на пляж. Там, кроме нас, было всего четыре человека. Вернее, пять, если учитывать годовалого ребенка. Никто не купался. Хотя установили даже переодевальные кабинки. Правда, в них лучше не заглядывать - туда люди ходят по большому. Точнее, ходили и давно, но всё равно неприятно.
    "Каков уровень культуры в городе, жители которого справляют большую и малую нужду в переодевальных кабинках?" - подумал я, но Паумену сообщать эту мысль не стал. Мой товарищ и так был не в восторге от пляжа.
    - Я купаться не пойду! - заявил он. - Здесь вода цветет.
    Я, преодолевая скептицизм наглядным примером, бодро переоделся и устремился в воду. Прекрасная река Полисть! Я поплавал, не обращая внимания на зеленую ряску. Весьма неплохо! Беспокоило другое - времени было уже около половины первого дня, а на пляже - ну вообще никого! Из-за этого я чувствовал себя неуютно.
    "Может, здесь купаться нельзя?" - поневоле подумалось мне.
    Хотя это, конечно, полная ерунда.
    Паумен, наконец-то, решился на заплыв, но крайне короткий. И, по обыкновению, не стал мочить голову.
    Из-за малого количества людей мы на пляже не задержались: искупались, оделись, собрали вещи и ушли. Прогулялись вдоль Полисти. Неподалеку находился какой-то ведомственный объект - деревянный дом за забором, что-то типа охраны на воде. Местные спасатели, судя по всему, получали деньги ни за что.
    А мы вышли на Живой мост, и обнаружили, что с другой стороны, на несанкционированном пляже, купается человек двенадцать, хотя там в воде гораздо больше зелени, чем на пляже с кабинками.
    - Просто люди ходят туда, где им ближе! - догадался я.
    - Для провинции понятия "официальный пляж" не существует, - согласился Паумен. - Хотя городские власти не упрекнешь в халатности, их детище особо не посещается.
    А мы отправились в краеведческий музей, который очень понравился Пешеходу.
    "..в первую очередь пошел в краеведческий музей, что расположен в стенах древнего Спасо-Преображенского монастыря. Музей очень интересный, Старая Русса - город древний, история его богатая. По возрасту Старая Русса старше Москвы, при археологических раскопках, которые весьма интенсивно проводились в 70-е годы, тут было найдено много артефактов из далеких времен, в том числе и берестяные грамоты 13-14 вв. Копии этих грамот тоже выставлены в музее на стенде (оригиналы хранятся в Новгороде в спецхранилище).
    В музее целый зал посвящен истории Спасо-Преображенского монастыря. Видно, каким он был большим и красивым, занимая при этом большую территорию. В годы войны монастырь, как и весь город, сильно пострадал - немцы разместили свои огневые точки в церквях, колокольнях, ибо старинная кладка была весьма крепка. При освобождении города наша артиллерия его хорошо обработала, город оказался в руинах. Тем не менее, в 60-70-е годы монастырь, точнее несколько соборов от него восстановили".
    Увы, лично я ничего особенного в этой краеведческой кладези не обнаружил и озадачился печальным вопросом: "Может, пора и вовсе прекратить ходить в музеи?"
    - На сегодняшний день всё это устарело, - заявил я. - Теперь не турист, а музей должен просто бежать - задние ноги опережают передние - к туристу. Я бы предпочел не ходить, как дурак, от экспоната к экспонату, нагружая и так уставшие ноги, а сидеть..
    - Или лежать, - вставил Паумен.
    - и чтобы передо мной проходили, пролетали или проплывали экспонаты! - разошелся я. - Пора уже подумать и об удобстве для посетителей! - И чтобы экспонаты сами рассказывали о себе, - добавил мой друг. - А если скучно, делаешь движение рукой, экспонат "затыкается", а ему на смену приходит новый.
    - Боюсь, до этого мы не доживем, - печально подытожил я.
    Итак, вернемся к конкретному краеведческому музею. Друзья купили билеты по пятьдесят рублей, и, как часто бывает в провинции, в полнейшем одиночестве прошли внутрь.
    Первым делом нас оглоушили кучей фотографий тех времен, особенно храмов. В голову пришла банальная мысль: "Боже, как же раньше было лучше!" Половины храмов я не узнал (мы их еще не видели), поэтому эмоциональной реакции не последовало. В двух-трех комнатах мы просто тупо рассматривали снимки. Да, там есть и древние раскопки, датированные 12-тым веком, но мне интересней было разглядывать фотографии самих "раскопщиков". Археологические изыскания проводились с 1961 по 1975 годы; как раз в это время и был восстановлен Спасо-Преображенский монастырь, ныне являющийся музеем. Кстати, само здание уникально в архитектурном плане, словно состоит из двух половинок.

    Имелась и расшифровка некоторых текстов на бересте. Ведь берестяные грамоты - популярная форма отчета археологов о своей деятельности. Одна надпись гласила: "И можешь наказать такого-то, чтобы не паскудничал". Из этого емкого совета я заключил, что наши российские проблемы уходят своими корнями в глубокую древность. Если в глубокой древности наказывали не за проступок или преступление, а в качестве устрашения, откуда сегодня взяться неподкупному суду или честным правоохранительным органам?
    Экспозицию оформили в 70-е годы: одна из цифр на стенде утверждала, что на сегодняшний день найдено 517 берестяных грамот, хотя, как известно, 1000-ую обнаружили в Торжке в 2000 году.
    Напоследок мы купили брошюру про Коростынь за 125 рублей - малоинформативную, но с красивыми фотографиями. И закончили осмотр.
    - Надо съездить на Ильмень! - зажегся я.
    - Съездим, - согласился Паумен. - Но в понедельник.
    - За воскресенье достаточно загрязнишься? - спросил я.
    Нашу беседу прервала громкая музыка. Друзья подняли головы. Рядом с монастырем находился жилой дом. На балконе третьего этажа стояли и пялились на нас два небритых мужика, явно с утра опохмелившиеся. Громко играющую музыку можно было идентифицировать как "блатную попсу".
    - И это называется - посещение Спасо-Преображенского монастыря, - произнес я. - Нельзя строить дома в опасной близости от церкви.
    - Это музей, - ответил Паумен. - А дома строили при Советской Власти.
    Кстати, Пешеход писал: "Собор Спаса Преображения оказался действительно хорош. Расположен он в обрамлении пятиэтажек, но все же на некотором расстоянии от жилых домов, и смотрится великолепно".
    - Не пяти, а четырех! - поправил я.
    Сопровождаемые похмельными взглядами, путешественники вышли на улицу Володарского и отправились в кафе "Рушанка". На этот раз оно было открыто. В холле перед залом в глаза бросалась надпись "Туалет не работает".
    - Если негде мыть руки, мы здесь обедать не будем, - решил Паумен.
    Мой товарищ подошел к женщине у кассы и спросил:
    - Где можно помыть руки?
    - В туалете, - удивленно ответила продавщица.
    Пожав плечами, друзья зашли в туалет и спокойно помыли руки, невзирая на надпись. Потом осуществили заказ.
    "Рушанка" оказалась простой и дешевой забегаловкой. Мы заплатили 180 рублей за два супа типа солянки, два салата и два сока.
    - Не очень вкусно, - оценил мой друг. - Зачем в салат с помидорами и огурцами добавлять майонез? Надо сметану или постное масло.
    - Зато дешево! - ответил я. - Я бы здесь питался.
    - Нет, Гризли, еда должна быть качественной, - возразил Паумен.
    Так что, второй раз в "Рушанку" мы, скорее всего, не пойдем. Хотя там питаются туристы. За соседним столиком обедала супружеская пара, так они рассматривали карту города. Значит, приезжие. А мы купили карту Старой Руссы вчера за 65 рублей, прогуливаясь по улице Карла Либкнехта.
    - Кафе, конечно, находится в центре, - стал размышлять Паумен, - но больше похоже на столовку.
    - Но ведь здесь дешевле, - повторил я.
    - Что ты заладил одно и тоже, Гризли?! - возмутился мой друг. - Знаешь ли ты, что на отдыхе экономить неразумно?
    Против этого аргумента возразить было нечего, поэтому я лишь громко засопел.
    - Ладно, медведь, - сбавил обороты Паумен. - Может, как-нибудь и пообедаем здесь.
    Придя к консенсусу, путешественники направились в "Полисть". Часы показывали полтретьего.
    Друзья помылись и улеглись спать. Отдых так отдых!

    ***

    Я проснулся через час. Мой товарищ еще спал. Тогда я с энтузиазмом принялся читать настольную книгу "Напутствия православным". По мере освоения материала я узнал много нового, особенного о втором пришествии Христа. Попутно заразился смирением, но, к сожалению, опять ненадолго.
    В пять часов за окнами противно загудела автосигнализация. Хозяин машины, судя по всему, ушел куда-то далеко. Я около минуты слушал раздражающие звуки, а потом сигналка замолкла. Только я вздохнул с облегчением, как она вновь заработала! Через несколько таких циклов я почувствовал, что больше терпеть не могу.
    "Никакого смирения на вас, гады, не напасешься!" - выругался я про себя.
    Слава богу, в этот момент проснулся Паумен. Мы стали собираться в курорт.
    - Сейчас на улице 38 градусов, - сказал мой друг. - А мы при такой жаре сумели поспать.
    - То ли здесь климат более сухой, чем в Питере, - ответил я, - то ли в гостинице созданы хорошие условия.
    - Это всё каштан перед нашими окнами, - объяснил Паумен. - Он дает постоянную тень и спасает от жары!
    Около шести вечера друзья вышли из гостиницы. Знакомым путем отправились на грязевой пляж. В магазине на Минеральной купили воду "Старорусскую". На бутылке стояла дата - 5 августа, то есть, позавчера.
    - Оперативно! - оценил мой товарищ.
    - Главное, что делают здесь, - подчеркнул я.

    Сегодня у ворот курорта очень много машин. Не исключено, что был день заезда отдыхающих. Мы с Пауменом в свое время не оценили всей прелести курорта "Старая Русса", руководствуясь пещерным стереотипом "Ну, какой в этой глуши может быть курорт?" И просчитались.
    В парке мы заглянули в лавку сувениров, чтобы купить хоть какую-нибудь печатную информацию об истории курорта.
    - У меня ничего нет, - ответила девушка. - В понедельник будет открыта "Союзпечать". Там спросите.
    - Информационный голод в Старой Руссе утолить крайне сложно, - пожаловался я Паумену.
    - А информационную жажду - еще сложней! - отозвался мой друг.
    На улице и впрямь припекало. В шесть часов вечера термометр на главном здании показывал тридцать шесть градусов. Забегая вперед, скажу, что в половине девятого он демонстрировал фантастические плюс тридцать четыре.
    Друзья пришли на пляж. Народу было больше, чем вчера. Мой товарищ резво полез в воду и измазался грязью. На этот раз я решил последовать его примеру, доплыл до конца и намазал ноги. Потом в душевой я их отмывал, но до конца так и не смог. В итоге, ноги стали чесаться.
    - Грязь активно воздействует на организм, - заявил я.
    - Терпи, - напутствовал меня Паумен. - Грязь любит сильных!
    Путешественники осмотрелись по сторонам. Мой бдительный товарищ обнаружил двух смельчаков, которые намазались грязью, и сидели так, совершенно черные, не меньше часа.
    - Вот, психи! - раздался голос за нашими спинами. - Грязь надо наносить максимум на десять минут, а купаться - не более двадцати.
    Это бывалый курортник учил своего неопытного знакомого. Новичок благодарно кивал.
    - Завтра пойдем на пляж, и будем строго соблюдать все правила бывалого, - изрек Паумен.
    - У меня в телефоне есть секундомер, - сообщил я.
    На этот раз друзья сидели на пляже меньше часа. Зато минут десять наслаждались аэроэффектом перед Муравьевским фонтаном.
    Я вспомнил, что в краеведческом музее видел старые фотографии курорта. Тогда было намного круче, чем сейчас. К фонтану из главного корпуса вела специальная лесенка, а он был заключен в специальную беседку.

    Своровано отсюда.
    А сейчас от старого здания остался лишь первый этаж. Всё остальное достроено, и, конечно, куда менее качественно.
    Мы сфотографировали памятную доску на главном здании, о том, что здесь отдыхали Добролюбов, Менделеев и Горький. Еще одно подтверждение тому, что до революции Старорусский курорт был очень известен.
    Он и сейчас держится на плаву, но, во многом, за счет былой славы. Парк находится в хорошем состоянии; там растут туи. Однако из нового - только аляповатые деревянные фигурки, которыми "украсили" территорию.
    А мы сфотографировали схему прогулки, которая вывешена у Муравьевского фонтана и, выйдя с пляжа, пошли по маршруту.

    Когда гуляешь в парке курорта, или сидишь на скамейке в тени деревьев, совсем не чувствуется жары. Проход к нижнему водоему был закрыт основательным забором, а ворота - закрыты на замок.
    - Водоем грязевой или нет? - спросил я.
    - Грязевой, - после некоторых раздумий решил Паумен. - Просто пока ему не нашли применения.
    - Грязехранилище, - изрек я. - Для будущих поколений.
    С другого берега нижнего озера стояли частные дома. Двое подростков переоделись в парке, и полезли через ворота. Видимо, местные жители таким образом посещают грязевой пляж.
    А мы, посидев на скамеечке, отправились дальше. Миновали симпатичные санаторские здания.
    - Здесь жить не так уж и плохо, - заявил мой товарищ. - Есть кинозал и столовая.
    - И путевки достать легко, - добавил я. - Надо просто изучить их сайт.
    - Когда соберемся, изучим, - пообещал Паумен.
    Напоследок мы заглянули в "Центр досуга", расположенный в главном корпусе. Он работает для пациентов санатория. Выяснилось, что там находится музей курорта и нам, конечно, захотелось туда попасть. К сожалению, сегодня и завтра он закрыт, и будет работать только во вторник. Если мы отправимся на Валдай в среду, у нас есть шанс его посетить.
    Когда друзья вышли из курорта, на нас тут же обрушилась духота. Чем ближе мы подходили к гостинице, тем становилось жарче.
    На всякий случай заглянули в кафе "Ильмень". Увы, в выходные дни у туриста нет никаких шансов там поесть. В заведении, как обычно, проходило "спецобслуживание".
    - Причем тут "спец"? - возмутился я. - Просто за деньги организуют банкет, и никаким не спецам.
    - И кафе получает больше денег, - согласился Паумен. - Это, скорее, блатобслуживание!
    Снова идти в "Друзья" не хотелось, и мы решили поужинать в ресторане при гостинице.
    - А если закрыто, пойдем в "Квартал" и купим еду в номер! - заявил я.
    На этот раз в ресторане тоже отмечали юбилей, но заодно кормили и простых смертных. Мы сели за столик неподалеку от сцены, и стали ждать. Через некоторое время нам принесли меню. Беглого взгляда хватило, чтобы понять: цены здесь - не дай боже! Например, мясное блюдо стоило 270 рублей.
    - Ну не уходить же? - сказал Паумен.
    - Будем заказывать! - решился я.
    Мы взяли две порции судака по 250 рублей, а заодно Паумен себе выбрал греческий салат (140 р.), а я - салат с телятиной (160 р.), который помпезно назывался "Державный".
    В ресторане мы провели ровно час. Первые пятнадцать минут изучали меню. Потом минут десять ждали, пока нам принесут сок.
    - Не хандри, Гризли, - попросил Паумен. - Лучше изучай ресторанные обычаи.
    - Я их не знаю, и знать не хочу, - признался я. - Но наблюдать придется.
    Компания рядом с нами справляла юбилей. Виновник торжества - дородный усатый господин лет пятидесяти с важным лицом - принимал поздравления. Наше внимание сосредоточилось на скучнейшем типе в голубой рубашке, весь вид которого наводил тоску.
    - Какое-то профессиональное сборище, - предположил Паумен. - Мужья пришли с женами, им толком не напиться, поэтому и участие в мероприятии - в тягость.
    И действительно, около пятнадцати гостей с весьма постными лицами сидели за столом, ломившимся от яств. Время от времени кто-нибудь из них пытался расшевелить компанию, но любые разговоры смолкали после двух-трех реплик.
    Постепенно банкет перешел в активную фазу. Сначала бодрая девица из гостей, на радость усатому юбиляру, продемонстрировала танец живота. Публика с энтузиазмом аплодировала. (В это время нам как раз принесли сок).
    Затем начались танцы. Ресторанная певица исполнила пару композиций, а на песне Верки Сердючки "Апельсинчики, мандаринчики" (которую я слышал в первый и, надеюсь, в последний раз) половина публики пустилась в пляс. Зажигал худой мужчина в красной футболке с надписью "Сочи".
    Тут принесли наши салаты и рыбу, и я смог отвлечься.
    - Зато узнали, какие нынче песни популярны! - заявил Паумен, пытаясь найти позитив.
    - Мне открылся новый мир, - признался я.
    Толстые, а иногда и пожилые, тетки дружно вскакивали на первых аккордах неизвестных мне хитов, и громко подпевали солистке.
    - Пожалуй, для меня это чересчур, - заключил я. - Да и еда не очень вкусная.
    - Больше сюда не пойдем, - пообещал Паумен.
    Без всякой придирки скажу, что судак был неплохой, именно это слово лучше всего подходит. А вот картофель фри, возможно, я бы приготовил лучше. Салаты я бы тоже назвал "неплохими".
    В итоге, после такой еды, за которую мы заплатили тысячу рублей, у меня разболелась голова. Я вышел из ресторана, слабо понимая: кто я, где и зачем нахожусь?
    - Новый опыт надо воспринимать конструктивно, - сказал Паумен.
    - Постараюсь, - пробурчал я.
    На улице на нас вновь обрушилась духота.
    - Вот когда понимаешь преимущества ресторана, - осознал я. - Мощный же там стоит кондиционер!
    Мы же перед сном прогулялись по скверу перед гостиницей; там установлен монумент участникам Великой Отечественной войны. Посидели на скамейке, посчитали расходы за день.
    Получилось 2200 рублей.
    - Дороговато, - оценил я. - Может, завтра поужинаем едой из магазина?
    Мой друг без особого восторга согласился.
    Перед сном мы поделились впечатлениями от Старой Руссы. Они оказались двойственными. Плюс - огромный курорт, и то, что в гостинице при аномальной жаре можно жить без вентилятора. В таком городе, как Старая Русса, мы никогда не бывали, что тоже положительно. Это - провинция, но незлобная. Здесь всё жестко, но нет быдла. По крайней мере, нам не встречалось.
    С другой стороны, негде поесть. Тратить ежедневно тысячу рублей на питание - слишком расточительно. Или, допустим, днем мы купили в номер бутылку безалкогольного пива (на первом этаже гостиницы) за семьдесят рублей. Два кофе-эсперссо там же стоят 160 рублей. Тоже особо не попьешь. Кстати, здесь пиво, в принципе, дороже. Балтика "0" стоит 38 рублей, а в Питере - не больше тридцатки; потому что всё привозное.
    - Никогда не думал, что в провинции такие проблемы с питанием, - сказал мой товарищ. - Помнишь, в Алексине мы вполне нормально поели.
    - Надеюсь, мы всё же найдем здесь хорошее кафе, - отозвался я.
    - Или они всегда будут на спецобслуживании, - предположил Паумен.
    - Тогда мы сами станем спецами! - жизнеутверждающего воскликнул я.

    6. Старая Русса, грязевой пляж. 8 августа, воскресенье

    [смотреть фотографии]

    Сегодня мы опять проснулись полдесятого. И снова показалось, что в жуткую рань. Друзья поклялись больше так рано не вставать и отправились на завтрак.
    Шведский стол по-старорусски - сложная игра между персоналом ресторана и посетителями гостиницы. Персонал старается выложить как можно меньше вкусной и разнообразной пищи, чтобы постояльцы поедали в больших количествах дешевые рис и гречневую кашу. Посетители же пытаются добыть то, что повкуснее, и иногда им приходится вступать в противостояние с официантками.
    Время от времени то один, то другой особо настырный посетитель подходит к столику обслуживающего персонала - там сидят со скучающим видом три или четыре официантки, и жалуется: "Вы знаете, а морс закончился!" или возмущается: "А что же мне есть? Там уже всё смели!" Тогда одна из девиц тяжело вздыхает, уходит в подсобку и выносит оттуда графин морса или тарелку с нарезанным сыром.
    Шведский стол придумали, чтобы всё многообразие блюд было представлено на раздаче, а посетитель просто выбирал то, что ему нравится и брал в любом количестве. Но, переложенный на старорусскую действительность, шведский стол в ресторане при гостинице "Полисть" отражает борьбу интересов. Постояльцы желают качественно питаться, а персонал ресторана - сэкономить продукты и, в конечном счете, деньги. Так как у девушек-официанток куда более кровные интересы, они всегда побеждают.
    Но сегодня и мы кое-что урвали. В тяжелой, изматывающей борьбе, я добыл себе и Паумену по два стакана морса. Также мы набрали сосисок, колбасы и булочек.
    - Возможности желудка, к сожалению, ограничены, - заметил мой друг.
    - Особенно в утренние часы, - печально отозвался я.
    - Без обеда не обойтись, - заключили путешественники, - но к этому следует стремиться!
    Мы вернулись в номер, помылись, собрались и отправились в Северо-Западный музей войны.
    Как и ожидалось, он произвел хорошее впечатление. Мы получили развернутое представление о том, что происходило в Старой Руссе во время Великой Отечественной войны. Гитлеровцы заняли город довольно быстро, в августе 1941-го, но с тех пор по области не прекращались ожесточенные бои. Зимой 1942 года наши войска даже устроили фашистам Демянский котел, куда попали 95 тысяч немцев. К сожалению, гитлеровцам удалось прорвать окружение. С лета 1942 года установилась устойчивая линия фронта неподалеку от Старой Руссы. Хоть сам город был под немцами, в лесах действовали партизанские отряды. Общеизвестно, что в районах, где активны партизаны, немцы начинали зверствовать, а их зверства вызывали рост партизанского движения. Нечто подобное случилось и под Старой Руссой.
    В 1984 году Старую Руссу наградили орденом Отечественной войны Первой Степени. Было за что: город вынес на себе все тяготы войны. Задумайтесь над такими цифрами: из 77 тысяч жителей города 36 тысяч были вывезены в Германию; а из 369 сел области - 309 сожжено. Когда в 1944 году в результате ожесточенных боев Старую Руссу освободили, там не осталось ни одного местного жителя. После освобождения в город вернулись лишь 89 рушан, которые жили в ближайших селах.
    В музее имелись фотографии только что освобожденного города. Конечно, не Сталинград, но последствия оказались катастрофическими; много зданий в центре разрушили. В дни оккупации в Старой Руссе находился немецкий гарнизон, численностью 1600-1800 человек.
    Мы осмотрели небольшую экспозицию, посвященную довоенным временам. Только статистика: за время правления большевиков с 1917 по 1941 годы (цифры приблизительные): 500 рушан - расстреляно, 800 - посажены в тюрьму, 1200 - сосланы в ссылку (раскулачивание), 1200 - лишены избирательных прав. Тридцать арестованных умерли во время следствия, а в психиатрическую больницу отправили всего одного.
    - Редкий случай, когда органы поступили верно, - сказал Паумен. - Этот больной, скорее всего, был кататоником. На него написали донос. Человека, конечно, забрали. Однако уже в тюрьме обнаружили, что он настолько плох, что даже доблестным чекистам не удалось "пришить" ему контрреволюционную деятельность.
    - Мычал и пускал слюни? - уточнил я.
    - Просто находился в кататоническом ступоре, - ответил мой друг. - Не двигался, ни на что не реагировал. Какая уж тут контрреволюционная деятельность?!
    Цифры не врут: после революции, Гражданской войны и репрессий население Старой Руссы серьезно сократилось. А еще в июне 1917 года в курорте "Старая Русса" отдыхали более семи тысяч человек!
    (Цитата с официального сайта курорта: "К началу 70-х годов (20 века) восстановление завершилось. Мощность курорта достигла 1250 коек".)
    В музее имелись фотографии курорта дореволюционных лет; в те годы он был гораздо более красив, чем в наши дни. Если верить путеводителю, во второй половине девятнадцатого века Старая Русса была более развита, чем Великий Новгород.
    "Численность пациентов, прибывающих сюда со своими недугами, ежегодно возрастала, что благоприятствовало развитию города. Появилось хорошее сообщение, водопровод, строились удобные дачи, прокладывались трамвайные линии. (Вспомнил фото из краеведческого музея - здесь ходил трамвай!) Первый в губернии театр, телефон, лифт и другие блага цивилизации появились в Старой Руссе. В 1878 году появилась одна из первых в России железнодорожных станций. В городе было 7 шоссейных и 33 мощеных улиц, такой инфраструктуры не было и в Великом Новгороде".
    И еще, три века ранее: "В середине 16 века по числу жителей и дворов Старая Русса была четвертым городом в Российском государстве (после Москвы, Пскова и Новгорода)".
    Теперь расскажу об оформлении музея. Действительно, как и говорится в путеводителе, были представлены два взгляда на войну: со стороны СССР, и со стороны Германии. Причем, в каком году была осуществлена переделка экспозиции - мне неизвестно, а брошюрку о музее я не купил.
    Итак, есть советские и фашистские фотографии; примеры как сталинской, так и гитлеровской пропаганды. Фотографии немецких военнопленных чередуются со снимками наших, попавших в плен. И у тех, и у других - затравленные лица. Есть материалы по заградотрядам. А вот фото, где немец из котелка кормит детей-новгородцев, явная агитка. Ее нельзя воспринимать, как исторический факт, это - постановочный снимок, сделанный в пропагандистских целях.
    Для меня эти кадры не были откровением. Я пару лет назад смотрел фильм "Неизвестная война", полностью составленный из немецкой хроники. Но двусторонний подход к освещению второй мировой войны в музейном деле я приветствую и, пожалуй, раньше нигде не встречал.
    А вообще, тяжелейшее было время! На одном из стендов висело письмо нашего солдата, отправляющегося на фронт. Он писал: "Не хочется умирать. Не сочтите меня за труса, но сколько раз уже видел - наше поколение или остается цело-невредимо, или погибает". Автор письма погиб в 1943 году, пророчески предугадав свою смерть.
    Экспонаты были традиционные; одиозных, как, допустим, петля с шеи повешенного партизана (музей в Смоленске) не наблюдалось. Были представлены, в основном, оружие, боеприпасы, фотографии, письма и личные вещи. На первом этаже неплохо сделали фрагмент квартиры подпольщика, а также фрагмент землянки.
    - Организаторы выставки хотели изобразить партизанское жилье, - объяснил Паумен, - но отнеслись к делу настолько обстоятельно, что получилась комфортабельная землянка для командира партизанского отряда.
    Не сомневаюсь, что все экспонаты найдены на старорусской земле, здесь ведь проходили ожесточенные и продолжительные бои. Думаю, что до сих пор, если покопаться, можно найти в земле немало гильз и патронов.
    Теперь о примерах наглядной агитации с обеих сторон. Фотография "отъем свиньи", немцы тащат к себе свинью от расстроенных крестьян. Еще фотография - наши расстреливают какого-то предателя. Третий снимок: улица Володарского, на дереве - два повешенных молодых русских парня. Скорее всего, партизаны или местные жители, ослушавшиеся фашистов. В чем? На этот вопрос отвечает четвертая фотография-плакат "Воду отсюда брать только немцам. Колодец для русских - на другой стороне улицы. Кто не выполнит приказ, будет расстрелян". Пятый фотодокумент - немецкое удостоверение личности, заполненное русским.
    Еще снимок: прибалты приветствуют приход фашистов, некоторые вскидывают руки в приветствии "Хайль!" (это неудивительно, прибалты были под Советами меньше года). И под конец - русские полицаи: один - с балалайкой, а другой - с собакой.
    - И как к ним относиться? - спросил я.
    - Собака точно ни в чем не виновата, - ответил Паумен. - В любом случае, время суда закончилось. Великая Отечественная война стала историей, перед которой все равны.
    Мы находились в музее чуть более часа. Всё время стоя, поэтому последние экспонаты путешественники изучили не так внимательно. Но, в целом, много интересной информации. Еще раз подтвердился очевидный факт: новейшая история волнует нас куда больше, чем древняя. Мы хотели сходить в этот музей, сходили и остались довольны.
    Преисполненные впечатлений, путешественники вышли на улицу. А там, забыл сказать раньше, с самого утра - смог. Температура чуть снизилась, подул небольшой ветер и, судя по всему, с Москвы. Столица уже третий день во власти смога. Шутка по радио: девушку теперь приглашают не на чай, а на кондиционер. И это не туман, гарь чувствуется. Вчера тоже дымка была, но без гари.
    Я предположил, что вчера кто-то из местных пошел в лес, и устроил там небольшой пожарчик. Когда мы были в Новгороде, то видели по телеку отчет губернатора области. Чиновник заявил журналистам, что в области всего четыре пожара, это нормально и ситуация контролируется. Возможно какой-нибудь житель Старой Руссы из чувства протеста решил подпортить статистику.
    Недалеко от Северо-Западного музея войны находится памятник Орлу. Он установлен в честь воинов сформированного в Старой Руссе полка, погибших в русско-японскую войну 1904-1905 годов.

    А мы пошли в направлении курорта. Старая Русса кажется безлюдным городом, словно девять из десяти квартир пустует. На центральных улицах - Карла Маркса, Энгельса и Минеральной - всегда мало народу.
    Знакомый градусник на этот раз показывал всего плюс тридцать.
    - Жуткий холод! - заявил Паумен.
    - Пора одевать шубу, - подтвердил я.
    Видимо, по поводу наплыва отдыхающих, желающих грязи и только грязи, администрация курорта закрыла нормальный вход через ворота, и теперь все вынуждены протискиваться через вертушку.
    - Это же глупо! - возмутился я. - Вход ведь свободный!
    - Наверное, начальство какое-нибудь приехало, - предположил Паумен. - Таким образом администрация хочет показать, что территория санатория-курорта ограждена от "местных", и отдыхающим ничего не грозит.
    Затем путешественники набрали пол-литра воды в бювете из 12 скважины. У входа в павильон мужик вовсю рекламировал Иван-чай, раздавая рекламки, а бабуля настойчиво предлагала соленые огурцы.
    - Зачем мне сдался Иван-чай? - удивился я.
    - Это еще можно понять, - ответил мой друг. - Лечение. А вот как грязь связана с солеными огурцами?
    - И там, и там - соль, - предположил я.
    Миновав горе-предпринимателей, друзья отправились на грязевой пляж. Народу было немного меньше. По этому поводу мы заняли скамейку (на ней удобней), и хорошо посидели.
    Я намазался грязью, затем Паумен. Это какое-то райское место! Как только заходишь в озеро окунуться, в миг забываются все планы и думаешь только об одном: "Никуда не поеду, останусь на грязях до конца своих дней!" Говорят, это называется "курортный синдром". В нашем случае, "синдром грязи".
    - Просто здесь очень хорошо! - вмешался Паумен. - Настоящий лечебный отдых!
    По настоянию своего товарища даю внеплановый совет - приезжайте на грязи в Старую Руссу! Это гораздо лучше, чем вам кажется!
    Тетка на пляже объясняла кому-то по телефону: "Приезжайте сюда из Новгорода на такси! 800 рублей, можно и за 600 договориться. У меня болела поясница, так я ее намазала и сразу всё прошло".
    После этих слов я стал усиленно мазать спину грязью.
    Пока Паумен купался, я наблюдал за некоторыми личностями женского пола. Они проводят здесь целый день (но надо помнить, что сегодня - воскресенье). Приходит такая дама где-то в районе одиннадцати, сует сумку под лежак, и отправляется покупать какой-нибудь сок. На пляже, если не говорил, организована торговля и питание; перед входом находится пара ларьков и столики. Можно поесть и весьма дешево. Многие так и поступают, но Паумен считает это недопустимым и брезгует подобной едой. Хотя люди не из курорта там питаются. Я уж не знаю, где они живут. Снимают жилье? Возможно, где-нибудь в деревянных домах на улице Сварога. Правда, мы не видели надписей "Сдаю жилье", но явно кто-то живет. У "курортников туристического типа" такой образ жизни: они приходят с утра и торчат на грязях до самого вечера.
    Сегодня не так жарко, поэтому, когда я во второй раз купался, то даже замерз. Наверное, бывают прохладные дни, когда здесь собирается намного меньше народа. Но сейчас это трудно себе представить.
    Я уже писал, что в Верхнем озере плавает немало уток. Так вот, несколько птиц перебрались и к нам, на Среднее.
    Перед вторым заходом в воду мой товарищ провел инструктаж.
    - Соленая вода очень хорошо держит, - назидательно начал он, - поэтому можно просто лечь и расслабиться, не двигая ни руками, ни ногами. Говорят, это хорошо для позвоночника.
    - Буду расслабляться, - пообещал я.
    Лег "звездочкой", ноги сами поднялись вверх, и наступило полное расслабление.
    - Руки всё равно стойко пахнут сероводородом, - пожаловался я после душа.
    - Грязь притягивает, - изрек мой друг.
    Через некоторое время путешественники отправились домой. Снова зашли в кафе "Ильмень". На этот раз нас обслужили! Видимо, банкеты закончились. По результату визита - в рейтинге ресторанов, кафе и столовых Старой Руссы "Ильмень" занял почетное первое место!
    Заплатили мы пятьсот рублей, заказали по рассольнику и салату. Паумен, как обычно, стал "греком", а я взял сырный.
    - Очень вкусно! - воскликнул я.
    - А главное - быстрое обслуживание! - добавил Паумен.
    После вчерашнего ужина "Ильмень" показался нам раем! В ресторане при "Полисти" путешественники просидели целый час, а тут потратили, самое большее, двадцать пять минут.
    На наших глазах произошла любопытная сцена; в кафе зашла супружеская пара с ребенком в коляске. Сели за столик, им принесли меню. Женщина сделала заказ. Мужчина, я заметил, состроил недовольную мину, но промолчал. Через несколько минут женщина подошла к официантке, извинилась, отменила заказ, и они вместе с мужем ушли.
    - Все-таки мужика заела жадность! - торжествующе прокомментировал я.
    - Есть на свете и поскупее тебя экземпляры, - парировал Паумен.
    - Да я - сама щедрость! - возмутился я. - Ты хоть раз отменял заказ?
    - Нет, - после долгих раздумий ответил мой друг. - А надо было?
    После "Ильмени" путешественники вернулись в гостиничный номер. Пока Паумен отмывался от грязи, я надиктовал четырехугольному другу первый блок информации.
    Тем временем случилось важное событие: у нас поменяли постельное белье. Я этого не ожидал, и сегодня с утра специально постирал Паумену полотенце. Выяснилось, что напрасно. И еще горничная очень красиво переложила на кровати нашего любимого Белячка.
    А плохая новость такова - с 9-го по 11-ое августа (с завтрашнего дня) у нас не будет горячей воды. Такое объявление висело у админа гостиницы.
    Паумен решил поспать, а я приступил к запискам путешественника. Начну с обзора местной прессы, а именно газеты "Старая Русса". Она выходит аж с 1900 года, но очень скучная.
    Самая интересная статья - о том, как тополь упал на дом. Продают квартиры, некоторые даже слишком дорого. Например, на Карла Маркса дом 16, трехкомнатную квартиру можно купить за 3,9 миллиона рублей. Никто за такую цену, мне кажется, не купит. Хочешь заработать? Вяжи веники! Кроме того, у населения принимают по фиксированным ценам лист березы, ягоды, грибы. Это в разделе "Объявления". Килограмм белых - 100 рублей. На мой взгляд, дешево. Чем занято население? Есть объявление: "В Центр Досуга (это в санатории-курорте) требуется официантка".
    Кто-то делает сувениры. Напротив входа в курорт находится магазин "Коробейник" с очень качественным кондиционером. Там продают средства гигиены и сувениры. Паумен купил в "Коробейнике" небольшое полотенце с надписью "Старая Русса". Фирменная старорусская торговля - куклы, которые надо надевать на самовар - исключительно декоративная продукция. Еще изделия из бересты. Шкатулки, на каждой - надпись "Старая Русса". Кроме "Коробейника" сувениры продают в курортном парке, в одноименном магазинчике.
    Вернемся к вопросу о занятости населения. Производство плюс продажа сувениров, а также обслуживание курорта. Я заглянул сегодня в грязелечебницу, она находится по пути к Среднему озеру, там тоже немало народу работает. Потом производство воды, "Суполонь" - Новгородская марка, а есть и местная - "Старорусская".
    На карте города серым цветом отмечены промышленные территории. Но что там производят? С другой стороны, население Старой Руссы составляет 34000 человек, не так уж и много для заводов-гигантов. Еще хватает таксистов, тоже популярная специальность. Кстати, как гласит реклама в газете, здесь организуется такси в Великий Новгород и обратно. Цена - 500 рублей с человека. А на автобусе туда и обратно - 175х2=350. Правда, в автобусе - ужасные условия.
    Не могу сказать, что Старая Русса - жлобский город, не и культурным назвать его язык не поворачивается. Вчера была суббота, поэтому раз в полчаса, с двенадцати вечера до полвторого ночи, за окном нашего номера раздавались крики. В то же время откровенного хамства не припомню. В ресторане официантки обслуживают медленно, но если верить Пешеходу, так было еще в 2006 году.
    Пару слов о Медведе, которого мы приобрели в Новгороде. Он - Заповедный. Всю свою долгую жизнь (а сколько лет Новгороду? Больше тысячи!) косолапый провел, защищая город от всевозможных врагов. Неприятелей разных мастей было множество, Заповедный Медведь усиленно бил их лапой, в связи с чем правая конечность стала длиннее, чем левая.

    Теперь расскажу подробней о гостинице. Она, скорее, заполнена, чем свободна. Сегодня на завтраке было трудно найти свободный столик. Номера (все одинаковые) слегка тесноваты. Мы видели ряд открытых дверей на нашем этаже и туда заглянули, все номера идентичные. Этот факт подтверждают схемы эвакуации при пожаре на втором и третьем этажах. Всего в "Полисти" пять этажей, но на нижнем - номеров нет. Наши окна выходят на третий от входа каштан, который заслоняет нас от посторонних глаз.
    Четыре люкса и четыре полюкса находятся около входа на каждый этаж. Я в шутку предложил снять на сутки люкс (уж больно в брошюре у него вид презентабельный), но Паумен считает, что они заняты. В рекламном буклете гостиницы заявлена одна очевидная ложь - в номерах нет холодильников. Зато я узнал, что "Полисть" в апреле 2005 года вошла в Novtourinvest Hotel group (почему это надо писать по-английски?), а в конце 2006-го года все номера были отреставрированы. Кстати, в эту группу входит и отель "Волхов" в Великом Новгороде.
    У "Новтуринвеста" очень выгодный бизнес - в курортных и туристических городах они преобразовывают совдеповские гостиницы в качественные. На мой взгляд, рациональное вложение денег, прибыльный бизнес, хотя в межсезонье, да и зимой, народу мало. Но это - разумные и эффективные инвестиции.
    Рассматривая люксы и полулюксы "Полисти" (по рекламному буклету), я понял, что они отличаются от обыкновенных номеров лишь в два раза бОльшей площадью, да довеском мебели - два кресла и круглый столик. А еще двухместной кроватью. В остальном - никаких изменений. Из плюсов нашего номера - хорошо хранит холод, толстые стены, хотя поклясться, что у нас есть соседи справа или слева, я не могу.
    Да! Здесь есть комары (как они проникают через сетку - неизвестно). Есть маленькие мошки, но это от каштана, они не кусаются. Поэтому берите с собой фумигатор. Не забудьте прихватить и удлинитель с кипятильником. Кстати, розеток всего две - сверху и снизу - теперь я понял почему: чтобы было неудобно пользоваться кипятильником. Вообще, удлинитель с тройником стоит брать в любую поездку; если вы останавливаетесь в гостинице, они всегда пригодятся.
    Стол, на котором я сейчас пишу, вполне удобный. Правда, стул всего один. Почему? Ответ нашелся сам собой - это же советская планировка! Ремонт ремонтом, но размеры комнат и санузлы (в смысле, подвод воды) никто менять не собирался. А в маленьком номере (ну, сделали так в советское время, тогда не очень заботились о гражданах, больше о государстве) просто нет места для шкафа и второго стула!
    Еще скажу, что окно у нас постоянно раскрыто настежь, и мы его не закрываем, даже когда уходим. И горничная не закрывает, когда убирает и это - большой плюс. Но все равно, жарища стоит страшная. Сегодня ночью было наиболее душно - из-за дымки и смога возник парниковый эффект, и температура не понизилась.
    С питанием, конечно, сложности. Нет дешевых, но качественных кафе. Или ужин в ресторане за тысячу рублей, или хот-дог прямо "в грязи" за 45 рублей. Паумен категорически отверг второй вариант, назвав его "негигиеничным". Или "Рушанка", которая, хоть и дешевая, но не дотягивает до уровня кафе.
    Напоследок родился вопрос: "Как зовут жителя Старой Руссы единственного числа мужского рода?" Рушан? Не очень благозвучно. Но лучше, чем "Кокуй".
    Вернувшись домой, посмотрел интернет. Правильный ответ - "рушанин". И почему мне самому не пришло это в голову?!

    ***

    С четырех до шести часов Паумен благополучно спал, я же составлял записки путешественника. Мы второй раз днем отдыхали в гостинице, и откуда-то доносился очень мелодичный перезвон колоколов, но что это за церковь, я не знаю.
    Путешественники собрались и отправились в направлении курорта. На этот раз мы пошли другим путем, чтобы совершить обход церквей. Зашел разговор о Воскресенском соборе.
    - На фотографиях он - светлого цвета, - сказал я, - а сейчас - розовый.
    - Значит, недавно перекрасили, - объяснил мой товарищ. - Заботятся о главном храме города.
    - А мы сейчас осмотрим остальные, - добавил я.
    Наш путь был таков - от Энгельса свернули на Тимура. По ней до конца - она упирается в улицу Великую. Если смотреть карту города, то кажется, что улица - Великая, а, на самом деле, затрапезная дорога, по обе стороны которой - деревянные дома. По "Великой" друзья дошли до Георгиевской и по ней продолжили путь. Первой нам открылась действующая церковь Георгия. Красивый храм, в котором проходила служба. При нас подошла семья - муж, жена и двое детей - и проследовала в церковь. Мы решили туда не заходить, потому что были в шортах.
    Просто обошли "Георгия" вокруг. Обнаружили вдали симпатичный домик, а еще один был построен рядом с храмом. Скорее всего, там живет священник. А с другой стороны улицы, на скамейке возле дома, три бича распивали что-то алкогольное.
    - Контрасты налицо! - изрек я.
    Путешественники пошли дальше. Старая Русса - малолюдна, и я, наконец, понял, почему! Просто дома малоэтажные или деревянные, там живет мало людей, поэтому и на улице их - соответственно - немного. Если бы я не знал (благодаря Пешеходу и путеводителю), что дальше по Георгиевской находится дом-музей Достоевского, я бы туда не пошел. Было полное ощущение, что мы добрались до самых окраин. Однако путешественники упрямо шли по глухомани, и вскоре обнаружили церковь Мина.
    Она - самая старая в городе, построена в 16-ом веке. Раньше у нее был колокол, но во время войны фашисты вывезли его в Германию. В 2001 году немцы вернули колокол; и теперь он находится в музее истории Северо-Западного фронта. Ныне церковь Мина - совершенно заброшенная. Маленькое старинное здание ограждено забором, за который давно не ступала нога человека.

    А мы прошли дальше и свернули на реку Порусья. Здесь я по карте нашел пруд под названием "Малашка", а это очень важно! Дело в том, что до восемнадцатого века старый город находился как раз на берегах реки Порусья.
    Цитата из путеводителя: "В 1708 году Старая Русса вошла в состав Ингерманландской провинции. В 1727 году отошла к Новгородской губернии. Пожар в 1763 году уничтожил все строения и город стал строиться по новому плану. Центр его переместился с берегов Порусья (современной Малашки (вот эта Малашка и есть!)), на правый берег Полисти, где возвели каменные корпуса гостиного ряда и постоялых дворов".
    Так что старый город располагался как раз в тех местах, где мы шли. У деревянного дома Достоевского большими камнями выложена набережная. Я думаю, это - очень старинная кладка. Если бы я был археологом, то незамедлительно бы начал там копать (предварительно выселив местных жителей); авось, обнаружатся бесценные раритеты!

    Раз уж я совершил небольшой экскурс в историю, сообщу и об этом: "В 1609-1617 годах город находился под властью Швеции. Он был возвращен России по Столбовскому договору. После освобождения в Старой Руссе проживало всего 38 жителей вместо 8000 человек. "Дома разрушенные поросли крапивой, иные уже сравнял плуг земледельца, избегшего смерти или полона", - писал очевидец в 1625 году. Для восстановления Старой Руссы царь издал приказ о заселении города населением из других Новгородских городов. Но былого расцвета Старая Русса так и не смогла достигнуть".
    А вот фотография пешеходного моста через Порусью. В связи с аномальной жарой люди купались в самых невероятных местах.

    Мы осмотрели жилище Достоевского. Большой двухэтажный деревянный дом. Великий писатель, после ознакомления с фрагментом из книги В.Г. Глушаковой "Новгородская земля. Исторический путеводитель" [весьма познавательной, посвященной истории Новгородской области], рисуется сложным человеком. Как выяснилось из этого печатного издания, Федор Михайлович умудрился изнасиловать десятилетнюю девочку.
    Цитата из Глушаковой: "с 26 лет его непреодолимо тянуло к женщинам, причем, самым разным, но всегда красивым, здоровым, молодым. Он влюблялся, добивался внимания, ухаживал за замужними женщинами (А.Я. Папаева, М.Д. Исаева, А.И. Шуберт, Е.П. Иванова), однажды в пьяном виде, подзадоренный пьяными товарищами, изнасиловал десятилетнюю девочку, посещал публичные дома"...
    Не буду останавливаться на этом эпизоде. Лучше скажу, что Достоевского вечно рисуют бедным, вдрызг проигравшимся, с огромными долгами. Однако дом у него, по старорусским меркам, вполне неплохой.

    Он, конечно, заново отстроен, но говорят, что чудом сохранился старый сруб. Возможно, это легенда.
    После столь информационной прогулки мы отправились на пляж - по Георгиевской, затем по Комсомольскому переулку - прямо-прямо-прямо.
    Когда мы шли по этому царству деревянных домов, приближаясь к улице Минеральной, отдыхающие большими компаниями стекались к курорту. Чем ближе мы подходили, тем больше становилось страждущих грязи. Значит, многие приезжают в город "дикарями", снимают жилье поближе к грязи, и ходят в курорт - как на работу. Такой вид отдыха и лечения - наиболее дешевый.
    Друзья добрались до Минеральной и пошли вдоль забора. Проходили мимо Верхнего озера. Там, около воды, стояли две женщины. Я собрался сфотографировать водоем, просунул фотик через решетку, и в этот момент женщины замахали руками и что-то закричали. Я решил, что они бурно протестуют против моего фотоаппарата. Как примерный гражданин, я убрал четырехугольного друга, но женщины не унимались. Среди криков я различил: "Помогите! Собака!" Тогда я оставил рюкзак Паумену, перелез через забор, и направился к Верхнему озеру.
    Выяснилось, что туда свалился или заплыл по собственный воле мелкий беспородный пес, размерами с болонку или пекинеса. Может быть, собаке стало жарко и она прыгнула в воду? В любом случае, теперь ей было не выбраться!
    Рядом с "мелкасом" стояли две женщины, но помочь собаке не могли. В Верхнем озере - сплошная грязь, дамы боялись испачкаться. Они протягивали палку, чтобы пес за нее уцепился, но мелкас не обращал на эту помощь никакого внимания.
    Пес старался выбраться самостоятельно; заплыл в угол пруда, но там по всему периметру - непреодолимый высокий бордюр. Несчастный песик так и барахтался в углу, продолжая слабеющими лапами месить воду.
    - Помогите! - обратилась ко мне женщина.
    Я снял футболку, чтобы не испачкаться, полез к собаке, схватил ее за лапы и вытащил. Как только мелкас очутился на твердой почве, он тут же стал отряхиваться - и забрызгал нас всех грязью, в том числе и футболку. После этого, грязный как черт, побрел по своим делам, никоим образом не выразив благодарности. Был он, по-моему, сильно измучен.
    Я надел футболку и отправился к Паумену. Мой товарищ по достоинству оценил мой поступок.
    Недавно мы смотрели канал "Энимал Плэнет", о случаях нападения животных на человека. Один сюжет рассказывал о собаке. Она упала в прорубь и не могла выбраться, потому что лед был слишком толстый. Вызвали спасателей. Благородный спасатель в гидрокостюме забрался на льдину, склонился над собакой, чтобы схватить ее и вытащить, и тут, неожиданно для всех, псина укусила мужчину прямо в лицо, за щеку. Спасатель в ужасе отпрянул, пошла кровь. Видимо, собака испугалась гидрокостюма. Ее, в конце концов, вытащили, но я, когда полез вызволять мелкаса, вспомнил эту историю. Однако мелкас оказался благороден и пощадил мою физиономию.
    - Он просто принимал грязевые ванны, - объяснил Паумен. - А потом позвал на помощь медведя.
    - Но футболку стирать придется, - ответил я.
    Паумен позвонил родственникам. Оказалось, что сегодня, во второй половине дня, смог появился и в Питере.
    - Значит, не протестный рушанин развел костер, - пришлось признать мне. - Поразительно, как быстро смог распространился на такую огромную территорию!
    Друзья, наконец, добрались до курорта. Шел уже восьмой час. Сначала мы заглянули в бювет, а затем отправились на пляж. По очереди искупались и обмазались грязью. Сегодня было немного холоднее. Может быть поэтому покалываний и почесов от грязи не было. А когда мы второй раз окунулись, стало и вовсе холодно. Хотя градусник показывал плюс 32.
    В этот раз на озере было много уток. Я видел, как их кормили, хотя везде написано "кормить уток строго запрещено". В основном, после восьми приходят люди с пансионатскими книжками; никто не хочет платить даже десятку за два часа. (Время работы пляжа с 8-00 до 22-00).
    Когда мы уходили около девяти вечера, на пляже оставалось еще человек сто. Буфет работал на полную катушку.
    А путешественники решили в целях экономии купить в "Квартале" еды и поужинать в номере. От Минеральной прошли по Карла Маркса. Там не было вообще ни одного человека. Затем свернули на площадь Революции. Там установлен деревянный помост.
    - Похоже, здесь проходят демонстрации, - предположил я.
    - А на этом помосте глава города рапортует об успехах, - дополнил картину мой друг.
    Сегодня на трибуне из досок сидели несколько подростков и о чем-то болтали. Магазин в башне снова был закрыт. Судя по всему, он никогда не открывается.
    Мы зашли в "Квартал". К ключам, которыми закрываются ячейки для хранения вещей, приделаны огромные деревянные колобахи.
    - Провинциальный колорит, - оценил Паумен. - Раньше такие были в гостиницах, на ключах от номеров.
    Друзья купили сыр, банку тунца и помидоры.
    - Не мало? - с опасением спросил я.
    - На завтраке больше съешь, - отозвался Паумен.
    Путешественники направились к кассе. Одна из кассирш беседовала с заросшим щетиной мужиком. Когда он вышел, женщина громко сообщила своей напарнице:
    - С этим у меня была любовь!
    Воодушевленные этой фразой, мы вернулись в гостиницу и очень неплохо перекусили. Жаль только, что жара не спадает до самого вечера. Сейчас двенадцатый час, и всё равно - духота.

    7. Коростынь, озеро Ильмень. 9 августа, понедельник

    [смотреть фотографии]

    С утра отключили горячую воду, и та, которая течет сейчас, просто ледяная. Мы пришли к выводу, что она - из каких-то родников, расположенных глубоко под землей. Теперь умывание превратилось в пятиминутку бодрости, зато в ванной - даже холоднее, чем в номере.
    Сегодня страшная жара. Правда, дует ветер, но солнце светит с ужасающей яростью. Думаю, таких дней этим летом больше не будет.
    Мы встали по будильнику, чтобы вновь отправиться на шведский стол - но решили, что делаем это в последний раз. Надоело рано просыпаться. Опять шло негласное соревнование между официантками и посетителями, но последних было значительно меньше (выходные закончились), наглых среди них не нашлось, поэтому девушки с подносами одержали уверенную победу. Я остался без сосисок и довольствовался пятью кусками колбасы и шестью кусками сыра. С утра, как обычно, ничего не лезло в рот, хотя мы вчера специально умеренно поужинали.
    Друзья вернулись в номер. Паумен позвонил и заказал такси до Коростыни. Ему сказали, что поездка стоит 350 рублей, и машина приедет в 10-40.
    Внизу нас встретил немногословный дед-шофер. Ему крайне не понравилось, что Паумен хлопнул дверью его машины. Именно такой таксист и был нам нужен, чтобы не отвлекал разговорами от осмотра достопримечательностей. Изъяснялся дед весьма неразборчиво, хотя и был на иномарке (для Старой Руссы - редкость) с номером "101". Но дело свое старец знал добре, и домчал нас до Коростыни за двадцать пять минут.
    Сначала мы проехали по городу, и я увидел, что многие рушане живут в пятиэтажках, расположенных на улице Восстания. Рядом находится завод "Химмаш" (к вопросу о том, где работает местное население). Еще дальше, напротив памятника Орлу, разместился "Староруссприбор". Правда и "Химмаш" называется "Староруссхиммаш". Он - довольно большой, там вполне может работать несколько тысяч человек.
    Цитата из путеводителя: "В советский период ускорилось промышленно-производственное развитие Старой Руссы. Были построены заводы - химического машиностроения, приборостроительный, медико-инструментальный, предприятия легкой, пищевой, полиграфической промышленности, налажено производство стройматериалов. Наибольшее развитие получили машиностроение и льнообработка".
    После вокзалов трасса пошла через село Дубовицы, которое вплотную примыкает к Старой Руссе. Одноэтажные домики на несколько километров протянулись вдоль дороги. За Дубовицами начался совсем неинтересный район, где можно было разглядывать разве что кусты. На полях лежало нечто, называемое скирдами, стога сена в форме лежащих цилиндров.
    - Скотине надо чем-то питаться, - со знанием дела объяснил Паумен. - А тебе надо быть ближе к земле.
    - Хорошо хоть, что не надо питаться сеном, - отозвался я.
    Достопримечательности появились возле деревни Буреги, где мы (по пути в Старую Руссу) видели двухместную иномарку.
    - Теперь понятно, откуда она взялась, - догадался я. - Богатые ездили отдыхать на Ильменский глинт.
    Настало время поведать читателю об этом глинте. В брошюрке "Коростынь" сказано: "Юго-Западный берег озера - одно из достопримечательных мест не только Новгородской области, но и всего Дивонского Поля, на котором геологическими породами осадочного происхождения, занимающими значительную часть Северо-Запада, являются известняки, мергели, глины и пески. Береговая полоса на протяжении 12 километров между деревнями Мстонь и Старый Ужин протянута в виде обрыва, уступа или глинта высотой до 15 метров, именуемого в науке "Ильменьским" (Коростынским). Обнаженные здесь Дивонские отложения представляют собой уникальный геологический музей".
    Приведу фрагмент карты.

    Глинт образовался в результате перемещения ледника. Место наибольшей высоты находится возле поселка Ретле. Паумен вчера видел сюжет в новостях: рядом с Ретле собираются делать турбазу, а экологи протестуют. В 1962 году комиссия от Академии Наук СССР выезжала в эти места и признала их Памятником природы, где нельзя возводить никаких построек. Надеюсь, здравомыслие возьмет верх и от идеи турбазы откажутся.
    Вот в такое уникальное место ехали путешественники! Мы внимательно следили за указателями. Возле Большого Ужина было написано - "До Ильмени 12 км", возле Устреки - "До Ильмени - 3 км", в районе Бурег - "2,5 км". Там, по пути к озеру, сохранились остатки старых зданий из красного кирпича. Скорее всего, это были церковь и колокольня. Сразу видно, что люди с незапамятных времен селились в этих местах. Впереди показалась Коростынь.
    Мы попросили шофера высадить нас возле остановки автобуса, чтобы знать, откуда ехать обратно. Мрачный дед слегка подобрел, и последовательно промчал мимо церкви, старинного двухэтажного здания и магазина.
    Друзья вышли на пустой остановке; никакого расписания не висело.
    - Выбраться отсюда будет нелегко, - сказал я.
    Мы дали таксисту 400 рублей, он еще больше подобрел и уехал. А мы направились в сторону церкви. Дошли до Путевого дворца: полуразрушенного здания, у которого первый этаж - каменный, а второй - деревянный. Сейчас там находится магазин.
    Цитата из брошюры: "От застройки первой половины 19 века время сохранило лишь бывший Путевой Дворец для приезда начальства и два каменных офицерских дома, приспособленных позднее для хозяйственных целей".
    Непонятно, почему вообще сохранилось это здание? Особенно его деревянная часть.
    Путешественники зашли в магазин - купили конфет и полтора литра воды (другой емкости не было), а заодно и газету, о которой напишу позже. День оказался настолько жарким, что литра воды, который мы взяли с собой, нам бы не хватило. Затем отправились дальше. Увидели белую церковь с колокольней. Колокола нет. Действующая. В брошюрке "Коростынь", нелепо составленной, есть интервью с настоятелем церкви во имя Успения Божьей Матери. Самого настоятеля мы не увидели.
    Кстати, не доезжая пары километров до Успенского храма, возле дороги находится Живоносный Источник. Там возвели небольшую часовню.
    Друзья вошли внутрь церкви. Меня расстроила надпись "Снимать запрещено", ибо храм живописно расписан. Поезжайте посмотреть или ищите фотографии в интернете, я не посмел ослушаться запрета.
    В церкви велись реставрационные работы. Информация на стендах разъясняла про какой-то Договор. В воздухе витали славянофильские настроения. Место живописное, и наличие храма стимулирует к созданию объединяющей идеи - и она, кстати, нашлась! С вашего разрешения я опущу эту тему, а любителей истории отправляю в интернет-поисковики. Скопируйте туда "Коростынский договор после Шелонской битвы. 11 августа 1471 года" - и будет вам счастье!
    Здесь проводятся исторические реинкарнации, собрания церкви и общественности, закладываются памятные камни.. Всё это будет углубляться и расширяться, при условии развития нашей страны. Как туристический объект Коростынь, сам по себе, невыгоден, но в связке с другими достопримечательностями - перспективен. Если в районе Ретле, где хотели сделать турбазу, вместо этого создать экологическую тропу, а также подготовить и оформить туристические объекты в Старой Руссе и Шимске, то можно организовать экскурсионную программу на несколько дней. Реклама, вложение средств и новый туристический маршрут готов!
    - В одиночку Коростынь загнется, - подытожил я. - Надо развивать инфраструктуру всего побережья, а это сложно. Поэтому глинт сейчас является "замороженным", но делать там турбазу - однозначное преступление.
    В храме продавали массу книг и брошюрок. Например, такую: "Как жить с человеком, который не верит в Бога". Но мы решили ничего не покупать.
    Вышли из церкви, пересекли дорогу. Заметили какие-то камни у берега.
    - Наверное, древняя крепость! - обрадовался я.
    Но это было немецкое кладбище.
    Цитата из брошюры: "в 1942-1943 годах в этом районе части нашей 11-ой армии Северо-Западного фронта вели бои с гитлеровскими захватчиками. Дошли до окраины села, но силы были неравны. Как вспоминают старожилы, в период оккупации фашисты разместили в Коростыни госпиталь и санаторий".
    Кладбище оформили так: посередине - крест, а вокруг - шесть прямоугольных постаментов. На каждом - около тысячи фамилий.

    Как я уже говорил, у немцев здесь был госпиталь. Возможно, погибшие от ран стали первыми "обитателями" кладбища. Поражает, что немцы перечислили всех поименно с указанием дат смерти - наши не вели учета столь аккуратно, у нас очень многие пропали без вести. Линия фронта была законсервирована с лета 1942 по осень 1943, в это время большинство и погибло.
    По сравнению с немецким кладбищем обелиск нашим воинам, стоявший около шоссе, выглядел весьма бледно.

    Не зря в брошюре "Коростынь" не сказано ни слова о немецком захоронении. В связи со славянофильскими идеями местные патриоты готовы и вовсе это кладбище снести (дай бог, если я ошибаюсь). Но немцы же не виноваты в том, что мы не смогли сделать более достойное захоронение для наших воинов!
    А вот цитата из путеводителя: "..кладбище немецких офицеров, в том числе из отрядов СС, из-за которых постоянно ведутся споры". Теперь понятно, откуда ноги растут... На мой взгляд, с момента окончания войны прошло слишком много времени, чтобы сейчас ворошить прошлое. Каким бы ни был человек, его тело надо предать земле. Главное, чтобы подобного больше не повторилось!
    Мы осмотрели кладбище, а потом по дороге, которую своими руками и машинами сделали автомобилисты, спустились к берегу. Сразу стало ясно, что здесь - очень мелко. Я запечатлел троих любителей купания, безрезультатно пытающихся добраться до глубины.

    На берегу нас ждало небольшое испытание. Паумен заметил, что в воде кто-то плавает. Мы стали разглядывать внимательней.
    - Это - змея! - наконец, сообразил я. - Мы таких встречали в Ладожских шхерах.
    - Смотри, Гризли, - указал Паумен. - Еще две змеи!
    Расстроенные многочисленным составом пресмыкающихся, мы замерли на Ильменьском глинте. Поездка, казавшаяся такой интересной, в миг поблекла. Куда идти, если вокруг столько змей?
    - Слушай, а что они делают в воде? - внезапно задумался Паумен. - И почему кругами плавают?
    Друзья стали анализировать увиденное и пришли к выводу, что это - крупные рыбы! Просто мы никогда раньше не видели подобного зрелища, поэтому и приняли их за змей!
    Вновь подтвердилась аномальность нынешнего лета - рыбам не хватает растворенного в воде кислорода, поэтому они плавают по мелководью и умирают.

    Очень печальная картина.
    Путешественники по очереди выкупались. Так мелко не было нигде! С Финским заливом не сравнить! Подобное мы видели разве что в некоторых разливах Северной Двины, рядом с Архангельском. Можно пройти сто метров и будет постоянно по колено. Мой товарищ еще попытался заплыть подальше, а я не стал искушать судьбу, прошел метров сорок, и залег в воду. Кстати, никакого цветения не было, просто мутная вода.
    На берегу находилось человек десять. Озеро выглядело очень красиво. Мешали только жлобы-автомобилисты, причем, не из Старой Руссы, а из Питера или Москвы. Эти уроды врубили на полную мощность радио. Паумен сказал, что его это не беспокоит, а меня просто бесило! Только выезжаешь на природу, сразу появляется какой-нибудь дебил с источником шума.
    Мы немного полежали на подстилке, но, так как не любим находиться среди людей, решили прогуляться вдоль берега.
    - В сторону Ретле или к косе? - спросил я.
    - К косе, - ответил Паумен. - До пятнадцатиметрового обрыва всё равно не дойдем, а к косе идти удобней, меньше камней под ногами.
    Так мы и поступили. Довольно скоро друзья оказались совершенно одни. Открылись прекрасные пейзажи.
    - Ощущение, словно попал в доисторические времена, - признался я. - Так, наверное, выглядит рай.
    - Насчет рая не уверен, - ответил Паумен, - но и тысячу лет назад озеро было таким же.
    Природа просто прекрасна! Но некоторые следы от людей, к сожалению, остались.
    Во-первых, следы от шин. Значит, по берегу ездили на внедорожниках. Во-вторых, не все убирают за собой - допустим, валялась пустая бутылка из-под шампанского.
    - Это точно не местные жители! - сказал Паумен. - А то у нас принято всё сваливать на них.
    Констатирую факт - весь мусор оставлен приезжими туристами, хотя стоит ли превращать это слово в ругательное?
    - Сокровищница природы длиной в двенадцать километров! - воскликнул я. - Хоть ее вы можете не загадить?
    Посередине пути мы искупались. Вдоль берега встречалось немало умирающих рыб. Рядом с косой расположилась огромная колония чаек. Судя по всему, они этими рыбами кормятся, но в настоящий момент просто обожрались.
    Я набрал на побережье Ильменя немало симпатичных камней и два "куриных бога". Удивительное дело: очень много камешков либо с углублениями, либо со сквозными отверстиями.
    Друзья приближались к косе. Вдалеке виднелся плавучий домик. После долгих обсуждений мы решили, что это - научно-исследовательская станция. Кажется, там живут люди. По крайней мере, находится оборудование, а рядом стоит на приколе внушительный корабль.

    Путь к косе составил не более полутора километров, но шли мы долго. Трудно передвигаться по камням, и к этому никак не приспособиться.
    "Глинт" - это и есть выход глины. Мы такие выходы наблюдали. Они были синего цвета, иногда вперемешку с красным.

    Друзья добрались до косы. Осмотрели ландшафт, который простирался дальше. Ближе к Шимску глинт сходит на нет; места становятся заболоченными, образуются бухты. А дальше уже растет камыш. По карте видно, что перед деревней Мстонь как раз начинается болото. Скорее всего, эта низменность и камыши обусловлены близостью полноводной реки Шелонь.
    Путешественники вволю полюбовались сказочными пейзажами и тронулись в обратный путь. На этот раз мы пошли по верху - это оказалось легче и панорамы открылись немного другие.
    На этот раз берег был слева, а справа - поле вплоть до шоссе. На кочках сидели черные, зловеще-древние вороны.
    - Примерно такие экземпляры упоминаются в русских сказках, - сказал я. - Если Илья Муромец подходит к камню, на котором написано "Направо пойдешь - смерть найдешь", то на нем обязательно сидит черный ворон.
    - На камне или на Илье? - спросил Паумен.
    - На русской сказке, - ответил я.
    Когда мы вернулись с косы, отдыхающих стало значительно больше. Все-таки, мы сюда примчались на такси в самом начале двенадцатого, а сейчас был разгар дня. И эти вновь прибывшие отдыхающие не радовали.
    Один мужик деловито собирал в ведро умирающих рыб, хотя я не уверен, что их стоит есть. Какие-то дети с радостью глушили беззащитную рыбу, что показалось мне излишним проявлением жестокости. Неужели приятно мучить страдальцев?
    - Россия - территория жестокости, - заявил я. - Она возведена у нас в рамки закона. Страна, где веками уживались мучители и жертвы, где человеческих страданий хватит на всё население земли.. Дабы остыть от подобных мыслей, я совершил длительный забег в Ильмень. Удобней всего просто бежать по дну на полусогнутых. Минут через двадцать я добрался до мест, где мне стало по пояс.
    Взглянув оттуда на берег, я заметил, что рельеф в сторону Ретле не сильно отличается; по крайней мере, ощутимого подъема не было.
    За мной искупался Паумен, и мы стали собираться в обратный путь.
    Коростынь - интересное место, но если вы - непримиримый фанат обрывов, вам надо ехать до Бурег и пехом, километра два с половиной, идти до берега Ильменя. Будущим путешественникам советую брать такси (может, довезут и до Ретле). Не исключено, что там и красивее, но нет Успенского храма и немецкого кладбища.
    Мы планировали уехать в Старую Руссу тем же рейсом, котором добирались туда из Великого Новгорода. Тогда автобус проходил через Коростынь примерно в три пятнадцать. Ну а мы, как известные перестраховщики, добрались до остановки без двадцати три. Поэтому предстояло сорок минут стоять под палящим солнцем.
    Путешественники застыли на безлюдной дороге. За остановкой в удалении находился магазин, откуда неслась музыка, а в сторону Шимска начиналась деревня.
    Слава богу, автобус пришел раньше. Мы отстояли только двадцать минут. Шофер оказался молодым парнем, взял с нас по 56 рублей и доехал до Старой Руссы за 35 минут. Мало того, в салоне не было душно!
    - Комфорт в автобусе сильно зависит от водителя! - изрек Паумен.
    Так что поездка в Коростынь получилась очень яркой. Осталось ощущение, что мало посмотрели. С другой стороны, всё увидеть нельзя. Возможностей для путешествия здесь - немного. Край нетуристический и сразу возникают сложности: транспорт ходит плохо, кафе нет, инфраструктура не развита. Везде приходится переплачивать.
    Будущим посетителям Коростыни сообщу, что по трассе в сторону Старой Руссы, метров через сто после кладбища, стоит кафе-палатка. Там можно купить воду или еду, а также спуститься вниз, к воде.
    А мы благополучно вышли на автобусном вокзале Старой Руссы. Обнаружили киоск с прессой. Продавщица нам очень обрадовалась! Такое ощущение, что здесь читать не любят, по крайней мере, газеты. Несчастная женщина, истосковавшись по покупателям и живому общению, буквально умоляла нас хоть что-нибудь купить. Правда, выбор был невелик.
    Паумен взял два глянцевых журнала, а я - газету "Спорт-Экспресс".
    - Новая! - заверила меня продавщица.
    "Да хоть бы и старая", - пришло мне в голову.
    В итоге, так и оказалось: газета недельной давности, с подробным отчетом о матче "Зенит-Рубин", который я смотрел еще в Питере! Пришлось, скрепя сердце, читать старьё. Скучаю по буквочкам...
    Ужасная ситуация с газетами! На весь город - два газетных ларька. Сегодня 9 августа, понедельник, а "Спорт-Экспресс" за 3 августа, вторник!
    Тут же скажу о газете "Наше будущее", которую мы купили в магазине в Коростыни. Кстати, она продавалась и в церкви. Общее настроение авторов: "Я родился в Санкт-Петербурге, но душой - в Старой Руссе". Собирают средства на дом в Старой Руссе для правнуков Достоевского. Зачем?
    Я, после прочтения "Основ христианства", куда более позитивно, чем раньше, отношусь к православию. Однако семьдесят лет Советской власти настолько изменили сознание общества, а нынешняя путино-медвежья власть так нестабильна, что бесполезно размышлять о будущем нашего Отечества. Оно туманно. И перспективы православия в нашей стране тоже туманны. Всё зависит от того, кто придет к власти.
    Но что касается туризма, то есть прогресс по сравнению с девяностыми годами. Поэтому пожелаю России любой стабильности. Дайте пожить без социальных потрясений и попутешествовать! Чем дольше - тем лучше.
    Еще друзья зашли на вокзал, уточнили дизель на Валдай. Он ходит ежедневно в 17-48.
    - Поедем в среду! - окончательно решил Паумен.
    - Значит, в Старой Руссе нам осталось два дня, - заключил я.
    Затем друзья, как белые люди, взяли такси со словами: "Нам до кафе "Ильмень".
    Молодой человек рванул на своих, видавших виды, "Жигулях". Путешественники с ветерком домчались до "Ильменя". На этот раз пообедали на 750 рублей. Хотели заказать судака или щуку, так как в путеводителе сказано, что Новгородская кухня славится рыбными блюдами.
    - Судака у нас нет, только семга, - ответила официантка.
    Друзья переглянулись и заказали: литр апельсинового сока - 100 рублей, салат (помидоры, огурцы, сметана) - по 55 рублей, мясо с грибами и сыром - 205х2 рублей, и гарнир овощной - 38х2 рублей.
    - Семга нам не нужна, - сказал я. - Она - дорогая.
    - Главное, что не местная рыба, - уточнил Паумен.
    Это был редкий случай, когда наши мнения по денежным тратам совпали.
    Затем путешественники отправились в гостиницу. Паумен лег спать, а я вел дневниковые записи.
    Любопытную информацию прочел про Старорусскую икону Божьей Матери в книге Глушаковой. В храме Георгия Старой Руссы и в Успенском соборе Коростыни находятся списки икон, то есть, копии тех лет. А настоящая икона была в Спасо-Преображенском монастыре, и пропала в годы Советской власти. Вот та икона действительно была чудотворной, а ныне к чудотворным относят либо список из храма Георгия, либо из Успенского собора. И то, и другое - мистификация.
    Теперь о предстоящей поездке на Валдай. Теоретически, можно взять такси - но это очень дорого. Кроме того, по времени получится дольше. Прямой дороги из Старой Руссы на Валдай нет, только по железке. Дизель тащится три часа, но, по крайней мере, не петляет.
    У нас была идея съездить в Парфино, там течет достаточно крупная река Ловать. Но, после обсуждения, мы отказались. Во-первых, некогда. Во-вторых, там находится тюрьма (в газете "Старая Русса" есть рубрика "Письма из зоны"; заключенные желают познакомиться. Один из них - сидит в Парфино). Мы проедем мимо по пути на Валдай. Надеюсь, наш дизель не забьется освободившимися заключенными. Дорога будет интересной; лишь бы без криминала и давиловки.

    ***

    Паумен проснулся в семь. Вскоре мы уже шли к курорту. В движениях появился автоматизм: точно знаешь, куда надо идти. Пожалуй, такое с нами случилось впервые в Старой Руссе.
    По пути друзья обнаружили лишь одну достопримечательность: корову, которая величаво шествовала по Минеральной улице.

    Заодно я сфотографировал магазин "Коробейник", о котором рассказывал ранее.

    - По улице Минеральной ходит много народа, - заявил я, - но 90 процентов - отдыхающие.
    Друзья, как обычно, отправились купаться. Бювет уже закрылся, поэтому мы прошли новым путем, в обход главного здания, и были на пляже без пятнадцати восемь.
    Я специально засек, кто сколько грязнился: каждому хватило пятнадцати минут. Еще наблюдал за уткой, которая что-то ела из озера. И Среднее, и Верхнее озера очень нравятся пернатым, они что-то активно жрут. Может, саму грязь? С этим вопросом обращаюсь к вдумчивым читателям.
    Народу стало меньше. Во-первых, понедельник, во-вторых, вечер. Таким пустым я пляж еще не видел. После дневного отдыха погода изменилась. Солнце ушло, наползли тучи. Большие и страшные, они затянули всё небо. А ведь в первой половине дня палило жаркое солнце!
    Полдевятого мы помылись, и отправились в гостиницу. Правда, другим путем - по улице Сварога. Прошли мимо доски объявлений. Там есть и такое: "Сдаю двухкомнатную квартиру посуточно".
    - Конечно, здесь есть люди, снимающие жилье, - сказал Паумен.
    - А иногда и комнату в деревянном доме, - продолжил я. - Это дешевле, чем платить 1800 рублей каждый день.
    - Зато жить, как мы, гораздо комфортней! - объяснил мой товарищ.
    Путешественники вышли на площадь Достоевского, и разглядели в подробностях памятник. Сначала несколько раздражала гора мусора рядом с ним, но затем мы поняли, что это - строительные отходы, которые просто не успели вывезти. И там, где стоят скамейки, еще будут что-то благоустраивать.
    В путеводителе написано: "в 2001 году установлен медный памятник Ф.М. Достоевскому (скульптор В. Клыков). Светильники для площади перед памятником бесплатно изготовили работники завода "Староруссприбор". Средства на памятник Достоевскому, его транспортировку в Старую Руссу и установку, на благоустройство территории вокруг него собраны путем благотворительных пожертвований".
    Эта информация изменила наше отношение к площади. Да и выглядит она неплохо.
    - Достоевский - историческая фигура именно той величины, - сказал я, - которая могла бы стать визитной карточкой Старой Руссы. Ведь Пушкинские Горы у нас всегда ассоциируются с Пушкиным, а Ясная Поляна - с Львом Толстым.
    - Они и пытаются, - ответил Паумен.
    - Нужно прикладывать больше усилий! - воодушевился я. - Для начала со вкусом оформить "места Достоевского". Если таких нет, их следует выдумать. Разработать маршрут по местам Достоевского, а потом уже снабдить его ценными экспонатами. Достоевский - это вам не Рубцов в Вологде, а писатель с мировым именем. Со временем его фигуре будет уделяться всё больше внимания. А в Старой Руссе он действительно прожил длительное время! Иными словами, Достоевский - магистральное направление для развития туризма в этом городе.
    Мы вспомнили газету "Наше будущее". Совсем не тем, чем надо, эти деятели занимаются! Не надо зацикливаться на алчном правнуке писателя, а пора возводить новую Старую Руссу - город Достоевского!
    Тут вверну цитату из Пешехода: "С городом связано имя великого русского писателя Ф.И. Достоевского, прожившего тут длительное время, и Старая Русса даже является прототипом Скотопригоньевска из романа "Братья Карамазовы".
    - А вот это афишировать не стоит, - заметил Паумен. - Скотопригоньевск вряд ли привлечет туристов.
    Путешественники по улице Георгиевской, через площадь Революции, отправились в "Квартал". Купили помидоры, банку тунца, персики, йогурты и сыр. И еще наутро - ананасы кольцами и клубнику.
    Около десяти мы были в номере. Поужинали. Посмотрели телик и - легли спать.

    8. Старая Русса, полноценный отдых. 10 августа, вторник

    [смотреть фотографии]

    Около двух часов ночи пошел сильный дождь, минут на двадцать - мы даже проснулись. Гремел гром, а за окном - словно включили душ. Температура понизилась.
    На завтрак мы впервые за Старорусское путешествие не пошли. Я встал около пол-одиннадцатого, а Паумен в начале двенадцатого. Позавтракали собственными запасами - съели ананасы и банку клубники, а также конфеты с кофе.
    В первом часу друзья выдвинулись на курорт. С утра мой товарищ позвонил в Валдайскую гостиницу и забронировал номер. Строгий женский голос сообщил, что если до 11-ти вечера мы не приедем, бронь отменяется.
    Завтра в 17-48 отправляется наш дизель на Валдай. Мы поговорили с админом гостиницы "Полисть". Женщина объяснила, что если мы выпишемся в четыре часа (до шести вечера), то ничего доплачивать не надо.
    Путешественники вышли на улицу. Всё небо было затянуто и поначалу даже казалось, что холодно. Градусник на санаторном здании показывал плюс 26.
    - А кажется, что не больше пятнадцати, - сказал я.
    - И к аномальной жаре привыкаешь, - отозвался Паумен.
    Надо было снять деньги на дорогу. Мы решили это сделать в банкомате санатория, у главного корпуса. Вставили карточку, а банкомат денег не выдал.
    Мой друг сильно забеспокоился, и мы поспешили назад, на Минеральную, в отделение Сбербанка. Там съем денег прошел без проблем.
    - Просто в банкомате у санатория не было наличности, - догадался мой друг.
    - Санаторщики всё поснимали, - поддакнул я.
    Путешественники совершили второй заход в курорт. Сразу направились в бювет.
    Пока набирали 12-ую холодную, я всё советовал Паумену набрать из другого краника.
    - Надо пить ту воду, которую прописал врач, - назидательно посоветовал мужчина из очереди.
    Мы отошли с бутылкой "от раздачи".
    - Я сам себе врач! - нашелся Паумен.
    Затем путешественники зашли в павильон, где продавались изделия из льна. В результате, мой товарищ купил себе весьма дорогое пончо ручной работы.
    - Не будем включать в расходы, - решил я, - а то испортим всю статистику.
    - Будем считать, это - подарок от курорта, - согласился Паумен.
    Затем мы собрались в музей курорта, но нас ждал серьезный облом. Выяснилось, что женщины, ответственной за музей, не было на месте.
    На вахте нам сообщили, что она была с 9 до 11, а теперь будет встречать у входа в курорт какие-то группы в 14-30.
    - Подходите туда! - посоветовала вахтерша.
    Мы вышли из здания.
    - На музее ставим крест, - решил я. - Это ниже нашего достоинства - караулить тетку где бы то ни было!
    - Если уходишь, надо предупреждать об этом заранее в письменном виде, - добавил Паумен.
    Посредством этих записок ставлю на вид нерадивой администрации курорта. Позор! Вы об этом еще пожалеете! Мы несколько дней пытались попасть в музей, а он был всё время закрыт!
    Друзья заглянули в газетный киоск, который заработал после длительного перерыва. Возле него выстроилась очередь человек в семь, я же сфотографировал момент, когда осталось только пять.

    Давно я не видел такого ажиотажа! Люди с радостью брали газеты, а также любовные романы, и всё-всё-всё, где есть хоть какие-нибудь буквы. Если вы хотите сделать успешный бизнес в Старой Руссе - откройте здесь ларек со свежей печатной продукцией!
    В связи с относительным холодом народу на пляже было совсем мало. Имелась куча свободных лежаков, и пока Паумен купался, я насчитал всего 150 любителей грязи. А в пятницу, самый жаркий день, на пляже было человек восемьсот.
    Одна женщина вспомнила: "Ой, мне же надо на массаж!" и стала спешно собираться. Конечно, у санаторщиков большой выбор - грязи, теплый бассейн, массаж. Когда становится прохладно, холодные ванны ажиотажа не вызывают. Но это даже хорошо - купаешься, словно в личном озере, а когда я направился в душ, там не было ни одного человека
    Информация со стенда: на 10 часов утра - температура воздуха - 23 градуса, воды - 19.
    В первый заход мы просто "приняли по грязи", а второй раз я пошел купаться и замерз. В такую погоду долго на пляже не просидишь. Нам очень повезло, что мы посетили Старую Руссу в аномальную жару.
    Через некоторое время путешественники отправились назад, и очень душевно, на пятьсот рублей, поели в кафе "Ильмень", которое вполне можно назвать и рестораном.
    - Хотел бы ты здесь оказаться в День Сурка? - спросил я.
    - Почему бы нет? - отозвался мой товарищ. - Грязевой пляж совсем не надоедает. Но лучше, чтобы погода была как в тот день, когда мы ездили в Коростынь.
    Вот так всегда происходит, друзья мои! Только мы окажемся в каком-то славном месте, тут же начинают преследовать мысли, что уезжать не хочется и надо непременно очутиться здесь в День Сурка.
    Затем путешественники стали рассуждать о столовых и ресторанах. Пришли к выводу, что в "Ильмене" дешевле и вкуснее брать не мясное блюдо плюс салат, а суп плюс салат.
    Друзья заказали по солянке (а она стоит всего 89 рублей), и два мясных салата. Еще мы взяли чайник чая, поэтому получилось пятьсот рублей.
    - Я бы и в Питере питался в ресторанах, - сообщил я. - Уверен, найдется масса достойных заведений. Но где взять столько денег?
    - Поэтому будем это делать в путешествиях! - провозгласил мой друг.
    В четыре часа мы пришли в номер, и на этот раз оба заснули.

    ***

    Паумен встал около шести, я на полчаса раньше. Друзья попили кофе, и пошли на грязи. На этот раз народу было еще меньше; я насчитал всего восемьдесят человек.
    То ли по этой причине, то ли для разнообразия - я не стал обмазываться грязью, просто искупался. Интересно, что вода очень хорошо держит, поэтому в озере можно выделывать самые разные фигуры, словно находишься в невесомости.
    Хоть в 16-00 и появилась надпись "Температура воздуха - 26 градусов, а температура воды - 20", все-таки было холодно. Я поплавал минут 15, и на этом закончил.
    Первым в воду отправился Паумен, а я занимался тем, что фотографировал уток, которых немало прилетело к Среднему озеру. Видимо, в остальные дни их отпугивали многочисленные любители грязи. Утки увлеченно вылавливали грязь из воды и пожирали ее. Вот - фотодокумент.

    Через час, быстрее обычного, мы отправились домой. Стало холоднее. Даже возле Муравьевского фонтана, который все предыдущие дни был облеплен отдыхающими, сегодня сидело мало народа.
    Друзья вышли за ворота. На остановке стояли люди с чемоданами.
    - Тоже уезжают, - произнес Паумен.
    Через некоторое время туда подъехал автобус "Вокзал-Курорт".
    Последние дни похожи друг на друга. Единственное открытие сегодняшнего дня - блинная "Апельсин". Оказывается, она находилась у нас под самым носом, на пересечении Минеральной и Карла Маркса, а мы всё время проходили мимо!
    В блинной нам порекомендовали спецпредложение "Апельсиновый удар": за 70 рублей получаешь блин с апельсиновым джемом, апельсиновый кофе и на третье - мороженое. Путешественники подписались под акцию и поужинали на 140 рублей. Очень удобно.
    Успели заскочить и в "Квартал". На этот раз друзья были в магазине позже обычного, и обнаружили, что площадь Революции к 22-00 становится центром города. Туда подъезжает много такси и частных машин.
    Сегодня не так жарко, поэтому обостряется наблюдательность. Пока мы шли по улице Энгельса, внимательней рассмотрели дома. Некоторые, двух-трехэтажные, 19-го века, весьма симпатичные.
    Вернулись в гостиницу, посмотрели телик. Выяснилось, что ночью по Новгородской области промчался ураган. Его эпицентр пришелся на село Пролетарий, неподалеку от Великого Новгорода. Там, около четырех утра, повалило несколько деревьев. Я вспомнил, что в сберкассе на Минеральной, где мы днем снимали деньги, был оторван железный лист. Скорее всего, последствия ночного урагана.
    В половину одиннадцатого пошел сильный дождь. Меняется погода! Антициклон, который последние шесть недель висел над Москвой (и всей Центральной Россией), отодвигается на восток. Новгородская область находится как раз на границе фронта, а вытеснение антициклона всегда сопровождается грозами и ураганами.
    Под неспешный шум дождя под окнами путешественники заснули.

    9. Из Старой Руссы на Валдай. 11 августа, среда

    [смотреть фотографии]

    И вот наступил день прощания со Старой Руссой. Мы встали поздно, около одиннадцати. Перекусили купленным вчера. Затем собрали вещи, и около полпервого отправились в курорт.
    - Погода идеальная, - заметил я. - Не так уж жарко, и солнце светит.
    - И уезжать не хочется, - ответил Паумен.
    Градусник на здании администрации курорта показывал плюс 27.
    - Уверен, на Валдае есть, что посмотреть, - пообещал я.
    - Скоро проверим, - отозвался мой друг.
    На грязевом пляже сегодня было больше народу. Отдыхающие чутко реагировали на перемену погоды.
    Мы в последний раз выкупались. Пока мой товарищ плескался, я фотографировал уток. Краем уха слышал разговор двух отдыхающих.
    - Я в бассейн не хожу, - втолковывал "бывалый". - Сейчас на свежем воздухе приятней купаться! Грязевые процедуры посещаю, а гидромассаж - нет. А вот осенью сюда приезжал, так ходил в бассейн. Но были и те, которые здесь купались!
    "Наверное, дикари, - подумал я. - Раз приехали в Старую Руссу, надо на халяву насладиться грязью".
    - Завтра поедем, - продолжил бывалый. - Наберем воды, искупаемся в Ильмени. Там отличное место, только бы дождя не было!
    Я понял, что санаторщики собрались к Живоносному источнику около Коростынского глинта. Если есть машина, почему бы не съездить?
    Из озера вышел Паумен.
    - У меня есть чувство, что мы сюда еще вернемся, - произнес он.
    - Надеюсь, - ответил я.
    Путешественники в последний раз зашли в "Ильмень".
    - Где еще так вкусно поедим? - печально вздохнул Паумен.
    Заказали по солянке и салату "Нежность". Это удовольствие обошлось нам всего в 415 рублей.
    - Обязательно напиши об "Ильмени", - сказал мой товарищ. - Его не стыдно посоветовать всем отдыхающим!
    - Только я его ни разу не сфотографировал! - Мне стало грустно. - Даже точного адреса не знаю.
    Уже дома, я его узнал - Минеральная, 43а. А вот - и картинки...
    Разговор зашел о Пешеходе.
    - Отличные записки он написал, - похвалил я.
    - И сейчас где-нибудь путешествует, - добавил Паумен.
    - А вот записки писать перестал, - сказал я. - На его сайте нет обновлений с октября 2009 года.
    - Но ты уж, изволь, Гризли, составлять записки регулярно! - напутствовал меня Паумен.
    - Служу Союзу Путешественников! - отозвался я.
    До четырех дня друзья просидели в номере. Мой товарищ даже поспал.
    Я в это время читал книгу В.Г. Глушаковой: "Новгородская земля. Исторический путеводитель".
    Решил для продвинутых читателей срисовать табличку "Основные социально-экономические показатели Новгородской области":
    социально-экономические показатели 1990 2006
    Численность населения, т.ч. 751,9 657,6
    Уровень безработицы, % 10,6 5,5
    Число зарегистрированных преступлений, на 100000 чел. 1381 2485
    Производство важнейших видов продукции:    
    - деловая древесина, тыс. тонн 2,7 1,7
    - мясо и субпродукты, тыс. тонн 36,3 6,1
    - молоко, тыс. тонн 91,5 121
    - хлеб и хлебобулочные изделия, тыс. тонн 153 54
    - бумага, тыс. тонн 72,1 13,3
    - насосы, тыс. штук 5,1 17,3
    Посевная площадь, тыс. га 1108 197
    - зерновые культуры, % от площади 484,8 191,7
    - картофель и овощебахчевые, % от площади 31,3 3,7
    Поголовье скота 5,0 19,7
    - крупный рогатый скот, тыс. голов 339,8 56,2
    Длина железнодорожных путей, км 1156 1144
    Протяженность автомобильных дорог общего использования с твердым покрытием, км 5431 8884
    Что можно заметить из этой статистики? Почти все показатели по сравнению с 1990-м годом снизились. Некоторые, например, производство мяса или бумаги, многократно. Возросла только протяженность автомобильных дорог.
    Более глубокие выводы предлагаю сделать читателям самостоятельно. ***
    В начале пятого друзья сдали номер. На этот раз к нам зашла горничная, но ничего особо не смотрела. Зато пожелала доброго пути.
    Мы спустились вниз. Я сел на скамейку, а Паумен стал вызывать такси. Неожиданно выяснилось, что по номеру, который нам дали в первый день, свободных машин нет.
    - Позвоните 550-00, - предложили моему товарищу.
    В "трех нулях" машины имелись. Вскоре одна из них подъехала к гостинице. Путешественники без проволочек за привычный полтинник добрались до железнодорожного вокзала. Как обычно, прибыли раньше времени. Купили билеты и еще почти час сидели на скамейке. На первой платформе стоял состав, отправлявшийся в Дно (в обратную сторону от Валдая).
    - Не хочу уезжать из Старой Руссы, - пожаловался Паумен.
    - Надо же посмотреть новые места! - возразил я.
    Этот спор возникал у нас уже, наверное, раз десять. Я доказывал другу, что отказ от поездки на Валдай поставит крест на всем путешествии, мы просто больше ничего не увидим. Паумен, на словах, со мной соглашался, но в душе был категорически против.
    - Если не хочешь уезжать, - воскликнул я, - просто ложись на дно! Я имею в виду станцию Дно.
    - Которая находится на дне Ильмени, - уточнил Паумен.
    За десять минут до отправления поезда друзья встали на платформу вместе с другими желающими уехать. Время шло, но дизеля всё не было.
    В 17-48 он так и не появился.
    - В чем дело? - забеспокоился мой друг. - Пешеход уехал нормально!
    - В сторону Валдая ничего не ходит, - предположил я. - Остался лишь один путь - на Дно.
    Конечно, мы изрядно перенервничали. Наконец, с десятиминутным опозданием, на свободной колее всё-таки появился дизель. Он возник внезапно и бесшумно, словно из небытия.
    - Неведомы провинциальные порядки, - вздохнул Паумен.
    - А главное, никаких объявлений! - добавил я. - Похоже, такие опоздания здесь в порядке вещей.
    Путешественники загрузились в вагон. И здесь не обошлось без неожиданностей. Выяснилось, что на входе необходимо показать проводнице билеты, а мы их засунули куда-то далеко. Пообещав тетушке предоставить билеты в самое ближайшее время, я рванул по вагону - занимать свободные места.
    Мы ориентировались на информацию Пешехода. Он ехал из Валдая в Старую Руссу, и описывал данный процесс так:
    "Вскоре подали мой поезд, состоявший ... из тепловоза и двух вагонов. Вагон - переделанный из плацкартного, с деревянными сиденьями, как в старых электричках. С одного бока сиденья, как обычно, трехместные, с другого - полутораместные. Пассажиров набралось достаточно - на треть вагон заполнился. Ехать до Старой Руссы предстояло ровно три часа. Дорога оказалась довольно интересная, пейзажи за окном красивые, недаром вокруг города расположен Валдайский национальный парк. ... Вначале остановки были редки, ближе к Руссе участились. Причем, изредка бывало так, что поезд останавливался натурально в чистом поле, без видимых признаков платформы или каких либо строений, а сходило или садилось там по нескольку человек. Секретные города или секретные деревни! - догадался Штирлиц".
    В нашем случае всё получилось иначе, поэтому родился актуальный совет: "Не доверяйте чужим отчетам, жизнь куда более разнообразна!"
    Наш дизель состоял из трех, ничуть не переделанных, плацкартных вагонов. Мы удобно разместились на боковухе, а рюкзак положили на верхнюю полку. Поезд был почти пуст, в нашем вагоне находилось не более десяти человек.
    - Ну, тронулись! - произнес я.
    - Не хочу уезжать из Старой Руссы, - повторил Паумен.
    - Давай-ка лучше смотреть по сторонам, - предложил я.
    Так мы и поступили. Три часа неспешной езды пролетели быстро. Сначала миновали несколько маленьких речек, одна из которых была Полисть, а другая - Редья. Около Парфино, действительно, обнаружилась широкая река Ловать. На станции в поезд набилось немало рыбаков, большинство из которых потом сошли в Кневицах. Никаких заключенных к нам в дизель не подсело.
    - У страха глаза велики! - прокомментировал Паумен. - Вечно тебе что-нибудь мерещится.
    - Мерещится.. - отозвался я строчкой из песни "Мумий-Тролля", - то ли Большая, то ли Малая Медведица!
    Хотя сейчас я думаю, что со стороны жителей Кневицы некрасиво так беззастенчиво пользоваться речкой соседей из Парфино.
    - А что им делать, если собственных водоемов нет? - возразил Паумен. - Вон, глянь в окошко!
    Мы как раз проезжали узкую речку. На середине русла из-за аномальной жары образовалась мель.
    - Все-таки, жаркие времена стоят на Новгородчине, - признал я.
    - Да и по всей Центральной России, - добавил мой товарищ.
    Стоит отметить, что дизель развивал вполне приличную скорость, не то что "тихоходы", на которых мы много путешествовали по Выборгской погранзоне.
    Вскоре по вагонам прошла кондукторша с кассой, что было крайне необычно.
    - В каждой избушке - свои игрушки, - объяснил мой товарищ.
    В нашем вагоне имелся туалет, поэтому мы ехали в комфортных условиях. Мешали только попутчики. В соседнем купе разместилась парочка с двумя детьми, которую я назвал "шумовые". Есть такие люди, создающие вокруг себя постоянный шум и только в этом шуме чувствующие себя превосходно. Они включили музыку с мобильного телефона, и под нее начали "перекрикиваться".
    Впереди показалась станция "Дворец". Если не ошибаюсь, мы даже видели там большое каменное здание. Следующим, судя по карте, должен был быть Валдай. Обнаружить его оказалось просто - перед самым городом поезд проезжает под шоссе, которое поэтически воспел Константин Кинчев в песне "Трасса Е-95".
    Подъезжая к вокзалу, мы увидели башню, о которой писал Пешеход: "пополнил свою коллекцию водонапорных башен фотографией валдайского экземпляра".
    Дизель остановился возле платформы. Вот и Валдай! Мы вышли и направились в сторону города. Около выхода с вокзала стояли автомашины.
    Путешественники подошли к ближайшему таксисту.
    - Андрюха, это к тебе! - на всю площадь заорал мужик, разглядев наши физиономии.
    Перед нами нарисовался вышеупомянутый Андрюха.
    - Куда вам? - спросил он.
    - До гостиницы "Валдай", - ответил я.
    - Да, здесь всего пять минут! - разочарованно протянул Андрюха. - Неужели сами не дойдете?
    - Вези, тебе сказали! - прикрикнул на него старший, и Андрей стал грузить наш рюкзак в багажник собственной иномарки.
    Доехали мы, действительно, быстро, но идти пешком, да еще с вещами, было бы далеко. Отдав Андрюхе пятьдесят рублей, мы расстались.
    - Что за капризные таксисты нынче пошли? - удивился Паумен.
    - Таковы реалии Валдайщины, - отозвался я.
    Друзья вошли в холл гостиницы.
    - Вечно всё делаю я, - заявил мой товарищ. - Давай-ка теперь ты вселяйся!
    Паумен остался с вещами, а я направился к окошку администратора.
    - Подождите десять минут, - попросила меня админ.
    Я простодушно решил, что тетушка занята чем-то важным, и стал терпеливо ждать. Вскоре я понял, что никакой работы у тетки нет, а "Подождите 10 минут" - дежурная фраза, произносимая, чтобы "охолонить зарвавшегося клиента". Пока я стоял возле окошка, администраторша ничего не делала, а только жаловалась соседке, что ей дует от кондиционера, и пыталась поудобней устроиться в кресле.
    Осознав, что меня натуральным образом обманули, я стал стучать тетке в окошко, дабы она, наконец, занялась своими прямыми обязанностями.
    - А раньше так было везде! - сообщил мне в номере Паумен. - Хамское обращение с постояльцами считалось нормой! Тем не менее, все ностальгируют по Советскому Союзу.
    Тут уместно добавить, что в комнате админа работал качественный кондиционер, а у нас в номере даже отсутствовал вентилятор. Ну, ясно почему: администрация - сила, а постояльцы - мусор.
    Наконец, тетка-бездельница нас оформила, заявив, чтобы я обязательно заплатил ей за номер без сдачи (1620 рублей).
    "Здравствуйте, старые добрые совдеповские времена", - подумал я, хотя во время застоя по гостиницам не ездил.
    С большим трудом путешественники наскребли нужную сумму, получили ключи и отправились на второй этаж.
    Каковы впечатления от увиденного? Номер - абсолютно совдеповский. То есть, там поклеили новые обои и сделали навесной потолок, а также поменяли кровати. Во всем остальном, остался неприкрытый совкизм. Например, старые полосатые матрасы на кроватях. Им, наверное, лет сорок. Они обернуты новым бельем, но на них всё равно страшно смотреть.

    Старые окна с толстыми щелями. Сейчас лето, а как быть зимой? Слава богу, у нас нет соседей, ибо балконы здесь тоже совковые: один на два номера. Если открыто окно (а спать с закрытым балконом в аномальную жару невозможно), сосед может элементарно пробраться в твой номер. Видно, в застой к этому относились спокойно: ну что можно украсть у советского человека?
    Душевая кабинка была закрыта грязным и мятым куском полиэтилена.

    - Неужели приличной занавески не нашлось? - спросил Паумен.
    - Или какой-нибудь клеенки, - снизил требования я.
    Но первенство в списке "ужасностей" принадлежало дверям. Чтобы закрыть дверь в туалет, ей надо было со всей силы шандарахнуть. Тогда она не открывалась со страшным скрипом.
    - Евроремонт по-валдайски, - оценил я. - Жесткий стиль.
    Причем, он проявлялся во всем. Так, я спросил админа:
    - А можно заплатить сразу за два дня?
    - Ни за что! - отозвалась тетка из совдепа. - Завтра заплатите!
    Теперь я понял, почему она была столь категорична - многие после первой ночи не выдерживают и съезжают.
    Мы оставили вещи, и в спешном порядке отправились в город - в наши планы входило поужинать на Валдае. Пешеход всячески нахваливал "Баварию": "Здесь же неподалеку увидел вывеску кафе-бара "Бавария" и вспомнил, что в инете были положительные отзывы о нем. Вот тут мы и поужинаем. Действительно, еда оказалась вполне пригодной, но вместе с кружкой пива обошлась мне в полторы сотни руб., что для провинции многовато, но Валдай идет по разряду туристических городов, так что это можно понять и простить".
    В "Баварию" мы и направились. Центр Валдая, действительно, оказался очень компактным. От гостиницы до площади Свободы, огромного пустующего пространства, которое еще называют Соборной площадью, было ровно два квартала, пять минут ходьбы по улице Луначарского.
    Больше половины улиц Валдая заканчиваются одноименным озером. Улица Луначарского - не исключение. Путь к озеру идет под ощутимым углом. Спустившись до Соборной площади, мы не пошли к причалу, а тут же отправились ужинать. Время было уже позднее, десятый час.
    Мы специально сегодня ничего не смотрели, обратили внимание только на Троицкий собор - самую большую церковь в городе. Собор отреставрирован, но на общем фоне выглядит несколько искусственно.
    - Слишком велик для Валдая, - скептически заявил я.
    "Бавария" позиционировалась в путеводителе, как "лучший бар города". Конечно, по сравнению с кафе "Ильмень", это - жалкая забегаловка. И покормили нас соответственно.
    Я заказал два фирменных салата "Бавария" и две свиные отбивные. Салат стоил 70 рублей, а отбивная - 180. Еще мы взяли два капучино по 65 рублей.
    Отбивные оказались так себе; салат на фирменный точно не тянул, там не было ничего мясного, зато туда переложили майонеза. Вдобавок, мы долго ждали заказ. Там всего одна девица за стойкой, и она за всеми не поспевает. Посетители, в основном, заказывали пельмени.
    - И нам стоило заказать, - сообщил Паумен, поглощая отбивную.
    В общем, поели мы без особого удовольствия. Хорошо еще, что девица, не справившись с вычислениями, взяла с нас 568 рублей вместо 750.
    - Что за кафе? - возмутился я. - Неужели Пешеход не мог написать, что это - маленькая деревянная постройка, с двумя микроскопическими зальчиками?
    - Таковы реалии Валдайщины, - отозвался Паумен.
    Друзья переглянулись и поняли, что вольно или невольно, мы будем сравнивать здешние порядки со Старорусскими, и последние всегда будут в выигрыше.
    - Но мы должны были съездить на Валдай! - заявил я.
    - Это еще почему? - спросил Паумен.
    - Чтобы понять, как хорошо было в Старой Руссе! - попытался выкрутиться я.
    После ужина мы заглянули в единственный работающий магазин ("24 часа", угол Луначарского и Народной). Купили там две бутылки безалкогольной "Сибирской короны" и минералку.
    Когда мы выходили, продавщица закрыла дверь магазина на защелку, и отворила специальное окошко - похожее на "кормушку" в тюремной камере.
    - Теперь через дверь буду продавать, - пояснила она. - Иначе набежит молодежь, и весь товар из ящиков вынет. У меня уже так было, за ними не уследишь!
    Путешественники направились к гостинице. - Какую молодежь она имела в виду? - спросил я.
    - Местную, наверное, - ответил Паумен.
    Вообще, молодежи вечером здесь много. Пока мы ели в "Баварии", группки юношей и девушек шли от ресторана "Дары Валдая", который Пешеход обозвал "достославным", что означает высшую степень презрения. Скорее всего, там медленное обслуживание и завышенные цены.
    По пути в гостиницу друзья заглянули на автовокзал, расположенный на улице Луначарского. Посмотрели рейсы на Питер.
    - Поедем на 11-50, - предложил я.
    - Если нам здесь не понравится, можем прямо в пятницу уехать! - заявил Паумен.
    - Раньше времени? - опечалился я. - Неужели в Питере лучше?
    - А я тебе говорил, - в который раз сказал Паумен, - что не надо было уезжать из Старой Руссы!
    Мой товарищ был на Валдае много лет назад, вместе с родителями, во времена застоя. Жили они, кстати, в той же гостинице.
    - В то время другой не было, - объяснил мой друг. - С той поры здесь мало что изменилось. Узнаю изразцы в гостиничном холле. Правда, тогда на Валдае вообще было не поесть.
    Напоследок мы еще раз поругали гостиницу. В особенности, за "совместный" балкон. Сюда элементарно пройти из соседнего номера, и даже залезть с улицы. А закрыть его на ночь балкон - просто невозможно, взопреешь от жары.
    Часы показывали пол-одиннадцатого, но в номере было очень душно.
    - Если ночью будет совсем ужасно, - перед сном сказал я, - можем с утра переехать в "Валдайские зори".
    - Переехать-то мы можем, - согласился Паумен, - но жалко денег.
    [В "Валдайских зорях" самый простой двухместный номер стоил 3000 за сутки].
    - Значит, будем жить здесь, - ответил я.

    10. Валдай. Знакомство. 12 августа, четверг

    [смотреть фотографии]

    Около семи утра меня разбудили крики каких-то мужиков, подъехавших к нашей гостинице на машинах. Один из них орал, наполовину матом, на своих товарищей. Кто-то даже сказал ему: "Ты можешь потише?", на что главарь завопил: "Да пусть они уезжают на @#$ отсюда!" Может, это относилось не к постояльцам, но я воспринял сказанное на свой счет. Через пару минут кто-то из компании крикнул: "99-ая уехала в Рычково!" Я услышал шум моторов, и незнакомцы уехали.
    С тех пор до половины одиннадцатого стояла тишина. Скорее всего, утренние посетители были бандитами или ментами (в нашей стране одних от других отличить нелегко), которые искали типа, разъезжающего на 99-ой модели "Жигулей".
    В итоге, я встал без пятнадцати одиннадцать, а Паумен - в одиннадцать. Друзья сделали кофе и тут вспомнили, что в гостинице на первом этаже работает буфет, объявление о котором висело на информационной доске в холле. Путешественники оделись и отправились на завтрак.
    Перед этим я еще спустился к админу и заплатил 1620 рублей за следующие сутки. На этот раз в окошке была другая тетка; она взяла деньги без всякого хамства и лишних вопросов.
    По пути в буфет выяснилось, что гостиницу "Валдай" вовсю использует городская администрация. На первом этаже разместились какие-то жилищные конторы. Для них, в большей степени, и предназначался этот буфет, поэтому время нашего завтрака совпало с их временем обеда.
    - Гостиничный бизнес на Валдае переживает упадок! - уныло сообщил я.
    - Ты еще не был в "Валдайских зорях", - предостерег меня Паумен от поспешных выводов.
    В буфете друзья взяли по винегрету и кофе с рулетиком. Рулет оказался совсем плохеньким, из покупных, кофе - ниже всякой критики, зато винегрет - вполне ничего. Заплатили путешественники 170 рублей.
    Запомнилось объявление на стенке "За разбитую тарелку - штраф 150 рублей".
    Мы вернулись в номер, выпили наш кофе и отправились на пристань.
    Первым пунктом экскурсионной программы было посещение Иверского монастыря, главной достопримечательности Валдая. Для тех, кто не знает, поясню, что город раскинулся на берегу одноименного озера, в недрах которого расположен остров. Именно там в незапамятные времена возвели Иверский монастырь. История его создания столь примечательна, что я не поленюсь переписать несколько витиеватых фраз из путеводителя.
    Валдайский Иверский Свято-Озерский Богородицкий мужской монастырь, основанный в середине 17 века патриархом Никоном, был намечен к созданию, когда Никон был еще митрополитом Новгородским. Никон утверждал, что когда он осуществлял перенос в Москву из Соловецкого монастыря святых мощей митрополита Филиппа (канонизированного Церковью по инициативе Никона), ему в чудесном видении самим Филиппом было указано место для основания этого монастыря".
    Вообще, о Никоне можно говорить долго, этот человек оставил яркий след в истории Государства Российского. Но современному читателю более знакома фигура митрополита Филиппа благодаря фильму Павла Лунгина "Царь" (2009 год). В этой картине [которая мне, кстати, понравилась] Ивана Грозного сыграл Петр Мамонов, а роль митрополита Филиппа стала последней для Олега Янковского.
    О Филиппе - еще несколько напыщенных предложений из путеводителя:
    "С давних лет до наших дней братия Иверского Валдайского монастыря и другие верующие верят, что небесными покровителями этого монастыря является святой митрополит Московский Филипп, который имел новгородские корни и указал владыке Никону место для основания этой обители.
    Митрополит Филипп не дал благословения царю Ивану Грозному, когда он в конце 1569 года готовился и начал (1570) свой опричный поход на Великий Новгород, за этим благословением царь послал к низложенному митрополиту любимого опричника Малюту Скуратова. Филипп благословения не дал, тогда Малюта задушил его. Отказом давать благословение Филипп пытался защитить Великий Новгород, хотя понимал, что за это может поплатиться жизнью, что, к несчастью, и произошло".
    От Валдая к Иверскому монастырю ходила "калоша" под названием "Заря-211". На причале висело такое объявление:

    Расписание движения теплохода "Заря-211".
    Валдай-Остров 10-00, 12-00, 14-00, 16-00 - ежедневно.
    Остров-Валдай 11-30, 13-30, 15-30, 17-15.
    Цена билета до Острова в одну сторону: 80 руб. Посадка на рейс не менее 10 человек.
    И примечание:
    Ежедневно в 18-00 часовая прогулка по озеру. Цена билета 200 рублей с человека. Посадка на рейс не менее 20 человек.
    Путешественники подошли к пристани без пятнадцати час, а следующий рейс был только в два.
    - И где здесь купаться? - спросил Паумен, озираясь.
    - Негде! - печально отозвался я.
    Так получилось, что в этом путешествии мы всецело полагались на записки Пешехода. Этот человек заслуживает похвалы во всех отношениях, но у нас с ним имелось одно противоречие - Пешехода вовсе не волновали вопросы купания, а для нас они являлись приоритетными.
    Мы из его записок решили, что прямо на берегу Валдайского озера есть пляж, но ничего подобного не обнаружилось. Вдалеке, на острове, виднелся Иверский монастырь. Имелся и длинный пирс, по которому мы прошли до самого конца, но купающихся людей там не обнаружили. Зато вдоль пирса, на камнях, сидело несколько селезней.

    Вода на краю пирса оказалась цветущей, но это - не удивительно для нынешнего лета с его аномальной жарой.
    - Валдай мне совершенно не нравится! - категорично заявил Паумен.
    - И мне! - отозвался я.
    После вчерашнего вечера у меня возникли какие-то рези в глазу, по поводу чего друзья зашли в аптеку и купили "Альбуцид". Проблема со зрением испортила мне настроение.
    - Что это ты со мной соглашаешься? - внезапно насупился Паумен. - Ищи в Валдае позитивное!
    - Не хочу! - пошел я в отказ.
    - Тогда буду искать я! - решительно заявил мой товарищ. - Раз купаться нельзя, пошли смотреть город!
    Тут уместно заметить, что жара вновь вернулась. Снова с утра - жуткий солнцепек. Мы на Валдае пребываем без средств массовой информации, а гостиничный телевизор показывает мало программ, поэтому точную температуру сообщить не могу.
    Путешественники совершили небольшой обход города. С самого утра наш путь был таков: гостиница "Валдай" - улица Луначарского - площадь Свободы - пристань - улица Февральская - пирс.
    Далее по улице Октябрьской друзья добрались до розового Троицкого монастыря. Башенка, которую я снял отдельно, придавала собору неестественность.

    Хотя, наверное, не стоит придираться, Троицкий собор - большой, отреставрированный и действующий. Просто выглядит искусственно на фоне Валдая.
    Путь на площадь Свободы лежал по едва заметной тропинке. Минуя крапиву и камыши, друзья вышли на некую "Торговую площадь". Ее предназначение выяснилось только спустя два дня. Сегодня же площадь была пустой. Мы заметили только одну продавщицу в лавке с замороженным мясом. Женщина спала, уронив голову на руки, а от ее прилавка шел сильный запах задохнувшегося мяса.
    Мы прошлись по площади Свободы, обнаружили небольшую Введенскую церковь, а в сквере - мемориал нашим воинам. Путешественники пересекли площадь. По пути заметили кафе со странным названием "Урарту". Оказывается, это - древнее государство в Юго-Западной Азии.
    - Возьмем на карандаш, - оценил Паумен.
    Далее наш путь лежал мимо ресторана "Дары Валдая". Главной достопримечательностью дома стало огромное объявление с лаконичной надписью "Такси" и номером телефона.
    Мы прошли чуть меньше квартала за Соборную площадь, и сразу начались новостройки. Это нам было неинтересно, поэтому друзья свернули от озера по улице Гагарина. Заглянули в магазин с надписью "Сувениры", но ничего примечательного там не обнаружили.
    По Гагарина добрались до Комсомольского проспекта. Это - главная улица города, по которой автомобилисты, совершающие поездку "Санкт-Петербург-Москва" или "Москва-Санкт-Петербург", заезжают в город, дабы затариться продуктами. Если остальные улицы - тихие и пустынные, то по Комсомольскому на большой скорости мчатся иномарки. Кроме того, он шире.
    - Вот так трасса Е-95 вторгается в тихую провинцию! - воскликнул я.
    - С таким географическим положением могли бы лучше развить инфраструктуру! - витиевато отозвался Паумен.
    Друзья хотели найти в центре города банкомат, перешли проспект, но поиски не увенчались успехом.
    - Глухомань! - пришлось признать мне.
    Мы заметили людей, которые, как нам показалось, искали место для ночлега.
    - Здесь удобно снимать комнату, - оживился мой друг. - В нашей гостинице - плохие условия, а в "Валдайских зорях" - слишком дорого.
    - Но объявлений "Сдаю жилье" что-то не видно, - отозвался я.
    В итоге, путешественники добрались до музея Колокольчиков и часовни Успенского монастыря. Кстати, музей расположен в церкви Екатерины. Так как мы его не посетили, приведу отзыв Пешехода: "пошел в музей колокольчиков (вход тоже 25 руб.). В этом музее кроме колоколов практически никаких других экспонатов и не было. Зато колокола и колокольчики наличествовали в большом количестве - от миниатюрных до многопудовых. Много старинных, как отечественных, так и импортных, в том числе и из славного бельгийского города Мехелена (или Малина), в честь которого звон назван "малиновым". К некоторым колоколам-новоделам привязаны веревки, можно самому позвонить и насладиться звоном разных тональностей".
    Мы же зашли в кафе "У причала" с прозаичной целью - посетить туалет. Мой товарищ тут же устремился в это заведение, а я, поддавшись порыву ложной скромности, остался стоять на месте.
    - И почему ты не сходил? - спросил Паумен.
    - В кафе просто так в туалет не ходят, - объяснил я. - Для этого надо что-нибудь купить, а покупать неохота.
    - Знаешь ли, Гризли! - возмутился мой друг. - Я читал, что на Западе не так много стационарных туалетов, зато можно свободно заходить в туалеты любых кафе, ресторанов и прочих заведений. И у нас должна быть такая традиция! А то у нас часто на двери в туалет пишут "Только для посетителей" или требуют плату.
    - Ну, так это заграницей! - протянул я. - А мы живем в России!
    - Менталитет надо менять! - заявил Паумен.
    Так и не придя к единому мнению, друзья повернули к пристани, по улице Народной. Правда перед этим, возле часовни Успенского монастыря, Паумен купил в продмаге минеральной воды.
    Народную можно назвать "местным Арбатом", если здесь вообще приемлемо такое выражение. На этой улице сосредоточено множество магазинов. По Народной путешественники спустились к озеру.
    Перед посадкой заглянули в магазин "Валдайский сувенир". Там купили карту Валдая за 75 рублей. С одной стороны - карта области, а с другой - города. (Вы можете посмотреть упрощенный вариант карты здесь).
    Выяснилось, что мы приехали в достаточно большой город. Пешеход ошибался, утверждая, что Валдай гораздо меньше Старой Руссы. Просто на Валдае больше многоэтажек, и исторический центр - очень компактный. Население Валдая - 16740 человек; почти в два раза меньше, чем в Старой Руссе - 32235 человек.
    Ближе к двум часам к пристани подошла "Заря", на которую мы и загрузились вместе с десятком других желающих. Раз уж я начал цитировать Великого Пешехода, не поскуплюсь и выложу полное описание его поездки в Иверский монастырь:
    "Желающих с утра прокатиться к монастырю набралось всего человек семь-восемь. Хотя на расписании и было указано, что рейс состоится при количестве пассажиров не менее десяти человек, все же мы отчалили. Проезд в одну сторону стоит 45 руб. (август 2006), время в пути - четверть часа, экипаж - капитан (он же рулевой) и двое матросов - его сын с приятелем. При подходе к острову я вышел на палубу к рубке и слегка пофотографировал монастырь со стороны озера. Капитан охотно ответил на некоторые вопросы, в частности я узнал, что озеро Валдай довольно глубокое - в середине глубина его метров 40-50, есть ямы до 110 метров. Поэтому запас воды в нем даже больше, чем в гораздо большем по площади, но мелком Ильмень-озере ".
    Наши же впечатления были такими: в салоне "Зари" царила жуткая жара. Очень низкая посадка, поэтому я почти ничего и не разглядел. Маленькая деталь: мужик из команды теплохода медленно и обстоятельно собирал деньги за проезд, пока мы шли к монастырю. В это время всё внимание путешественников должно быть приковано к окнам, а мне пришлось минут пять дожидаться, когда "билетер" наконец подойдет ко мне.
    - На часовую экскурсию по озеру не поедем! - решил Паумен.
    - Почему? - Я расстроился. - Мы же договаривались!
    - Тебе будет приятно целый час сидеть в такой жаре? - спросил мой товарищ. - К тому же, с такой высоты практически ничего не видно.
    - Убедил, - согласился я. - Экскурсия отменяется!
    Главной достопримечательностью, которую мы увидели через окошко, стали люди, купающиеся у моста. Высадившись на берег, путешественники поспешили к пляжу, а не на осмотр монастыря.
    Хотя было написано, что отправление "Зари" в 15-30, капитан объявил, что "Заря" отправится в 15-15. Об этом писал и Пешеход.
    - Если не успеем всё осмотреть, - сказал я, - поедем обратно на такси.
    Тут стоит заметить, что с острова есть выезд по суши, обходной дорогой.
    Друзья искупались, и наше настроение улучшилось.
    Перед тем, как рассказывать о нашем посещении монастыря, приведу цитату из Пешехода: "Иверский монастырь тесно связан с именем митрополита Никона, трудами которого он и был воздвигнут в 1653г. Иверский - это в честь Грузии (Иверии). Два монаха, выходцы из Грузии, обрели в Афоне икону Божьей матери, приплывшую в Грецию морем. Икона получила название Иверской, а список с нее был перевезен в Россию и помещен в монастырь, который и получил в честь нее свое название...
    По сведениям из сети было известно, что реставрация монастыря к 2006г. должна быть завершена. К большому моему огорчению оказалось, что ремонтно-реставрационные работы в монастыре не то что не закончились, а, наоборот, в полном разгаре. Почти все здания в монастыре обвязаны лесами, при деле находятся десятки рабочих, повсюду стройматериалы и строительный мусор. Шум, пыль и прочие неудобства. ....
    Часа с лихвой хватило, чтобы осмотреть монастырь - он не так велик, как, например, Кирилло-Белозерский. Прошелся вдоль крепостных стен с башнями, посмотрел на соборы и колокольню, в глубине увидел вспомогательные и хозяйственные постройки. После этого еще немного погулял по берегу озера, дождался "Зарю", которая все это время отстаивалась невдалеке в камышах, и вскоре вернулся в город".
    Нам повезло значительно больше. К 2010 году глобальная реконструкция монастыря завершилась, поэтому церковные постройки предстали перед друзьями в полной красе. Я сделал немало кадров, которые вы можете посмотреть здесь.
    Я же расскажу вам о нелегкой истории монастыря после победы Октябрьской революции.
    "После 1917 года монашеская жизнь в обители стала затухать. В 1921 году монастырь преобразовали в трудовую артель и в конце 20-х годов закрыли.
    Затем в монастырских строениях открыли тюрьму. В период ВОВ 1941-1945 в нем размещался госпиталь, в послевоенный период, сменяя друг друга, в нем работали - дом инвалидов-участников войны, лесная школа для детей, больных туберкулезом, детский туберкулезный санаторий, база отдыха, дом отдыха. В 1991 году Валдайский Иверский монастырь вернули Русской Православной церкви".
    Эту информацию мы почерпнули из книги Глушаковой "Новгородская земля", а путеводитель по Новгородской области о туберкулезном санатории и тюрьме стыдливо умолчал.
    Трудно рассказывать о чем-то очень красивом: монастырь хорош во всех отношениях. Наибольшее впечатление производит Иверский собор. Огромный белый храм с пятью золотыми куполами отлично смотрится с любого ракурса.
    Правда, на территории монастыря бдит "церковный контроль". На подходе к Иверскому собору друзья были остановлены принципиальной старушкой. Глубоко верующая женщина заявила, что кепку в монастыре носить запрещено, и предложила нам с Пауменом на выбор различные церковные одеяния. Я кепку снял, но чем заменить шорты? Вместо того, чтобы в предлагаемых старушкой одеждах искать себе штаны, я принял более радикальное решение - вообще не заходить в Иверский собор. Вместо этого сфотографировал уникальную церковь со многих сторон.
    А вот Паумен отправился в святое место, а затем поведал мне увлекательную историю. Дело в том, что перед посадкой в "Зарю" нам повстречался странный тип. Папаша в сопровождении жены и двух детей размахивал перед собственным носом путеводителем и вопрошал каждого встречного: находятся ли в Иверском соборе мощи митрополита Филиппа?
    Уже тогда мы поняли, что перед нами - идиот. И не ошиблись. Этот тип оказался в Иверском соборе вместе с Пауменом. Пока идиот истово молился, его дети, ничтоже не сумняшись, повисли на лесах, поддерживающих чудотворную икону, и начали, с громким смехом, раскачиваться.
    Один из священнослужителей с ужасом наблюдал за происходящим, а потом не выдержал, и попросил папашу следить за детьми. Как только отец семейства увидел случившееся, он воскликнул: "Я замолю!" Согнав детей с лесов, он упал на колени и принялся биться лбом об пол и целовать коврик. Дети смотрели на отца и улыбались, в то время как особо православный родитель замаливал их грехи. Воистину, наглядная иллюстрация пословицы: "Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет".
    В Иверском монастыре, кстати, живут и паломники, о чем написано во всевозможных печатных изданиях. Они гурьбой прошли мимо нас и скрылись в помещении с надписью "Трапезная". Меня позабавила надпись на двери: "Без благословения не входить".

    - А как получить благословение? - поинтересовался я у друга.
    - Заплатить, - объяснил Паумен.
    - Не уверен, что Иисусу Христу понравился бы подобный подход, - язвительно сообщил я. - Это же он предлагал выгнать торговцев из храма.
    - Не судите, да не судимы будете, - отозвался мой товарищ.
    Мы еще немного побродили по монастырской территории, и решили, что этого достаточно. Возможно, стоило бы обойти стены по периметру, но нормальному просмотру, как обычно, мешала аномальная жара. В итоге, на всё про всё нам хватило пятидесяти минут.
    К трем часам друзья подошли к теплоходу, а через пятнадцать минут он стартанул. На этот раз мне удалось сделать несколько удачных кадров, и мое настроение значительно улучшилось.
    - Главное, не унывать! - провозгласил Паумен.
    Около половины четвертого путешественники сошли на берег. Перекусить решили в нашем "первоэтажном" буфете. Направились туда по улице Луначарского.
    Сразу за автовокзалом я приметил вывеску "Кафе".
    - Зайдем? - предложил я.
    - Давай! - отозвался Паумен. - Хотя бы купим воду.
    Через минуту друзья в ужасе выскочили на улицу. Это было вовсе не кафе, как беззастенчиво врала надпись, а затрапезный разливон для местных хануриков!
    - Валдай - жесть! - изрек я.
    Затем мы зашли на автовокзал и купили билеты на Санкт-Петербург. На субботу, рейс в 11-50. Таким образом, сегодня - предпоследний день путешествия. А в понедельник - на работу. Какой кошмар!
    Отгоняя мрачные мысли, путешественники направились в сторону гостиницы. Зашли в знакомый буфет. К сожалению, из еды уже почти ничего не осталось: ни голубцов, ни винегрета. Взяли по супу. Он оказался на удивление неплохим. Также друзья заказали по стакану вишневого сока, что стало доброй Валдайской традицией, и взяли в номер две бутылки холодного безалкогольного пива.
    После пива Паумен решил поспать, а я начал составлять записи путешественника. Сев за стол, я глубоко задумался. В итоге, получились вот какие строчки.
    "Что-то как-то не лежит душа к Валдаю, к сожалению. Поэтому даже писать ничего не хочется. Всё здесь как-то противно. Я понимаю, что это - неконструктивно, но нынешним летом мы побывали во многих интересных местах, к коим Валдай совершенно не относится.
    Сувениры здесь - весьма дорогие, да и город, в целом, недешевый. А что самое главное? Не хватает просторности. А еще - чувствуешь неуважительное отношение местных жителей. Кстати, в "Валдайских зорях", где самый дешевый номер стоит три тысячи рублей, свободных мест нет. Это сказали парень с девицей, которые вчера устраивались в гостиницу перед нами. Они приехали на машине, первым делом скатались в "Зори", а затем направились в нашу гостиницу; всё равно других в городе нет. Чем их всех так манит Валдай? Может, рыбой? Действительно, она имеется - когда мы вышли на причал, в воде резвились весьма крупные мальки. Или Валдай привлекает своей природой?
    И всё же вернусь к началу - раздражает отношение валдайцев (или валдашей, так до конца и не разобрался). Словно я не плачу за номер, душ, транспорт. Очень многие магазины и музеи закрыты со стандартной формулировкой "по техническим причинам". Местные жители хорошо усвоили эту удобную отмазку из трех слов. На деле, причины могут быть самыми разными. Короче говоря, город неприветливый.
    И еще засада с пляжем. Никто не загорает. Почему? Что, совсем не принято? После сна пойдем на "официальный" пляж - один бог знает, чем это закончится: с борта "Зари" мы там не видели ни одного загорающего или купающегося.
    В нашем номере во второй половине дня солнца нет, что позволяет спать, не потея. В номерах висит объявление, что курить нельзя, а рядом на двери - опись имущества, где указана пепельница. Ну, не абсурд ли? В ванной плохо работает слив, и угрожающая надпись "В случае протечки с постояльца взимается стоимость ремонта". Абсурд!
    Впрочем, хватит жаловаться! Нас ждут новые увлекательные открытия на Валдайщине!"

    ***

    Во второй половине дня мы отправились на официальный Валдайский пляж, который бдительный Паумен обнаружил на карте города. Попили кофе, и вышли из номера.
    Наш путь лежал по улице Труда. Затем друзья пересекли Карла Маркса и оказались возле музея Колокольчиков. Посидели на скамейке в небольшом парчке, затем спустились по лестнице. Сверху хорошо видно озеро. Обратили внимание на средних размеров камень на склоне; это оказался памятник жертвам репрессий.
    - Хорошо, что установили, - сказал я, - но могли бы что-нибудь более масштабное организовать.
    - Хватит возмущаться Валдайщиной! - осадил меня Паумен.
    Друзья спустились к Комсомольскому проспекту, который плавно перешел в Советский. Местная достопримечательность - магазин "Орбита". Мы туда заскочили и купили на ужин ананасы и сок "Био-тайм".
    И пошли дальше. По дороге нам встретились какие-то восточные дети - то ли таджики, то ли туркмены.
    - Беженцы, что ли? - предположил Паумен.
    Маленький мальчик из "беженцев" пИсал прямо на улице.
    - Территория компактного проживания выходцев с Востока, - политкорректно выразился я.
    Жили они, надо сказать, в совершенно убогих домах.

    Мы пересекли проспект и оказались в небольшом парке. Там путешественники наткнулись на уникальный памятник Ленину.
    - Новое слово в лениниане! - обрадовался я. - Перед нами - шедевр!
    - Боюсь, что нет, - возразил Паумен.
    - Это еще почему?! - запальчиво воскликнул я.
    - Это не Ленин, - пояснил мой друг. - Это памятник хмурому Бондарчуку.
    Миновав Ленина-Бондарчука, мы вышли на улицу Молотковскую.
    - Что за странное название? - не удержался я. - Молотки здесь, что ли, производят?
    Мне хотелось развить эту мысль, но впереди показалась хваленая гостиница "Валдайские зори". Поэтому вопрос о молотках адресую читателям.
    Друзья же сосредоточились на "Зорях". Надо было понять, за что же мы не заплатили? Вход в гостиницу оказался свободный, поэтому путешественники прошли здание насквозь и очутились на берегу Валдайского озера.
    - Обстановочка соответствующая! - оценил Паумен.
    Гостиница выходит прямо на воду, и это - огромное преимущество. Есть деревянная пристань, можно взять напрокат лодку или водный велосипед. Отдыхающие разместились прямо на берегу в своих шезлонгах.
    - Вот это я понимаю! - произнес я.
    Затем наши взгляды переместились на гостиницу. С первого взгляда, номерной фонд выглядел весьма посредственным.
    - Цена не соответствует качеству, - пояснил мой друг.
    Конечно, сторона озера - более выгодна, там чаще дует ветер, но ведь цены - совершенно злодейские! Смотрите сами - здесь. (На декабрь 2010 года - двухкомнатный люкс с видом на озеро - 5900 рублей в сутки.)
    Кстати, противомоскитных сеток на окнах мы не обнаружили.
    - Бог с ними, с этими "Зорями"! - махнул я рукой.
    - А зори здесь тихие, - отозвался мой друг.
    Путешественники вышли из гостиницы, и через триста метров пути оказались на пляже. Народу там было, максимум, человек пятнадцать. Мы расстелили свою подстилку, и по очереди искупались. Дальше за пляжем люди удили рыбу, выйдя довольно далеко в озеро, метров на тридцать. При этом глубина там была по пояс. А у пляжа - через десять метров накрывало с головой.
    С нашего места открывался красивый пейзаж - был виден и город, и монастырь, и гостиница "Валдайские зори". Место они заняли самое столбовое.
    - Главное достоинство Валдая - озеро, - заявил я после купания. - Прозрачная вода! Нигде такой не видел!
    - Это и привлекает туристов, - отозвался Паумен. - Сидя на пляже, чувствуешь умиротворение. И уходить отсюда не хочется.
    Далее последовал бестолковый спор, преследовавший нас всё Валдайское путешествие: где лучше жить, в "Валдае" или в "Зорях"? Плюсы и минусы обоих вариантов очевидны. Так как мы всё же поселились в "Валдае", сошлись на том, что "Валдайские зори" - слишком дорогие. Кстати, иномарки туда довольно часто заезжают.
    - Москвичи, - догадался Паумен.
    - Для них пять тысяч в сутки - не деньги, - добавил я.
    Но время неизбежно текло, и через пару часов друзья засобирались в город. Вернулись той же дорогой, но с Советского проспекта свернули на Народную. Вечером там все магазины были закрыты.
    - Почему они так рано закрываются? - стал возмущаться я. - Неужели им незнакомо понятие "частная инициатива"? Если бы здесь работало какое-нибудь кафе или магазин интересный, то стали бы собираться люди и, в итоге, появился бы новый культурный центр.
    - Не появился бы, - разбил мои надежды Паумен. - Валдаю вполне хватает "Баварии" на двадцать человек, а остальные питаются в "Валдайских Зорях" и "Дарах Валдая".
    Путешественники вышли на площадь Свободы. От нечего делать посетили "Баварию", взяли по горячему шоколаду за сто рублей.
    - Обедать здесь не очень вкусно, а вот горячий шоколад - всем рекомендую! - заявил Паумен.
    В лучшем баре города по телеку шло плавание. Мне это было неинтересно, зато девушка за стойкой смотрела с любопытством.
    - Есть ощущение, словно питаешься в спортзале, - сказал я.
    - Спорт любит сильных, - ответил мой друг.
    Любопытно, что вся "Бавария" держится на одной, весьма молодой девушке, мы ее всегда видим за стойкой. Похоже, она работает без выходных с утра до вечера. Знаковая фигура для Валдая.
    Кстати, один из плюсов заведения - отличное оформление. Наверняка фотки есть в интернете. Вот, на сайте "Валдая". Здесь, между прочим, бар оценивают десятью баллами из десяти возможных. Что ж, у каждого - своя Бавария.
    Друзья вышли, пересекли площадь Свободы. Ее размеры поражают в сочетании с компактным центром. Думаю, она не сильно уступает Красной площади в Москве. По улице Гагарина мы вышли на Комсомольский проспект, и ненадолго прогулялись в другую сторону от гостиницы. Обнаружили магазины "Полушка" и "Бриз", а также несколько многоэтажек.
    - Валдай не так уж и мал, - сказал Паумен.
    - Пешеход смотрел только центр, - согласился я. - Он же за день обходил весь город, а мы копаем глубоко.
    Путешественники развернулись и отправились в нашу неприветливую гостиницу. Около входа сели на скамейку. Заходить раньше времени в номер не было желания - душно, потому что окно при выходе приходится закрывать.
    Паумен обнаружил кота. Судя по упитанности, это был гостиничный кот "при буфете".
    - Мой любимый типаж! - заявил мой друг. - Серый, плотный и лобастый.
    Воодушевленный Паумен устроил фотосессию, которая превратилась в котосессию. Сытый зверь благодушно позволил проявить внимание к собственной персоне.
    - Матерый, - с уважением произнес я.
    Валдайский кот невозмутимо лежал на люке, да так и остался там после фотосессии.

    Друзья еще посидели на скамейке. Рассматривали гостиницу. Четвертый этаж заняла администрация, там установлены стеклопакеты. Никому нет дела до отдыхающих, вокруг - тишь и умиротворенность.
    - Странное место, - произнес Паумен. - Почему бы им не сделать гостиницу лучше, поднять цены за номера? Ведь спрос есть, а предложение ему не соответствует.
    - Валдай желает остаться уездным городом, - предположил я. - Сильны провинциальные традиции.
    Судя по нашим наблюдениям, гостиница заполнена на шестьдесят процентов. У нас соседей, слава богу, не появилось, значит, на наш балкон никто не проберется.
    - В принципе, мы весь Валдай обошли, - сообщил мой друг.
    - Значит, завтра пойдем по новой! - отозвался я.
    На этих словах мы отправились в номер.
    - Чистота озера примирила меня с Валдаем, - заявил я перед сном. - Только сувениры здесь очень дорогие. Какой-то колокольчик стоит шестьсот рублей!
    - Значит, обойдемся без колокольчиков, - решил Паумен. - Спокойной ночи!
    Обратив это пожелание и к валдайцам, некоторые из которых валдаши, путешественники быстро уснули.

    11. Валдай, новые подробности. 13 августа, пятница

    [смотреть фотографии]

    Проснулись мы, как и обычно здесь, поздно, около половины одиннадцатого. И тут совершили важное открытие: на Валдайщине, также как и в Старой Руссе, очень холодная вода из-под крана. И это в такую жару!
    - Стало быть, из каких-то скважин, - глубокомысленно заключил я.
    Друзья позавтракали в номере: я съел тунца, а Паумен ограничился банкой ананасов.
    Вышли в город. Очевидный факт: снова вернулась жара за тридцать градусов; спасает лишь ветер с озера. Наш путь лежал в музей Уездного города, расположенный рядом с площадью Свободы. Вчера он был закрыт "по техническим причинам", а сегодня его двери гостеприимно распахнулись.
    Кстати, с площади Свободы ходит маршрутка до Едрово, это - старинное селение, и там тоже есть озеро.
    - Но мы туда не поедем, - добавил Паумен.
    В качестве музейной прелюдии процитирую Пешехода: "зашел в музей Уездного города. Именно в Валдае было разумно создать подобный музей - город совершенно типичный среди сонма российских небольших уездных городков, впитал в себя все их сходные черты. Музей довольно интересный, состоит из нескольких залов, каждый из которых имеет определенную тематику. В одном зале отображена история края, включая историю монастыря, другой зал посвящен ремеслам и городским мастеровым, еще один - казенным и общественным организациям города и городской интеллигенции. Тут много фотографий и предметов быта. Один из залов представляет знаменитых валдайских дачников, среди них - писатель Соловьев и философ Рерих".
    "Может, ничего и не добавлять?" - пришла мне в голову шальная мысль.
    Но нет! Я всё-таки возьмусь за перо! Начну с упоминания о сумасшедших туристах, которые толпами едут на Валдай. Я уже писал о папаше, замолившим вину детей в Иверском монастыре. В музее нам попался еще один долбанутый. Он решил посетить музей вместе с годовалым ребенком, который висел у "долби-два" на спине. Пока турист рассматривал экспонаты, ребенок ныл и норовил что-нибудь схватить руками. Это отвлекало наше внимание.
    А за пять минут до музея, на автобусной остановке, нам встретился третий идиот - облаченный в разноцветные одеяния, этот товарищ на всю площадь Свободы рассказывал другу о своей поездке в монастырь.
    "Умопомрачительная часовня!!!" - разносилось по всей округе.
    - Чем-то Валдай манит идиотов, - заключил Паумен.
    - Иногда их плотность на квадратный километр просто зашкаливает, - согласился я.
    Перейдем к экспозиции. Она показалась нам интересной. Друзья сделали несколько глобальных выводов. Первый - долгие годы Валдай находится под негласным патронажем Москвы. Как известно, из столицы на природу ехать практически некуда. Из Питера можно отправиться на Финский залив, Карельский перешеек или к Ладожскому озеру. Благодаря Финской войне 1939-1940 были завоеваны очень лакомые кусочки. А куда податься несчастным москвичам? И вот, начиная с девятнадцатого века, особо предприимчивые дачники повадились отдыхать на Валдае. Постепенно эта традиция стала популярной - не смущают жителей столицы расстояния (длина пути: "389 км"; время в пути: 4:16) [с сайта "Автодиспетчер", там можно быстро рассчитать расстояние между любыми городами России].
    Второй глобальный вывод - в историческом прошлом большинство валдайцев работали извозчиками. Сначала возили по трассе "Новгород-Москва", а затем - хором пели песню Кинчева о Девяносто Пятой трассе. Каков итог? Ничем, кроме извоза, население Валдая заниматься не желает. Здесь много таксистов, развит и водный подкидыш (Заря-211). То есть, каждый валдаец - в душе таксист.
    По экспонатам. Первый зал - история. Кольчуга, шлем, одежды священников Иверского монастыря, церковные книги восемнадцатого и девятнадцатого веков, портрет Никона. Схемы города, начиная с восемнадцатого века. Шкаф с энциклопедией Брокгауза и Ефрона.
    Нас задела за живое картина "Серафим Радонежский кормит медведя".
    - Что за зверь такой? - возмутился я. - С длинными лапами, уродец! Похож на дворнягу.
    - Налицо дискредитация медведей в Новгородской области, - подтвердил Паумен. - Они либо работоголики, либо уродцы.
    - Либо злыдни! - добавил я, вспомнив медведя из магазина "Валдайские сувениры" за 12200 рублей. - Мало того, что дорогой, так еще и сердитый!
    Второй зал - посуда, фотографии конца девятнадцатого - начала двадцатого веков, много портретов. Снимок Крестного хода из Иверского монастыря. Фото Троицкого собора - лошадь, телега на брусчатке, Введенская церковь еще с куполом.
    Особое место отведено железной дороге. Одна из первых в России! Как построили ее одноколейной, такой и осталась она до наших дней. А как нужна прямая автодорога "Валдай-Старая Русса"! Да и трассу Е-95 (М-10) давно пора сделать новую рядом!
    Третий зал - графин, стопка, чашка, самовар. Мебель - несколько резных деревянных стульев. Стол. Многочисленные чернильные приборы, подсвечники. Старый кадр - ярмарка колоколов в Валдае, такое сборище народа!
    Между третьим и четвертым залом мы узрели главный экспонат. Им оказался мужик, чинивший электропроводку. Он периодически включал и выключал свет, поэтому оставшаяся часть экспозиции, особенно некоторые стенды, были плохо видны.
    В последнем зале разместились знаменитые дачники, все сплошь из Москвы. Запомнился снимок известного охотника девятнадцатого века с двумя собаками.
    - Не люблю охоту, - заявил я.
    - А рыбалку? - спросил Паумен.
    - Рыбалка - другое дело!
    Кстати, в местных магазинах продается вяленая рыба. Например, снетки. И судак есть, только мелкий. Мы решили его не покупать, нас интересует только крупная рыба.
    Еще из фотографий я вспомнил снимок Городского Посада. Мне показалось, что это - лестница с музея Колокольчиков вниз, в направлении Советского проспекта.
    На первом этаже, рядом с местом, где продают билеты в музей, разместили многочисленные сувениры-колокольчики. В помещении напротив - выставка-продажа при музее. На Валдае недолюбливают медведей, зато в почете - коты. Они и были, в большом количестве, представлены на выставке. Зверье из шамота стоило от одной до шести тысяч рублей за экземпляр.
    - Кто это купит? - скептически спросил мой друг.
    - Большой любитель котов, - ответил я.
    Кстати, из шамота был сделан и белый медведь: весьма добродушный, но очень похож на хомячка!
    - Пошли отсюда! - обиделся я.
    И путешественники покинули музей. Дальнейший путь лежал на пляж, но мы решили заодно посетить Соловьевский парк девятнадцатого века. Эту достопримечательность друзья обнаружили по карте Валдая, и в путеводителе Новгородской области.
    Поиски парка оказались долгими. Сначала мы пытались пройти туда через стадион, но безуспешно. Затем - через сквер с памятником Ленина. Вход в парк оказался лишь рядом с "Валдайскими зорями". Выяснилось, что от Соловьевского парка осталось лишь название. Ныне он весь зарос, и напоминает дикую чащу.

    Кстати, "Зори" фактически приватизировали остатки парка, ворота оттуда выводят прямо к гостинице.
    - В девятнадцатом веке здесь было значительно лучше, - заключил Паумен.
    Друзья снова прошли через дорогое место отдыха. С завистью отметили прокат лежаков и водных велосипедов, и направились на городской пляж.
    На озере было просто замечательно! Я выкупался два раза, заплыл довольно далеко, и пришел к окончательному выводу, что главное достоинство Валдая - озеро. Было жарко, но спасал ветер. Вода - очень теплая и чистая. Если зайти по грудь, отлично видны - и дно, и собственные конечности. Не знаю, чем обусловлен этот феномен, но Валдай - самое прозрачное из всех озер, которые я видел в своей жизни!
    Я вытащил со дна камешек и отнес его Паумену.
    - Камень от Никона! - важно сообщил я.
    - Где написано? - скептически осведомился Паумен.
    - Мне сообщила Высшая Сила, - заверил я. - Это - бесценный раритет!
    Паумен переубеждать меня не взял, и я забрал реликвию домой. Время от времени на нее посматриваю, и передаю Никону дружеский привет. Если верить картине из музея, патриарх был весьма уродлив. Тем не менее, вошел в историю, как реформатор.
    Мы пролежали на пляже часа полтора, потому что далее у Паумена по программе был сон.
    - Гризли, пора возвращаться! - потребовал он.
    - Не желаешь еще понаслаждаться Валдайщиной? - поинтересовался я.
    - Здесь спать неудобно, - ответил мой товарищ.
    И мы побрели домой. По пути Паумену пришла в голову гениальная мысль - отобедать в ресторане "Валдайские зори".
    - А нас накормят? - засомневался я. - Мы же там не живем!
    - Конечно, - ответил мой друг. - Я видел приглашение.
    - Ну, рискнем, - согласился я.
    И мы отправились в ресторан. Он находился на втором этаже. Сели за столик и, по обыкновению, стали ждать. Бросилась в глаза общая неубранность помещения, какая-то неряшливость. На дальнем столике стояла грязная посуда, однако уносить ее никто не собирался. Над столиком кружились мухи. Еще несколько штук с гулом летали по помещению.
    Мужчина слева от меня зло отчитывал официанта. Молодой парень слушал, потупив взгляд.
    "Богатый москвич права качает, - подумал я. - Все-таки, в "Валдайских Зорях" селится одно жлобье!"
    Справа мама уговаривала дочку съесть грибной суп.
    - Ну, ешь, он все-таки 210 рублей стоит! - повторяла мамаша.
    - Туда вместо сыра положили крахмал, - жаловалась дочка.
    Мы заказали по супу, а на второе - по салату.
    - Так дешевле, - рассудил мой друг, - чем брать первое и второе. А наесться вполне можно.
    Заказ обошелся нам в 800 рублей, но не это главное. Салаты оказались просто несъедобными! Я мужественно проглотил две трети морского коктейля, а Паумен с трудом одолел половину мясного салата.
    Более-менее нормальным оказался лишь суп. Теперь я другими глазами взглянул на мужика, распекающего официанта. Его можно понять: ну что это за еда для ресторана?! Мы с таким явлением, слава богу, раньше не сталкивались.
    - Радует лишь то, что мы не разместились в "Валдайских Зорях", - подытожил Паумен. - За такие деньги столь отвратительно питаться? Не дождетесь!
    Разочарованные, путешественники спустились на первый этаж. Там висело объявление, что в 1991 году здесь питался сам Митрополит Алексий Второй, и в конце трапезы произнес: "Да будет благословенна эта обитель!"
    - Блестящий маркетинговый ход, - хмыкнул Паумен.
    - Хоть и выдумка, - добавил я.
    - Теперь уже никто не проверит, - ответил мой товарищ.
    - Надо использовать этот прием в своих сочинениях, - воодушевился я. - Например, так: в 2002 году Митрополит Алексий Второй прочел "Анапское путешествие" и произнес: "Да будут благословенны эти записки!"
    - Ты не забыл, что веришь в бога? - поинтересовался мой друг.
    - Но ведь не в Алексия Второго! - парировал я.
    И пусть в туалете при ресторане "Валдайские зори" звучит джазовая обработка песни Джона Леннона "Girl", питание от этого вкуснее не становится. Салат "Дары моря" (морской коктейль) - 190 рублей, а "Джентльмен" (мясной) - 200 рублей. Это просто ужас! "Дары моря" пропитаны лимоном, а в "Джентльмене" смешали майонез с горчицей.
    Официанты - совсем молодые девицы и парни. Видимо, хозяин и на этом решил сэкономить. Кстати, директора отеля "Валдайские зори" зовут Мирзоев Расим Насраддин оглы, если интернет не врет.
    - Что же ты, оглы, так запустил свой ресторан? - обращусь я к Расиму Насраддину посредством печатного слова. - Так не годится!
    На обратном пути путешественники зашли в "Орбиту", купили там бутылку минералки. Через музей Колокольчиков, по парку, и по улице Труда добрались до нашей обители.
    В номере после четырех дня не светит солнце, что приятно. Но, к большому сожалению, заиграла музыка. Еще стали залетать мухи. Пока я их уничтожал, залетела еще одна. Сейчас я ее убью, и продолжу писанину.

    ***

    Пока Паумен спит, я опишу номер. Так как времени навалом, сделаю это подробно. В левом углу находится тумбочка, относительно новая. На ней стоит видавший виды телевизор "Садко", показывающий всего четыре программы: "Первый", "НТВ", "Россия-24" и "Россия-2" (бывший "Спорт"). Спортивный канал - только в черно-белом варианте. К тому же, картинка дрожит и расплывается, но что-то рассмотреть всё же можно. В жутком качестве можно также найти "Культуру" и "Пятый канал".
    Рядом с теликом находится пульт и будильник, по которому мы встаем. Паумен придумал для него хорошее место. Дальше - огромная батарея отопления, на тринадцать секций. Очень надеюсь, что зимой она нагревается и спасает несчастных постояльцев от морозов. Ибо им зимой несладко - окно во всю стену, да еще и отвратительные рамы. Может, конечно, зимой работники гостиницы щели заделывают, но вряд ли. В тумбочку под телевизором, между прочим, сложены наши покрывала, потому что больше их некуда девать.
    Дальше стоит кровать Паумена. Кровати, слава богу, поставили новые. Возможно, им нет даже пары лет, уж больно они хорошие. Но на них лежат "доисторические" матрасы тридцатилетней давности. Есть у меня подозрение, что и белье, которое нам выдают, достаточно ветхое. По крайней мере, в Новгороде и в Старой Руссе было лучше.
    За кроватью, в углу, расположился крайне непутевый шкаф. Очень узкий и высокий. Там две вешалки - одна пластмассовая, а вторая - витая из проволоки. И так всё сделано, что ничего положить невозможно! Рядом находится столик. Пожалуй, он наиболее востребован из мебели, потому что на нем мы совершаем утренние и вечерние трапезы.
    Конечно, стол весь заставлен. Из посуды, которую предлагает гостиница, имеется лишь два граненых стакана. Мы к ним ни разу не притронулись, потому что вид у них достаточно мерзкий. Ах, да, есть еще аляповатый кувшин! Но его тоже не хочется ничем заполнять.
    Далее идет дверь, они здесь особые. Эта - совдеповская, но, по крайней мере, закрывается тихо. Рядом зеркало. Не во весь рост, но более-менее приличное. Честно говоря, жаловаться на него не стоит.
    Теперь про пуфики, на которых сидят. Один стоит напротив стола, а второй - возле окна, придерживая створки, чтобы не закрылись. Пуфики новые; скорее всего, куплены вместе с кроватями. У них похожая расцветка. Они хороши тем, что полые и внутрь можно что-нибудь положить. Пол: паркет, покрашенный много лет назад, зверски скрипит, когда по нему ходишь.
    Завершают описание номера лампочки, которые находятся над каждой кроватью, и трехрожковая люстра наверху. Также на подвесном потолке имеются два датчика, якобы реагирующие на огонь. Однако хорошо видно, что внутри они пустые, поэтому их смело можно назвать "датчиками декоративными" (в нормальных мигает красный огонек).
    Еще возле каждой койки установлены электрические розетки. С одной стороны - рыло Пятачка, стоящего на ногах, с другой - Пятачок завалился на бок. Поставить фумигатор можно только там, где Пятачок на ногах. Но тогда этот аппарат будет слишком близко к спящему, и его можно случайно сбить локтем. Поэтому мы ставим фумигатор через удлинитель, нас не проведешь!
    Перехожу к описанию коридора. Он интересен лишь тем, что там - два выключателя и перечень имущества номера, а также указано, что в случае поломки или утраты предметов из перечня, владелец несет полную ответственность за содеянное. Боюсь, что номер здесь будет сдать нелегко: всё будут принимать строго по перечню.
    Теперь о ванной. Она подтекает. И лужицу воды под ней приходится постоянно подтирать. Кран в раковине, из которого всю ночь капала вода, оставил на эмали желтое пятно. Полагаю, это станет одной из претензий горничной, принимающей наш номер. Я пытался пятно оттереть, но безрезультатно. Может, у меня паранойя?
    Чтобы дверь в ванную закрывалась, я нашел на балконе кусок проволоки и сделал из нее крючок, на который теперь эту дверь мы закрепляем.
    Унитаз стоит косо, под углом. Видимо, раньше его в номере не было (в советское время пользовались популярностью удобства на этаже), а потом решили втиснуть. В связи с этим дверь еле-еле закрывается. Далее стоит душевая кабинка, в которой самое мерзкое - полиэтилен. Антураж завершает емкость с жидким мылом, которая подтекает. Поэтому раковина вся заляпана. Ну и труба-змеевик, которая, слава богу, греет не слишком сильно.
    Вдумчивый читатель спросит: "А откуда на балконе проволока?" Наш балкон - произведение искусства. Там устанавливали вывеску "Гостиница "Валдай" - и, конечно, за собой не убрались.

    После работяг осталось страшное количество хабариков (они больше курили, чем работали), а также всякие отходы материалов, в том числе, и проволока. Я думаю, завтра с утра крючок открутить, а то по описи крючка нет, и его установку мне могут припаять, как материальный ущерб мусору на балконе.
    Я к нашему номеру уже привык, только поначалу меня кое-что возмущало. Кровати хорошие, ванная работает. Ну, спуск в унитазе плохо функционирует. Но ведь функционирует же! И это - самое главное. Свое прямое назначение санузел выполняет, есть горячая и холодная вода. И не очень здесь душно - за счет открытого окна комната проветривается, а вечером солнца нет.
    В советское время строили вполне прилично, поэтому стены - толстые и наших соседей не слышно.
    Пока Паумен не проснулся, еще пару предложений о Валдайщине. Озеро - самая низкая часть территории, и все улицы сходятся к нему. Поэтому в городе - ощутимый наклон. Особенно он заметен на улице Луначарского. Для любого постояльца гостиницы эта улица является магистралью, по которой он топает, как минимум, дважды в день. Она же выводит на пристань, но сегодня мы были только на пляже. Зато видели, как теплоход "Заря-211" шел в сторону Иверского монастыря. Кстати, достаточно быстро. Думаю, поездка туда занимает меньше пятнадцати минут.
    Сейчас половина седьмого. Когда Паумен проснется, мы с ним пойдем на левую сторону Валдайщины.

    ***

    Путь "налево" был таков: с площади Свободы спустились по Гагарина к озеру, а оттуда - по улице Февральской. Нам открылся совсем другой Валдай - аккуратный, добротный, основательный.
    Февральскую и улицу Белова (они обе идут вдоль берега) можно назвать визитной карточкой города. Все деревянные дома там, как на подбор, статные и ухоженные.
    - Это напоминает Торжок, - вспомнил Паумен. - Тоже встречаются разные районы.
    На Белова нам попалось несколько домов-шедевров. На одном из них столбами забора служат фигурки средневековых рыцарей. Я сделал только один снимок, потому что чужие дома снимать неудобно.

    - Так вот о чем писал Пешеход! - догадался мой друг.
    Приведу последнюю в данном сочинении цитату из великого путешественника: "Прошелся влево по берегу, глянул на эту часть города. Здесь дома сплошь частные, много новостроек, причем построенных из бревен, и часто строения имеют оригинальную конфигурацию, со всяческими прибамбасами - богатыри, рыцари на территории участков, петухи на коньках крыш. Забавно".
    А здесь коньком служит голова лошади.

    По улице Белова мы прошли до Ломоносовской. Справа открылся парк Метролаборатории регулярной планировки 19 века. По крайней мере, так написано в карте Валдая. За зелеными насаждениями имелось небольшое пространство и проход к озеру. Наконец, друзья добрались до пляжика - прямо напротив Иверского монастыря с другой стороны озера. Как всегда, купающихся и загорающих оказалось немного, но и время уже было вечернее - солнце садилось.

    Паумен ушел купаться, а я уселся на подстилку, и стал наблюдать за публикой. Нетрезвый гражданин шатающейся походкой подошел к пляжу. Я внутренне напрягся, но человек просто разделся до трусов и отправился в воду.
    Мой друг всё никак не возвращался, и мне откровенно наскучило его ждать. Наконец, случилось "пришествие Паумена народу".
    - Гризли, там очень мелко! - с досадой сообщил мой друг. - Надо было идти на официальный пляж!
    Не дожидаясь подробностей, я побрел купаться. До глубины так и не добрался. Плюхнулся в тридцати метрах от берега и побарахтался, разглядывая далекий Иверский монастырь.
    Так состоялось наше прощание с Валдаем. Напоследок мы обнаружили загадочное здание внушительных размеров. Оно скрыто высоким забором и находится на улице Колхозной. Путешественники исследовали его со всех сторон и даже сфотографировали.

    - На личный дом не похож, слишком крупный. - Во мне проснулся сыщик. - Но и не пансионат, слишком законспирирован.
    - Какая-то московская контора открыла здесь "домик для своих", - предположил Паумен. - Или это особняк крупной шишки, что не афишируется.
    Задам вопрос читателям: что, по вашему мнению, находится в этом здании? Ответы пишите в комментарии! Вариант "какая-то ведомственная фигня крутого московского учреждения" не принимается.
    Друзья отправились назад. По пути речь зашла, как и положено, о Валдае.
    - Валдай и Торжок - города-побратимы, - задумчиво произнес я, - а какие разные судьбы! Если Валдай в будущем ждет процветание, то Торжок - неизбежное прозябание, хотя оба находятся на трассе "Питер-Москва".

    - А не рано ли ты хоронишь Торжок? - спросил Паумен. - И с чего такая радужная оценка Валдая?
    Мы вышли на площадь Свободы. Со стороны улицы Гагарина выехал огромный мотоцикл. Человек за рулем снял шлем и огляделся.
    - Это "Харлей Дэвидсон", - сказал я.
    Словно подтверждая мои слова, мотоциклист газанул и рванул с площади. С другой стороны на тротуаре показалась парочка, выгуливающая чау-чау.
    - Увиденное подтверждает мои слова, - чересчур напыщенно произнес я. - И Харлей Дэвидсон, и чау-чау наглядно демонстрируют: Валдай - территория дальних приоритетов Москвы. Лет через десять или столетие здесь будет множество частных гостиниц вокруг озера. А что касается Торжка, эту громаду, скорее всего, никто не поднимет. Слишком удален Торжок от двух столиц, а больше помощи ждать неоткуда.
    Под эти слова мы вошли в лучший бар города (может, действительно, лучший?!) и заказали пельмени, два стакана сока и горячий шоколад. Это удовольствие обошлось нам в 550 рублей.
    Пельмени были так себе, ждали мы заказ достаточно долго.
    - Таковы валдайские традиции, - оценил сервис Паумен.
    В "Баварии" мы встретили семью, которая днем вместе с нами обедала в ресторане "Валдайские зори".
    - Тоже не смогли там питаться, - прокомментировал я.
    - Интересно, где они живут? - отозвался мой товарищ. - Если в "Зорях", это - приговор гостинице.
    После ужина мы заглянули на набережную. Подошли к месту, куда причаливает "Заря-211". Неподалеку работали еще два кафе, и там сидел народ.
    - А знаешь ли ты, что на Валдайских урнах изображен колокольчик? - спросил я, бахвалясь своей наблюдательностью.
    - Знаю, - спокойно ответил мой друг.
    - А что же ты мне не сказал?! - Мне стало обидно. - Я же составляю записки, а ты должен делиться со мной информацией!
    - Гризли, а на что тебе уши и глаза? - парировал Паумен. - А если ты что-то у меня спросишь, я тебе с удовольствием отвечу...
    Завязался спор о роли и значении каждого в данных записках. Поругавшись, а затем помирившись, друзья вышли на улицу Луначарского.
    - Не жалею, что уезжаю, - сказал Паумен.
    - А я не жалею, что уезжаю из этой гостиницы, - уточнил я.
    Перед входом в гостиницу вскрылся неприятнейший факт - у нас появились соседи.
    - Что будем делать? - спросил я.
    - Откроем балкон, - ответил Паумен. - Иначе задохнемся в номере.
    Путешественники так и поступили. Из соседней комнаты не доносилось ни звука.
    - Так и будет, Гризли, - сказал Паумен.
    - Тогда спокойной ночи! - ответил я.

    12. Отъезд из Валдая. 14 августа, суббота

    [смотреть фотографии]

    Последний день опишу пунктирно. Номер мы сдали без проблем, никакой приемки по описи не было. Я взвалил на плечи рюкзак, и друзья пошли к автовокзалу. Наше внимание привлекла громкая музыка, доносившаяся, казалось, отовсюду. По мере приближения к площади Свободы, она становилась всё громче.
    Путешественники дошли до остановки напротив автовокзала. Как раз в этом месте начинается улица Народная. Выяснилось, что Валдай-субботний сильно отличается от Валдая-будничного. Вся Торговая площадь была заставлена палатками. Оказывается, каждую субботу здесь проводится Валдайская ярмарка, на которой можно купить продукты питания, обувь, одежду и разные предметы быта.
    Из динамиков на полную громкость неслось песнопение. Мы узнали, что на днях должен состояться межрегиональный фестиваль исполнителей авторской песни "Норд-вест", и нас заблаговременно готовят к этому событию.
    - Мы его не застанем, - сказал Паумен. - Может, это и к лучшему. В тишине приятней.
    - А Валдай многолик! - отозвался я. - Мы видели лишь одно из сотен, а то и тысяч, его отражений.
    - Это ты о том, что записки о Валдае валдайцам не понравятся? - спросил мой друг.
    - И об этом тоже, - подтвердил я. - Пытаюсь заранее найти оправдания.
    - Даже не пытайся! - посоветовал мой товарищ. - Мы - субъективны, и это - главная ценность записок. Впрочем, как и главный недостаток. Так что приготовься к суровой критике от валдайцев.
    - А нас ждут новые места и новые путешествия, - заключил я.
    - Так, вперед, Гризли, за работу! - оживился Паумен.
    - Что, прямо сейчас начинать? - удивился я. - Уже описывать наше Новгород-Старо-Руссо-Валдайское путешествие?
    - А ты что думал?! - подтвердил мой друг. - Иначе не успеешь до новой поездки!
    Поэтому, друзья, я с вами прощаюсь, и спешно начинаю обрабатывать эти записи. Очень надеюсь успеть до лета. А там - снова увидимся, в новом увлекательном месте!
    Друзья-читатели, послушайте меня, бывалого путника! Путешествуйте, будьте открыты новому! Имейте по любому вопросу собственное мнение! Исследуйте бескрайние просторы нашей Родины и всего мира, а затем пишите об этом отчеты.
    Огромная Всемирная Паутина ждет вас - читателей и писателей! До новых встреч!

    Приложения

    Приложение 0.

    Так уж получилось, что мои слова оказались пророческими. Форумчанин Azs создал тему "Впечатление путешественников о Валдае". Самому-то Azs записки понравились, но он оказался исключением из правила.
    Наиболее ретиво на меня накинулся форумчанин Имярек.
    Приведу избранные цитаты:
    "А вылизанные отели и расшаркивающиеся в поклонах местные жители - это в Турцию, плиз.
    Вы правда думаете, что все валдайцы живут за счет туристов? (Да именно из-за богатых москвичей и питерцев здесь и цены такие. Нахрена бабке на рынке продавать что-то местным за нормальную цену, если москвич купит в 2 раза дороже).
    Ну чем вы облагодетельствовали простого валдайца, чтобы он любил и уважал вас?"
    "Гостиница - плохая и дорогая: подумать только, телевизор у Вас показывает мало программ (Вы что телевизор приехали смотреть?), кран подкапывает, шкаф не удобный. Вы когда-нибудь жили в совдеповских гостиницах (я просто не знаю Ваш возраст), чтобы сравнивать?
    Сувениры тоже дорогие.
    Кафешки плохие. Но ведь вы посетили только "Баварию". Мало ли что некоторым на этом сайте нравится. Мне, например, нет (и своих знакомых я предупреждаю, что там тесно и дорого). Можно же было спросить у людей, где еще можно поесть. Вам бы показали (и тоже близко - теперь с этим проблем нет). А раз лень - значит все устраивает".
    А самым радикальным оказался комментарий форумчанки под ником Я-Ольга:
    "Да , в Валдае, не все так сладко и гладко.Но если ты родился, вырос и живешь в этом городе ...дцать лет тебе обидно читать такую статью. Люди и побывали то здесь всего 2 дня, сделали свой вывод - да еще и афишировали его. Зачем? Судя по статье, они изначально были настроены против нашего городишки. Так зачем ехали? Что ожидали увидеть? Красную дорожку на вокзале?
    И между прочим, а как сами то гости города (так называемые) ведут себя. Как говорится как ты - так и к тебе.
    Мой вывод - не нравится - сумки в руки и на выход".
    Были и хорошие отзывы, вы их можете посмотреть в самой теме.
    Чтобы не обвинили в предвзятости, приведу один из них от Кирилла:
    "Записки мне понравились, (сейчас про Вуоксу читаю), не нашёл в них ничего "криминального". Обычное мнение стороннего наблюдателя. И если сервис говно, а денег хотят слупить побольше - то что тут скажешь. Я сам с этим сталкивался: смотрят или сквозь тебя, или так, как будто я что-то должен сделать (может "КУ"?) - тогда мне ответят снисхождением".
    Отметился на форуме и я, став 2996 участником.
    Кроме всего прочего, выяснилась новая информация: на Валдае все-таки есть хорошая гостиница! Вот информация о ней.
    А, в целом, произошел взаимополезный обмен мнениями. Хорошо иметь обратную связь!

    Приложение 1

    Боже! Сделай так, чтобы с помощью меня снисходили к людям твой мир и покой.
    Чтобы туда, где есть ненависть, я приносил любовь;
    туда, где есть зло, я приносил дух прощения;
    туда, где есть раздоры, я приносил гармонию;
    туда, где есть заблуждения, я приносил истину;
    туда, где есть сомнения, я приносил веру;
    туда, где есть отчаяние, я приносил надежду;
    туда, где есть тень, я приносил свет,
    туда, где царит печаль, я приносил радость.
    Боже! Сделай так, чтобы я мог услышать, а не быть услышанным; понимать, а не быть понятым; любить, а не быть любимым.
    Ибо обретаешь, забывая о себе. Прощая других, обретаешь прощение. Умирая, пробуждаешься к вечной жизни.
    Аминь!

    Приложение 2

    Так как это путешествие я выкладываю раньше Крымского, то здесь расскажу вам про нашего нового друга Белячка. Так уж случилось, что нас постигло тяжелое несчастье - в марте 2010 года умер Малышкас. (О нем можно почитать хотя бы в наших водных походах). Это трагическое событие до сих пор не пережито нами, но в качестве слабого утешения мать-природа в лице Питерского Океанариума позволила нам встретиться с Белячком. Он - не живой зверек, но настоящий.

    []

    Белячок - наш третий попутчик в путешествиях, но он - зверек номерной или постельный. На прогулки Белыч (там мы его тоже называем) с нами не ходит. Он охраняет номер и следит за чистотой. Что еще можно сказать про Белячка? Его любимая фраза: "Я - самый лучший!" По мнению Белячка, наша главная задача в жизни - заботиться о нем и возить его в новые путешествия; что мы в последнее время регулярно делаем. Один раз горничная убирала наш номер и сказала: "Я не стала трогать ваше ж и в о т н о е". Так у Белячка появилось еще одно имя.

    А вообще Белячок - это детеныш тюленя. Называется "белёк". Выглядит так.

    []

    Но наш Белячок - самый лучший, о чем с гордостью и сообщаем.
  • Комментарии: 12, последний от 30/07/2013.
  • © Copyright Медведев Михаил (medvgrizli@yandex.ru)
  • Обновлено: 19/02/2018. 286k. Статистика.
  • Дневник: Россия
    • Оценка: 6.70*5  Ваша оценка:
    Связаться с программистом сайта
    "Заграница"
    Путевые заметки
    Это наша кнопка